Присутствие Беренисы на лекциях Кристофера Шмидта раздражало Корки. На что, собственно, надеялась эта женщина, копаясь в прошлом Криса?

Репортерша больше не просила его об интервью. Вместо этого она сидела среди слушателей с видом заговорщицы и быстро строчила в блокноте своим мелким неразборчивым подчерком.

Постепенно Корки перестала замечать ее. Тем более что это было нетрудно — как всегда, лекции Криса были захватывающими.

Но его магическая власть над аудиторией вновь пробудила в Корки старые сомнения.

Крис был для нее больше чем друг, она по-прежнему им восхищалась, но постоянно терзалась мыслями о различии их характеров, уровня мышления, окружения.

Как всегда, после лекции его взгляд отыскал Корки, и она помимо воли направилась в центр зала, пробираясь сквозь толпу студентов.

Белый Кролик проследовал мимо, не удостоив ее вниманием. Корки улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, чем закончился субботний ужин?

Крис проводил ее до машины.

— Мне бы очень хотелось почаще видеть тебя на неделе, но меня ждет кое-какая работа, — сказал он. — Как ты думаешь, мы протянем до пятницы?

— Думаю, протянем, — кивнула Корки с улыбкой, но на самом деле не была в этом уверена. Ведь Крис стоял так близко, и его красивое тело было необыкновенно притягательно.

— Что мне купить?

— Купить?

— Для кулинарного урока, рассеянная твоя голова. — Крис слегка взлохматил ей волосы.

— Ах да, кукурузные лепешки, сливочный сыр, соус на твой вкус и чилийский перец, перечислила Корки. — Мы приготовим блюдо по моему рецепту.

— Кажется, будет вкусно. — Крис наклонился ближе, и его дыхание щекотало ей щеку. — Ты хорошо пахнешь.

— Это французские духи. Называются «Дикие лилии».

Глаза Криса скользнули по ее груди, словно он мог ее видеть сквозь крепдешиновую блузку. Он покачал головой, упрекая себя за легкомыслие.

— Прости. Я вернулся во времена юности.

— Ты очень мил. — Корки не собиралась говорить ничего подобного, но слова вырвались сами собой.

— Правда? — Он открыл дверцу ее машины. — Мне бы очень хотелось продолжить этот разговор, но становится прохладно, а ты забыла надеть плащ. Ты должна беречь себя, дорогая.

Забота Криса тронула Корки.

— Мне не нужен плащ, когда ты рядом, — сказала она кокетливо, но тем не менее послушно села в машину.

Уже по дороге домой Корки вспомнила, что не предупредила Кристофера о намерениях Беренисы.

В среду она была занята воскресным выпуском «Советов Корки». Приближался День всех святых. Корки, памятуя о том, что в этот праздник бывает обычно много фейерверков, петард и свечей, решила включить в статью предостережения, особенно для несовершеннолетних.

Затем ко Дню благодарения Френа собиралась написать об особенностях его празднования в Калифорнии. А Корки предупредит читателей о том, что не следует слишком долго держать пищу при комнатной температуре, а индейку надо готовить утром праздничного дня, не раньше.

Но Корки помнила и о своей курсовой работе. Ее привлекала идея написать о сотрудниках редакции.

Конечно, на первых порах она не сможет использовать все многообразие методов антропологических исследований, но Корки была уверена, что написанный ею материал будет интересен. Эта мысль вдруг наполнила ее ощущением счастья.

Успех всегда много значил для нее, но не для того, чтобы хвастаться своими победами, а чтобы раз и навсегда покончить с низкой самооценкой, навязанной бывшим мужем.

Еще до встречи с Мэтом родители внушали Корки, что единственный путь к успеху для нее — это удачное замужество. Поэтому до недавнего времени Корки болезненно переживала крушение надежд, пустоту, неуверенность в себе.

Корки открыла свежий номер «Ревью», чтобы еще раз взглянуть на свой материал в печатном виде. До сих пор, беря в руки газету, она волновалась, как в первый раз.

И вдруг на левой полосе первой страницы в рубрике «Апельсиновый сок» Корки увидела статью под заголовком «Прошлое известного профессора — мыльная опера в жизни».

С замирающим от дурного предчувствия сердцем Корки начала читать.

Берениса беседовала с учителями и студентами, а также обзвонила друзей Криса в Нью-Йорке. Чувствовалось, что она проштудировала старые подшивки. Тщательность, с которой Берениса собирала факты, была бы достойна уважения, если бы ее усилия были направлены в нужное русло.

