К понедельнику в редакции «Уикли ревью» скопилось множество писем с критическими отзывами на статью Беренисы. И только один отзыв был хвалебным.

— Не понимаю, чем они не довольны? — фыркнула Берениса намеренно громко, так чтобы все в комнате ее слышали. — Можно подумать, речь идет о президенте!

Френа, зная отношение Корки ко всей этой истории, хлопнула по столу пачкой свежих газет и пробормотала нечто нечленораздельное.

— Что? — Корки подняла голову от макетного листа.

— Я говорю, что некоторые не ценят хорошего к себе отношения. — Френа бросила негодующий взгляд в сторону Беренисы. — Ей дали такой прекрасный шанс, как «Апельсиновый сок», а она превращает его в желтую прессу. И ведь берет не кого-нибудь, а Кристофера Шмидта!

— Почему бы тебе не сказать Гарри, что ты думаешь по этому поводу? — предложила Корки.

Френа пожала плечами, постукивая карандашом по столу.

— Бесполезно. Наш шеф считает Беренису лучшим репортером современности.

— Может быть, и так, но, если ты не дашь понять Гарри, что интересуешься делами газеты, как ты думаешь пробиться?

Корки понимала, почему Френа не желает обращать на себя внимание главного редактора таким способом. Ее многое объединяло с Френой, в том числе убеждение, что если ты действительно чего-то стоишь, то рано или поздно признание придет само.

Но, к сожалению, в мире бизнеса свои законы. Поэтому Корки с облегчением вздохнула, когда увидела, что час спустя ее подруга поднялась и направилась в кабинет Гарри.

Чуть позже Френа сказала:

— Я говорила, он молча слушал. Не знаю, чего я этим добилась.

Корки очень надеялась, что Френа ошибается. Когда она зашла в кабинет Гарри, чтобы отпроситься на пятницу, он выглядел настолько растерянно, что согласился без всяких вопросов.

Лекция Криса на этой неделе, как обычно, прошла успешно, но когда занятия окончились, толпа поклонников окружила его таким плотным кольцом, что Корки не смогла к нему протолкаться. Через головы слушателей она увидела, как досадливо взметнулась его бровь, но это было слабым утешением.

В среду «Апельсиновый сок» опубликовал статью, посвященную профессиональной деятельности Криса. Статья была краткой и содержала только факты. Создавалось впечатление, что Берениса не приложила к этому руку.

— Так и есть, — сообщила Френа во время ленча. — Секретарь Гарри сказала мне, что Берениса настаивала на публикации всяких сплетен, но Гарри лично вымарал все эти глупости.

После обеда поступило распоряжение: Берениса Элдер переходит в женскую редакцию, а «Апельсиновый сок» достается Френе. Корки получила в помощь другого сотрудника, так что по-прежнему могла уделять достаточно времени своей колонке.

По случаю победы Корки пригласила Френу во французский ресторан. Отметить возрождение рубрики с новой концепцией они решили, заказав утку в апельсиновом соке.

Прихлебывая белое вино, Корки не переставала думать о Крисе. Куда он повезет ее? Что они будут делать вместе целых три дня? Ответ был настолько очевиден, что она покраснела.

— Скажи, пожалуйста, ты влюбилась? — напрямик спросила Френа, от которой ничего нельзя было утаить.

Корки покраснела еще больше.

— Это реакция на дичь. Каждый раз, когда я ем утку, то становлюсь краснее свеклы.

И вдруг Корки почувствовала, что больше не может держать секрет в себе. Она рассказала Френе, что Крис предложил ей ехать с ним в Африку.

— Но это не для меня, — заключила она. — Я буду чувствовать себя неприкаянной. Мне хочется большей надежности, я не должна терять контроль над собственной жизнью.

— Возможно, ты недооцениваешь себя, — заметила Френа, с аппетитом поглощая мороженое.

— Я знаю свое место, Френа.

— А я знаю, что ты не из числа искательниц приключений. Почему бы не попробовать начать сначала?

Искательница приключений? Еще какая, когда речь идет о налете на новый бутик или опустошении продуктовой лавки, не более того. Но разве этого достаточно, чтобы объехать земной шар, живя то в палатке, то в отеле «Ритц»?

В четверг, когда Крис вечером заехал за ней, Корки пребывала в состоянии нервного возбуждения.

Она примчалась домой за полчаса до его приезда и торопливо побросала косметику в дорожную сумку, забыв при этом расческу и зубную щетку.

