– 1 –

Первого января 1997 года в московском метрополитене на станции Щелковская около четырнадцати часов дня произошло незначительное на взгляд обывателей происшествие, которое в дальнейшем даже не попало в вечернюю телевизионную криминальную хронику. Любимый пенсионным людом "Дорожный патруль" не упомянул о нем ни единым словом. Но случай этот вызвал вскорости цепную реакцию других событий, имеющих огромное значение и повлиявших на судьбы многих людей. Так, порою, начинает все громче и громче звучать целый оркестр, зародившись с одинокого голоса печальной скрипки.

В те минуты, прибывший на конечную станцию метропоезд стали покидать пассажиры, покуда еще сохраняющие некоторое оживления после новогодней ночи. Из предпоследнего вагона с веселым визгом вывалилась пестрая молодежная стайка, неутомимая в поисках игр и развлечений. Новое поколение, выросшее в демократизированной России, не слишком обременяло себя раздумьями о завтрашнем дне, приучившись жить порхающими мотыльками. Один из великовозрастных юнцов, замыкавших компанию, толкнул в спину своего приятеля, показав на пожилого человека, старика, остававшегося неподвижно сидеть в дальнем конце вагона. Казался он крепко спит, уронив седоволосую голову на грудь. Шапка лежала на коленях, лицо почти зарылось в меховой воротник черного пальто, одна рука покоилась на потертом кожаном портфеле, с которыми во времена оно ходили изображаемые в старых кинофильмах бухгалтера и чиновники.

– Смотри-ка! – усмехнулся подросток. – cтарый горшок так наклюкался, что уже ничего не видит и не слышит. Давай его грабанем?

– Брось, пошли! – отозвался его приятель, шагнув на перрон где уже толпилась вся веселая компания. Но первый подросток, не вняв этому совету, побежал в конец вагона. Приблизившись к старику, он быстро нагнулся, словно прислушиваясь к дыханию уснувшего пассажира. Что-то во всем его облике показалось ему странным. От человека в черном пальто исходил какой-то смертельный холод. Времени на раздумья оставалось мало – сейчас двери вагонов должны были закрыться. Подросток осторожно приподнял правую руку старика, вытащил из-под нее портфель, схватил лежащую на коленях шапку. И в этот момент пассажир стал неуклюже заваливаться набок, будто собираясь прилечь на лавку.

– Сиди тихо! – прошипел подросток, толкнув его в другую сторону. Он испугался, что пассажир проснется и поднимет крик. Сам не зная почему, наверное, от собственного страха, подросток сжал кулак и ударил человека в лицо. Голова старика откинулась навзничь, на юного грабителя неподвижно уставились выветшие от времени зрачки. А на губах старика уже навсегда застыла насмешливая улыбка.

– Колька, идиот, вылезай скорее! – крикнула с перрона одна из подружек. Подросток, отпрянувший назад, сжимая в руках кожаный портфель и шапку, выскочил из вагона. Двери захлопнулись, и поезд, медленно набирая скорость, унесся в темный туннель.

Веселая компания, обмениваясь шутками, двинулась к выходу из метро, а подросток, держась позади них, шепнул своему приятелю:

– Черт, кажется, я его грохнул!..

– Брось, ты уверен? – беспечно отозвался тот.

– Говорю тебе! Я его глаза видел. Старик мертв.

– А может быть он давно окочурился и плавает теперь по метро трупиком? Не бери в голову. Он свое еще при советской власти отжил, коммуняка хренов.

– Все равно паршиво!

Подросток чувствовал себя неуверенно, сжимая в руке кожаный портфель и запихивая краденую шапку под куртку-"аляску". То, что произошло несколько минут назад в вагоне поезда – не видел никто. Кроме одного человека, невзрачной наружности, одетого в спортивный комбинезон, лыжную шапочку, стоявшего невдалеке и равнодушно посматривающего по сторонам. Когда компания подростков стала подниматься по лестнице, он двинулся вслед за ними.

– Шапку на автовокзале загоним, – сказал приятель Николая.

– За это барахло много не дадут. Интересно, что у него в портфеле? Тяжелый…

– Золото в слитках, – прыснул от смеха тот.

