Накануне субботнего вечера Корки перевернула весь свой гардероб, пока не нашла темно-красное платье под старину с глубоким вырезом на груди и рядом мелких пуговок до самого пояса. Сверху она надела жакет из черного бархата.

Наряд не соответствовал ее представлению о строгом академическом стиле, но она выбрала его намеренно.

Взяв кисточку с тушью, Корки провела ею по ресницам и посмотрела на себя в зеркало.

Это было лицо, которое она привыкла видеть на протяжении многих лет в помутневшем зеркале с трещиной, висевшем в родительской ванной.

Разумеется, со временем ее черты стали мягче, длинные волосы сменила короткая стрижка, но она осталась все той же Корки. И она решила, что не станет переделывать себя ни ради господина Лангли, ни даже ради самого Кристофера Шмидта.

Наряд Корки соответствовал ее романтическому представлению об элегантности. Если другие думают — прекрасно, но им придется принимать Корки такой, какая она есть.

Крис подъехал ровно в пятнадцать минут седьмого. В синем смокинге, сидевшем безупречно, он был неотразим.

Когда он вошел, сердце Корки дрогнуло при виде его мужской красоты. Все бесполезно. Крис безгранично властвовал над ее чувствами, и у Корки не было сил сопротивляться этому.

— Ты выглядишь как героиня романа. — Крис даже присвистнул, пристально разглядывал ее стройную фигуру. — Элегантна, спокойна, уверена в себе и… полна желания. Я не ошибся?

— Полна чего? — пролепетала Корки.

— Желания идти со мной на вечер, разумеется. — Крис невесело улыбнулся. — Готова ли ты встретиться со львами в их логове?

Корки одернула жакет, чтобы скрыть замешательство. Ха! Полна желания. А разве это было не так, когда она впервые увидела его на пороге своего дома? Осталось надеяться, что в гостях у декана у нее не будет возможности наделать глупостей.

— С желанием все в порядке, — подтвердила она. — В любом случае я здесь и готова к отъезду.

— Конечно, ты здесь, где ж еще ты можешь быть?

— Например, в стенном шкафу.

Он расхохотался и вывел Корки на крыльцо, затем взял у нее ключ и запер дверь.

Ему по-прежнему удается руководить моими действиями, подумала Корки, шагая с Крисом к его машине.

Ей никогда еще не встречался такой мужчина — уверенный в себе и одновременно нежный. Почему он выбрал именно ее из всех женщин в городе? И почему он тащит ее в общество своих коллег, когда она там ни к селу, ни к городу?

Сидя в роскошном «порше», Корки была вынуждена признать, что интерес Криса к ее особе выходит за рамки простого флирта. Она ведь ясно дала понять, что не признает легких отношений, а он тем не менее продолжал ухаживать, и это начинало походить на настоящую привязанность.

Но что бы ни было у него на уме, все равно из этого ничего не получится, грустно подумала Корки. Возможно, их отношения продлятся недели, даже месяцы, но не всю жизнь.

С нее хватило Мэта и всего, что с ним связано. Господи, она наизнанку выворачивалась, чтобы угодить мужу, и все-таки у нее ничего не получилось. Но Мэт лишь ранил ее чувства, Крис же способен уничтожить.

К местечку, где жил мистер Лангли, вела узкая извилистая дорога. В темноте казалось, что она проходит по краю земли. У Корки было странное чувство, что стоит им немного свернуть в сторону, и они окажутся среди звезд в каком-нибудь сказочном королевстве.

Но тут они свернули на подъездную дорогу и остановились у двухэтажного особняка в колониальном стиле, залитого светом.

Мистер Лангли сам открыл дверь и расплылся в широчайшей улыбке при виде Криса. Корки он едва кивнул.

— Я так рад, что вы нашли время заехать к нам. Прошу, проходите. С чего желаете начать?

— Скотч с содовой, если можно, — сказал Крис. Лангли с готовностью кивнул, словно предвидел такой заказ.

