31 декабря 1988 года

Сидя перед трюмо, Арчер заканчивала макияж. В противоположном углу Луис, злобно пыхтя, старался завязать бабочку. Раньше он всегда просил жену. В спальне висела гнетущая тишина, готовая взорваться упреками и претензиями. Отчуждение супругов нарастало с, каждым днем и становилось почти осязаемым.

Приезд Луиса оказался катастрофой. Арчер не испытала никакой радости от его неожиданного возвращения, ничего хорошего не принесли и следующие дни. Дошло до смешного: Арчер и Луис собирались на вечер к Лиз Кент в компании Романа де Сильвы и Стейси Говард.

А как невинно все начиналось! На другой день после возвращения мужа Арчер спросила, нельзя ли пригласить на рождественский обед Марианну Ван Камп. Как ни странно, Луис не стал возражать, хотя терпеть не мог незамужних женщин, считая, что они трещат без умолку и мешают общему разговору.

— Идея мне нравится, — сказал он. — Очень неприятно сознавать, что кто-то встречает Рождество в одиночестве, тогда давай пригласим и Стейси Говард. Ее друзья уехали, и бедная девочка осталась на праздники одна-одинешенька.

— Кто такая Стейси Говард?

— Моя новая секретарша, — Луис недоуменно посмотрел на жену. — Кажется, я о ней рассказывал.

— Ах да. — Арчер вспомнила, что фирма прислала в Гонконг бывшую секретаршу Стива Карпентера.

— Стейси оказалась настоящим подарком. Это ее третья командировка в Гонконг, и она там все знает.

— Ты увидишь ее завтра на работе, вот и пригласи.

— Думаю, лучше, если приглашение будет исходить от тебя, — возразил Луис.

Арчер мгновенно уступила. Значит, это своего рода quid pro quo: она может пригласить Марианну при условии, что пригласит и Стейси Говард.

Рождественский обед начался как нельзя лучше. Луис приготовил гоголь-моголь, фирменное блюдо его матери, и вызвал всеобщий восторг. Сыновья Марк и Дэвид сияли от удовольствия. Когда Луис как радушный хозяин повел Стейси осматривать дом, Арчер и Марианна уединились на кухне.

— Новая секретарша Луиса очень даже ничего, — сказала Марианна, накладывая в блюдо луковый салат. — Ручаюсь, она умеет не только печатать на машинке и раскладывать бумажки.

Арчер, наливавшая в судочек подливку, едва не выронила ложку.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Девочек с фигурой Стейси Говард берут на работу не за их талант к стенографии.

— Не смеши меня. Стейси давно работает в компании, и Луис утверждает, что она — лучший секретарь из всех, с кем ему доводилось иметь дело.

«Ох уж эта Марианна, ей всюду мерещится секс», — с раздражением подумала Арчер. Конечно, Стейси недурно сложена, да и личико у нее смазливенькое. А если ее помоднее одеть и изменить макияж, она была бы совсем хороша. Но надо знать Луиса. Для него секретарша — предмет офисного оборудования, и не более того. Черт возьми, это она изменница, а не муж.

За столом Луис и Стейси пели друг другу дифирамбы, но Арчер не заметила никаких интимных ноток, похоже, взаимный интерес начальника и секретарши оставался деловым. Однако за десертом Марианна упомянула о новогоднем вечере у Лиз Кент, и тучи начали сгущаться.

— Как бы мне хотелось туда попасть! — Стейси вздохнула и стала разглядывать узор на скатерти.

Она выглядела, как маленькая девочка, перед которой захлопнули дверь кондитерской, впустив туда других детей. К полному изумлению Арчер, Стейси обратила умоляющий взгляд к Луису.

Тот среагировал молниеносно и с необычайной для него галантностью.

— Послушай, Арчер, не сможем ли мы найти для Стейси незанятого кавалера?

Настал самый странный момент этого странного дня.

— Ой, как было бы здорово! Вы представляете, мне совершенно некуда пойти в новогоднюю ночь. А тут… Мне так хочется пойти к Лиз вместе с вами.

— У меня на примете есть подходящий кавалер, — сказала Марианна. — Мы с Арчер знаем художника, который только недавно переехал в наш город и вряд ли занят. Это Роман Де Сильва.

— Это с ним у тебя была совместная выставка в Санта-Фе? — поинтересовался Луис.

Арчер захотелось провалиться сквозь землю или на худой конец оказаться на другой планете. Она молча кивнула.

