Мия

 Почему меня это так разочаровало?

Я не жаждала получить от Джордана приглашение на ужин, но когда он поспешил исправить свои слова, меня это сильно разочаровало. Это так глупо. Я глупая.

 Конечно же, он предложил мне поужинать. Он ведь хороший парень. Я помню, что до этого он сказал, что в услуги отеля ужин не входит, и, скорее всего, он предложил мне это просто из вежливости, так как я единственный гость в его отеле... Но я не могу позволить ему кормить меня бесплатно. Надо будет проследить, чтобы он включил стоимость ужина в мой счет. Уверена, он так и сделает в любом случае, но мне надо будет проследить за этим.

Вы только поглядите на меня — я потеряла голову от первого же парня, который хорошо ко мне отнесся. Это неслыханно даже для меня.

 Мне надо сосредоточить все свое внимание на том, из-за чего я сюда приехала — найти свою мать, раздобыть ответы и наладить свою жизнь. Начать все с чистого листа.

 Мы вернулись в отель. Я стою в дверях гостиной, наблюдая как Джордан устраивает Дозера поудобней на диване. Он даже включил ему телевизор.

 Я кусаю себя за губу, чтоб скрыть свою улыбку. А также непроизвольное чувство влечения к Джордану, что накрывает меня с головой.

 Дозер правда много для него значит. Дозер очень счастливый пес. За исключением сегодняшнего несчастного случая, конечно.

Я иду следом за Джорданом на кухню, после того как он позаботился об удобстве Дозера.

Я сажусь на высокий барный стул у кухонной стойки.

— Я не самый лучший повар, — говорит он мне через плечо, направляясь к холодильнику.

— Звучит многообещающе, — ехидничаю я.

Я поражаюсь своей собственной наглости. Обычно я так себя не веду и никогда не разговариваю подобным образом с противоположным полом. Я всегда на чеку и обдумываю слова, прежде чем их произнести.

 У меня не было выбора. Одно неверно подобранное слово могло очень дорого мне стоить.

 Но с Джорданом я чувствую себя намного свободнее, с ним я могу быть самой собой.

Он слегка поворачивается, выглядя сконфуженным.

— Эй, но я при этом и не самый паршивый. Я готовлю улетный зеленый чили. Я куплю все необходимое и приготовлю это блюдо для тебя в следующий раз, а сегодня... просто скажи, чего тебе хотелось бы и для чего у меня найдутся продукты, — он широко улыбается, — и я приготовлю это для тебя.

Чувствуя себя легко и свободно из-за его добродушного подшучивания, я пожимаю плечами.

— Меня легко удовлетворить. Все, что бы ты ни приготовил, мне понравится.

Его брови поползли вверх. Он полностью развернулся, чтобы прямо смотреть на меня.

Меня легко удовлетворить. Не самое лучшее словосочетание, Мия.

 Ну, теперь понимаете, что происходит, когда я не слежу за своими словами? Словесный понос.

— Я... я... имела в виду не то, что меня легко удовлетворить. Просто я не привередлива в еде, вот что я имела в виду. — я заикаюсь, — я... я... ем все подряд, не выбираю.

 Его брови взлетели еще выше, и он заулыбался.

Я хочу, чтобы подо мной разверзлась земля и поглотила меня. Сейчас. Ну, пожалуйста.

— Легко удовлетворить, значит. Понял. — Он разворачивается и снова идет к холодильнику.

Ну я и идиотка. Меня правда не стоит выпускать в общество.

Джордан начинает вытаскивать продукты из холодильника и ставить их на стол. Яйца, помидоры...

— Итак, «легко удовлетворить», как насчет омлета по-испански?

Я не могу сдержать свой смех.

— Омлет по-испански звучит очень заманчиво.

 Он одаривает меня еще одной улыбкой, прежде чем развернуться снова к холодильнику.

— Тебе помочь?

— Нет, у меня все под контролем. Хочешь чего-нибудь выпить? У меня в холодильнике есть пиво. Или вино, если хочешь?

