Как грустно, что словам не превратиться в тени, не танцевать премьерой вечной им на белизне стены, не рассказать – в движении безмолвном – по —секрету, — чем стать могли бы форму обретя они… Нам не увидеть прошлого картины, поведанные незнакомым старичком в тиши вечерней, не понять обиды, что причинили в суе брошенным словцом: кому – то, кто, возможно, – дорог, лишь потому, что нам не лицезреть те тени слов, что душат души, неведомую доброту рассказа старичка, им столь любимых лиц… Так грустно, но словам не превратиться в тени, заставив танцевать любовь и ненависть, агонию и страх, — в бесцветии обычно – сером, на белизне стены показывая, кем же истинно мы были — в рассказах наших, в суе брошенных словах.. Но, может быть, увидев лишь однажды уродливые формы на уставшей белизне стены, мы станем каплей лучше, — иные тени подарить стремясь словам своим…