В аэропорту их встречали Ингрид и Том.
— Как мы рады, что ты решила приехать! — сказала Ингрид, обнимая сестру.
Она представила мужчин друг другу, те обменялись рукопожатием, Ингрид лучилась здоровьем и как догадывалась Патти, счастьем. Сестры в обнимку пошли к машине.
— Что сказали мама и папа, когда узнали о моем приезде? — спросила Патти.
— Обрадовались, — заверила ее Ингрид. — Я же говорила, что они хотят тебя видеть.
— Надеюсь, — пробормотала Патти.
— Давай отложим этот разговор. — Ингрид, которая обычно помалкивала, теперь трещала без умолку довольная Патти сочла это признаком растущей уверенности в себе. — Мама договорилась, что мы остановимся в доме их уехавших из города соседей. Дело не в том, что у мамы нет свободных комнат, просто у них там жуткий кавардак. Ты ведь знаешь, как мама суетится перед всяким приемом. Она наняла целую команду прислуги, специального «распорядителя», оркестр и договорилась с кучей поставщиков.
Они подошли ко взятому напрокат «линкольну».
Пока мужчины клали чемоданы в багажник, Патти забралась на заднее сиденье.
— Я нервничала всю неделю. Даже купила платье специально для этого случая. Надеюсь, мама его одобрит.
Ингрид, сидевшая за баранкой, обернулась.
— Знаешь, мне часто казалось, что родители — это мы с тобой, а папа с мамой — двое подростков, которые и не знают нас толком.
— Да ну? — остолбенела Патти. — Ты же всегда ладила с ними!
— Просто так мне было легче, — пожала плечами Ингрид. — То ли я застенчива от природы, то ли привыкла слушаться. Иногда я думала, что вообще не существую. Я всегда восхищалась твоим характером, Патти.
Тут мужчины сели в машину, и Ингрид умолкла, заставив Патти всю дорогу размышлять над услышанным.
Лайоны владели трехэтажным особняком в викторианском стиле, стоявшим неподалеку от парка Золотых Ворот. Патти не была здесь больше года. За это время дом перекрасили из золотисто-коричневого он стал белым с голубыми полосками.
Ингрид и Том остановились дальше через три дома. Когда открылась парадная дверь, на Патти накинулись две шаровые молнии.
— Тетя Патти! Тетя Патти!
— Тодд, Аллан! — Она опустилась на корточки и обняла племянников.
— Пойдем, я покажу тебе моего змея! — схватил ее за руку пятилетний Тодд. — Дедушка помогал мне запускать его в парке!
— Серьезно? — Не веря своим ушам, Патти посмотрела на сестру.
— Хочешь верь, хочешь нет, — ответила Ингрид. — С. годами он смягчился.
Несколько минут Патти осматривала игрушки племянников, а затем пару отправили под надзор няни — девушки, нанятой Ингрид и Томом еще год назад.
Оказавшись в отведенной им спальне, Патти обернулась к Алексу.
— Я рада, что ты здесь. Мне очень не по себе.
— Да ну. Никогда бы не подумал, — пошутил он, садясь на кровать и привлекая ее к себе. — Милая, думаю, все будет хорошо. Может переночуем?
— Ну… — задумалась Патти. — Если мы останемся с Ингрид и Томом…
— Вот и прекрасно, — одобрил Алекс. — Я позвоню в агентство и скажу, что у нас изменились планы.
Странно, как быстро привыкаешь к мужской опеке, подумала Патти, когда он отправился звонить. Честно говоря, это обрадовало ее. Пока Алекс будет разговаривать с агентством, она успеет отдохнуть.
Однако нет ничего опаснее, чем поддаваться лени, напомнила себе Патти. Можно быстро утратить способность сопротивляться — именно так получилось у нее с Марком.
Она тут же встала и начала распаковывать вещи, прежде всего вынув специально купленное для этого вечера модное и в то же время достаточно удобное платье из крученого индийского хлопка — черное, с золотыми блестками. Патти даже приобрела подходящие к платью золотые сандалии, забыв, что октябрь в Сан-Франциско — совсем не то, что в Южной Калифорнии…
До родного дома было рукой подать. Может, зайти и поздороваться? Ведь мать прекрасно знает, что она здесь. Однако Патти предпочла спуститься по лестнице, найти Ингрид и предупредить, что они решили остаться на ночь.
