2005

Раза стоял на пороге моей кухни, а я готовила чай. В последнюю неделю Раза часто заходил ко мне узнать, все ли в порядке, и постепенно мне стало не хватать его ежедневной заботы.

– Зашел сказать, что знаю кое-кого, кто может помочь. Я вчера встречался с Динешем, они с женой освобождают из борделей женщин – тех, кого насильно заставляют заниматься проституцией.

– Думаешь, у них получится ее найти? – Я отвернулась от плиты, на которой закипал чай, и выжидающе посмотрела на Разу.

– Я… я не знаю, – ответил он, – но попытаться надо. К тому же сейчас, когда мы точно знаем, что Салим ее не похищал, я могу помочь тебе найти частного детектива, если ты хочешь выяснить, кто был похитителем.

– Хватит с меня детективов.

Мне надоело спорить в Разой о том, чем занимался в ту ночь Салим. Я никогда не сомневалась, что похититель – Салим, и сейчас тоже была в этом уверена. Но в любом случае в похищении Мукты виновата только я. Той ночью мне достаточно было только крикнуть – и она была бы спасена.

– О чем задумалась? – спросил Раза.

– Да ни о чем. Мне вчера попалась статья о девушках, которых продают в бордели, и я попыталась представить, как живет Мукта и что ей довелось испытать. Пишут, что если девушки отказываются повиноваться, то их избивают или даже убивают. Как думаешь, Мукта… – Я сглотнула, не в силах произнести это вслух. Чайник за моей спиной перекипел, и вода выплескивалась на плиту. Я по-прежнему не могла признаться, что Мукта – моя единокровная сестра.

– Это нелегко, но постараться отыскать ее – это все, на что мы способны, – мягко сказал он.

Я кивнула, чувствуя, как щеку обжигает слеза.

Ехали мы долго – по разбитым дорогам, в облаке пыли от окрестных строек. Раза взял напрокат машину, и теперь мы направлялись на встречу с Динешем и Саирой. Водитель, паренек лет двадцати, поглядывал время от времени на нас в зеркало и словно с давним знакомым болтал с Разой.

– Мемсагиб, – обратился он наконец и ко мне, – если бы Раза-сагиб мне не помогать, я уже валяться в канава.

Раза рассмеялся.

– Я помог ему найти работу, только и всего.

– Но я благодарить! Ведь иначе эти харами заставлять меня торговать наркотики. Я не иметь выбор.

Наклонившись вперед, Раза похлопал его по спине. Постепенно я проникалась уважением к Разе, мое сердце оттаивало, и он становился мне все ближе. Его присутствие успокаивало меня, утешало, и он, казалось, тоже это видел.

– Добираться туда часа два, но то, что они делают для девушек, просто поразительно, – рассказывал Раза, пока наш водитель ловко объезжал пешеходов. – В городе у них есть еще один офис, но мне хочется, чтобы ты увидела, какой реабилитационный центр они построили.

Я опустила окно и смотрела на прохожих, они жались в подворотнях, прячась от ливня. Спрятанное за темными тучами небо ревело, а на лицо мне падали холодные капли дождя. Чтобы свыкнуться с полученными новостями, мне понадобилась неделя. Несколько дней я пыталась гнать их прочь, не в состоянии представить, что Мукта живет подобной жизнью. Глядя на людей, которые выходили на мокрые, залитые дождем улицы и боролись с ветром, вырывавшим из их рук зонтики, я думала, что где-то там, среди этих людей, находится и Мукта, и отыскать ее должна я, ведь именно я сломала ей судьбу. Все вокруг казалось размытым – может, от слез, а может, просто от дождя.

– Почти приехали, – сказал Раза.

Здание было похоже на обычный дом с огромным внутренним двором. Когда мы подъехали ближе, я увидела качели и игравших в прятки девочек. Дом стоял в поле, вокруг гулял ветер. Мы вышли из машины, открыли ворота и вошли внутрь. Девочки прекратили играть и с любопытством глазели на нас.