— Ты думаешь, Де Сильва согласится?

— Я едва с ним знакома, но мне кажется, для Стейси он староват, — вяло ответила Арчер.

— Ему всего сорок шесть, — невинно возразила Марианна. — Это не слишком много, Стейси?

— Ну конечно же, нет! Наоборот, я люблю общаться с мужчинами постарше, с ними намного интереснее, чем со сверстниками.

— К тому же они, как правило, и богаче. К сожалению, они, как правило, женаты, — горестно добавила Марианна.

С этого момента все пошло кувырком. Марк и Дэвид, извинившись, встали из-за стола и отправились на поиски более подходящей компании. Потом, горячо поблагодарив Арчер за гостеприимство, откланялась и Стейси.

Когда Луис пошел ее провожать, Арчер набросилась на Марианну.

— Как ты посмела предложить Романа?

— Просто думала, что тебе неплохо сравнить двух мужчин, — огрызнулась Марианна. — Я сделала это для твоего же блага.

— Идиотка!

Но сравнивать Арчер все же пришлось. На следующее утро Луис чуть ли не насильно вложил ей в руку телефонную трубку и настоял, чтобы она позвонила Роману. Тот удивился ее звонку, а ее просьба удивила его еще больше, но он тут же согласился, в чем Арчер ни минуты не сомневалась. Вот так все и устроилось.

Теперь она встречает Новый год в компании мужа и любовника.

Подкрасив ресницы, Арчер посмотрела на себя в зеркало. Боль, озабоченность, чувство вины, от которых потели ладони и ныло под ложечкой, были умело скрыты под макияжем. Арчер встала с пуфа и повернулась к мужу.

— Я готова.

Угол огромной гостиной Лиз Кент занимала четырнадцатифутовая голубая ель, украшенная глиняными индейскими миниатюрами и восковыми свечами, в воздухе пахло хвоей. Камин и арку холла обрамляли гирлянды сосновых веточек с вплетенными красными и зелеными флажками, а подъездная дорожка и внутренний дворик освещались разноцветными лампочками. Из кухни доносился пряный аромат острых блюд, там повар с помощниками занимался приготовлениями к новогоднему столу.

Две недели Мейсон трудился не покладая рук, чтобы как следует все организовать и не ударить в грязь лицом. При этом никто не освобождал его от прочих служебных обязанностей. Оглядывая зал, Рик без ложной скромности признал, что с работой он справился. Вечер обещал стать гвоздем бархатного сезона.

Лиз выглядела неотразимо и могла затмить любую женщину в зале. Считается, что рыжеволосым не идут светло-вишневые платья, но при взгляде на Лиз все сразу бы поняли ошибочность такого мнения. Платье выгодно подчеркивало ее грудь, талию и бедра. От этого зрелища у Рика захватило дух.

Он никогда не забывал слова матери: «Если ты хочешь добиться успеха, то должен выглядеть так, Словно уже всего добился. Ездить на соответствующих машинах, носить соответствующие костюмы, общаться с нужными людьми в нужное время в нужном месте». Вот бы порадовалась матушка, видя, как он играет роль хозяина на новогоднем вечере Лиз Кент.

— Просто не знаю, как мне тебя благодарить, — сказала Лиз.

Глаза сверкают, на щеках естественный румянец, и Рик вдруг понял: она выглядит, как влюбленная девушка, пришедшая на свидание.

— Давай еще раз пройдемся по дому и посмотрим, все ли готово, — предложила она.

Мейсон потерял дар речи. Его ждет лучшая в жизни ночь.

— Веди, — только и смог выдавить он.

Да, такого сотрудника в ее галерее еще не было. Он не только организовал блестящий вечер, но и ухитрился не снизить объема продаж. Дела пошли в гору, можно уже возвращать долги, а это ох какая сумма.

Если вечер удастся, то и это заслуга Рика. Он давал указания поварам, следил за расстановкой баров, оборудованием танцевальной площадки, доставкой продуктов. Он лично нанял людей, которые должны отгонять машины гостей на специально арендованную стоянку. Да, сегодня Рик доказал свою незаменимость.

Но сможет ли он стать для нее чем-то большим? В этом Лиз не была уверена.

Марианна натянула поверх колготок тугой пояс, надеясь хоть таким образом уменьшить объем бедер. Новый костюм, шестой по счету, она купила на распродаже, иначе бы ей не заиметь его никогда. Но чертов наряд оказался мал, поэтому Марианне пришлось четыре дня сидеть на голодной диете и глотать слабительное. Инквизиторские пытки дали-таки результат, остальное доделает пояс.

