В понедельник утром ей позвонила Пегги.

— Ну как, хорошо провела время? — сразу спросила она. — Я собиралась позвонить еще вчера, но закрутилась.

— Спасибо, прекрасно, — автоматически ответила Джулия. Хотя, что еще она могла сказать? — Дэвид передает вам привет.

— Замечательный парень. Он не собирается заскочить к вам перед отъездом?

— Думаю, что нет. Мы попрощались в пятницу. — Ей не хотелось возвращаться к той роковой пятнице — слишком много неприятных воспоминаний возникало при этом. — Росс говорил, что собирается заглянуть к вам сегодня после работы. Он хочет о чем-то поговорить с Майком, я думаю.

— Думаешь? — По голосу можно было догадаться, что Пегги улыбается. — Разве твой мужчина не все рассказывает тебе?

— Не все, — осторожно ответила Джулия.

— О, все мужчины таковы, — успокоила ее Пегги. — Как насчет четверга у нас? Если ты не против, я могла бы предложить эту идею Россу, когда он будет у нас.

— Прекрасно. — Джулия подумала, что надо было употребить для разнообразия какое-нибудь другое слово. — Во сколько?

— Как обычно… О, проклятье! — Пегги опять забыла, что Джулия, потеряв память, не могла этого помнить. — В восемь нормально?

— Да… — Джулия вздохнула. — Мы будем вчетвером?

— Ну да. — После паузы Пегги, не удержавшись, с любопытством поинтересовалась: — А почему ты спрашиваешь?

— Да просто так. Итак, до встречи, Пегги. Спасибо, что позвонила.

Она положила трубку со смешанным чувством облегчения и сожаления. Общение с Пегги стало для нее символом "нормальности" — обыденного хода жизни, "как у всех", необходимость которой она так болезненно ощущала все это время. Однако напряжение, которое она испытывала в стремлении достичь этого, почти перевешивало эту необходимость. Как у всех! Она подумала о Россе. Какое холодное отчужденное лицо было у него эти два последних дня! После той пятницы он близко к ней не подходил, всем видом давая понять, что любая попытка сближения в будущем должна исходить от нее. В этом, по крайней мере, она не могла винить его. Немногие мужчины получили бы удовольствие, лежа в постели с бесчувственным бревном.

Не в первый раз Джулия страстно пожелала, чтобы она обрела наконец контроль над мучившими ее противоречивыми чувствами. И других женщин обманывали мужья. Что те делали в подобных случаях? Может быть, ей недоставало характера или просто ее любовь была недостаточно сильна, чтобы она захотела бороться за Росса? Если бы она только могла с кем-нибудь поделиться, рассказать о своих проблемах…

Она неожиданно ощутила толчок в сердце. Один такой человек есть — доктор Стюарт. Он знал большую часть ее истории. Хуже не станет, если узнает и остальное.

Номер телефона больницы найти было нетрудно. Набирая его, Джулия думала о том, не совершает ли ужасную ошибку. Но надо что-то делать, найти какой-то выход, иначе она сойдет с ума. Чувствуя, как сильно бьется ее сердце, она попросила к телефону доктора Стюарта. Раздираемая сомнениями, Джулия едва не положила трубку, пока его искали, но, услышав хорошо знакомый спокойный голос, обрадовалась, что не сделала этого.

— Как поживаете, миссис Меннеринг?

— Я хотела бы подъехать и встретиться с вами, — попросила она. — Это возможно?

— Конечно, дорогая, — ответил доктор без тени удивления. — Можете приехать сейчас?

Где-то в глубине души она знала, что этот человек не подведет ее. Сейчас или никогда, надо решиться.

— Я буду через полчаса, — пообещала она. Миссис Купер вопросительно взглянула на Джулию, когда та прошла в пальто через кухню, чтобы взять ключи от автомобиля.

— Собираетесь куда-то, да? — вежливо спросила она.

— Да. — Джулия не смогла заставить себя улыбнуться. — Вы, вероятно, уже уйдете, когда я вернусь. Не могли бы вы налить воды в миску Шена, когда будете уходить, хорошо?

— Ладно. Но собака утром не гуляла.

