Поздним вечером, петляя среди Мусорных гор, бесшумно катил необычный транспорт на шестнадцати небольших колесах. Движение его напоминало бег сороконожки. Он легко преодолевал ямы, возвышенности, нигде не застревая и не переворачиваясь. Между колесами была расположена прямоугольная легкая рама, в центре которой имелось седло. В нем сидел одинокий водитель. Держась за длинный руль, он торопливо нажимал на педали и с беспокойством поглядывал по сторонам.
Это был наш герой, спешащий в логово непутяков. Он сам выбрал в транспортном парке этот легкоуправляемый, бесшумный вездеход, называемый педокатом. За Коликой спиной, на специальной подставке, приваренной к раме, возвышался телевизор с двухметровым экраном.
Рядом с педокатом, высунув язык, бежал верный волкодав Дизель. Редькин взял его с собой в последнюю минуту, чтобы было не так страшно. И все же полностью избавиться от страха не удавалось.
Давно замечено, что темнота может превратить самые безобидные предметы в грозные существа. Пояс, лежащий на полу, становится ночью змеей. Обычный таракан, бредущий в темноте по стене, способен вогнать в дрожь даже боксера.
А уж мирная домашняя кошка во мраке вообще превращается в черт знает что. Ну, на Земле, в привычной обстановке, еще куда ни шло. Но что же говорить про другие планеты! Какие крепкие нервы должны быть у человека, рискнувшего ночью остаться в Мусорных горах!
Редькин вздрагивал при малейшем шорохе, пытался напевать «В хоккей играют настоящие мужчины», а вдоль его позвоночника бегали стада мурашек. Особенно неприятны были светящиеся курганы и поблескивающие болотца, в которых что-то булькало, постанывало, затем вдруг вспучивалась поверхность и медленно оседала с тяжким хлюпаньем. Несколько раз Коля готов был повернуть назад, но боязнь прослыть трусом гнала его вперед.
«Эх, Коля, Коля, — пытался отговорить его Сид в последнюю минуту. — Вы совсем не дорожите жизнью… Вы готовы рисковать когда надо и не надо, а это очень глупо. Вот, к примеру, Колумб: поплыл открывать новые земли. Это риск, но оправданный. А ваша затея с непутяками не лезет ни в какие ворота…»
Коля мог бы ответить Сиду, что и во времена Колумба, наверное, многие считали его путешествие безрассудством, но тратить лишних слов не стал и, попрощавшись, тронулся в путь.
Волкодав шнырял по сторонам, возвращался к педокату недовольный, чихая и фыркая, смотрел на Редькина, говоря глазами — «Фу, какое гнусное место!» — и опять убегал на разведку. К полуночи они наконец достигли сердца Мусорных гор и въехали на площадь.
Было тихо, лишь где-то на берегу реки бренчала стеклотара.
Переведя дыхание, Редькин включил телевизор и повернул ручку громкости до отказа.
Тридцатая серия «Большого приключения Торро» заполнила экран. Бесстрашный Торро карабкался по отвесной скалистой стене, цепляясь зубами за неровности. Гремели выстрелы, пули, цокая, поднимали пыль вокруг его ушей, но попасть, естественно, не могли.
Тем временем, привлеченные шумом, на площадь повалили проснувшиеся непутяки. Вокруг педоката собралась огромная толпа, а из темноты появлялись все новые сотни жителей Мусорных гор. Желающих смотреть телевизор оказалось столь много, что места на площади уже не хватало, и часть непутяков устроилась на склонах ближайших гор.
— Вот и Николя к нам пожаловал! — вдруг услышал Редькин знакомый голос.
Он обернулся и… похолодел. Раздвигая непутяков, к нему приближался прихрамывающий Тараканыч. На голове его поблескивал королевский шлем.
«Откуда он взялся?! — лихорадочно соображал Редькин. — Ведь он же упал с циклолетом, я точно видел…»
Появление злого волшебника ставило под угрозу всю задуманную операцию.
— Не ждал, мон шер, такой встречи? — Тараканыч с удовольствием следил за Колиным лицом. — Небось записали меня в покойники… А я везучий! Я за ЛЭП-500 зацепился, то есть за провода. Ну, маленько током долбануло, нога короче стала, а в остальном — прекрасная маркиза — все хорошо, все хорошо…
Чародей взглянул на светящийся экран телевизора, на педокат, на Дизеля и насторожился.
— Говори, хлипак! — приказал он Коле. — Зачем посетил? Выкладывай правду, не то в Химку бросим!
Редькин, оправившись от первого потрясения, сделал слабую попытку улыбнуться. Надо было как-то выпутываться.
— Дорогой король, — вежливо обратился он к Тараканычу. — Ха-мизонцы хотят жить с вами в дружбе. Они послали меня передать вам подарки и горячий привет.
— Чего это они заюлили? — подозрительно щурясь, спросил Тараканыч. — Вчера — с войной, а сегодня — с приветом…
— А что тут странного? — удивился Коля. — Вы гораздо умней и опасней Шаши Бесподобного. Вот ха-мизонцы и заволновались.
