Том

Шестьдесят секунд спустя — Спальня Лилы, Тур-автобус, Сент-Луис

— Ты трахаешься с Лилой? — слышу я твёрдый голос Джейка, когда прижимаю телефон к уху.

Не желая продолжать этот разговор перед аудиторией и прежде, чем ответить, я закрываю дверь в спальню.

— Нет, я не трахаюсь с Лилой, — с большим усилием отвечаю я.

— Ты говоришь мне то, что я хочу услышать, или правду?

Я сжимаю челюсти и напрягаю плечи. Единственная вещь, которую я никогда не делаю — это не лгу. И мне не нравится, когда кто-то обвиняет меня в этом, особенно Джейк, знающий меня достаточно хорошо.

— Это правда. Я когда-нибудь врал тебе? Нет, и ты это знаешь. Ты можешь не верить мне насчёт того, что я говорил в прошлом, но сейчас это чистая правда. Так что, если я говорю тебе что-либо, то это на сто процентов не является чёртовой ложью. Поцеловал ли я Лилу? Да, прошлой ночью так и было, на самом деле. Но трахаю ли я её? Нет.

К сожалению.

— Господи, Томасина. Успокойся, чёрт возьми. У тебя ПМС?

— Ха! — смеюсь я. — Ни в коем случае. Я не один из тех, кто вырос с влагалищем, помнишь?

— Пошёл ты, — смеётся он.

Напряжение, которое я испытывал с Джейком, ушло, но кое-что осталось, и всё это связано с некой маленькой блондинкой за дверью.

— В таком случае, думаю, ты не заходил сегодня утром в Интернет? — спрашивает Джейк.

— Нет. А следовало?

— Да. Видео и сплетни про тебя и Лилу в баре прошлой ночью распространяются по всем сайтам. Ну, знаешь, в том баре, где ты был с какой-то белобрысой тёлкой, а Лила накричала на тебя, после чего выплеснула на твоё лицо свою выпивку. Должен сказать, она абсолютно точно подобрала время. Тру уже показала мне видео.

Есть видео этого?

Конечно же, есть.

— Дерьмо, — выдыхаю я.

— Что случилось, мужик?

Я прикрываю ладонью глаза, потирая их.

— В этом нет ничего необычного. Лила всего лишь поспорила с Сонни, что я не засажу блондинке, с которой разговаривал. Она не любит проигрывать, поэтому сделала это, чтобы выиграть.

Джейк смеётся.

— Господи, а она не промах.

— Да. Бл*дь, не издевайся.

— Так, ты поцеловал её до или после того, как утонул в пиве?

— После. Я выскочил за ней из бара. Мы поссорились. А спустя минуту уже целовались. Её задница находилась в моих руках, а ноги были обернуты вокруг моей талии, пока я тёрся об неё возле автобуса.

Джейк смеётся.

— И у тебя не было с ней секса?

Он удивлён, что ожидаемо, поскольку обычно ничто не мешает мне заниматься сексом.

— Нас прервали.

— И когда тебя это беспокоило?

— Я остановился не ради себя, придурок. Лила не такая девушка.

И по какой-то причине я не хочу, чтобы наш первый секс случился у этого автобуса.

Я не признаюсь в этом Джейку. Он не перестал бы об этом трепаться.

— Ну, это так интересно: слышать о том, что ты занимался петтингом с ведущей солисткой группы, работающей на меня, а, позволь просто напомнить тебе, она как раз-таки является ведущей солисткой в группе, которая работает на меня. В группе, которой управляешь ты.

Я провожу рукой по волосам.

— Знаю. Я облажался.

— Я бы так не сказал. Лила сделала неразумный шаг в баре. Но, ладно, мужик, я знаю, каково это в дороге.

— Да, но сейчас всё изменилось. Я пытаюсь вести себя иначе.

Джейк понижает голос.

— Я знаю. Но ты не должен.

— Нет, должен.

Мы умолкаем.

Я первым нарушаю молчание.

— Мы должны ликвидировать последствия от видео.

— Да, мы этим займемся. Положись на меня. Я поручу это Стюарту и Зейну.

Стюарт — ПА Джейка и шикарнейший эксперт по разгребанию бардака, который мы устраиваем.

— Не знаю, как много я смогу сделать, так как всё уже опубликовано, но мы что-нибудь придумаем.

— Я просто не хочу навредить репутации Лилы.

— Нет пресс-конференций — нет плохой репутации в прессе, — говорит Джейк.