— Не откажусь от пива.

Я спрыгиваю со стула и иду к холодильнику:

— Тебе достать бутылку?

— Угу.

Я достаю две бутылки.

— Открывалка в выдвижном ящичке, — Джордан указывает мне на нужный ящик огромным ножом, которым он резал помидоры.

Я замираю как громом пораженная, грудь сдавило, а ноги стали ватными. Мой взгляд затуманился. Дерьмо.

Оливер, слегка надавливая, вел ножом от моей ключицы к плечу.

— Где ты взяла это, Мия? — он держал в руках топ, который я купила за день до этого. Очень красивый, с большим вырезом, на тоненьких лямочках топ, который я тщательно спрятала в своем платяном шкафу. Я так надеялась надевать его по тем дням, когда Оливер был на дежурстве в больнице. Я купила его, потому что мне очень понравился его цвет. Он напоминал мне о лете. Я почувствовала себя такой счастливой, когда примерила его, как будто меня согрели теплые лучики летнего солнца. Я не хотела, чтобы это чувство покидала меня, вот и купила этот топ, несмотря на риск.

— Я к-купила его, сэр.

— А ты спросила у меня разрешение на его покупку?

 Я повесила голову на грудь.

— Нет.

Он подошел еще ближе ко мне.

— Это одежа для шлюхи! Этот топ создан для того, чтобы привлекать внимание противоположного пола. Ты этого хочешь, Мия? Ты хочешь привлечь внимание мальчиков?

— Нет, папочка.

Он держал топ перед моим лицом и разрезал его на ленточки ножом, что держал в своей руке.

 Мне хотелось плакать. Из-за топа. Он помогал мне чувствовать себя хоть чуточку счастливей. Всего лишь примерив его, я уже была счастлива, но он отнял это чувство у меня. Снова. Как обычно.

— Сними свой свитер, Мия.

Мои глаза впились в его.

— За-зачем?

— Не задавай вопросов! — взревел он. — Делай то, что тебе говорят!

 Трясущимися руками я медленно стянула свитер через голову. Оставшись в одном бюстгальтере, я прижала скомканный свитер к своему животу и вцепилась в него своими дрожащими пальцами.

Страх постепенно овладевал всем моим существом.

 Оливер стоял позади меня.

 Я крепко зажмурила глаза.

 Я услышала, как он положил нож на стол, затем послышался звук расстегиваемого ремня Оливера и то, как он вытащил его из петель своих брюк.

 Мои внутренности сжались в клубок. Не важно, сколько раз мне приходилось проходить через подобное, всякий раз страх снова поглощал меня с одинаковой силой.

— Ты ослушалась меня, Мия. Ты очень плохо себя вела. Что заслуживают девочки, которые плохо себя ведут?

 Я с трудом сглотнула и попыталась побороть свой страх, который сжимал мне горло и заставлял меня дрожать всем телом.

— Они заслуживают наказания, сэр.

 Я обняла себя и крепко стиснула зубы.

 Я почувствовала обжигающую боль от первого удара ремнем по спине. Стараясь заглушить свои крики и рыдания, я впивалась зубами в губу, пока во рту не появился привкус крови.

— Господи, Мия, с тобой все в порядке?

 Я открыла глаза и увидела обеспокоенного Джордана перед собой. Вниз по моему подбородку что-то стекало. Я поднесла руку ко рту. Кровь.

 Я прокусила себе губу.

— О, Боже, я..эээ... это вышло случайно.

Случайно? Ну да, потому что нормальные люди постоянно прокусывают себе губы до крови, Мия. Это вполне нормально. Он даже и не подумает заподозрить, что что-то здесь не так.

 Не произнеся ни слова, Джордан забирает бутылки с пивом из моих рук и ставит их на стол. Именно в этот момент до меня доходит, что у меня трясутся руки.

— Сядь вот тут, — он пододвигает ко мне стул. Я падаю на него, и мои ноги внезапно превращаются в желе. Он открывает выдвижной ящик и вытаскивает оттуда аптечку.

