Лила

На следующий день — За кулисами клуба, Сиэтл

Томас III.

Я придумала так много вариантов того, кем он может быть. Он, должно быть, из его семьи. Том, Томас III — я не настолько глупа, чтобы не понять, что он один из его семьи.

Я подумала, что это может быть его отец, но по какой-то причине мои мысли всё время возвращаются к ребёнку.

Покойся с миром, которого жизнь тебе дать не смогла.

Я никогда ничего не слышала о том, что у Тома Картера был сын, но я знаю, что если у тебя есть достаточное количество денег, то вполне возможно держать это в тайне от журналистов.

Меня научил этому Ралли.

Мне не стыдно признаваться, что после ужина вчера вечером к нам присоединился Том, но он был заметно притихшим, и я провела остальную часть ночи в спальне, загугливая его. Первым моим поисковым запросом стало: «Ребёнок Тома Картера». Ничего не вышло, так что после этого я попробовала: «Том Картер III». И в этот раз я не получила ничего, кроме фотографий Тома. Было много фотографий его самого и остальных участников группы, но также выдало много фотографий и с женщинами — с большим количеством женщин.

Мне становилось нехорошо при взгляде на фотографии этого гада, поэтому я просто сдалась и пошла спать.

Сейчас, как и прошлой ночью, я раздумываю о Томе. Хорошо, больше о его татуировках. Его тайны пробуждают во мне чертей. Я не забочусь о нём. Мне просто невероятно любопытно. Это моя болезнь. И я работаю над этим.

— Лила Саммерс?

Я поднимаю взгляд от листка бумаги передо мной, на котором машинально написала слова из татуировки Тома.

Я пришла за кулисы, к нашей гримёрке, чтобы поработать над новыми текстами песен, в то время как парни репетируют на сцене, где мы будем выступать в течение нескольких часов. Честно сказать, я была не очень продуктивной в это время.

Словно мираж, передо мной стоит и широко улыбается худая модель, красивая женщина, одетая в разрисованные джинсы, и блузку с глубоким вырезом, демонстрирующим довольно много бюста. А ещё у неё длинные, безукоризненно прямые тёмно-каштановые волосы, которые обрамляют её сильно накрашенное лицо.

Я далеко не уродина. Мне часто говорили, что я копия своей мамы, и я знаю, что она была красивой. Но женщина передо мной заставляет меня чувствовать себя маленьким ребёнком. Это частично связано с тем, что я одета в надёжные кеды, рваные джинсы и футболку, на которой изображён Гомер Симпсон, одетый в одни трусы с лозунгом «Последний совершенный мужчина». Это негромоздкая, негабаритная футболка. Как и всегда, я одета неподходяще, но это же футболка с Симпсоном.

Боже, я такая неправильная.

— Э-э… да, я. Лила, — отвечаю я с трепетом. Интересно, кто она.

— Ну, ты просто сногсшибательна. Фото, которое дал мне Зейн, совершенно тебя не исчерпывает. Я — Шеннон, твой стилист, — она протягивает мне наманикюренную руку.

Я поднимаю свою, с обгрызенными ногтями и облупленным лаком, и встряхиваю руку Шеннон. После рукопожатия она садится на сиденье передо мной, опуская со своего стройного плеча на стол большую сумку.

— Я не знала, что у меня есть стилист, — отвечаю я.

Она смеётся и лопает пузырь от жвачки, которую жевала.

— Дорогая, конечно же, у тебя есть стилист. У всех певцов он есть. Так как это твой первый тур и мы на бюджете, у тебя будем только я и Эшли. Эшли — моя помощница.

Я чувствую онемение. Мне должны быть известны такие вещи. Я не совсем новичок в этом мире.

— Хорошо, — отвечаю я.

Затем она просто оглядывает меня сверху вниз. Я ёрзаю в кресле, чувствуя себя некомфортно. Меня никогда оценивали так, как сейчас.

