Рассказы о любви (сборник рассказов)

Трелина Виктория

Ты отправляешь мне редкие сообщения. Ты отправляешь их, когда тебе удобно, когда тебе скучно, когда тебе хочется. Ты отправляешь их, чтобы встретиться со мной. Ты никогда не подписываешься и не указываешь время встречи, потому что знаешь, что кроме тебя я никого не жду. Потому что знаешь, что прибегу к тебе в любое время дня и ночи в любую географическую точку планеты. Потому что знаешь, что я люблю тебя так, как никто никого никогда не любил…

 

© Виктория Трелина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

 

Я лечу к тебе

Ты отправляешь мне редкие сообщения. Ты отправляешь их, когда тебе удобно, когда тебе скучно, когда тебе хочется. Ты отправляешь их, чтобы встретиться со мной. Ты никогда не подписываешься и не указываешь время встречи, потому что знаешь, что кроме тебя я никого не жду. Потому что знаешь, что прибегу к тебе в любое время дня и ночи в любую географическую точку планеты. Потому что знаешь, что я люблю тебя так, как никто никого никогда не любил…

***

«Жду в парке», – читаю я на маленьком дисплейчике своего пейджера. Наконец-то ты вспомнил обо мне. Я прыгаю от радости прямо посреди моста. Подо мной внизу едет поезд, я поспешно формулирую желание, загадываю, чтобы ты полюбил меня. Может быть, ты уже меня любишь, я не знаю. Главное то, что я тебя сейчас увижу! Моё солнышко, мой мальчик, ты ждёшь меня в парке. Я лечу к тебе…

– Привет, – развалившись на скамейке, ты щёлкаешь семечки, смотришь куда-то сквозь меня. У тебя на ногах синие комнатные тапки. Тебе так удобно, и плевать ты хотел на мнение прохожих. И на моё мнение тебе плевать, или ты просто знаешь, что я люблю тебя вне зависимости от обуви, семечек, презрительной гримасы на лице – вне зависимости от всякого контекста. И ты плюёшься подсолнуховой скорлупой себе под ноги.

– Здравствуй, – я обожаю тебя любого: и такого равнодушного в домашних шортах и тапочках я тебя всё равно обожаю.

– А ты рада, что я позвонил, – ты не спрашиваешь, ты уверен в себе и довольно ухмыляешься.

Ты медленно подкуриваешь, затягиваешься, откидываешься на спинку скамейки, критично и слегка насмешливо рассматриваешь меня сквозь сигаретный дым. Я молчу и наивно улыбаюсь. Я не знаю, как вести себя с тобой. Когда ты рядом, я становлюсь очень глупой. Ты встаёшь, нескромно подтягиваешь шорты, щёлкая резинкой по своему упругому прессу. Ты не предлагаешь мне прогуляться, ты вообще ничего не говоришь, просто идёшь в глубину сквера. Я, как верная собачонка, тихонько ступаю за тобой. Мне кажется, ты вообще забыл про меня и идёшь через парк домой. Я дойду с тобой до подъезда, и перед моим лицом за тобой захлопнется дверь. Я, конечно, готова ждать тебя на скамейке всю ночь. Но это не правильно. И хотя мне тоже плевать на мнение прохожих, я поплетусь обратно. Для меня важно только то, что обо мне подумаешь ты. Но ты, видимо, обо мне совсем не думаешь…

***

«Жду на остановке», – ты снова хочешь меня увидеть. Я простужена, и сильно кашляю. Выпрыгиваю из-под пледа, разливая чай на диван. Любимый, дорогой, я лечу к тебе…

– Поехали, – ты мрачен и бледен, как принц Гамлет. Я не спрашиваю, куда мы едем, пусть хоть на край света, главное, что с тобой. Я украдкой рассматриваю твоё отражение в зеркале заднего вида – ты прекрасен: глубокие чёрные глаза, подвижные скулы, глянцево-серый галстук, тонкие жесткие губы. Как я тебя обожаю!

Мы останавливаемся у незнакомого подъезда. Ты выходишь, не подавая мне руки. Я снова молча иду за тобой, не решаясь напомнить тебе о своём присутствии. У меня высокая температура, если сейчас ты забудешь меня здесь – я не доеду до дома. Я лягу на обледеневшую скамейку, уткнусь заложенным носом в снег и буду ждать. Ты поднимаешься по ступенькам, звонишь в домофон, слегка киваешь мне, как бы приглашая войти. Я радуюсь – мне не придётся замерзать под окнами чужого дома.

– Я развожусь с женой, – неожиданно сообщаешь ты, когда мы уже стоим около чьей-то двери, – я сейчас познакомлю тебя со своей сестрой и её мужем.

Я не успеваю опомниться, твоя сестра открывает дверь. Она такая же, как ты, высокая и аристократично бледная, она осматривает меня твоим взглядом. Я становлюсь вдвойне глупее и почти теряю сознание от растерянности и от температуры.

От твоих родственников мы уезжаем за полночь на такси. Твой чёрный форд остаётся стоять у подъезда. Ты пьян. Ты смотришь на меня почти с ненавистью, и цинично ругаешься матом. Я так и не поняла, зачем мы ездили к твоей сестре, почему ты разводишься с женой, и для чего ты напился до беспамятства. Я выхожу вместе с тобой, у твоего подъезда. Ты, не прощаясь со мной, неровной походкой идёшь к двери, выкрикивая в чей-то адрес ругательства. Родной мой, как же тебе плохо! Я готова всё отдать, только бы ты был счастлив.

***

«Выходи», – ты снова краток. У меня день рождения, ты знаешь об этом, но вместо поздравлений ты зовёшь меня на улицу. У меня полон дом гостей. Мне даже было весело с ними. Но сейчас я безумно хочу бросить всех и бежать к тебе. У меня нет телефона – я не могу тебе ответить. Но уйти из дома прямо со своего праздника мне не позволяет воспитание. Я изнемогаю за столом, представляя, что ты ждёшь внизу. Ты не допускаешь даже мысли, что я не выйду. И я готова спрыгнуть к тебе с девятого этажа…

«Я всё ещё жду», – присылаешь ты второе сообщение. Ты всё ещё ждёшь, но уже недоволен. Ты сейчас уйдёшь, и я больше никогда тебя не увижу. Я схожу с ума. Я что-то вру гостям и мужу, хватаю пальто и бегу вниз. Только дождись меня, пожалуйста. Я уже лечу к тебе, любимый…

***

«Позвони», – ты хочешь меня услышать. Таксофон на углу не работает вторую неделю. Я снимаю с плиты недоваренный борщ, оставляю пятилетнего сына одного в квартире, и еду к маме. У мамы есть телефон.

– Привет, – говорю я в трубку дрожащим голосом, – это я.

– Привет, – твой голос звучит дружелюбно и даже нежно, – не звони мне больше, хорошо?

– Хорошо, – говорю я послушно и кладу трубку.

Я знала, что когда-нибудь это произойдёт. Я иду к окну. «Не звони мне больше», – я и так не звоню тебе никогда. Зачем ты так со мной? Тебе нравится меня мучить? Ты помирился с женой? Я не хочу без тебя жить.

Я открываю окно. Я лечу к тебе…

Ты по-прежнему отправляешь мне редкие сообщения. Ты никогда не подписываешься и не указываешь время встречи, потому что уверен, что кроме тебя я никого не жду. Потому что думаешь, что прибегу к тебе в любое время дня и ночи в любую географическую точку планеты. Потому что считаешь, что я всё ещё люблю тебя так, как никто никого никогда не любил. Потому что полагаешь, что я ещё есть. Ты не замечаешь моего отсутствия…

 

Чужое счастье

Пятница . Вечер. Они с женой на балконе развешивают белье – Он подает, она вешает. До меня доносятся обрывки фраз, смех… Он закрепляет последнюю прищепку, берет таз, пропускает жену вперед, бросает мимолетный взгляд на мой балкон – я делаю шаг назад, в темноту.

Суббота. Десять часов. Сейчас они поедут на прогулку. Собираю Юльку, рассматриваю свое отражение в зеркале – все идеально, но успеет ли Он оценить, столкнувшись со мной возле подъезда? Лучше ждать на остановке, делая вид, что мы тоже куда-то едем. Да, надеваю счастливое лицо – мы с Юлькой тоже семья, сегодня выходной день, и мы тоже едем отдыхать. А может и впрямь поехать, тем более, мы давно никуда не выезжали. Если повезет, мы сядем в одну маршрутку, может быть даже Он сможет улыбнуться мне украдкой от жены.

