Лила

Пять дней спустя — На сцене в клубе, Питтсбург

Хорошо. Итак, Том не избегает меня. Не игнорирует.

Он ведёт себя мило со мной.

Это же хорошо, верно? Именно этого я и добивалась.

Ну, это должно быть хорошо… но это не так.

Потому что он слишком милый. Чересчур, мать его, милый.

Радушный. Воспитанный.

Проще говоря, не тот Том, которого я знаю.

Это не шутка. Никакого флирта. Никаких сообщений с сексуальным подтекстом. Никаких попыток остаться со мной наедине.

Ничего.

За пять долбанных дней.

Ничего!

И это сводит меня с ума. Он сводит меня с ума. Медленно.

Каждый раз, когда я вхожу в комнату, где нет никого кроме него, он одаривает меня вежливой улыбкой, прежде чем встать и уйти. Как будто я переносчик чумы или что-то типа того.

Сначала я подумала, что это игра, в которую он играет, пытаясь сломить меня, чтобы я раскололась и поддалась ему.

Но спустя три дня, я поняла, что это не игра. Он действительно отказался от меня.

Я знаю это, потому что на третий день увидела, как Милый Том флиртовал с Эшли, и он делал это не потому, что я была там. Он не пытался вызвать во мне ревность.

Он понятия не имел, что я был там, когда флиртовал с ней.

Увидеть их вместе — его рука покоилась на её плече, а пальцы играли с её волосами — больно.

Но я говорю себе, что это хорошо. Я сама хотела, чтобы он оставил меня в покое.

Он делает то, что я попросила.

Так что это хорошо.

Не считая того факта, что мне всё равно дерьмово. Я устала от всего этого.

Я хочу вернуться к тому, что было раньше.

Я хочу, чтобы Том вернулся.

Единственное, что не дало мне за эти пять дней сойти с ума, — это внимание, которое я получала от Робби Крафта.

На следующий день после его сталкерского звонка, я получила от него милое сообщение. Я ответила ему. С тех пор мы переписываемся несколько раз в день.

Он милый.

От него в моём животе не загорается огонь, как от Тома.

Но огонь опасен. Он может сжечь дотла.

Не думаю, что с Робби такое возможно. Я до сих пор не хочу ни с кем встречаться. Я просто наслаждаюсь его вниманием.

Том, может, и порвал ремешки на моём поясе верности, который я заперла на замок после ублюдка, но я не готова снять его для кого-либо ещё.

Просто хорошо иметь кого-то, кто может отвлечь меня от мыслей о Томе.

Я с нетерпением жду возможности получше узнать Робби. Зубрила-фанат во мне рад поговорить с ним о музыке.

Сегодня мы в Питтсбурге, а в Питтсбурге состоится моё «не-свидание» с Робби.

Я на сцене, и выплёскиваю гнев в пении, прежде чем заканчивается наш сет.

Я ещё не видела Робби. Турникеты играли перед нами, после них выступала ещё одна группа, а потом пошёл наш сет, так что, думаю, я увижу его, когда уйду со сцены.

Я прижимаюсь губами к микрофону и пропеваю последнюю строку: «Лучше, чем ты».

Несколько дней назад Том решил, что эта песня должна быть заключающей. Сингл очень хорошо прошёл в эфир, и количество загрузок выглядит отлично. Он сказал, что если так и будет продолжаться, то мы окажемся на вершине чартов, что удивительно.

Я просто хочу чувствовать себя потрясающе.

Когда Сонни ударяет палочками по барабанам в последний раз за сегодняшний вечер, я кричу в микрофон:

— Спасибо, Питтсбург! Ты был великолепен!

Махая одной рукой, я ухожу со сцены, снимая через голову ремень гитары. Оказавшись за кулисами, я сразу отдаю гитару в руки Джону, одному из наших роуди, и говорю «Спасибо».

Я спускаюсь по ступенькам и вижу, что Том, как и всегда, уже ждёт нас. Он выглядит очень горячо в джинсах с низкой посадкой и в старой футболке «Дэвид Боуи, Живое выступление в Санта-Монике ’72» (прим. ред: David Bowie, Live Santa Monica ’72)

К сожалению, Эшли здесь и стоит рядом с ним.

Она одета в обтягивающее короткое красное платье, которое демонстрирует все её достоинства. Она выглядит хорошо.

Но я не чувствую себя неполноценной сегодня вечером, потому что знаю, что выгляжу сногсшибательно. Шеннон хорошенько поработала надо мной, так как я сказала ей, что сегодня вечером встречаюсь с Робби, чтобы выпить, и она восприняла это за свидание. Не важно, сколько раз я говорила ей, что это не так, но она не слушала и приехала сюда со мной. Чему я сейчас несказанно рада.