— У тебя прекрасная кожа, как у куклы, и твои глаза…

Она наклоняется ближе к моему лицу. Так близко, что я чувствую мятный запах из её рта.

— Они такие… необычные. У тебя предки не азиаты случайно? — её глаза бегают между моими светлыми волосами и бледной кожей.

Я качаю головой.

— Этого я не знаю.

Моя мать была кавказкой, значит, эта черта перешла по линии Ралли. Я не знаю, кто его предки, так что предполагаю, что азиатское наследие тут вполне возможно. Хотя, если не брать в расчёт его глаза, для меня он похож на кавказца.

К сожалению, глаза мне достались от Ралли, вплоть до кристально чистого синего цвета. Я ненавижу свои глаза. Я хотела бы иметь мамины глаза, большие, как у лани. Мои не малы, но они узкие и с наклоном вниз, из-за чего имеют несколько кошачий вид. Комментарии по поводу моих глаз не редкость. Я много раз говорила, что это первое, что люди во мне замечают. По-видимому, мои глаза интригуют.

Лично я думаю, что они выглядят пустыми и холодными.

Как и моё сердце.

— Мы используем мерцающее серебро и чёрный лайнер на твоих веках с твоими как океан голубыми глазами. Дерьмо, дорогая, они будут выглядеть сногсшибательно! Не то чтобы они не такие. Ты будешь палкой от парней и девушек отбиваться! — смеётся она.

Этот искренний тёплый смех подкупает меня.

— Я полагаю, у тебя есть проблемы насчёт секса, судя по тому, как ты выглядишь. Ты прямолинейна? Я всегда великолепно читаю человека, а ты смотришь прямо на меня. Я бисексуалка, — она прижимает руку к груди. — Всегда любила разнообразие в жизни, — она подмигивает и снова смеётся.

Хорошо…

Определённо информационная перегрузка.

Не могу поверить, что узнала эту женщину всего около шестидесяти секунд назад, а уже хорошо знакома с её сексуальными предпочтениями. Я могу проводить почти всё своё время с тремя гиперсексуальными мужчинами, но я не буду открыто говорить и слушать о сексе, особенно с незнакомцем, и, более того, я больше им не занимаюсь.

— Что ты думаешь о слоях? — спрашивает Шеннон.

— Э-э… что?

— Слои. В твоих волосах. Чёлка определённо тебе подходит, но я думаю, что некоторые слои на спине и вокруг лица будут выглядеть просто потрясающе.

Она встаёт на ноги и заходит за мою спину, её руки вспушивают мои волосы, вертя ими так и этак.

Боже мой, эта женщина — вихрь. Меня будто поражает хлыстом, когда я просто слушаю её.

— Да, возможно. Раз вы так думаете.

— Это новые песни, над которыми ты работаешь?

— Что? — я смотрю на стол и чуть не умираю, когда вижу всё ещё лежащий на нём листок бумаги с фразой Тома.

— Э-э… нет, это ничего.

По-видимому, я не преуспела в том, чтобы хорошо заполнить бумагу.

Шеннон наклоняется через моё плечо и говорит:

— Боже, это звучит так знакомо. Покойся с миром, которого…

Я сминаю листок и засовываю его в карман. Моё лицо горит.

— Лила, ты…

При звуке голоса Тома я оглядываюсь вокруг и вижу, что он стоит в дверях. Затем Шеннон неожиданно начинает вопить, словно чёртова сирена воздушной тревоги, пугая меня до чёртиков.

— О, мой грёбаный Бог! — Шеннон так запуталась в моих волосах, что немного дёргает за них, заставляя меня вздрогнуть. — Том Картер!

Она опускает мои волосы и проходит через всю комнату, прежде чем повесится на него. И когда я говорю «повесилась», я имею в виду, что её длинные ноги обёрнуты вокруг его талии, а руки обхватывают его шею. Затем она размещает свои губы прямо на нём, целуя.

Я смотрю в сторону. Моё лицо горит раздражением.

Почему я так раздражена, что она поцеловала его? И это не выглядит так, будто я хочу поцеловать его.

