Ланж и раньше случалось бывать на мостиках боевых роботов, но те машины во время осмотра стояли вертикально, а не лежали перекореженные на боку посреди заваленного обломками поля сражения. Чтобы забраться внутрь «Огненного Мотыля», ее Элементалу-напарнику пришлось вырвать и выбросить командирское кресло и половину панелей управления. Только после этого они смогли уместиться в кабине вдвоем. Остальные Элементалы тщательно укрылись за оставшимися после битвы обломками роботов.

Они действовали, не подавая радиосигналов. Каэль Першоу решил, что рисковать не стоит. Радиоперекличку могут перехватить воины Клана Волка. Отделенная от окружающего мира доспехами, Ланж ждала, когда темное небо рассечет огонь сигнальной ракеты. Каэль Першоу должен подать знак к началу атаки.

— Пусть Клан Волка начнет первым, — сказал он, отправляя своего адъютанта в бой. — План сработает только в том случае, если они будут в движении.

Ланж заметила, что, упоминая об этом плане, Каэль Першоу упорно не называет имени Хорхе. Вероятно, он хотел скрыть от остальных, что план придумал вольнорожденный. Ланж всегда полагала, что презирает «вольняг» не меньше, чем другие люди ее касты, но, поставленная рядом с ненавистью Першоу, ее ненависть казалась детской забавой.

В командном центре, располагавшемся под специальным куполом, капитан Двилт Радик планировал финальный удар. После проведенного ремонта численность двух штурм-легионов почти достигла исходной, хотя количество Элементалов упало до двенадцати — чуть больше двух отделений. Радик воспользовался данными ему правами и глубоко наплевал на третий штурм-легион. Теперь у него было двадцать три боевых робота. Ударные истребители пришлось, однако, убрать, так как тем, кто задействовал для достижения цели слишком много сил, не приходилось и мечтать о повышении в звании.

Все силы Клана Волка находились уже на исходных позициях. Двилт Радик последний роз проверял правильность намеченных действий. Почти все войска должны были двинуться прямо на станцию «Непобедимая». Захватив ее, он планировал затем преследовать остатки сил Першоу по всей поверхности этой гнусной планеты до тех пор, пока не наступит неизбежный и сладостный для него момент капитуляции.

Радик ожидал последних перед боем докладов от своих офицеров, когда по линии связи раздался удивительно безмятежный голос Каэля Першоу.

— Ты заснул, Двилт Радик? Может быть, оставишь свою дурацкую затею и станешь моим военнопленным? Я готов начать необходимую церемонию прямо сейчас. Тебе же не победить, воут?

— Каэль Першоу, я не возьму тебя даже в качестве военнопленного, чтобы не тратиться на твое содержание. Тебе бы следовало капитулировать прямо сейчас — тогда твое генетическое наследие займет куда более почетное место, чем вонючий Дом Кречетов.

«Дом» был общепринятым термином для священного генного пула, где под строгим наблюдением содержались драгоценные генетические материалы. Если Клан Волка сейчас победит, гены рода Першоу будут церемонно перенесены в специальных контейнерах из генного пула Кречетов в хранилища Волков.

— Нам надоело твое пустое бахвальство, Двилт Радик. Если ты хочешь сражаться — сражайся. Бой вместо краснобайства, воут?

— Ты бы лучше приготовился считать свои потери, Каэль Першоу.

Двилт Радик вскочил со своего кресла так, что оно отлетело назад, и крикнул офицерам командного центра, чтобы они отдали приказ к началу атаки.

— Это будет последний бой перед нашей окончательной победой, — сказал он затем, наблюдая, как работают, координируя действия войск, офицеры связи. Штаб был сердцем, управлявшим действиями Волков. Сейчас офицеры следили за тем, чтобы фланги не расползались, а центр двигался вперед в виде клина; это было любимое построение Двилта Радика. Он крикнул им еще раз что-то ободряющее и бросился к своему «Бешеному Псу». Радик надеялся, что ему удастся сразиться с Першоу один но один. Какое огромное удовольствие он получит, разрезав машину Першоу вместе с ее хозяином сверху донизу пополам!

Находившийся в своем командном пункте Каэль Першоу кивнул своим подчиненным — сигнал, что ему удалось спровоцировать Двилта Радика на атаку. Затем он пошел прямо к своему новому роботу — сверкающему «Грифону». Водитель этого робота в минувшем бою был ранен и отправлен в госпиталь. Взглянув вверх, на плоскую «голову» робота и сдвоенные увеличенной дальности ПИИ на каждой его «руке», Першоу, как всегда, подумал, что, может быть, очень скоро умрет в этой машине. Мысль эта его ничуть не пугала. Как раз о такой смерти он всегда и мечтал. Иногда Першоу казалось, что он вышел из «канистры», уже желая себе почетной смерти.

