Леди Фредерика Боуман во всем потакала детям и близко к сердцу принимала интересы семьи. Она не вмешивалась в сердечные дела своих взрослых детей (по крайней мере сама она в это свято верила), пока ситуация того не требовала. Сейчас был именно такой случай. Уолдо решил пригласить ее к миссис Чесни завтра, но это ее светлость не устраивало. Во-первых, там могут оказаться и другие гости, поэтому времени на личное общение останется мало. Во-вторых, она хотела составить собственное мнение о женщине, заслужившей прозвище Таинственная леди, когда Уолдо не будет рядом.

Ничего не подозревая, Уолдо уселся завтракать в своих апартаментах в Олбани. А в это время леди Фредерика, взяв с собой двух любимых дочерей, отправилась на прогулку. Не успели они отъехать от ворот Паллисер-Парка, как Сесилия, младшая дочь Боуманов, поинтересовалась у матери, правда ли, что миссис Чесни – авантюристка.

– Кто тебе это сказал? – сурово спросила ее светлость.

– Мириам Вулкот на музыкальном вечере у миссис Таун. А она узнала это от своей сестры Рут.

– Рут Вулкот… – гневно начала леди Фредерика и умолкла. Беспомощно пожав плечами, она сказала: – Это мы и собираемся выяснить.

Мод нетерпеливо вздохнула. Она была на год моложе Уолдо. Оставив в провинции мужа и детей – чем их очень обрадовала, – она помогала матери вывозить в свет младшую сестру. У всех трех дам было большое внешнее сходство, но в остальном они совершенно не походили друг на друга. Мод считала Сеси озорным непослушным подростком, еще не женщиной, но уже и не девочкой. Сеси находила Мод чересчур благоразумной и предпочла бы, чтобы ее в первый сезон сопровождала Лайза, другая ее замужняя сестра, но отец этого не позволил. Лайза легкомысленная и не сможет справиться со столь же ветреной младшей сестрицей. Таково было его мнение. Что касается леди Фредерики, то она была сама доброта, пока ее не выводили из себя. И тогда ни у кого не оставалось ни малейших сомнений в том, что она дочь графа.

Леди Фредерика взглянула на старшую дочь и нахмурилась.

– В чем дело? – требовательно спросила она.

– Неужели ты действительно думаешь, мама, – сказала Мод, – что Уолдо представил бы авантюристку матери и сестрам? Ты волнуешься из-за пустяков, и наш неожиданный визит только рассердит Уолдо.

– Я всего лишь исполняю свой долг, – с чувством собственного достоинства, как мать и графская дочь, ответила леди Фредерика. – Конечно, я не думаю, что Уолдо считает миссис Чесни авантюристкой. Но мужчины всегда слепы, когда того желают.

– Ты же не принимаешь всерьез, что он влюблен в нее? – покачала головой Мод.

– Дело зашло так далеко?

– Честно говоря, что касается Уолдо, – да. Ты же знаешь, какой он шалопай.

– Хорошего же ты мнения о своем брате!

После этого упрека воцарилось молчание. Когда оно затянулось и Сеси показалось, что интересная тема закрыта, она с тайной надеждой заметила:

– Рут еще говорила, что Уолдо оставил всех своих подружек, включая миссис Уолтерс, и все думают, что это ради миссис Чесни.

Ее светлость была так поражена этой информацией, что даже забыла напомнить дочери, что приличные девушки такими вещами не интересуются.

– Оставил миссис Уолтерс, вот как? Что ж, я рада это слышать. Мне эта женщина никогда не нравилась. От нее веет холодом. Не могу представить, что она способна любить.

– Что ты думаешь о Хлое Уэбберли? – спросила Мод. – Тут есть повод для тревоги или это просто недоразумение? Нужно признать, что Хлоя – эксцентричная личность.

– Я не слишком хорошо знаю леди Уэбберли, – задумчиво ответила мать, – так что мне трудно делать выводы. Одно лишь скажу: Уолдо воспринял ее исчезновение очень серьезно. Он сообщил о ее пропаже властям, но они не знают, с чего начать поиски. Вот почему он предложил миссис Чесни помочь в поисках подруги.

На лице Мод мелькнула тревога.

– Мама, – сказала она, – будь осторожна. Если ты поставишь миссис Чесни в неловкое положение, Уолдо ужасно рассердится.

Леди Фредерика мгновенно смутилась:

– Я? Поставлю в неловкое положение миссис Чесни? Я буду сама тактичность.

Мод ничего не ответила, но ей очень хотелось, чтобы рядом был Уолдо. Его присутствие обуздало бы острый язычок матери.