— Если ты не возражаешь… — осторожно добавила она.
— Да я рада до смерти! — ответила Ингрид. — Я уж и постель постелила — думала, ты захочешь вздремнуть с дороги.
Обе пары провели день, рассказывая друг другу о своих делах. Ингрид с удовольствием узнала про участие Патти и Алекса в «Двойной удаче» и пометила в календаре дату выхода передачи в эфир.
— Предупрежу всех своих друзей, чтобы обязательно посмотрели! — сказала она.
Прием, который предусматривал закуску а-ля фуршет, был назначен на шесть часов.
— Сумеешь продержаться до шести? — вполголоса спросил Алекс, обнимая Патти, когда они остались одни. — Ты уже рассказала Ингрид и про Розу Нуньес и про сестру Анну…
— Ну, ей было интересно, — слабо защищалась Патти. — Ох, Алекс, это просто безумие, мне двадцать шесть лет. Какого черта я дрожу как осиновый лист, собираясь на юбилей папы с мамой?
Он опустился на кровать и посадил Патти себе на колени.
— Похоже, ты считаешь, что это событие позволит тебе либо восстановить связь с родителями, либо окончательно утратить ее.
Патти пыталась, беспристрастно разобраться в своих чувствах.
— Кажется, в моей личной жизни происходят коренные изменения — в том числе благодаря тебе, и я начинаю чувствовать себя взрослой. Я посмотрела на Розу, собиравшуюся замуж, и поняла, насколько изменилась со времен юности.
— А в таком состоянии ты с родителями еще не виделась, — подвел итог Алекс.
Патти прижалась к его широкой груди и — кивнула.
— Да, в последний раз мы встречались на Рождество у Ингрид, но, толком так и не поговорили. А за этот год я сильно изменилась. Вот я и чувствую или они примут меня сейчас, или этого не случится никогда…
— Не слишком расстраивайся, если они вообще не заметят никакой разницы, — предупредил Алекс. — Приемы не лучшее место для выяснения отношений между родителями и детьми.
— Да, доктор Грин, — ехидно провозгласила Патти. — Где вы получили степень по психологии?
— В Новоанглийском колледже для умственно отсталых, — отшутился он.
Они легли на кровать, взялись за руки и уснули.
Патти проснулась на полчаса позже Алекса, приняла душ и занялась макияжем. Поскольку обычно она лишь слегка припудривалась и касалась губ помадой, наложить на веки тушь удалось только с третьей попытки.
— Не представляю, как этим можно заниматься каждое утро, — проворчала она.
— Опыт приходит с практикой, — заверил ее Алекс.
От этой неожиданной поддержки у Патти дрогнула рука; к счастью, она вовремя отвела кисточку и не испортила всю работу.
Неужели Алекс хотел сказать, что если она станет его женой, то должна будет краситься каждый день? Не глупи, остановила себя Патти, о браке и речи не было. А если они все-таки поженятся, то в списке предъявляемых к ней требований косметика окажется на последнем месте…
Полчаса спустя, натянув платье и вдев в уши пару золотых колец, Патти посмотрелась в большое зеркало и убедила себя, что готова участвовать в самом многолюдном сборище. Платье, подчеркивавшее ее темные глаза и волосы, слегка облегало фигуру. И все же компромисса между ее обычной небрежной манерой одеваться и изысканным стилем матери добиться так и не удалось, решила Патти, спускаясь с Алексом по лестнице.
Стоило им вместе с Томом и Ингрид выйти из дома, как зазвучала музыка.
— Пять минут седьмого, — взглянув на часы, сказала Ингрид. — Мама может быть довольна оркестр прибыл вовремя.
Хотя вечер только начался, они оказались на нем не первыми еще с улицы Патти заметила несколько припаркованных поблизости машин.
Мать сама открыла им дверь.
— Патти… — сказала Сесилия Лайон, окинув взглядом дочь и Алекса. — Рада познакомиться с твоим приятелем.
Патти торопливо представила их друг другу.
Через минуту все четверо оказались в огромной гостиной. Ингрид и Том принялись здороваться со старыми друзьями, а Патти обвела глазами комнату, разыскивая отца. Но тот уже торопился им навстречу с бокалом в руке.