Прозвенел звонок, и Корки опрометью бросилась вниз. На пороге стоял Крис. Он был неотразим в теплом скандинавском свитере.

Они обнялись и рассмеялись, радуясь близости, которая в первый же момент встречи возникла самым естественным образом. Они были старыми друзьями и вновь обретшими друг друга любовниками.

— Готова? — Не дожидаясь ответа, Крис прошел в ее спальню, чтобы забрать багаж. — Ты взяла теплые вещи?

— Куда мы едем? — спросила Корки, засовывая в переполненную сумку свитер и теплые брюки.

— В аэропорт.

Так, значит, они улетают? Положительно не миновать беды!

Крис наконец признался, что они летят на озеро Тахо, курорт, на котором Корки никогда прежде не была, но о котором много слышала: о красивой голубизне воды, головокружительных лыжных спусках, роскошных ресторанах и богатых казино.

— Но что там изучать? — спросила она Криса, когда они заняли свои места в салоне самолета. — Зачем лыжники рискуют своей жизнью?

Крис пристегнул ремень и повернулся к Корки.

— Попробуй еще раз.

— Игроки! Ну конечно!

Точно!

Небольшое замкнутое пространство, где правят свои законы. Что, как не казино, отвечает этим требованиям?

— Я думала, мы будем проводить раскопки.

— Тебе этого хватит в Южной Африке. — Крис взял ее руку в свою.

— Я не поеду в Африку.

— Это вопрос дискуссионный, — ответил Крис с невозмутимым спокойствием, которое выводило Корки из равновесия.

Они остановились в отеле типа «шале», расположенном на горе. В ванной комнате их номера, поразившего Корки своей роскошью, имелся небольшой бассейн.

— Вот это здорово! — Корки восторженно захлопала в ладоши. — Пойду надену купальник!

— А я наполню бассейн водой, — сказал Крис, радуясь энтузиазму Корки.

Она бросилась в комнату и извлекла бикини. Это был последний крик моды.

Корки переоделась в спальне. Даже после близости с Крисом ей не удалось изжить своей застенчивости, так как она по-прежнему считала, что Крис ей не принадлежит.

От поверхности воды поднимался пар. Корки закрыла кран и погрузила ноги в приятное тепло бассейна в ожидании Криса.

Он появился с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— Это входит в ритуал, — сказал Крис, разливая искрящуюся жидкость.

— Ты прелесть. — Она сделала глоток и тут же чихнула, когда шипящие брызги попали ей в нос. — Я и не мечтала о таком романтическом отдыхе.

— Я тоже. — Крис сел напротив, и Корки вновь залюбовалась его мускулистым телом. — Ты помогаешь мне открывать в себе такие качества, о существовании которых я раньше не подозревал.

— И это говорит Кристофер Шмидт, мировая известность? — полусерьезно спросила Корки. — И что ты только нашел во мне?

— Надеюсь, что сумею тебе доказать, какая ты особенная. — Крис взглянул на Корки поверх своего бокала. — Мне все в тебе нравится, и твой прямой характер, и твоя бархатная гладкая кожа, и соблазнительные зелено-карие глаза.

Жаркая волна прокатилась по телу Корки при этих словах. Она таяла под ласкающим взглядом Криса.

Наконец он тоже опустился в бассейн.

— Давай на время оставим споры. — Он схватил Корки за щиколотки и утянул ее в воду.

Шампанское подействовало расслабляюще на ее напряженные мышцы. Корки устроилась в воде поудобнее и с наслаждением вытянула ноги.

Крис взял в руки ее маленькую изящную стопу и слегка помассировал. Затем он проделал то же самое с другой ногой, постепенно возбуждая Корки. Кто бы мог подумать, что ноги так чувствительны к прикосновению?

Руки Криса продолжали неустанно трудиться, разминая ее икры, бедра, бока… Корки почувствовала, как напряглись ее соски, когда он добрался до плеч.

— Я хочу вспомнить твой вкус, — прошептал Крис ей на ухо и закрыл ее губы поцелуем. Корки ответила, встретив его язык своим.

Крис на мгновение отстранился и шутя схватил ее за запястья.

— Ах ты, дикая кошка, позволишь ли ты мне завоевать тебя?

— Да, пожалуйста, — прошептала Корки.

Губы Криса нашли ее ухо, затем ямочку у основания шеи. Вода тихо плескалась в такт его движениям.