Джо в саду учила Эрика играть в крикет, когда на террасе в сопровождении миссис Давентри показались три элегантные дамы.

– Джо, дорогая, у нас гости, – проворковала тетушка с дрожащей улыбкой.

Джо всполошилась. Светские леди не наносят визиты в неурочные часы, к тому же они не приходят без приглашения в личные покои. Визитеров принимают в гостиной. Джо не сомневалась, что тетушка не позволила бы застать ее в таком виде, если бы посетительницы не были слишком настойчивы. Ее наряд совершенно не годился для приема гостей. Джо оделась так, чтобы подбирать мячи, которые Эрик все время выбивал на газон. Ее щеки раскраснелись от бега, шпильки высыпались из волос, подол простого серого платья был забрызган грязью.

Когда дамы подошли ближе, Джо словно осенило. Она сразу поняла, кто они и зачем пришли, хотя никогда не встречала их прежде. Впереди стояла леди Фредерика – высокая, темноволосая, с царственной осанкой. Ее дочери были копией матери. Старшая, миссис Давиот, явно смущалась, и Джо сразу почувствовала к ней расположение. Младшая своим притворно-застенчивым видом напоминала фарфоровую пастушку, но на ее щеках играли ямочки, выдавая озорной нрав.

Миссис Давентри, бросив на Джо страдальческий взгляд, представила дам. После реверансов дело дошло до Эрика.

– Мой подопечный, – сказала Джо, немного погрешив против правды.

Она не знала, рассказал ли Уолдо матери о мальчике.

– Надеюсь, вы простите нас за вторжение, миссис Чесни, – говорила тем временем леди Фредерика. – Это моя вина. Я дала кучеру неверный адрес, и, вместо того чтобы отвезти нас к модистке, магазин которой находится рядом с Воксхолл-Гарденз, он привез нас сюда. Мне показалось, что нелепо упускать возможность мило поболтать в исключительно женском обществе. Надеюсь, мы не помешали?

Джо не оставалось ничего другого, как принять объяснения леди Фредерики. К тому же не стоит конфликтовать с женщиной, которая, как надеялась Джо, введет ее в светское общество. Поэтому, проглотив досаду, Джо подобающим образом ответила леди Фредерике и пригласила всех пройти в гостиную.

– Как это мило с вашей стороны! – простодушно воскликнула леди Фредерика.

Ее ярко-голубые глаза светились умом и отчасти любопытством. Кожа гладкая, но в уголках глаз залегли морщинки – судя по всему, леди Фредерика любила посмеяться над хорошей шуткой. Джо и сама была не прочь повеселиться, но не тогда, когда шутят над ней.

Джо шла впереди, держа Эрика за руку. Мальчик не произнес ни слова, но это неудивительно – он редко общался с незнакомыми людьми. Джо спокойным тоном заговорила с ним о его успехах в крикете.

Снова никакого ответа.

– Почему бы тебе не пойти на кухню выпить горячего шоколада?

Личико мальчика просияло улыбкой.

– Стакан или кофейную чашечку?

– Как тебе больше хочется.

Он устремился вперед, но, вспомнив о хороших манерах, повернулся к Джо.

– Спасибо, тетя Джо! – с чувством сказал он и побежал так быстро, как только могли его нести маленькие ножки.

Дамы молча смотрели вслед мальчику. Рядом с Джо стояла миссис Давиот. Вспомнив, что у сестры Уолдо есть сыновья, Джо сказала:

– Ведь ему это не повредит? Я имею в виду горячий шоколад.

Мод улыбнулась:

– Конечно, нет, если употреблять его в умеренных количествах. Но если он объестся шоколадом, то у него просто разболится живот, и это станет хорошим уроком. Я знаю это по собственному опыту.

Когда смех стих, Джо пригласила дам в гостиную и, извинившись, вышла за шалью. Закрыв за собой дверь, она помчалась вверх по лестнице. Когда она увидела в зеркале свое отражение, с ее губ сорвался то ли вздох, то ли стон. Господи, что о ней подумают?! Она выглядит как чучело! Первое впечатление так важно! Ни в коем случае нельзя опозориться. Мать Уолдо явно старалась застать ее врасплох, и ей это удалось.

Только бы дождаться встречи с Уолдо! Он мог бы предупредить, что может произойти нечто подобное. Мужчине следует знать свою мать и сестер. Уолдо пригласил ее сегодня вечером в театр. Уж она ему такой скандал устроит, что он на неделю оглохнет.

Умывшись, Джо сменила платье и туфли, уложила волосы. Через пять минут, накинув на плечи шаль, она спустилась по лестнице. Сделав глубокий вдох, Джо шагнула в гостиную. Гостьи смотрели на нее, словно оценивая, годится ли она в жены единственному сыну и наследнику. Скоро она им даст ответ!