— Белое вино. — Корки отметила холодок, с которым была принята ее просьба.

Они проследовали в просторную гостиную, где уже собрались приглашенные.

Корки быстро окинула взглядом комнату. А вот и знакомый господин, с которым она разговаривала перед началом лекции. Она еще тогда подумала, глядя на его торопливую семенящую походку, что он напоминает Белого Кролика из мультфильма.

Рядом с ним стояла женщина с приятным лицом, очень миниатюрная, очевидно, его жена. Было заметно, что она сильно смущалась, поэтому Корки сразу прониклась к ней симпатией и окрестила Крольчихой.

Две женщины у окна, по всей видимости, тоже были представители науки, или этот эффект создавали строгие твидовые жакеты, которые, кстати, были им не особенно к лицу. Их развлекали двое мужчин, по всей видимости журналисты, как показалось Корки. Но, возможно, она ошибалась.

Миссис Лангли оказалась очень худой, нервной женщиной с гладко зачесанными назад волосами и тонкими поджатыми губами. Из всех присутствующих только миссис Крольчиха обратила внимание на Корки и застенчиво улыбнулась ей.

Как только Крис вошел в комнату, гости словно по команде потянулись к нему. Каждый спешил пожать ему руку и представиться.

Крис вежливо выслушивал похвалы в свой адрес.

— Боюсь, я не силен в преподавании, — с улыбкой говорил он. — Меня больше тянет к работе на раскопках.

— Ерунда! — заявил Белый Кролик. — Я слышал вашу лекцию, и скажу вам: сударь, нам есть, чему у вас поучиться!

Вокруг послышался ропот одобрения.

— Вы, очевидно, не задержитесь здесь после окончания семестра? — спросила одна из женщин в твидовом пиджаке. Говоря, она все время раздувала ноздри, и Корки тут же дала ей нелестное прозвище миссис Лошадь.

— Да, меня ждет работа, — ответил Крис. Он стал рассказывать о своей будущей книге, в которой собирался описать различные влияния на культуру одной из африканских стран и их последствия на современном этапе.

Гости продолжали задавать вопросы, от которых у Корки голова пошла кругом. Они ссылались на работы антропологов, о которых Корки никогда не слышала, и отпускали замечания, смысл которых доходил до нее с трудом.

Крис попытался вовлечь Корки в обсуждение, но, похоже, ее мнение никого не интересовало. Исключением была только миссис Крольчиха, которая, взяв Корки за руку, прошептала так, чтобы никто не слышал:

— Я не пропускаю ни одной вашей статьи.

— Правда? — Корки была польщена.

— Мне кажется, что новая рубрика «Апельсиновый сок» тоже интересна, — продолжала миссис Крольчиха. — Эта Берениса Элдер очень умна. Она как-то выступала в читательском клубе, который я посещаю. Должна вам сказать, я была в восторге.

Корки увяла. Комплимент из уст этой дамы немногого стоил.

Наконец позвали к столу. У каждого прибора стояла персональная карточка.

Место Криса было во главе стола на некотором расстоянии от Корки, которую задело явно пренебрежительное отношение хозяев к ее персоне. Пары действительно часто разбивались во время официальных приемов, но не в таком узком кругу. То, что другие пары тоже сидели отдельно, нисколько не утешало Корки.

Ее настроение не ускользнуло от внимания Криса. Он отвел ее в сторону.

— Если хочешь, я попрошу посадить нас вместе.

— Нет, — отказалась Корки, — я не хочу создавать проблемы, это не так уж важно.

— Но ты расстроена. — Крис взял ее руку и посмотрел в глаза, словно хотел сказать, что только ради нее он терпит всю эту скуку.

Корки сразу почувствовала облегчение.

— Кажется, я ошибалась, когда считала, что это светский прием. По-моему, большинство присутствующих пришли в надежде на перспективу продвижения?