— Да. Просто я думаю, что для неё сейчас не самое подходящее время для того, чтобы делать публичное заявление. Если она будет связана со мной, они могут начать копать и узнают, кто её родители.

— Да, ты прав, — соглашается он.

Я начинаю думать, что мы уже закончили разговор, когда он говорит:

— Так… она тебе нравится.

— Лила?

— Да, Лила.

— Ты знаешь, что нравится. Я уже пытался залезть к ней в трусики в этом году, помнишь?

— Помню. И также помню, что она отшила тебя — дважды. Но я не про это, Том. Я имею в виду, она нравится тебе? Потому что такое впечатление, что сейчас ты нравишься ей.

Я пожимаю плечами. Меня не волнуют слова Джейка о том, что я нравлюсь Лиле.

Зачем это мне? Я парень, а парни не заботятся о таком дерьме, как это.

Я просто хочу несколько раз трахнуть её, потому что она горячая и у неё лучшие сиськи, которые я только видел.

— Да, она классная. Она… я не знаю. Думаю, она отличается от других цыпочек.

— Ты можешь просто признаться, что на самом деле тебе нравится женщина не только потому, что ты хочешь её трахнуть?

Дерьмо.

— Нет, — гримасничаю я.

— Да, ты, бл*дь, признался. И, чтоб ты знал, я записываю этот звонок, поэтому у меня есть доказательство.

— Отвали. Тебе сколько? Двенадцать? — я не могу ничего сделать и всё-таки улыбаюсь.

Он смеётся.

— Так, я должен подготовить себя к большему количеству сенсаций?

Джейк спрашивает это на тот случай, если я собираюсь добиваться её.

— Не знаю. Ну, то есть, я её менеджер. Мы живём в одном автобусе.

— Так, значит, ты хочешь трахнуть её. Хорошо, если что, у меня нет проблем с тем, что ты делаешь с ней.

— Ой, пап, спасибо.

— Только не облажайся. Я не хочу, чтобы чертовски перспективная группа бросила всё и ушла из-за тебя.

— Спасибо за доверие, — хмурюсь я.

— Не злись. Ты знаешь, что я имею в виду. И не делай больно и себе, и ей.

Я издаю резкий смешок.

— Ты действительно только что сказал это мне? Ты сейчас не с Денни разговариваешь, знаешь ли.

— Охренеть! — посмеивается он. — Я действительно забыл на минутку, с кем разговариваю.

Еще одна странная тишина воцаряется между нами.

Затем, он говорит:

— Том, неужели мы только что откровенно поговорили?

Я потираю щетину на подбородке.

— Не знаю, мужик. Может быть… да.

— Хочешь поговорить про заморочки парней? Притворяться, будто ничего не случилось.

— Так, Метс действительно отстой на данный момент.

Мы несколько минут разговариваем по телефону, обсуждая бейсбол и изливая наши души. После чего отключаемся. Мне нужно поговорить с Лилой. Она должна знать о том, что видео в сети, если ещё не знает.

Я открываю дверь и выхожу в холл.

Лила сидит рядом с Кейлом. Их головы наклонены близко друг к другу, пока они разговаривают.

Я чувствую странное ужесточение в груди.

Затем Кейл запрокидывает руку ей на плечи и притягивает к себе.

Моя кровь начинает закипать. Я сжимаю руки по бокам в кулаки.

И я представляю, как шагаю туда, отрываю его руку от неё, а потом избиваю, пока отправляю сообщение домой.

Это странно и иррационально.

Да, она сказала, что между ними нет никакого секса, и я знаю, что она не стала бы мне лгать. Но каждый раз, когда я смотрю на них, он прикасается к ней. Теперь я начинаю думать, что, возможно, он всё-таки хочет её, а она просто не замечает этого.

И больше всего меня раздражает, что меня это раздражает.

Я действительно хочу оторвать ему руки, когда вижу, как он к ней прикасается.

Меня останавливает лишь тот факт, что у Джейка появятся проблемы, если я оторву руки бас-гитаристу Винтажа. Кроме того, я не хочу до чёртиков напугать Лилу.

Конечно, я вспылил. Я дохрена дрался за все эти годы, но никогда из-за женщины — ну, не за ту, которая мне небезразлична. Но, да, я ввязался в несколько драк с парнем, у которого позаимствовал девушку на ночь без его согласия.

Я просто никогда не заботился о том, что к девушке, которую я трахал, прикасался другой парень, не говоря уже о той, с которой я только раз целовался. Я не раз видел, как женщину, с которой переспал я, нажаривал кто-то другой, когда я переходил к следующей.

