Проходя мимо столовой, Светлана Ивановна услышала голоса дежурных.

— Поставь стаканы на столы.

— По четыре?

— Да…

Воспитательница заглянула в столовую.

— Не стаканы, а стаканы, — заметила она.

— Так няня Маша говорит…

— Если няня Маша говорит неправильно, ей надо мягко указать, поучить.

И у няни Маши появилось сразу сто учителей. Ребята просто охотились за неправильно произнесенными ею словами.

— Повесьте польты на вешалку, — говорила няня Маша.

— Не польты, а пальто, — поучали ее ребята, вернувшиеся с процедур.

— А ты опять забыла ноты на пианине, — выговаривала Рае няня Маша.

— Спасибо, только не на пианине, а на пианино, — заметила ей Рая.

— Прибери платью в шифоньер…

— Не платью, а платье, оно — среднего рода, — разъясняла Марксида.

— И так в каждой палате.

Недовольная замечаниями девочек няня Маша отправилась в палаты мальчиков.

— Ляжь сейчас же в постель, — приказала она Лене.

— Не ляжь, а ляг, мягко вас поправляю, — натянул на себя одеяло Леня.

— Ах, вот вы какие, яйца курицу вздумали учить, — разобиделась няня Маша и побежала жаловаться на ребят Надежде Сергеевне:

— Все меня учат, прямо шагу не дают ступить, рта открыть нельзя… Безобразия…

— Не безобразия, а безобразие… — поправила ее Надежда Сергеевна.

— И вы — туда же…

— А вы учитесь говорить правильно, надо…

— Мы университетов не кончали, — поджала губы няня Маша.

— А почему?

На этот вопрос она не могла ответить, постояла, потопталась и ушла. Няня Маша решила не разговаривать с ребятами, а по возможности объясняться с ними жестами. Ребята восприняли это, как веселую игру. Особенно Леня. Объясняясь с няней Машей без слов, он строил такие уморительные рожицы, что она не вытерпела и рассмеялась:

— Ах ты ж, облизлянка шлипанзе!..

Вечером, после ужина, Екатерина Павловна вместо необыкновенных приключений начала рассказывать ребятам сказку о Красной шапочке.

— Мне неохота ее слушать, я эту сказку знаю еще из детсадика, — сказала Наташа.

— И я… И я… — закричали ребята.

Но Екатерина Павловна, методично, слово в слово продолжала рассказывать. Ребята ёрзали на местах, зевали.

— Расскажите лучше про шпионов, — просили они. Екатерина Павловна не сдавалась.

— Со шпионами — кончено! Только — сказки!

— Тогда расскажите сказку космическую, про полеты, — ныл Леня.

У Екатерины Павловны в запасе таких сказок не было, и она снова вернулась к Красной шапочке.

— Бабушка, а на что вам такие большие глаза? — спрашивала она тоненьким голоском у волка.

— Чтобы получше видеть, — басила за волка Екатерина Павловна и «страшно» таращила глаза. Ребята примолкли и с любопытством уставились на рассказчицу.

«Доходит, доходит!» — ликовала в душе Екатерина Павловна и решила усилить эффект:

— Бабушка, а на что вам такие большущие зубы?

Воспитательница вдруг звонко щелкнула на редкость белыми зубами. Это у нее получилось здорово, так как зубы были вставные. Однажды она забыла их в ванной, и Леня бегал с зубами по всему санаторию, отыскивая хозяйку.

Ребятам понравилось, как Екатерина Павловна щелкнула зубами, и они принялись щелкать своими.

— Чтобы сразу тебя съесть! — вошла в роль рассказчица, схватив Наташу.

— Не боюсь, не боюсь! — смеясь вырвалась из ее объятий Наташа и вдруг спросила:

— Екатерина Павловна, а почему у вас прическа, как у серого волка?

После такого вопроса сконфуженная воспитательница в тот же вечер устремилась в парикмахерскую. Там ее остригли и сделали «перманент».

Утром все дети и сотрудники бегали смотреть на «чудо-прическу». Космочки обратились в спиральки и штопором торчали в разные стороны. Екатерина Павловна смущалась, краснела и всем объясняла: «Они торчат — пока, а после — пригладятся, и будет очень красиво!»