В Лондон они приехали поздно вечером и вновь заночевали в «Кларендоне». Гвинет настаивала на том чтобы завтра же утром ехать в Хэддоу, но у Джесона были другие планы. У него в кармане лежало разрешение епископа на брак, и он не хотел откладывать венчание ни на час. Ведь если венчаться после возвращения в Хэддоу, это значит потерять еще уйму времени — на покупку свадебных нарядов, на приглашение гостей, на подготовку к свадебному пиру. Можно было не сомневаться, что без этого бабушка Рэдли не обойдется. И неважно, что вся эта мишура ничего не значила для самих Джесона и Гвинет.

И они тихо и быстро обвенчались в церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли, где настоятелем служил старый знакомый Джесона.

В Хэддоу они отправились в приподнятом настроении, но с каждой милей оно менялось, и наконец Джесон совсем увял, мрачно уставившись в окно кареты.

— Что с тобой? — спросила его Гвинет. — О чем ты задумался?

— Я думаю о Марке, — ответил он. — Ведь вы всю жизнь были с ним вдвоем. Захочет ли он принять меня? Об этом они уже говорили и не раз.

— Я уверена, что тебе не о чем беспокоиться, — сказала Гвинет, накрывая ладонью руку Джесона. — Марк не просто любит тебя, он тебя обожает.

— Да, как дядю Джесона, но не как мужа своей матери. Не как своего отца, — он повернул голову к Гви-нет. — Если бы у меня был такой отец, как Найджел Бэрри, я ни за что не захотел бы иметь второго.

Неуверенность Джесона невольно передалась Гви-нет, и она сказала:

— Я поговорю с Марком. Объясню, какое ему выпало счастье. Постараюсь, чтобы он все понял.

— Нет, — ответил Джесон. — С Марком поговорю я сам. Как мужчина с мужчиной. Не хочу, чтобы между нами стояла женщина.

— И что ты ему скажешь?

— Придумаю.

В Хэддоу они вернулись днем, перед обедом. Узнав о том, что Марк возится на конюшне со своим пони, Гвинет, не заходя в дом, сразу же направилась туда.

— Марк! — позвала она сына. — Марк!

— Мама! Как хорошо, что ты вернулась.

Она опустилась перед ним на колени, жадно всматриваясь в дорогое лицо, а затем крепко обняла Марка и прижала его к груди.

— Мама! — возбужденно воскликнул Марк, вырываясь из ее объятий. — Мама, ведь ты еще незнакома с Джонатаном! Это племянник мисс Дадли.

Гвинет обернулась и увидела входящего на конюшню Брэндона. Рядом с ним, ведя в поводу пони, шел мальчик приблизительно того же возраста, что и Марк.

— Как поживаете, мисс Бэрри? — спросил мальчик, вежливо приподнимая свою кепку.

Момент для того, чтобы поговорить с Марком о том, что они с Джесоном поженились, был упущен.

— Спасибо, хорошо, — ответила Гвинет. — А ты как поживаешь, Джонатан?

— А вот и мой дядя Джесон! — воскликнул Марк и бросился к появившемуся на пороге Джесону.

С трудом дождавшись, когда закончится наконец церемония знакомства, Марк буквально взорвался.

— Мы с Джонатаном разводим лягушачью икру, — выпалил он. — Из нее скоро вылупятся головастики. А еще… еще у нас ожеребилась Мэгги. Мы дали жеребеночку имя Спонджер. Знаешь, мама, ему всего три дня, а он уже стоит на ножках!

— Я вижу, ты тут без нас не скучал, — заметил Джесон.

— Да, но это еще не все…

— Марк, — со смехом остановил его Брэндон. — Дай маме и дяде Джесону дух перевести. Берите-ка своих пони и ведите в стойло. И не забудьте их почистить. Потом придете домой и расскажете все остальное.

Марк и Джонатан подхватили под уздцы своих пони и, весело болтая, повели их в глубь конюшни.

Джесон посмотрел на Гвинет, она на него, и они дружно рассмеялись.

— Ну, что нового в Лондоне? — спросил Брэндон, сгорая от нетерпения.