Он приподнял Корки над поверхностью воды так, чтобы показались ее упругие груди.

Одной рукой Крис расстегнул лифчик. Его пальцы нежно ласкали цветущую зрелую плоть, затем Корки почувствовала, как его язык лижет соски. Она громко вздохнула от наслаждения.

Крис притянул ее к себе и снова поцеловал. Корки страстно прижалась к нему, чувствуя, как его рука гладит ее живот.

Она сама помогла ему снять с нее трусики. Как приятно ощущение обнаженного тела в воде! Затем Крис снял свои плавки и снова стал ласкать ее тело, каждый изгиб, каждое углубление.

Корки застонала, не в силах больше выносить эту сладостную муку. Он так умело управлял ее телом, как только опытный музыкант может управлять инструментом, извлекая глубокие трепетные звуки вперемешку со страстными ритмами.

Когда Корки показалось, что она больше не может откладывать решительный момент, Крис поднял ее из воды и положил на мягкий матрац. Он стоял над ней во весь рост, и вода, стекавшая с его тела, капала на нее.

Корки подняла глаза на Криса, словно впервые увидев совершенство его фигуры. Он был прекрасен в своей обнаженности.

Крис присел рядом с ней. Он взял в руки ее щиколотки, которые Корки никогда не считала эрогенной зоной. Теперь она поняла, что заблуждалась.

Крис погладил изящные косточки, затем провел ладонью по внутренней стороне бедер, поощряя Корки раздвинуть ноги.

Затем он медленно провел губами по ее животу и выше, пока его рот вновь не сомкнулся над розовым бутоном ее соска. Корки казалось, что еще немного — и она расплавится.

Их губы снова встретились. Крис взял ее руки за запястья и положил ногу между ее раздвинутыми бедрами.

— Корки, — прошептал он, прерывисто дыша, — неужели ты действительно моя?

— Да. — Ее ответ прозвучал словно легкий вздох.

Он вошел в нее уверенно, но нежно. Тело Корки извивалось под тяжестью Криса. Ей страстно хотелось довести его до такого же безумного экстаза, который испытывала сама.

Крис не знал устали. Запах его тела смешивался с паром. Корки погрузилась в океан ни с чем не сравнимого удовольствия. Наконец они вместе взлетели на гребне волны. Искры бурлящей радости пробежали по телу Корки.

Еще не придя в себя, она почувствовала, как Крис снова опускает ее в теплую воду бассейна. Одарив Корки нежной улыбкой, он стал осторожно намыливать ее тело, все ниже и ниже, меж грудей, вдоль живота.

Каждое прикосновение Криса к ее телу было подобно соитию. Корки потянулась и поцеловала Криса в губы. Вдруг одним сильным движением он перевернул ее на себя и снова вошел в нее прямо в воде.

Корки никогда прежде не занималась любовью в ванной. Ощущение было необыкновенно волнующим. Вода была их союзником, омывая своим теплом бедра, плескаясь между ее грудями и телом Криса.

Корки получала удовольствие даже от учащенного дыхания Криса. Она обвила ногами его бедра, чтобы усилить проникновение, и громко ахнула, когда Крис ответил на ее движение со всей силой страсти.

Отныне вся жизнь была в их распоряжении. Корки не спеша гладила спину и бедра Криса, он медленно втягивал в рот ее язык, прижимал ее к себе, входил в нее снова и снова.

Потом они лежали в воде, тяжело дыша. Щека Корки покоилась на плече Криса.

Он включил водный массажер, и вода забурлила вокруг них, освежая и успокаивая.

— Хочешь пить? — прошептал Крис и наполнил ее бокал шампанским.

— Должно быть, это совсем новый способ развлечения. — Корки хотелось смеяться и одновременно целовать его.

— Это только начало. — В синих глазах Криса загорелись озорные огоньки. — Ты когда-нибудь была в Париже?

— Нет, — ответила Корки, — но я всегда мечтала побывать там.

— Пожалуй, сначала мы слетаем в Афины, посмотрим на Акрополь при лунном свете. Потом, разумеется, Рим. Ты так восприимчива ко всем проявлениям жизни, Корки. Уверен, с духами древности у тебя будет полный контакт. — Крис задумчиво потягивал шампанское из своего бокала.

Корки боялась шелохнуться, чтобы ненароком не разрушить возникшую поэтическую атмосферу. Просто поразительно, как он многогранен! Талантливый преподаватель, известный ученый, страстный любовник, а теперь еще и поэт.