Крис вежливо кивнул одному из гостей — все рассаживались, отыскивая место по карточкам. Потом он снова повернулся к Корки.

— Ты не ошиблась. На таких вот приемах и гоняются за протекцией, чтобы получить очередное повышение. Впрочем, это свойственно любой профессиональной сфере.

— Пожалуй, нам лучше занять свои места, пока гости не подумали, что мы собираемся объединиться.

Прежде чем расстаться, Крис многозначительно пожал ей руку.

Корки оказалась между миссис Крольчихой и стареньким глуховатым профессором. Одному ей пришлось кричать на ухо: «Передайте, пожалуйста, соль», другая утомляла Корки потоком восторгов в адрес Беренисы. На другом конце стола мистер Лангли и миссис Лошадь донимали Криса бесконечными вопросами.

Когда подали напитки, горло Корки саднило от крика, а челюсть свело от постоянной необходимости подавлять зевоту.

Мучиться осталось не больше часа, подумала она, чувствуя себя совершенно разбитой.

Вдруг, к большой радости Корки, Крис сказал:

— Прошу простить, но я обещал навестить друга сегодня вечером.

Супруги Лангли превзошли самих себя. Они чрезвычайно благодарны, они в высшей степени очарованы, они тронуты до глубины души. Крис и Корки, слушая эти излияния, поспешно собирались и только в машине облегченно вздохнули.

— Мы действительно должны с кем-то увидеться или это только предлог, чтобы удрать? — спросила Корки.

— В действительности я крупный Специалист по части исчезновения со скучных мероприятий, — пошутил Крис, заводя машину.

Значит, он тоже скучал, отметила про себя Корки.

— Все были от тебя в восторге, — сказала она вслух.

— На самом деле они были в восторге от самих себя. — Крис выехал на главную магистраль.

— Они все показались мне такими умными! Я боялась слово сказать, — призналась Корки.

— Это все книжные знания. Не думаю, что кто-то из них знаком с реальной жизнью.

— Значит, все эти львы, как ты говоришь, не имеют никакого практического опыта?

— Видишь ли, университет — это своего рода обособленный мирок. Вот почему я никогда не чувствовал себя на месте как преподаватель. — Крис взял резко вправо на свободную полосу движения. — Восемнадцать или двадцать лет ты ходишь в колледж, а потом остаешься в этом же колледже и учишь тому, чему учили тебя. Я предпочитаю путешествовать в поисках новых знаний.

Корки закрыла глаза и почувствовала, как близость Криса вновь начинает проникать в ее нервы.

Неожиданно он свернул и притормозил на стоянке.

— Где это мы? — удивленно спросила Корки.

— Я подумал, что нам не мешало бы немного пройтись. — Крис вышел из машины и галантно отворил для нее дверцу.

Корки тяжело вздохнула. Сейчас он заставит меня сделать пробежку километров на десять. Она беспомощно оглянулась и была приятно удивлена, обнаружив рекламный щит с изображением мини-площадки для гольфа. А, так вот почему он здесь остановился!

— Я сто лет не играла в эту игру. — Она посмотрела на него с любопытством. — Где ты научился играть в гольф?

— В дикой безлюдной пустыне под названием Нью-Джерси, где я, собственно, и вырос. — Они пошли через парковочную площадку.

Нью-Джерси! Не очень-то это вязалось с экзотическим имиджем Кристофера Шмидта.

Корки никогда не задумывалась об этом прежде, но всегда полагала, что он вырос где-нибудь в Южной Америке или в Англии.

Они долго выбирали клюшки и мячи и наконец нашли то, что нужно. Место оказалось оживленным, но не переполненным.

— Ты играл в мини-гольф с женой? — спросила Корки. Ей не хотелось затрагивать болезненную тему, но топтаться на цыпочках вокруг нее она тоже не собиралась. Ей просто очень хотелось понять, каким на самом деле был их брак.