— Все кончено, — ответил Джесон.

— Слава богу! Как это произошло?

— Для того чтобы рассказать в подробностях, и часа не хватит. Если говорить коротко, то Гарри мертв.

— Давно не доводилось слышать ничего более приятного.

— А что нового в Хэддоу? — спросила Гвинет.

— В общем-то, ничего. Джуди каждый день бывает здесь вместе с Джонатаном. Марку, как видишь, скучать не пришлось. Ах да, сюда еще зачастила мамаша Джуди, — Брэндон покрутил пальцем у виска. — Чокнутая. Они обе чокнутые. Наверное, это у них в роду. Собираются сыграть в июне свадьбу. Но жениха-то у Джуди нет!

— Ну, это легко поправить, Брэндон, — рассмеялась Гвинет.

— Ты говоришь прямо, как они. Джуди сидит сейчас в гостиной. Выбирает фасон для своего свадебного платья из французского модного журнала. Ну, бог ей в помощь! Бабушка отдыхает. Софи уехала кататься верхом, но за нее не волнуйтесь, она не одна, с ней один из грумов.

— Отлично, — сказала Гвинет. — А теперь я хотела бы переговорить с Джуди с глазу на глаз.

— Звучит серьезно, — приподнял бровь Брэндон.

— Так оно и есть.

— Тогда я с тобой.

— В этом нет необходимости…

Но Брэндон уже не слышал ее, он повел своего жеребца в стойло.

Джуди в самом деле была в гостиной и действительно листала модный журнал, то нервно перелистывая его, то отбрасывая в сторону.

— Ой, а мне показалось, что это Брэндон, — рассмеялась она, увидев Джесона.

— Тогда мне понятно, почему ты так увлеклась этим журналом, — улыбнулся в ответ Джесон.

— Увы, он никак не желает заглотить приманку, — улыбнулась Джуди и сказала, посмотрев на лица Джесона и Гвинет: — По-моему, у вас все хорошо, можно даже не спрашивать.

— Лучше не бывает, — ответил Джесон. — Человек, охотившийся за Гвинет, мертв. Опасность миновала, и теперь можно вернуться к нормальной жизни.

— Отличные новости. А теперь расскажите обо всем подробно.

— Давай дождемся Брэндона, — сказала Гвинет. — А пока поговорим о другом. Джесон был у адвоката, и теперь мы знаем все, Джуди.

— У адвоката? — отрешенно переспросила Джуди.

— Я говорил с ним о наследстве. Десять тысяч фунтов. Теперь мы знаем, от кого они, —сказал Джесон.

Джуди отступила на шаг назад, но Гвинет удержала ее, схватив за руки.

— Это так мило с твоей стороны, Джуди, — сказала она, — но прости, я не могу принять эти деньги.

— Вы ошибаетесь, — пробормотала Джуди. — О, господи, как бы это вам объяснить?

— Никакой ошибки нет, Джуди, — сказал Джесон. — И не нужно ничего объяснять. Мы очень благодарны тебе за твою заботу.

— Мне так неловко, — начала Джуди, но замолчала, услышав приближающиеся шаги. Раскрылась дверь, и в гостиную под руку с бабушкой вошел Брэндон.

Та бросила всего лишь один быстрый взгляд на Джуди и спросила:

— Кажется, наш маленький секрет раскрылся, Джуди?

— Боюсь, что так, мадам, — ответила она.

— Я так и подумала, когда узнала от Брэндона, что Гвинет хочет побеседовать с тобой наедине. А теперь иди, девочка, и ты тоже, Брэндон. Я хочу остаться с Джесоном и Гвинет.

Джуди вышла из гостиной, Брэндон вслед за ней. Возле лестницы он догнал ее и спросил:

— Может быть, ты остановишься и объяснишь мне, что это значит?

Он взял Джуди за руку и развернул девушку лицом к себе.

— Ну? — спросил он.

— Наследство, — ответила она.

О наследстве Брэндон знал, ему о нем говорил Джесон. Однако он не думал, что и Джуди известно о нем.

— А тебе кто рассказал о наследстве? Гвинет?

