Автор статьи о Юханнесе Трап-Мейере в книге «История норвежской литературы» (1975) под редакцией известного норвежского литературоведа Эдварда Бейера ставит вопрос о том, имеет ли значение для современной культуры и для современного читателя творчество этого писателя или оно остается исключительно фактом «истории литературы», объектом ее «воскового кабинета».

В той или иной форме этот вопрос повторяется и в других статьях. Постановка его правомерна.

Согласно библиотечным данным книги Трап-Мейера в современной Норвегии не читают. О полном забвении, как например, это случилось с другим норвежским писателем Сигурдом Матисеном (см. на русском: Сигурд Матисен. Новеллы. М.: Импэто, 1998), не приходится говорить. О его творчестве существуют статьи, но их немного. Подчас имя Трап-Мейера ничего не говорит людям с академическим образованием и самим писателям в Норвегии. Естественным следствием сложившейся ситуации является отсутствие информации об этом писателе в иностранных справочниках и энциклопедиях.

Норвежские историки литературы пытаются объяснить создавшееся положение личными чертами писателя — его аристократизмом, консерватизмом, пессимизмом, а также тем, что он обращается в своем творчестве к проблемам прошлого.

Мы хотели бы обратить внимание на следующие моменты.

Даже если творчество этого писателя является только фактом истории литературы (ср. статью Ю. Тынянова «Литературный факт» в кн.: Ю. Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. 1977. С. 255–270), оно все равно значительно и представляет интерес. Литература не есть некий обособленный феномен в жизни любого общества, она — часть национальной культуры и национальной истории и, в свою очередь, неотъемлемая часть мировой литературы.

Произведения Трап-Мейера (стихи, статьи, письма, два сборника новелл и три небольших романа) были созданы в 20-е годы XX века. Эти годы называют «золотыми», «сумасшедшими», «калейдоскопическими», «лирическими». Европа после первой мировой войны и Версальского договора жила напряженно, неспокойно. Непрерывные территориальные претензии, раздоры в Лиге наций, забастовки, уличные бои, путчи, антисемитские выступления, приход к власти Муссолини в Италии. В России — гражданская война и голод. По словам одного немецкого журналиста, в Германии жили как «в зале ожидания». Преобладало настроение неизбежного конца, гибели, или «заката Европы», согласно пророчествам Освальда Шпенглера в его труде «Закат Европы» (1922). Но одновременно, как это ни странно, Европа жила активно и созидательно. Новые идеи, новые планы, новые открытия, новые пути. «Никогда в области точных наук не работали с такой энергией… Никогда философская мысль не металась так во все стороны, ища исхода», — напишет Ю. Тынянов в статье «Записки о западной литературе». Поиск велся и в теории, и в практике. В Германии возникает «школа мудрости», в Дании впервые печатается полное собрание сочинений С. Кьеркегора. Книга М. Бахтина о Достоевском оказала влияние на развитие филологической науки в XX веке, шведская поэзия в Финляндии в лице Э. Седергран, Э. Диктониуса и X. Ульсон образовала школу, романы Дос Пассоса определили особенности романной прозы последующих десятилетий. Названия книг отражали настроения, царящие в Европе: «Философия воспитания», «Философия искусства», «Основы расовой гигиены», романы «Арабески жизни» и «Разрушение» Т. Кристенсена, «Во времена джаза» К. Сеннербю, лирический сборник «Страх» П. Лагерквиста. В эти годы творили: А. Эйнштейн, 3. Фрейд, Б. Брехт, М. Рейнхардт, Луи Армстронг, Гершвин, А. Шернберг, С. Прокофьев, Ф. Ланге, Курт Швиттерс, Г. Бенн, Оскар Кокошко, Л. Коринт, Г. Деблин. 20-е годы — это серебряный век в русской поэзии. В Норвегии царила несколько иная атмосфера. Продолжали работать Э. Мунк, Кнут Гамсун. Но вся обстановка в стране была более спокойная, Норвегия недавно, лишь в 1905 г., стала независимым государством, и на первый план выдвигались скорее идеи не заката, а национального возрождения. Творчество Трап-Мейера можно понять именно с учетом всего европейского контекста 20-х годов. Неслучайно один норвежский критик назвал Трап-Мейера «ненорвежским писателем».