Джо очень ошибалась, полагая, что произвела плохое впечатление. Дело обстояло совсем наоборот. Только Сеси была разочарована. Она ожидала, что миссис Чесни окажется дерзкой развязной особой, и будет о чем поболтать с подружками. Но Таинственная леди не обнаружилось ничего загадочного.

По дороге домой леди Фредерика и Мод делились своими впечатлениями о Джо.

– Когда я увидела ее, то была просто потрясена. Я приняла ее за служанку. Ты заметила грязь на ее платье и туфлях?

– Я заметила, – возразила миссис Давиот со вспыхнувшими глазами, – женщину, которая не считает ниже своего достоинства играть с ребенком, хотя, не сомневаюсь, ей было чем заняться.

Джо ей сразу понравилась, и в продолжение визита Мод лишь укрепилась в своем мнении. Она увидела, что миссис Чесни добросовестно и заботливо относится к своему подопечному и не стесняется спросить совета. Ее привязанность к мальчику была очевидна. Как любящая мать, Мод могла это только одобрить.

– Я думаю, – сказала она, – то, что миссис Чесни взяла на себя груз ответственности за воспитание мальчика, делает ей честь. Эрику очень повезло.

– Да, конечно, – нетерпеливо проговорила ее светлость, – я тоже так считаю. Я так боялась, что она окажется модной пустышкой. Какое облегчение узнать, что она добросовестная, рассудительная женщина, у которой на уме не только светские утехи.

– Мама, – Мод тщательно подбирала слова, – миссис Чесни с предельной ясностью выразила свои мысли. Ничто не заставит ее снова выйти замуж. Никто не сравнится с ее покойным мужем. Она приехала в Лондон не для того, чтобы увлечь Уолдо, а на поиски ее подруги леди Уэбберли. Я убеждена, что их связывает только это.

– С ее стороны это, возможно, так. Но я не уверена в Уолдо.

– Почему? – полюбопытствовала Сеси, ее интерес снова оживился.

Немного поразмыслив, ее светлость ответила:

– Не знаю, но на все мои вопросы Уолдо отвечал с таким невинным видом, что это меня насторожило.

– Мама, – сказала Мод, – ты придаешь всему слишком большое значение. Здесь едва ли уместны подозрения.

Леди Фредерика сделала жест рукой, словно отмахиваясь от слов дочери.

– Теперь, познакомившись с ней, я поняла, в чем ее привлекательность. Она предана своей тетушке, своему подопечному, подруге, даже покойному мужу. Меня всегда восхищало это качество.

– Так она тебе пришлась по вкусу, мама? – спросила Сеси.

– Весьма. Мне понравилось, как она приняла нас, когда мы застали ее врасплох в саду. У нее недюжинный ум. Хотела бы я, чтобы она была молодой девушкой и не дочерью сэра Вивиана Мура. Но тогдаона бы не вызвала восхищения Уолдо.

– А что плохого в сэре Вивиане? – тут же поинтересовалась Сеси.

– Ничего, – быстро ответила леди Фредерика, – за исключением того, что он и леди Мур живут очень далеко.

Воздух становился теплее. Мод сняла лайковые перчатки и строго посмотрела на мать.

– Помнишь мисс Бичамп, мама? Ты тоже дурно о ней думала. А перед этим была мисс Рид. Мне нужно продолжать? Как только ты подталкиваешь девушку к Уолдо, он тут же обрывает знакомство.

Ее светлость в ответ на упректолько благодушно улыбнулась:

– Я на это и рассчитывала. Чтобы Уолдо женился на Салли Бичамп? Или на Генриетте Рид? Я бы этого не пережила!

На мгновение воцарилась тишина, пока дочери обдумывали слова матери, потом раздался дружный смех.

После завтрака Уолдо отправился в кофейню на Сент-Джеймс-сквер, на заранее условленное рандеву с Харпером и Рагглзом. Он не хотел встречаться с ними в Хорсгардс, здании, где располагалась специальная служба департамента уголовного розыска, поскольку эти силы еще не подключились к делу. Рагглз помогал ему по дружбе, Харпер, выйдя в отставку, делал это ради собственного удовольствия.

Заказав кофе и булочки с цукатами, они уселись за столик обменяться новостями.

– Начнем с тебя, Харпер, – сказал Уолдо.

Харпер вопросительно взглянул на предложенную Рагглзом табакерку и покачал головой. Он считал, что нюхают табак только неженки. Настоящий мужчина курит трубку.