В предвкушении предстоящей поездки, Юлька весело бежит впереди меня, я догоняю ее, беру за руку, мы смеемся, и, наверное, со стороны смотримся вполне счастливой полноценной семьей. Хорошо бы – Он видел это. Осторожно поднимаю глаза на его окно – открыто, значит уже ушли (когда дома маленькая дочь, окна у них закрыты). Значит, я опоздала. Мгновение, которого я ждала все утро, упущено – мы не увиделись. Настроение испорчено. Я уже не хочу никуда идти, и вечером не буду гулять с Юлькой возле подъезда. Пусть сегодня Он опять меня не увидит, пусть думает, что мне не до Него, и я весело провожу выходные где-нибудь за городом.

Воскресенье . Мы с Юлькой съездим сегодня в гости. Сейчас спущусь – куплю что-нибудь к чаю и поедем. Два часа, они теперь уже где-нибудь в парке или на пляже, случайная встреча исключена, поэтому бегу в магазин в домашних джинсах и кроссовках. По привычке смотрю на любимое окно. Он поливает цветы (какая прелесть), значит они сегодня дома. Рулет с чаем отменяется, ныряю за угол, кажется, не заметил, теперь побегу приводить себя в порядок, и будем гулять во дворе, вдруг Он с дочкой тоже выйдет, а нет – пусть смотрит из окна, я буду улыбаться, ведь у нас с Юлькой все хорошо.

Понедельник. Семь часов утра. Через пять минут они с дочкой выходят из дома, нужно успеть. Последние штрихи макияжа, поворот ключа в замке, лифт, непринужденный вид, «случайный» взгляд на Его окно – еще закрыто. А теперь можно медленно идти к остановке, спешить некуда – в детский сад нам к восьми часам, им раньше, наверное, уже вышли; может быть, Он уже смотрит мне в спину. Пусть смотрит – сегодня я выгляжу безупречно, не буду оглядываться, я же спешу, и о Нем мне думать некогда. Его это заденет, и Он захочет мне позвонить. Сегодня его жена во вторую смену, возможно даже получится встретиться…

У Юльки развязался шнурок. Мы останавливаемся, я осторожно смотрю назад – вон они выходят из подъезда. Все, день начался удачно. Завязываем шнурки и, не оборачиваясь, легкой походкой, вперед, выбирая такой путь, чтобы Он подольше мог любоваться нами. Следующие полчаса мы топчемся у закрытых дверей детского сада, и я думаю о том, какая же я все-таки счастливая.

Вторник . Мы не виделись уже пять дней, если точнее – мы виделись, но я не допускала встречи взглядов, не допускала намеренно. Кажется, подействовало – весь вечер Он крутиться на балконе. Я сижу в темноте в глубине комнаты и наблюдаю. Чувствую, как Он хочет, чтобы я вышла, но я не выйду и свет не включу – меня сегодня нет дома, я с подругами, а может, с друзьями и совсем не думаю о тебе, любимый!

Сегодня днем вы снова шли втроем, за руку ты держал дочь, а в другой нес какую-то коробку, а твоя супруга шла впереди вас и болтала по телефону. В сотый раз я рассматривала ее из окна, с удовольствием отмечая недостатки, убеждаясь, что я красивее, стройнее и интереснее, и задавала себе в сотый раз один и тот же вопрос: почему она, а не я?

Среда . Сегодня наблюдала картину под названием «Его жена без Него». Что-то сместилось в расписании их жизни (которое я знаю наизусть) – утром мне не удалось Его увидеть, весь день их окно было закрыто, а вечером дочь из сада вела она одна. Это было впервые, в какой-то момент я даже испугалась, не случилось ли чего. Зрелище было забавное: она шла медленно и все время растерянно оглядывалась на остановку, будто заблудилась, потом начала звонить Ему (кому же еще?), долго разговаривала, потов взяла отставшую дочь за руку и уверенно пошла в обратную сторону. Через некоторое время они все втроём вошли в подъезд. Без Него домой не может дойти, меня смешила и злила ее беспомощность. Я каждый день тащу на руках Юльку в сад и обратно сама, я сама ношу коробки и сумки, я все делаю сама, мне приходиться все делать самой… почему?

Четверг . Он все же не выдержал. – «Встретимся в шесть, мне так удобно.» Да, Ему удобно, после работы Он успеет привести дочку домой, выдумать значительную причину своего отсутствия и пообещать вернуться поскорее. А мне совсем неудобно, отпрашиваться с работы, бежать в другой конец города на встречу с Ним, чтобы потом с опозданием забрать из садика заждавшегося ребенка и ехать в пустую квартиру, где никто не ждет, но… я слишком долго Его не видела. Решаю: всего пять минут, скажу, что тороплюсь (хотя Он и сам знает, что время для меня неудобное). Пусть не думает, что я ради Него все бросаю. Скажу, что как раз была в этом районе, вот и согласилась увидеться, долго задерживаться некогда, поэтому «пока, любимый»…

Вижу родной силуэт издалека. Чувствую, что таю. Вижу Его глаза. Я уже не хочу никуда уходить, изображать занятость и безразличие. Наоборот – хочется стать слабой и зависимой, прижаться, раствориться в Нем.

Я чувствую, что Он соскучился, хотя ведет себя сдержанно, впрочем, как и я. Знаю, что уйти уже не смогу, говорю совсем не то, что собиралась. Мы вдвоем идем в садик за моей дочкой.

Долю секунды Юлька недоверчиво всматривалась в Него, потом, решив, наверное, что «если дядя пришел с мамой, значит дядя хороший», успокоилась. Я сложила в пакет вещи, и, взяв ее за руку, мы пошли.

– А мне дашь ручку? – неожиданно спросил Он Юльку. У меня заколотилось сердце. Я была уверена, что моя, не избалованная мужским вниманием дочь, застесняется или, хуже того – заплачет. Сразу вспомнилось, как Он ведет за руку свою дочь, как внимательно слушает ее болтовню, как, играясь, они катаются по траве. Мне всегда так приятно было смотреть на это. Тут же промелькнула в голове вчерашняя сцена: Его жена с телефоном, а сзади маленькая, печальная девочка, забытая и непонятая – Его дочь. По ее опущенной головке и ссутулившейся фигурке было видно, как ей не хватает папы. Папы не было один день…

– Подержи, – Юлька протягивает мне какую-то безделушку, которую она несла из сада, и вкладывает свою ручку в Его ладонь. Я чувствую, как у меня дрожат губы. В каком-то волнении, Он берет у меня из рук пакет. Мы втроем держимся за руки – я и два моих самых любимых человека. У меня в жизни такое впервые, и с непривычки мне кажется, что мы занимаем слишком много места на тротуаре, как будто нас стало больше ни на одного человека, а на целую семью. За каких-то пятнадцать секунд пустота, постоянно изматывающая меня, вдруг заполнилась.

Еще мгновение, и мой любимый мужчина несет на руках мою дочь, а в левой руке мой пакет. Я в первый раз чувствую себя женщиной, хрупкой и защищенной. Вот уже они увлеченно беседуют, Юлька рассказывает Ему детсадовские новости, Он улыбается. Мне не снилось такое даже в самом счастливом сне.

Пятница . Вечер. С Его балкона доносится смех. Они развешивают белье. Она подает, Он вешает, свободной рукой держа дочку, которая пытается закрепить прищепку – получается, она восторженно смеется. Веселой гурьбой они уходят с балкона, Он идет последним, поворачивается, чтобы закрыть дверь. Я не вижу, смотрит ли Он в мою сторону – у меня в комнате темно, да еще, неизвестно откуда взявшиеся слезы, застилают глаза. Тишина, темнота, пустота… какой-то еле слышный звук, я вздрагиваю и поворачиваюсь – Юлька тихонько смеется во сне…

 

Вторая любовь

Алёшка был моей второй любовью.

Не первой, которая, как правило, всегда безответна, и которую принято помнить всю жизнь. Не первой, которая хочет дружить, держась за руки, сидеть за одной партой и помогать носить портфель.