— Я знаю. Я погуляю с ним во второй половине дня. Увидимся завтра утром, миссис Купер.

Дорога до больницы заняла у нее двадцать минут. Она вошла через главный подъезд и тут же увидела доктора Стюарта, вышедшего из лифта и направляющегося навстречу ей по коридору.

— Я увидел вас из окна палаты, — сказал он. — Пойдемте, в кабинете старшей медсестры мы могли бы выпить кофе. — Он увидел, как у нее изменилось выражение лица и, улыбаясь, добавил: — Сестра в настоящий момент занята в другом месте, и нас никто не потревожит, если это вас беспокоит.

Не дожидаясь ответа, он взял ее за локоть и повел к лифту. В лифте Джулия никак не могла заставить себя посмотреть ему прямо в лицо, хотя видела его отражение на блестящей полированной поверхности стальных дверей лифта.

Она поступила импульсивно, позвонив доктору Стюарту. Но сейчас отчаяние, приведшее ее сюда, все больше и больше уступало место колебаниям. Доктор готов выслушать ее, в этом сомнений не было. Но как он может помочь ей? Физически она была в полном порядке, и ей не нужны рецепты на лекарства. О чем говорить? Как начать?

Кофе немного помог. Чашка ароматного напитка, теплый аккуратный кабинетик, казалось, немного примирили ее со случившимся. Помощь доктора Стюарта оказалась более эффективной благодаря тому, что он не стал долго ходить вокруг да около, а сразу приступил к сути.

— Я видел вашего мужа на прошлой неделе, — сказал он. — Судя по его виду, я решил, что основные ваши трудности позади, но, видно, это не так.

Джулия удивленно заморгала.

— Росс был здесь?

— Нет, мы встретились случайно. Мой друг продает дом, и я был у него, когда Росс заехал, чтобы сделать примерную оценку дома. Естественно, я спросил его о здоровье моей бывшей пациентки.

— Понимаю. — Она задумалась. — И что он ответил?

Доктор улыбнулся.

— Он сказал, что вы в добром здравии и настроении. Ваш муж немногословный человек, но зато каждое слово значимо — или я ошибаюсь?

— Нет, вы правы. — Джулия поставила чашку. — Вы удивитесь, если я скажу, что ко мне вернулась память?

— Скорее заинтересуюсь. — Он проницательно посмотрел на нее. — Когда?

— Три дня назад. — Она ненадолго замолчала. — Все это довольно сложно.

— Но не так, как вам кажется. Вы не первая женщина, которая испытывает эмоциональный стресс, узнав, что ее муж что-то скрывал от нее. Ваш муж сделал ошибку, не сказав вам о своем первом браке. Признаем это, но…

— Дело не в этом, — перебила его Джулия. И тут же, стараясь быть до конца честной сама с собой, добавила: — Росс рассказал мне об Энид больше недели назад.

— До того, как к вам вернулась память? Тогда… — Он не договорил. — Продолжайте.

Самое трудное было начать. Потом стало легче. Джулия рассказала доктору все, начиная с первого момента и до того, как увидела Росса, выходившего из квартиры Лу.

— Энид — это прошлое, — закончила она. — Так же как и его первоначальная связь с этой женщиной. Непереносимо то, что это происходит сейчас.

— Вполне понятно. — Доктор, прищурившись, внимательно смотрел на нее. — А вы полностью уверены, что между вашим мужем и этой женщиной что-то сейчас есть? Может быть, его визит к ней объяснялся какими-нибудь весьма прозаическими причинами?

— Если бы это было так, то зачем тогда лгать? — произнесла она как можно равнодушнее и, встав, подошла к окну, из которого открывался вид на город. — Вы думаете, мне следует оставить его?

— Нет, — ответил он спокойно. — Я думаю, вам следует поговорить с ним. Дайте ему шанс объясниться.

— Какое объяснение он может дать? Что любой мужчина может сказать в подобной ситуации? — Она сердито обернулась к нему — в ее взгляде смешались горечь и презрение. — Или вы думаете, для мужчины не так уж плохо иметь и жену и любовницу?

