Исабель и Урсула были одни в комнате. Они только что поднялись наверх после ужина, не похожего на другие, тихого. На десерт бабушка подала ревеневый пудинг в маленьких, в мелкий цветочек креманках. Сёстры лежали на кроватях. За окном был слышен стук капель дождя.

– Как жалко папу, – сказала Исабель, лёжа с закрытыми глазами. – Если он лишился здесь двух сестёр, сначала малышки, а потом Лены… то тогда понятно, что он не хотел сюда ехать. Но одно странно: почему он никогда не рассказывал о Лене? О малышке мы уже знаем…

Урсула ничего не ответила.

Исабель вспомнила, как папа стоял у ворот. Может, он думал о Лене? Поняли ли это бабушка с дедушкой? И почему они ничего не сказали?

«Или, может, одна история тянет за собой другие, – подумала девочка, – и каждая из них связана с разными людьми. Может, папина история о Лене отличается от рассказанной бабушкой и дедушкой». Исабель взяла старую фотографию, на которой они втроём – папа, Лена и тётушка Анна, – и представила себе маленькую девочку, каждое утро бежавшую по лесной дороге к папе, чтобы поиграть с братцем, как она его называла. Что за всем этим скрывается?

– Самое ужасное, – произнесла Исабель, – что потом никто даже не попытался узнать, как на самом деле произошёл тот несчастный случай. А может… – Исабель повернулась на бок и посмотрела на Урсулу: – А вдруг она пытается нам об этом рассказать?

– Она умерла, – отрезала Урсула. – Она не может ничего рассказать.

– Но есть вещи, которые невозможно объяснить, – возразила Исабель. – И никто не знает наверняка, что происходит с нами после смерти… Продолжаем ли мы жить в другом месте или возвращаемся на землю… Как думаешь?

– Давай прекратим этот разговор.

– Почему? – спросила Исабель раздражённо. – Я пытаюсь выяснить, что происходит… Тебе не интересно?

– Нет! Ты можешь замолчать? Не хочу больше этого слушать.

– Но почему? Здесь происходят странные вещи, и я хочу узнать какие. И я не понимаю, почему ты…

– Потому что это может быть опасно, – Урсула не дала сестре договорить.

– Опасно? – Исабель замолчала и растерянно заморгала.

– Да! – воскликнула Урсула дрожащим, срывающимся на крик голосом, как будто она вот-вот готова была расплакаться. – Если мёртвые возвращаются, то только чтобы отомстить… И если ты видишь и слышишь её, это может означать, что она хочет тебя забрать…

– Меня? Что ты имеешь в виду?

– Так всегда бывает в историях о призраках. Ты мне их рассказывала… Ты забыла историю про вампиршу с кошками, профессора-крысу и мальчика, которого унесли эльфы… Стоит вспомнить! Потому что это ведь ты мне их читала, – сердито прокричала Урсула и с упрёком посмотрела на Исабель. – Когда мы жили в одной комнате, мы сидели под одеялом с фонариком, чтобы мама с папой не знали, что мы не спим, и ты одну за другой читала страшные истории…

Исабель вспомнила те вечера – вечера, которых ей сейчас так не хватало.

– Но я думала, тебе нравилось… – произнесла она неуверенно.

Урсула мрачно посмотрела на Исабель и не сразу ответила.

– От этого дух захватывало, – сказала младшая сестра сердитым недовольным голосом. – И я потом всегда подолгу лежала в темноте и не могла уснуть… Услышав какой-нибудь звук, я думала, что пришли призраки, чтобы меня забрать. Но ты тогда этого не понимала, потому что ты старше и никогда ничего не боишься.

Исабель растерянно посмотрела на сестру. Она даже не подозревала, что у Урсулы могут быть такие мысли. Исабель не могла уловить ход её мыслей и не представляла, что чувствует Урсула. И хотя та всегда, радовалась или сердилась, стремилась привлечь к себе внимание, Исабель редко понимала сестру.