Алёшка был любовью второй… Той, которая мечтает о тесной скамейке под луной, о запахе сирени, и несмелом первом поцелуе… Той, которая даёт понять детям, что они выросли. Той, которая объясняет, что такое нежность. Той, которая… мечтает быть настоящей, взрослой… Только МЕЧТАЕТ БЫТЬ.

Нам было почти по тринадцать лет…

– Ты будешь мне писать? – Алёшка в первый раз за месяц нашей с ним дружбы был таким серьёзным. Капли дождя стекали по его светлым волосам на лоб и ресницы. Рубашка насквозь промокла, облепив его торс, ещё по-мальчишески худой. И я изо всех сил пыталась не смотреть на проступающие рельефы его ключиц и груди. Тогда я догадалась, что у Алёшки будут широкие плечи, и поняла, что мне это нравится. С тех пор и по сей день, в первую очередь я обращаю внимание на мужские плечи…

– Наверное, – произнесла я, чувствуя, что краснею. Каким-то подсознанием я понимала, что не должна сразу давать положительный ответ, но ещё не улавливала – почему. Я вдруг задумалась о том, что Алёшка стоит совсем близко, и пристально смотрит мне в лицо. А вдруг он разглядит мелкие веснушки на кончике моего носа. А если ему это не понравится?

Весь июнь мы вместе гоняли на велике и играли в бадминтон, мы ходили на гороховое поле и строили шалаш в саду. Впереди у нас было ещё два месяца каникул. Два месяца – это очень долго. И мы никогда не говорили о том, что будет дальше. Мы ни разу не обсуждали нашу дружбу, казавшуюся обычной… детской. Весь июнь мне не было дела до Алёшкиных плеч и собственных веснушек… Что произошло?

Я не успела этого понять…

Вернее я всё поняла, но было уже поздно: Алёшка уехал внезапно. Рано утром первого июля в деревню за ним неожиданно приехала мама. Тогда я поняла, что взрослые тоже иногда резко меняют планы и не держат слова. Я ещё спала, когда друг с дорожной сумкой через плечо проходил мимо моей калитки. Я так и не узнала – смотрел ли он на мои окна, сожалел ли о том, что не успел попрощаться. Я так и не узнала адреса, на который он просил писать…

В то лето я отстригла косу, и написала своё первое стихотворение. В то лето мне больше не хотелось кататься на велосипеде и играть в мяч. Тем летом я безнадёжно повзрослела.

Я любила Алёшку ещё три года. Я всячески пыталась выведать хоть какую-то информацию о своём бывшем друге. Но соседка баба Соня – его бабушка не желала говорить на больную тему: её сын, отец Алёшки, в то лето развёлся с женой. Вот почему мать тогда так неожиданно забрала моего любимого.

Постепенно я смирилась с мыслью, что никогда больше не увижу Алёшку. А потом пришла третья любовь. Та, которая уже вполне претендует на звание настоящей. Я приглашала свою новую любовь к себе домой, мы целовались за приоткрытой дверью, а потом вместе с моими родителями смотрели передачу «Ищу тебя». Просто она всех трогала за душу. К тому же, я втайне надеялась, что услышу с экрана своё имя… Но Алёшка не искал меня. Да, я особо и не огорчалась…

А ещё чуть позже я вышла замуж, и совсем позабыла о своих подростковых мечтах. И всё у меня шло отлично.

А потом появился интернет…

Мы общаемся с Алёшкой каждый день, на фотографии у него широкие плечи и серьёзный взгляд, такой же, как тем летом под дождём. Мы оба очень мечтаем встретиться. Правда теперь Алёшка живёт в другой стране. Но расстояния сейчас мало кого пугают… Я снова люблю Алёшку той второй любовью, которая мечтает о тесной скамейке под луной, о запахе сирени, и несмелом первом поцелуе… Той, которая даёт понять детям, что они выросли. Той, которая объясняет, что такое нежность. Той, которая… мечтает быть настоящей, взрослой… Только МЕЧТАЕТ БЫТЬ.

Судьба сделала круг, и я боюсь, что вот-вот Алёшка снова внезапно исчезнет. Не знаю куда: в наш век трудно исчезнуть, так как раньше. Но даже если это произойдёт, через несколько лет мы снова найдёмся… чтобы потом вновь потеряться…

Потому что так надо… ведь вторая любовь не стала последней, хотя и была самой настоящей… Действительно БЫЛА.

 

Измена

Всё началось, как в дешёвом спектакле:

– Лёшка, чья это помада у тебя на пиджаке? – еле сдерживая смех, я разыгрываю из себя ревнивую жену, пристально рассматривая чуть заметное алое пятнышко у мужа на воротнике. Наверное, капнул кетчупом, вот замарашка. Снова придётся сдавать костюм в химчистку. Естественно, я ни на секунду ни сомневаюсь, что это кетчуп. Откуда у моего Лёшки на одежде может быть чужая помада? Ведь то, что мой муж обнимал другую женщину – это так же абсурдно как, если бы моя мама заявила, что больше меня не любит, и нашла себе другую дочь. Мы с мужем живём душа в душу. У меня отличная свекровь, умница дочь, и сын – ангелочек. Иринка – младшая сестра Лёшки меня обожает, несмотря на свой сложный возраст. У нас идеальная семья. В нашем доме всегда мир и веселье.

А Лешка неожиданно краснеет, торопливо застёгивает дипломат. Смотрит на часы, показывает, что опаздывает на работу. Я смотрю на его движения – потешаясь. Дурачок. Неужели он допускает мысль о том, что я буду ревновать его.

– А ещё он купил женский золотой браслет, – вдруг произносит Иринка, выходя из ванны. На её лице неподдельная злость. Наверное, поссорилась с парнем и просто пытается не расплакаться, прячась за маской жестокости. Надо будет вечером успокоить её.

Лёшка смотрит на сестру как-то растерянно. Мой зайчик, готовил мне сюрприз, а Иринка всё испортила. Я пытаюсь подавить умиление при виде его мальчишеской смущенности:

– Ну-ка признавайся – кому купил браслет? – продолжаю я начатую пьесу.

– Аня, я не знаю, как это произошло. Ты прости, если сможешь. Там уже всё кончено. Я не знал. Она оказалась просто грязной потаскухой. Это длилось всего две недели. Меня занесло, – Лёшка тараторит, как ужаленный. Я по инерции продолжаю улыбаться.

– А ещё он сдавал анализ у венеролога, – зло кричит Иринка из-за двери.

Из кухни раздаётся грохот – это свекровь роняет тарелку.

Всё затихает…

Что? Что это было? У меня сейчас взорвётся мозг. Куда занесло? Что длилось две недели? Какая потаскуха? Какие анализы? Это сон? Да, да, конечно, это всё мне снится, просто вчера на ночь я смотрела по телевизору передачу про супружескую неверность. Я начинаю трясти головой, но проснуться не получается. Всё ещё надеясь на чудо, я с силой щипаю себя за руку. Остаётся кровоподтёк, но боли я не чувствую. Я вообще мало что чувствую, кроме недоумения и нежелания жить. Ещё почему-то меня пугает слово «анализ», я силюсь вспомнить занимались ли мы с Лёшкой вчера любовью. Нет. Точно нет. Он сказал, что устал. Правильно он устал – неделю до этого он работал в ночную смену. Секс был у нас неделю назад. Он сказал «это» длилось две недели. О боже! Мне тоже надо идти к венерологу! Какой позор! Какой ужас! А вдруг это будет СПИД? Моя жизнь кончена! Мой глубокий родственник, мой родной муж Лёшка изменил мне самым грязным способом, он принёс в дом заразу, он разрушил ВСЁ!

Я бегу в комнату и запихиваю в сумку какие-то вещи. Не вижу – какие. Вообще ничего не вижу!

– Изменить, изменить, прямо сейчас на улице, с грязным бомжем, назло, – у меня в висках что-то громко стучит, и я не слышу – выкрикиваю ли я эти слова, или произношу их мысленно.

