Наверное, Кранца можно понять – в конце концов, все мы совершаем ошибки. Лис, видя спокойствие командира, заминал все подозрения и сомнения. Да и жизнь потихоньку наладилась. Как ответственный за снабжение, он раз в неделю водил караван до города и обратно – бешеная гонка первых месяцев сменилась размеренным и распланированным течением. Хотя, по его мнению, подобные вылазки делали как караван, так и Поселение очень уязвимыми, Лис понимал – иначе им не выжить. Бывшие горожане с трудом осваивали новую для них сельскую жизнь, некоторые материалы, такие как цемент, стекло и арматурные конструкции нигде, кроме как в городе, достать не получится. Не говоря уже о медикаментах и всевозможных инструментах.

Наступила осень, но жара так и не спадала. Выдвинулись они как всегда на рассвете, чтобы к обеду быть в городе, провести целый день там и уже к двадцати двум ноль ноль вернуться в Поселение. Пока все шло по плану, если не считать невесть откуда взявшегося дикого пса, бросившегося под колеса машины.

Тонкое, почти звериное чутье на всякого рода опасности не раз выручало Лиса и он научился доверять этому чувству. Вот и сейчас что-то неуловимо тревожит его. Но пока ничего не происходило. Они подготовили и погрузили мешки с углем из запасов ТЭЦ, разжились цементом в недостроенном цехе завода. Исследовали район летного поля, найдя в ангаре несколько бочек с керосином; наметили еще несколько точек для будущего обследования. Осталось лишь достать медикаменты.

Пока же было решено сделать привал – солнце неумолимо палило, накаляя пыльный асфальт и бетон разрушенных зданий. Нагретая жуткая тишина давит со всех сторон, поглощая любой звук. Они уже не встречали выживших, но иногда на пыли появлялись свежие траки, и Лис в тайне радовался, что им ни разу не пришлось столкнуться с проезжавшими здесь – такой след оставляет только военная техника.

Выставив машины полукругом у стены и натянув тент, маленький отряд немного расслабился. Томительное марево вызывает сонливость. Шестнадцать часов дня. Откинувшись к стене, Лис медленно прокручивает ленту сегодняшних событий. Беспокойство не оставляет его и сейчас он решил найти ему причину.

Идеально тренированный мозг создает трехмерную проекцию. Особенность его восприятия, отмеченная инструкторами еще в самом начале пути. Эта способность не раз выручала его прежде. Все, что можно лишь предположить, Лис видит серым, невзрачным фоном. Факты же яркие, цветные.

Вот они выехали за ворота поселения. Набрав максимально возможную скорость, колонна выстроилась в походный порядок: как и положено, ведущая машина идет впереди, постоянно докладывая о ситуации. Еще два автомобиля на разных полосах следуют немного на расстоянии друг от друга.

Вроде бы все как обычно. Где-то на полпути появляется этот чертов пес. Что-то опять кольнуло Лиса. Странно, что животное решилось пересечь дорогу под носом у колонны. Остановив ход воспоминаний, он внимательно осматривает получившуюся сцену. Тогда он не придал этому значения, но сейчас сразу увидел, что определение «дикий» абсолютно не вяжется с внешним видом пса. Ухоженный, даже несколько упитанный. И самое главное – в ошейнике. Не просто кожаный ремешок, а укрепленный блеснувшими на солнце шипами.

Молниеносно в голове опытного разведчика, не раз и не два устраивавшего диверсии, выстроилась четкая последовательность: на момент инцидента колонна отъехала достаточно далеко от Поселения. Дорога прямая, устроить засаду очень проблематично и наверняка водители несколько расслаблены этим. Возможность атаковать их ограничена высокой скоростью передвижения. Никакими природными заграждениями дорогу не перекрыть – слишком заметно и можно объехать по обочине. Раскидать гвоздей, конечно, тоже можно, но автомобилям с проколотыми шинами грош цена в этом мире.

Ни чем не рискуя, можно сымитировать как раз вот такое якобы случайное столкновение. Водитель попытается увернуться или затормозить, что в любом из случаев приведет к потере скорости. Возможно, даже его снесет с дороги или перевернет от резкого маневра уклонения, если предварительно посыпать покрытие песком. Тогда вся колонна остановится точно. Ну или они собьют пса и остановятся чисто из любопытства. Наверняка даже выйдут из машин. Сразу можно оценить количество врагов и их опасность. И перестрелять как в тире, минимально рискуя. В результате, вы обладатель трех сравнительно целых внедорожников. И как вишенка на торте – жители не станут волноваться если вы подъедете на них к Поселению, может даже откроют ворота если ночь будет совсем уж темной. На крайний случай, разогнанный до девяноста километров в час полуторатонный джип имеет замечательное свойство сносить многие преграды на своем пути, в частности, запертые ворота.