– Пока ничего, – ответил Харпер. – Я побывал на Боу-стрит и использовал свои связи, чтобы проверить отчеты всех судей и констеблей Оксфордшира. Трупов хоть отбавляй, но ни один не соответствует описанию леди Уэбберли. Но это ничего не значит. Возможно, с ней произошел несчастный случай и она оказалась в госпитале при монастыре. Как мы сумеем это узнать? На это никаких полицейских не хватит. Нам нужно иметь национальную полицию, как во Франции.

Уолдо кивнул, соглашаясь с мнением Харпера. Полицейские функции в Британии выполняла милиционная армия и констебли на местах. Уголовный полицейский суд – это шаг в правильном направлении, но служителей закона в нем пока очень мало. А специальная служба занимается в основном вопросами национальной безопасности.

– Не упоминай при миссис Чесни, что мы расследуем все случаи подозрительной гибели женщин за тот период, когда исчезла ее подруга. Едва ли она готова признать, что леди Уэбберли мертва.

– Понял, – кивнул Харпер.

– Не думаю, что ты добился больших успехов, – сказал Уолдо, повернувшись к Рагглзу.

– Да, – согласился Рагглз, – хотя я и провел часа два в Бринзли-Холле, расспрашивая слуг. Там были два егеря, которые в ту ночь охраняли владения от браконьеров, но они не видели и не слышали ничего подозрительного. Никого вообще в округе не было. Разумеется, они не следили за домом, они прочесывали лес и берег реки.

– А как насчет экипажа, который заказала леди Уэбберли?

– Тоже ничего утешительного, – мрачно усмехнулся Рагглз. – С таким же успехом можно искать иголку в стоге сена. Мы разослали письма на все почтовые станции и постоялые дворы в радиусе трех миль от Бринзли-Холла. Только на часть получили ответы, но все – негативные.

Он умолк, когда к ним подошел официант и поставил на стол три чашечки ароматного кофе и блюдо с булочками. Как настоящий солдат, которому на войне постоянно приходилось голодать, Харпер машинально потянулся к самой большой булочке. Но, вспомнив о правилах приличия и о том, что война давно кончилась и больше не надо волноваться о хлебе насущном, он широко улыбнулся и отдернул руку.

– После вас, – вежливо сказал он, подвигая тарелку своим спутникам.

Уолдо и Рагглз великодушно оставили самую большую булочку Харперу.

Отхлебнув кофе, Рагглз продолжил:

– Насколько помнят слуги, в доме не происходило ничего необычного. Никто не знает о письме леди Уэбберли. Короче, мы уперлись в каменную стену.

– Что мы теперь будем делать? – спросил Харпер. Оба посмотрели на Уолдо.

– Нужно расспросить Бринзли, – сказал Уолдо, вытирая пальцы салфеткой, – и всех, кто гостил у них. Я хочу знать, что произошло с экипажем, который должен был доставить леди Уэбберли в Стратфорд. Где ее чемоданы? Она что-нибудь оставила или поручила кому-нибудь отнести записку на почту? И так далее^ и тому подобное.

Рагглз невесело рассмеялся:

– Ты сделаешь это лучше, чем я. Одно дело – проникнуть в Бринзли-Холл в отсутствие хозяев и поговорить со слугами, и совершенно иное – встретиться лицом к лицу с графом.

– Хорошо, оставь Бринзли мне и займись гостями.

– В этом Бринзли есть что-то особенное? – поинтересовался Харпер.

– Связи, – тут же отозвался Рагглз. – Он личный друг министра внутренних дел. К счастью для нас, у Уолдо тоже есть приятели в высших сферах.

– Сомневаюсь, что полицейские методы тут помогут, – сказал Уолдо. – В этой ситуации требуются такт и дипломатия.

– Ты хочешь сказать, – помимо своей воли улыбнулся Рагглз, – что нужны те же методы, которыми мы пользовались, выполняя особые поручения?

– Именно так.

Харпер прекрасно понимал, о чем они говорят. Когда он в последний раз работал с ними, то считал, что Рагглз – слуга, а вышедший в отставку капитан – лентяй и дамский любимец. Харпер был изумлен, узнав, что они вовсе не в отставке, а на службе и выполняют специальное задание. С тех пор он узнал их ближе и считал самыми отважными и способными пойти на риск людьми.

Он не думал, что Бринзли сумеет противостоять капитану. Однако не высказал восхищения своим спутникам. Харпер презирал льстецов и подхалимов. Ног как вышедший в отставку солдат, считал своим долгом помогать офицерам.

– Улыбнись, Харпер, – сказал Рагглз.

– Одно меня волнует, – рассмеялся Харпер, – кто-нибудь из вас хочет съесть последнюю булочку?

Желающих не оказалось, и Харпер с удовольствием воздал ей должное.