Мои губы красные, ногти накрашены в соответствии обалденному платью, в которое я одета. Оно короткое, чёрное, с пышными рукавами, но самая лучшая часть — разрез до пупка. Никакого лифчика, сиськи-приклеены-на-месте, чертовски сексуальное платье. И в завершение ко всему этому, я обула чёрные замшевые ботильоны на высоких каблуках.

Я выгляжу хорошо — нет, я выгляжу сексуально, и мои девочки выглядят потрясающе.

Подняв голову, я выпячиваю свои самые лучшие достоинства, потому что знаю, что Том зациклен на них, и направляюсь к ним.

— Эй, — улыбаюсь я.

Эшли оглядывает меня сверху донизу.

— Шеннон попросила меня передать тебе сумочку, — она протягивает её мне.

Слишком много любезности.

— Спасибо, — говорю я, забирая её у неё.

Она фальшиво мне улыбается.

К чёрту Тома, мне действительно не нравится эта девушка.

— Сет, как и всегда, отличный, — говорит Том, смотря мне в лицо. — Сегодня твой вокал был на высоте, — он улыбается мне вежливой улыбкой. И он даже не смотрит на мою грудь.

Ну, он мог бы просто ударить меня в мою вирджинию.

Я должна сдержать крик разочарования, ползущий верх по моему горлу. Особенно, когда я вижу ухмылку на лице Эшли.

Злясь и чувствуя себя глупо из-за попыток привлечь его внимание к моей груди, я резко киваю ему.

— Круто. Ну, если кому-то понадоблюсь, я буду в баре.

Я поворачиваюсь на шпильках, даже не удосужившись дождаться Кейла, Сонни и Вана, и топаю прочь.

Я раздосадована и уверена, что это видно в каждом моём шаге.

Не то чтобы Том заметит. Он слишком занят, глядя на поддельные сиськи Эшли.

Мяу.

Добравшись до бара, я хлопаю своей кредитной картой по стойке и бросаю рядом сумочку.

— Стопку текилы, и продолжай подливать.

Симпатичный бармен поднимает брови и улыбается. Он берёт мою карту и кладёт её возле кассы. Затем он ставит на барную стойку рюмку и наливает текилу.

— Я думал, ты не позволяешь никому угощать себя, кроме меня, — слышу ровный голос Робби возле моего уха.

Я поворачиваюсь к нему.

Господи, он выглядит сексуальнее, чем я помню. При виде Робби напряжённость в моём теле после разговора с Томом начинает направляться к двери с надписью «Выход».

Я улыбаюсь Робби, быстро путешествуя глазами по его телу. Я, может быть, и взяла тайм-аут касательно мужчин, но я не слепая. Робби худой и подтянутый, хотя не такой накачанный, как Том.

Мне очень нравится, как его рваные чёрные джинсы висят на бёдрах, уравновешивая их. Приталенная чёрная футболка, в которую он одет, нарисованный череп, окружённый пламенем и надписью «Восставший из ада» под ним. Она идеально подчеркивает его грудь и руки.

Надеюсь, что Робби — восставший из ада. Это именно то, на что я настроена сегодня вечером — устроить настоящий ад.

Я выпиваю стопку и возвращаю её назад, чувствуя ожог от спиртного.

Я поворачиваюсь обратно к Робби и смотрю из-под ресниц, улыбаясь ему.

— Я купила это сама.

Его глаза темнеют, когда он смотрит на меня, и мне нравится то, что я при этом чувствую.

— Такая девушка, как ты, не должна покупать себе напитки сама, — говорит он, наклоняясь чуть ближе ко мне.

— Льстец.

Он запрокидывает голову и заразительно смеётся.

Я представляю, как от этого звука женщины сбрасывают трусики налево и направо.

— Так я могу, наконец, купить тебе выпить? — он награждает меня, срывающей трусики улыбкой.

— Можешь, — улыбаюсь я.

Перегнувшись через бар, он поднимает руку, привлекая внимание бармена.

— Ещё одну рюмку? — спрашивает меня Робби.

Я качаю головой. Вероятно, опрокинуть пару стопок и набраться — не самая хорошая идея для меня.

— Пиво, пожалуйста.

— Два пива, — говорит он бармену.

Я поворачиваюсь и прислоняюсь к бару, оглядываясь по сторонам. Ван разговаривает с какой-то девушкой, а Сонни засовывает свой язык в глотку ещё какой-то девушки. Кейла не видно.

