Лила

Шестью секундами позже — Тур-автобус, ЛА

Я засовываю свой телефон обратно в карман джинсов, обдумывая наш разговор с Джейком, когда слышу шум, доносящийся из автобуса.

Звуки аплодисментов и громкого смеха.

Я оглядываюсь на автобус, но мне нужно подойти ближе, чтобы что-нибудь увидеть. Хотя даже так я бы всё равно ничего не разглядела из-за тонированных стёкол.

Все мысли о разговоре с Джейком забыты, я стремглав бросаюсь обратно в автобус. Поднявшись вверх по лестнице, направляюсь в конец автобуса и непроизвольно замедляю шаг, теряя дыхание от того, что вижу.

Том Картер.

Ну, задняя его часть, так или иначе. Я знаю, что это он, потому что его невозможно не узнать. Его огромный размер занимает небольшое пространство автобуса. У него мускулистые руки с набитыми татуировками-рукавами. В прошлом его визитной карточкой была бритая голова, теперь же она покрыта шелковистыми коричневыми волосами.

Что он здесь делает?

Кейл наблюдает за мной через плечо Тома, его тёмные глаза светятся.

— Ли, посмотри, кто здесь! — говорит он перевозбуждённым голосом.

У меня появилось внезапное желание подойти к Кейлу и ударить его по голове.

Том оглядывается на меня через плечо. Его интенсивные нефритовые зелёные глаза встречаются с моими, и по моему телу распространяется тепло.

Он поворачивается ко мне лицом.

Его взгляд медленно опускается вниз, будто оценивая меня, а затем поднимается обратно.

Мой желудок сжимается. Вирджиния вернулась к жизни.

О, Боже.

Я ненавижу реакцию своего тела на Тома Картера. Каждый раз, когда я вижу его, моя вирджиния загорается как бензин от спички. Моему разуму он не нравится, но телу совсем наоборот. На самом деле, моё тело любит Тома — даже очень.

К счастью, мой мозг не в отключке. К моему величайшему облегчению, он находится у руля, когда дело доходит до него.

Том — высокомерный, помешанный на сексе мудак, с которым я не хочу иметь абсолютно ничего общего.

Вот только… так случилось, что Том — горячий высокомерный, помешанный на сексе мудак.

Я действительно ненавижу это.

А теперь он ещё и спортивный, с заросшей щетиной, которая скоро превратится в бороду, и это делает его ещё более горячим.

Неопрятный, но горячий.

Добавим к этому горячему неопрятному внешнему виду простую чёрную футболку, обтягивающую бицепсы, низко посаженные джинсы, обнажающие кусочек живота, и, в завершение, чёрные ботинки Док Мартенс — и мы получим чертовски привлекательного Тома Картера.

Господи, помоги мне.

Я встречаюсь с глазами Тома, и он ухмыляется.

Потому что я глазела на него широко раскрытыми глазами.

Потрясающе.

Его глаза мерцают, когда он опускает взгляд ниже, на мою грудь. Я наблюдаю, как его брови приподнимаются, а ухмылка становится больше, заставляя появится ямку на щеке, которую я никогда раньше не замечала.

Он выглядит мило в горячей и сексуальной манере.

Горячо и сексуально мило?

Какого чёрта, Лила?

Мужчины не милые, особенно такие, как Том Картер. Такие мужчины, как он, опасны для таких женщин, как я.

Он открыто пялится на мою грудь, в то время как я пялюсь на него. Абсолютный извращенец.

Да, я отрицаю тот факт, что просто позволяю ему это делать, потому что это грубо — смотреть на сиськи женщины. Конечно, я весьма одарена ими, но это не даёт ему право открыто глазеть на них.

Я скрещиваю руки на своих девочках и поднимаю подбородок.

Его глаза возвращаются к моим, и он всё ещё ухмыляется.

— Лила, — растягивает он глубоким голосом. — Давненько не виделись.