Массовость, массовый интерес никогда не были оценочными категориями подлинности в искусстве, скорее — наоборот. Для молодой ветви гуманитарной науки — рецепции — «случай» Трап-Мейера представляет огромный исследовательский интерес. Несомненно, причины частного характера сыграли свою роль в процессе забвения этого писателя. Он рано умер, он занимал в силу своего характера индивидуалистическую позицию, позволял себе открыто критиковать маститых писателей, например, он писал в письме, что К. Гамсун для него — «чудный монумент норвежской одаренности и норвежского недостатка культуры». (Гамсун в 1920 г. получил Нобелевскую премию, а Трап-Мейер в этом же году впервые опубликовал небольшое стихотворение!) За исключением «Смерти Анакреона» его произведения не переиздавались. Лишь к столетнему юбилею со дня рождения писателя впервые были переизданы еще два романа. Но явно есть и другие причины. Литературного характера. Вполне возможно предположить, что не все эксперименты в искусстве начала века были удачными. А. Белый, например, сказал, что в это десятилетие над европейским искусством стоит знак примитива. Вполне возможно, что норвежского читателя 20-х годов привлекла в произведениях Трап-Мейера их необычность. Положительные отзывы ведущих критиков страны и таких писателей, как Сигурд Хуль и Хенрик Понтоппидан, не могли не повлиять на вкусы читательской аудитории. Позже, во второй половине XX века перед литературой встали другие задачи. Трап-Мейер продолжал вести одинокое существование в литературном мире.

Биография писателя тоже недостаточно изучена. Он родился 4.04.1898 г. в усадьбе Стен в Рангерике, к северу от Осло. Его отец — Ханс Хенрик Вильгельм Хагельстен фон Танген Трап-Мейер был инженером, дедушка — известным архитектором. В 1911 г. Трап-Мейер приезжает в Кристианию, чтобы закончить гимназию, но не выдерживает экзаменов. По мнению некоторых биографов, из-за лености, по мнению других, в силу нервозности своей натуры. Однако он много читал и брал частные уроки греческого и латинского языков.

Материально Трап-Мейер был обеспечен и никогда не работал ради хлеба насущного. Он жил духовной жизнью. Хотел стать поэтом, живописцем. В 1918 г. он уезжает в Данию и два года учится рисованию в Копенгагене у Гренвальда, потом ездит по Европе, в основном живет в Италии, изучает искусство. Сохранившаяся в семейном архиве картина «Старый мост через Эвью» говорит о нем как о талантливом художнике. В 1923 году он становится акционером и сотрудником издательства Some&Co, где были изданы два сборника его новелл. Он был женат дважды, первый раз на дочери писателя В. Крога. В Копенгагене он заболевает воспалением легких, с тех пор его мучают физические недуги. В биографии писателя остается много неясного, к примеру, для понимания его творчества интересно было бы знать об атмосфере родительского дома, о причинах слабого здоровья, о связях в Риме, ведь в Риме существует с 1860 г. «Скандинавское объединение»!

Несмотря на отсутствие академического образования Трап-Мейер был очень начитанным человеком, «самым литературным писателем» в Норвегии. Как показывает содержание его романов, он прекрасно разбирался в европейском искусстве и литературе. Он дебютировал в 1920 г., в журнале «Самтиден» было напечатано его стихотворение «Ландшафт», написанное в свободной рифме, и статья о датском лирике Людвиге Хольштейне. Через год в том же журнале напечатан строгий по форме лирический цикл под общим названием «Парк» (четыре стихотворения: «Ветер», «Интермеццо», «Сентябрьский вечер», «Осенняя ночь»). Потом следуют небольшие сборники новелл «Сумерки», 1924, «Экстазы», 1925, и романы «Эгоисты», 1927, «Смерть Анакреона», 1928, и посмертно изданный незаконченный роман «Над инистыми лугами», 1929. Романы связаны героями, темами, их можно рассматривать как трилогию, тем более, что известно, что Трап-Мейер хотел написать трилогию под общим заглавием «Эгоисты», причем под «эгоистами» следует понимать нелюдей эгоистического поведения, а людей, живущих глубокой внутренней жизнью. Вместе с тем каждое произведение читается также как отдельный роман.

Кроме художественных произведений Трап-Мейер написал для газеты «Дагбладет» серию статей о норвежском художнике Равенсберге, запечатлевшем на своих полотнах «старую» Кристианию и южные страны, особенно Италию, Рим; статьи о норвежских писателях Александре Кьеланне и Хансе Е. Кинке. С последним его связывала дружба. По свидетельству Трап-Мейера Кинк оказал на него влияние, дал ему материал, идеи.

Значительную часть наследия писателя составляют письма. Они дают сведения, на основе которых можно делать обобщения, выводы о творчестве писателя. Прежде всего важны его высказывания об Ибсене и о культуре.

