Несколько дней я ходил, как из-за угла пыльным мешком по голове ударенный. Легион перебазировался к городу, от зрелища горелых зданий и полнейшей разрухи меня тошнило. Поэтому я практически не выходил из палатки. Лежал на гамаке и тупо пялился вверх. На все вопросы о самочувствии, отвечал — что голова после многочисленных ударов болит. Судья видя такое дело, неожиданно проявил участие и вызвал лучшего лекаря. Тот влил в меня какую-то настойку, обрил наголо и намазал мне лысину пахучей мазью. На следующий день я продолжал лежать. Врач скептически посмотрел на меня и объявил:

— Симулянт и дезертир. У нас что — настоящих раненных нет? Редчайшие ингредиенты на воздух пустили! Видывал я таких, здоровые как бемсы, просто воевать трусят. Ваша справедливость, надо вылечить его кардинально, вжик топориком по шее и пусть Небесному отцу на несуществующие боли жалуется.

— Что скажешь? — спросил меня судья.

— Сейчас встану и ветеринару в глаз дам. Последние полгода, я по краешку ходил, столько людей потерял, что иной командир за всю службу не теряет. Душа у меня болит — понятно?

— Если он душевнобольной, это многое объясняет. — заявил лекарь. — Согласно распоряжению о военном положении, таковых надлежит вешать без промедления. С преломлением шеи, дабы не мучились, все же на императорской службе пострадали.

Я начал вставать, судья положил мне руку на плечо.

— Ступай, мы тебе очень благодарны. Тело ты излечил, душой я займусь, рецепт от такой хандры веками отработан. Зря что ли у нас жрец паек кушает? Осенит небесной благодатью и все пройдет.

— Да здоров я, здоров! — заорал я, подскакивая с гамака. — Что за балаган вы здесь устроили? Я что по вашему тупой? Врачеватели, мать вашу за ногу! Почему палача для пущего эффекта не пригласили?

Я натянул сапоги и вылетел из шатра. Направился в кабак, честно говоря мнимая болезнь меня самого достала. А что делать? Может быть, второй раз бы сработало? Глядишь, обстоятельства изменятся и вместо Никета, я на войну поеду. Жизнь еще и не такие штуки выкидывала. Распивочная, которую трактиром язык назвать не поворачивался, представляла собой ряд столов и лавок под открытым небом. Первым делом я замахнул кружку вина, вторым — подрался с обозниками. Нечего крысам тыловым на меня коситься. Потом я с ними помирился, оказалось, что они боевые обозники, по их словам впереди авангарда на телегах едут. Я сделал вид что поверил и тоже рассказал им пару баек. Проснулся в темноте, непонятно где, столкнул с себя голую девку и выбрался наружу. Оказалось, что спал я в обозе, в фургоне с провиантом. Взял с ближайшей подставки факел, кое-как собрал свои вещички и оделся. Стырил полкувшина вина и пошел к реке, вдоволь наплавался приводя себя в чувство.

Сидел на травке и потягивал вино. Прикидывал, что и как. Пора прекращать плыть по течению, между прочим — я агент внедрения. К тому же сам себе начальник. Не считая некоторых косяков, мою ассимиляцию можно считать успешно выполненной. Подсчитаем чего я добился за полгода. Во-первых: я выжил! Во-вторых: я капитан и шеф полка речников в отставке, люди в таких званиях, да еще и молодые, могут рассчитывать в дальнейшем на удачную карьеру. В-третьих: кругленький счет в банке. В-четвертых: самая главная плюшка — мне отдают на поток и разграбление целый город! С таким тылом как тайная служба, я его раздену до нитки!

Все же подготовка у меня добротная была, даже обрывки знаний мне неплохо помогают. Используй каждую ситуацию, даже самую глупую, неприятную и опасную к своей пользе — вот первый лозунг агента под прикрытием. Если бы не закидоны моей полустертой личности, я бы уже в столицах обретался. Или через Великий лес, в сопровождении людей Всевидящего к кораблю шел. Но все что не делается, все к лучшему. Подбодрив себя таким образом, я принялся размышлять дальше.