Статья скорее бы подошла для скандального журнала, а не для семейной газеты.

Начало посвящалось детству Криса в Нью-Джерси (кстати, откуда Берениса об этом узнала?) и встрече с Элинор в Колумбийском университете.

Каждая мелочь была вытащена на свет и обсосана со всех сторон. Элинор изображалась, с одной стороны, целеустремленной натурой и блестящим исследователем, а с другой — известной светской красавицей и идеальным партнером в семейной жизни. Эта часть заканчивалась гибелью Элинор.

«Почему же у них не было детей? — вопрошала в статье Берениса. — Женится ли профессор когда-нибудь снова? Удастся ли ему найти достойную преемницу своей супруге?»

В конце статьи г-жа Элдер заверяла своих читателей в том, что продолжение следует. Что ж, подумала Корки, хотя статья довольно беспардонная, вполне в стиле Беренисы, никаких скандальных фактов она не содержит. Хотя для Криса это не имеет значения. Он ведь ясно дал понять, что не намерен выносить факты личной жизни на обсуждение в прессе.

Корки изо всех сил сжала в руке газетный лист. Ей было неприятно, что она имеет, пусть и косвенное, отношение к этой статье. Где же все-таки Берениса выискала подробности о прошлом Криса?

Пылая негодованием, Корки направилась в кабинет Гарри Раглза. Прежде она никогда не приходила без вызова, поэтому главный редактор очень удивился, увидев ее в дверях. Но это был не последний сюрприз со стороны его сотрудницы.

Корки изумила даже себя, швырнув газетный номер на стол со словами:

— Что это значит?

— Вообще-то похоже на свежий номер нашей газеты, — ответил Гарри. — Садитесь, пожалуйста.

Все еще не остыв, Корки села напротив.

— Я говорю об «Апельсиновом соке». Во что, по-вашему, мы превратимся, если и дальше будем вытаскивать на свет чье-то грязное белье?

Гарри пожал плечами.

— Я не был в восторге от этой идеи с самого начала. Но в конце концов этот антрополог не оставил нам выбора. Он отказался дать интервью Беренисе.

— Совершенно верно, но это произошло потому, что она стала задавать бестактные вопросы. Я присутствовала при этом разговоре. Я посещаю лекции профессора.

— Если так, то лучше бы вам написать статью, но «Апельсиновый сок» — территория Беренисы.

— И вы намерены продолжать в том же духе? — не унималась Корки. — О чем же будет следующая статья? О том, что профессор Шмидт ест на завтрак? И спит ли он нагишом? Уверена, наши читатели будут в восторге!

— Берениса хочет подробнее написать о его работе. А почему вас это так расстраивает?

— Я случайно узнала, что господин Шмидт очень болезненно реагирует на любое упоминание о гибели своей жены. Если бы Берениса отыскала какую-то интересную информацию, тогда другое дело. Но какой толк от пересказывания слухов? Едва ли это можно назвать долгом перед читателями.

— Я уверен, что для многих жителей нашего города эта информация интересна. И потом, Берениса всегда тщательно проверяет каждый факт, — заметил Гарри.

— Но подает эти факты не как статью, а как скандальную хронику! — Корки зашла слишком далеко, чтобы отступать. — А этот материал о женщине-детективе? Какое кому дело до того, что она поругалась со своим поклонником или завалила экзамен в школе?

Гарри задумался.

— Мы и в самом деле получили несколько писем с критикой на эту статью. Если на этой неделе произойдет то же самое, я буду вынужден поговорить с Беренисой.

Корки не оставалось ничего другого, как встать и уйти. По дороге домой Корки вновь вернулась мыслями к статье и разговору с Гарри. Может быть, она впадает в крайности? В конце концов, «Ревью» небольшая газета, и было бы преувеличением сказать, что она формирует общественное мнение. И хотя Корки любила свою работу и считала, что ей сказочно повезло, впервые она усомнилась в том, хочет ли и дальше оставаться в составе редакции.

Она волновалась за Криса, страшилась его реакции, словно сама написала эту несчастную статью.

Если бы только она знала номер его домашнего телефона! Ничего не поделаешь, придется ждать до пятницы.

Вопреки опасениям Корки, Крис приехал ровно в шесть. Он был немного бледен.