Сначала она хотела пойти на вечер в юбке из черной тафты и блузке, но Арчер уговорила купить этот костюм, хотя Марианна считала, что выглядит в нем женщиной-вамп. Реджинальд наверняка тоже наденет черное, и они будут напоминать графа Дракулу и его невесту.

Но, посмотрев на себя в зеркало, Марианна признала, что не права. Господи, да она же настоящая леди! Марианна еще раз взглянула в зеркало, оттуда на нее смотрела незнакомая женщина. Порядочная женщина. Новое самосознание, видимо, избавило ее от мерзости прошлого.

«Ты же — Руссо, — подумала Марианна, — а Руссо — люди не простые, они высоко летают». Накинув на плечи палантин из чернобурой лисы, одолженный у Арчер, она выключила свет и вышла из комнаты.

Через пятнадцать минут она уже была в «Хилтоне», куда за ней должен заехать Реджинальд. Слава Богу, он поверил, будто ей пришлось на время переехать в отель из-за лопнувших в ее доме водопроводных труб. Но Марианна понимала, что рано или поздно она будет вынуждена показать Реджинальду свое убогое жилье. Что тогда? Отнесется ли он так же спокойно к ее нищете, как отнесся к истории ее жизни? Или начнет задавать вопросы, на которые она никогда честно не ответит?

Роман ненавидел официальные торжества. Костюм он взял напрокат и выглядел в нем, как официант из дешевого итальянского ресторана, а не как знаменитый художник. Для полного сходства ему не хватает перекинутой через руку белой салфетки. Но ради Арчер он с радостью оделся бы и гориллой.

Получив приглашение на этот вечер, Роман тут же выбросил его в мусорную корзину. Да, ему приходилось общаться с малознакомым человеческим стадом на выставках, но это была вынужденная необходимость.

Тут позвонила Арчер и обратилась с довольно странной просьбой. Естественно, он согласился.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он, не веря своим ушам.

— Конечно, хочу, — твердо ответила Арчер. — Мой муж очень просит тебя принять приглашение Лиз и быть кавалером его сотрудницы.

«Значит, это идея Луиса. Любопытно», — подумал Роман.

— Передай своему мужу, что я в полном восторге, — и, не сдержавшись, добавил: — Знала бы ты, как я по тебе соскучился.

— Мы заедем за тобой в восемь. Огромное спасибо. — Арчер повесила трубку.

Все время короткого разговора Роман ощущал присутствие Луиса. Интересно, откуда звонила Арчер — из столовой, из кабинета, а может, из спальни? Чем в это время занимались счастливые супруги? Ответить на свои вопросы он не мог, поэтому, надев спортивный костюм, решил сделать пробежку.

И вот теперь, ожидая приезда Гаррисонов, Роман старался представить, что произойдет на вечере. Это двойное свидание с Арчер, ее мужем и Стейси Говард отдавало скверным салонным фарсом. Кто же кого будет целовать, когда часы пробьют полночь?

— Я еще не решил, стоит ли мне ехать на эту проклятую вечеринку, — сказал Алан Элеанор Цози, невесте Хэнка.

Высокая красивая женщина из племени навахо работала в госпитале, и говорили, что она прекрасная медицинская сестра. Однако сейчас, стоя рядом с любимым человеком, Элеанор была только женщиной.

— Я знаю твое отношение к Лиз, — ответила она, — но я впервые еду на такой вечер и нуждаюсь в моральной поддержке. А тебе тем более надо ехать, Алан Долгая Охота, потому что мы с Хэнком едем туда только из-за тебя.

— К тому же, — вмешался Хэнк, — доставь и мне удовольствие. Статья в «Гэлакси» наделала много шума, и если ты покажешься на вечере, грязной сплетне будет положен конец.

— Ладно, вы меня убедили.

Хэнк упрямо подталкивал Алана к Лиз, пел ей нескончаемые дифирамбы, договорился даже до того, что пообещал отказаться от роли дилера, если Алан захочет снова работать с Лиз.

Алан с улыбкой глядел на друзей. Вот уж действительно Бог пару сводит. Хотя в приглашении было указано, что мужчины должны быть в смокингах, а дамы в вечерних туалетах, Хэнк и Элеанор надели традиционную одежду племени навахо и выглядели потомками древних индейских вождей.

