Я дожидаюсь, когда лифт повезет Джереми вниз, а потом открываю дверь и подхватываю большую картонную коробку с пометкой «осторожно, стекло». Лампочки для моих прожекторов. Заношу ее в квартиру и, прикрыв дверь ногой, замечаю на коробке посторонний объект, подсунутый краешком под этикетку.

Открытка. В розовом конверте. На лицевой стороне – надпись аккуратным почерком. «Девушке, которая живет в квартире 6Е». Я улыбаюсь, уловив намек на мои многочисленные псевдонимы. Отворачиваю незапечатанный уголок и вытряхиваю простую белую открытку, на которой синей ручкой выведено короткое послание:

Я не знаю, что с тобой происходит, и что значит это твое «я с людьми не общаюсь, я их убиваю». Но я знаю, что происходит со мной: я никак не могу выбросить тебя из головы. Пожалуйста, позволь мне войти.

Искренне твой, Джереми.

Перечитав записку два раза, я кладу ее перед собой на стол. Какое-то время сижу и думаю, не сводя с нее взгляда. А потом беру телефон и звоню Дереку.

Он отвечает после второго гудка.

– Что случилось?

– Ничего. Мне что, нельзя просто так позвонить и поболтать с другом?

– Мы не друзья и о сеансе не договаривались. Ты никогда не звонишь просто так.

– Вы заняты? – Я ощущаю укол ревности, короткий и едкий.

– Нет. Что случилось? – Слышу скрип и представляю, как он расслабленно откидывается на спинку кресла.

– Ничего. То есть, случилось… кое-что, и мне нужен совет.

– Новый срыв?

– Нет, ничего такого. Просто Джереми… помните того парня, который…

– За три года у тебя был один-единственный контакт с живым человеком, так что я понимаю, о ком ты. Что стряслось?

– Он оставил мне записку. Снаружи. На посылке. – Я зачитываю ее вслух, стараясь не вкладывать интонации, которой, возможно, и вовсе не существует. И в ответ слышу тишину. Она растягивается во времени настолько, что я начинаю нервничать.

– Чего ты от меня хочешь, Дина?

– Чтобы вы подсказали, что делать! Я понятия не имею, как поступать с этим дерьмом.

– А как бы тебе хотелось?

– Я… я сама не знаю, чего хочу. Просто скажите, что мне делать, и все.

– Что ты испытывала с ним рядом?

Я встаю и начинаю мерять шагами пространство между двумя своими спальными уголками. Пересекая невидимую черту посредине, я словно перемещаюсь между двумя своими личностями – от сексуальной кошечки к одинокой женщине и обратно. От ДжессРейли19 к коварной убийце. Я толкнула его в твердую грудь, и внезапно он оказался там, у меня во рту. Его язык нежно сплелся с моим. Мой предательский рот ответил на поцелуй, и сердце, когда мои ладони по собственному почину взметнулись к его сильным плечам, застучало быстрее. Лезвие резака глубоко вонзилось в его плоть, и на ладонь мне веером брызнула кровь. Я упивалась им, с жадностью впитывая новые ощущения, ощупывала его тело, дергала за рубашку, спеша расстегнуть пуговицы. Я могу подготовиться на случай, если он вернется и снова зайдет внутрь, – и тогда преуспею в своем стремлении к смерти.

– Дина?

Я останавливаюсь и пытаюсь сосредоточиться.

– Простите… о чем там вы спрашивали?

– Что ты испытывала с ним рядом? Что чувствовала?

– Я хотела его. – На мне, во мне. Подо мной – мертвым.

– В каком смысле? – У Дерека такой чувственный голос. Такой успокаивающий, мужской. Я принимаю решение и, подойдя к своей розовой постели, ложусь на пропахшие лубрикантом и латексом простыни.

– Во всех. Я хотела, чтобы он продолжал меня трогать, чтобы его ладони ласкали мое тело. Хотела ощутить тепло его кожи. Хотела, чтобы он трахал меня своим твердым членом, долго, без остановки, и… – Я замолкаю, мои пальцы снуют в мокрой промежности, спина изогнута – поза для камеры, которая сейчас не включена. Сама того не заметив, я вошла в роль Джессики и поддалась привычке живописно описывать секс – привычке, которую так любят мои клиенты, от которой у них встает и которая доводит их до оргазма. И с кем. С Дереком. Да что, блин, со мной такое? Осталась во мне хоть частичка прежней меня, или ее вытеснили напрочь два моих эго?

На том конце провода тишина. Тишина и дыхание.

– Извините, – быстро говорю я, садясь и пытаясь восстановить некое подобие серьезного тона. – Я хотела, чтобы он меня трахнул, но еще я хотела убить его. Это было выматывающе, вся эта внутренняя борьба. В одно мгновение доминировала сексуальная сторона, а в следующее я теряла контроль и хотела только одного: причинить ему вред. Я не хочу проходить через это снова.

– Выходит, ты уже приняла решение.

– Типа того.

– Типа того?

Я нетерпеливо поглядываю на часы, и цифры наконец-то послушно сменяются.

– Полчаса прошли. Поговорим в понедельник.

– Дина, нам нужно закончить…

Отключившись, я долго зажимаю кнопку, глядя, как экран телефона гаснет и становится черным. Потом скатываюсь с кровати, открываю верхний правый ящик комода и достаю оттуда черную кожаную сбрую с серебристыми шипами. Сегодня точно день садо-мазо.