— Нет. — Крис помолчал и добавил: — Элинор не получала удовольствия от… простых развлечений.

Трудно было сказать, кого он критикует, жену или мини-гольф. Но поскольку Крис сам выбрал программу вечера, то Корки решила, что речь, скорее всего, идет о жене. Но такая мелочь не могла служить предметом разногласий в их семейной жизни. Хотя, с другой стороны, кто знает.

Во всяком случае, хотя ей было немного стыдно, на Корки успокоительно подействовала мысль о том, что брак Криса и Элинор не был безоблачным.

Пока Крис вел ее к первой лунке, Корки успела изучить все препятствия.

— Я уже отвыкла от гольфа. И вообще очень плохо играю.

— Что я слышу? Хочешь сказать, что у тебя проблемы с координацией движений?

Корки рассмеялась.

— Вместо того чтобы дразнить меня, лучше покажи суперкласс.

Крис прищурился, проверил направление ветра и тщательно прицелился. Р-раз! Голубой мяч лег точно в лунку.

— Недурно. — Корки постаралась скрыть досаду. Не то чтобы ей важна была победа, но все-таки не хотелось показать себя профаном.

Она ударила по желтому мячу. Тот, проделав половину пути, скатился на асфальт.

— О Боже! — простонала Корки, возвращая мяч на исходную позицию. — Можно еще одну попытку?

— Разве мы играем на счет? — поинтересовался Крис.

— Да, с этого момента. — Это была уловка, чтобы получить небольшую передышку.

На этот раз Корки прицелилась более точно и, казалось, направила мяч прямо в лунку. Но он пролетел в воздухе мимо цели и скрылся в кустах.

— Может, помочь? — предложил Крис.

Она недовольно сверкнула на него глазами, но потом согласилась.

Отыскав мяч, Крис вернул его на место и встал позади Корки. Он нагнулся над ней и взял за руки.

— Прежде всего ты должна постоянно держать лунку в поле зрения.

Он наставлял Корки с таким серьезным видом, что та не удержалась от шутки.

— Правда? А я-то считала, что нужно следить за кустами.

Крис усмехнулся и сжал ее руку на клюшке.

— Теперь разворот и… бей! — Мяч улетел на площадку.

После небольшой тренировки Корки наконец попала в лунку.

— Есть! — вскрикнула она. — С трех ударов. Нет, с четырех. Я бы смогла стать чемпионом по промахам. Как ты думаешь?

Крис вдруг схватил Корки за талию и приподнял над площадкой, заставив вздрогнуть. Это все прохладный ветер, сказала она себе, но на самом деле знала, что это не так.

— Я никогда не встречал таких, как ты, — сказал Крис, когда они шли к следующей лунке.

— Каких?

— Ты не пассивна, но в то же время не одержима идеей быть во всем самой лучшей. Крис нахмурился, рассматривая следующее препятствие, но на самом деле не видя его. — Ты умеешь наслаждаться жизнью, смеясь над собой.

— И что в этом особенного?

— Это дано немногим. — Крис установил мяч и стал прицеливаться.

Корки стиснула свой мяч в руке. Она от души желала, чтобы в жизни Криса нашлось место для женщины, не похожей на Элинор, может, даже для такой, как Корки Коркоран.

На этот раз Крис попал только со второго удара. Затем он вернулся, чтобы помочь Корки, вновь обняв ее со спины.

Корки едва различала мяч. Она вся устремилась к нему, к его рукам, обхватившим ее руки, к губам, щекотавшим ее шею.

— Ты не хочешь повернуться? — прошептал Крис ей на ухо.

— Мне и так хорошо, — отшутилась Корки и направила мяч в песочную ловушку.

Они потеряли счет времени. Корки не упустила ни одной возможности послать мяч в воду или в кусты, а Крис продолжал настойчиво помогать.

Корки поймала себя на том, что ждет прикосновения губ Криса к шее, а его рук — к своей груди.