Хотя план неизвестных провалился, велика вероятность того, что сейчас под удар могут попасть работающие в поле. И вообще, нужно оповестить Кранца о ситуации – слишком уж гладко все шло последние месяцы.

Проворно вскочив, Лис закричал:

–По машинам. Шевелитесь! Бегом, бегом, БЕГОМ!

–

Выжимая газ на полную, ежеминутно рискуя потерять управление, Историк совершенно не понимает причин такой спешки. Впрочем, сейчас не до размышлений – судя по звукам, скрипящая и стонущая машина близка к тому, чтобы пойти на взлет. Каждая кочка или рытвина встряхивает всех в салоне.

Рев автоколонны слышен за несколько километров впереди. Рычащие и фыркающие металлические звери на пределе возможного несутся к Поселению. Проносясь мимо места неожиданной встречи, Лис замечает догорающие шины на обочине. Что-то новенькое. Преодолев за вполовину меньшее время обычно четырехчасовой путь, караван, отчаянно скрежеща покрышками, затормозил у ворот.

Они выскочили из машин. Уже стемнело, но даже темень не может скрыть мертвенной бледности лиц поселенцев, впустивших караван. Опрометью метнулись Лис и Историк к дому Кима – единственному, в котором светятся окна.

Привязанный к стулу человек в лохмотьях злорадно скалится на нависшего над ним Кранца. Разбитое в кровь лицо доказывает – с ним не церемонились. Сникший Ким отстраненно посмотрел на ввалившихся разведчиков. Следом за ними скользнули несколько жителей.

Лис рывком повернулся и схватил ближайшего:

– Что произошло? – глухо пророкотал он.

Поселенец сбивчиво затараторил. Где-то в час по полудни за горизонтом поднялся столб черного дыма – возможно, на дороге. Караван должен был вернуться еще не скоро, но обеспокоенный Кранц усилил охрану на полях, отправив еще одного бойца. Через час к поселению прибежал человек, одетый как бродяга. Тарабаня в ворота, он кричал, что там на дороге случилась авария с тремя джипами и показывал на столб.

Быстро оценив обстановку, Кранц приказал пока следить за прибывшим, а сам, прихватив еще двоих покрепче, умчался на запасной машине к месту предполагаемой аварии. Бродяга же улыбался и утверждал, что уже давно идет к Поселению, каждую неделю ориентируясь по машинам, и вот наконец дошел.

Когда ветер донес крики и перестрелку со стороны поля, Ким вскрыл оружейный шкаф и раздал винтовки более-менее умеющим держать в руках оружие. Сформированный отряд поспешил на выручку и как раз вовремя – прибежавшие работники сообщили, что на них напали неизвестные.

Одного из разведчиков убили сразу, двое других начали прикрывать отход, завязав перестрелку, но силы явно не равны. Прибывшие на подмогу быстро оттеснили уже было победивших бандитов. На последок, отступающие подпалили поле. Перестрелка прекратилась сама собой, поселенцы начали перетаскивать пострадавших в организованную Кимом палатку-лазарет. Воспользовавшись смятением и неразберихой, бродяга улизнул. Подсчитав потери, Ким прикусил губу – пять убитых. Еще семь раненых. Нападавшие тоже понесли потери – два трупа в мятой форме лежат отдельно от всех. Самое скорбное для профессора: не вернулась его внучка. Но тела так и не нашли – может быть потом, когда остынет пепел на поле.

Разъяренный Кранц ворвался в поселение – еле успели открыть ворота. Тяжелая машина боком влетела в распахнутые створки и остановилась почти в центре площади, чуть не снеся фонарь. Выскочивший Кранц рывком открыл пассажирскую дверь: на заднем сидении дико озираясь, сидит с кляпом во рту и опутанный веревками как кусок ветчины давешний бродяга.

–В дом его, быстро! Доложить о ситуации – клокочущие слова огнем вылетают из горла. Выслушав на бегу отчет, Кранц приказал запереть ворота, всем быть на чеку и ждать. Выместив всю злость на привязанном к стулу пленнике, он начал допрос, но пока безрезультатно.

Ошарашенный Лис тихо осел на подоконник. Историк же внимательно слушает разговор Кранца с Кимом:

–Это явно не основные силы, так, разведка боем. Решили пойти ва-банк, авось повезет – мрачно и методично рассуждает Кранц. – нужно подробней изучить форму, может будут какие-то зацепки.

–Это место больше не безопасно – безучастный профессор смотрит куда-то в пол.

Снаружи послышался шум:

–Профессор, командир! Вас просят в лазарет, срочно!

Переглянувшись, Ким и Кранц быстрым шагом направились к палатке. На секунду замешкавшись, Историк последовал за ними.

В брезентовой тесноте на лежаке задыхается в агонии боец, последним покинувший горящее поле. Увидев входящего Кима, он захрипел:

–Профессор…Ваша внучка… – слова вылетают вместе с кровавым кашлем. – Они забрали ее…схватили первой…не мог спасти…ушли на север…северо-запад…простите – он закашлялся так, что дальше уже было ничего не разобрать.

