Тьма властвовала в этом месте. Рождённая утратой и пустотой. Возникшая против своей воли. И властвовавшая против воли.

Она знала, что раньше здесь был свет. Она не знала, что это был за свет, никогда не видела его. Лишь ощущала, что он был невероятно огромный, мощный. Ощущала по величине утраты и пустоты.

Её жизнь была мукой. Страданием. Да и какой ещё могла быть жизнь, возникшая из-за отсутствия? Из-за небытия?

Она была пронизана этой мукой. И транслировала её вовне, пронизывая всех, кто приходил. Понемногу, по чуть-чуть, отнюдь не желая этого — но не имея возможности сдержаться.

Тьма властвовала в этом месте. Так было раньше. До тех пор, пока не случилось чудо. И прощение.

Тьма не знала этих слов. Она вообще не знала никаких слов. Но она всегда ощущала отсутствие света. А значит, могла ощущать свет.

И свет вернулся. Он был другим, не тем, что ушёл. Не монолитным, а образованным множеством маленьких искорок. Маломощных, но очаровательных. Пульсирующих. Живых.

Тьма любовалась этим светом. И искорками, что его составляли. Согревалась им. И менялась, наполняясь чем-то. Чем-то другим. Чем-то, чего не знала раньше. Чем-то, противоположным пустоте, утрате, муке и страданию.

И, наполняясь, она транслировала это вовне. Куда охотнее, чем прежде.

Она больше не была одинока. Она больше не была тьмой.

Больше не была.

Курилово, 2013–2015.