Недостаточно.

— Так и есть, — киваю я. — Спасибо, что согласился стать нашим тур-менеджером.

Вот именно, Ли. Будь милой и деловой.

— Нет проблем, — он пожимает широкими плечами. — Я с нетерпением жду отправления в дорогу.

Отправления в дорогу? Он же сказал это в переносном смысле, да?

Он всё ещё смотрит на меня. Мне становится неудобно, но я не могу оторвать взгляда. Такое чувство, будто мы играем в игру, и тот, кто моргнёт первым, проиграет.

Я ни за что ему не проиграю.

Сонни нарушает тишину.

— Хорошие новости, Ли, — у него такой же возбуждённый тон, что был и у Кейла.

Я наклоняю подбородок в направлении Сонни, но не отрываю глаз от Тома. Я не проиграю в этой игре.

— О, да? Что же это?

На губах Тома появляется ухмылка.

— Том будет жить в нашем автобусе в течение всего тура! — голос Сонни взрывается в моих ушах.

Затем устанавливается угрожающая тишина, будто мусор из грязной бомбы медленно рассыпается по полу. Мой мозг отчаянно пытается переварить то, что я только что услышала.

Том останется здесь?

Закрыв глаза, я качаю головой, пытаясь стереть из памяти его слова.

— Прости. Что?

Сонни хмурится, будто я тупая.

— Я сказал: Том будет в автобусе с нами. Разве, это не удивительно? — улыбается он.

Ван и Кейл улыбаются.

Том всё ещё смотрит на меня. Только на этот раз его взгляд полон любопытства.

Я опускаю руки на бёдра, пытаясь уложить это в своей голове.

Том будет жить здесь, в нашем автобусе, во время тура?

Нет, это неправильно.

Затем я замечаю негабаритную спортивную сумку, стоящую на кухонном столе.

О, Боже.

Он остаётся здесь.

Нет!

Он не может, потому что… ну, по многим причинам, я даже не знаю с которой начать.

Это станет полной катастрофой.

Это не реально. Просто дурной сон. Я проснусь, и всё это окажется глупым сном. Мне не верится, что этот тур-автобус наш, он слишком хорош для этого. Я ожидала в общей сложности дыру с дерьмом, а не этот удивительный автобус для нашего первого тура.

Я надолго закрываю глаза, а затем оглядываюсь назад.

Думаю, я выгляжу немного ошеломлённой, потому что Кейл прямо-таки сверлит меня взглядом.

— Разве это не хорошая новость, Ли?

Подсознательное сообщение Кейла: скажи что-нибудь, Ли, потому что молчание становится действительно странным. И скажи что-нибудь хорошее.

Я пытаюсь. На самом деле пытаюсь. Я мгновенно придумываю множество хороших вещей для ответа. Ну ладно, в основном слово «да».

Но оно не хочет выходить из моего рта, и моя голова трясётся. Прежде чем я останавливаю себя, из моего рта вылетают следующие слова:

— Честно говоря, не могу придумать ничего хуже.

О, Боже.

Я почти уверена, что где-то в конце автобуса пронеслось перекати-поле.

— Лила! — Сонни говорит это таким укоризненным голосом, какого я никогда раньше от него не слышала.

Я кривлю лицо, будто меня ужалили. Чувствую себя сукой.

Я — сука.

Не могу заставить себя посмотреть на Тома или кого-либо ещё.

Затем я слышу глубокий голос Тома:

— Лила… ни слова.

Я поднимаю взгляд на него, а он шагает мимо меня, его длинные ноги перемещаются по полу, когда он направляется к выходу из автобуса.

Избегая глаз ребят, я отталкиваюсь на каблуках и следую за разозлённым Томом.

Он не останавливается, когда доходит до гравия. Он просто продолжает идти. Итак, я следую за ним, мой желудок всё время сжимается.

