За все утро не представилось ни одной минуты, чтобы побыть наедине с Алексисом. Наконец Зоя решила зайти к нему и направилась к его каюте, когда остальная компания пошла освежиться перед вторым завтраком; Зоя очень нервничала, но не видела необходимости откладывать встречу и постучала в дверную переборку.

Алексис был удивлен, увидев ее на пороге, пригласил войти, закрыл дверь и внимательно окинул взглядом.

– Если пришла сказать, что не собираешься за меня замуж, то опоздала, – заявил он. – Отказывать нужно было во время объявления о помолвке.

– Тогда было неудобно, – сказала Зоя. Помолчала, подбирая нужные слова, но решила, что лучше просто констатировать факт: – Я не беременна.

Его глаза на мгновение вспыхнули и сразу же погасли.

– Так?

Зоя почувствовала себя загнанной в тупик от подобного молчаливого согласия. Быстро прибавила:

– Надеюсь, все ясно?

Едва заметная улыбка была ироничной.

– Что, я оказался не таким плодовитым, как предполагал?

– Только мужчина, – возмутилась Зоя, – может сказать такое!

– А я, – согласился он, – и есть мужчина. Разве есть в этом какие-нибудь сомнения? Время терпит.

– В этом нет надобности, – сказала Зоя. – Мы завязли по уши, положим, но через некоторое время сообщим, что поторопились и признаем помолвку недействительной.

Алексис по-прежнему невозмутимо смотрел на нее.

– Я вовсе не собираюсь, как ты велеречиво выразилась, признать помолвку недействительной. Я был твоим первым мужчиной и не собираюсь марать фамилию Теодору.

– Смешно! – жалко запротестовала он. – Неужели я первая девственница, которую ты лишил невинности?

– Представь себе, так оно и есть, – голос прозвучал спокойно, с прежней уверенностью. – Я не хочу и не позволю, чтобы у тебя был другой мужчина после меня.

Зоя тут же напомнила себе самой, что так говорит чувство собственности, но не любовь. Опять это ничего не значит. Но искушение поверить ему было слишком велико. Действительно, честь семьи для него так много значит…

Он сразу почувствовал ее нерешительность, подошел к ней, обнял и поцеловал; Зоино сердце радостно забилось. Каким милым он может быть, если захочет, как тонко все чувствует! Он взял в ладони ее лицо и покрыл легкими поцелуями глаза, пульсирующие жилки на висках. Губы нежно поцеловали шею, потом губы. Зоя начала ощущать нараставшую снизу глубинную дрожь, она утонула в половодье чувств. Любит ли он ее или нет, но она любит. Даже представить нельзя, насколько сильно любит этого мужчину. Как можно было в этом не сознаться?

– Ты моя, – сказал он тихо и нежно, когда они перевели дыхание. – Хорошо, спешка нам ни к чему, но пожениться мы должны. Как только вернемся в Афины, сразу обо всем сообщим твоим родителям. Согласна?

Зоя не могла отрицать.

– Согласна.

– Нам нужно получше узнать друг друга, – в очертаниях рта появилась недовольная складка, когда он выпустил ее из объятий. – Теперь нам необходимо укротить страсть.

Для через три-четыре, когда Зоя окончательно придет в себя, она соберется с духом и все ему выложит, теперь сделать это она была не в силах.

Только сейчас Зоя обратила внимание на убранство каюты. Это было отдельное купе, обшитое тиковым и кленовым деревом, мебель была из того же материала. В алькове между двумя встроенными платяными шкафами стояла кровать внушительных размеров, покрывала на которой были из светло-бежевого шелка, как и занавески на иллюминаторах, на полу – темно-бежевый очень толстый шерстяной ковер.

– Стекла с односторонней видимостью, – заметил Алексис, видя, что она смотрит в сторону больших иллюминаторов. – Снаружи нельзя увидеть, что делается в каюте. Есть еще одна такая же отдельная каюта, на нижней палубе; если хочешь, то можно занять ее, когда снова отправимся в путешествие.

Зоя пришла к выводу, что имеется в виду свадебное путешествие в медовый месяц. От этого предположения снова сладко заныло сердце. Она сказала с явной неохотой:

– Пойду приведу себя в порядок перед завтраком. Нужно успеть перекусить до того, как прибудем на Санторини.