Я сканирую толпу в поисках Тома, и замечаю его на другом конце комнаты. Желудок завязывается в тысячу узлов, и я чувствую, что меня сейчас вырвет. Он сидит на краю стула, его длинные ноги раскинуты, а между ними стоит Эшли. Она положила руки на его грудь, говоря что-то ему на ухо.

Его глаза встречают мои с другого конца комнаты, болезненно обжигая.

Считая странным, что поблизости нет Кейла, и не желая смотреть на Тома с Эшли, я достаю из сумочки телефон и проверяю, не написал ли Кейл о своём местонахождении.

Он действительно написал.

Отправился обратно в отель с той цыпочкой, с которой виделись раньше. Том сказал, что он проследит, чтобы ты благополучно вернулась. Я подошёл бы к тебе, прежде чем уехать, но ты разговаривала с Робби. Я не хотел вам мешать.;) Люблю тебя.

На этот вечер мы остановились в гостинице, так как в Питтсбурге у нас запланировано два концерта в двух разных клубах. Один состоялся сегодня вечером, а второй пройдёт завтра. Поэтому Том решил, что одну ночь мы могли бы провести вне автобуса, и, пока мы не в пути, это идеальное время.

Я быстро набираю ответ.

Повеселись. И ты бы не помешал. Я просто выпиваю с Робби, вот и всё. Увидимся с тобой за завтраком. Тоже люблю тебя.

Робби держит передо мной бутылку с пивом. Взяв её, я блокирую экран телефона и ложу гаджет обратно в сумочку.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

— Итак… — говорит он.

Кажется, он нервничает. Это мило.

Я всем телом поворачиваюсь к нему.

— Итак?

Он проводит рукой по волосам, переступая с ноги на ногу.

— Ладно, я просто скажу всё, как есть. Ты действительно нравишься мне.

— Хорошо… — я кусаю губу, немного не уверенная, как реагировать.

Я этого не ожидала.

— И ты заставляешь меня нервничать.

— Я заставляю тебя нервничать? Очень сомневаюсь в этом.

— Серьёзно, — он наклоняется чуть ближе ко мне.

— Я никогда не нервничаю в присутствии женщин, но в твоём… это так.

Я подношу бутылку к губам и делаю небольшой глоток.

— Это хорошо или плохо? Я не понимаю.

Подняв руку к моему лицу, он заправляет прядь моих волос за ухо.

— Хорошо. Очень хорошо. Ты шикарно выглядишь, Лила. Это немного нервирует.

— Нервирует? — хмурюсь я.

— Да. Ты могла бы заполучить любого парня в этой комнате.

Его пальцы пробегают вниз по моей скуле, и он наклоняется ещё ближе. Его бутылка лязгает об мою.

— И это расстраивает меня, потому что я хочу, чтобы ты хотела меня, и я хочу этого и беспокоюсь больше, чем когда-либо раньше.

Он смотрит на меня так, как Том.

Вот только его взгляд не оказывает на меня такое же влияние, как взгляд Тома. Только тепло в животе, но не пламя, которое я чувствую в присутствии Тома.

Через колонки начинает громко играть песня «Сердечный приступ» Деми Ловато. (прим. ред.: Demi Lovato «Heart Attack»).

Я вспоминаю о Томе и осознаю тот факт, что он находится в другом конце комнаты, я отодвигаюсь немного назад, отчего руки Робби зависают в воздухе.

Он быстро исправляет это, обхватив ими свою бутылку, прежде чем поднести её к груди. Выражение расстройства мерцает на его лице.

— Я двигался слишком быстро и напугал тебя, да?

— Нет, — я качаю головой. — Это не так.

Мои глаза скользят по комнате, и вот тогда я вижу, как… Том целует Эшли.

Я чувствую, будто меня ударили кулаком и вдобавок ногой.

Музыка притупляется до болезненной пульсации в голове.

Всё останавливается. Время. Моё сердце. Жизнь. Вращение Земли.

Господи. Это больно.

Всё перестает двигаться, кроме того, что происходит прямо сейчас на моих глазах.

Он целует её.

Он действительно целует её.

Его руки на её плечах, удерживают её.

И он… целует её.

Господи.

Меня сейчас вырвет.

Слезы обжигают мои глаза, и боль рвётся наружу через горло.

Я знаю, что не имею права чувствовать себя таким образом. Я его оттолкнула.

Но от этого факта боль не становится меньше.

— Лила? — голос Робби возвращает меня обратно.

Мои глаза встречаются с его. Я уверена, что он может видеть что-то в них.

— Том… — он поворачивает голову туда, где находятся Том и Эшли. — Вы двое…

— Нет.