Этот день начался действительно плохо. Во-первых, звонок Джейка, во-вторых, моя неспособность держать рот на замке перед Томом.

Том, может, и мудак, но за последние пять минут он не сделал мне ничего дурного. Я не должна была говорить то, что сказала.

Том останавливается в пятидесяти футах от автобуса и поворачивается ко мне. Я замедляю шаг и перехожу на лёгкую походку.

Его тело напряжено. Он скрещивает руки на груди, глядя на меня сверху вниз. Я стараюсь не смотреть на напряжённые мышцы его бицепсов. Это на удивление трудно.

Я смотрю на его лицо. Сейчас он кажется даже выше.

Решив заговорить первой, быстро произношу:

— Я действительно извиняюсь за то, что сказала там, — я нервно прохожусь рукой по светлым волосам.

Он вздыхает и почёсывает бороду.

— Слушай, Лила, я понимаю. Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы я остался с вами автобусе: из-за нашей истории.

— У нас нет истории.

— У нас есть история, — настаивает он с поднятой бровью.

— Э-э… нет, её нет. История — это когда между нами что-то происходит. А происходить было нечему, — говорю я, подчёркивая слова, и ставлю в этом жирную точку.

— Да, ну, могло бы произойти, если бы ты не была так чертовски… — он обрывает себя.

Я складываю руки на груди и прищуриваю глаза.

— Если бы я не была так чертовски что?

Наступает момент горячайшей паузы.

Затем он качает головой.

— Ничего. Мы ставим точку.

Я решаю отпустить это. У меня есть идея о том, что он собирался сказать, и если бы он это сделал, то произошёл бы взрыв эпических масштабов.

Это определённо не то, что нам сейчас нужно.

Я упираю руки в бёдра.

— Прекрасно. Итак, давай перейдём к делу.

— Я пытаюсь сказать, что прошлое остаётся в прошлом, и я не могу изменить его. Я бы попросил прощения за то, что нападал на тебя, но я не прошу. Тогда я не знал, что мы будем работать вместе, особенно так близко. Если бы знал, то не поступил бы так. Веришь или нет, я не смешиваю бизнес с удовольствием.

— Удовольствие только с поклонницами, не так ли?

Он смотрит на меня укоряющим взглядом.

— Извини, — я прикусываю язык.

Он вздыхает.

— Лила, я не здесь не для того, чтобы затащить тебя в постель. Я здесь для того, чтобы работать. У тебя нет поводов чувствовать себя некомфортно рядом со мной.

— Я не чувствую себя так рядом с тобой, — я выпрямляюсь, чтобы казаться выше в этот момент.

Он ухмыляется, смотря на меня сверху вниз.

— Да, ты чувствуешь.

— Нет, не чувствую.

— Тогда почему поступаешь как сука?

Я поднимаю бровь на его комментарий, но он поймал меня на этом. Я отношусь к нему как сука. И я собираюсь поступить так снова.

— Ты хочешь знать правду?

Он раскрывает руки, его губы сжаты в тонкую линию.

— Конечно. Добей меня этим.

— Ну, в принципе, я не думаю, что ты именно тот человек, который может быть нашим тур-менеджером.

Выражение его лица не меняется.

— Не тот человек, который может быть вашим тур-менеджером, — вторит он.

— Да. Ты недостаточно серьёзен.

— Недостаточно серьёзен.

Почему он продолжает повторять всё, что я говорю? У него умственная отсталость?

Он почёсывает щеку и делает шаг в моё личное пространство одним быстрым движением.

Немного смущённая и очень даже воспламенившаяся от его близости, я смотрю на него снизу вверх.

Он поворачивает голову так, что его рот приближается к моему уху.

— Есть одна вещь, которую тебе нужно узнать обо мне, Лила: я действительно, действительно серьёзно отношусь к вещам, которых хочу.

Дрожь пробегает по телу, направляясь прямо к моей вирджинии. Запах его чистого, свежего лосьона опьяняет мой мозг вместе с моими лифчиком и трусиками.