Хэнк был в узких черных брюках, черной рубашке, высоких ковбойских ботинках и высокой черной шляпе с лентой на тулье, украшенной серебряной цепью и бирюзой.

На Элеанор была длинная бархатная трехъярусная юбка и блузка. Ряды серебряных пуговиц спускались от ворота до пояса и от плеч до манжет. Наряд дополняли ожерелье из цветов, такие же серьги и серебряные браслеты, украшенные бирюзой.

— Ты очень красивая, Элеанор. — Алан поцеловал ее в щеку. — Уверен, вы с Хэнком станете украшением вечера. Но если Хэнк будет плохо себя вести, я живо с ним разберусь, — пошутил Алан.

— Ты действительно не хочешь ехать вместе с нами? — В голосе Элеанор прозвучали материнские нотки.

— Нет, спасибо, я не знаю, сколько там пробуду. «И неизвестно, вернусь ли сегодня домой», — мысленно добавил он.

— Желаю приятно провести время, — бурчал Кейт, помогая хозяину надеть плащ.

— Спасибо, — коротко отозвался Реджинальд.

Утром он приказал Кейту вымыть «ягуар» и поставить его на повороте подъездной дороги. Парень все исполнил, но провозился целый день. И вообще он становится невыносимым, пора сделать ему замечание. А если сюда приедет Марианна, то он уже будет обузой.

Одна мысль об этой сказочной женщине успокоила Реджинальда, и, подходя к машине, он с изумлением обнаружил, что насвистывает «Забыть ли старую любовь и дружбу прежних дней». В Бостоне он скучал по Марианне сильнее, чем ожидал.

Но он правильно сделал, что съездил к матери, там его планы обрели твердую почву.

— Ты обязательно полюбишь мисс Ван Камп, — горячо уверял он элегантную даму, которая, как это ни показалось бы невероятным, в свое время произвела его на свет. Трудно было себе представить, что Грейс Квинси способна вульгарно раздвинуть ноги, пусть даже при родах.

Они пили чай в малой гостиной. Реджинальд неловко примостился на краешке кресла. В присутствии Грейс он по-прежнему чувствовал себя маленьким мальчиком, а не мужчиной.

— С тех пор как я начал встречаться с Марианной, у меня больше нет проблем.

— Никаких?

— Ни единой!

— Если это действительно заслуга Ван Камп, — Грейс недоверчиво покачала безупречно причесанной головой, — то, думаю, мы с ней поладим.

Мать являла собой образец ледяного совершенства, перед которым Реджинальд цепенел в немом благоговении. Прическа, одежда, манеры всегда безукоризненны. Никакая сила не могла вывести Грейс Квинси из душевного равновесия. Сын всю жизнь пытался подражать матери, но всякий раз терпел позорное фиаско. Марианна была совсем другой — от нее исходило неподдельное тепло и сочувствие.

— Я очень хочу, чтобы вы познакомились, — промямлил Реджинальд.

— И правильно делаешь. — Госпожа Квинси протянула сыну тарелку с сэндвичами. — Расскажи мне об этом кладезе добродетелей.

Реджинальд терпеть не мог сэндвичи с салатом, но послушно откусил кусок.

— Она не из нью-йоркских Ван Кампов? — поинтересовалась Грейс.

— Нет, Марианна происходит из старинного южного рода. Ты, наверное, слышала о семействе Руссо?

— Так она Руссо? — В ледяной тон матери проскользнули теплые нотки.

— Да. Но ее родители умерли, когда она была еще очень молодой. — Реджинальд откашлялся. — Она очень интересный и талантливый человек. Кроме того, настоящая техасская леди.

— Техасская? — Брови Грейс снова взлетели кверху. — Я никогда не поддерживала знакомств с техасцами. Они — неотесанные грубияны. Из того немногого, что ты мне рассказал, я делаю вывод, что твоя мисс Ван Камп не вполне comme il faut. Я пока не собираюсь вмешиваться и препятствовать твоему счастью. Но в то же время я хочу, чтобы ты, не привлекая внимания мисс Ван Камп, собрал о ней как можно более подробные сведения. И я не одобрю ваш предполагаемый союз, пока не узнаю точно, кто такая эта мисс Марианна Ван Камп.

— Естественно, maman, — послушно ответил Реджинальд.

— Очень надеюсь, что она тебя стоит. Ты же знаешь, чем кончаются близкие отношения с людьми не нашего круга.

