Посреди ночи Исабель проснулась.

Ей что-то послышалось.

Возможно, чьи-то шаги. Лёгкие, как будто кто-то пробежал по комнате.

Исабель посмотрела на кровать Урсулы. Сестра спала, укрывшись одеялом. Было слышно её дыхание. Может, это Урсула вставала в туалет? Она всегда поднималась среди ночи. Раньше, пока у каждой из них не появилась отдельная комната, это раздражало Исабель, потому что она всегда от этого просыпалась. Но не успела Исабель об этом подумать, как снова услышала шаги. На бабушкины или дедушкины они были не похожи. Эти шаги были гораздо легче – мелкие, быстрые шажочки, как будто кто-то прошмыгнул к двери.

«Наверное, кошка, – подумала Исабель. – Скорее всего, она пролезла в комнату через открытое окно». Исабель неслышно встала, открыла дверь, выглянула из комнаты, но ничего не увидела. Только услышала, как кто-то сбежал по лестнице. Исабель спустилась, чтобы посмотреть.

Кошки в гостиной не было. Девочка пошла на кухню. Там было так темно, что пришлось включить свет. Исабель зажмурилась от резкого света потолочной лампы. Она посмотрела на стёртые гладкие половицы и тканые коврики, перевела взгляд на полки, украшенные старомодными кружевными салфетками, затем на старую печь в углу рядом с современной плитой. Никого. Пусто. В комнате никого не было.

И тут она опять услышала какой-то шум. Как будто кто-то тихонько стучался в дверь. Где-то поблизости. Негромко, но так, что можно было расслышать.

– Исабель?

Вздрогнув, девочка обернулась. В дверях стояла бабушка в ночной рубашке. Вид у неё был заспанный, и она удивлённо хлопала глазами.

– Мне показалось, что я что-то слышала, – произнесла Исабель. – Я думала, это кошка.

Она снова прислушалась, но услышала только биение собственного сердца.

– Должно быть, тебе что-то приснилось, детка, – сказала бабушка и покачала головой. – Пойдём.

Бабушка обняла Исабель за плечо. Девочка снова прислушалась, но было тихо.

– Я точно что-то слышала, – повторила она, но это прозвучало неуверенно.

– В старом доме всегда много звуков, – ласково пояснила бабушка. – Может, это деревья в саду? Когда старые ветки задевают окно, кажется, что на крышу лезет вор.

– Нет, не похоже на вора, – настойчиво сказала Исабель.

– Этого не может быть, – сказала бабушка. – Иначе я бы тоже услышала! А теперь поднимайся к себе. Никто тут посреди ночи не ходит, запомни! – бабушкин голос вдруг стал резким. Исабель от неожиданности ничего не ответила. – Иди ложись, – приказала бабушка и выключила свет. В кухне стало темно. Бабушка тяжело вздохнула, а потом сказала уже более мягко: – Знаешь, дружок, нет ничего странного в том, что ты сейчас спишь неспокойно. Но всё наладится, вот увидишь. Подожди чуть-чуть.

Исабель опять промолчала. Бабушка повернулась к ней спиной, а девочка так и осталась стоять. Она ещё раз окинула взглядом тёмную кухню и тихо поднялась по лестнице следом за бабушкой.

Ночью Исабель больше не спала.

Она лежала в кровати и прислушивалась. Нет ли на лестнице шагов, не стучит ли кто-нибудь в дверь…

Когда же Исабель наконец уснула, ей приснилось, что она идёт по длинному тёмному коридору и слышит осторожный стук в дверь. В конце коридора Исабель увидела маленькую девочку, которая сидела у запертой двери. Пытаясь её открыть, девочка упёрлась в дверь руками. Потом она повернулась к Исабель, и та увидела на её щеках дорожки от слёз.

– Почему ты сидишь тут и плачешь? – спросила Исабель.

– Я не могу открыть дверь, – прошептала девочка. – Она заперта.

Девочке было лет шесть, не больше. Исабель заметила, что у неё молочные зубы. Тёмные, до плеч волосы малышки были слегка взъерошены.

Исабель стало жалко крошку и захотелось ей помочь, но девочек разделяла темнота – плотная, как пропасть, которую Исабель не могла преодолеть.

– Я могу для тебя что-то сделать? – спросила она девочку.

– Найди ключ, – прошептала та, взглянув на Исабель своими большими, тёмными, печальными глазами. Потом стало совсем темно, и девочка исчезла.