— Я видел видео в интернете, и вы выглядели…

— Мы никак не выглядели. Ничего на видео не было. Просто проспорила.

— Хорошо, — улыбается он. — Я рад это слышать, — он снова подходит ближе. — Очень рад.

Я смотрю на Робби. Он милый и симпатичный, и от него приятно пахнет. Свежестью. Мылом и лосьоном после бритья. Как и должен пахнуть мужчина.

Не так удивительно, как Том, но это и к лучшему.

Именно сейчас мне не нужно ничего, что напоминало бы мне о Томе. Мне нужна полная противоположность ему. Что-то сделать с этой болью от знания, что он целует Эшли.

Вот, почему я приближаюсь к Робби и наклоняю своё лицо к нему, предлагая ему свои губы, давая понять, чего именно хочу.

Он мягко улыбается и обхватывает руками моё лицо.

Я закрываю глаза, когда он наклоняется.

Как только губы Робби касаются моих, я чувствую острый укол вины.

Смешно, правда?

Я чувствую вину за поцелуй с Робби, пока Том засовывает свой язык в глотку Эшли.

Игнорируя чувство вины, я подталкиваю себя к поцелую, положив свою руку на заднюю часть шеи Робби, и открываю для него рот.

Я чувствую его улыбку на моих губах, а затем его язык проскальзывает в мой рот.

Это… приятно. Его поцелуй медленный, нежный. Ничего похожего на поцелуи Тома. Для парня у Робби удивительно мягкие губы. Не такие твёрдые и восхитительные на вкус, как у Тома.

Перестань думать о Томе.

Робби запускает пальцы мне в волосы и углубляет поцелуй.

Это ошибка.

Нет. Это хорошо. Отлично. Робби великолепный.

Я отключаю мозг и продолжаю целовать его.

Затем, появившись из ниоткуда, вверх по моему позвоночнику начинает ползти колючее ощущение, и неожиданно моё шестое чувство вынуждает меня остановить поцелуй. Я прижимаю ладонь к груди Робби, отталкивая его.

Он смотрит на меня, тяжело дыша. Его губы опухли, вымазанные в моей красной помаде.

— Вау, — выдыхает он.

Я вижу фигуру позади него, и внезапно его отдёргивают от меня. Там, где был Робби, теперь стоит по-настоящему злой Том.

— Какого хрена ты делаешь? — рычит на меня Том.

— Что? — я моргаю.

Его лицо мрачнеет.

— Я спросил, что, бл*дь, ты делаешь?

Я прищуриваю глаза, перемещая руки на свои бёдра.

— А что, по-твоему, я делаю?

Он хмурится.

— Выставляешь себя дурой — вот, как это выглядит.

Ну… это больно.

Слёзы жалят глаза. Мой гнев набирает полную силу.

— Пошёл ты! — выплёвываю ему я.

— Я что-то пропустил? — звучит голос Робби из-за Тома.

Том поворачивает голову к Робби. Взгляд, которым он смотрит на него, уничтожил бы любого мужчину — вполне возможно, если уж на то пошло, белого медведя. Том выглядит таким пугающим.

— Да, свои зубы, если ты нахер не свалишь отсюда.

Робби смотрит за Тома, на меня, в его глазах читается вопрос.

Том полностью поворачивается к Робби.

— Не смотри на неё. Смотри на меня, — его голос твёрд как камень. — Что бы ты ни думал о том, что может случиться между тобой и Лилой, этого не произойдёт. Никогда. Ты меня понял?

Робби хмурится, делая шаг в сторону Тома.

— А если я не понял тебя? Тогда что?

Том издаёт смех, лишённый чувства юмора. Он подходит так близко к Робби, что я бы определённо назвала это вторжением в личное пространство.

Это заставляет моё сердце биться быстрее.

Том наклоняется к лицу Робби и целенаправленно говорит:

— Ты действительно должен научиться закрывать двери гримёрки, Крафт. Кто-то проходящий мимо может услышать много разных вещей.

Я вижу какую-то вспышку на лице Робби. Ту, которая мне не нравится.

— Для тебя Лила является запретной зоной. Так что я скажу это ещё раз… Ты. Бл*дь. Понял. Меня?

Он посылает мне извиняющийся взгляд через плечо Тома. А затем поворачивается и исчезает в толпе.

Том поворачивается ко мне и хватает меня за руку.

— Мы уходим.

Я вырываю её.

— Никуда я с тобой не пойду, ты просто неандерталец!

После чего приглаживаю рукой волосы и беру сумочку.

— В любом случае, уверена, твоя девушка ждёт тебя, чтобы закончить то, что вы начали, так что тебе лучше вернуться к ней.