Реджинальд с притворным интересом изучал свои ухоженные ногти. Ему-то лучше всех известно, чем кончаются связи со всякой швалью.

— Уверяю тебя, все уже в прошлом. Я совершенно здоров и влюблен. Почему бы тебе не порадоваться моему счастью?

От ледяного взгляда Грейс душа Реджинальда ушла в пятки.

— Ты прекрасно знаешь ответ, — непреклонно сказала она.

— Когда-то я давал тебе поводы для огорчений, но те времена безвозвратно канули в прошлое.

Он давно покончил с бесполезными визитами к психиатрам. Сколько денег потрачено на психоаналитиков, оздоровительные курсы в фешенебельных санаториях, сколько выпито таблеток — и все без толку. Проблемы ранней молодости преследовали Реджинальда, и он знал, что единственным лекарством будет для него любовь женщины, которая оценит и полюбит его самого, а не его деньги. Реджинальд был уверен, что эта женщина — Марианна Ван Камп.

Сидя за рулем «ягуара», он с радостью предвкушал встречу с женщиной, которая сумела растопить лед в его душе. Реджинальд остановился у отеля «Хилтон».

В машине было тепло и уютно. Луис, по-хозяйски устроившись за рулем, прекрасно чувствовал себя в вечернем костюме, а сидевшая рядом Арчер зябко куталась в норковую шубу.

— Ты уверена, что мы правильно едем? — поинтересовался Луис.

— Если мы точно следовали указаниям мистера Де Сильвы, то можно считать, мы уже на месте.

Арчер еще не решила, как ей обращаться к Роману. Если она будет называть его по имени, то у Луиса могут возникнуть подозрения. Если же называть друга по фамилии, не подумает ли Луис, что она желает что-то скрыть? Господи, в какое положение она попала!

— Неплохой домик, — буркнул Луис, выходя из машины.

Роман открыл сразу. На фоне ярко освещенного дверного проема четко вырисовывались две мужские фигуры. Де Сильва, которому Луис едва доставал до плеча, что-то прогудел своим басом. Слов Арчер не разобрала, но интонации были вполне дружескими. Мужчины направились к машине. Когда Луис сел за руль, а Роман — на заднее сиденье, Арчер едва не засмеялась.

Роман пожал ей руку и спокойно, как хорошей знакомой, сказал:

— Здравствуйте, Арчер. Страшно рад вас видеть.

— Мне тоже очень приятно. — Ее голос не дрогнул.

Она никогда не думала, что в ней погибла великая актриса. Сегодня она сыграет роль, достойную «Оскара».

Пристроившись в хвост длинной вереницы лимузинов, Алан не спеша ехал по дороге, круто поднимавшейся к дому Лиз. Он вылез из своего «блейзера», отдал ключи служителю и подождал замешкавшихся у машины Хэнка и Элеанор. Сколько раз он выступал в роли хозяина на таких новогодних праздниках, которые за десять лет постепенно превратились в блестящие официальные приемы. А теперь он — обыкновенный гость, как и все прочие.

Друзья отвлекли Алана от невеселых мыслей, и они втроем вошли в дом.

— Пойдем искать хозяйку? — спросил Хэнк.

— Вы идите, а я пока осмотрюсь.

Лиз стояла у новогодней елки и разговаривала с полудюжиной гостей. Она радостно поздоровалась с Хэнком и его невестой, представила их стоявшим рядом людям. Алану понравилось, как она ведет себя.

Неужели Хэнк прав, говоря, что Лиз очень изменилась? Боже, как бы хотелось в это верить. Эта женщина по-прежнему притягивала его, и Алан собрался уже подойти, но тут явился Мейсон и хозяйским жестом положил руку ей на талию. Лиз улыбнулась, что-то сказала, и Рик моментально исчез. Алан убеждал себя, что здесь нет ничего, кроме деловых отношений и дружеской связи. Но желание подойти уже исчезло. Вместо этого он решил чего-нибудь выпить.

Пробравшись сквозь толпу разодетых гостей к стойке бара, Алан устремился к свободному месту рядом с каким-то громадным человеком.

— Мне двойной виски. — От такого голоса мог бы обвалиться потолок.

— Мне тоже, — сказал Алан.

Незнакомец повернулся. Он был похож на микеланджеловского Брута.

— Золотые слова. Здесь прорва народу. У Лиз Кент всегда так?

— Один раз в год.