— Может, нам лучше отправиться в более уединенное место? — прошептал Крис, когда мимо них прошла шумная компания подростков.

Корки чувствовала, что ее тело готово расплавиться от желания. Она опасалась остаться с Крисом наедине, не доверяя себе и в то же время не находя сил, чтобы ответить отказом. Пока Крис платил за игру и возвращал клюшки и мячи, Корки стояла рядом, нервно покусывая губу.

Куда он ее повезет? В свой большой роскошный дом? Или в ее каморку, где он чувствовал себя не менее раскованно?

Корки многое дала бы в тот момент, чтобы не ощущать мучительной истомы, терзавшей ее тело и душу. Но это было нечто большее, чем просто физиология. От Криса исходила мощная энергетика, ломавшая все возводимые ею преграды. «О, говори, я хочу тебя слушать! Звучит так дивно голос милый», — пропела Корки про себя из любимой ею «Тоски».

А вдруг она ошибается? Вдруг он просто настолько увлекся, что не замечает пропасти, разделяющей их?

Корки в отчаянии стиснула руки. Если они поедут к ней, она просто не пустит Криса. Наверное, он рассердится, но другого выхода нет.

Правда, при мысли о ссоре или даже размолвке с Крисом сердце Корки чуть не разорвалось, но она постаралась утвердиться в своем решении.

Крис, однако, не поехал ни к ее дому, ни к своему. Вместо этого он притормозил у летнего кинотеатра под открытым небом.

— Что это такое? — удивленно спросила Корки.

Крис молча показал ей на афишу.

— Я не о кино, а о том, что мы делаем здесь? — Корки легонько шлепнула его по руке.

— Хочу возродить воспоминания детства. Я очень любил после тренировки ходить на вечерний сеанс.

Крис не стал тратить время на дальнейшие разъяснения и поставил «порше» на парковочной площадке перед экраном в стороне от других машин. Корки отметила, что место довольно уединенное, но в то же время на виду.

— Никогда бы не подумала, что ты способен развлекаться таким образом, — сказала она Крису.

— Вот как? — Он повернулся к Корки. Свет экрана падал на его лицо, высвечивая широкие скулы и глубоко посаженные глаза, еще больше подчеркивая выразительность его черт.

— Разве тебе не интереснее, скажем… просто побеседовать? — не сдавалась Корки.

— Как сегодня у декана? — засмеялся Крис. — Дорогая, боюсь, у меня голова треснет.

— И тогда ты расслабляешься на площадке для гольфа? — поддела его Корки.

— Что-то в этом роде. — Он наклонился к ней и убрал упавший на лицо локон. — Почему бы нам не расслабиться вместе? Во время путешествий я узнал несколько новых способов.

Корки поперхнулась.

— Неужели?

Синие глаза Криса отсвечивали в темноте влажным блеском, их взгляд говорил о том, что ему понятны все ее сомнения.

— У меня еще не было случая, чтобы испробовать их. Получается, что я сберег их для тебя одной.

Признание Криса застало Корки врасплох, и она пролепетала:

— Кажется, картина началась.

Крис взглянул на экран.

— Так и есть. — Он включил радио, настроил на нужную волну, и звуки джаза наполнили машину.

Крис протянул руку, чтобы обнять Корки, но ударился бедром о рычаг переключения скорости.

— Черт! Одному из нас эта штука всегда будет мешать. Нам лучше перебраться на заднее сиденье, — предложил Крис.

Корки показалось очень смешным то, что профессор Шмидт ведет себя как школьник и пытается затащить ее на заднее сиденье. Она хихикнула и тут же разыграла маленькую сценку собственного сочинения.

— Я не из таких девушек, — сказала она жеманясь.

Крис принял игру.

— Вот еще! Я ведь купил тебе мороженое в прошлое воскресенье!