«Настроение у него так живо для меня, хотя я читал его сотни раз, больше всего помню настроение». «Я читал Ибсена, когда работал над романом… Это был мой тайный замысел». «Культура — это пожар души, культура — это мировая скорбь Хенрика Ибсена, культура — это борьба, культура — это целостность».

Имеющиеся работы о творчестве Трап-Мейера в основном касаются его романов. Исследователи отметили тонкий психологизм, биографические моменты, сочетание сценического и эпического, цветовые, эффекты, импрессионистические описания природы, города, мотив осени, интертекстуальность. Профессор университета Осло Лив Бликсрюд, написавшая послесловия к переизданным в 1998 г. романам, рассматривает три романа как одну драму в трех действиях, считает, что творчество Трап-Мейера имело значение для развития модернистского романа. Самые подробные сведения о писателе дает последняя работа канд. фил. н. Ивонны Хеуген «Юханнес Трап-Мейер — искусство и душевная жизнь», 1998 (с этой работой можно ознакомиться в библиотеке Норвежского информационного центра в Москве).

Норвежские исследователи связывают творчество Трап-Мейера с определенными именами в литературе, например, с норвежским писателем Трюгве Андерсеном или французским писателем Марселем Прустом. Заметны и ибсеновские реминисценции в его романах. Было бы интересно сравнить цикл стихов «Парк» М. Р. Рильке с циклом стихов «Парк» Трап-Мейера или с русской живописью, поэзией и прозой этого периода. Любопытно было бы сопоставить заимствования в произведениях Эзры Паунд с парафразами и цитатами в романах Трап-Мейера.

Роман «Смерть Анакреона» переиздавался 4 раза, один раз в серии «Классики норвежской литературы». Этот роман выделяют как главное произведение писателя. В нем много автобиографического материала. По свидетельству самого писателя, при написании романа у него были сильные боли, приходилось принимать морфий. Этим, вероятно, можно объяснить некоторую стилистическую неровность. Его знаменитый дедушка сотрудничал с ювелирной фирмой Тострупа. Тетю писателя зовут Дагни.

Роман представляет симбиоз, сплетение лирических частей с прозаическими, с ремарками, с письмами, с импрессионистическими-экспрессионистическими описаниями Кристиании и природы, в основном осени, с авторскими отступлениями и комментариями. Не навязывая читателю своего мнения, хочется обратить внимание на такие особенности романа, как прямое употребление цитат из произведений других писателей или их парафразы (размышления Дагни Лино о том, что нужно умереть красиво, — это слова Хедды Габлер из пьесы Ибсена; слова Дагни «Я никогда не выйду замуж, если это не произойдет сегодня» — цитата из комедии «Любовь без чулок» X. Весселя).

Искусство, очевидно, можно рассматривать как основной мотив в романе. Оно различно представлено. Противопоставление настоящего (вечного) и подделки (Палатино, капитель колонны с акантом, античная скульптура в парке, Сикстинская капелла — картина Диесена); живоописания природы — естественная красота мироздания, красота города — творение человека; изображение лица, рук Дагни Лино после болезни вызывает ассоциации с «Незнакомкой» А. Блока в иллюстрациях И. Глазунова; застывшие как бы в вечном поцелуе губы Лаллы Кобру дают повод думать о скульптуре Родена «Вечная весна»; толпа молодых девушек в саду — это Э. Мунк. Рисунок О. Домье «Анакреон и гетера» имеет двойной смысл: О. Домье создал карикатурное изображение Анакреона, но он сам — представитель высокого искусства, и Анакреон — творец, поэт, основатель анакреонтической поэзии; любовь старости к молодости не составляет исключения в случае Вильгельма Лино и Лаллы Кобру, она была, есть и будет. Здесь нет ничего тривиального или постыдного.

В последнее время в литературоведении обратили на себя внимание работы французского ученого Жерара Жанетта, особенно относительно литературы «второй ступени». Интересными представляются понятия — «транстекстуальность» и «палимсест»/«palimsestes». Первое поможет объяснить постоянные вкрапления других текстов в романе, их значение. Другое (оно обозначает текст, написанный на уже использованном пергаменте, но часть старого, уже существующего текста просматривается в новом) создает широкие возможности для обсуждения проблемы взаимодействия «старого» и «нового», «своего» и «чужого» в литературе. Без преувеличения можно утверждать, что норвежец Юханнес Трап-Мейер внес многое в разработку важных тем и проблем в литературе и искусстве XX века.

Лилия Попова