Но от мысли, что другой мужчина прикасается к Лиле, мне хочется пробить дыру в ближайшей стене.

Я чувствую себя хозяином положения в отношении неё. Хоть я и не имею права, я чувствую, что она моя. И я не хочу, чтобы к ней прикасался кто-то помимо меня.

— Лила, есть минутка? — говорю я сквозь стиснутые зубы. Я не хотел, чтобы это прозвучало так сердито, но ничего не могу с собой поделать.

Она отворачивает голову от придурка и смотрит на меня. Я даже не удосуживаюсь посмотреть на Кейла.

Просто наслаждаюсь, глядя, как она встаёт и сбрасывает его руку подальше от себя. Мне нравится смотреть, как она идёт ко мне.

Я ни разу не отвожу от неё взгляд, даже не моргаю.

Она не смотрит на меня. Её глаза опущены.

Чёрт.

Она избегает меня с прошлой ночи, и я воспринимал это как должное, давая ей пространство, чтобы приблизиться к чему-то… к нам.

Ранее, когда она спросила моё мнение о чём-то важном для неё, я подумал, что мы сделали шаг вперёд.

Но теперь, похоже, это два шага назад.

И когда я скажу ей про видео — ну, у меня такое ощущение, что это отбросит нас ещё дальше.

Когда она приближается, я делаю шаг назад, давая ей пройти мимо меня в спальню. От запаха её духов голова идет кругом и мой член становится твёрдым. Она проходит и останавливается у письменного стола около противоположной стороны кровати между нами.

Я поднимаю бровь и закрываю дверь. В тишине остро слышится звук скольжения дверной защёлки. Я поворачиваюсь к ней, размышляя, с чего начать.

Затем она выпаливает:

— Прости! — и закрывает лицо руками.

Я вижу, насколько она расстроена, и чувствую, будто меня ударили в грудь.

Обойдя кровать, я быстро сокращаю расстояние между нами. Затем провожу руками по её волосам, заставляя посмотреть на меня. Она медленно отводит руки от лица. Мне не нравится, что я вижу в её глазах, когда она смотрит на меня.

Она выглядит грустной и взволнованной. Предыдущий удар в грудь кажется по-детски безобидным по сравнению с бульдозером, обрушившимся на меня всей тяжестью её состояния.

Похоже, она уже знает о видео.

Ну, я надеюсь, что именно за это она и извиняется, а не за что-то другое. Что-то, о чём я не хочу даже думать. Кейл.

— Ты видела видео.

Покачав головой, она поднимает взгляд на меня:

— Я ещё не смотрела, но видела заголовки, — она опускает глаза. — Мне так жаль, Том. Я должна была заранее подумать об этом, прежде чем устраивать скандал вчера вечером. Я знаю, насколько ты знаменит, и, веришь ты в это или нет, даже, несмотря на то, кем являются мои родители, я просто не привыкла к славе. Я была ограждена от этого, особенно после смерти мамы. Иногда я забываю…

— Ш-ш-ш… всё хорошо, — я мягко целую её в лоб.

— Нет, это не так, — она осторожно двигает головой из стороны в сторону. — Я смутила тебя.

Я тихо смеюсь.

Вот, за что она волнуется. Не за себя. А за меня.

— Поверь мне, это не так. Меня ничто не смутит. И даже если бы мне было стыдно, то ты, — я пальцем рисую линию вниз по её щеке, и мне очень нравится, что она дрожит, когда я к ней прикасаюсь, — никогда бы не смогла смутить меня.

Она моргает, глядя на меня голубыми глазами. Чувства вспыхивают у меня в груди.

— Джейк злится? — спрашивает она.

Я замечаю, что она не отходит от меня, так что я решаю воспользоваться этим и подойти ближе, обхватив рукой её щеку.

— Нет, он не злится. Он спасает ситуацию.

— Для тебя?

— Нет, Ли, для тебя. Он убеждается, что из-за твоей связи со мной пресса ничего не нароет на тебя.

Она снова опускает глаза и прикусывает губу.

Я чувствую, как мой член дёргается от этого вида.

— Я никогда не думала об этом, — шепчет она.

— Не волнуйся. Я совершал ошибки — колоссальные грёбаные ошибки — до того, как УШ начал получать признание. И Джейк делал то же самое. Мы знаем, что это такое. Но со временем становится легче. Это станет нормой.

Она кивает, глаза по-прежнему опущены.

Мне это не нравится. Мне не нравится, когда она не смотрит на меня.

— Эй, — я касаюсь пальцем её подбородка.