С прошлого Рождества Эдгар Лайон заметно постарел. Или тогда она просто не обратила на это внимания? В Денвере было полно родственников Тома, и ей даже не удалось толком поговорить с родителями.
— Так-так, Патти. — Нацепив ту же дежурную улыбку, что и мать, отец поцеловал ее в лоб. — Ты привезла с собой молодого человека? Счастлив познакомиться, мистер… гмм…
— Алекс Грин, — ответил тот, пожимая протянутую руку. — Очень рад, сэр.
На мгновение Патти попыталась увидеть Алекса глазами родителей. Костюм из топкого серого сукна так безукоризненно облегал его фигуру, что совершенно не бросался в глаза. Тщательно подстриженные светлые волосы и живые серо-зеленые глаза делали Алекса моложе: никто не дал бы Грину его тридцати двух лет.
Патти невольно вспомнила молодого человека, которого привела в дом родителей вскоре после своего развода. У него были длинные неопрятные волосы, и он бравировал тем, что нигде не работает и работать не собирается. Это воспоминание заставило ее поморщиться.
— И где же вы работаете, Алекс? — деланно шутливым тоном спросил отец, однако в выражении его лица не было и намека на юмор.
— Где работаю? — ошеломленно переспросил застигнутый врасплох Алекс. — Ну, собственно говоря…
— Полно, Эдгар, — взяла мужа под руку Сесилия. — Мы же не хотим, чтобы молодой человек решил, будто это полицейский допрос, правда?
— Ни в коем случае, — подхватил отец. — Мы просто рады за дочь.
Тут к ним присоединился компаньон отца, и беседа сменила направление. Через несколько минут Патти и Алекс отошли к бару.
— Думаешь, надо было объяснить твоим родителям, что я живу не на пособие по безработице? — с усмешкой спросил Грин.
— Извини, пожалуйста. — Патти вспыхнула. — Наверно отец вспомнил о моих… Э… менее респектабельных знакомых периода учебы в колледже. С тех пор я никого домой не приводила.
— Что ж, тогда это вполне естественно, — ответил Алекс.
В углу гостиной играл оркестр. Гости поднимались на второй этаж, где стоял длинный стол с закусками. Сновавшие туда-сюда официантки в белых наколках то и дело меняли пустые тарелки.
— Впечатляюще, — сказал Грин.
Да, подумала Патти, грустно глядя на дорогую мебель в стиле антик и персидские ковры. Это место ничем не напоминало дом, в котором она выросла. Неудивительно, что здесь ей было не по себе.
Вскоре Патти и Алекс вновь спустились на первый этаж. Сесилия стояла рядом с незнакомой Патти парой, которую представила как членов попечительского совета оперного театра Сан-Франциско. Знакомя их с Алексом, она сказала.
— Это друг Патти, Алекс… э-э… Грин. В данный момент ищет работу.
— Ну, не совсем так… — начал Алекс, но гости тут же заговорили о другом.
Позднее, когда они вернулись к буфету за новой порцией салата с креветками и крабами, Грин спросил:
— Твои родители никогда никого не слушают?
— Если ты скажешь, что они судят всех и вся по первому впечатлению и не дают возможности возразить, то будешь совершенно прав, — ответила Патти, довольная тем, что Алекс по крайней мере не рассердился.
— Гмм… — только и сказал он.
Через несколько минут Патти подошла к стоявшему на веранде Эдгару и попыталась уладить недоразумение.
— Отец, — сказала она — я хотела немного рассказать тебе об Алексе.
— Совершенно ни к чему, — ответил он, меряя взглядом молча присутствовавшего при этом Грина. — Человеку, который может позволить себе носить костюмы от Кардена, безусловно, есть на что жить.
— Папа! — простонала Патти.
Тут на выручку отцу, явно переоценившему внешность гостя, пришла мать.
— Патти, не надо считать нас твердолобыми. Мы очень рады твоему молодому человеку, как бы ни обстояли его дела с работой. Мы все понимаем. В экономике бывают спады и подъемы…
Патти готова была заплакать.
В этот момент к ним устремился высокий седовласый мужчина.
— Алекс Грин! Будь я проклят! А я и не знал. Что вы знакомы с Лайонами!
Они пожали друг другу руки, и Алекс представил Берта Фрейденталя, владельца фирмы медицинского оборудования в Сан-Хосе.