— Добрый вечер, — бросил он и вошел не глядя на нее.

Зачем он приехал, если так сердит? Или расстроен совсем по другой причине, не связанной со статьей?

Корки проводила Криса на кухню, где он принялся выгружать покупки.

— Я не хотел приходить сегодня.

Что ж, во всяком случае, он не собирается ходить вокруг да около.

— Из-за статьи в газете? — Корки пыталась унять дрожь в руках.

— Совершенно верно. — Крис аккуратно свернул бумажный пакет и повернулся к Корки. — Не люблю делать поспешных выводов, но я видел, как ты сидела рядом с этой женщиной на лекции, и знаю, что вы вместе работаете.

— К тому же в статье были некоторые подробности, которые ей трудно было бы выяснить без моей помощи, так? — добавила Корки. — Но я не помогала ей, Крис. Более того, я высказала свое мнение главному редактору.

— Ты знала о ее намерениях? — В вопросе Криса не прозвучало обвинения, но видно было, что ему стоит больших усилий владеть собой.

— Я… я была в курсе, — призналась Корки, доставая сковородку. Хотя, наверное, она не пригодится. Крис уйдет, прежде чем урок начнется. — Я собиралась сказать тебе о публикации на этой неделе, но… было уже поздно что-либо предпринимать.

Крис молча смотрел на Корки, словно решал, можно ли верить ее словам.

И Корки поняла со всей ясностью, что важнее его мнения о ней нет ничего в жизни. Мысль о том, что Крис может счесть ее лгуньей или, еще хуже, предательницей, была невыносима.

— Все, что я могла сделать, это выразить свой протест. Нельзя сказать, что шеф прислушался к моим доводам, но обещал поговорить с Беренисой, если поступят письма с отрицательными отзывами. Я старалась убедить его в том, что статья неэтична, что наша газета проигрывает в глазах читателей, печатая подобные вещи, ну, и все такое…

— Надеюсь, тебя не уволили? — Крис тут же смягчился, протянул руку и погладил ее запястье. Кровь горячей волной тут же прилила к щекам Корки.

— Нет, ничего серьезного не произошло. Просто я была очень расстроена. Берениса в своем репертуаре, но, к сожалению, от меня тут мало что зависит.

— Корки. — Крис подошел ближе и обнял ее за плечи. — Мне стыдно, что я усомнился в тебе.

— Ты этого не сказал. — Она утопала в теплой близости его тела и надеялась, что Крис никогда не отойдет от нее.

— Но я намекнул на это.

Уже знакомый запах одеколона возбудил в ней желание. Корки хотелось, чтобы Крис поцеловал ее.

— Все в порядке. — Она с трудом соображала, что говорит. Чего он медлит? Надо же, просто стоит и смотрит на нее. — Как только я прочла статью, то сразу поняла, что у тебя возникнут сомнения на мой счет.

— В душе я никогда не сомневался, что ты способна на такое. — Крис провел пальцем по ее ключице, заставив Корки задрожать всем телом.

Она почувствовала легкое головокружение, дыхание стало прерывистым.

— Это правда? На твоем месте я бы засомневалась.

Крис наклонился совсем близко.

— Но я оказался умнее. С самого первого дня, когда я увидел тебя на пороге своего дома в той смешной олимпийке, я понял, что ты особенная, не такая, как все.

— Я действительно выглядела нелепо? — спросила Корки, а сама все думала: почему он не целует меня?

— Да. Мне хотелось обнять тебя и никогда больше не отпускать. — Крис снова погладил ее руки до локтей и выше, доставляя ей этим простым прикосновением неизъяснимое удовольствие.

— Никогда не отпускать? — Все, на что была способна Корки в эту минуту, это повторять за Крисом словно попугай. Но в следующий момент он с силой прижал ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.

Корки буквально упивалась ощущением его языка у себя во рту, легкой шероховатостью кожи на шее, мягкостью ткани его рубашки.

Крис наклонил ее, чтобы прижать еще теснее — грудь к груди, бедра к бедрам.

Ее место было здесь, рядом с ним. Но так ли это? Смешавшись, Корки уклонилась от очередного поцелуя.

— Крис… — Она не сразу нашла нужные слова. — Честно говоря, кое в чем я тоже не доверяю тебе.

— У меня прекрасные рекомендации, миледи. — Очевидно, Крис не принимал ее всерьез.