Бармен поставил перед ними стаканы. Незнакомец одним глотком выпил свою порцию, и Алан последовал его примеру.

— С удовольствием выпью еще, — прогудел незнакомец. — А вы?

Алан молча кивнул.

— Ненавижу такие сборища.

— Что же вас сюда привело? — спросил Алан.

— Женщина.

— Понятно.

Незнакомец окинул Алана изучающим взглядом, широко улыбнулся и протянул ему руку.

— Если не ошибаюсь, вы — Алан Долгая Охота. Рад познакомиться. Роман Де Сильва, — представился он.

— Я слышал, вы заключили договор с галереей. Восхищаюсь вашими картинами.

— А я вашими. Я так надеялся на встречу, и Бог услышал мои молитвы. За это надо выпить.

Следующие двадцать минут они пили и по-дружески болтали. Потом Де Сильва спохватился:

— Ну, кажется, пора решать свои любовные проблемы.

— Удачи тебе, — пожелал Алан.

— Именно удачи мне и не хватает, — ответил Роман.

— Мне бы она тоже не помешала.

Мужчины обменялись рукопожатиями, поняв, что сказали друг другу больше, чем следовало.

Алан подошел к Лиз в тот момент, когда она разговаривала, и тронул ее за плечо. Она резко обернулась.

— С Новым годом, Лиз.

— Ты пришел, — внезапно охрипшим голосом ответила она, и ее глаза вспыхнули. — Здесь только что был Хэнк. Его Элеанор — просто чудо.

— Она действительно чудо. Кстати, я встретил Романа Де Сильву. Настоящий мужик.

— Самое подходящее для него определение, — засмеялась Лиз.

Странно, они наконец встретились после разочарований, ссор и заблуждений, и о чем говорят? Ведут пустую светскую беседу.

— У меня для тебя хорошая новость. Музей Гуггенгейма согласился назвать твою ретроспективу «Священный круг». Кроме того, они настаивают, чтобы твоя семья тоже присутствовала на открытии.

— В самом деле хорошая новость. — Внешне Алан был спокоен, но в душе у него бушевали страсти.

Сколько всего надо высказать! Слова раскаяния, сожаления и примирения уже готовы были сорваться с его губ, как вдруг чья-то рука дружески, пожалуй, даже фамильярно хлопнула Алана по плечу. Рядом с Лиз снова возник улыбающийся Рик Мейсон.

— Ну и работенка! Только вы способны понять, что я испытал, когда Лиз предложила мне быть хозяином ее новогоднего вечера.

— Он — хозяин? — Алан почувствовал, как невидимые тиски сдавили ему грудь.

— Да. Рик — мой лучший помощник. Будь добр, Рик, принеси нам шампанского.

— Не стоит беспокоиться, я уже ухожу.

— Но ты же приехал всего несколько минут назад, — запротестовала Лиз.

Стараясь не обращать внимания на Мейсона, Алан посмотрел ей в глаза.

— Прощай.

Теперь он знал, что прощается с Лиз Кент навсегда.

Яростно кусая губы от нетерпения, Алан ждал, когда ему наконец подгонят машину. Боже, какой же он неисправимый глупец, навоображал себе столько романтических глупостей! Нет, Лиз Н новый помощник, кажется, вполне довольны друг другом.

Виски ударило Роману в голову, но он не опьянел. В таком настроении он вряд ли опьянеет, даже если выпьет целое ведро. Его продолжали терзать сердечные муки, которые невозможно заглушить алкоголем.

Де Сильва забыл о своей подопечной и теперь с трудом разыскал Стейси Говард в огромной гостиной.

— Надеюсь, в мое отсутствие вы не особенно скучали? — спросил он.

Стейси, держа в руке бокал «Шабли», неловко разглаживала складки на своем синтетическом платье.

— Я бы с удовольствием просидела целый вечер, глядя на туалеты других женщин. Я уже многому научилась и поняла, что совсем не умею одеваться.

— Чушь, вы прекрасно выглядите, — соврал Де Сильва.

Ему было абсолютно наплевать, как выглядит Стейси, но даже равнодушный наблюдатель не мог не заметить дрянной покрой ее платья. Роман изучающе взглянул на девушку. «Была бы очень ничего, если бы не старалась выглядеть деловой женщиной», — подумал он.

— Вы мне льстите. Но скоро я действительно буду прекрасно выглядеть, — уверенно заявила Стейси. — Благодарю вас за то, что вы привезли меня сюда. Кажется, я уже говорила вам спасибо?