Лёшка врывается в комнату. Хватает меня за руки. Я, продолжая выгружать из шкафа одежду, смотрю на мужа. Кажется, у меня дрожат губы и колени. Я хочу спросить что-то вроде: «Как же ты мог?» Но не нахожу слов, в которые можно было бы вложить всю мою боль, всё отчаяние и изумление. Лёшка начинает плакать. Когда-то уже я видела его слёзы. Сейчас почему-то не могу вспомнить – когда, но отмечаю, что муж плачет второй раз в жизни.

Дверь с шумом распахивает Иринка, она тоже плачет. Рыдая, кидается к вещам, я не понимаю, девочка пытается мне помочь или помешать. Неожиданно Лёшка начинает кричать на сестру. Я не слышу слов, у меня звенит в голове. Говорят, что при сильной нагрузке на нервную систему в голове может лопнуть какой-то сосуд. Кажется, у меня сейчас лопнет.

Я выбегаю из комнаты без вещей и в халате, его зелёные полы заляпаны какой-то жидкостью. Откуда она? Наверное, это начинает проявляться страшное венерическое заболевание. Мне теперь всё равно.

На лестничной площадке стоит моя свекровь. Почему она здесь? Здесь обычно курят соседи? Моя свекровь не курит. Она вообще очень положительная и спокойная женщина. Хочет удержать меня? Или всё-таки курит? В руке у неё что-то белое и тонкое, но рука дрожит, и я не могу рассмотреть сигарета это или нет. Если свекровь закурила, значит, произошло, действительно, что-то страшное. Я пугаюсь ещё сильнее и смотрю ей в лицо. Оно не выражает ужаса. Лёшкина мама – мудрая женщина, она старается делать вид, что всё нормально. Это меня немного успокаивает. Я хочу пожаловаться на Лёшку и на свою поломанную жизнь всему миру, и одновременно в этот момент хочу стать такой, как свекровь – мудрой и сдержанной.

– Лёшка изменил мне, и заразил меня позорной болезнью, – говорю я с улыбкой, пытаясь унять дрожь в ногах.

– Вот тебе раз, – вздыхает свекровь, так же она вздыхает, когда её внук – мой сынок приходит со двора с разбитой коленкой.

Мне становится ещё легче, и сосуд в голове уже не грозиться лопнуть.

Я слышу звук приближающихся сзади шагов. Это Лёшка пытается меня догнать. Я бегу по ступенькам вниз, видя перед собой всё те же мелькающие, ядовито зелёные, в мокрых пятнах, полы собственного халата.

– Надо было переодеться, – то ли говорю, то ли думаю я.

Но даже в грязной одежде я кому-то нравлюсь:

– Девушка, – слышу я сразу, как только выскакиваю на улицу, – можно вас?

С этой фразы начинают знакомство все мужчины, я на неё обычно никогда не реагирую. Но сейчас другая ситуация. Мне нужно отплатить Лёшке его же монетой. Я оборачиваюсь и вижу нож, мелькнувший в руках у окликнувшего меня человека.

Это конец. Беда никогда не ходит одна. Измена, болезнь, маньяк на дороге. И что мне теперь делать? Оказывается, я уже далеко от своего подъезда. И мой неверный муж уже не догонит меня и не спасёт. Меня теперь никто не спасёт. У меня нет больше семьи и дома, у меня нет родных людей. Как это страшно! Человек с ножом приближается ко мне, ухмыляясь.

– Лёшка, Лёшка, – я пытаюсь кричать и бежать, но ноги и язык не слушаются меня. Почему они не слушаются? Так бывает только во сне.

Конечно же, это всё-таки сон – понимаю я внезапно… И просыпаюсь.

Как я сразу не поняла этого, разве такое может произойти в жизни? В моей точно не может. И зелёного халата у меня никогда не было. Я вообще не люблю зелёный цвет…

 

Миллион за мечту

***

N… всю жизнь мечтает купить домик на море, чтобы просыпаясь под шум прибоя, выходить на маленький резной балкончик, оплетенный виноградом, пить кофе из декоративной глиняной пиалы и вдыхать свежий, наполненный счастьем, морской воздух… Но для этого ему не хватает миллиона.

Я всю жизнь мечтаю о N… Пить ли вместе утренний кофе, встречать ли закаты, или просто, как будто случайно, иногда касаться его плеча в тесноте городского транспорта…

Y… всю жизнь мечтает обо мне. Зачем ему это Я не знаю. Говорит, что хочет сделать меня счастливой, но мне кажется, что не меня, а себя. А по большому счёту, мне всё равно, мне не интересно…

***

«Что мне сделать для тебя?» – мысленно спрашиваю Я у N…

Он улыбается. От меня ему ничего не нужно. Ему всё равно, что Я хочу сделать его счастливым. А Я знаю, что могу это сделать и знаю как…

Ему нужен миллион – миллион на мечту…

«Что мне сделать для тебя?» – мысленно спрашивает меня Y…

Но от него мне ничего не нужно. Мне нужен миллион на мечту N… то есть и на мою мечту тоже. Я люблю N…, а N… любит море. А Я хочу, чтобы он любил меня. Я дам ему миллион – он купит себе счастье, а Я куплю себе его любовь…

Как странно и цинично звучит фраза «куплю любовь». Любовь нельзя купить – так учили нас с детства. Но Я больше не хочу верить в это, иначе гибнет единственное, ради чего стоит жить – надежда. Я так хочу ласки и тепла, Я готова купить взаимную любовь за большие деньги…

«Ты бы поцеловал меня за миллион?» – вслух спрашиваю Я N…

«Да» – он ни сомневается ни секунды – он заплатит любую цену за мечту…

«Хочешь, я дам тебе миллион?»

«У тебя его нет»

***

«Что мне сделать для тебя» – глаза Y… умоляют «только скажи, любой ценой я дам тебе это»

Я смотрю в его глаза как в пластмассовые зрачки бездушной пустой куклы и ничего не чувствую…

«Дай мне миллион» – мысленно отвечаю Я. Y… слышит мою мысль.

Он встрепенулся, он не думает сейчас о том, что миллион – это не мало, он думает о том, что невозможное стало реальным. Он даст мне миллион и купит мою любовь. Как искренне он сейчас верит в это… Я смотрю в пустоту его глаз, и мне становится жаль… себя.

Я не хочу целовать Y… за миллион, Я не хочу, чтобы за миллион N… целовал меня.

«Мне ничего не нужно от тебя» – говорю Я вслух Y. Мне становится легче, а Y… тяжелее… А может быть наоборот… Я поворачиваюсь спиной и ухожу. Никогда-никогда Y… не купит мою любовь, она не продаётся ни за какие деньги. Я иду и плачу, и Y…,наверное, тоже плачет, Но мне нет дела до его слёз. И плачу Я не из-за него – я прощаюсь с N…

***

Любовь нельзя купить за деньги – так учили нас с детства. Как страшно, что это так… Как хорошо, что это так…

А домик на море купить можно. Это хорошая добрая мечта. На эту мечту N… нужен миллион… всего лишь миллион рублей на мечту…

А Я повернусь спиной и уйду, может быть станет тяжелее, а может быть легче…

 

Смайлики

Как хорошо, что человечество придумало смс-ки! Ну, разве раньше я бы смогла прислать тебе почтой одно слово «Привет». Это было бы, как минимум глупо. Во-первых, писать незнакомому человеку письма – странное занятие. А во-вторых, вообще нерациональный подход к делу, так сказать, получается: нужно сбегать в киоск за конвертом, на почту за маркой, вырвать тетрадный листок, несколько раз на черновике опробовать почерк, облизать краешек конверта, «опечатать» этот краешек для верности несколькими штрихами-полосками, и бережно под линейку вывести индекс. А потом всю неделю заглядывать в синий ящик на заборе, в ожидании ответного послания. И всё это ради одного слова, на которое ты можешь и не ответить. А больше чем одно слово девушка первой писать не должна. Так меня учила мама. Девушка и одного слова первой писать не должна, но… Так хочется. Что же делать? Придумала. Я пошлю тебе смайлик. Смайлик – это не слово. Про смайлики мама в детстве мне ничего не говорила. Тогда не было смайликов. Как тогдашние девушки обходились без смайликов? Я бы умерла от нетерпения прямо здесь – в поезде, увозящем меня от тебя, если бы на свете не было смайликов.

Мой смайлик-колобок улыбаясь, сигналит о доставке смс-ки. Мгновение, и ты на другом конце страны получаешь мой конвертик. Как хорошо, что человечество придумало смс-ки!