– Мы можем оставаться здесь столько, сколько нужно, чтобы подготовиться к высадке на берег, – последовало суховатое замечание. – Димитрис учитывает не свой, а мой график.

Зоя все прекрасно понимала. Димитрис Драгоумис – капитан «Гестии», но Алексис – ее владелец. Когда они поженятся, то и Зоя обретет хозяина, вероятно, уже все продумано. Хоть она его и любит, но рабой никогда не станет.

Она приняла у себя в каюте душ, переоделась в белые хлопчатобумажные брюки и в майку без рукавов; перед тем как постучать в дверь каюты Софии, немного постояла. Ответ прозвучал на греческом языке.

Когда девушка увидела, кто пришел, то особого гостеприимства она не выказала. Зоя поняла, что она ждала сестру.

– Нам нужно поговорить, – сказала Зоя. – Ты, наверное, очень плохо думаешь обо мне из-за того, что произошло этой ночью?

Нежная, смуглая кожа девушки покрылась румянцем.

– Это было так… неловко. Конечно, я понимаю, что подобное случается между мужчиной и женщиной… – она прервалась, пытаясь заглянуть в глаза Зое. – Вам необходимо пожениться?

Зоя была даже благодарна Софии, что может высказаться до конца.

– Я не беременна, если ты это имеешь в виду. Раздался вздох облегчения.

– Значит по любви! Но если даже и так, то Алексис обязан был подождать до свадьбы, а не спешить.

– Эти вещи решают двое, – деликатно заметила Зоя, стараясь избежать недомолвок. – Никто меня не заставлял.

– Да, но он – мужчина, а они все владеют искусством обольщения. Этот старомодный оборот вызвал у Зои улыбку.

– Кто тебя научил этому выражению?

– Это, – совершенно серьезно ответила София, – жизненный факт, с которым люди обоих полов обязаны считаться и по возможности избегать, – она вздохнула. – Теперь мне легче, когда я узнала, что вы полюбили друг друга. О такой невестке я и не мечтала!

– А как же Леда Казанцы? – звонко спросила Зоя. София рассмеялась.

– Представляю ее лицо, когда она узнает! Пусть теперь поищет себе другого!

Зоя подумала, что той при ее внешности это будет совсем несложно. По-видимому, за ней ходят толпы поклонников, выбор богатый. Может быть, они не такие, как Алексис, но ей придется рано или поздно остановить выбор на ком-то другом.

* * *

Алексис благодушествовал, наблюдая, как за завтраком девушки щебечут, словно ничего не случилось. Правда, оставалась еще Криста, но она не подавала никаких признаков недовольства. Зоя была признательна всем за то, что никто словом не обмолвился о предстоящей свадьбе. С нее хватит того, что придется все объяснять собственным родителям.

Она решила не звонить домой, а написать письмо. Если отправить его с Крита, то к возвращению из Афин первый, самый болезненный шок родителей уже минует. Мать ведь так не хотела, чтобы Зоя уезжала из дома на целый год. Как теперь она смирится с мыслью, что дочери придется остаться здесь навсегда, представить было трудно. Ей нравятся и страна, и народ, но это все-таки чужбина.

Появившиеся вдали два поселения ослепительно белого цвета, примостившиеся на склонах острова, имевшего форму полумесяца, показались кремовыми завитушками на шоколадном торте. Высокие отвесные скалы были испещрены коричнево-красными потеками, но когда яхта подошла ближе, оказались белесыми от пемзы, а «кремовые завитушки» превратились в купола церквей и постройки кубической формы, которые располагались полукольцом вокруг кратера древнего вулкана, при извержении которого тысячи лет назад остров раскололся на части.

Зоя довольно живо представила, как это произошло, подумав, что, вполне возможно, это остатки легендарной Атлантиды. Пусть она ошибалась, но от высоко вздымавшихся скал по-прежнему веяло мистической, грозной опасностью.

– На островах есть действующие вулканы, – пояснил Алексис, стоявший рядом с ней у борта. – Их называют здесь камене – огнедышащие.

– Так это здесь в пятидесятых годах было сильное землетрясение? – спросила Зоя. – Что тогда случилось с вашими родственниками?

– Они уцелели.

– А может такое повториться?

– Вполне вероятно. Жаль, если это произойдет в ближайшие два дня.