— О, и не раз!

* * *

Марианна, Реджинальд и чета Гаррисонов, уединившись в противоположном конце гостиной, вели светскую беседу, когда Роман подвел к ним Стейси Говард.

«Господи, Боже мой, этот Де Сильва — просто мечта. И талантлив как черт. Арчер, как всегда, повезло», — подумала Марианна и воскликнула:

— Привет вам, Роман Де Сильва и Стейси Говард. Разрешите представить вам моего друга Реджинальда Квинси.

Поглощенный разговором с Луисом, Реджинальд едва кивнул в ответ и снова обратился к собеседнику.

— Марианна говорила, что вы являетесь одним на руководителей «Уорлд Бизнес Электроникс». Как вы полагаете, стоит мне покупать акции вашей компании?

— Это было бы самым разумным вложением капитала, — доверительно произнес Луис и понизил голос: — Наши акции идут нарасхват. Через пару месяцев мы открываем новые филиалы в Мексике, а это означает налоговые послабления и, самое главное, дешевую рабочую силу. Вы сами понимаете, какие нас ожидают доходы, а также и вас, если вы купите наши акции.

— Вам стоит прислушаться к советам Луиса, — нарушила молчание Стейси. — Он — гений, мистер Квинс.

— Меня зовут Квинси. Реджинальд Амброуз Ардмор Квинси.

Стейси смотрела на Луиса с таким обожанием, что у Марианны появилось желание найти палку поострее и ткнуть ею девчонку в бок. Она потянула Реджинальда за руку.

— Мужчины, конечно, любят говорить о делах, но мы пришли сюда встречать Новый год. Я хочу выпить.

— Я ни на минуту не переставал думать о тебе, дорогая. Надеюсь, вы извините нас? Желание этой дамы — для меня закон. Чего бы ты пожелала, mon amour? — нежно спросил Квинси, подзывая официанта.

— Я бы хотела выпить шампанского, сегодня оно будет a propos. — Это слово Марианна нашла, но произнесла его неправильно.

Реджинальд весело засмеялся, чем немало ее удивил.

— Иногда ты бываешь ужасно забавной. Да, ты абсолютно права, шампанское идеально подходит для новогоднего праздника. Но мне необходимо выпить чего-нибудь покрепче… для храбрости.

Реджинальд заказал шампанское для Марианны, а себе велел принести водки.

«Для храбрости? — удивилась Марианна. — Зачем ему храбрость?» Он и так чувствует себя здесь как рыба в воде. Это ей нужно глотнуть для храбрости. Это она — самозванка на королевском балу.

Квинси поднял стакан.

— Хочу выпить за самую чудесную женщину из всех, которых я когда-либо встречал, за исключением моей дорогой матушки.

— От всей души благодарю вас, сэр. Ты так много рассказывал мне о своей матери, что я воспринимаю твои слова как комплимент.

«Если мужчина начинает сравнивать кого-то со своей матерью, — подумала Марианна, — значит, он настроен очень серьезно». К тому же он назвал ее mon amour… Кажется, она всерьез зацепила Реджинальда Квинси.

Да и вообще Реджинальд оказался настоящим кавалером. Он не переставая сыпал комплиментами с момента их встречи в «Хилтоне». Он привез с собой орхидею и дрожащими пальцами приколол ее к платью Марианны. Квинси выглядел робким юношей, пришедшим на свое первое свидание. Его волнение тронуло Марианну до глубины души.

Прежде чем ехать к Лиз, они слегка закусили в ресторане отеля, и Реджинальд порывался ей что-то сказать, но каждый раз закусывал губу и умолкал. Вот и сейчас на его лице появилось то же напряженное выражение. Квинси взял Марианну за руку.

— Давай найдем укромное местечко, где мы могли бы поговорить без помех.

— Ты думаешь, это возможно? — Она с сомнением огляделась.

Но место нашлось. Реджинальд толкнул какую-то дверь, и они очутились в спальне Лиз. Кровать была завалена шубами и меховыми накидками, в комнате царил полумрак. Реджинальд повел Марианну к креслам у камина. Картину они увидели одновременно.

— Я бы продал душу за обладание этим портретом, — прошептал Реджинальд.

Марианна присвистнула.

— Прелесть, да? Я слышала, его писал Алан Долгая Охота.

Квинси, дрожа всем телом, наконец оторвал взгляд от картины.