— Нет. Все это я сама сделала.

— Ты решила подарить десять тысяч фунтов Гвинет? — переспросил Брэндон, не веря своим ушам. — Как ты могла? Почему не подумала о том, как она будет себя при этом чувствовать? Гвинет — женщина бедная, но гордая. Неужели ты этого не понимаешь?

— Не будь смешным! — воскликнула Джуди, выдергивая руку. — Где я возьму десять тысяч фунтов?

Она развернулась и поспешила прочь.

Брэндон вновь догнал ее и спросил, загораживая Джуди дорогу:

— Как это понимать: «Где я возьму десять тысяч фунтов»? Всем известно, что ты богата, как турецкий набоб. Унаследовала сразу два состояния.

— Унаследовала, — зло согласилась Джуди. — Но ты лучше спроси, сколько у меня осталось после уплаты долгов. Не больше тысячи!

— Я не верю.

— Неужели, глядя на меня, можно подумать, что я богата? — крикнула она. — Посмотри, как я одета. Посмотри, как я живу. Мы с матерью бедны как церковные мыши.

— Но твой образ жизни…

Она с силой оттолкнула его и пошла прочь.

— Зачем ты лгала? — крикнул он ей вслед.

— Мне так было проще, — ответила она через плечо. — Ни лишних вопросов, ни лишнего сочувствия. А впрочем, я сама не знаю. Знаю только, что устала от этой игры.

Брэндон одним прыжком настиг ее и крикнул:

— Значит, ты не можешь купить мне дюжину новых колясок?

— Брэндон, я тебе и уздечки не могу купить!

Он громко расхохотался, обхватил Джуди за плечо и поцеловал.

— Какая же ты идиотка! Наконец-то я могу сказать тебе с чистым сердцем: я люблю тебя, Джуди Дадли!

— Вот уж не думала, что ты можешь так низко пасть. Ты же ненавидишь меня всей душой! — огрызнулась она.

— Всей душой я ненавидел мысль о том, что всю жизнь буду жить на твои деньги. А раз этот вопрос отпал сам по себе, то я не вижу причин, по которым мы не могли бы пожениться.

— Да? И на что же мы будем жить?

— У меня есть имение в Хэмпшире…

— Убогая дыра, по твоим же собственным словам.

— Так было до того, как я решил жениться, — хмыкнул Брэндон. — Но теперь я наведу там порядок. Нет, Джу, я не совсем бедняк, так что смело шей себе подвенечное платье из этого чертова журнала. Если, конечно, не против выйти за меня замуж.

— Никогда не выйду за мужчину только ради его денег! — осталась в своем репертуаре Джуди.

— Надеюсь, — ответил Брэндон. — Выходи за меня по любви.

— Я безумно люблю тебя, Брэндон Рэдли, — просияла Джуди.

— Ах, Джу, как давно я мечтал услышать от тебя эти слова! И почему ты мне раньше этого не говорила?

* * *

— Присядь, Джесон, и ты тоже, Гвинет. Шею свернешь глядеть, как вы мечетесь, — командным голосом прогремела бабушка Рэдли. — Вот так-то лучше. Итак, вы раскрыли мою маленькую тайну.

Гвинет была в смятении. Предположить, что Джуди могла оказаться ее загадочным благодетелем, она еще могла, но чтобы бабушка, этот домашний тиран? Ведь она никогда не слышала от нее ничего, кроме попреков.

А вот Джесон, казалось, воспринял новость довольно легко. Он уселся поудобнее и спросил:

— Но почему ты это сделала втайне? Почему не явно?

— Ты думаешь, Гвинет согласилась бы принять от меня хотя бы ломаный грош? Ошибаешься. Она всегда меня ненавидела.

— Это неправда! — крикнула Гвинет.

— Сейчас конечно, но раньше… Теперь-то ты знаешь, что это такое — растить собственного ребенка. А мне, когда я приехала в Хэддоу, нужно было поднимать на ноги пятерых! Ах да, конечно, был еще Феликс Рэдли, но он редко показывал нос в Хэддоу, и все заботы легли на мои плечи. Нет, я не жалуюсь, просто объясняю, как все было на самом деле. У меня не было ни минуты отдыха.

