Когда компьютерщики вошли в совещательную комнату, температура окружающей среды резко понизилась. Магоцци не понял отчего – то ли из-за возглавлявшей их женщины-айсберга, то ли из-за общей враждебной настроенности партнеров по отношению к заполнявшим помещение копам, которые заняли оборонительную позицию. Если верно последнее, то Макбрайд никак не отреагировала на холодный прием.

То же холщовое непромокаемое пальто, высокие английские сапоги для верховой езды, в которых она была вчера в чердачном офисе фирмы «Манкиренч». Все черное, вплоть до футболки и джинсов. Он уже пришел к выводу, что наряд для этой женщины – не веление моды, а скорее униформа, выбранная с определенной функциональной целью. С какой – пока еще не совсем ясно. Футболка и джинсы для удобства, под длинным пальто легко спрятать оружие, а вот сапоги остаются загадкой. Сапоги из толстой жесткой кожи, которая никогда не разнашивается, предназначены не для ходьбы, а для верховой езды, наверняка в них дьявольски неудобно и жарко.

Пальто на ходу распахнулось, обнажив перед всеми пустую кожаную кобуру. Ничто не заставляет копов так нервничать, как вооруженное гражданское лицо.

Грейс Макбрайд повернулась лицом к залу, темные волосы свободно взметнулись, взгляд, напротив, остался твердым, прозрачно-ледяным. Коп Магоцци поежился от подобного высокомерия, а художник Магоцци вновь был поражен чисто физической красотой, которая сразу же заставляет мысленно пятиться, просто потому, что редко встречается.

Что ни на йоту не смягчает стервозную злобность.

Он слегка кивнул, она тоже любезно кивнула в ответ, бросив на него рассеянный взгляд, в котором, впрочем, читался некий вызов. Не понять, какой именно. Сомневается в его компетенции? Не одобряет одежду? Само его существование на планете? Возможно, все сразу. Впрочем, сейчас главное не ребяческая конфронтация, а то, что она скажет.

Магоцци наблюдал, как выражение лиц детективов меняется с возмущенного на изумленное, пока разношерстная компания собирается у дверей. Макбрайд в костюме охотницы на лис или снайперши; длиннущий Родраннер в ярко-желтой лайкре, до ужаса напоминающий карандаш; бугай Харлей Дэвидсон в черной коже, с бородой и конским хвостом; толстушка Энни Белински в немыслимом оранжевом наряде, полная чувственности, до которой близко не дотягивает никакая обложка «Плейбоя»; консервативно одетый Митч Кросс выглядит рядом с прочими положительно эксцентрично. Пока не удается вписать его в картину. Стоит чуть в сторонке, смущен, явно чувствует себя не на месте, находится на грани нервного срыва.

Магоцци подметил много общего между Кроссом и шефом Малкерсоном, вплоть до дорогих костюмов и повышенного кровяного давления. Может, они потом вместе пойдут выпить пива.

Джино смотрел на прибывших с тупым недоверием, как ветеран Второй мировой войны, неожиданно перенесшийся в Вудсток, потом передвинулся дальше по стенке, увеличив дистанцию.

Магоцци не стал тратить время на излишние преамбулы и представления.

– Мисс Макбрайд, мы внимательно слушаем, и с большим интересом.

Грейс тоже опустила приветствия, шагнула вперед и отрывисто сообщила, вкладывая в слова ровно столько эмоций, сколько компьютер, представляющий данные:

– Вчера вечером мне пришло сообщение по электронной почте с подписью «от киллера».

Кое-кто из детективов тихо захихикал. Макбрайд дождалась, пока смешки умолкнут.

– Форма сообщения гораздо интересней. В нем используется весьма изобретательная модификация графического экрана, открывающего игру. – Она бросила взгляд на Магоцци. – Всем известно, что он собой представляет?

Детектив кивнул:

– У всех есть распечатка. «Хочешь сыграть в игру?» – верно?

– Верно. – Грейс снова обратилась к залу. – Отправитель его перестроил, и теперь там написано: «Ты не играешь».

По спине Магоцци пробежал холодок, который почти сразу развеял нетерпеливый рокочущий бас патрульного сержанта Фридмена.

– После того как прессе стало известно о связи убийств с игрой, разработанной фирмой «Манкиренч софтвер», вы, возможно, получите миллион сообщений. Кто-то вас просто подначивает.