— Если рассматривать физический аспект, вреда это ему не причинило бы, — ответил тот спокойно. — С точки же зрения морали, я бы осудил его.

Ее гнев прошел так же быстро, как вспыхнул.

— Извините, — произнесла она с трудом. — Мне не следовало так говорить. Вы не просили меня приезжать сюда и рассказывать вам о своих проблемах.

— Но я рад, что вы это сделали. Если накапливать все в себе и не давать выхода, это может в конечном итоге привести к плачевному итогу. — Он замолчал ненадолго и сухо добавил: — Мне жаль, что я не могу дать вам лучшего совета. Но, если вы получите подтверждение своим подозрениям, хуже, чем теперь, вам уже не будет.

Только ускорит принятие решения, к которому она еще не готова, промелькнуло в голове у Джулии.

— Я подумаю над этим, — сказала она и отошла от окна, чтобы взять пальто. — С вашей стороны было очень великодушно уделить мне время, доктор Стюарт. Даже только то, что я получила возможность рассказать кому-то все, очень помогло.

— Но, видно, недостаточно. — Он взял пальто из ее рук и помог надеть его. — Вы всегда можете на меня рассчитывать, если у вас опять возникнет необходимость поговорить.

— Спасибо, — поблагодарила Джулия искренне. — Я не забуду этого.

Он проводил ее до машины. Закрывая за ней дверцу машины, он какое-то время продолжал держаться за ручку дверцы, как будто что-то еще хотел сказать, но потом только улыбнулся, передумав, и попрощался с ней. Выезжая из ворот, Джулия задала себе вопрос, а что собственно она ожидала от этого разговора? Никакого быстрого решения для подобного рода проблем не существовало, выбор был за ней.

Когда она вернулась, в доме царила тишина. Миссис Купер оставила записку, в которой можно было усмотреть укор. Она писала, что у них закончился чистящий порошок, поэтому она не смогла "сделать" раковину на кухне и принесет порошок из дома завтра. А тем временем, догадалась Джулия, ей остается примириться с пятнами от чая, покрывавшими стенки раковины. Джулия быстро справилась с едой, проглотив бутерброд и запив его чашечкой кофе, погуляла с Шеном, пока не пришло время чая, и с приближением вечера решила приготовить на ужин блюдо из цыплят под названием "Чикен Маренго".

Росс вернулся домой в восемь, поел то, что она поставила перед ним, и удалился в гостиную с вечерней газетой и сигаретой. Когда Джулия наконец закончила уборку и тоже пришла в гостиную, он подкладывал полено в огонь, неровным светом освещавший его лицо с высокими туго обтянутыми кожей скулами.

— Пегги сказала, что звонила тебе утром, — произнес он ровным невыразительным голосом, когда она усаживалась в кресло напротив. — Я позвонил сам минут десять-пятнадцать спустя, но тебя не было.

— Да. — Она заколебалась всего на мгновение, но и это не осталось незамеченным. — Я ездила в город.

— Что-нибудь купить?

— Нет, просто прогуляться.

Он выпрямился и, очищая руки, твердо посмотрел на нее.

— Тогда, должно быть, миссис Купер ошиблась, думая, что ты договаривалась о приеме с неким доктором Стюартом?

Жаркая волна обдала ее лицо и тут же схлынула.

— Ну хорошо, я виделась с доктором Стюартом.

— Тогда почему ты об этом не сказала?

— Потому что мне нелегко с тобой говорить. — Она держала крепко сцепленные руки на коленях. — Я… мне нужно было с кем-то поговорить о своих проблемах.

— Ты могла попытаться со мной.

— Я пыталась, — ответила она и увидела, как окаменело его лицо.

После долгого молчания он сказал:

— Я не невропатолог. Если тебе от исповедей станет легче, давай валяй. Мне же вся эта история никакого удовольствия не доставила. Не могу сказать, что мне понравилось, что ты побежала за советом к Стюарту, но если это может помочь, пусть будет так. Когда ты снова собираешься увидеть его?

— Больше не собираюсь. — Джулия тяжело вздохнула. — Он тоже не психиатр.