— Я хочу сказать… что уже пережила один неудачный брак. Как только чувство новизны рассеялось, оказалось, что у нас с Мэтом очень мало общего.

— Но я не… как там его зовут? — сказал Крис и начал покрывать поцелуями ее ключицу и плечи. Эти прикосновения сняли напряжение в душе Корки, но не избавили ее от сомнений.

— Да, но я все та же простофиля Корки, которая очарована своим преподавателем. — Она изо всех сил старалась не показаться Крису обиженным ребенком.

— Кажется, ты сказала, что я не совсем безразличен тебе? — Крис не скрывал удовольствия от такого поворота в разговоре.

Корки вовсе не собиралась говорить ему этого, но невысказанная правда все равно оставалась правдой.

— Крис, ты хоть раз подумал о том, какие мы с тобой разные? — Она почти умоляла его. — Мы из совершенно разных миров.

— Об этом мне ничего не известно. — Руки Криса обвили ее талию. — Мы играли вместе в мини-гольф, потом были в кино — это я помню.

— У меня незаконченное образование и…

— Разве я беру у тебя интервью? — Дыхание Криса щекотало ей щеку, крепость была готова пасть.

— Мне бы не хотелось повторения ошибки.

При этих словах Крис стал серьезен.

— Неужели ты думаешь, что я веду себя легкомысленно? Поверь, я очень дорожу тобой, Корки. Более того, я настроен очень решительно и серьезно.

Из-за странного комка в горле Корки с трудом выдавила:

— Решительно?

— Да, я твердо решил, что ты будешь моей, несмотря на все твои страхи и абсурдные понятия о том, что я из другого мира, — сказал Крис, глядя на Корки сияющими глазами.

— Но я не такая… как… — Она хотела сказать: как Элинор, но не посмела. Она не должна впускать призрак прекрасной блондинки в свой дом и позволить украсть любимого человека. Да любимого! Навсегда.

Губы Криса приближались. В этом движении было что-то неотвратимое. Его язык заставил ее губы раскрыться.

Так они стояли очень долго, наслаждаясь поцелуем и страстным переплетением рук. И все же Корки была не в состоянии отдаться своему чувству, позволить совершиться чему-то непоправимому. Привычная обстановка отнюдь не сообщала ей чувства безопасности.

— Наверное, нам лучше заняться ужином, — пробормотал Крис, оторвавшись от губ Корки. — Иначе я не удержусь и проделаю с тобой одну очень приятную вещь прямо здесь, на кухне.

Корки вспыхнула до корней волос.

— Крис, будь серьезен. Ничего из этого не получится. Наших чувств недостаточно, чтобы изменить свою жизнь.

— Наших? — Крис вопросительно поднял бровь. — Я рад, что ты считаешь наши чувства взаимными.

Схватив какой-то пакет, Корки сделала вид, что читает инструкцию к применению, хотя в этот момент не могла бы сосредоточиться и на уличной вывеске.

— А ты мне кое-что задолжала. — Крис подошел к ней сзади и, обняв за талию, всем телом прижался к ее спине.

Корки почувствовала его твердую плоть, однако в этом интимном контакте не было ничего грубого или принудительного.

— Так что же я тебе задолжала? Нервничая, она стала развертывать сыр. Неужели Крис намекает на секс? Но разве она должна ему себя? Это та сторона отношений, которая не подчиняется долгу.

— Я настаиваю на том, чтобы ты выполнила обещание и показала мне местные достопримечательности.

Корки улыбнулась.

— Диснейленд?

— Нет, я имел в виду что-нибудь менее формальное, например, пляжи, красивые уголки…

Глубокий голос Криса даже этим безобидным словам придавал оттенок чувственности. Чуткая натура Корки тут же уловила сигнал и ответила горячей волной, разлившейся по всему телу.

— Да, я… я думаю, это возможно. Скажем, через неделю. Или две.

— Завтра. — Крис отпрянул от нее, сверкнув белозубой улыбкой. — Завтра выходной, и я абсолютно свободен. — Он взял ложку и принялся выгребать томатный соус на содержимое сковородки.

— Я еще точно не знаю… — Провести с ним весь день? И это теперь, когда ее тело сгорает от желания? Но Корки не знала, чем можно мотивировать отказ. — У меня есть свои планы…

— Только не говори, что члены читательского клуба посещают тебя каждую неделю.

— Нет, конечно.

— Тогда решено, — заключил Крис.