Зоя призналась себе, что она тоже об этом подумала. Фира, расположенная на возвышении, не казалась надежным укрытием.

– Я бы не смогла жить с мыслью о постоянной опасности, нависшей над головой, – сказала она и внутренне содрогнулась. – У ваших братьев героические натуры, если они здесь постоянно живут.

– Они заняты туристическим бизнесом, – сказал Алексис, словно это все объясняло. – У них гостиница и ресторан. Там мы остановимся на два дня, – он выпрямился, когда якорь со скрежетом пошел вниз. – На лодке переправимся в Антиниос, на обратном пути заедем в Фиру. Думаю, тебе понравится, если отправимся туда по канатной дороге?

– Лучше я поеду на мулах, – заявила Зоя, глядя на зигзагообразную дорогу, змеившуюся между скал. – Мне очень хочется. А на вершине встретимся.

– И я поеду с тобой, – предложила София. – Мне тоже нравится. Алексис снисходительно улыбнулся.

– Это, конечно, лишнее, но в порядке эксперимента можно попробовать. Вот и лодка пришла за нами.

Идти по каменистой дороге, ведущей от причала, было довольно трудно. Зоя обрадовалась, когда Алексис взял ее под руку. Он все время шел рядом, пока они пересекали узкий мол, расположенный у подножия скал. Его рука опоясала ее талию, словно яхтенный планшир.

Яркая синева неба, темные, но постоянно меняющие свой цвет голые скалы, теплое сияние солнца – все это наполнило Зою чувством огромного счастья. Дом там, где твое сердце, Зоя, а твое сердце там, где Алексис.

Появились первые путешественники, которых доставило на побережье туристическое судно незадолго до того, как «Гестия» стала на якорь. Те, кто предпочел мулов и осликов, уже карабкались вверх по горной тропе. Погонщики окружили новую партию туристов, оттесняя друг друга от клиентов точно так же, как это делают проводники и квартирные маклеры на других островах.

Безо всякой суеты Алексис сторговался и теперь наблюдал за девушками, взобравшимися на осликов – по его мнению, менее своенравных, чем мулы.

Зоя сказала себе: дала слово – держись. Ослик безропотно поплелся, ступая на крутые выступы горной дороги. Многие седоки казались ужасно огромными верхом на этих невзрачного вида животных, хотя по осликам не было заметно, что поклажа слишком тяжела.

Сбоку шел погонщик, стегая хлыстиком Зоиного ослика, чтобы тот не ленился. Он очень удивился, когда она попросила не делать этого, но подчинился, пожав плечами и, очевидно, сообразив, что девушка жалеет животное. Зоя подумала, что еще большего сочувствия заслуживает сам погонщик. Как нелегко ему плестись пешком по длинной дороге под палящими лучами солнца, когда по традиции положены спокойные часы сиесты.

Они поднимались все выше, и перед глазами открывался изумительный вид. Можно было представить себе размеры кратера вулкана, глядя вниз на оставшиеся после его извержения островки, которые как стена отделяли на западе городок от моря. Отсюда было видно, как переливалась радужными красками павлиньего оперения широко раскинувшаяся водная гладь.

Неожиданно сверху донеслись цоканье и топот – спускалась вниз туристическая группа. Вскоре Зоя увидела их и с ужасом заметила, как животное, шедшее впереди, стало съезжать по каменным выступам, как на американских горках. Ее ослик инстиктивно попятился, и она увидала с высоты футов пятисот плескавшееся у скал море. Зоя судорожно вцепилась в холку и не открывала глаз, пока караван не прошел, а ослик снова не вернулся на тропу. Она горячо молила бога, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Колени мелко дрожали, и Зоя пошатывалась, когда они спешились, одолев всего лишь сотен пять ступеней. До городка оставалось довольно приличное расстояние, но она обрадовалась возможности идти пешком, все еще вспоминая пережитый ужас. София выразила горячее сочувствие, когда она красочно описала свои переживания в те считанные минуты, которые могли оказаться роковыми. При этом гречанка успокоила ее, заявив, что подобное здесь случается крайне редко.

На верхних ступенях горной лестницы располагались магазины, предлагавшие туристам широкий выбор всякой всячины. Здесь их ждал Алексис. Он сказал, что остальные пошли прямо в гостиницу.