Их глаза встретились, и вдруг обоим стало понятно, что все происходящее — вовсе не шутка. Корки захотелось, чтобы Крис немедленно обнял ее и сказал еще раз, что она для него — особенная, единственная. В этот момент она не думала о последствиях.

Корки бросила свой жакет на сиденье и присоединилась к Крису, чувствуя себя школьницей, которая плохо себя ведет, несмотря на мамины наставления. Он слегка поцеловал ее, и какое-то время они молча смотрели фильм.

— А ведь мне действительно кажется, что молодость возвращается, — тихо сказал Крис.

— Я почему-то думала, что ты вырос в африканских джунглях, — призналась Корки.

— Нью-Джерси ни в чем не уступает джунглям.

Чувство единения окутало их и заставило ненадолго забыть все на свете, в то время как на экране метались какие-то фигуры.

— Ты так же вел себя, когда был подростком? — прошептала Корки.

— Нет, я вел себя так. — Крис вновь поцеловал ее. — А теперь я веду себя так. — И он провел языком по ее губам.

Корки приоткрыла губы и приняла его язык. Крис неторопливо исследовал ровную линию ее зубов и сладость нёба.

На этот раз она ответила на поцелуй, встретив его язык своим. Неожиданно Корки почувствовала, как в ней словно что-то взорвалось. Это напоминало приступ чувственного голода.

Крис запрокинул ее голову, чтобы поцелуй стал еще глубже. В сознании Корки все расплывалось, единственной реальностью были губы Криса. Она была полна желания подарить ему блаженство, которое испытывала сама.

И тут до Корки дошло, что они не одни на площадке.

— Крис, — пробормотала она, отстраняясь от него, — нам лучше остановиться. Что будет, если кто-то заметит нас?

— Дело ясное. — Крис расплылся в улыбке. — Либо нам придется убраться по своей воле, либо нам покажут, где раки зимуют.

Корки рассмеялась. Она снова обвила шею Криса руками и подставила лицо под град его поцелуев. В ответ она наклонилась и поцеловала его в шею, коснувшись языком голубой пульсирующей жилки.

Вдруг радио щелкнуло, и оба разом подскочили от неожиданности. В это время на экране главные герои осыпали друг друга жестокими оскорблениями.

— Бесподобно, — мрачно сказал Крис. — Давно я не слышал хорошей перепалки.

— Мы могли бы выключить радио. — Губы Корки стыли без его поцелуев, и ей хотелось продолжения.

— Это самообман. Если нам не удастся вновь сосредоточиться, тогда мы пропащие любовники.

И словно желая доказать обратное, Крис тут же наклонился и возобновил поцелуй. Как только его язык проник ей в рот, рука скользнула к низкому вырезу платья, расстегнула пуговки, спустила его с плеч и стала ласкать ее нежную шелковистую кожу. Корки тут же напряглась всем телом, одновременно испуганная и полная желания. Одно легкое прикосновение Криса возбуждало в ней более сильную страсть, чем та, которую ей довелось познать прежде.

Она отогнала все мысли и, расслабившись, полностью отдалась чувственному наслаждению.

Крис ласкал ее грудь, и его дыхание становилось все более учащенным. Он проводил пальцами по ее соскам, слегка сжимая их, потом взял всю грудь в ладонь и стал осторожно массировать.

Корки показалось, будто по ее телу прокатилась волна раскаленной лавы. Ее руки блуждали по спине Криса.

Она чувствовала движение каждого его мускула, когда он медленно, едва касаясь, провел ладонью от ее живота к груди и обратно. Корки без сопротивления уступала этому любовному натиску.

Крис безотрывно ласкал ее рот языком, принимая ответные поцелуи Корки. Вдруг его пальцы сжали ее обнаженный сосок.

Это была двойная атака — язык и пальцы одновременно усиливали возбуждение Корки до тех пор, пока она беспомощно не заерзала на сиденье.

Темное пространство машины принадлежало только им, целый волшебный мир вместился в несколько дюймов, разделявших их тела. Никто не смел вторгаться в этот мир, в нем обитали только Крис и Корки.