Они прошли мимо двух ленивых милиционеров с красными глазами. Служивые недружелюбно покосились на пеструю компанию, но придраться, вроде бы, было не к чему. На улице, где кружилась легкая поземка, а изо всех коммерческих киосков неслась громкая музыка, подростки затоварились банками пива и задержались возле общественного туалета. Девочки пошли налево, мальчики направо. Николай и его приятелю не терпелось посмотреть – что же хранится в кожаном портфеле? В туалете, кроме прикорнувшего у теплой батареи бомжа, никого не было.

– Давай, вскрывай скорее, – поторопил приятель. На лестнице послышались еще чьи-то шаги. Поставив портфель прямо на грязный пол, Николай щелкнул замком, раскрыв створки. Подростки с любопытством заглянули внутрь, почти касаясь друг друга головами.

– Ни фига себе! – растерянно произнес Николай.

И в этот момент над ними раздался ехидно-вкрадчивый голос:

– Ну что, воробушки, попались?

– 2 –

Смерть в метро – не столь уж редкое явление в последнее время. Но первого января костлявая старуха порезвилась особенно удачно. На кольцевой некий пьяный гражданин свалился прямо на рельсы, угодив под подъезжающий поезд; другой человек, кавказской национальности, пострадал во вспыхнувшей между соплеменниками драке и скончался уже вечером, в больнице; третий случай был зарегистрирован на станции Щелковская. В вернувшемся из туннеля составе в предпоследнем вагоне был обнаружен труп пожилого человека. Некоторое время тело лежало на перроне, а возле него лениво переминались с ноги на ногу два милиционера, отгоняя любопытствующих зевак. Седовласому покойнику на вид было около семидесяти лет, он имел благообразную внешность, сухощавое лицо с застывшей насмешливой улыбкой и строгий, уже подернутый пеленой взгляд. Следы насильственной смерти отсутствовали, если не считать кровоподтека на левой стороне подбородка. Дальнейшая экспертиза подтвердила, что этот человек – по найденному в кармане пиджака пенсионному удостоверению – Просторов Геннадий Сергеевич, 1928 года рождения, житель Москвы, бывший преподаватель Академии общественных наук, а до этого полковник Советской Армии, в настоящее время находящийся на заслуженном отдыхе, вдовец, не имеющий детей и близких родственников, – умер от острой сердечной недостаточности около четырнадцати часов дня. Смерть наступила внезапно, очевидно, в тот момент, когда поезд резко затормозил на перегоне между станциями Первомайская и Щелковская и надолго застрял в связи с перебоями подачи тока. Следов алкоголя или других наркотических средств в крови покойника обнаружено не было. Среди личных вещей в карманах Геннадия Сергеевича Просторова описаны следующие предметы: ключи от квартиры, шариковая авторучка, бумажник с тридцати девятью тысячами рублей, расческа, обручальное золотое кольцо, серебряный нательный крестик на цепочке из того же металла. роговые очки в футляре, записная книжка и четыре жетона на метро. Внимание производившего досмотр следователя привлекло несколько телефонов в записной книжке. Сначала он решил, что здесь простое совпадение – не может быть, чтобы у скромного пенсионера в приятелях числились такие "громкие" люди. Наверное, это однофамильцы. Хотя, чем черт не шутит!

– Гляди-ка! – сказал он своему коллеге, усмехнувшись: – Тут даже записан номер Генерала. Алексея Степановича.

– Того самого? – догадался работник районной прокуратуры.

– Именно того. Карпухина. Странно. Что-то я сильно сомневаюсь, чтобы это был действительно он.

Речь шла о всесильном начальнике Главного управления охраны Президента, его личном друге и сподвижнике, который после выборной кампании был неожиданно отстранен от должности и отправлен в отставку.

– А ты позвони, да проверь, – предложил коллега.

– Ничего другого не остается, – отозвался следователь.

Набрав номер, он попросил к телефону Алексея Степановича. По мере того, как он говорил, лицо его все больше вытягивалось, приобретая каменное выражение. Затем он положил трубку на место.

– Ну и дела! – произнес он, пожимая в растерянности плечами. И, помолчав с минуту, добавил: – Главное, теперь можно не беспокоиться о похоронах этого чудика.

– Ты разговаривал с ним, как с товарищем Сталиным. Стоя, – заметил коллега, усмехнувшись.

– Молчи, что ты понимаешь! – махнул рукой тот. – Может быть, всем нам сейчас именно и необходим как раз такой человек, как он. Больше было бы в стране порядка и меньше всякой сволоки под ногами.