— Мы покупаем у компании Алекса оптику, — объяснил Берт. — Сколько уже — лет шесть будет?
— У вашей компании? — недоуменно нахмурился Эдгар…
— «Грин оптикс» — ответил Берт, не дав Алексу, открыть рта. — Кроме того, я слышал, что вы стали мэром Ситрес-Гроува.
— Вице-мэром, — поправил Алекс.
— Верно, верно!
Когда Берт наконец ушел, воцарилось смущенное молчание.
— Кажется, произошла какая-то путаница, — наконец сказал отец.
— Именно это я и пыталась объяснить, — ответила Патти.
— Боюсь, я сам виноват, сэр, — тактично вмешался Алекс. — Когда вы спросили, где я работаю, я хотел объяснить, что нигде, поскольку владею собственной фирмой.
— Вице-мэр? — пробормотала Сесилия. — Это… производит впечатление. — Она бросила на дочь ошеломленный взгляд.
Прибытие новых гостей заставило их прервать разговор. Вскоре дом наполнился сверху донизу, и другой возможности поговорить с хозяевами с глазу на глаз им не представилось.
— Как прошло знакомство? — спросила Ингрид столкнувшись с ними в саду. — Не обращай внимания, если они немного скованны. Любой бы смутился на их месте от такой кутерьмы.
— Наверно, ты права, — ответила Патти. — А знакомство прошло без особого ущерба для обеих сторон.
Господи, если бы не так билось сердце! Почему родители всегда ждут от нее каких-то неприятностей?
Хорошенько подумав, Патти решила, что беспокоиться не о чем. Верно говорит Ингрид: прием — не самое подходящее место для вразумительной беседы.
Девушка стряхнула с платья приставшие к нему крошки. Что ж, по крайней мере, одета она «к месту». Даже родители не смогут придраться.
К полуночи необходимость поддерживать светскую беседу с едва знакомыми людьми довела Патти до изнеможения. Утешала только одна мысль: Марк здесь не появится. Вскоре после развода он переехал в Нью-Йорк и нашел работу в другой фирме. Для отца это было большой потерей, но для нее — облегчением.
— И все же хорошо, что мы остались на ночь, — призналась девушка Алексу, когда они вслед за Ингрид и Томом пошли прощаться.
Патти держалась в сторонке, пропуская других вперед. Наконец она подошла к отцу, поцеловала его в щеку и обняла мать.
— Я рада, что приехала, — сказала она. — Надеюсь, вы счастливо проживете друг с другом еще тридцать лет.
— Да, милая… — Мать, выглядевшая утомленной, понизила голос. — Знаешь, Патти, мы с отцом понимаем тебя, но другие нет. Зачем ты надела это старье, которое только хиппи впору? Я бы с радостью купила тебе что-нибудь получше.
Комок подступил к горлу Патти, на глаза навернулись слезы. Она пробормотал а что-то нечленораздельное и вслед за Алексом заторопилась к дверям.
Позднее, когда они оказались в своей комнате, Грин спросил:
— Что она тебе сказала? В дороге ты молчала как убитая.
Патти передала ему разговор с матерью.
— Ох, Алекс! — всхлипнула она. — Что бы я ни делала, мне не удается им угодить!
Алекс крепко прижал ее к себе.
— Патти, они милые люди, но я понимаю, почему тебе трудно с ними. Похоже, это не имеет никакого отношения к твоему образу жизни; просто они слегка подслеповаты и, к несчастью, продолжают считать тебя маленькой.
Как ни странно, эти слова подбодрили Патти.
— Правда? — спросила она. — Рядом с ними я всегда чувствую себя ущербной.
— Нет в тебе ничего ущербного, — ответил Алекс. — Просто ты совершенно особенная женщина, Патти Лайон.
Прежде чем лечь в кровать, Патти бросала взгляд, на свое платье. Оно только казалось ей нарядным; теперь девушка понимала, что остальные гости-были одеты намного моднее и богаче.
Ну что ж, по крайней мере вечер не кончился катастрофой. Надеть платье, которое не понравилось твоей матери, это не самая худшая вещь на свете, сказала себе Патти.
А. самой лучшей вещью на свете было то, что рядом оказался Алекс, с которым можно говорить о чем угодно, до сих пор она не понимала, как это хорошо.
А утром она постарается объясниться с матерью. Глядишь, все и наладится.