Исабель никогда не приходило в голову, что тогда она могла так сильно напугать Урсулу… Сейчас ей было стыдно. В том, что Урсула боялась вечером возвращаться из гостей одна, возможно, даже была вина Исабель.

– Ты постоянно об этом думала… – начала Исабель, но не знала, как закончить свою мысль.

Урсула закрылась подушкой чуть ли не до носа. Она долго смотрела на Исабель, а потом сказала:

– Когда вечером ты провожаешь меня домой, ты всё время говоришь, что в темноте ничего нет… Но в это не так-то просто поверить, когда ты рассказываешь такие вещи…

– Прости, – робко извинилась Исабель. – Я совсем не хотела тебя пугать, правда… я… я… просто забыла, что ты младше.

В комнате стало тихо. Вид у Урсулы был такой несчастный, что Исабель захотелось её хоть как-то утешить.

– Не могу объяснить, что происходит, – медленно сказала Исабель, – но я не понимаю, с чего бы Лене желать нам зла. И я правда не думаю, что кто-то может прийти за нами…

– А твой сон? – прошептала Урсула. – Два сна.

Исабель не спешила отвечать.

– Хотя Лены больше нет, она всё-таки существовала. А после всего, что существовало, так или иначе остаются следы… Может, мы не всегда их видим, но это не значит, что следов из прошлого нет.

Как раз об этом Исабель подумала, когда нашла две буквы, которые папа когда-то вырезал на дереве.

«Может, – подумала девочка, – это тоже следы из прошлого? Может быть, и теперь то же самое?»

Может, её сны были маленькой частью какого-то события, произошедшего много лет назад… о котором Исабель не знала, но догадывалась, потому что Лена оставила после себя следы. Следы, которые всё ещё рассеяны по дому, по саду, где с таким тщанием убираются бабушка и дедушка. Следы, которые, как скрытые под землёй старые корни дерева, наполнены силой и энергией и не позволяют стереть себя…

– Интересно, раздастся ли здесь ещё раз крик о помощи? – тихо сказала Исабель. – Крик, который, похоже, тогда так и не услышали.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Урсула.

– Думаю, тем летом здесь произошло что-то ещё, – ответила Исабель. – О чём никто не хочет говорить.

– Потому что хотят скрыть это?

– Наверно.

– Ты говорила, тебе кажется, у папы есть какая-то тайна…

Исабель кивнула, но промолчала. Ей было нечего сказать. Пока. Она не была уверена, что это как-то связано между собой. Но было непонятно, почему так странно папа вёл себя у ворот. И почему ей самой снилась девочка, которая просила о помощи, – похоже, та самая, с которой папа дружил в детстве. Но самое удивительное – папа никогда не рассказывал о ней, хотя она была ему как сестра и так трагически погибла…

Всё это не могло быть случайностью: слишком уж много необъяснимого.

– Но ведь это произошло так давно, – сказала Урсула. – Какая теперь разница? Разве сейчас мы можем на это как-то повлиять?

– Может, ещё не поздно, – ответила Исабель.

Больше они не проронили ни слова. За окном в кронах деревьев шумел ветер. Исабель слышала тихий шелест аквилегий, слышала, как дедушка копошится в саду, как ходит туда-сюда, занимаясь уборкой. С первого этажа, из кухни, доносился звук льющейся из крана воды и звон тарелок: бабушка мыла посуду.

В комнате стало сумрачно. Исабель зевнула. Она почувствовала, что её клонит в сон, хотя было ещё не поздно.

– Исабель, – вдруг позвала сестру Урсула.

– Что?

– Я вот о чём подумала…

– О чём же?

– Дедушка ведь рассказывал, что Лена и папа были не разлей вода…

– И что?

– Если это так, то почему же папы не было рядом, когда она тонула, и он не спас её?

– Не знаю, – ответила Исабель. – Но я тоже об этом думала.

Ей и правда было интересно, что делала шестилетняя девочка совершенно одна у озера в чаще леса. И почему, когда всё случилось, с ней рядом никого не оказалось. Эта мысль не давала Исабель покоя.