Гордон Ренни

Завант

Не переведено.

 

Гордон Ренни

Дело багровой клетки

Не переведено.

 

Джош Рейнольдс

Проблема Моста трёх пошлин

Не переведено.

 

Джош Рейнольдс

Загадка скорпионов

— Итак, Видо, что ты думаешь? — спросил Завант Коннигер.

Он внимательно изучал лежащее поперёк стола грузное тело. Хищное ястребиное лицо сыщика было непроницаемо.

— Навскидку, я бы сказал, что он мёртв, хозяин, — ответил Видо.

В отличие от Коннигера полурослик был невысок и круглолиц, как и все его собратья, но сложён был ладно — его крепкие мышцы не раз ставили в неловкое положение излишне опрометчивых врагов. Пока Завант осматривал труп, Видо оглядел кабинет. Йорге Мюллер, вышеозначенный мертвяк, был при жизни человеком состоятельным и вёл сидячий образ жизни, о чём свидетельствовал его объёмный живот. Кхемрийские канопы теснились рядом с катайской керамикой. Со стен свисали пыльные бретонские гобелены, а на одной была натянута высушенная шкура гигантской рептилии из Южноземелья.

— Это точно, низкорослый ты ворюга, — произнёс Завант, указывая пальцем на неуклюже развалившееся среди бумаг и учётных книг тело.

Мюллер был торговцем, решил Видо, и кое-каким влиянием он обладал, что объясняло присутствие в этой комнате Конигера, знаменитого альтдорфского учёного и консультанта.

— Оцени обстановку, изучи все детали и скажи, почему он умер?

— Кто-то… убил его?

Коннигер перевёл свой тяжёлый холодный взгляд на Видо. Не в силах пошевелиться тот лишь жалко улыбнулся.

— Да, его кто-то убил. Вопрос — как?

Коннигер принялся внимательно рассматривать кабинет. Он находился на верхнем этаже здания, расположившегося в опасной близости от одного из рукавов Рейка, протекающего через восточный квартал Альтдорфа. До носа полурослика доносились просачивающиеся через окна характерные речные запахи.

— Ты здесь для того, чтобы учиться, а не сыпать банальностями направо-налево.

— Тогда вопрос в том, "за что", так, хозяин? — предположил уязвлённый Видо.

— Это к делу не относится. И так всё ясно. Чтобы ответить на этот вопрос, стоит лишь оглядеть комнату. Мюллер коллекционировал побрякушки со всего света, и лишь малая их часть была приобретена законным путём; вот, например, эта ваза. Насколько мне известно, Мюллер никогда не был в Катае, и уж точно не оказывал никаких услуг нынешнему седьмому министру внутренних дел Нефритовой Империи.

— Он её украл?

— Верно. Либо заплатил, чтобы украли, — лениво произнёс Коннигер. — Точно как и всё остальное в этом кабинете. Мюллер был человеком ненасытным во многих отношениях — у него была мания, Видо, весьма необычного, прелюбопытного свойства.

— Как и у каждого вора, — пробормотал Видо, поглядывая на стол.

Неожиданно он увидел, как что-то блеснуло среди бумаг, и решил приглядеться поближе. Небольшая трубка, покрытая чудным узором — простая на вид, но, в то же время, красивая. На обоих её концах скрючились крохотные, затейливо выделанные скорпионы с прижатыми к трубке жалами. Видо осторожно взял её в руки и принялся изучать. Возле каждого скорпиона находилось отверстие размером как раз под человеческий палец. Посередине трубки расположились несколько плоских медных колец, покрытых странными письменами. Видо пошевелил одно из них и заметил, что надпись менялась в зависимости от того, как он крутил то или иное кольцо. Зажав в руках трубку, чтобы лучше её рассмотреть, он произнёс:

— Хозяин, что вы об этом скаже…

Щёлк!

Видо удивлённо моргнул. Каким-то невероятным образом его указательные пальцы застряли в отверстиях. Ещё один щелчок, и он почувствовал, как пальцы что-то сдавило. В то же мгновение он увидел, что жала скорпионов больше не лежали пластом на трубке — они выгнулись дугой, словно готовясь вонзиться в его руки. Пока он с выпученными от страха глазами смотрел на них, жала немного придвинулись к его кистям.

— Хозяин… — выдавил Видо, поворачиваясь к сыщику.

Коннигер положил руку ему на голову, и тот замер.

— Не шевелись. Что я тебе говорил? Детали и обстановка. Ты что, не заметил у Мюллера на костяшках необычные синяки? А следы на пальцах?

Завант присел на корточки и положил руки полурослику на запястья. Жала опустились ещё ниже. Видо поёжился.

— Не двигайся, говорю, — рявкнул Коннигер. — Изобретательно, а, Видо? Я её сразу узнал — это аравийская скорпионья ловушка и, судя по сложному механизму, довольно древняя.

Он взглянул на полурослика.

— Мог бы и сам догадаться. Ты меня разочаровываешь.

— Снимите её, хозяин, — захныкал Видо.

Жала, тем временем, опустились ещё немного.

— Тише. Знаешь, раньше это были игрушки для детей знатных вельмож, чтобы те учились сохранять спокойствие в сложных ситуациях. У каждой ловушки была своя геометрическая загадка. Реши уравнение и выберешься из капкана. Однако, чтобы увидеть узоры, нужна ясная голова. Видо, ты уже очистил свой разум?

— Да, как же, — раздражённо ответил полурослик, тщетно пытаясь выдернуть пальцы из скорпионьей хватки. Жала приблизились ещё немного. — Они отравлены?

— Вот отчего ты задаешь только самые бесполезные вопросы? — пальцы Коннигера порхали над кольцами, выстраивая слова в ряд и снова раскручивая их. — Лучше спросить, в чём заключается эта загадка.

— Хозяин, ну вы же читаете по-аравийски, так?

— И снова ненужный вопрос. Хватить впустую гонять воздух, Видо. Скажи, почему умер Мюллер?

— Яд! — чуть не проорал Видо.

— Нет.

Жала снова щёлкнули. Видо отчаянно пытался справиться с дыханием, чтобы отогнать страх, как учил Коннигер.

— Он… Он умер от невнимательности, — выпалил он.

— А ты внимателен, Видо?

— Я… Да! — воскликнул полурослик.

— Замечательно. Так, что его убило?

— Я-яд, — выдавил Видо.

— Раскрой глаза, Видо.

Выпучив глаза, полурослик вскрикнул. Скорпионьи хвосты, наконец, юркнули вниз и ужалили его в костяшки пальцев. Он замер, рассчитывая уже встретиться с Морром, однако ничего не произошло. Он обиженно поглядел на Коннигера. Тот ещё покрутил кольца и высвободил Видо. Полурослик выдернул уязвлённые пальцы и принялся оглядывать их. Засунув один из них в рот, он промямлил:

— Нет яда?

— Конечно, нет. Для чего, Видо? Это же детская игрушка, — Коннигер подкинул трубку в руке. — Герр Мюллер скончался от апоплексического удара, вызванного напряжением от решения этой сложной головоломки.

— Но вы же сказали, что его кто-то убил!

— Да, — ответил Коннигер, — и этот кто-то — он сам.

Он швырнул трубку Видо, и тот с трудом поймал её.

— Детали и обстановка, — произнёс мудрец и мрачно улыбнулся.