Могут ли меня раскрыть? Маловероятно! Для этого мне нужно повстречать вербовщика, который обработал Текса, а он как я предполагаю, вовсе не имперец и вряд ли в здесь появится. Легенда у меня железная, из бомбарды не прошибешь! В лес мне путь заказан, этот вариант рассматривать стану в крайнем случае. Опека вождя мне не нужна в любой форме, договорится с ним было можно, но не нужно. Находится в его полной власти? Я конечно авантюрист, но не до такой же степени! Остается океан, либо комбинация из двух дорог. Второй вариант предпочтительней. Не стоит забывать про Белые скалы, таящие неизведанную опасность.

Круг замыкается: деньги и корабль — славный город Никет мне все это предоставит. Он меня умолять об этом будет, иначе население в нем резко сократится. Кабальный контракт? Не смешите мои тапочки! Меня бумажкой не остановить, при должной осторожности мы его перепишем. А еще лучше, оставим как есть и станем свои дела обделывать исподтишка. Положение пограничных баронов всем известно, образ тупой жертвы лишним не будет. Что хочет от меня тайная служба? Ясен пень — таскать за них каштаны из огня. Я не против, лишь бы к моим рукам добро прилипало. От таких возможностей отказываться нельзя, это только в сказках все само в руки плывет, в жизни-то оно плывет, но обычно по морю крови.

Самый большой соблазн: ключ-карта. Она прямо-таки вопиет: убей судью и уходи в отрыв, прорвемся! А если хорошо подумать? Зачем мне ее вождь с такой легкостью отдал? Убивать меня не стал? Наводит на тяжкие мысли, что она бесполезна! Сломана или еще что. Будь я Воином, я бы точно ее себе оставил, а не отдавал неизвестному сопляку. Объяснений его поступку множество: начиная с того, что он святой и заканчивая темными замыслами. Что нам древние в таком случае советуют: «Отринь все невозможное, оставшееся, как бы невероятно оно не было — является правдой». Во дают мудрейшие! Щас я отрину и заневороятю! К гадалке не ходи, у фрегата меня будут ждать, дабы перенять все что нажито непосильным трудом.

Торопится я не стану, перспектива захватить контроль над кораблем, кажется все более сомнительной. Обеспечу я себе для начала, место куда можно будет вернуться. Никет для этой цели подходит идеально, далеко от столицы и близко к границе, в частности к большой реке. Не может такого быть, что бы по ней к океану не плавали. Приходим к выводу, что окружающие станут питать надежды мною воспользоваться. Мне же нужно сделать так, что бы повернуть ситуацию в свою пользу. В общем все — как всегда: одних зарежем, других обманем. Не прикупить ли мне яду? На этой возвышенной ноте, я направился в лагерь.

В конце десятины, судья выдал мне документы и возок запряженный парой бемсов. Снабдил продовольствием и небольшой суммой на дорогу. Предупредил, что в случае моего исчезновения, меня найдут и повесят. Сказал, что бы в городе, я сразу же ехал в баронский особняк. Меня там будет ждать куратор. Я покивал головой и отправился в путь.

На выезде из лагеря, на шее бемса повисла какая-то толстая оборванка. Я натянул вожжи и заорал:

— Пошла отсюда, дура! Жить надоело!

Замарашка с неожиданной прытью взобралась ко мне на облучок. Зашептала:

— Пожалуйста, тише Шустрый.

— Маурика? — удивился я, рассмотрев под слоем грязи знакомое лицо. — Чего тебе?

— Помоги! Возьми меня с собой, поверь — я тебе пригожусь.

— Никого я с собой брать не собираюсь, тем более тебя. Что случилось?

— Ты нас прогнал и мы из города убежали. Встретили имперский разъезд, обрадовались, но рано. Через некоторое время я поняла, к чему дело идет и специально в лужу упала. Потом обделалась прямо в юбки. Это меня и спасло — побрезговали. Пропустила через себя, только самых пьяных. Остальных всей ротой до смерти попользовали. Меня в кабак продали, я там сейчас вроде подстилки для самых отстойных клиентов. Забери меня Шустрый, я знаю ты сможешь.

— Да с чего бы? Я тебе ничего не должен.

— Ты не знаешь, на что я способна. Раньше я в императорском театре блистала, знаю всю верхушку лично. Интриги, связи, грязные приемы, увертки от законов. Я там с младенчества росла, мое образование по этой части тебе и не снилось. Меня мать к этому готовила, а она любовницей императора три года была. Вдобавок в своей постели померла, тебе это о чем-то говорит?

— Ловкая женщина. Ты на нее наверное непохожа, иначе что ты в провинции делаешь?