Об этом Гвинет почему-то никогда не задумывалась. Она представила себя с пятью детьми на руках. И это заставило ее по-новому, с уважением, взглянуть на бабушку Рэдли.

— Хорошо, ты объяснила нам, почему сделала это тайно. И все же — почему? Как ты узнала, что Гвинет бедствует? — Он хлопнул себя по лбу и сам же ответил: — Джуди! Разумеется, от Джуди!

— Да, от Джуди. Нет, не думай, Гвинет, Джуди не сплетничала о тебе. Она тебя обожает. Просто из ее рассказов я поняла, что тебе нужно помочь. Своих адвокатов к этому делу я привлечь не могла, они все работают в Брайтоне, и ты легко догадалась бы, что деньги пришли из Хэддоу. Вот я и сделала это через Джуди, точнее, через ее адвоката.

Джесон откинулся на спинку стула, вытянул ноги и сказал, уставившись на носки своих ботинок:

— Еще один вопрос. Почему нужно было назначать именно меня попечителем Гвинет? И почему ты не оставила адвокату ее адрес? Джуди могла бы тебе сказать, что Гвин живет на Саттон-Роу.

— Тогда все было бы слишком просто, и вы сразу догадались бы, что в этом деле замешана Джуди. А я не хотела выдавать ее.

— Конечно, тем более что она сразу же вывела бы меня на Хэддоу и на тебя, бабушка.

Та только хитро усмехнулась в ответ.

— Ах, бабушка, — покачал головой Джесон, — И когда только тебе надоест играть в сваху?

Но бабушка Рэдли невозмутимо ответила:

— Не скрою, у меня были определенные надежды, Но прежде всего мне хотелось загладить свой грех перед вами обоими.

— Какой еще грех? — ахнула Гвинет.

— Если бы не я, ты уже давно была бы замужем за Джесоном. И тогда тебе не пришлось бы убегать из дома. Ты была бы хозяйкой Хэддоу, а Джесон — отцом Марка. Знаешь, Гвинет, мне кажется, что я очень виновата перед тобой.

— Нет, нет, бабушка, — покачала головой Гвинет. — Ты ни в чем не виновата. В те времена я не значила для Джесона ровным счетом ничего.

— Деточка, — сердито фыркнула старая леди, — ты до сих пор не научилась разбираться в мужчинах. То, что Джесон увлекался своими позерками, еще не означало, что он не замечал тебя. Нет, он всегда любил тебя, как и ты его. Моя ошибка в том, что я приняла тогда ваше чувство за обычную юношескую влюбленность и думала, что со временем она пройдет. А потом умер Джордж.

Гвинет посмотрела на Джесона, но тот, не поднимая головы, откручивал пуговицу на своем сюртуке. Спустя мгновение бабушка Рэдли продолжила:

— Тогда я считала, что единственный способ спасти нашу семью — это женить Джесона на богатой наследнице. И я начала убеждать его в том, что ты любила Джорджа, хотя и знала, что на самом деле это вовсе не так. А тебе я сказала, что Джесон помолвлен с женщиной… забыла ее имя.

— Шарлотта Робертс, — подсказала Гвинет.

— Совершенно верно. На всякий случай я сказала тебе об этом заранее, когда ни о какой помолвке речь еще не шла, — для того, чтобы заблаговременно подготовить тебя к худшему. — Голос бабушки, до этого сильный и звучный, вдруг сорвался на шепот. — Когда ты сбежала с Найджелом Бэрри, я была раздавлена. Только тогда я поняла, как сильно ты должна была любить Джесона. Я никогда не верила в то, что тебе живется счастливо с твоим мужем, что бы ты ни писала в своих письмах. Твои письма… они были слишком веселыми, чтобы поверить в то, о чем ты пишешь. К тому же ты так редко упоминала в них имя своего мужа. А когда Джесон остался холостяком, я поняла, что и в его чувствах к тебе я тоже ошибалась.