— Возьми себя в руки, — пробормотал он, обращаясь к самому себе.

Марианна испугалась. Она не знала, почему, но могла поклясться, что если бы он хоть раз посмотрел так на нее, то она убежала бы без оглядки, чтобы никогда больше не видеть Реджинальда Квинси.

— Revenons a nos moutons. — Его пронзительный голос вернул Марианну к действительности. — Я хочу поговорить с тобой наедине и надеюсь, сегодняшнюю ночь мы никогда не забудем. Говорят, многие люди навсегда запомнили, что они делали в день убийства президента Кеннеди.

Марианна кивнула, хотя ничего не поняла из этого бессвязного лепета.

— Я сейчас не очень хорошо владею собой и не способен выражать свои мысли. — Реджинальд облизнул сухие губы. — Знаешь, большинство не помнит дня своей помолвки, а мне кажется, этот день не менее важен, чем день венчания. И если я сделаю предложение в новогоднюю ночь, это станет для нас незабываемым. — Он опустился на колени. — Ты согласна стать моей женой?

Квинси достал из кармана маленькую коробочку и открыл ее. В полумраке спальни сверкнул дивный бриллиант.

— О, Реджинальд, дорогой, я принимаю твое предложение. — Марианна испугалась, что в следующую секунду он передумает, и зарыдала от счастья, когда он надел ей кольцо.

Господи, неужели настал конец ее мучениям? Теперь не нужно бояться, что очередной мужчина, в которого она влюбится, не ответит ей взаимностью. У нее будет дом, муж и, Бог даст, дети. Какое счастье! Ей хотелось кружиться, кричать от восторга, но для леди это неприлично.

Марианна взяла холодную руку Реджинальда в свою и торжественно произнесла:

— Клянусь стать для тебя лучшей в мире женой, клянусь хранить твою честь и повиноваться тебе до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Реджинальд нежно взглянул на нее, и, казалось, вечный лед в его душе начал таять. Он заключил Марианну в объятия, но, прежде чем поцеловать ее, снова взглянул на портрет Лиз, и его лицо болезненно исказилось.

С отъездом Алана новогодний вечер для Лиз закончился. Музыка и веселье причиняли ей боль. Она продолжала играть роль радушной хозяйки, переходила от одной кучки гостей к другой, улыбалась, но даже не понимала обращенных к ней слов.

Мейсон, напротив, был очень энергичен, весел и стал настоящей душой праздника.

— Да, вечер удался на славу, — восторженно повторял он.

— Слава Богу, что следующий будет только через год.

— Что за похоронное настроение в Новый год? Вечер только начался!

— Уже пятый час.

— Самое время пить шампанское. Я специально припрятал для нас бутылку.

— Я больше не хочу, — тихо сказала Лиз. — Возьми ее с собой, выпьешь дома.

Мейсон, казалось, не обращал внимания на настроение Лиз и начал массировать ей плечи.

— Ты не представляешь себе, как я умею делать массаж спины, — промурлыкал он.

Лиз сняла с плеча его руку.

— Рик, я не хочу выглядеть неблагодарной. Ты очень мне помог и получишь крупную премию. Но вечер окончен.

Сегодня она окончательно поняла, что Рик никогда не заменит Алана. И никто не заменит.

— Я виновата перед тобой, я подала тебе напрасную надежду. Ты мне нравишься, Рик, ты всегда оказывался рядом, когда мне нужен был надежный друг. Но ты всегда будешь для меня только другом.

— Я все знаю. Ты не отвечаешь мне взаимностью, пока не отвечаешь. Но я готов ждать. Ты сама видела, какая мы прекрасная пара.

— Ты и так ждал слишком долго, Рик. Я больше не хочу играть в эту игру, — устало ответила Лиз.

— Что ты имеешь в виду? — Такого выражения в его глазах она не видела никогда и даже обрадовалась, что рядом на кухне возится Росита.

— Знаю, я обращалась с тобой не слишком хорошо и прошу меня простить. И если ты захочешь немедленно оставить работу в галерее, я тебя пойму.

— Оставить работу? Я же люблю тебя. Ты сама предложила мне быть хозяином вечера. Я думал…

— Мне нет оправдания, но я не собираюсь водить тебя за нос. Мое предложение было деловым, а не личным. Ты нравишься всем сотрудникам галереи, в том числе и мне, но я тебя не люблю, Рик. И боюсь, не полюблю никогда. Сегодня я поняла это окончательно.