 Черт, я такая неудачница. Застываю на месте, ухожу в себя и прокусываю себе губу. Отлично, Мия. Просто отлично.

— Прости, — мямлю я, когда он начинает промокать мою рану ваткой с антисептиком. Немного жжет, но я привычна к этому жжению, сказываются все те годы, что мне приходилось обрабатывать им мои раны. — Я такая неуклюжая.

Я стараюсь не обращать внимания на близость Джордана или на табун мурашек, что пробегают по моей коже, когда он ко мне прикасается. И на то, как обалденно он пахнет. И на то, что во мне возникает желание, чтобы он поцеловал меня.

 Прямо сейчас.

Да, именно такие мысли витают в моей голове в этот момент.

Я никогда не буду нормальной, как другие люди. Я уже очень давно это поняла.

— Перестань постоянно извиняться, — мягко говорит он, встречаясь со мной взглядом. — Просто расскажи мне, что с тобой случилось.

 Я гляжу ему в глаза.

— Ничего не случилось.

— Ничего не случилось? Пять минут назад ты как будто выпала из реальности. Где ты была?

 Я отвожу свой взгляд и смотрю на стену позади него.

— Нигде. Прости.

Он вздыхает. Его теплое дыхание колышет мне волосы. Его раздражение должно бы нервировать меня, но все, о чем я в этот момент могу думать, так это о том, как его близость заставляет меня чувствовать себя. Взволнованной.

Я не помню, чтобы я когда-либо была такой взволнованной.

— Нет, серьезно. Перестань постоянно извиняться. Тебе не за что извиняться. Я просто беспокоюсь за тебя. — Он снова прижимает ватку к моей прокушенной губе. — Тебя поглотили какие-то мысли о том, что твой бывший сделал тебе? Может быть, мысли о том как, у тебя появился этот синяк под глазом? Я знаю, что иногда подобные события могут всплывать в памяти из-за каких-то незначительных вещей, вызывая временное отсутствие сознания или что-то подобное.

Все мое тело напрягается, а мышцы натягиваются как струны.

Я отрицательно качаю головой.

Это правда, потому что меня испортили задолго до того, как в моей жизни появился Форбс. Он был просто дождем после торнадо.

— Со мной все в порядке, — говорю я, немного резковато. Я совсем не хотела быть грубой, но я правда не могу обсуждать эту часть своей жизни. Только не с ним.

И вообще ни с кем.

Убрав ватку, он делает шаг назад и запускает руку в волосы. Я замечаю, что он растерян. И это я, кто заставляет его чувствовать себя растерянным.

 У меня талант раздражать и злить мужчин, и подобная реакция — это то, к чему я привыкла. Доброта смущает меня. Приводит в замешательство.

Злой, раздраженный мужчина более мне привычен.

— Я знаю, что ты почти не знаешь меня, но ты можешь мне доверять. Ты можешь рассказать мне все что захочешь. Я не буду тебя судить... нет, правда, я никто, чтобы судить других людей. — Он опускает взгляд в пол, а потом опять смотрит на меня. Его глаза светятся искренностью. — Возможно, я смогу тебе помочь.

 Даже когда он раздражен, он все равно остается добрым. Я не знаю, как к этому относиться и как себя вести.

 Мне бы пригодилась его помощь. Больше всего на свете я хочу, чтобы был кто-то, кому я могла бы доверять. Я хочу доверять ему.

Я открываю рот, чтоб позволить словам излиться потоком. Но у меня ничего не выходит. Мои дефекты невозможно исправить.

— Мне уже ничем не помочь, — я трясу головой и начинаю ненавидеть себя за то, что позволила этим словам сорваться с губ. — Я очень ценю... тебя... все, что ты для меня сделал. Но правда, мне нечего тебе рассказать.

Я соскакиваю со стула.

— Спасибо за оказанную помощь, но я, скорее всего, не буду сегодня ужинать. Я очень устала.

— Мия...

Игнорируя умоляющие нотки в его голосе, я выхожу из кухни и бегу в свою комнату.