Тело Корки таяло в сладкой истоме. Она чувствовала себя свободно, словно в собственном доме, где стены надежно укрывают, а в камине горит огонь. Корки доверчиво приникла к Крису со всей нерастраченной страстью, требовавшей утоления.

Смутно она слышала какую-то музыку по радио, голоса с экрана только усиливали радость от полученного украдкой удовольствия.

Теперь была ее очередь расстегивать пуговицы на его рубашке и изучать неизведанное пространство широкой груди и плоского живота, покрытых темными волосками.

Его кожа на вкус была немного солоноватой. Корки почувствовала, как Криса бросило в дрожь, когда она проводила языком по впадинам над ключицами. Она склонилась к груди Криса, чтобы послушать, как бешено колотится его сердце.

Сильные пальцы Криса гладили ее шею и затылок, погружаясь в густые волосы.

Корки покрывала поцелуями его плечи, в то время как он продолжал свои ласки. Ей и в голову не приходило, что затылок может быть так чувствителен: каждое движение Криса дарило ей новый чувственный импульс.

Крис мягко уложил ее на сиденье и лег сверху. Тело Корки приняло его с готовностью, словно после долгой томительной разлуки.

О, как прекрасно было прижиматься к нему всем телом, особенно когда ее соски касались мягких волос на его груди, а обнаженные руки покоились на широких плечах.

На экране кто-то пронзительно завизжал. Корки и Крис вздрогнули и невольно подняли головы, чтобы взглянуть на происходящее. Оказалось, двое подростков, подсматривая за главной героиней, свалились в душевую.

Актриса взвизгнула что есть мочи и потянулась за полотенцем, выставив на всеобщее обозрение неимоверно большие груди. Схватив полотенце, она принялась неистово лупить мальчишек, вместо того чтобы скрыть наготу.

— Мне кажется, что актрисы не должны сниматься обнаженными, — заметила Корки.

— Согласен. — Крис игриво провел пальцем по ее груди. — Женщина должна раздеваться только перед мужчиной, который ее действительно любит.

Эти слова заставили Корки затаить дыхание. Он действительно любит?! Сегодня вечером Крис уже несколько раз намекал, что Корки значит для него больше, чем прошлое. Но насколько ясно он соображал в пылу объятий?

Воспользовавшись перерывом, Корки поправила одежду.

Крис погладил пальцем ее щеку.

— Ты уверена, что хочешь одеться?

— Думаю, так будет лучше.

— Тебе нечего бояться. — Крис не принуждал, а успокаивал. — Я не обижу тебя.

— А знаешь ли ты, что львята иногда наносят серьезные раны своим владельцам, когда хотят поиграть с ними?

— Я не хищник.

— Уверен?

Крис озадаченно посмотрел на Корки, но принял ее решение без обиды.

Они сидели молча, дружески обнявшись, в то время как подростки на экране продолжали шалить.

Крис рассмеялся над остроумной репликой, а Корки усмехнулась неловкости героя. Сейчас она чувствовала себя с Крисом как со старым другом, удобным и надежным.

Это не был профессор Кристофер Шмидт, объект поклонения Лангли и идол Белого Кролика. Это был просто живой человек, выросший в Нью-Джерси и умевший наслаждаться жизнью.

Когда камера остановилась на лице одной из актрис, в памяти Корки всплыл образ Элинор, холодной, царственной, с гордо поднятым подбородком. Неужели она больше не занимает главного места в сердце своего мужа? Корки не знала, чему верить.

Наконец по экрану поползли титры, послышался рокот заводимых моторов.

— Ужасная глупость, но играли неплохо, — сказал Крис. — Во всяком случае, лучшая часть картины не попала на экран.

Прежде чем расстаться, они договорились о следующем кулинарном уроке в пятницу вечером. Впереди была долгая неделя ожидания.