Затем во мне пробуждаются женские чувства.

Том выпрямляется, и теперь он смотрит на меня сверху вниз, его горящие глаза смотрят в мои. Он всё ещё стоит слишком близко.

Я наклоняю голову назад и снисходительно смеюсь.

— Ты? Серьёзный? Не знала, что Том «мужик-шлюха» Картер может быть серьёзным.

Его лицо застывает.

Упс. Может быть, я зашла слишком далеко?

Как будто я об этом забочусь.

Он делает шаг назад. Я выдыхаю.

— Иисус Христос, женщина. Я ранил тебя давным-давно. Убирайся к чёрту с этим. Я ранил сотни женщин, трахал и бросал каждую из них.

— Боже, ты отвратителен.

— Спасибо, — ухмыляется он. — И раз я отвратителен, как ты выражаешься, трахая женщин, это даёт им хороший повод оказывать мне холодный приём, если они когда-либо увидят меня снова. Учитывая, что мы не трахались и я не отвратителен тебе, я не ожидал от тебя дерьмового отношения. Итак, почему бы тебе не поработать над этим? Просто попытайся подумать обо мне как о новом менеджере, а не как о горячем парне, который зацепил тебя вечность назад. И я буду стараться не думать о тебе как о лесбиянке, вертящей мне яйца.

— Я не лесбиянка! — шиплю я. Конечно, нет не ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой. Я просто не являюсь ей.

— Ты не лесбиянка? — он на самом деле выглядит конкретно запутавшимся.

О, мой Бог! Он думает, что я лесбиянка, раз отшивала его всё это время. Этот парень — эгоист!

— Господи, ты думаешь, что я лесбиянка, потому что не захотела спать с тобой?

— Ну, да. Как ещё это можно объяснить?

Я начинаю громко смеяться. Не могу ничего с собой поделать. У меня по-настоящему начинает болеть живот от смеха. Я вынуждена наклониться вперёд, чтобы просто дать своим рукам отдых и выровнять дыхание.

Я выпрямляюсь, а менее-чем-забавляющийся Том хмуро смотрит на меня сверху вниз.

Я вытираю слёзы с глаз.

— Боже, ты эгоистичный мудак. Ты когда-нибудь думал, что я не хочу спать с тобой просто из-за того, что ты не мой тип?

— Это невозможно, дорогуша. Я тип каждого.

Как я уже сказала, мудак.

Я упираю руки в бока.

— Извини, но высокомерные муты не для меня. (прим. ред.: англ. «mut» имеет сленговое значение типа «дурак»)

Он ошеломлённо смотрит на меня.

— Ты только что назвала меня… мутом?

— Прозвучало именно это.

— Итак, ты зовёшь меня как собаку? (прим. ред.: также под «mut» может подразумеваться какая-либо нечистокровная собака — дворняга, говоря простым языком)

Я смотрю на него, метая кинжалы.

— Нет, жопоголовый. Мут на самом деле означает мужчину-шлюху, — я убеждена, что подчёркиваю слова, чтобы донести свою точку зрения.

Улыбка осветляет лицо Тома. Затем он запрокидывает голову и рокочет от смеха. Это глубокий мужественный звук.

И он проникает во все нужные места.

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.

Его глаза, наполненные юмором, отвечают моим.

— Ты действительно чертовское нечто, знаешь?

— Я удивительная, — я пожимаю плечами. — Но не лесбиянка.

Почему я доказываю ему эту точку зрения?

Он кивает головой, усмехаясь.

— Да, я принимаю это, — он чешет щеку. — Но, я попытаюсь выяснить, как тебе удавалось сопротивляться мне… и почему, — он наклоняет голову в сторону со сложным выражением в глазах.

— Тебе не нужно понимать это. Ты просто мне не нравишься.

— Как я уже говорил, это невозможно.

— Ты реально так думаешь?