– Думаю, нужно попить и немного успокоиться, а потом пойдем в отель, – предложил он, после рассказа Софии о том, что случилось с Зоей. – Если бы я только знал, что ты боишься высоты, то никогда бы не позволил отправиться в такое путешествие.

– Да нет. Совсем не боюсь, – возразила ему Зоя. – Все в порядке. Испугался ослик. Он ведь завис прямо над обрывом.

– Это самое устойчивое животное, – сказал Алексис. – Что бы ты ни говорила, но рисковать мы больше не станем.

Кто это «мы»? Зоя испытала легкий укол недовольства. Она сама будет решать за себя!

Ее самолюбие, задетое за живое, снова разыгралось, едва они уселись за столик на открытой террасе в таверне с великолепным видом на море. Алексис стал настаивать, чтобы она подвинула стул подальше от балюстрады.

– Мне здесь удобно, – сказала Зоя, пробуя все свести к шутке. – Высоты боятся блондинки, а не рыжие!

– Ничего смешного в том, что ты чуть не свалилась вниз, нет, – хмуро возразил он. – Никак не могу себе этого простить.

Наблюдая за Алексисом, Зоя чувствовала, как раздражение постепенно уступает спокойному, нежному чувству. Какая она все-таки мелочная! Он беспокоился, заботился о ней. Нужно сказать спасибо, а не дуться.

Алексис заказал всем кофе и что-то шепнул на ухо официанту – Зоя не расслышала. Приятной неожиданностью для нее была чашка дымящегося французского растворимого кофе, которая через несколько минут появилась перед ней. Когда Зоя поблагодарила Алексиса, тот уклончиво заявил, что здесь такой кофе обычно подают туристам, и она почему-то почувствовала себя одной из них. Зря он так сказал, она была уверена, что в его словах был скрытый смысл. Пришла на ум мрачная мысль о том, что, наверное, никогда ей не суждено полностью стать частью этого Мира, родного для Алексиса.

«Гестия» снялась с якоря. Она взяла курс на Атиниос, расположенный в нескольких милях к югу, откуда их багаж доставят на машине, как распорядился ранее Алексис. Наверху не было отвесных скал, поэтому городок располагался на самых разных уровнях, к домам вели каменные лестницы. Почти в каждом окне виднелись горшки с геранью самых удивительных цветов – от ярко красного до ослепительно белого.

– Как мне здесь нравится! – объявила всем довольная София, бросив на брата лукавый взгляд.

– Ты хотела бы здесь жить? – спросил он. Она засмеялась.

– Мне больше нравится приезжать сюда, – в глазах появилась неуверенность. – Вы оставите себе «Мимозу», когда поженитесь?

– И прислугу, разумеется, – весело прибавила Зоя, потому что Алексис замешкался с ответом. – Ты же не сможешь жить без нее.

Девушка уже успокоилась.

– И я не представляю теперь «Мимозы» без вас. Хорошо бы сестре перебраться поближе. Я ведь почти не вижу Кристу.

– Хорошо бы, – сказала Зоя, – навестить их в Англии, – она взглянула на Алексиса в ожидании привычного возражения. – Правда?

Алексис несколько насмешливо кивнул головой.

– Неплохо.

София расплылась в улыбке.

– Это было бы просто чудесно!

Зоя уже сообразила, что ей гораздо выгоднее спрашивать, чем просить. Хоть это и негоже, но тогда можно играть на мужском «я». Самый лучший способ столковаться – действовать шутя, играючи, если это, конечно, подумала Зоя, не касается серьезных дел. Жизнь не состоит из постоянных препирательств по ничтожным поводам.

Отель «Аполлон» располагался прямо напротив величественного собора; вид, открывающийся из окон, был просто фантастическим. В гостинице было двадцать комнат и ресторан разряда «С», который, как знала Зоя по своим прежним впечатлениям, гарантировал все необходимые удобства.

Двоюродный брат Ставрос и его жена Хариклия с типично греческой горячностью приветствовали Алексиса; почти вся компания уже разошлась по своим комнатам. Софию они расцеловали в обе щеки, как родную дочь. Алексис, подтолкнув Зою вперед, представил ее как свою будущую жену; она чувствовала себя неловко в ожидании ответной реакции, но удивление было кратким, ее оценили по достоинству. Зоя решила, что родня ни в чем не могла прекословить Алексису.