– Раза-бхай, как поживаешь? – Подошедший к нам мужчина приветственно сложил руки. – Добро пожаловать, мадам Тара, прошу прощения, что вам пришлось проделать такой долгий путь, но на этой неделе нам нужно побыть здесь, в нашем приюте, – проверить кое-что и убедиться, что у девушек все в порядке.

– Ничего страшного. Спасибо, что согласились уделить мне время. – Я улыбнулась и сложила руки в ответном приветствии.

– Динеш, – представился он. – Давайте пройдем ко мне в кабинет.

По дороге Раза рассказал мне о девушках.

– Знаешь, они тут настоящие ангелы – не только спасают девушек, но потом еще несколько лет поддерживают их, обучают ремеслу, к которому у бедняжек лежит душа – например, шитью или рукоделию, так что, выйдя отсюда, девушки уже могут зарабатывать себе на жизнь. А если кто-нибудь осмелится привлечь похитителя к ответственности, они помогают с юристом.

Сидя тем душным вечером в кабинете Динеша, мы с Разой рассказывали о моих попытках найти Мукту. Динеш кивал и вздыхал. Он был невысоким, с залысинами и взглядом, говорившим о жизненном опыте. По словам Динеша, дело нас ждало нелегкое. Рядом сидела его жена Саира, одетая в синее сари, с собранными в пучок волосами. В окно за их спиной я видела, как группа девушек занимается йогой, а ветер колышет листья на деревьях.

– Важно, чтобы вы понимали принципы нашей работы, – сказала Саира и кивнула женщине, которая принесла нам чай.

– Да-да, – согласился Динеш, взяв стакан чая, – понимаете, похищенных девушек обычно продают в бордель. После чего их часто переводят из одного борделя в другой. В Каматипуре борделей множество, и мы не знаем, в котором из них ее искать. – Он посмотрел на меня: – Ее похитили одиннадцать лет назад, поэтому не исключено, что следы ее затерялись навсегда. Звучит жестоко, но обманываться не стоит.

Я слышала, как за окном свистит ветер, и судорожно сжала сумочку.

– Значит… возможно, я так никогда и не узнаю, что с ней случилось?

– Да, такое тоже вероятно, и вы должны быть готовы к подобному исходу.

– Работаем мы следующим образом, – перебила его Саира. – Среди наших сотрудников есть мужчины, которые знакомятся с девушками, выдавая себя за клиентов. Они дают девушкам деньги, одежду и еду, чтобы те поверили нам. Эти девушки уже немало пережили. Хозяева борделя покупают их всего за четыре-пять тысяч рупий… хм… в долларах это где-то около сотни? Их держат в тесных каморках без окон и постоянно бьют. Поэтому они всего боятся.

Девушки за спиной Динеша и Саиры замерли, отчего напоминали сейчас статуэтки. Некоторым из них было всего-то лет двенадцать, а за улыбками на их лицах скрывались пережитые страдания.

– Завоевав их доверие, – продолжала Саира, – мы пытаемся убедить их, что поможем им зажить другой жизнью. После чего мы вместе с полицией устраиваем облаву. Некоторых прячут в контейнерах или за потайными дверьми – прячут так хорошо, что найти их бывает нелегко. Иногда они перевозят проституток в другой город, например из Мумбаи в Калькутту. Как бы то ни было, на этот раз мы будем искать и Мукту тоже, а когда проведем облаву, сообщим вам о результатах.

– Мне бы тоже хотелось поучаствовать в этой операции, – сказала я.

– Нет, так не пойдет, – ответил Динеш, – это опасно…

– Но мне это нужно! Я должна увидеть, что это за место, – перебила его я.

Наверное, вид у меня был совсем отчаянный и жалкий, потому что Динеш вгляделся в мое лицо, а затем вздохнул.

– Вам, похоже, действительно хочется разыскать эту деревенскую девочку. Вы были близкими подругами, да?

Я кивнула.

– Я сообщу вам, когда мы выберем день для облавы, – сжалился он. – Раза, ты тоже можешь поучаствовать. А сейчас, если хотите, можете посмотреть наш центр и познакомиться с девушками. Это поможет вам представить, чем именно мы тут занимаемся.