— Но он человек, который понимает тебя лучше, чем я? — спросил Росс жестко. — Ему это нетрудно. Он определенно не хотел, чтобы я рассказал тебе все слишком рано. Если бы у меня был здравый смысл, я держал бы рот на замке, и наш брак, возможно, сейчас не разрушился бы.

— И на чем бы он основывался? — Она нетвердо встала на ноги. — Я собираюсь ложиться.

— Джулия. — Он сделал движение к ней, но остановился и сунул руки в карманы. — Что с нами станет дальше?

— Не знаю, — честно сказала она. — Я действительно не знаю.

— Тогда тебе лучше скорее принять решение. Я не смогу долго жить в подвешенном состоянии. — Он резко отвернулся от нее. — Пока ты будешь это обдумывать, я переберусь в другую комнату.

Если перед этим она еще могла что-то сказать, теперь этот момент прошел безвозвратно.

— Возможно, ты прав, — произнесла она и ушла, оставив его одиноко стоящим у окна.

Джулия прожила остаток недели почти в бессознательном состоянии. Ужин у Эшли был событием, которое оба ждали, поскольку надеялись, что это несколько разрядит возникшую между ними напряженную атмосферу, но одновременно и боялись. Однако если Пегги и заметила радикальную перемену в их отношениях, она никак это не прокомментировала. Внешне Росс был все такой же. Он говорил, смеялся, создавал для окружающих впечатление человека с обычным для каждого грузом проблем. Только в его глазах Джулия видела перемену. В его взгляде, обращенном на нее, не было никаких чувств, это был взгляд постороннего человека. Она теряла любимого и не могла заставить себя ничего сделать.

Из этого мертвого состояния, в которое она с каждым днем все глубже погружалась, ее вывел один телефонный звонок, раздавшийся в их доме утром в пятницу. Росс, завтракавший в это время, снял трубку и прикрыл дверь на кухню, так что Джулия ничего не могла услышать из разговора. Когда он вернулся к столу, у него был вид человека, обретшего новую цель в жизни.

— Я уезжаю на день, — объявил он. — Возможно, вечером не вернусь. Полагаю, мое отсутствие не очень обеспокоит тебя. — Он не дал ей времени для ответа — если на это вообще можно было ответить. — Возможно, для тебя это будет хорошей возможностью попытаться разобраться в себе и решить, что ты хочешь делать, — произнес он ровным голосом, безучастно глядя на нее. — Однажды я совершил ошибку, пытаясь удержать то, что уже не существовало. В этот раз я соглашусь с твоим мнением. Только приди к какому-то решению, Джулия. — Он опустил салфетку на стол. — Я пойду и кое-что соберу в дорогу.

— Нет. — Она быстро встала. — Я сделаю это сама. Ты заканчивай завтракать.

Сложить все необходимое в дорожную сумку заняло всего три минуты. Три минуты — и вся жизнь. Это был звонок от Лу, и Росс ехал к ней. Что ж, пускай уходит. Пусть он достанется Лу. Она надеялась, что они будут счастливы вместе. Когда он вернется утром, ее уже здесь не будет. Все оказалось так просто.

Когда она спустилась, Росс ждал ее в холле. Взяв у нее сумку и коротко поблагодарив, он повесил на руку плащ и, казалось, колебался секунду, глядя на нее; потом его лицо снова стало непроницаемым.

— До встречи, — сказал он.

После его ухода в доме стало невыносимо пусто. Джулия приняла душ и оделась. Спустившись вниз под бодрые звуки льющейся из кухни музыки, она окончательно пришла к выводу, что одиночество для нее лучшее средство не сойти с ума.

Ключи от машины были еще в кармане ее пальто. Она вышла через переднюю дверь, села в машину и поехала вниз по дороге, ни разу не оглянувшись назад. Миссис Купер остается полновластной хозяйкой в ее доме, а для нее лучше, ехать куда глаза глядят, чем сидеть и думать о Россе, отправившемся в Лондон к женщине, которая ждала его.