Тело покойного пролежало в городском морге до второго января. Затем друзьями Просторова оно было перевезено на Байкальскую улицу, в квартиру, где до недавнего времени проживал бывший пенсионер. Там же состоялись и прощальные поминки. После панихиды и отпевания в церкви Савватия и Зосимы, Геннадий Сергеевич был захоронен на Востряковском кладбище. В погребальной церемонии, как ни странно, приняло участие очень большое количество людей. Среди них виделись весьма значительные фигуры в политическом мире, включая и генерала Карпухина, хотя сам Просторов вел довольно замкнутый образ жизни. Все было обставлено торжественно, но без особой вычурности и излишнего блеска. Кладбище – не то место, где соревнуются в роскоши. О тщетности земных утех напоминало и карканье ворон, рассевшихся на голых ветвях. Перед тем, как гроб с телом покойного был опущен в могилу, генерал Карпухин произнес прощальную речь. Звучала она несколько загадочно для непосвященных (а были тут и такие). В глухо разносящемся окрест голосе слышалось скрытое предупреждение:

– …ушел из жизни еще один наш соратник, друг, философ, блестящий аналитик, один из тех, кому может быть присвоено высокое звание Учителя. Он сделал необычайно много для нашего общего дела, для воплощения той идеи, которой мы служим. Смерть вырывает лучших, самых опытных и мудрых людей, а Геннадий Сергеевич еще не исчерпал все свои возможности в этом мире. Жаль, что случилось непоправимое… именно тогда, когда наконец-то пришло время действовать… Когда уже поздно отступать, да и некуда. Нельзя предаваться отчаянию. Еще не все потеряно. Мы сильны нашим единством и верой в Россию. В ту Россию, которую так боятся господа чубайсы и березовские, примирившиеся внуки раввинов, пытающиеся превратить ее в мировую свалку отходов, обглодать до голых костей… Не выйдет! У нашего государства два вида врагов – внешние и внутренние. И грядущие изменения будут очень тяжкими. Но мы поганой метлой выметем отсюда всю нечисть, всю кровососущую мразь. Будем же помнить о тех, кто посвятил этому всю свою жизнь. Будем помнить о Геннадие Сергеевиче Просторове. Ветераны нашего движения уходят, как опавшие листья. Но весной вызревают новые почки и древо Жизни, имя которому – Россия – не засохнет никогда. Будущее за нас! С нами правда…

Хриплый, слегка простуженный голос опального генерала продолжал плыть над могильными плитами и поникшими, непокрытыми головами, а некий молодой человек с редкой бородкой и круглыми очками, отделившись от толпы, уже уходил по протоптанной в снегу дорожке прочь, так и не дослушав до конца всю речь и не досмотрев финальной сцены. Он не любил похороны. Не выносил их с тех пор, как полтора года назад навсегда расстался с женой и дочерью, погибших в автомобильной катастрофе. Возможно, что он не пришел бы сюда, на Востряковское кладбище, и сегодня. Но Просторов для него был именно тем человеком, кто в свое время вернул его к жизни. А в последние месяцы их связывали особо доверительные отношения, которые порой, крайне редко, возникают только между отцом и сыном.

– 3 –

Квартира оказалась выстуженной, на ковер в комнате даже намело немного снега, а все потому, что отправляясь на похороны, он позабыл закрыть балконную дверь. Черный, с рыжими пропалинами вальдхунд – фигурой и повадкой напоминающий одновременно и овчарку, и лайку, относящийся к породе лапландских сторожевых – встретил хозяина громким лаем и радостным вилянием хвоста. Но в блестящих карих глазах мелькала и укоризна: почему ушел, не взяв меня с собой?

– Потому что там, куда я ходил, тебе не место, – ответил молодой человек, поправляя круглые очки и машинально гладя собаку по загривку. Успокойся, Лера, дурочка с переулочка, угомонись, не лижи меня в нос.