Ты тоже не знаешь, как начать разговор. И присылаешь ответный смайлик.

Я ликую. Беседа завязывается. Значит, вчера на конференции ты заметил меня, заметил и выделил.

Когда мы встретились взглядами, я почему-то сразу подумала, что неплохо было бы иметь такого мужа, как ты. Воспитанный, аккуратный, в костюме и идеально начищенных туфлях ты выглядел таким надёжным и заботливым. Интересно, сколько тебе лет? Ты вроде такой уже мужчина, но совсем ещё мальчик. Такой маменькин сынок в хорошем смысле. Мама положила тебе выглаженный платочек в нагрудный карман, а папа похлопал по плечу, желая удачи. А ещё у тебя, совершенно точно, есть бабушка. Бабушки создают уют дома. А у тебя дома уютно и тепло. Я сразу это поняла. Только у тех людей, у которых есть дом-крепость, бывает такое спокойное и счастливое лицо. Мне сразу захотелось жить у тебя. С тобой. В уютном доме, с сильным мужчиной, за каменной стеной. Это была первая мысль, а уже потом я рассмотрела твои серые добрые глаза, твои ухоженные руки, твоё загорелое тело в отворотах рубашки. Уже потом я подумала, что хорошо было бы прижаться к тебе, провести рукой по щеке, коснуться твоих волос и губ.

Я не имею права написать тебе обо всём этом. Но о чём тогда? Не могу же я писать о вчерашней конференции. Тем более, что я совершенно не слышала, о чём на ней шла речь. Мне показалось, ты тоже не слышал… Я отсылаю тебе два улыбающихся смайлика. Это единственное, что пришло мне в голову. Если ты сейчас ответишь, моя голова окончательно отключится, я себя знаю…

Ты отвечаешь – жёлтый колобок без носика, лукаво подмигивает мне с дисплея. Тебе нравится эта игра. Ты рад, что я начала её. Милый, робкий, хороший мальчик! Как хорошо, что человечество придумало смс-ки!

Моя очередь. Я уже готова отправить пульсирующее сердечко, но вовремя нажимаю кнопку отмены. Голова, голова, подожди выключаться. Я должна казаться скромной девушкой. Так учила мама. Отправляю смущённого краснеющего колобка – делаю задний ход, типа, это не я пять минут назад начала диалог, и вроде как, совсем не понимаю, с чего это ты мне здесь помигиваешь.

Как раньше девушки жили без смс-ок? Сколько конвертов надо было потратить на такой вот многозначительный диалог!

Ты тоже шлёшь стесняющуюся рожицу. Какая прелесть! Ты боишься начать разговор. И я не знаю, как его начать. Жаль, что сейчас день, вечером я бы придумала что-нибудь. Вечер больше располагает к романтическому общению.

«Можно я позвоню тебе вечером?» – пишу я, нарушая «мобильную» бессловесность. Сердце колотится где-то в горле. Ты будешь благодарен мне за этот смелый шаг.

Молчание. Секунда. Две. Три. Неужели не ответишь? Зачем я прервала такой манящий поток улыбок и перемигиваний? Говорила мама мне! Двадцать секунд. Почему ты так долго не отвечаешь? Я всё испортила!

Нет. Есть. Щелчок. Жёлтый конвертик. Ты ответил через минуту, которая показалась мне вечностью. Открываю послание:

«Ну, если хочешь, чтобы жена меня пристрелила…»

Я ценю в людях чувство юмора. Сейчас. Сейчас. Соображаю… Нет, просто смотрю на дисплей. Ничего не соображаю. Так значит, это не мама, а заботливая жена гладила тебе платочек. Ты не скромный мальчик, ты чей-то муж, и, возможно, отец. Конечно, мужчины от которых веет надёжностью и силой у нас нарасхват. Злюсь? Нет, не злюсь. Завидую. Ей. Зависть – плохое чувство.

Щелчок, конверт. Ты не соблюдаешь очередь… Торопишься объясниться.

Три грустных-прегрустных смайлика смотрят на меня, вздыхая. Ты жалеешь, что не встретил меня раньше, ты понимаешь, что твоя судьба – это я. Но, ты ничего уже не в силах исправить. Я даже не догадывалась, что безносые жёлтые колобки так много могут сказать без слов.

Я всё ещё думаю. Вернее, пытаюсь думать. Ты – женат. Но ты мне нравишься. И я тебе, по всей видимости, тоже. И я замужем… Ты об этом тоже не знаешь.

Ты женат… Это что-то меняет? Нет. Не меняет. Надо ответить как-то с юмором, разрядить обстановку. Объяснить, что нет ничего страшного в твоём признании. А вдруг ты сочтёшь меня развратной и гулящей? Ты же меня совсем не знаешь. И я не знаю твоих принципов. А если ты не приемлешь любовь вне брака? Интересно, а я приемлю? У меня ведь такое тоже впервые. Наверное, я приемлю – ведь зачем-то я пишу тебе сейчас. Но ведь ты отвечаешь мне… Зачем-то отвечаешь…

Значит, ничего не меняется, и можно продолжать общение. Но как объяснить всё это тебе?

Щелчок. Конверт. Ты не выдерживаешь моего молчания. Оно кажется тебе невыносимым. Ты винишь себя в том, что разрушил это зарождающееся что-то… Тебе кажется, что ты потерял меня. Ты хочешь всеми силами меня вернуть. Ты боишься, что я не приемлю внебрачных отношений. Ты сам боишься этих отношений. Ты знаешь, что никаких отношений и не может быть, ведь я уже за тысячу километров от тебя. Как я сейчас тебя понимаю!

Я могу даже не раскрывать конвертик. Я чувствую все переполняющие тебя эмоции. Их невозможно выразить словами. И ты это знаешь. Ты прислал мне смайлик…

Жёлтый колобок плачет большими каплями слёз и сморкается в синий платочек.

Предполагал ли человек, придумывающий смайлы для виртуальных подростковых развлечений, что эти маленькие рисованные эмоциональные мордашки смогут всерьёз вершить судьбы двух взрослых людей?

Глупо? Наверное. Всё, что я сейчас наговорила и наделала очень глупо… Но чем ещё заняться в поезде, возвращаясь из командировки?

 

Мой милый мальчик

Женька пришёл к нам работать в декабре, перед самыми праздниками. Наша фирма была его первым местом работы после окончания института. На корпоративной новогодней вечеринке он очаровал всех дам своей галантностью и ушёл провожать практикантку Танюшку. На день влюблённых у нас в отделе неожиданно первый раз за четыре года вывесили почтовый ящик с сердечком, в который тут же посыпались валентинки для «самого обаятельного мужчины офиса». Видимо это была затея кого-то из Женькиных поклонниц. Я до сих пор не знаю, чья именно, потому, что новым менеджером восхищались все, включая женщин за сорок. «Какой хороший мальчик» – вздыхали они, когда речь заходила о Женьке. Я усмехалась из-за монитора и через секунду забывала о теме разговора напрочь.

Ну не понимала я прелести мужчин с типом внешности и манерами «А-ля ДиКаприо». Обаянию и улыбке блондина Иванушки из детских сказок я всегда предпочитала мускулатуру и твёрдость Вандама. Не спорю, Женька милый мальчик, и своими светло-серыми глазами и ямочками на щеках он мог бы сразить наповал всех девчонок-школьниц, включая пятиклашек, но не меня. Нет, не меня – решительную, уверенную в себе брюнетку, претендующую на звание «Женщина-вамп». Да, собственно говоря, Женька, видимо понимая, что он – не мой тип, никаких попыток к сближению и не делал. Мы едва ли здоровались по утрам, и весь день сосуществовали на одной территории, но в разных измерениях. У него и без меня хватало почитательниц самых разных возрастов.

Моя очередь наступила весной. Как раз в пору майских гроз и запаха сирени. Среагировав на первое солнышко, мы с коллегами покинули унылый офис, и устроили добровольный субботник прямо в разгар понедельника. Видимо что-то было в атмосфере, но всем, как по взмаху волшебной палочки, неожиданно захотелось утопить в зелени и цветах наше маленькое серое здание. Мы дружно и оживленно, расчищали территорию и разбивали клумбы. Я присела на скамейку и закрыла глаза, подставив лицо тёплым лучам весны. Напротив меня мужчины, охваченные энтузиазмом, сооружали беседку. Солнце припекало всё сильнее, верхняя одежда начинала мешать. Женька снял лёгкую чёрную ветровку и положил рядом со мной.