Джулия жала на газ, не думая, куда направляется, и неожиданно для себя обнаружила, что приехала к холму, у которого они с Россом останавливались несколько недель назад. Она остановила машину на том же самом месте, выключила двигатель и долго неподвижно сидела, смотря на знакомый ландшафт под голубым морозным небом. Зима была уже недалеко, и довольно суровая по всем приметам. Деревья сбросили листья. Она подумала о своем саде, о работе, которую она проделала в том саду за прошедшие месяцы. Мерзкие сорняки, с которыми она боролась, были на редкость упрямы, но результат стоил той борьбы. Таковы уж сады и огороды — что посеешь, то и пожнешь.

Глядя сейчас назад, она поняла, как часто поступала неправильно. Брак стал для нее новой игрушкой. Росс казался ей отцом, братом, любовником, но никогда она не воспринимала его как мужа. Она не была готова для брака тогда — теперь она это поняла. Она не могла внести в их отношения истинно глубокие чувства.

У нее вырвался стон. Доктор Стюарт, конечно, был прав. Она должна остаться, не убегать от проблем, а встретиться с ними лицом к лицу. Оставить Росса было бы жестом, но не решением вопроса, и к тому же от этого больше всех в конечном итоге пострадала бы она сама.

Если она хочет жить с Россом и считает, что он стоит того, за него надо бороться — при условии, конечно, что еще не слишком поздно.

Джулия не торопилась вернуться, съездила в соседнюю деревушку, выжидая, когда миссис Купер уйдет, с тем чтобы побыть дома одной. Однако первое, что ей бросилось в глаза, когда она свернула к дому, — красная машина с лондонским номером. Первой мыслью было то, что Дэвид, в конце концов, приехал попрощаться. Она быстро вошла в дом, прошла через арку в гостиную и остановилась как вкопанная, увидев поднимавшуюся с кресла Лу.

— Ваша прислуга впустила меня и разрешила подождать вас, — сказала Лу с еле заметной улыбкой. — С большим неудовольствием, должна заметить. Видно, я произвожу плохое впечатление на слуг. Я приготовила себе кофе. Надеюсь, вы не будете возражать?

Джулия растерянно покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Если Лу здесь, то где же Росс?

— Так это ваша машина около дома? — спросила она, чтобы как-то начать разговор.

— Нет, я взяла ее напрокат. Моя на ремонте. Я собираюсь в Лимингтон провести уик-энд с друзьями. — Лу сделала паузу, оглядев комнату. — Милое гнездышко. Здесь все только строилось, когда я приезжала сюда с Дэвидом. — Она перевела взгляд на Джулию, и ее тон слегка изменился. — Билл передал мне, что вы спрашивали мой адрес на прошлой неделе. Вы уже нашли то, что искали?

Джулии показалось, что в голосе женщины прозвучала ирония.

— Да, — ответила она и спросила: — Вы приехали только затем, чтобы узнать нашла ли я перчатки?

— Ну, не совсем. — Ее соперница казалась абсолютно спокойной. — Вы помните, последний раз, когда мы с вами встречались, я сказала, что есть определенные вещи, которые я никогда не делаю?

Брови Джулии сошлись над переносицей.

— Да, что-то такое припоминаю. Вы сказали это сразу после того, как поведали мне об Энид?

— Хотите верьте, хотите нет, но я сделала это не нарочно. — В первый раз за все время Лу заколебалась. — Так уж получилось, что я сказала вам неправду. Я узнала это от другого человека.

— От другого?

— Когда вы спросили меня, откуда я узнала о первой жене Росса, мне до смерти захотелось намекнуть, что именно от него, чтобы отомстить, вы понимаете… — Она элегантно передернула плечом. — К тому времени, как я передумала, вы уже ушли.

Джулия уставилась на нее, не веря своим ушам. Сердце ее бешено колотилось, грозя выскочить из груди.

— Что вы хотите сказать?

— "Пытаюсь" — более точное слово. Выяснение отношений — это не мой конек. Я, возможно, никогда бы и не приехала сюда, но Билл так беспокоился о вас с тех пор, как видел в последний раз. Вы поверили, что мы с Россом довольно хорошо знаем друг друга, поскольку мне много известно о его личной жизни? — В этот раз в иронии ее слов нельзя было ошибиться. — Правда в том, что, если бы было так, как я хотела, у нас были бы другие отношения, чем обычная любовная связь. Странно получается — единственное, что ты действительно хочешь, оказывается единственным, что тебе не дается. Даже если бы я не была помолвлена с Дэвидом, с Россом у нас ничего бы не вышло. Росс не видел меня, для него существовала только Энид.