Оказалось, вся семья, включая и второго брата – Костаса, занимается туристическим бизнесом. Зоя окончательно запуталась, как ни старалась запомнить имена многочисленных дочерей и сыновей, которых вызвали, оторвав от дел, чтобы познакомиться. Жена Костаса, Меропа, по-видимому, готовила всю еду в ресторане. Дорогим гостям было обещано специальное меню вечернего обеда. Все родственники более или менее сносно владели английским, но тут же выразили искреннюю признательность Зое, попытавшейся отвечать на их родном языке.

Комната, в которую ее привели, была чисто прибрана и вымыта, но по британским меркам великовата. Постель под покрывалом ручной вязки стояла напротив стеклянной двери, выходившей на крошечный балкон. Из остальной мебели были еще трельяж и платяной шкаф. Справа внутренняя дверь вела в небольшую душевую и туалет.

– Чудесно! – заверила Зоя переминавшуюся рядом Хариклию. – Орео!

Та с удовольствием рассмеялась от комплимента, пожелав Зое чувствовать себя здесь как дома, и пошла по своим делам.

Толкнув стеклянную дверь, Зоя вышла на балкон, чтобы вволю насладиться совершенно ошеломляющим видом. Солнце уже спускалось за острова по ту сторону кальдеры, огромный золотой шар угасал, погружаясь в море. В воздухе чувствовалась гарь, но запах не был отталкивающим. Откуда-то снизу, с людных террас доносилась музыка.

За ее спиной неожиданно появился Алексис.

– Я стучал, – сказал он, – но не услышал ответа. Хорошо устроилась?

– Ты спрашиваешь, как хозяин гостиницы, – поддразнила она, улыбаясь. – Все изумительно!

– Все? – мягко переспросил он.

Отступать некуда, мосты позади были уже сожжены, и Зоя тоже мягко ответила:

– Все.

Он взял ее за руку и повел в комнату, крепко обнял, нежно и жадно прижимая к себе, потом поцеловал. Когда его губы остановились на пульсирующей жилке у основания шеи, Зоя подумала, что никаких сомнений быть не может в том, что Алексис испытывает к ней очень сильное физическое влечение. И не скрывает этого. Она отдалась его рукам, которые начали осторожно расстегивать пуговицы на ее хлопчатобумажной рубашке.

– Алексис…

– Я все помню, – заверил он. – Позволь мне просто обнять тебя.

Она успокоилась, поняв сказанное таким образом, что полной близости сегодня между ними не будет. Зоя слышала и читала, что мужчины понимают, как нуждаются женщины в обыкновенной ласке и нежности. Она никогда не думала, что и ей захочется именно этого.

Зоя не остановила его, когда он снял с нее рубашку и кружевной лифчик. Тело затрепетало, едва он положил ладонь ей на грудь и, наклонившись, поцеловал ее. Она запустила пальцы в его короткие черные волосы, ей нравилось, что они пружинили, словно были каким-то живым существом, которое существовало независимо от человека.

– Дверь, – хрипло пробормотала она, когда он поднял голову. – София может…

– София внизу с братьями, – успокоил он. – Дверь заперта, – он слегка отстранил ее от себя, откровенно любуясь непокорными завитками ее волос. – Как ты хороша, агапи моу.

Снова это ласковое обращение, но сколько было в нем теперь глубокого смысла, не то, что раньше. Поддаваясь спонтанному желанию, она расстегнула его рубашку и сняла ее с широких плеч, прижимаясь губами к жесткой поросли на груди. Ноздри ее уловили возбуждающе пряный мужской запах, на губах остался солоноватый привкус его кожи.

Алексис поднял ее на руки и отнес на кровать, лег рядом и стал ее целовать с той нежной страстью, которой так желала Зоя. Его губы доставляли ей неизъяснимое наслаждение, оно достигло своего апогея, и Зоя откликнулась такой же лаской. Он смотрел на нее сквозь густые ресницы прищуренных глаз: она снимала с него одежду, высвобождая тело, чтобы дать рукам вволю исследовать его со всей любовной скрупулезностью.

Его кожа была гладкой и упругой, мышцы расслабились, но в них таилась сила. Унесенная чувством, Зоя забыла обо всем, она скользнула по сильному плечу, провела по его руке, потом по груди, спустилась к плоскому сильному животу и узким бедрам. Зоя наконец поняла разницу – мужские бедра отличались от женских своей плотностью, твердостью, мощью и мускулистостью.