Хорошо… ну, может быть, мои губы хотели бы поцеловать Тома, но мой мозг говорит «нет».

Я заставляю себя посмотреть на них, чтобы наказать себя за то, что, чёрт возьми, чувствую это, но вид её длинных ног, всё ещё обернутых вокруг талии Тома, и их слившихся губ, царапает мою кожу, как иголки ревности.

Том прерывает поцелуй и обращает свой взгляд мимо неё, встречаясь с моим.

Я отвожу глаза в сторону, снова.

Хмурюсь при виде её мерцающего блеска для губ на его губах. Тру свой лоб, чтобы разгладить образовавшиеся морщины.

— Шеннон Арчер, — говорит он. — Давно не виделись.

Он знает её. Конечно, он знает её, и, судя по всему, очень хорошо.

— Слишком давно! — нараспев говорит она.

Я вижу, как она опускает прекрасные ноги на пол, но от моего внимания не ускользает, что она не отпускает его, а обнимает за талию.

— Джейк сказал, что ты здесь как тур-менеджер, но я думала, что он просто соврал мне. Однако ты здесь и разговариваешь со мной, хотя ты знаешь, что Джейк всегда дразнит меня. Но ты здесь. Том Картер, тур-менеджер. Ну, трахни меня боком. Опять же, ты готов на это на обратном пути, правильно, детка? — подмигивает она.

Меня сейчас вырвет. Меня на самом деле сейчас вырвет.

Он занимался с ней сексом.

Конечно, у него был секс с ней. Половина женского населения занималась с ним сексом.

Том смотрит мимо неё и встречается взглядом со мной, снова.

Почему он смотрит на меня?

Я опускаю взгляд, делая вид, что внезапно заинтересовалась словами в своём блокноте.

— Посмотри на себя, — говорит она, её голос звучит мягче. — Ты отрастил волосы.

Мне любопытно, поэтому я всё же бросаю быстрый взгляд.

Шеннон интимным и привычным способом пробегает пальцами по его волосам. Это заставляет мой желудок сжиматься.

— И ты отрастил бороду, — улыбаясь, она проводит ногтями над его волосами на лице. — Ты выглядишь взрослым.

Он потирает рукой челюсть.

— Я повзрослел очень давно.

— Конечно, повзрослел, но мне это нравится.

Он улыбается ей.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Шан.

— Разве я не всегда так выгляжу? — она шевелит бёдрами. — Тебе нравятся новые девочки? — она отстраняется и выпячивает грудь. — Я только подобрала размер чашки. У меня сейчас D. Не хотела делать слишком большой, понимаешь? Терпеть не могу тех, у кого, как ты называешь, поддельные сиськи. Но они чувствуются настоящими. Я бы даже имплантами их не назвала. По ощущениям.

Том смотрит на меня. Я смотрю в сторону, прежде чем он действительно поймает мой взгляд.

Серьёзно, почему он продолжает смотреть на меня?

— Да, они чувствуются так, будто всё в порядке.

Так он лапал её. Потрясающие.

— Я же говорила. Я очень довольна ими. Мой хирург был удивительным. Они были подарком мне самой за попадание на ту сторону — за тридцать. Боже, не могу поверить, что мне тридцать пять! — стонет она. — Куда делось время?

Тридцать пять? Боже, я думала, что она была где-то моего возраста, около двадцати двух. Я бы дала ей двадцать пять, максимум. Чёрт, надеюсь, в её возрасте я буду выглядеть так же хорошо, как она.

— Да, ты старая, — смеётся Том.

— Эй! Ты не намного старше меня. Сколько тебе сейчас? Двадцать девять?

— Ага. Я ребёнок по сравнению с тобой.

— Отвали, — по-доброму насмехается она. — Ты никогда не жаловался на мой возраст, когда пихал свой член в меня. Я думала, что тебе нравятся женщины постарше.

О, Боже. Я закатила глаза, сдерживая смех над абсурдностью того, что я слышу.