Джулия судорожно вздохнула.

— Так это Дэвид рассказал вам о ней?

— Да. Не думаю, что вам приходила в голову такая мысль. Так уж устроен женский мозг — всегда готов усмотреть худшее. — Она наклонилась, чтобы взять с кушетки пальто. — Ну, на этом мои добрые дела на сегодня закончены, позвольте откланяться. Меня уже ждут на ленч. — Последовала короткая пауза, пока она надевала шляпку. — Между прочим, вы должны намекнуть Россу, что он может больше не беспокоиться о Дэвиде. Я подумала над нашим разговором на прошлой неделе и собираюсь позвонить мужу. — Она улыбнулась: — Может быть, ничего хорошего и не получится, но, во всяком случае, нельзя упустить такой шанс. Дэвид не узнает, почему его оставили работать в Англии, иначе не примет этой услуги.

— Лу, — голос Джулии звучал так тихо, что она сама едва понимала, что говорит, — спасибо.

Стоя у дверей, Лу оглянулась.

— Не стоит говорить об этом. Я только надеюсь, что вы цените то, что имеете.

Ценю, подумала Джулия, не то слово. Она неподвижно стояла, прислушиваясь к шагам на ступеньках, вот хлопнула дверца машины, завелся мотор. Только когда звук машины замер вдали, ничего не замечая вокруг себя, Джулия подошла к креслу и буквально упала в него.

То, что она творила с Россом, было немыслимым, и теперь надо стойко встретить все последствия. Какое-то слабое оправдание находилось лишь в том, что ей пришлось пережить шок, когда она узнала о первом браке Росса, но этого явно недостаточно. Она не могла спрятаться от случившегося, повернуться спиной или притвориться, что ничего не понимает. Она судила и обвинила его, не выслушав даже объяснений, вела себя хуже истерички, капризничала как ребенок. Лу оказалась права, она не заслужила любовь такого мужчины, как Росс, — если та любовь еще не убита.

Джулия решительно сжала губы. От того, что она станет сидеть и страдать, много толку не будет. Если уже поздно, чтобы что-нибудь изменить, она должна знать об этом. В ней еще жила надежда.

Росс не был поверхностным человеком, в нем скрывались такие глубины, какие она не могла еще постигнуть. Сказать правду будет нелегко — признавать свою вину всегда трудно. Но она должна быть с ним честной. Она виновата — ей и отвечать.

Остаток дня тянулся бесконечно долго. Если бы Джулия могла рассчитывать на то, что Росс вернется вечером домой, все было бы не так уж плохо. Но сейчас она могла только сидеть и ждать, одновременно надеясь и боясь услышать телефонный звонок. Ей было необходимо услышать его голос, но то, что она собиралась сказать ему, нельзя было доверить телефону. Она должна видеть его, посмотреть ему в глаза, чтобы знать наверняка, что он еще любит ее.

В пять часов совсем стемнело. Над полями расстилался мокрый туман. Джулия пустила Шена в дом и, устроившись вместе с ним у камина, была рада его компании. С тоской она думала, что впереди ее ожидает ночь без Росса. В семь часов она заставила себя съесть бутерброд и выпить кофе, потом выбрала на полке книгу и попыталась читать. Неожиданно до нее донеслись звуки медленно приближающейся к дому машины, и ее охватило странное смешанное чувство облегчения и сдерживаемого нервного напряжения.

Причина медленного движения машины стала ясна, как только она открыла дверь. Туман усилился, и видимость была ужасной. Только когда машина оказалась уже достаточно близко, чтобы разобрать в тумане ее марку, она поняла, что это не Росс. Это был Майк.

Ее сердце оборвалось в ужасном предчувствии. Она вышла из дома и бросилась к машине, почти упав в объятия Пегги.