Грейс кивнула огромному чернокожему копу:

– Мы вчера тоже так думали. Нынче утром пришло новое сообщение. – Она глубоко вдохнула и беззвучно выдохнула. Видно, таков ее способ снимать напряжение. – В нем сказано: «Уилбур укусил себя за руку. Невкусно. Теперь ты готова играть?»

Никто в зале не шевельнулся. Никто даже не моргнул.

Грейс оглядела присутствующих.

– Ну? Убитого на пароходе звали Уилбур?

Джино отклеился от стены.

– Да. Причем прессе об этом не сообщалось. И об укусе тоже. Теперь уже действительно интересно. Похоже, вам сброшена информация, известная только убийце.

Грейс деревянно кивнула:

– Несомненно. Сообщение пришло от киллера.

– Или кто-то из вас киллер, – быстро смекнул Джино. – Отправляет сообщения, затевает игру с глупыми копами… Вариант нисколько не хуже любого другого.

Компьютерщики возмущенно залопотали. Грейс быстро на них покосилась, все умолкли.

– Принесли копии сообщений? – спросил Магоцци.

Она отрицательно качнула головой:

– Они запрограммированы на уничтожение вскоре после открытия.

– Разумно, – заметил Джино. – Никаких следов. Никто не докажет, что вы не сами себе их послали.

Грейс пронзила его долгим пристальным взглядом, сердито заключив:

– Детектив Ролсет, вы типичный коп с типичным узким мышлением копа.

Джино со страдальческим вздохом возвел глаза к потолку.

– Уже сочли кого-то из нас виноватым и просто не можете отказаться от этой идеи. Советую отказаться. Если вы ошибаетесь – а вы действительно ошибаетесь, уверяю вас, – то, пока тратите на нас время и силы, людей кто-то будет по-прежнему убивать.

Джино открыл было рот, но шеф Малкерсон поднял палец, приказывая молчать.

– Я шеф Малкерсон, мисс Макбрайд, и могу вас заверить, что следствие ведется в самом широком плане. В данный момент мы не сосредотачиваем внимание ни на каких конкретных подозреваемых.

На сей раз насмешливо фыркнули компьютерщики.

– Давайте на минуту оставим споры, – вмешался Магоцци. – Значит, убийца вступил с вами в контакт, провоцирует, дразнит. Хочет, чтоб вы сыграли в игру. Что это, черт побери, означает?

Грейс пожала плечами:

– Мы не знаем. Вероятно, хочет, чтобы мы попытались его отыскать. Неинтересно прятаться, когда тебя никто не ищет. Этим мы и начали заниматься. Исчезли сообщения, но не учетные данные. Мы всю ночь вычисляли, откуда отправлено первое. И знаете, хотя нашли конкретное место, считаем адрес ложным. По нашему общему мнению, отправитель, работающий на довольно высоком компьютерном уровне, буквально подсунул фальшивую ниточку, тогда как, по всей вероятности, составил сообщение где-то неподалеку.

Тут поднялся Томми Эспиноза, представился, задал ряд технических вопросов, которые для Магоцци звучали все равно что по-гречески. Макбрайд с компанией должным образом изумились, и через пять минут между ними установилась тесная связь, объединяющая всех помешанных на компьютерах.

В конце концов их прервал Джино, нисколько не пытавшийся скрыть раздражение:

– Слушайте, мне до щекотки приятно при вашей беседе присутствовать, но нельзя ли отложить именины сердца и сообщить остальным, откуда предположительно было послано распроклятое сообщение?

Магоцци кивнул:

– Томми, когда мы тут закончим, можешь пройти с ними в комнату для допросов и полностью обсудить компьютерные дела.

Тот виновато улыбнулся:

– Прошу прощения, Лео, Джино…

– Оно пришло из частной католической школы в северной части штата Нью-Йорк, – объявила Грейс.

– Школа Святого Креста в Сент-Питере, Кардифф, штат Нью-Йорк, – уточнил Родраннер.

В зале стояла тишина.

– Надеемся, эти сведения скажут что-нибудь вам и следствию. Нам, разумеется, ничего не подсказывают. – Грейс полезла в глубокий карман пальто, вытащила свернутый белый листок из блокнота, протянула Магоцци. – Номер телефона школы. Убийцу вы там не найдете, но, может быть, это подсказка, намеренная или нечаянная.

Он развернул листок, глядя на аккуратный почерк профессионального чертежника, который мог принадлежать одной Грейс Макбрайд.

– Проверим.

– Слушайте, – встрепенулась Луиза, – первый убитый учился в семинарии. Может, он туда ездил?