Закрыв балконную дверь, он вскипятил кофе, вернулся с чашкой в комнату и встал около окна, глядя на сияющие позолотой купола церкви Савватия и Зосимы, где совсем недавно проходило отпевание Просторова. Лера, неотступно следовавшая за ним, улеглась возле ног. "Вот и все, – подумал молодой человек. – Нет больше Геннадия Сергеевича." Какая-то пустота легла на сердце, словно его поместили в стеклянный непроницаемый сосуд. Он стал вспоминать их последнюю встречу, тридцать первого декабря, четыре дня назад, за несколько часов до наступления Нового Года. Старик предвидел, что скоро умрет, но относился к этому с философским спокойствием. Даже шутил. Он вообще был остроумным человеком. Не таким, как одесские хохмачи с двойным гражданством, готовые смеяться над всем русским и веселиться при любом режиме – лишь бы побольше помоев и грязи, в которых так хорошо хрюкается. Этих он презирал, а эстрадных юмористов, развивая теорию Дарвина еще дальше, считая их происходящими не от обезьян, а от каких-то заразных венерических бактерий.

– Вот смотри, Анатолий, – сказал он в тот день, лукаво улыбнувшись. Сейчас я нарочно выключу телевизор – если он у меня еще работает, сто лет не заглядывал в эту черную дыру, – и что же мы увидим? Страшно подумать! Либо хронических идиотов, от которых сводит скулы, либо, лукавых умников с рогами и копытами. Развлекательные программы пойдут позже – все эти эстрадные дрыгающиеся марионетки, нахапавшие летом, во время выборов денег, выползут часа через два. Сейчас у нас восемь, время новостей. Значит, мы увидим волосатое личико Свадидзе или прелестницу Сорокину. А ближе к полуночи следует ожидать явление политиков – час нечисти. Тут уж никак не обойтись без "наших друзей". А за пять минут до Нового Года покажется из-под одеяла Сам. Как привидение – детишек пугать. Дали бы лучше старику умереть спокойно, хватит ему народ смешить.

– А вы – колкий человек, – заметил Анатолий, поправляя вечно сползающие на нос очки. Он смотрел на загоревшийся экран телевизора, по которому с диким ржаньем скакали обезумевшие кони – невольно пришли на память слова Гоголя – куда ты мчишься, Русь? – И неплохо осведомлены о том, что творится вокруг, – добавил он. – Вон, даже все светские сплетни знаете. Как удается, если не секрет?

– Работа такая, – уклончиво отозвался Геннадий Сергеевич, нажав другую кнопку на пульте. – Я тебе солгал, телевизор я иногда посматриваю. Чтобы изучить врага и бороться с ним, надо постараться влезть в его шкуру. Овладеть приемами и методами его действий. Знать его психологию и конечные цели. Не бояться испачкаться в грязи – на войне от нее никуда не деться. А сейчас идет самая настоящая, хотя и невидимая война. С информационным артобстрелом, тяжелыми бомбежками, диверсионными и разведывательными операциями, куплей-продажей вождей и полководцев. И все это скрыто от глаз. Народ не понимает что происходит, ему не дают разобраться в череде событий, подсовывая то одну ложную идею или лидера, то другую. Чечня в этой схеме лишь элемент психологической обработки населения, проверка его на политическое слабоумие.

Теперь на экране как раз мелькали кадры из недавно прошедшей чеченской войны, которую столь предательски и подло "замирил" деревянный генерал Моголь, похожий на изготовленный в Америке манекен для фильмов ужасов.

– Этот монстр еще принесет России множество бед, – сказал Геннадий Сергеевич. – Не дай Бог, если он дорвется до власти. Человек, живя в православной стране и отрицающий эту религию, пытающийся подыскать ей замену – как он сам заявил своим кукловодам в Нью-Йорке – не может и не имеет права управлять государством и народом. Да он вовсе и не русский, а так… одно недоразумение.

– Однако, популярность его растет, – произнес Анатолий.

– Обиженных на Руси всегда любили. И Ельцин вознесся на том же самом. Хороший трюк, но… устаревший. Вряд ли получится снова. России теперь нужна другая фигура. Не жалкая и не юродивая, и не надутая еврейскими капиталами.

– Но они все повязаны кровью и деньгами, как в блатной шарашке. У каждого рыльце в пуху, а нары, так просто плачут от свидания с ними.

– Не скажи… Есть люди, – загадочно усмехнулся Геннадий Сергеевич и тут же, взглянув мимоходом на экран, схватился за сердце. – О, господи, только не это!

В кадре едва уместилась голова перманентной революционерки Новобарской. Действительно, это расплывшаяся женщина, с лица которой не сходила ехидная улыбка, не могла не вызывать чисто физического отвращения, брезгливости. Но то, что она говорила, усиливало еще большую антипатию. "Место русских – возле параши, – сладострастно объясняла она юркому журналисту. – Народ-быдло, народ-скот должен чувствовать хозяина, как послушный раб…"

Геннадий Сергеевич щелкнул выключателем и экран погас.