— Что-то случилось с Россом! — дико вскрикнула она. — Случилось, да?

— Он попал в аварию. — Пегги удерживала ее руки. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя в больницу, Джулия. Росс не хотел, чтобы ты ехала одна.

Джулия закрыла глаза и бессильно обмякла в руках Пегги. Он был жив. Росс был жив!

— Тебе нужно взять пальто, — говорила Пегги. — Майк развернет машину, и мы поедем. Туман густеет с каждой минутой. Мы чуть не съехали в канаву по дороге сюда.

Несколько минут спустя Джулия уже стояла рядом с Пегги в наброшенном на плечи пальто. Пегги заперла дверь, положила ключ в свой карман, и обе быстро пошли к машине. Майк ободряюще улыбнулся Джулии и осторожно тронул машину с места.

— Расскажите мне, что случилось, — попросила та. — Как вы…

— Полицейский позвонил нам по просьбе Росса. На шоссе Линдхурст Роуд произошла авария — из-за тумана столкнулись несколько автомобилей. Около шести, как сказали в полиции.

— Они… они сказали, как тяжело он ранен?

— Нет. Полиция таких справок не дает. — Пегги крепче сжала руку Джулии. — Но он, очевидно, был в сознании. Постарайся не волноваться, дорогая.

Постараться не волноваться — затасканная ничего не значащая фраза, которую автоматически говорят в минуты испытаний. Постараться не волноваться, когда вся ее жизнь сосредоточена на человеке, о котором они говорили.

— Не можем ли мы ехать быстрее? — попросила она.

— Попробуем, как только выедем на шоссе. — Майк не отрывал глаз от дороги. — Мы довезем тебя, Джулия, не беспокойся.

После она практически ничего не помнила об этой поездке, только лихорадочное желание поскорей добраться до места и ужасный страх.

Они добрались до больницы в половине девятого, и им сказали, что Росс в операционной. Нянечка принесла им чая, но Джулия не могла заставить себя выпить его, чувствуя, что не сможет сделать и глотка. В первый раз она осознала, через что прошел в ту ночь Росс, когда ждал в больнице сведений о ее состоянии. Агония беспомощного ожидания и неизвестности, каждая минута кажется бесконечностью.

Когда из операционной вышел врач в зеленом халате, Джулия с трудом заставила себя взглянуть на него. Она боялась услышать самое страшное.

— С вашим мужем все будет в порядке, миссис Меннеринг. Сломана рука, трещины в паре ребер, серьезные ушибы, но легкие не пострадали, как мы сначала боялись. Мы выпишем его через несколько дней.

Как в тумане, она видела рядом Пегги и Майка, поддерживающих ее, чувствовала резкий запах антисептика. Хирург с усталым лицом сочувственно смотрел на нее.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо.

Врач разрешил ей увидеть Росса в семь часов, утром. Росс осунулся, но взгляд был таким же непроницаемым, как обычно.

— Ну вот мы и поменялись ролями. — Он слабо улыбнулся. — Ты просидела за дверью всю ночь?

— Нет, они предложили мне кресло в комнате для посетителей. — Она не добавила, что всю ночь не сомкнула глаз. — Пегги и Майк уехали домой, но они надеются, что им позволят навестить тебя сегодня. — Она замолчала, неуверенно взглянув на него, и поняла, что теперь все зависит от нее. Росс больше не будет проявлять инициативы. Его здоровая рука лежала поверх покрывала. Она накрыла ее своей ладонью и что-то начала говорить — сама не зная что. Чувства, обуревавшие ее, не могли найти выход в словах. Она коснулась губами тыльной стороны его руки, приложила ее к щеке, потом к своей груди; почувствовала, что вот-вот заплачет, и даже не стала вытирать слез. — Я думала, что потеряла тебя, — прошептала она.

— Тебе это не удастся. — На его губах играла улыбка, но голос был сдержанным. — Я еще собираюсь пожить.

— И… любить? — вырвалось у нее. Она увидела, как изменилось его лицо — вспыхнули глаза, и Джулия получила ответ на свой вопрос. Она сказала просто: — Я люблю тебя, Росс. В этот раз по-настоящему.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и после небольшой паузы мягко спросил:

— Ты уверена, что не ошибаешься?