– Возможно, – кивнул Магоцци. – Или кто-нибудь из регистрационного списка. – Выстрел с таким дальним прицелом, что он чуть не рассмеялся вслух, да решил не нарушать приличий. Или что там еще от них осталось. Нынче все просто, как никогда.

– Если он будет и дальше вступать в контакт, – продолжала Грейс, – шансы определить фактическое местонахождение увеличатся. Самая распространенная ошибка почти каждого хакера заключается в высокомерной уверенности, что он непревзойденный игрок, которого никак невозможно поймать. Поэтому искушает судьбу, торчит на одном месте дольше, чем следует, оставляет маленькие электронные следы, по которым со временем его находят и отдают под суд. Как бы хорош ты ни был, неизменно отыщется кто-то получше. – Она взглянула на согласно кивнувшего Родраннера, потом на улыбнувшегося ей Томми.

С серийными убийцами то же самое, думал Магоцци. Как только убийство сойдет с рук, частенько начинают себя чувствовать неуязвимыми, преисполняются самоуверенности, от скуки повышают ставки, оставляют все больше подсказок. Немало серийных убийств раскрывается как раз по этой причине.

Грейс вздохнула:

– Мы, конечно, окажем полное содействие в данном вопросе. – Предложение искреннее, а тон свидетельствует, что обещанное содействие будет лишь вынужденным перемирием с неприятелем. – Технические аспекты обсудим с детективом Эспинозой, а пока не получим новое сообщение, будем продолжать попытки установить истинное место отправки последнего.

– И немедленно докладывать о каждом новом сообщении, – добавил Джино приказным, а не просительным тоном.

– Разумеется.

– Если оно поступит в четыре утра, жду звонка в одну минуту пятого. Можно сразу перебрасывать Томми вашу электронную почту, чтобы он имел мгновенный доступ к сообщениям?

Грейс переглянулась с Эспинозой.

– Что-нибудь придумаем. Установим интерактивную связь. Я дам свой пароль.

– Минуточку, – вмешался Магоцци. – Ваш пароль? Значит ли это, что все поступившие до сих пор сообщения адресованы лично вам?

Грейс Макбрайд замешкалась лишь на долю секунды.

– Да.

– Не на адрес компании?

– Адресованы компании. Но поступили в мой почтовый ящик.

Луиза Вашингтон втянула воздух сквозь зубы.

– Ух ты! У вас есть враги, мисс Макбрайд?

– За пределами этого зала? Едва ли.

Ее партнеры усмехнулись, даже Митч Кросс. Даже несколько детективов.

Шеф Малкерсон послал ей политически безукоризненную улыбку.

– В этом зале у вас нет врагов, мисс Макбрайд. Как и во всем полицейском управлении. Если наши вопросы показались вам слегка назойливыми, то это объясняется только нашим старанием поскорее раскрыть чрезвычайно трудное дело. Я уверен, что вы нас поймете.

– Я вас понимаю. Вчера полиция получила предупреждение о готовящемся на пароходе убийстве. Надо было прикрыть не такое большое пространство, но вы тем не менее не сумели ни поймать убийцу, ни спасти жизнь невинного человека. Хорошо понимаю, что столь катастрофическая неудача навлекла на полицейское управление серьезные неприятности.

Теперь у нее есть враги в этом зале, заключил Магоцци. Присутствующие минуту молчали, устремив возмущенные взгляды на Грейс Макбрайд. Ответный удар нанес Джино, как и следовало ожидать.

– Ну что же, обвиняя других, всем вам надо поставить на себе пару-тройку черных меток. Если мы до сих пор не обвиняем одного из вас в убийствах, значит, кто-то другой пользуется вашей дерьмовой игрой, распроклятым сценарием, родившимся в свихнувшихся мозгах, и мне наплевать, каким образом вы, чтобы спокойно спать по ночам, попытаетесь оправдать факт обнаружения за два дня трех трупов, которых не было бы, если б не вы.

– Не мы, детектив Ролсет, – спокойно ответила Грейс, – а я. Идея игры моя.

Если в ее словах звучало раскаяние, то Магоцци его не услышал. Хотя дальнейшее было сказано почти просительно.

– Вы закрыли «Молл оф Америка»? – Взгляд перебегал с одного лица на другое, но никто не ответил. Она посмотрела на шефа Малкерсона. – Надо закрыть. Обязательно.

Детективы заерзали на стульях, вероятно чувствуя неловкость оттого, что разделяют мнение убежденной ненавистницы полиции.