— Логично, — чародей кивнул. — Теперь разберемся с подарками. Телевизор — это понятно. С коляской тоже ясно. А зачем псину привел?
— Как! — воскликнул Редькин, осененный блестящей мыслью. — Разве вы не знаете, что у королей всегда были псы — телохранители, готовые растерзать каждого, кто поднимет руку на хозяина!
— Вообще-то слышал, — нерешительно произнес Тараканыч.
— Во-вторых, — продолжал Коля, — вы сможете использовать его как личный транспорт. Тем более у вас болит нога…
— А если цапнет? — поинтересовался маг.
— Никогда! — твердо заверил Редькин. — Дизель, лечь!
Волкодав без задержки выполнил команду.
— Можете сесть, ваше высочество, — сказал Коля, — и вы сами убедитесь, как удобно на нем кататься.
Тараканыч сомневался недолго: ныла ушибленная нога и ходить было трудно. Он с опаской подошел к собаке, которую, поглаживая, держал Редькин, и взгромоздился на ее мощную спину. Волкодав по Колиной команде сделал несколько шагов.
— Полезная тварь! — Чародей радостно засмеялся. — Беру подарок!
Он хотел слезть с Дизеля, но пес глухо зарычал, обнажив клыки. Волшебник ойкнул.
— Николя! — тревожно крикнул он — Что с барбосом?
— Дизель, беги! — приказал Редькин, и волкодав побежал, унося чародея.
— Останови животное! — долетел из темноты протяжный крик Тараканыча. — Ребятушки! Спасайте своего короля!
Но ни один из десяти тысяч непутяков не двинулся с места. С раскрытыми ртами они впились глазами в экран, где банда бритоголовых преследовала симпатягу Торро.
Редькин прыгнул в седло педоката, нажал на педали, и вездеход тронулся с места. Непутяки, словно загипнотизированные, всколыхнулись и побрели следом за телевизором, постепенно вытягиваясь в длинную нестройную колонну. Они сталкивались, наступали друг другу на ноги, но никаких конфликтов это не вызывало, ибо непутяки не в силах были оторваться от телевизора.
Тем временем отважный Торро ловко насадил на гигантский кактус всех бритоголовых, а сам сиганул в озеро, где вступил в схватку с местным чудовищем…
Редькин вертелся в седле, боясь, что непутяки отстанут или куда-нибудь провалятся. Он старался вести колонну по ровным местам, что было очень нелегко в темноте. По Колиному лицу градом катил пот. От напряжения сводило судорогой ноги, но он, не останавливаясь, нажимал на педали.
«Когда же кончатся эти проклятые горы! — думал Редькин, чувствуя, что сил остается все меньше и меньше. — Только бы дотянуть до железной дороги…»
Заканчивалась тридцать вторая серия, когда захлопали крылья и на Колино плечо опустился попугай.
— Хорошо идут! — произнес Леро, кивая на колонну. — Минут через сорок будете на месте. Все готово к приему!
Издалека донесся хриплый лай. Впереди педоката, метрах в ста, вдруг возникла фигура без брюк. При свете фар Коля успел узнать Тараканыча, который бежал зигзагами. Потом возник Дизель. Редькин видел их не больше пяти минут, после чего чародей, преследуемый собакой, исчез в темноте…
— Нущяк! — взревели непутяки, до смерти напугав Редькина.
Оказалось, что непобедимый Торро завязал морским узлом водяное чудовище, вызвав восторг у непутяков…
К концу тридцать четвертой серии колонна, оставив позади Мусорные горы, вошла вслед за Редькиным в громадные ворота приемного пункта, выстроенного специально для этой цели.
Последним вбежал совершенно раздетый, но в шлеме, Тараканыч.
Бронированные ворота закрылись. Непутяки оказались в ловушке, но телевизор еще работал, и они не замечали опасности. Педокат двигался вдоль рельсов, где стоял состав железнодорожных платформ со стальными контейнерами. Мощные локомотивы были готовы к отправлению.
Как только колонна вытянулась вдоль состава, со всех сторон ударили струи «Антинепутина». Тут уж непутякам было не до кино. Они заметались, не зная, куда бежать от ненавистного запаха. Первым нашел убежище Тараканыч.
— Сюда! — заорал он, ныряя в один из контейнеров. — За мной!
Непутяки, давя друг друга, ринулись в контейнеры. Редькин поспешно откатился от платформы, боясь быть растоптанным.
Не прошло и четверти часа, как посадка была закончена. Десять тысяч непутяков засели в контейнерах, наглухо задраив за собой люки.
Тяжелые створы ворот разошлись, локомотивы тронулись с места и, набирая скорость, потащили состав на космодром…
В девятнадцать часов по ха-мизонскому времени со дна высохшего озера Пегар стартовал космический паром, унося непутяков на планету Дебаранс. Заметим, что атмосфера этой планеты на 90 процентов состояла из углекислого газа, столь любимого непутяками. Так что план Редькина можно с полным основанием считать гуманным и человечным.