— Уверена. У меня это заняло довольно много времени, но теперь я знаю наверняка. — Ее голос слегка дрогнул. — Ты помнишь, как сказал мне однажды, что в некоторых вещах я сущий ребенок? Я решила, что ты имел в виду физическую сторону наших отношений. Мне кажется, я ответила, что ты слишком много ожидал.

— Я помню. — В его взгляде неожиданно что-то промелькнуло, и он внимательно посмотрел на нее. — Это было, когда мы были в Австрии.

— Да. — Она улыбнулась. — Во время нашего медового месяца.

После недолгого молчания он спросил:

— Как давно к тебе вернулась память, Джулия?

— С того дня, как ты виделся с Лу. — Об этом нужно было сказать рано или поздно. Но Джулии потребовался весь запас мужества, чтобы продолжать: — Когда ты выходил от нее, я случайно оказалась за углом на ее улице.

Запинаясь и не поднимая глаз на Росса, Джулия рассказала все — начиная от своей первой встречи с Лу. Она боялась прочитать презрение в его глазах. Покончив со своей исповедью, она продолжала сидеть не поднимая головы, словно ожидая, когда топор опустится на повинную шею и он холодно выскажет ей все, что о ней думает. Но Росс молчал. В конце концов она была вынуждена поднять глаза и увидела, что он смотрит на нее со странной слабой улыбкой.

— Обычно считается, — сказал Росс, — что любовь и доверие неразлучны. Но это не так — далеко не так. Ты еще не задавалась вопросом, почему я никогда не упоминал о том дне, который ты провела в Лондоне? — Он не ждал ее ответа. — Я знал, когда женился на тебе, что люблю тебя гораздо больше, чем ты меня, но был настолько самоуверен, что считал себя способным со временем это изменить. Я даже думал, что смогу навсегда зарыть в землю свою ревность к Биллу. Я знал, что ты виделась с ним, ведь ты так изменилась после этого. Если бы Биллу что-нибудь было известно об Энид, я мог бы предположить, что он рассказал тебе о ней. Но так как он ничего не знал, и имя Энид не всплывало, единственно возможным объяснением казалось то, что ты, в конце концов, осознала свою ошибку, которую совершила, выйдя замуж за меня, а не за него.

И когда ты потеряла память и не помнила ровно ничего, кроме Билла, я лишний раз получил подтверждение своим выводам, хотя и продолжал цепляться за слабую надежду, что все-таки могу ошибаться. Теперь видишь, мы оба совершили ошибки, и моим меньше оправдания, чем твоим.

Джулия ощущала такую сухость во рту, что едва могла говорить.

— Ты не веришь мне, да? — с трудом произнесла она. — Ты все еще думаешь, что я не способна любить тебя по-настоящему?

Он опять улыбнулся.

— Если ты сама веришь в это, то уже неплохое начало. Мы можем заложить фундамент наших новых отношений.

Увидев, что она собирается что-то сказать, он поднял руку, слегка сморщившись от боли, и поднес палец к ее губам.

— Давай оставим все как есть, Джули. Ты снова со мной, и это все, что имеет значение в настоящее время.

Ее сердце разрывалось, и она почти физически ощутила страшную боль в груди. Какими словами она может убедить его? Существуют ли такие слова? Нет, подумала она, нет таких слов на свете. Она взглянула на дорогие любимые черты лица, черты человека, который, по ее убеждению, не признавал компромиссов. Повинуясь инстинкту, она коснулась губами его рта, и губы Росса благодарно откликнулись на эту безмолвную мольбу сначала нежно, а потом жадно и страстно, не оставляя больше места никаким сомнениям. Росс обнял ее здоровой рукой и, не обращая внимания на боль, прижал к себе так крепко, как будто никогда не собирался отпускать.

— Росс, твои ребра! — Опомнившись, Джулия попыталась отстраниться.

Черные брови сошлись на переносице, но глаза искрились от смеха.

— Твое объятие стоит того, — сказал он. — Готов поспорить, что и Адам так думал!