– Не представляется возможным, – пробормотал шеф, тоже явно неловко себя чувствуя.

– Но ведь был уже случай, – настаивала Грейс. – Когда вы подумали, что беглый заключенный направился в торговый центр, то за несколько минут эвакуировали посетителей и закрыли его.

Шеф Малкерсон вздохнул:

– Мы не думали, что беглый заключенный туда направился. Преследовавшие его полицейские видели, как он вошел. Большая разница.

Лангер разом вскочил с места:

– Кстати, о торговом центре…

Магоцци его молча благословил, указав на дверь большим пальцем:

– Правильно. Поезжай вместе с Петерсоном. Макларен, отправляйся в гриль «Паркер». Луиза, когда закончишь с боссом Дэниелса, свяжись с бригадой, которая работает на автовокзале. Остальные занимаются регистрационным списком. Держите связь с Фридменом, он расставит патрули на улице.

– Детектив! – Родраннер сделал гигантский шаг вперед, потряхивая листами бумаги. – Мы тут немножко расчистили тот самый список. Надеюсь, это вам поможет.

Магоцци посмотрел на Грейс, ответившую холодным взглядом. «Здорово, – подумал он. – Я шныряю вокруг, тайком раздобывая ее отпечатки, а она мне оказывает необходимую помощь».

– Познакомьтесь, это Родраннер. Что значит – расчистили?

– Ну… понимаете… – Костлявые плечи нервно передернулись. – Просто установили настоящие адреса каждого подписчика.

– Каждого? – переспросил Джино. – Пятисот восьмидесяти с чем-то?

– Ну… да… – Теперь все части тела Родраннера задвигались одновременно, глаза забегали по сторонам, углы губ напряглись в виноватой улыбке, голова моталась, плечи прыгали вверх и вниз. Пиноккио в руках сумасшедшего кукольника. – У нас от подписчиков много заказов на приобретение игры. Действительно много. Почти четыреста. Сопоставили адреса с данными кредитных карточек и… гм… с другими источниками…

Магоцци сдержал улыбку, гадая, сколько официальных правительственных баз данных было взломано прошлой ночью, и нисколько по этому поводу не беспокоясь.

– А как насчет липовых адресов и фамилий? Скажем, Клод Гигант?

– Всех нашли, – нетерпеливо ответила Грейс Макбрайд. – Нетрудно вычислить. Судя по всему, они не особо старались запутать следы, скрыть свою настоящую личность. Наверно, есть среди них забавляющиеся подростки, а в основном обычные люди, желающие сохранить тайну личности, не засветиться в списке заказчиков, но никто из них даже приблизительно не овладел той компьютерной грамотностью, о которой свидетельствуют электронные сообщения. По нашему мнению, в списке нет киллера, но, если все же захотите проверить, теперь у вас есть настоящие фамилии и адреса подписчиков.

Магоцци забрал бумаги у Родраннера, ошеломленно глядя на них.

– Хорошо. Большое подспорье. Только если его здесь нет…

– Значит, он заходил на сайт с черного хода, – закончила Грейс его мысль. – Тогда игра известна ему до конца.

Шефу Малкерсону оставалось только прикрыть глаза.

Через десять минут Магоцци сидел за своим письменным столом, слушая по автоответчику католической школы страдальчески скрипучую органную фугу.

Вошел Джино с двумя большими белыми пакетами из закусочной, издававшими райские ароматы. Выложил перед ним сандвич с ростбифом, поставил большой стакан с кофе.

– Совсем погано выглядишь, Лео.

– Какая-то монахиня держит меня на автоответчике. Рановато для ленча, не правда ли?

Джино взглянул на часы.

– Нет, черт возьми. Уже полдесятого. – Он уселся за собственный стол с тройным бутербродом с индейкой.

Магоцци включил громкую связь, и кабинет наполнила довольно фальшивая музыка. Джино недоверчиво покосился на телефон:

– Господи, это просто преступно!

– Для «мьюзика» продается сейчас что угодно. Даже Бах. Что слышно из торгового центра?

– Все спокойно, как на Западном фронте, – прошамкал с полным ртом Джино.

Органная музыка внезапно умолкла, и слабый голос пожилой женщины проговорил:

– Алло?

Магоцци схватил трубку, представился матери настоятельнице.