Она поднимает глаза ко мне.

— Это не большое дело. Завтра всем будет всё равно. Хорошо?

— Хорошо, — выдыхает она, очаровательная улыбка обрамляет её полные губы.

Её взгляд скользит по моему лицу, прежде чем остановиться на губах.

Она хочет, чтобы я поцеловал её.

— Ли… я собираюсь снова тебя поцеловать.

Её движения головой приравниваются к нулю. Я воспринимаю это как «да». Мне не хочется терять ни секунды, предоставляя ей тем самым шанс передумать. Молниеносно двигаясь, я захватываю её губы своими. Медленно провожу языком по её нижней губе, а затем припечатываю свой рот к её.

Я целую её с такой силой, с какой только могу, чтобы не причинить ей боль. Я хочу, чтобы она знала, как сильно я хочу её.

Она расслабляется в моих руках.

Я обнимаю её, окутывая собой. Облизываю её сладкие губы. Она издаёт чертовски сексуальнейший стон, а потом кружит языком вокруг моего. Она оборачивает руки вокруг моей спины и впивается в неё ногтями, прижимая меня к себе. Я чувствую давление на свою кожу через рубашку.

Я прижимаюсь твёрдым, как камень, членом к её упругому животу.

Животу, который я собираюсь вылизывать, стоя на коленях и расстегивая её джинсы. Тогда я возьму её в рот и, наконец, попробую на вкус её сладкую киску.

— Я хочу тебя, — выдыхаю ей в рот.

— О, Господи, — шепчет она, дрожа всем телом. Она открывает глаза и смотрит на меня.

Её взгляд туманный и похотливый, и в этот момент я действительно верю, что у неё есть то, что я собираюсь получить, чего я так отчаянно жаждал с того момента, как только увидел её.

Я скольжу рукой вниз по её боку, животу, направляясь к кнопке и молнии на её джинсах, когда до нас доносится громкий звук из ванной, когда эти придурки закрывают дверь, что прогоняет туман из её глаз и заставляет отстраниться от меня.

Она отступает, её горячая грудь вздымается, и она качает головой.

— Нет. Я не могу сделать это с тобой.

Я ненавижу то, как она говорит «с тобой». Как будто она будет делать это с любыми другими парнями, но не со мной.

Она делает шаг, чтобы пройти мимо меня, но я останавливаю её, поймав за запястье.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь сделать это со мной? Есть кто-то ещё, с кем ты трахаешься?

— Ты отвратителен, — шипит она. — Ты когда-нибудь прекратишь?

— Нет. Не тогда, когда это касается тебя, — я наклоняюсь к её лицу. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты очень сильно хочешь меня, Лила. И это чертовски пугает тебя. Отчасти из-за того, как твой брат и тот бывший ублюдок с тобой поступили.

Это низко и я это знаю. Но, похоже, что я ничего не могу с этим поделать в её присутствии. Иногда она пробуждает во мне ублюдка.

Я вижу в её глазах боль, и это меня беспокоит. Я ненавижу то, настолько забочусь об этом и что это задевает меня.

Но самое страшное — это воцарившаяся сейчас тишина.

Она не даёт отпор. Она просто спокойно вытаскивает свою руку из моей и начинает уходить.

Паника впивается когтями в мою грудь.

Я не знаю, что с этим делать, потому что я никогда раньше не чувствовал подобного. Не таким образом. Не к женщине.

— Вот оно, Лила. Убегаешь. Делаешь то, что умеешь лучше всего.

Она останавливается и поворачивается ко мне. Боль ушла, и её выражение лица пустое.

Я не знаю, что хуже: видеть, как ей больно или что ей всё равно.

— Я не убегаю. Я принимаю разумный выбор — уйти от тебя.

Господи, это чертовски больно.

— Нет, ты убегаешь, потому что боишься.

— Я ничего не боюсь — тем более, тебя.

Я заставляю свои губы растянуться в улыбке, хотя улыбаться — это последнее, что я хочу делать прямо сейчас.

— Да. Но тебе нечего бояться. Я покажу тебе это. Ты можешь продолжать убегать, но вскоре я поймаю тебя. Я не сдамся, Лила.

Её глаза сфокусированы на мне, и её взгляд настолько холодный, что у меня от него мурашки по коже пробегают.

— Но тебе стоит оставить это, Том. Тебе действительно стоит.

Затем она выходит за дверь.

И я остаюсь наедине с бешеным стояком, самым худшим проявлением синих шаров и болью в груди, которую не могу объяснить.