На следующее утро они завтракали в отеле. Подали яйца, приготовленные по особому рецепту, а на десерт — вафли с черничной начинкой.

Был уже полдень, когда Крис и Корки добрались до казино. Для заведения подобного рода было еще рано. Игорные столы пустовали, только вокруг одного собралась небольшая группа энтузиастов.

Несколько немолодых уже мужчин и. женщин держали в руках карты. Они подозрительно покосились на Корки, когда она подошла слишком близко, словно охраняли клад.

У игровых автоматов сновали детские фигурки и, словно заведенные, бросали монету за монетой.

У рулетки стояли трое игроков и не мигая смотрели на вращающееся колесо.

Единственный игрок в «блэк джек» склонился, над столом, уставясь на крупье, словно хотел прочитать его мысли. Рядом с ним два пожилых джентльмена о чем-то шептались над игровыми фишками.

— Я чувствую себя так, словно попала в зал Короля гор, — заметила Корки, вспоминая «Пер Гюнта» Ибсена. — Все эти люди какие-то сгорбленные, словно всю жизнь провели под мостом, собирая дань с прохожих.

Крис усмехнулся.

— Следи получше за своим кошельком.

Он отмечал такие детали, которые ускользали от внимания Корки. Тем не менее от нее не скрылось, что родители, поглощенные игрой, совершенно не обращают внимания на своих детей.

— Как можно так небрежно относиться к своим детям? — Корки захотелось собрать их всех в охапку и унести куда-нибудь.

— Родители зарабатывают деньги, — ответил Крис. — По крайней мере, они так думают. И это очень печально.

Они перешли к обсуждению отдельных людей и общества в целом, сравнивая свободные нравы их мира с более строгой жизненной этикой южноафриканских государств.

Корки, с удовольствием слушая рассуждения Криса, несколько раз вставляла свои замечания. Интересно, каково это — быть с ним рядом, когда он работает, каждый вечер обсуждать события прошедшего дня?

Мимо прошли мужчина и высокая блондинка, чем-то неуловимо напоминавшая Элинор. Еще недавно рядом с Крисом была женщина, во всех отношениях достойная его, а не какая-то самозванка. Ух, как все это сложно, непонятно, непреодолимо!

Подбадриваемая Крисом, Корки решила попытать счастья в игре.

— Я, честно говоря, профан, — призналась она, протягивая в кассу доллар и получая взамен жетоны.

Корки опустила их в автомат, чувствуя, что волнуется, но, овладев собой, дернула ручку. С третьей попытки ей удалось отыграть несколько монет. И тут Корки заметила пояснение о работе автомата.

— Ага! Если бросить сразу три жетона, а не один, то шанс выигрыша увеличивается!

— Верно, — бесстрастно заметил Крис. Ему хотелось, чтобы она сама справилась с ситуацией.

— Отлично, сейчас попробую.

Но выигрыш по-прежнему оставался незначительным, и очень скоро Корки спустила все деньги.

— По-моему, с автоматами играть бесполезно. — Она с завистью посмотрела в сторону крупье, объявившего выигрыш в миллион долларов. — Я хочу испытать судьбу у стола.

— Хммм, — неопределенно промычал Крис.

Корки рассмеялась.

— Я уже вижу перед собой кучу долларов. Этот вирус быстро проникает в кровь, ты не находишь?

Его ответная улыбка заставила ее забыть обо всем на свете. Они снова были вдвоем, и ничто другое не имело значения.

Когда подошло время обеда, они решили сделать передышку и поднялись на лифте в буфет. Корки никогда еще не видела такого разнообразия блюд и, несмотря на твердые намерения придерживаться строгой диеты, никак не могла остановиться, выбирая и заказывая самые изысканные французские сладости и деликатесы.

— Все в порядке, — подбодрил ее Крис. — Мы ведь на отдыхе. Калории сгорят в мгновение ока. Ты с легкостью избавишься от них в горах.

Она с благодарной улыбкой отправила в рот кусок «Наполеона», впрочем, Крис тоже не отставал.

Потом они устроились за небольшим столиком в баре, поглядывая в окно. Внизу в лунном свете поблескивало огромное озеро, безмятежное и живое в своем постоянном движении.

Корки заказала кофе по-ирландски, а Крис — виски с содовой.

— Честно говоря, я думала, что в эти выходные мы будем работать в поте лица, — заметила она.