Тем временем он окончательно возбудился и напряженно восстал. Она почувствовала судорогу, пробежавшую по его телу от ее прикосновения, услыхала хриплое участившееся дыхание и внезапно испытала свою власть над ним. Сейчас этот гордый, самоуверенный, упрямый мужчина целиком и полностью принадлежал ей.

Заходящее солнце ярким оранжевым лучом осветило комнату, когда он покинул ее. Через некоторое время Зоя приняла душ и оделась. Начинало смеркаться.

Луч постепенно угас, и в комнате воцарился полумрак. Из ящика трельяжа Зоя достала маленькое зеркальце, чтобы удобнее было подкрасить губы и слегка тронуть тушью ресницы. Лицо ее оставалось прежним, только появилось неуловимое свечение глаз, но подлинное преображение свершилось в ее душе. Она готова была уже окончательно смириться с тем, что Алексис не сможет полюбить ее так, как любила его она. Об этом все равно никто не догадается.

Вечер был самым чудесным в ее жизни. Верная своим обещаниям, Меропа приготовила пищу богов. Сначала подали япран долматес – смесь риса с изумительного вкуса рубленым мясом, завернутую в виноградные листья, потом повеци – жаркое из ягненка и сдобного теста, запеченное в глиняных горшочках. Местное вино оказалось очень крепким. Зоя ограничилась одним стаканчиком, отдав должное греческому йогурту из козьего молока: вприкуску с медом это необыкновенно вкусный напиток.

– Кажется, – сказала она Кристе, сидевшей рядом, – меня скоро разнесет, если буду столько есть!

– Сомнительно, – сдержанно ответила та. – Вы не принадлежите к той категории людей, которым безразлична внешность.

Все остальные были заняты разговорами. Зоя воспользовалась моментом, чтобы хоть немного сблизиться с женщиной, которая скоро станет ее невесткой.

– Знаете, я ведь действительно всего этого не ожидала. Криста внезапно улыбнулась.

– Верю. Алексис никогда бы не позволил себе вступить с кем бы то ни было в союз против собственной воли. То, что вы услышали от меня в тот вечер, означало лишь мое желание избавить вас от возможных неприятных последствий. Вижу, что ошибалась, недооценила глубины его чувств по отношению к вам.

Зое подумалось, что Криста неприятно удивлена таким поворотом событий. Вслух сказала:

– Жаль Леду Казанцы. Криста едва повела плечами.

– Если кто-то выигрывает, то кто-то должен проигрывать. Леда не станет долго убиваться, быстро оправится.

– Она действительно его любит?

– Не сомневаюсь, его любите вы, не так ли? – Криста окинула Зою жестким взглядом. – Во всяком случае, я надеюсь на это.

Зоя посчитала, что Алексис не мог услышать сказанного, потому что сидел в дальнем конце стола, увлеченно разговаривая с другим мужчиной. Хотя это было бы кстати. Теперь ему пора знать, каковы в действительности ее чувства.

– Конечно, – подтвердила она. – В противном случае я бы не дала согласия на брак.

– А ваши родители? Как они отнесутся?

– Пока еще ничего не знают, – Зоя была вынуждена сообщить об этом Кристе. – Я собираюсь написать им письмо, как только прибудем на Крит.

Криста приподняла брови.

– Говорите, ничего не знали до отъезда о том, что решил Алексис?

– Не совсем, знала, – уклончиво ответила Зоя.

Следующий вопрос был задан тихо, но прозвучал не менее резко.

– Вы беременны?

Зою бросило в жар. И в своем ответе она не скрывала негодования:

– Нет!

Криста и поверила, и не поверила. Зоя постаралась убедить себя, что ей безразлично, во что вообще способна поверить Криста. Во всяком случае, причины брака известны ей с Алексисом, остальных это не касается.

В ресторане было полно постоянных посетителей, в гостинице все места были заняты. Значит, дела семьи идут хорошо. Свои соображения Зоя высказала Кристе, чтобы переменить тему разговора.

– Все это только благодаря Алексису, – возразила та. – Он вложил средства в расширение предприятия и переустройство гостиницы, чтобы «Аполлон» из разряда «В» перешел в разряд «С». При этом он не позволил Костасу и Меропе истратить ни гроша. Ведь до сих пор единственный доход Костасу приносила только рыбная торговля. Мой брат слишком верен семейному долгу.