Его губы сморщиваются.

— Настолько реально, что это нереально, детка.

Я снова смеюсь.

— Теперь кто-то другой?

Он одаривает меня мальчишеской улыбкой, пожимая плечами. Это очаровательно и подкупает, немного.

Вот момент между нами. Это своего рода момент, когда всё оседает и воздух становится чище.

— Значит, между нами всё хорошо? — спрашивает Том, жестикулируя между нами.

Расслабляясь, я улыбаюсь.

— Хорошо.

— Круто. Давай заключим сделку. Больше никакой борьбы или хреновых комментариев.

— Или сексуальных комментариев, — добавляю я.

— Или сексуальных комментариев, — соглашается он, хотя и неохотно. — Мы всё время будем профессиональными. Договорились? — он протягивает свою большую руку мне.

— Именно этого я и хочу, — я ухмыляюсь ему снизу вверх, когда скольжу своей рукой в его.

Я чувствую электричество от его прикосновения, которое почти бьёт меня по заднице.

Он тоже чувствует это. Я знаю это из-за того, как он расслабляет челюсти, а в его глазах появляется удивление.

Его хватка усиливается вокруг моей руки. Затем его глаза перемещаются к моему рту.

Вдруг я чувствую, что губы пересыхают, и облизываю их. Я чувствую, что он движется ко мне.

Или это я двигаюсь к нему?

Затем он достигает меня. Я думаю, что он собирается поцеловать меня.

Дерьмо.

Я вырываю свою руку из его.

— Мы должны вернуться, — я делаю шаг назад.

— Да, мы должны, — он смотрит поверх моей головы.

Я поворачиваюсь и иду обратно в автобус.

Что это, чёрт возьми, было?

Я никогда не чувствовала ничего подобного от прикосновения мужчины. Может быть, это из-за того, что у меня не было секса, и это как-то влияет на моё тело. Оно приходит в бешеное исступление при первых же признаках Y-хромосомы.

Я только приближаюсь к автобусу, когда слышу, как Том говорит позади меня:

— Фейерверк, думаю, я чертовски люблю твою футболку.

Мой взгляд опускается на надпись на футболке «Fraggle Rock». Она старая, немного короткая в подоле и аккуратная поперёк моего бюста, но я люблю её. Я люблю мультфильмы. Я собираю футболки, на которых изображены мультфильмы. Я состою в рок-группе, но никогда не говорила, что я крутая. Сегодня моя одежда комфортна. Я не ожидала увидеть Тома, и не так уж важно, как я одеваюсь. Меня не волнует, что он думает обо мне, ни на одну йоту.

Фейерверк? Серьёзно?

Я оборачиваюсь.

— Не называй меня так.

Он улыбается.

— Как? Фейерверк?

— Да. Я только что добавила ещё одно правило в нашу сделку: не называть кличками домашних животных, иначе наша сделка разрывается.

Он щёлкает языком в выговоре.

— Не могу, Фейерверк. Потому что на самом деле в сделке нет выключателя. Ты застряла со мной, нравится тебе это или нет, — он подмигивает, а затем пробегает мимо меня и поднимается вверх по лестнице в автобус.

У вас было ощущение, что вы уже играли в нечто похожее?

Да, я полностью чувствую, что играю прямо сейчас, но я понятия не имею, что это за игра.

Сбитая с толку и откровенно немного разозлённая, я топаю вверх по лестнице, когда Генри, один из наших водителей, садится за руль.

— Все на борту? — спрашивает меня Генри.

— Да, — отвечаю я.

Генри заводит двигатель. Автобус приходит к жизни под моими ногами, и двери позади меня шипят.

— Ты настроилась? — спрашивает с улыбкой Генри.

Я смотрю туда, где стоит Том, разговаривая с ребятами.

Мой желудок сжимается и совершенно сбивает с толку.

— Если я когда-нибудь настроюсь, — вздыхаю я.