— Просто невезение, хвостов за мной нет. От этого никто не застрахован. Вот ты к примеру, как баронствовать собираешься? Долго сумеешь протянуть? Я весь этот городок через свою постель пропущу, если для дела будет нужно, только помоги! Я в долгу не останусь!

Я задумался. Учитывая как местные мужики слюну роняют, глядя на Маурику, ей можно поверить. Такая по трупам пойдет, лишь бы свое влияние восстановить. На первое время может пригодится, потом от нее нужно будет избавиться. Убивать не обязательно, дать денег и в столицу вернуть. Свои люди везде нужны. Чем больше расстояние между подельниками, тем отношения лучше. Она мне свежую информацию из постелей придворных, я ей редкости какие дарить стану. Зря я что ли на границе жить собираюсь?

— Вот что красотка. Считай ты меня уговорила, но предательства и неверности не потерплю! Ко мне не приставать, язык держать за зубами. Если дельце выгорит, я все силы приложу, что бы тебя из грязи вытащить. Откуда про титул знаешь?

— Судья у вас, тот еще извращенец. Толстых и грязных ему подавай, я его любимая девочка. Весь зад мне слюнями закапал скот. Напился на днях и рассказал немного про тебя. Они грандиозную подставу готовят, какую не знаю, не успел рассказать — уснул. Что-то подлое, после чего император город на короткий поводок посадит.

— Чего же ты ко мне кинулась? Не боишься?

— Еще как! Ты же один из Заречья выжил, весь город об этом знал. Я свои драгоценности назад увела, погоня будет. Кто кроме тебя защитит слабую женщину? — она посмотрела на меня умоляющим взглядом.

Я заржал:

— Ну ты даешь! Все обдумала — уважаю! Только учти, свои уловки для императорских театров оставь. Как они тебя в кабаке не рассмотрели?

— Я же актриса! — обиделась Маурика. — При помощи горелой щепки, такой грим наложу, что любого блювать потянет. Единственная накладка с судьей вышла, кто же знал — что ему как раз такие и нравятся?

— Много преследователей будет? И почему солдаты не знали кто ты такая?

— Я же не вчера родилась, переоделась служанкой, девочкам сказала что бы молчали. Потом им не до меня было. Догонять командир роты будет, сколько он человек с собой возьмет не знаю.

— Погоняй скотину. — я протянул ей вожжи. — Мне подумать нужно.

Маурику отдавать нельзя, однозначно — ценный кадр. Люди на границе неизбалованные, она в поклонниках как в грязи ковыряться станет. Как бы меня не кинула, отберу на всякий случай у нее брюлики, предосторожность не помешает. Денег давать в обрез и контроль пожестче, пусть помнит кто хозяин. Что с погоней делать? Раз количество врагов я не знаю, засада единственный выход. Рулим в усадьбу, место насквозь знакомое, Маурику с бемсами спрячу в лесу. Возок оставлю на виду, как приманку. В самом деле — не целую же роту он с собой потащит? Двоих-троих не больше. В случае чего, отступить никогда не поздно. Транспорт пропадет, да и шут с ним, другой куплю.

Заехали на холм, я выпряг бемсов, подозвал Маурику и показал ей рукой:

— Спрячу тебя вон там. Услышишь что закричу, беги к тому дереву, оно самое высокое в округе. Там овражек, затаишься в нем, я тебя найду, остальным не отзывайся.

— Я не смогу, заблужусь!

— Как так? Мне говорили, что ты дикарка.

— Это сценический образ! Я в лесу-то никогда не была.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Ты в театре выросла. Пошли!

Отвел ее в первое место, начертил на земле полосу. Указал вдоль нее.

— Беги по прямой, не ошибешься. Считай про себя пять раз по сто, овраг длинный — мимо пройти невозможно. Спрыгнула и сидишь тихо. Поняла?

Маурика кивнула. Я сходил за бемсами и начал устраиваться в здании. Залез на второй этаж, приготовил лук и стрелы, проверил заряд пистолета. Капсюлей с десяток всего осталось. Приедем в город, подумаю что можно сделать. Привязал к трубе и спустил вниз с тыла усадьбы вожжи. Стал ждать.