Только теперь Зоя смогла оценить заботу Алексиса о родных. Во всяком случае, эта семья не отплатила ему черной неблагодарностью. Она даже не могла себе представить, что скажут об их помолвке те Теодору из Афин. Предположила, что лопнут от злости.

Зоя решила окончательно отвлечься от всех сомнений и беспокойств. Впереди – самая увлекательная часть круиза.

Они двинулись в путь в пятницу вечером, проведя еще одну дополнительную ночь в гостинице, поддавшись уговорам родни. При прощании Зоя почувствовала, как щемит сердце. В следующий раз она приедет навестить этих милых людей, когда сама станет Теодору. А вот они вряд ли смогут прибыть на бракосочетание из-за занятости делами.

– Если хочешь, то мы снова в этом году еще раз завернем сюда, – предложил Алексис. Они смотрели вдаль на исчезающий за горизонтом остров. – Может быть, даже в конце сезона.

Зоя подсчитала, что это будет месяцев через пять.

– Во время свадебного путешествия? – откровенно спросила она, но вдруг увидела, что Алексис отвел глаза в сторону.

– Если, конечно, мы поженимся. Я думаю, нам не нужно спешить.

– Если… – хрипловато спросила Зоя. – Ты в чем-то сомневаешься? Ответ последовал через пару минут. Тон был сдержанным.

– Ничуть не сомневаюсь. Однако вопрос о свадьбе нужно решать только после того, как я встречусь с твоими родителями.

Зоя ощутила внутреннюю пустоту. Он ей не доверяет! Полным доверием светились его глаза только один-единственный раз, когда он сжимал ее в объятиях, но, вероятно, оно было особого рода – сексуальное.

На пути к Криту перед ними раскинулся безбрежный морской простор. Сразу после второго завтрака появились, резвясь на волнах, дельфины; все с любопытством следили за этими грациозными морскими животными, выпрыгивающими из воды, как торпеды.

Бассейн был достаточно вместительным, чтобы принять всех желающих поплавать одновременно, чем вся компания не преминула воспользоваться. Зоя гордилась тем, что среди мужчин Алексис очень выгодно выделялся безукоризненным телосложением. Она не смогла удержаться и скрыть свое восхищение от окружающих. Криста заметила:

– Вот теперь у меня нет никаких сомнений относительно ваших чувств к моему брату. Вы смотрите на него так, словно хотите целиком проглотить!

Зоя залилась горячей краской стыда, а потом смущенно рассмеялась.

– Я не знала, что это настолько заметно.

– Возможно, не всем, – возразила Криста. – В свое время я тоже все никак не могла глаз оторвать от Дэвида. Сейчас он, конечно, изменился, но раньше был просто красавцем.

– Охотно верю, – сказала Зоя, увидев, как тот вынырнул из воды.

– И теперь он все еще очень красивый мужчина.

– Меня не столько привлекла его внешность, – призналась Криста, – сколько то, что он отличался от наших мужчин. Прислушивался всегда к моему мнению, не считал дурой и никогда не давал понять, что я должна только делить с ним ложе и вынашивать его детей. Даже теперь в Греции женщины – существа второго сорта, у них нет равных гражданских прав с мужчинами.

– Я уверена, что Алексис не такой, – возразила Зоя.

– Возможно, но лишь до определенной степени, ведь он воспитан в таком же духе. Как вы думаете, сможете смириться с тем, что главой семьи будет он, признаете его превосходство?

Зоя слегка пожала плечами.

– Время покажет.

– Что же, и я надеюсь на это, – Криста улыбнулась сестре, которая шла им навстречу. – Тебе весело?

– О да! – София была очень оживленной. – Зоя, почему не искупаешься?

– Много съела за завтраком, тяжело, – лениво объяснила та. – Но сейчас пойду окунусь.

– Тогда и мне пора, – сказала Криста.

Наблюдая за гречанкой, которая с разбегу нырнула в бассейн, Зоя старалась отделаться от немного неприятного осадка, оставшегося у нее от слов этой женщины. Да, Алексис натура властная, но он не деспот, как она думала раньше. Нужно попытаться обуздать его натуру.