Услышав про план Эйдена, Джоанна оскорбительно рассмеялась.

— Атака с тыла? Это абсурд. Как только мы выйдем из болота, они при помощи приборов обнаружат нас, развернутся и устроят хорошенькую бойню.

— Клан Волка задействует в наступлении все свои силы, — сказал Эйден. — С тыла они будут уязвимы. Подумайте о том, как трудно изменить направление движения робота, когда атака уже началась. Сзади, скорей всего, останется очень небольшая охрана — возможно, всего лишь Элементалы.

— Я не одобряю самоубийств.

— К счастью, вашего одобрения и не требуется. Каэль Першоу уже принял мой план.

— Он не знает, в каком мы здесь положении и насколько сильно повреждены некоторые из наших машин.

— Я уверен, что это его мало заботит. Он прижат к стене. Он действительно не сможет выиграть без нас.

— Не думаю, чтобы это было так.

— Тогда оставайтесь позади и наблюдайте из-за какого-нибудь дерева, как мы сражаемся.

Эйден с удовольствием отметил, что в глазах Джоанны засверкал гнев. Она принадлежала к тому типу воинов, которым даже намек на трусость кажется глубочайшим оскорблением.

— Если Каэль Першоу одобрил план, мы должны его выполнить. Каково бы ни было мое мнение, я все равно поведу вас в битву. Таков обычай Клана.

Если бы Эйден тщательно не следил за тем, чтобы его чувства не отражались на лице, сейчас в его глазах обязательно бы вспыхнул недобрый огонек. Может быть, он даже подмигнул бы Джоанне. Из бокового кармана своего костюма он вынул копию приказа Каэля Першоу, составленную и заверенную Ланж, которую попросил перед тем, как отправиться обратно к своему подразделению. Не говоря ни слова, он вручил ее Джоанне.

— Что это?

— Санкция мне принять командование этой операцией.

Если б Джоанна перевоплотилась в РДД, она бы сейчас, наверное, стартовала с установки, как ракета.

— Ты!.. Как он мог назначить тебя? У меня более высокое звание.

— Я говорил ему об этом. Однако он учел мой аргумент, что вы только что прибыли на Глорию, а поэтому хуже меня знаете здешнюю территорию и подходящую в данных условиях тактику. В любом случае, чтобы сохранить вашу честь, он временно повысил меня в звании до капитана.

Джоанна внутренне кипела. Что он знает о чести? Першоу никогда не сделал бы этого, обладай она Родовым Именем. И что значит знание территории и тактики в такой пустяковой операции! Это же акция типа «нападение и бегство». Никогда еще ничего не было достигнуто при помощи нападения и бегства. Лицом к лицу — это единственно верный для Джоанны способ ведения боя.

Но она видела, что спорить ей не о чем. Тщательно сформулированный приказ Каэля Першоу отнимал у нее командование, однако не делал ее и подчиненной Эйдена, предоставляя право действовать на свой страх и риск. Не сказав ни слова, она повернулась и зашагала прочь, с такой силой припечатывая влажную болотную почву каблуками, что от нее летели брызги.

— Я позабочусь о том, чтобы эта змея не зашла к тебе в тыл, — сказал Жеребец, наблюдавший за происходившим с явным удовольствием.

— Нет. Джоанна, конечно, гнусная тварь, но она никогда не нападет тайком. Она плоть от плоти Клана.

— Хорошо. Тогда о тыле можешь не заботиться. Но в дальнейшем береги горло, особенно если где-нибудь в радиусе километра от Джоанны находится нож.

— Да, Жеребец, вот это мне точно придется делать.

Войска Клана Волка с грохотом двигались через равнину, напоминая гигантский город, вдруг снявшийся с места. Сидевший в неподвижном роботе Каэль Першоу наблюдал за ними с каким-то странным восхищением, которое всегда возникало в нем при виде линии наступавших роботов. Несмотря на то что сейчас двигались машины различных размеров и конструкции, с различным внешним оформлением, с различным способом движения, каждый боевой робот представлял собой красивый и грациозный символ единства и силы. Для Першоу любой робот соответствовал какому-нибудь Клану. Ведь каждому Клану свойственны собственные уникальные черты, собственные церемонии и традиции, но все же все они следовали основным ритуалам. Каждый Клан гордился своими достижениями и, чтобы отстоять их, был готов драться с остальными. Но придет час, когда все объединятся для великой битвы, чтобы вернуться во Внутреннюю Сферу. У каждого Клана были свои собственные обычаи, но превыше всего стоял общий Путь Кланов.