Том выпускает грязно звучащий смешок.

— Ты знаешь меня, Шан. Я всегда любил любой вид женщин до тех пор, пока она горячая и играет во что-нибудь.

— Да, это я точно знаю, — хихикает она.

Я перемещаю кресло так, чтобы быть спиной к ним. Я засовываю два пальца в рот, имитируя рвоту.

— Лила?

Я поворачиваю голову на голос Тома. Мои глаза встречаются с его, и я вижу, что он хмуро смотрит на меня. Шеннон стоит рядом с ним, положив руку на его руку, её лицо сохраняет нейтральное выражение.

Возможно, он просто увидел, как я имитирую затычку? Я повернулась к ним спиной, поэтому он не должен был.

Вот дерьмо.

Я вспоминаю, что на стене есть зеркало, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Мои глаза встречаются в отражении с глазами Тома, он поднимает брови, и на его губах растягивается понимающая ухмылка.

Он видел, что я сделала.

Чёрт возьми.

Мои щёки горят.

Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы посмотреть на него напрямую.

— Чего ты хочешь? — мой голос выходит острее, чем мне хотелось, что делает меня сучкой.

Выражение Тома твёрже, чем моё.

— Ты нужна на сцене для акустической репетиции.

Ой. Хорошо.

Один вопрос: почему он пришёл и сам позвал меня? Почему не послал гонца?

Освобождённая от его ора на моё детское поведение, я говорю:

— Только соберу свои вещи, — я беру свой мобильный, блокнот, ручку и бутылку воды, и кладу всё в сумку.

— Итак, какие планы на вечер после шоу? — Шеннон спрашивает Тома. — Я думаю, что мы должны встретиться. Прошло несколько лет с тех пор, как мы в последний раз трахались.

Моя спина напрягается.

Серьёзно? Чертовски серьёзно?

Я стою прямо здесь!

Шеннон достаточно хороша, и она могла бы понравиться мне, но я не могу поверить, что она пытается устроить секс-свидание с Томом, пока я стою здесь.

Какого чёрта, а как же я?

Я бросаю свою сумку на стол, отчего металлические пряжки громко звенят. Меня не волнует, грубо ли это. Я здесь не для того, чтобы стоять, как чёртов фонарный столб, в то время как эти двое устраивают постельный сеанс.

Я снова поднимаю глаза к этому чёртовому зеркалу, в которое уже смотрит Том, прожигая меня взглядом. В этот момент он пытается прочитать меня.

От его взгляда и от разговора о сексе мне становится некомфортно, и я опускаю глаза в пол. Я забираю свою сумку и вешаю её на плечо. Я более чем готова покинуть эту комнату и этих двух сексуальных маньяков.

— Извини, Шан, не могу, — произносит Том.

Что?

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть замешательство на лице Шеннон.

— Хорошо… ну, как насчет завтра?

Том качает головой.

Он просто… отверг её? Том Картер просто отказался от секса с женщиной?

Боже мой, я вижу звёзды?

— О, ты присмотрелся к кому-то, — с уверенностью кивает она.

Присмотрелся?

Такая возможность не даёт мне покоя.

Шеннон не кажется расстроенной или смущённой, чтобы сдуть его. Я бы на её месте огорчилась. Но опять же, я никогда не предлагала мужчине секс, как только что сделала она.

— Ну, чудеса не прекращаются? — смеётся она. — Том Картер успокоился! — она хлопает в ладоши.

Том вообще не реагирует на неё. На самом деле, всё, что он делает, — это смотрит прямо на меня.

Почему он так на меня смотрит?

И почему его глаз дёргается?

Что, чёрт возьми, с ним не так?

Шеннон поворачивается и следует за его взглядом. Её брови поднимаются. Она смотрит на Тома, а потом снова на меня. Она ухмыляется.

Почему она ухмыляется? Я что-то пропустила?

— Ты встречаешься с Лилой! — восклицает она. — Господи, Том! Почему ты раньше мне не сказал?