– Покараулите? – улыбаясь, спросил он, обратившись ко мне по имени отчеству.

Я повела полуприкрытыми ресницами и снова забыла о существовании мальчика-сердцееда.

Когда всё было готово, и мы засобирались по домам, Женька обнаружил, что его куртку ветер бережно уложил под скамейку. Он, улыбнувшись, поднял её с земли и, отряхивая пыль, поискал меня глазами. И нашёл. И я посмотрела на него с улыбкой, навеянной тёплым ветерком, открытой, доброй и чуть-чуть виноватой. Это не было кокетством, но Женька среагировал на мою расположенность по-своему – нам вдруг, оказалось, по пути. Хотя раньше я не замечала, что мы живём в одной стороне. Да чего там говорить, раньше я вообще его не замечала.

Мы шли пешком на другой конец города, по мосту, по цветущему скверу, по дворам со скрипящими качелями и говорили-говорили-говорили. Я не помню о чём. Обо всём: о поздней весне, о популярных фильмах, о техническом прогрессе двадцать первого века, о велоспорте и о породистых кошках. Мы разговаривали всю дорогу, занимавшую два часа, а потом ещё час стояли у моего подъезда.

– Можно, я позвоню Вам сегодня? – спросил Женька прощаясь.

– Можно, – засмеялась я, – И даже можно перейти на «ты».

Мне было неловко от того, что мне выкает человек, с которым мы бок обок проработали полгода. У нас в компании вообще принято общение на «ты» на западный манер. Может быть, я кажусь ему слишком старой? Интересно, сколько ему лет? Во сколько у нас заканчивают институт? Я посчитала по пальцам, начиная с семи – с первого класса школы. Получилось двадцать один. Не такая уж у нас и большая разница. По крайней мере, с его мамой меня точно не спутают.

Женька позвонил через двадцать минут после того, как мы расстались у подъезда. Ещё два часа по телефону мы говорили о детстве, о летних каникулах в деревне, о первых учителях. Казалось, темы разговора у нас никогда не иссякнут. Я удивлялась своим открывшимся способностям и интересу к нескончаемым разговорам. Общаться с милым мальчиком было свободно и просто, у нас было столько общего, будто бы мы с ним выросли вместе. Я погрузилась в сладкие юношеские воспоминания, и мы, перебивая друг друга, как школьники, кричали в трубку: «А помнишь, как по ручью в резиновых сапогах?», «А помнишь бумажные кораблики?»

Стало понятно, что наговориться мы не сможем. Он предложил встретиться. Вечером. Он будет ждать меня у подъезда. Что это? Свидание? Нет, беседовать с Женькой, несомненно, интересно, но никакой тяги к нему я совершенно не испытывала. Но, соскучившаяся за зиму по мужскому вниманию, я автоматически представила, сгодится ли Женька на роль мужчины на сегодняшнее свидание. Вот мы сидим на скамейке под луной, он смотрит мне в глаза, берёт меня за подбородок. Ой, нет, бред какой-то. Ещё я не целовалась с ДиКаприо. Не хочу, будем просто общаться. Тем более, что общение складывается фантастически легко.

Женька встретил меня в джинсах и красной футболке под расстёгнутой ветровкой. В таком виде он выглядел непривычно и казался совсем подростком. Я посмотрела на его руки и прикинула, как он этими руками обнимет меня. Стоп. Снова мне в голову лезут посторонние мысли. Зачем нам обниматься, мы же с ним просто коллеги.

Мы бесцельно шли по тёмным дворам и аллеям и не унимались – он рассказывал мне о спортивном ориентировании. Очень интересное дело, почему я никогда не занималась этим? Мне страшно хочется теперь попробовать. Нет, это какое-то наваждение – общение с милым мальчиком приятнее, чем с самой закадычной подругой.

Мы незаметно подошли к роще. Днём там бывает очень красиво.

– Пойдём через тёмный лес? – заулыбался Женька. Точнее говоря, он и не прекращал улыбаться. Это было его неизменное состояние, которым заражались все, находящиеся рядом.

– Пойдём, – мне было всё равно куда идти, ночь ещё такая долгая.

Спуск к роще был достаточно крутым. Женька спускался первым, и помогал мне. Его рука, в которой он сжимал мою ладонь, была тёплая и крепкая. Было темно и по-ночному тихо, поэтому меня ничего не отвлекало от наслаждения таким тактильным контактом. Я вся ушла в это прикосновение, пытаясь представить, что держусь за руку с высоким брутальным мужчиной средних лет. Но мужчина-мечта как-то плохо мне удавался. И я впервые поймала себя на мысли, что мне приятно именно его – Женькино прикосновение…

Мою руку он так и не отпустил. Мы, уже молча, шли среди спящих деревьев. Ночью здесь не очень уютно и прохладно. Как хорошо, что рядом мужчина. Хотя какой из Женьки мужчина? Я посмотрела на его профиль в свете луны. Очень хороший мужчина. Довольно высокий, симпатичный, обаятельный, с сильными руками. Я восстановила в голове мысль, которая пару часов назад показалась мне абсурдной: Скамейка, его серый взгляд, его рука на моей щеке и подбородке. Было бы занятно. Интересно, хочется ли ему поцеловать меня?

– Ты замёрзла? – спросил Женька.

Я внутренне возрадовалась – знаю я этот коварный вопрос. С него и начинается в таких ситуациях открытый флирт.

– Прохладно, – я поёжилась.

Женька снял с себя ветровку, ставшую причиной нашего с ним сближения, и бережно накинул мне на плечи, приблизившись почти совсем вплотную. Я почувствовала тепло его тела и запах парфюма. Стало совершенно ясно, что поцелуя сегодня мы не избежим. Эта мысль привела меня в восторг от сладостного предвкушения.

А потом мы вышли из рощи и забрели в какой-то пустынный двор с широкими качелями. Качели оказались стандартно скрипучими, но очень удобными. Мы с Женькой слегка отталкивались ногами и скрипели на весь двор: Скрип-скрип. Но, ни в одном окошке не загорелся свет. Люди, наверное, просто крепко спали. Но мне казалось, что во всём городе сейчас нет, ни единого человека, только мы. Мы сидели близко-близко, прижимаясь локтями, и вслушивались, как по телу бегут электрические разряды. В последний раз я испытывала такое в школе, когда меня посадили с нравящимся мне мальчиком за тесную парту.

А потом, в один момент, обоим стало неловко. Мы уже знали, чего хотим, и знали, что это непременно произойдёт. Но как перешагнуть эту грань, за которой останутся отношения между коллегами, и где начнутся новые отношения. Лично, я уже плохо помнила, Женьку – менеджера. Полгода, которые я знала его таковым – ничто, в сравнении с сегодняшним днём, когда я узнала другого Женьку. Он казался мне почти родным человеком. Ещё немного, и слово «почти» в этой формулировке будет лишним. Женька взял меня за подбородок и повернул моё лицо к себе…

– Позвони, когда поднимешься к себе, – шепчет Женька, мелко целуя меня в щеку. Мы стояли у моего дома и никак не могли разойтись. На улице светало.

– Хорошо, – бормочу я, и не могу найти в себе сил уйти.

Он не выдерживает и звонит сам, не успеваю я засунуть ключ в замочную скважину.

– Я дома, – шепчу в трубку

– Я целую тебя, – слышу в ответ

– И я тебя

– Спокойной ночи

– И тебе спокойной ночи

– Самых-самых сладких снов, – Женька не хочет заканчивать разговор, это слышно по надлому в его голосе.

– И тебе тоже, самых счастливых снов, – я готова бежать назад из подъезда в его объятья.

– Приснишься мне? – Женька спрашивает очень серьёзно

– Конечно, – уверяю я, – А ты мне?

– Да, да, да, – его голос дрожит, заражая меня этой дрожью. – Клади трубочку, – я чувствую, как он улыбается.

– Давай ты, – я действительно просто физически не в силах этого сделать.

– Я не могу, – признаётся Женька.