– В какой стране подобное возможно? – произнес он. – Где еще кучка негодяев и иноверцев, захватившая власть, может ругать последними словами коренной народ и это им сойдет с рук? Более того, им аплодируют и показывают по всем каналам. Фантастика, Оруэлл. Давай-ка лучше чай пить…

Анатолий, погрузившись в воспоминания, продолжал стоять возле окна, не сводя взгляд с увенчанных крестами куполов церкви. Из задумчивости его вывел настойчивый звонок в дверь, а Лера, вскочив тотчас же на лапы, громко залаяла.

– 4 –

Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Только на идеалах Православия и Самодержавия должна строиться русская жизнь, воздвигаться подлинная, а не навязываемая извне государственность в России. К этой мысли я пришел уже давно, еще будучи официально атеистом и нося партбилет в кармане. Пройдя через различные передряги, миражи и ложные учения, я в полной мере осознал ту страшную трагедию, которая постигла Россию в феврале семнадцатого. Замена монархического строя лже-республиканским, за которым стояли любители поиграть мастерком и камешками, затем – большевистским (из той же породы), а под конец – криминально-олигархическим, управляемым "семерками", "девятками", клубами и прочими скрытыми центрами, – словом, вполне реальным Мировым правительством, – привели Россию на край гибели. У нас нет иного пути, кроме как, вернуть страну на путь ее исторического развития. Борьба за Святую Русь должна начаться немедленно и уже в открытую. Остались считанные месяцы, возможно – дни, еще немного – и путь России к спасению будет отрезан. Бросить клич к тем, у кого еще есть в груди русское сердце, поскольку борьба пошла не только за наши права и привилегия – излюбленная тема демократов, но за наши души, а что такое душа – им не понять никогда. Ее у них не было и нет. Откуда взяться душе у служителей Маммоны? Да, мы тоже служим, назначение всякого человека на земле – служить, сама жизнь есть Служение. Но без любви к России, к ее духовным и национальным основам, к народу не может быть любви и к Государю Небесному. А мы уже целый век несемся, сломя голову, неизвестно куда. Нет, пора остановиться. Великая нация, колыбель и хранительница истинной христовой веры – Православия, непременно повернет к идее Третьего Рима, где новый царь – Удерживающий станет отвечать всем стремлениям русской души, носительнице и Божьей, и земной Правды. Но откуда и как он придет – новый монарх? Ведь не свалится же к нам с неба, на наши грешные головы? Не подсунут ли нам очередное "чудо в перьях", вроде этого чернявого мальчика из семейства Гогенцоллернов? При регенте – Хубайсе или другом проходимце. Конечно, возможен и такой вариант, навязанный нам силой. Но подобный гусь на троне долго не продержится. Были, были уже в нашей истории случаи, когда таких лже-царей (иудейского происхождения) заряжали в пушки и выстреливали в сторону Польши. Нет, настоящий царь, любящий свой народ, как родных детей, явится после жесткой, жесточайшей диктатуры, когда будет пролита последняя, самая страшная, но кратковременная кровь в России. И Диктатора, вычистившего Авгиевы конюшни, сменит православный Монарх. Об этом же, между прочим, писал в своих секретных дневниковых заметках и Иосиф Сталин, подошедший в конце своей жизни к идее Самодержавия. Нет, не для себя он готовил эту роль, не обольщайтесь, господа крикуны-демократы. Он во сто раз лучше вас понимал русский народ. И он, по сути своей, в земном понимании этого слова – был Предтечей, призванный явить миру Удерживающего – Спасителя России. Но к этой теме мы еще вернемся в другой раз…"

– 5 –

Аналитическая записка

(выдержки)

Финансовую группу "Пост" на конец 1994 года составляют свыше сорока компаний, работающих с недвижимостью, собственно Пост-банк и другие структуры, всего более сорока юридических лиц, в которых задействовано около пяти тысяч человек. Создатель этой империи и главное лицо в ней Владимир Гуминский (биография прилагается), но значительную, если не определяющую роль в выборе стратегических направлений здесь играет бывший начальник пятого Управления КГБ, бывший заместитель председателя КГБ генерал Ф. Борков, в представлении не нуждающийся…