А вот и гости! Трое всадников на перках, у одного на плече офицерский аксельбант. Летят так, что у перков пыль из под лап летит. Эй-эй! Вы хоть по сторонам смотрите! Мимо же проскочите, лопухи! Я громко и заливисто свистнул, сразу же спрятался за стену. Всадники замешкались, осмотрелись и увидели возок. Ну наконец-то! Зальют шары и носятся! Интересно у них тут запреты на вождение в пьяном виде есть? Сейчас проверим! Перки забежали на площадку перед домом и я начал стрельбу. Как ни жалко было птичек, первые стрелы достались им, беглецы мне не нужны. Двое всадников сумели подняться на ноги, третьего придавило. Я всадил в него стрелу. Вдруг очухается? Имперцы сообразили, что на открытой местности представляют отличную мишень и кинулись под защиту стен. Продуманные парни! Я достал пистолет, ссыпался по лестнице и встретил их у входа. Залп! Вот и все ребята — отбегались! Вы бы лучше за врагами родины гонялись, а не за беглыми проститутками!

Сплюнул и пошел за Маурикой. Бемсы стоят, ее нет — сбежала дура! Пошел по следам, актриса больших императорских театров, направление потеряла сразу же. Петляла по кустам не хуже кролика, думается мне, если бы здесь были долины и взгорья, она и их бы своим вниманием не обошла. Вот же звериная тропка, зачем просеку в лесу проламывать? А это что за чудо? Из грязевой ямы на меня смотрело что-то ужасное, только белки глаз блестят. Я схватился за топор. Тьфу ты! Да это же Маурика!

— Может быть, не нужно тебя спасать? — спросил я присев на корточки. — Ты даже мой первый приказ, выполнить как следует не смогла. Куда тебя понесло?

— Быр, фыр, дыр! — побулькала грязной водичкой Маурика.

— Я тоже тебя люблю. — согласился я. — Считай что я отвечаю тебе взаимностью. Еще раз без команды взбрыкнешь, я тебя сам похороню. Понятно?

— Фы!

— Будем думать, что ты согласилась, а не обругала меня. Это было бы неправильно — подозревать тебя в таком плохом поступке.

— Дыр, фыр, дыр!

Срубил жердь и протянул ее Маурике. Упираясь ногами, еле-еле вытащил ее на твердое место. Завязла она знатно, зыбучие ловушки коварная штука, особенно в лесу. Нападает сверху листва и их не видно, я по неопытности тоже в джунглях в такую угодил. Повезло — лиана низко свисала. Дал немного отдышаться и погнал ее назад, несмотря на жалобы. Трупы нужно прибрать, мало ли кто заглянет на огонек?

Маурика устроила из помывки у колодца целое шоу. Изгибала спинку, эротично наклонялась. Раз восемь роняла кусок ткани, который я выдал ей вместо полотенца. Я задумчиво жевал соломинку и разглядывал ее. Вот как этой дуре объяснить? Привыкла, что за ее телеса мужики на все готовы. Можно было бы попользоваться, но как потом с ней работать? Она же совсем от рук отобьется. Решит, что ей все дозволено! Когда она в очередной раз выставила на всеобщее обозрение необъятные ягодицы, встал и отвесил ей смачного пинка.

— За что?! — возмутилась Маурика. — Я для тебя старалась!

— Плохо старалась, прибереги себя для клиентов. Вот скажи мне красавица — о чем ты мечтаешь? Только не надо чуши, что обо мне. На самом деле — что хочешь?

— Не знаю. Богатой быть, свой дом, семья и дети.

— Дети — это хорошо. Но нам с тобой придется тяжело и много работать. Зачем ты глупости вытворяешь? Тебе что, мечта с неба сама упадет? Ты молодеешь с каждым годом? Зачем тебе секс, ты еще от него не устала?

— По привычке. — пожала плечами Маурика. — А тебе что нужно?

— Да того же, но не сейчас — а к старости. Мне до нее далеко и поэтому делится с тобой злободневными желаниями я не стану. Стирай свои тряпки и поехали. Там целый город, он как спелый плод, протяни руку — сам упадет. И все остальное с ним упадет тоже. Берись наконец за ум, лишнее в сторону. Это твоя возможность стать богатой и счастливой, не упусти свой шанс.

Я встал, взял одного из бемсов и с помощью вожжей оттащил трупы в сторону, забирать ничего не стал, единственно срезал кошельки. Не хватало, что бы вещи опознали. Рисковать когда на кону такой приз? Это не ко мне!