Через пять минут полностью удостоверился, что Сент-Питер – тупик. Да, в школе есть компьютеры; нет, бесконтрольного доступа к ним никто из учащихся не имеет; да, у некоторых есть личные компьютеры, но, когда он упомянул, что расследует серийные убийства в Миннесоте, она лишь рассмеялась:

– Здесь вы не отыщете подозреваемого, детектив. Мы давно уже не принимаем детей старшего возраста, старший класс у нас – пятый.

И конечно, все бывшие и настоящие сотрудники школы – монахини или священники, никто не подходит под категорию разъездного маньяка-убийцы. Впрочем, она искренне старалась помочь, проявляла терпение, максимально возможную любезность, хотя Магоцци, руководствуясь собственным детским опытом, питал глубокое недоверие к милым старым матерям настоятельницам. Точно знал, что за складками черного одеяния таится прочный деревянный столп самодержавия.

К концу беседы он так ее очаровал, что она над ним сжалилась. Произнеся от всего сердца: «Благослови вас Бог», соединила с сестрой Мэри-Маргарет из канцелярии.

Когда он наконец покончил с сестрой Мэри-Маргарет, Джино успел съесть почти весь бутерброд и половину шоколадного торта.

– Ну, какие новости из штата Нью-Йорк?

– Не слишком обнадеживающие. Возможно, совсем глухо, хотя их регистраторша, помешанная на компьютерах, хранит в базе данных все, до последней крохи, сведения за последние тридцать лет.

– Подозрительная?

– Вряд ли. Шестидесятилетняя монахиня в инвалидной коляске.

– Откуда тогда сексуальный, игривый тон, который я слышал? Знаю, ты несколько лет живешь один, но даже это не оправдывает соблазнения старой калеки-монахини.

Магоцци улыбнулся:

– У нее голос и интонации Лорен Бэколл, и я ей об этом сказал. Тогда она назвала мне пароль, открывающий доступ ко всем их архивам.

– Убиться можно. Что теперь будем делать: распечатывать данные о каждом ученике, который когда-либо там учился, и сравнивать с регистрационным списком?

– Пожалуй. Это в любом случае надо сделать. Как там дела у Томми с «Манкиренч»?

– Вся компания забилась в мусорный чулан, который у нас называется комнатой для допросов, жужжат, суетятся, как взбесившийся рой пчел. Я пару раз заглядывал, каждый раз слыша от Томми: «Ну, старик, ты даешь, молоток!» Проклятый подлиза, предатель, вот кто он такой. Тебе еще хочется c ними поговорить?

– О да. – Магоцци развернул сандвич с неприлично большим куском мяса и тут же почуял запах хрена. В высшей степени диетическое питание. Только откусил кусок, как за спиной вырос шеф Малкерсон.

– ФБР покинуло здание, – объявил он.

Джино чуть не подавился индейкой. Шеф Малкерсон не шутит – никогда, – а это неплохая шутка.

– Слушайте, шеф, вы забавник!

– Что это значит? Чего тут забавного?

Джино с Магоцци переглянулись и сделали умные лица.

– Ничего, сэр. Значит, агенты пошли по домам. Надеюсь, не совсем свихнулись.

Малкерсон обошел вокруг стола, взглянул прямо в глаза Магоцци:

– Чьи отпечатки вы отправили вчера вечером в службу информации вооруженных сил США?

– Пока предпочел бы не сообщать.

Седые брови Малкерсона взлетели на лоб.

– Простите, не понял?

Магоцци набрал в грудь воздуху.

– Шеф, я вовсе не собираюсь держать вас в потемках, но, если расскажу, вам придется все открыть ФБР, а я еще не уверен, что это удачная мысль. Просто прошу какое-то время мне верить.

Малкерсон долго смотрел на него, затем брови заняли прежнее уравновешенное положение.

– Они говорят, что не может быть даже речи о допуске к каким бы то ни было файлам, пока мы конкретно не сообщим, чьи это отпечатки.

Магоцци пожал плечами:

– Файл они нам все равно не дадут, что б мы ни сделали.

– Наверно. Без них нельзя справиться?

– Постараемся. Как только что-нибудь получим, я сразу же сообщу.

Когда Малкерсон вышел, Джино наклонился над столом и тихо сказал:

– Знаешь, приятель, как-то не сильно хочется из-за этих ненормальных скрещивать мечи с федералами.

– Слинять собираешься?

– Никогда в жизни. Я говорю, не хочется, но не утверждаю, будто меня это не забавляет. Впрочем, хотелось бы знать, от кого это мы ограждаем Макбрайд.

– Сейчас выясним.