Еще в 1988 году СП "Пост" организовалось на паритетных началах с одной из крупнейших фирм США (50% уставного капитала). В 1991 г. оно превратилось в советско-американско-датское предприятие. Филиалы Пост-банка открыты в основных финансовых центрах Европы, Азии и Америки. Имеется генеральная валютная лицензия и корреспондентские отношения с банками Германии, Франции, Турции, США, Великобритании. Через финансовые структуры "Поста" прокручиваются триллионы рублей бюджетных средств, полученный навар, исчисляемый миллионами долларов, оседает в зарубежных банках. Все это наносит огромный экономический ущерб интересам России. Прозападные (а точнее – просионистские ориентировки группы "Пост" бесспорны и не вызывают сомнений.

В. Гуминского и его детище активно поддерживает мэр столицы Ю. Луньков. Благодаря его помощи, Пост-банк, не входящий на 1 января 1993 года по своим активам в число первых ста банков страны, через год поднялся на 19-е место. Из компетентных источников выяснилось, что правительством Лунькова "Посту" были переданы здания по остаточной стоимости, равные цене нескольких квадратных метров квартир на аукционе. И это не единственный случай, способствующий стремительному обогащению группы "Пост".

С 1993 года группой "Пост" началась массовая атака на СМИ, захват информационной власти. Ей практически принадлежат: телекомпания МТВ и Московский канал, газеты "Сегодня" и "Московский комсомолец", радиостанция "Эхо Москвы". Активно используя их, воздействуя на умы и настроения, группа "Пост" способна формировать общественное мнение в нужном ей направлении (Неоднозначно звучит фраза-реплика В. Гуминского, брошенная им в близком кругу: "Если этот Президент перестанет нас устраивать – мы выберем нового".) Группу "Пост" в правительстве и парламенте страны лоббируют следующие политические деятели: Ю. Луньков, К. Федоров, В. Евлянский, К. Дубинин, И. Хакамадада, А. Макаров; журналисты В. Липехин. Е. Кисилев, Т. Мидкова, А. Манкин и другие (список прилагается). Источники сообщают, что между группой "Пост" и мафиозными структурами налажена действенная связь. В долгосрочных планах этой группы – возведение в президентство Ю. Лунькова, для чего в СМИ ему создается имидж крепкого хозяйственника и патриота, строителя Храма.

В конце ноября 1994 года В. Гуминский вынужден был спешно бежать из России в Лондон, после проведенной против него предупредительной акции, известной в народе под названием "мордой в снег". Спецслужбу Ф. Боркова держали тогда на снегу перед зданием мэрии вблизи "Белого дома" несколько часов, остановив движение по Калининскому проспекту (Новому Арбату). В результате акции глава московской ФСБ Е. Савастьянов (человек Гуминского) был смещен с должности, но предупреждение не подействовало, явилось не до конца продуманным актом. Нужны были иные меры, о чем я и писал в своей предыдущей аналитической записке. В результате, В. Гуминский вернулся в Москву еще более окрепшим и подстрахованным со всех сторон. Не снискав себе успеха на русском политическом небосклоне (в отличие от своего более удачливого коллеги – А. Дересовского), он стал значительной фигурой политики еврейской, став (по совету известного бизнесмена Альберта Райхмана и других старейшин) первым председателем Российского еврейского конгресса, обезопасив себя от генерала Карпухина. Поскольку унизить политического деятеля еврейского мира в сегодняшней России не посмеет никто. На этой почве произошло примирение двух бывших смертельных врагов, двух банкиров Дересовского и Гуминского, разделивших сферы влияния (по источникам: главный раввин Израиля в буквальном смысле приказал им не ссориться, а вести себя подобно братьям, которые знают, куда им шагать и с кем бороться).

Все говорит о том, что мы имеем дело с людьми, обладающими большими финансовыми средствами, мощными силовыми возможностями, информационным полем, беспринципными в отношении национальных интересов, являющимися по существу "группой захвата власти". Просчитаны варианты их ближайших действий, направленных на достижение поставленной цели (прилагаются). Осуществление планов произойдет в любом случае не раньше, и не позже 1997 года, т.е. после президентских выборов, но до его окончательного отстранения, в связи с хроническими заболеваниями. Подробная информация о финансовых потоках и перемещениях капиталов группы "Пост", а также о личных и деловых связях В. Гуминского будет подготовлена и представлена позднее.

Ярослав