Я ложусь на кровать с телефоном в руке. Я чувствую в трубке Женькино дыхание.

– Ты спишь? – шепчу я, почти проваливаясь в сон.

– Не сплю, – через секундную паузу слышу ответ на том конце, – Спокойной ночи, солнышко.

– И тебе, – я вспоминаю, какие удивительно мягкие у него губы, и засыпаю с улыбкой, не нажимая сброс.

На часах шесть утра. Оператор даже не успевает разъединить нас. В семь я просыпаюсь на работу. Просыпаюсь на удивление легко с предчувствием чего-то хорошего. Смотрю на телефон, лежащий на подушке, и вспоминаю, откуда взялось это предчувствие.

– Доброе утро, – тихонько говорю я телефону

– Здравствуй, я так соскучился, – слышу ласковый голос в ответ.

Мы приходим на работу совсем другими людьми. Я весь день рассеянно улыбаюсь и ловлю его взгляд. Он пишет мне нежные смс-ки, на перерыве мы, не обращая внимания на коллег, сидим на подоконнике глаза в глаза. Домой идём вчерашним маршрутом. Беседуем. Всё так же непринуждённо, но на более откровенные темы. Он рассказывает мне обо мне. О том, что я кажусь ему необыкновенной девушкой, о том, как боялся он ко мне подойти все эти полгода. Я со смехом рассказываю ему, как до последнего не видела в нём мужчину, и как не любила смазливых мальчиков. Женька смеётся. Я знаю, что то, что я говорю, ему не обидно слышать, потому, что всё это было ДО, и уже не имеет никакого значения.

– Я вечером позвоню, – говорит он у подъезда. И звонит через час.

Я не удивилась, я ждала этого звонка. Мы потрясающе точно чувствуем друг друга.

– Что ты со мною делаешь? – шепчет Женька в трубку.

– Я схожу с ума, – говорю то, что думаю, не стесняясь. Я уверена, что с ним не надо притворяться и играть в безразличие. С ним всё по-другому, по-настоящему.

– Давай встретимся прямо сейчас

– Конечно, – радуюсь я. Ведь это действительно мысль. Зачем ждать вечера?

Мы расходимся в пять утра. Усталости не чувствуется. Кажется, организм компенсирует сон нежностью. Я чувствую себя самой красивой, совсем юной и полной сил. У моего дома к нам подходит дежурный милиционер, требует паспорта, принимая нас за несовершеннолетних. Я хохочу до коликов, я просто счастлива. В мои неполные тридцать лучшего комплимента я ещё не получала.

На следующий день в офисе весь женский коллектив косится на меня с интересом. Женька торчит у меня в кабинете целый день. С работы уходим естественно вместе.

Дома я засыпаю. Первый раз за то время, что себя помню, я сплю днём. Видимо, организм вспомнил, что спать всё-таки надо.

Просыпаюсь на секунду раньше, чем раздаётся знакомый звонок.

– Милый, дорогой, – бормочу я радостно и смеюсь, – Я сплю на ходу.

– Не пугай меня, солнышко, неужели мы не увидимся сегодня?

Всё же чувствуется, что Женьке двадцать один. Я не могу проиграть это испытание на молодость.

– И не думай даже об этом, – я протираю глаза и улыбаюсь заходящему солнцу.

Так продолжалось целую неделю. А в пятницу Женька с грустью сообщает, что ему нужно на выходные съездить домой, в область. Я уже не представляю, как проживу без него целых два дня. Но стараюсь искать плюсы, и, улыбаясь изо всех сил, отшучиваюсь:

– Хоть отоспимся.

– Мне жалко тратить на сон время, которое можно провести с тобой, – очень серьёзно произносит Женька.

Я растрогана. Кажется, я уже не смогу разжать руку, чтобы отпустить его на автобус.

Он уехал и не звонит. Я в панике. Звоню сама. В ответ сухая фраза автоинформатора: «Абонент вне зоны доступа». Гипнотизирую телефон взглядом, как влюблённая школьница.

Дисплей засветился. Я же говорила, что между нами какая-то телепатия.

– Родная моя, я еле прорвался к тебе, здесь не ловится сеть, я сижу на крыше гаража, – радостно кричит Женька, – Какой же я дурак, почему я не взял тебя с собой? Как я хотел бы сейчас быть рядом.

Я плачу от счастья, слушая родной голос и громкое пение соловья где-то там, у Женьки в деревне за гаражом.

Ночью мне снилась поляна ромашек, и мы с Женькой бежали по ней, не касаясь земли.

Он приехал в понедельник утром, с автобуса прямо на работу. Вошёл и так заулыбался, что я отвернулась, испугавшись, что не выдержу и накинусь на него прямо в офисе. Весь день мы смотрели друг на друга с такой страстью, что всё живое замирало, попадая в волну наших взглядов. За час до конца рабочего дня, я еду на важное совещание с водителем. Как назло, нам с Женькой не удаётся пойти домой вместе. Я не знала, как дожить да вечера. Эта разлука показалась вечностью.

– Мне кажется, я не видел тебя, целую вечность, – орёт Женька в трубку.

– Больше чем вечность, – я бегу ему навстречу, не выпуская из рук телефон.

– Ты где?

– Я вот, вот, на повороте…

– Я не верю, что сейчас смогу дотронуться до тебя.

– Я вижу тебя…

Я роняю телефон, но мне не до этого – в пяти шагах от себя в темноте я вижу Женькин силуэт. Весь день я мечтала об этой минуте. И уже ничего не имеет значения: ни разлетевшийся на части по асфальту дорогой мобильник, ни то, что Женька не похож на Вандама, ни то, что через два месяца мне исполнится тридцать. Я спешу преодолеть эти пять шагов, как будто могу не успеть. Я почти физически чувствую, как моя нежность выплёскивается через край. Мы бросаемся друг другу в объятия, будто искали друг друга всю жизнь и, наконец, нашли совсем не там, где искали. А впрочем, так оно и есть…

 

Простая история

У меня в жизни всё было просто и правильно, без необычных происшествий и бурных страстей: университет, семья, свидания с Олегом и частые разговоры с подругой Ольгой о том, почему человеку всегда чего-то не хватает, для того, чтобы почувствовать себя полностью счастливым.

Он, как и всё хорошее, появился неожиданно, в самый разгар зимней сессии. Он даже не появился: всё время мы учились на одном факультете, а в тот день случайно встретились взглядом. Не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, но столкнувшись тогда с ним глазами, я поняла, что вся моя прежняя жизнь без него была присказкой к сказке, которая сейчас начнётся… И она началась.

В день знакомства мы до одури целовались в павильоне детского сада. Прогуляв университет, не явившись вовремя домой и напрочь забыв о свидании с Олегом, я вдруг почувствовала, что счастлива. В первый раз по-настоящему счастлива! Тогда я ещё не задумывалась ни о своих, ни о его чувствах, не думала ни о прошлом, ни о будущем. Я была просто счастлива, как говорят психологи «Здесь и сейчас» и наслаждалась этим ощущением.

Все мои жизненные правила и принципы вдруг показались мне ничтожными. И случайно вспомнив про Олега (которому, кстати говоря, я позволила себя поцеловать только через год после первой встречи), я ни почувствовала угрызений совести. Мне ни капельки не было стыдно, и просто так, на всякий случай, целуя своего нового знакомого, я проговорила:

– Ты не думай, вообще-то, я хорошая.

– Значит, тебе не повезло, – нежно улыбаясь прошептал он, – потому что я плохой.

– Неправда, – тихо смеялась я тогда, гладя его по волосам.

А на следующий день, в университете, он, едва улыбнувшись, поздравил меня с наступающим новым годом, пожелал счастья, удачи, хорошего парня (!) и уехал домой.

Три дня я проревела. Встретила новый год с Олегом, но с мыслями о другом, и, еле дождавшись конца праздников, как на крыльях, прилетела в университет, не зная, чего теперь ждать.

Он приехал, он подошёл, он улыбался, он говорил, что скучал. А через два дня он пригласил меня к себе на ночь. Он так и сказал:

– Придёшь ко мне в среду ночевать?

И я поняла, что ни за что на свете не смогу отказаться.

Ольге я позвонила – не спрашивать совета, а поделиться радостью. Помню, она говорила в трубку:

– Ты же понимаешь, что ни чай пить туда идёшь…

Я понимала.