У Першоу работала прямая телесвязь со Вторым Ударным легионом, который сейчас следил за продвижением Волков. Он видел, что Волки приближаются к месту, где ночью укрылись Элементалы. Еще несколько секунд — и битва начнется. Першоу приготовился возглавить свое соединение или, по крайней мере, то, что от него осталось. К обычной озабоченности командира, знающего, что перевес не на его стороне, добавилось волнение от ожидания решающего боя. Сейчас все должно определиться. Либо судьба улыбнется Кречетам, либо они потерпят унизительное поражение. Для военачальника не бывает более волнующего момента.

Першоу сосредоточил внимание на «Бешеном Псе» Радика, который шел по всем правилам впереди. Когда Радик доберется до сидящих в засаде Элементалов и сделает еще два шага вперед, Першоу отдаст приказ к атаке.

Секундой позже боевой робот Радика шагал мимо упавшей машины, в которой прятались Ланж и другой Элементал. Несколько мгновений Ланж опасалась, что «нога» робота наступит прямо на их укрытие, но Радик благополучно миновал невинные с виду обломки. Затем вражеский робот сделал еще один шаг. И еще один.

— Давайте, — приказал Каэль Першоу по линии связи тихим, но уверенным голосом.

Ракета взвилась в небо.

Через смотровую щель робота Двилт Радик увидел лишь что-то похожее на далекую молнию, но аппаратура безошибочно определила сигнальную ракету. Стояло сумрачное раннее утро, однако все было отлично видно. Зачем, во имя Николая Керенского, Першоу пустил ракету?

Ланж увидела яркий свет через широкую трещину в кабине разбитого робота. Ее крепкие мускулы затекли от сидения в тесной кабине, и она была рада долгожданному сигналу.

Уже с активированным оружием она и ее товарищ-Элементал появились из укрытия, как призраки из тумана. Ланж открыла огонь по высившемуся над ней роботу. Вражеский воин пока еще даже не заметил ее. И в самом деле, никто из Волков не был готов к такой атаке, и это давало выскочившим из засады шанс нанести врагу в первые несколько секунд серьезный урон.

Джоанне запуск ракеты казался отличным примером абсурдной, нелепой тактики. Она и не ожидала ничего другого от Эйдена, в любом придуманном им плане могли быть лишь псевдовеличественные жесты, сомнительные хитрости и атака без всякой логики. Все это как раз в духе Эйдена. Еще с той поры, когда он был кадетом. Теперь же он стал воином, и тяга к таким действиям неизбежно приведет его к гибели. Джоанна презирала все, чем Эйден гордился. Нужно быть невменяемым, чтобы позволить обстоятельствам загнать себя под фальшивую личину грязного «вольняги». Это означает только одно: Эйден никогда не завоюет Родовое Имя. Джоанне было очень горько, что сама она до сих пор терпела поражения на Испытании Крови. Но она искренне верила, что если бы Эйден получил Родовое Имя — это было бы настоящим оскорблением всему самому святому в обычаях Клана.

По сигналу Эйдена Джоанна двинула свой боевой робот вперед. Необходимость исполнять приказы жалкого командира звена приводила ее в безумную ярость.

Эйден смотрел на огненный след ракеты с восторгом. Не было во всей Вселенной такой вещи, к которой Эйден рвался бы с яростью фанатика, кроме воинской славы. Не имело значения, кем его считают остальные, — верно— или вольнорожденным. Бой был для него всем; бой и слава, которую можно заслужить.

Отдав сигнал к наступлению, он вышел из Кровавого болота. В быстро угасавшем свете ракеты роботы выглядели чудовищами. С их конечностей стекала болотная грязь. Облепившие их листья и мох летели прочь. Они напоминали каких-то древних гигантов, только что вышедших из болотных глубин.

Последняя вспышка ракеты на мгновение окрасила все в неестественно яркие цвета, и поле битвы снова погрузилось в предутренний сумрак. Отдаленная линия Волков, теперь чуть неровная, выглядела серой в предрассветной дымке. Струи пламени, вырывавшиеся из орудий и прыжковых ранцев атаковавших Элементалов, образовывали причудливую огненную сеть.