Поблагодарив Динеша и Саиру, мы с Разой прошлись по приюту. Я переходила из помещения в помещение, глядя, как девушки учатся, шьют и вяжут. Спокойные и приветливые, они улыбались мне, а я думала о Мукте – неужели ей пришлось пережить то же, что и им? И она тоже подверглась этим испытаниям? Я надеялась, что Мукте повезло и ее спасли. Когда мы уходили, скрип качелей на площадке и смех девочек пробудили у меня в душе целую вереницу воспоминаний. Мне хотелось, чтобы у Мукты, где бы она ни находилась под этим бесконечным небом, тоже нашелся повод улыбнуться.

В первой облаве участвовали дежурные полицейские, инспектора полиции, социальные работники и спасатели – они прибыли на легковых машинах и в фургонах, которые припарковали подальше от борделя.

– Нет, это плохая идея, – сказал Динеш, когда я двинулась было следом за ними по переулкам.

– Пожалуйста, – взмолилась я, – мне надо увидеть, где она живет или жила все эти годы, комнату, в которой ее держали…

– Слушай, ну что в этом такого? – вмешался Раза. – Она же не одна пойдет.

Динеш вздохнул и направился к спасателям. Сказав им что-то, он бросил несколько слов инспекторам в фургоне, после чего вернулся к нам.

– Мы пойдем по переулку, чтобы вы посмотрели на это место. Остальные медленно последуют за нами. Когда мы будем готовы, я позвоню им, – сообщил мне Динеш, – главное – не спугнуть сутенеров или владельцев борделя, иначе они упрячут девушек в контейнеры. Ну что, Тара, вы уверены, что хотите заглянуть внутрь борделя? В первый раз многим бывает сложно видеть такое… хм-м… В общем, я предупредил.

– Уверен, она хочет пойти с вами. – Раза взглянул на меня, и я кивнула.

Мы с Разой и Динешем шагали по узким темным переулкам Каматипуры, кое-где залитым желтым светом фонарей и витрин местных магазинчиков, по лужам, накапавшим из протекающих кранов, по замусоренным тротуарам. Вдоль переулков тянулись трехэтажные здания, старые и ветхие, готовые вот-вот рухнуть, а из-за развешанного на веревках белья на нас с любопытством поглядывали едва одетые женщины. Неужели Мукта сейчас среди них? Среди ярко накрашенных, полуобнаженных женщин с цветами в волосах, живущих ожиданием и надеждой?..

От тоски и отвращения сердце мое сжалось. Прежде мне не доводилось бывать в подобных местах. По улицам здесь шатались мужчины с покрасневшими глазами, а на каждом углу топтались женщины в кричащих нарядах и с густо подведенными глазами. Некоторые из них накручивали волосы на палец, заманивая прохожих. Возле магазинов курили биди одетые в сари хиджра – они смотрели на нас, стараясь развеять свою боль в клубах табачного дыма. Афиши за их спинами изображали совершенно иную жизнь, а песни из болливудских фильмов заглушали страдания местных обитателей. Дети испражнялись прямо на улицах, неподалеку от нежащихся в ванне мужчин на красочных афишах. Совсем рядом какой-то человек склонился над мусорным контейнером, бормоча что-то себе под нос. Смрад становился невыносимым.

– Ждите здесь, – прошептал Динеш, – спасатели идут следом, а вскоре подоспеют и полицейские. Я им уже позвонил.

Мы стояли на углу и ждали. Как только полицейские сирены завыли громче, все вокруг засуетились. Лавочники торопливо опускали металлические ставни в магазинчиках, а прохожие побежали кто куда, бросая на тротуар бутылки, чтобы полицейским было сложнее догнать их. Нам с Разой велели залезть в джип Динеша и ждать, пока не уляжется суматоха. Всего за пару секунд полицейские успели вломиться в несколько обшарпанных домов и теперь выводили оттуда девушек и сажали по фургонам.

– Мы зайдем внутрь – надо проверить, не спрятали ли они кого. А вам, наверное, лучше посидеть тут, – сказал Динеш. – Мои ребята специально обучены спасать женщин и детей.