Она надолго замолчала. Джесон пошевелился на своем стуле и сказал:

— Мне кажется, бабушка, что ты берешь на себя слишком много вины. Ты не могла знать ни о моих чувствах, ни о чувствах Гвинет. Мы сами сделали свой выбор и сами виноваты в своих ошибках.

— Ваши чувства! Да только слепой мог бы не заметить, как вы относитесь друг к другу! — сердито пристукнула своей тростью бабушка Рэдли. — Стоило Гвинет войти в комнату, как у тебя на лице появлялась улыбка, Джесон. Стоило войти тебе, и начинала улыбаться она. Знали бы вы, сколько бессонных ночей я провела, ожидая, чем же это все закончится! Вы были так молоды и так влюблены друг в друга! Безумцы, вот как я вас тогда называла.

— А что ты думаешь о нас теперь, бабушка? — улыбкой спросил Джесон.

Она снова ударила тростью:

— Я слишком стара, чтобы не спать по ночам. Слишком стара, чтобы караулить в коридоре. Слишком стара, чтобы следить, в чьей постели спит каждый из вас. А вы, в свою очередь, уже достаточно взрослые люди, чтобы делать свой выбор. Честное слово, не понимаю, что вы медлите? Ну, ладно, я свела вас вместе. Дальнейшее, извините, не в моих силах.

Она оперлась на трость и с усилием поднялась на ноги.

— Адвокат сказал, что ты готова была раскрыть тайну завещания, когда придет время, — сказал Джесон. — Когда это должно было случиться, бабушка? Надеюсь, не после твоей смерти?

— Дурак. После вашей свадьбы, разумеется, — сердито фыркнула бабушка.

— Иными словами, деньги, которые предназначались для Гвинет и Марка, должны были вернуться ко мне?

— Конечно. А как иначе?

— Тогда я хочу получить их немедленно. Может быть, поедем в банк вместе?

Бабушка замерла как вкопанная и тихо спросила:

— Ты хочешь сказать…

— Да, бабушка, именно это я и хочу тебе сказать. Не хочешь пожелать нам с Гвинет счастья?

Бабушка Рэдли тяжело опустилась назад на свой стул. На секунду лицо ее осветилось радостью, но только на секунду. В следующий миг ее глаза яростно засверкали.

— Как ты смел лишить меня такого удовольствия — свадьбы?

— Зато тебе не нужно будет теперь высматривать в коридоре, кто куда отправился спать, — парировал Джесон.

Гвинет ожидала грома и молнии, но вместо этого бабушка Рэдли вдруг расхохоталась.

— Ну, что ж, — сказала она. — Все равно уже дело сделано. Разумеется, я желаю вам счастья. Подойдите, я хочу поцеловать вас.

Спустя несколько мгновений в комнату ворвался Марк. Увидев, что бабушка вытирает его матери нос своим огромным мужским платком, он испугался и закричал:

— Мама! Что с тобой, мама?

— Джесон все тебе расскажет, — сквозь слезы ответила Гвинет.

Она посмотрела на Джесона и кивнула. Тот набрал в грудь побольше воздуха и опустился на корточки перед Марком, чтобы смотреть на него глаза в глаза.

— Что бы ты сказал, Марк, если бы узнал, что… — Он беспомощно оглянулся на Гвинет и продолжил: — Помнишь, ты как-то спрашивал меня, почему я не женюсь?

— Да, — кивнул Марк. — И ты ответил мне, дядя Джесон, что ждешь свою Прекрасную Принцессу.

— И я дождался ее. Понимаешь, Марк, я женюсь.

— Нет! — закричал Марк, и его лицо покраснело от гнева. — Ведь я так хотел, я молился о том, чтобы ты женился на моей маме!

* * *

Гвинет и Джесон склонились над кроваткой, в которой спал их сын.

— Кто бы мог поверить, — сказал Джесон, — что все окажется так просто?

Гвинет задула свечу, и они рука об руку вышли из спальни Марка. Подходя к спальне — теперь уже их спальне, — Гвинет негромко заметила:

— Я же говорила, что Марк просто обожает тебя.

— Я не успел еще спросить, станет ли он называть меня папой, как он тут же согласился и весь вечер меня только так и называл.