— Никогда не понимал людей, которые считают своим долгом трудиться до изнеможения. — В мягком приглушенном свете глаза Криса, казалось, излучают лазурный блеск.

Они оглянулись, когда мимо них по направлению к буфету прошла группа людей. Обеденный зал сейчас был заполнен до отказа, поэтому новоприбывших попросили подождать в баре.

Впереди шла пара, выискивая глазами свободный столик. Внезапно мужчина остановился возле них.

— Крис?! — воскликнул он. — Кристофер Шмидт?

Улыбаясь в ответ, Крис поднялся и пожал мужчине руку.

— Эрнст, Марта! А я думал, что вы все еще в Японии.

— В этом семестре я читаю курс в Сан-Франциско.

Пока мужчины обменивались новостями, Корки застенчиво улыбнулась Марта Стоуфер.

Корки ответила ей приветливой улыбкой и придвинула стул, чтобы сесть поближе.

— Вы живете здесь, на Тахо?

— Нет, в Оранж Каунти. — Корки в самых общих чертах рассказала о себе, испытывая неловкость при мысли, что эти люди, должно быть, хорошо знали Элинор. Тем не менее они легко приняли ее присутствие.

Крис и Эрнст довольно долго разговаривали друг с другом, пока последний не сказал, спохватившись:

— Мы, кажется, ведем себя бестактно, заставляя скучать твою очаровательную подругу.

Крис рассказал о визите в казино. Супруги Стоуфер весело смеялись над тем, как забавно описывала Корки азартных игроков, сравнивая их с гномами и троллями.

— Да они на самом деле такие! — заявила Марта. — Кривые, все в бородавках и охраняют сокровища, которые им не принадлежат.

Хотя Марта и Эрнст были оба социологами и профессорами университета, они ни на минуту не заставили Корки почувствовать себя неуютно в их обществе.

Значит, бывает так, что люди, добившиеся успеха и положения в обществе, на самом деле нисколько не похожи на декана Лангли или Белого Кролика. Может быть, Корки просто не повезло и она вытащила единственное гнилое яблоко, а посчитала, что весь бочонок порченый? Наверняка друзья Криса сравнивали ее с Элинор. А если так, то в чью пользу?

Разговор перешел на более серьезные темы. Через несколько минут, когда Корки, извинившись, вышла в дамскую комнату, Марта последовала за ней.

— Мы очень рады, что встретили Криса и познакомились с вами, — сказала та сразу же, как только они остались одни. — Вы оказываете на него благотворное влияние.

— Что вы имеете в виду? — Корки принялась расчесывать волосы, стараясь не показать, с каким нетерпением она ждет ответа.

— Он выглядит более спокойным, я бы даже сказала — умиротворенным. — Марта тронула губы светло-розовой помадой.

— С тех пор, как умерла его жена? — Имя, которое у всех четверых крутилось в голове, все равно должно было прозвучать.

— Ах, нет. Мы очень редко видели Криса последние несколько лет. Эрнст и я… не стремились поддерживать знакомства с Элинор. — Марта припудрила покрасневшее от загара лицо.

Корки была потрясена.

— Но почему?

Марта на минуту задумалась, затем ответила, осторожно подбирая слова:

— Видите ли, она была умна и очень красива, но холодна как женщина. Элинор уж слишком стремилась быть всегда в центре внимания, и, откровенно говоря, я никогда особенно не любила ее, хотя должна заметить, что прошло довольно много времени, пока у Криса открылись глаза.

Корки нахмурилась.

— Но он всегда очень остро реагирует, если кто-то случайно произносит ее имя. Должно быть, он очень ее любил.

— Когда они только поженились, это было так. — Марта закрыла пудреницу. — Но, насколько я знаю… Впрочем, вам лучше поговорить об этом с Крисом.

Конечно, Марта права. Корки должна была поговорить с ним об Элинор. Но как отреагирует на это Крис?

Они присоединились к мужчинам, и через несколько минут супругов Стоуфер позвали к обеду.

— Твои друзья мне очень понравились, — сказала Корки, когда они с Крисом возвращались в отель.

— Мне они тоже нравятся. — Крис какое-то время не отрывал глаз от сгустившейся тьмы за окном. — Я очень скучал по ним.

Оба они за день устали и, когда добрались до своего номера, Крис направился прямиком к постели. Корки пыталась придумать, как завести разговор об Элинор, но не могла набраться смелости.

Ничего, завтра она обязательно с ним поговорит.