Я киваю головой в сторону Эшли, которая всё ещё стоит там, где он её оставил, и ошеломлённо смотрит.

Его челюсть напрягается.

— Эшли не моя девушка, и ты это знаешь, — что-то мелькает в его глазах. — Вот почему ты поцеловала Робби, не так ли? Потому что увидела Эшли и меня…

Я поднимаю руку, прерывая его.

— Не забегай вперёд, Казанова. Я поцеловала Робби, потому что хотела этого. Потому что он горячий и классно целуется. На самом деле, лучше, чем ты.

Я могла бы просто показать ему язык и сказать: «На-на-на-на-на».

Боже, я жалкая.

Глаза Тома превращаются в узкие щёлочки.

— Не смеши меня. Прямо сейчас ты ведёшь себя как ребенок.

— Я? — кричу я, хлопая рукой по своей груди. — Это ведь не я вышвырнула ребёнка из песочницы, потому что думала, что он играл с моими игрушками.

Его лицо напрягается, а глаза очень пугающе темнеют.

— Он играл с моей игрушкой.

Я скрываю дрожь, которую чувствую от его слов. Вместо этого я хмурюсь.

— Боже мой, ты эгоистичная сволочь!

— Да, а ты сумасшедшая стерва. И мы уходим. Сейчас.

— Ты что, глухой? Я сказала, что никуда не пойду с тобой!

Я уверена, что прямо сейчас все в клубе смотрят на нас. Но мне пофиг.

Следующее, что я слышу — это звук, который издаёт пещерный человек, и он исходит от Тома. А затем он отрывает меня от земли и перекидывает через плечо.

— Аргх! — кричу я. — Что, чёрт возьми, ты делаешь?

— А что, по-твоему, я делаю? — говорит он, возвращая ранее сказанные мной слова мне в ответ. — Ты не хочешь уйти добровольно, так что я уношу отсюда твою стервозную задницу сам.

— Опусти меня, псих! — я бью его по спине сумочкой.

Затем я мгновенно осознаю, насколько коротко моё платье. Я резко одёргиваю подол, чтобы удостовериться, что моя задница прикрыта.

— Нет, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Псих!

— Королева драмы.

— Аргх! — я снова кричу. — Я ненавижу тебя!

— Да, я слышал. А теперь заткнись к чёрту, потому что ты устраиваешь сцену, — он шлёпает меня по заднице.

У меня отвисает челюсть.

Высокомерный мудак! Я не могу поверить, что он просто велел мне заткнуться, а потом шлёпнул меня по заднице.

Я игнорирую тот факт, что в каком-то другом сценарии — в одной спальне — это было бы действительно очень жарко. И произношу сквозь сжатые зубы:

— Ты чёртов мудак.

Затем, для ровного счета, я снова бью его по спине сумочкой.

— Да, это я тоже слышал, — смеётся он.

Вибрация от этого поражает все мои зудящие места.

В этот момент я рада, что повёрнута задницей к его лицу и он не может видеть улыбку, в которой расплываются мои губы.

Том шагает через клуб, направляясь к выходу, и несёт меня, словно я ничего не вешу.

Это было бы очень горячо, если бы не было так стыдно.

Я знаю, что люди смотрят на нас, так что опускаю голову и закрываю глаза, молясь, чтобы он поскорее поставил меня на землю.

Он подаёт знак такси остановиться. Одно из них останавливается. Том открывает дверь и бросает меня на заднее сиденье.

Моя задница ударяется о сиденье, дыхание выходит со свистом: «Уумф».

Том садится рядом со мной.

— Фейрмонт, — говорит он водителю.

Такси выезжает на дорогу.

Я перемещаюсь на своём месте так, чтобы посмотреть на лицо Тома.

Проходит довольно много времени, прежде чем он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Что?

— Что! — я недоверчиво смотрю на него, махая рукой между нами. — Ты собираешься объяснить мне, зачем ты, чёрт возьми, сделал это?

Схватив мою руку, он удерживает её в своей ладони, соединяя наши пальцы.

Моё сердце ёкает.

Намёк на улыбку появляется на его губах, делая его ещё красивее, если это вообще возможно.

— Я знаю, что тебе нравится устраивать публичные шоу, Фейерверк, но не в этом месте. Мы поговорим об этом, когда доберёмся до гостиницы.

После чего он переводит взгляд в окно. Сидя здесь, я потрясена всем, что произошло. Но больше всего тем, что я просто потеряла дар речи от чувств, вызванных нашими соединёнными руками.

Понимая, что не хочу давать ему повод отпустить меня, я не говорю ни слова, пока мы возвращаемся в отель.