— И он считает теперь, что я и есть та самая Прекрасная Принцесса.

Они вошли в спальню, заперли за собой дверь, и Джесон сказал, обнимая жену и улыбаясь:

— Знаешь, по-настоящему я стану счастлив только тогда, когда Марк узнает, что я и есть его настоящий отец.

— Не думаю, что с этим будут сложности. Меня больше беспокоит бабушка. Как мы ей сумеем объяснить, что Марк — ее родной, настоящий внук?

— Она уже знает, — усмехнулся Джесон. — Нет, я ничего не говорил ей, но ты же знаешь нашу бабушку. Ей достаточно было один раз взглянуть на Марка, чтобы все понять.

—Ох.

— И поверь, она не собирается это скрывать. Она хочет, чтобы весь мир узнал об этом. И я тоже хочу этого.

Гвинет скинула ночной халат, взяла Джесона за руку и повела его к кровати.

— Не хочу больше говорить ни о Марке, ни о бабушке, — сказала она. — Поговорим лучше о нас.

— А я вообще не хочу больше разговаривать.

— Но, Джесон, кто-то из нас должен первым сказать эти три слова, и я хочу, чтобы это был ты.

— Я тоже думал об этом, — ответил он, почесывая подбородок, — но почему-то мне казалось, что это должна быть ты.

— Почему я?

Он нежно поцеловал ее в шею и нежно проворковал:

— Потому что за тобой должок, Гвин. — Он поцеловал ее в губы и добавил: — Ты задолжала мне долгие пустые годы, что я прожил без тебя, годы, когда я думал, что ты счастлива с Бэрри. Долгие годы без любви — что может быть ужаснее, Гвин! Ну, что, теперь ты согласна, что первое слово должно быть за тобой?

— Согласна, — ответила Гвинет. На сердце у нее пели птицы. — Я люблю тебя, Джесон Рэдли. Люблю всегда и буду любить до последнего вздоха. Что ты мне на это ответишь?

Он положил ей руку на плечо и выпалил, глядя Гвинет в глаза:

— Я люблю тебя.

Затем было несколько восхитительных минут, а когда они немного отдышались, Джесон поднялся локте и сказал, глядя на Гвинет сверху вниз:

— Ты стала другой. Теперь ты до конца уверена во мне, я не ошибся?

— Да, — ответила Гвинет. — Бабушка сумела открыть мне глаза на то, чего я раньше не понимала. Она говорила, а ты не возражал, и я поняла, что все это правда. Ты в самом деле любил меня все эти годы.

— Я тоже узнал о тебе кое-что новое благодаря бабушке. Если только…

Она прижала палец к его губам:

— Кого заботит это «если только»? Мы здесь, мы вместе, и у нас впереди целая ночь. Не будем терять времени даром.

— А я и не собираюсь его терять, — усмехнулся Джесон, накрывая Гвинет своим телом.

* * *

Джесон лежал рядом со спящей Гвинет, осторожно гладил ее волосы, тихонько касался губами уголков ее губ и молча улыбался, когда она пыталась во сне отвернуться от него. Ну уж нет, теперь он ее никуда от себя не отпустит, Ему до сих пор не верилось в то, что он теперь женатый человек, что вся его жизнь изменилась так круто и счастливо.

«Завтра нужно будет сказать бабушке спасибо за то, что она вновь свела нас вместе, — подумал он. — И, что бы она ни говорила о своих ошибках, из нее получилась отличная сваха!»

Затем он стал думать о Ричарде Мейтленде. Гвинет редко упоминала в последние дни его имя, очевидно, не могла забыть той ночи, когда умер лорд Айвен, но это пройдет. Она еще поймет, что без помощи Ричарда им не пришлось бы спокойно спать этой ночью.

Гвинет пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Джесон улыбнулся, а затем чуть слышно шепнул ей на ухо:

— Нет, ты не Прекрасная Принцесса.

— Ммм? — ресницы Гвинет дрогнули. — Что ты сказал?

— Я сказал, моя любимая жена, что отныне ты — королева моего сердца.