– Я должна туда пойти! – С этими словами я вылезла из машины. Раза последовал за мной.

В борделе оказалось почти совсем темно. Из крошечных непроветренных клетушек пахло потом, пол в коридоре был скользким, а из-за прохудившихся водопроводных труб в воздухе висела влага. В углу, над голыми стенами, висели редкие лампочки, а двухъярусные кровати сделали бы честь любой тюрьме. Дольше я не выдержала – развернулась и бросилась прочь. Лишь возле машины, прижав к груди руки и пытаясь вдохнуть, я заметила рядом Разу.

– Ты как, в порядке? – спросил он, и я кивнула.

От Разы веяло спокойствием. Заметив, что подошел чересчур близко, он отступил назад, вытащил из кармана сигарету и закурил.

– Они скоро закончат. – Он улыбнулся, стараясь выпускать дым так, чтобы не попасть на меня.

– Зачем тебе все это? – спросила я.

– Что именно?

– Мне больше никто не помогает. Тогда зачем это тебе?

– Затем, Тара, что, возможно, я тебя понимаю. Я знаю, каково это – остаться в полном одиночестве. И когда мы чувствуем себя одиноко, нам непременно нужен кто-то рядом. – Он стряхнул пепел.

Я отвела взгляд, не зная, что сказать. Сумятица вокруг унялась, улица опустела, и все затихло. Собаки деловито копались в мусоре, а посреди дороги мирно лежали коровы. Женщины в полицейском фургоне тихо переговаривались. Я всмотрелась в их лица, надеясь разглядеть за толстым слоем косметики знакомые черты и узнать родные зеленые глаза. Но я видела лишь настороженность, преграждавшую дорогу улыбке. Из-за страдальческого взгляда они были похожи одновременно и на взрослых, и на детей, потерянных и не знающих, кто они.

– Пора ехать, – предложила Саира, и Раза завел машину.

Мы приехали в реабилитационный центр и дождались там Динеша с девушками. Я видела, как волонтеры помогали им вылезти из машины. Динеш подошел к нам.

– Сегодня арестовали сорок три проститутки, и двенадцать из них захотели остаться с нами, – сказал он Саире.

– Как это? Только двенадцать? – удивилась я. – Возвращаются? Неужели кто-то хочет вернуться в такое место?

– Некоторые остаются, другие возвращаются, – ответил Раза.

Не глядя на него, я ждала, что скажет Динеш.

– Не все попадают туда против своей воли, – объяснил Динеш, – мы спасаем только тех, кого к проституции принуждают. Однако некоторых девушек угрозами заставляют остаться. Одни боятся, что их родителей в деревне убьют. Другие просто не подозревают о существовании иной жизни, и сколько бы мы их ни убеждали, они нам не верят. Они давно утратили способность верить людям.

– Вот как? – Я все еще смотрела на него, словно не получив ответа на вопрос.

Он отвел взгляд.

– Нет, никто из них по описанию не похож на Мукту.

– Я вам не верю, – Я вскочила и направилась в комнату, где сидели девушки.

– Подожди! – крикнул Раза. – Динеш и Саира занимаются этим уже много лет, не мешай им!

– Не лезь! – огрызнулась я и зашла в комнату к девушкам.

Динеш и Саира последовали за мной.

– Кто-нибудь знает эту девушку? – Я вытащила фотографию, на которой мы с Муктой стояли перед Азиатской библиотекой.

Девушки, сидевшие ближе ко мне, покачали головами, а другие лишь с тревогой смотрели на снимок, которым я размахивала перед ними. Я сложила снимок вдвое, чтобы моего лица на нем видно не было, но ни одна из них Мукту не узнала. Раза, Динеш и Саира остановились на пороге, и я замерла, окруженная тихими женщинами, чувствуя, как ко мне подступает тоска.

– Нельзя терять надежду, – проговорил наконец Динеш и вывел меня из комнаты. – Мы провели облаву всего лишь в нескольких борделях, а их там намного больше. Чтобы отыскать девушку, похищенную столько лет назад, понадобится много времени. Наберись терпения.