Кранц схватил за плечо Кима и быстро развернул к себе:

–Профессор, поймите сейчас меня. Это мелкие сошки, вреда они ей не причинят, но поведут ее к главарю. Она им нужна как источник информации – четкий голос, словно на докладе у главнокомандующего. – Мы пойдем за ними и нападем, когда они приведут нас к основному лагерю. Сейчас мы только будем следить за ними, а потом отомстим за павших и освободим вашу внучку.

–Превентивный удар – они все равно не оставят нас в покое, а так мы спасем Поселение, это вы хотите мне сказать? – Ким высвободил плечо из рук разведчика.

–И вашу внучку. Прошу, разрешите!

Ким взвесил все за и против. Поселение. Внучка. Он устало закрыл глаза.

–Я… не против – отвращение к себе желчью разлилось по дряхлому телу.

Они и не заметили, как Историк вышел из палатки еще посреди их разговора.

«Источник информации, основной лагерь, угу» – в кривую улыбку сложились побелевшие губы. Яростный огонь вспыхнул в глубине. Налившийся нечеловеческой мощью, Историк не чувствует боли и усталости. Обострившиеся чувства разукрашивают мир невероятными красками. Ноги сами понесли его в нужную сторону. Погоня, вливающая адреналина в кровь. Время, текущее неимоверно медленно.

Ничего не значили теперь ее слова. Никому и никогда он не позволит причинить ей боль. Тихая ночь укрывает покрывалом невидимости, сухая земля обеззвучивает быстрый бег. Легко несется над землей серый призрак мщения. Налетчики даже не поймут, что случилось. Безумная схватка беспощадного убийцы и объятых ужасом обречена. Мечущиеся в свете костра силуэты один за другим падают на землю с булькающим хрипом перерезанного горла. Самый мощный и, по-видимому, самый тупой пытается сопротивляться – хватает тлеющий кусок бревна и замахивается над Историком. Пуля разорвала его голову на осколки, с громким шипением упавшие в костер. Нет пощады никому. Из разбитой наспех палатки выскакивает и тут же падает от оглушающего удара ребром ладони в горло полуголый бандит. Пуля в пах разносит в клочья презренный орган. Еще дергающееся и кричащее тело Историк запинывает в тлеющие угли. Тяжелый армейский сапог вжимает лицо несчастного все глубже в пылающий жаром пепел. С тошнотворным чпоканьем взрываются глазные яблоки, пузырится кожа. Еще корчащееся тело получает свою долю свинца. Последние конвульсивные порывы и неудавшийся насильник застывает, распространяя сладковатый запах горелой плоти.

Кровь стекает с кончика армейского ножа. Тяжелым взглядом Историк обозревает освещенное лунным неверным светом побоище. Пять трупов за пятнадцать секунд ураганной атаки. Усталость накатывает давящей волной, последствия выброса адреналина разрывают каждую мышцу, пульсирующий мозг отказывается контролировать тело. С глухим стуком падает оружие из дрожащих рук. Знойный воздух опаляет легкие.

Нетвердой рукой он отгибает полог и входит в палатку. Она без сознания лежит на грязном полу, последним цепким движением защищаясь от насилия. Со всей осторожностью он поднимает за плечи мягкое, словно бескостное тело. Подгибающиеся ноги дрожат, но собрав волю в кулак, он выносит ее из душного плена.

Дикий визг покрышек затормозившего джипа окончательно приводит его в себя. С немым отвращением он видит дело рук своих. Тихо застонав, Историк осел на землю, из последних сил удерживая ее обмякшее тело. Пощечина Кранца окончательно выбивает силы из Историка. Последнее, что осталось в угасающем сознании – бледное лицо Богини.

–

Легкие прикосновения холодной мокрой губки приводят в чувство. Расслабленные мышцы ноют болью перенапряжения. Металлическое ложе кажется самой мягкой периной на свете. Ее тихий шепот ласкает слух:

–Ну что же ты, дурачок. Третий день бредишь, кричишь и мечешься. Пугаешь меня. – ласковый поцелуй в лоб растопил лед в сознании Историка. Маленькие теплые ладошки поглаживают взъерошенные волосы. Нагретая повязка на поврежденной щиколотке успокаивает тянущую боль.

Он приподнял веки. Из мягкой полутьмы палатки-лазарета проступает милая улыбка луноликой. Струящийся теплотой взгляд хитровато прищуренных глаз согревает душу. Родинка над правой губой притягивает внимание. Усталость покинула тело, уступив место приятной неге. Он слабо улыбнулся.

–Ну-ка подвинься, – откинув накрывавший Историка плед, она примостилась рядом. Они лежат на боку. Мягкий животик девушки вызывает прилив необыкновенного чувства нежности. Вновь укрывшись ставшим шелковистым пледом, они молча наслаждались моментом близости.