Потом он спрашивал меня:

– Когда ты шла ко мне, ты знала, что это произойдёт? – И сам же отвечал за меня, – Нет? Я тоже не думал, что так получится.

Он был доволен. Ему нравилось играть роль мужчины, приручившего наивную девочку. В тот вечер он так и говорил:

– Я никогда не поступлю с тобой плохо. Ты в ответе за тех, кого приручил.

Ничего оригинального, обычные сказки для девочек, и я в них не верила. Он мог бы не говорить ничего, мог бы даже сказать, что мы больше никогда не встретимся, в ту ночь ничего бы не изменилось.

Он был тогда такой вежливый, казалось, он боится меня чем-нибудь обидеть. Он был таким нежным, он целовал руки…

А утром проводил меня до двери своего подъезда:

– Я завтра забегу (в университет), но не обещаю, но забегу, но не обещаю…

Он часто так кривлялся, заставляя сомневаться, надеяться и разочаровываться.

Завтра он всё же забежал минут на пять, бросил пару фраз на отвлечённые темы, и, вконец расстроив меня, уехал на каникулы в свой город, небрежно бросив:

– Приеду, позвоню.

Но за две недели он забыл номер моего телефона, поэтому увиделись мы немного позже, чем хотелось. Но, казалось, он, действительно, скучал. В тот день я опять ночевала у него. Всё было даже лучше, чем в первый раз: он говорил, как сильно я ему нравлюсь, как он соскучился…

Утром, закрывая за мной дверь, он даже не вышел из квартиры:

– Увидимся.

Мы, действительно, изредка виделись в университете. Могли бы и чаще, но такой уж он был человек: то пройдет, ни поздоровавшись, то уйдет, ни попрощавшись. И даже, когда он был рядом, всегда казалось, что он вот-вот исчезнет. Может быть, он правда всегда куда-то спешил, а может просто избегал меня. В последнее верить не хотелось, и я не верила.

А потом он снова подошёл, снова улыбнулся, сказал что-то приятное и, как обычно просто, произнёс долгожданную фразу:

– Придёшь ко мне в субботу?

Как я этого ждала! Но вдруг услышала своё:

– Нет, я не могу.

Он удивился, он не ожидал. Он расспрашивал о причине отказа. Он уговаривал. Он сказал, что позвонит вечером, на случай, если я передумаю. Но я не передумала. В первый раз за это время, я почувствовала себя не просто счастливой, но ещё и нужной ему.

Это было двадцать седьмое марта, а третьего апреля… он ушёл гулять с другой девушкой. Когда на выходе из университета они прошли мимо меня, я подумала, что он просто меня не заметил, что она – его одногруппница. Я ждала, что они разойдутся на перекрёстке в разные стороны… Но они пошли в одну.

Я шла за ними по противоположной стороне улицы и чувствовала, как моё счастье медленно рушится. Я видела, как оживлённо он размахивает руками, пытаясь увлечь её своим рассказом, видела, как снисходительно она улыбается. Я не узнавала его, такого сдержанного и неприступного, я ненавидела её, понимая, что сама совсем не так гордо вела себя рядом с ним.

Они вошли в её подъезд. Я пыталась себя успокоить: он к ней за книгой, за конспектом, за чем угодно…

Вечером позвонила Ольга:

– Я не знаю, говорить ли тебе, – моё сердце сжалось, – он сейчас в парке с девушкой.

Грохот выпавшей из рук телефонной трубки слился с грохотом мгновенно рухнувшего счастья. Тогда мне казалось, что я сойду с ума. Не помню, о чём я думала в ту ужасную бессонную ночь. Кажется, ни о чём. За три месяца безумного счастья, я просто разучилась думать. Мне почему-то было трудно понять, что произошло, и что вообще было. Поняла я только, что люблю его.

Неделю я избегала встреч с ним, мне было просто физически больно его видеть. Потом одну за другой я совершила все ошибки, какие только могла: я звонила ему, ждала его у подъезда, бродила по «памятным местам», а он… гулял с ней.

А потом был разговор, точнее, мой монолог, бессмысленный и глупый. Я говорила, как это всё подло, как мне обидно, как нечестно он поступил. Я говорила, а он молчал – ни виновато, ни насмешливо. Просто молчал, смотря вдаль ничего не выражающим взглядом.

– Скажи что-нибудь! – взмолилась я.

– Что-нибудь.

Это было жестоко.

Не знаю, любил ли он свою новую девушку, может он совсем не умел любить. Или любил только себя. А я любила его. Любила, когда проходя мимо, он делал вид, что мы не знакомы. Любила, когда он целовал её у меня на глазах. Любила, когда поняла, что беременна. Любила, когда он, уходя, теперь уже навсегда, сказал:

– Прости, ты хорошая. Я плохой.

Любила, когда выходила замуж за Олега. Любила, когда назвала сына Его именем. Люблю и сейчас. Ни о чём ни жалею, ни в чём ни виню, ни на что не обижаюсь. Просто люблю…

 

Равнодушное добро

C Сергеем мы познакомились в интернете. Такое сейчас время – больше половины знакомств начинаются виртуально. Поговорили немного в сети, потом договорились встретиться в парке. Я не собиралась искать романтических приключений, а вот нового друга приобрела бы с большим удовольствием. Я вообще люблю людей, мне интересны человеческие характеры и судьбы. Я – открытый и отзывчивый человек, у меня много друзей и хороших приятелей. Подруги могут позвонить мне среди ночи, чтобы поплакаться и спросить совета. И я всегда помогу. Мне это не сложно. Я умею слушать и люблю подавать руку помощи.

Сергея в парке я тоже внимательно выслушала, задавая уточняющие вопросы. Но то, что он говорил, с каждой минутой вызывало во мне всё больший и больший протест. Говорил он примерно следующее:

– Я общаюсь с людьми только на нейтральные темы. Никогда я не буду рассказывать ничего о себе, потому что всё личное – это моё личное дело. Я не люблю, когда лезут в мою душу. И сам не лезу в души к другим людям. Да мне и неинтересны чужие души. У меня есть свой мир, и загрязнять его чьими-то проблемами я не намерен. Я не хочу слушать о чужих бедах и несчастьях. О чужом счастье я тоже слушать не хочу. Ведь лично мне от всего этого нет никакой выгоды. Я не хочу отягощать себя ничем, я свободный человек. Я могу сейчас взять уехать, например, в горы, прервав наш диалог на полуслове, если мне этого захочется. У каждого из нас одна жизнь, и тратить её на других бессмысленно. Важны только ЛИЧНЫЕ желания.

Я не находила слов. Да, это всё убедительно и логично. Но… Это НЕПРАВИЛЬНО! Это ужасно и жестоко. Так же нельзя!

– А как же дружба? Взаимовыручка? – Я не могла поверить, что человек может быть таким циничным, – Если у меня случится беда, и по какой-то причине я смогу набрать лишь твой номер, если от тебя будет зависеть моя жизнь, неужели ты откажешь мне в помощи?

– Понимаешь ли…? – новый знакомый равнодушно посмотрел мне в глаза, и я поняла, что да – откажет. Мне стало не по себе, ведь хорошо видно, этого человека уже никто никогда не переубедит, мне расхотелось его слушать, я пожалела, что вообще познакомилась с ним. Я не хотела знать, что такие люди существуют. Именно из-за них наш мир никогда не будет совершенен. Но в силу природной тактичности я не стала перебивать, и Сергей продолжал: – Предположим, ты позвонила мне среди ночи и сказала, что тебе плохо, я положил эту информацию в свой мозг, а через пять минут мне продиктовали пять цифр, от которых зависит уже МОЯ жизнь. Но мне некуда их положить, потому что на их потенциальном месте лежит информация о том, что тебе плохо.

Моё возмущение не имело предела. Я готова была взорваться шквалом доводов, обид, эмоций. Но не могла вымолвить ни слова. Такой точки зрения я ещё не слышала. Я даже не могла представить, как нужно начать думать, чтобы до такого додуматься. Железная равнодушная логика Сергея меня отталкивала, сбивая с верной мысли.

Я прекратила это общение на следующий же день, без сожаления вычеркнув Сергея изо всех контактов. Мне не нужны такие люди в окружении. Такие люди вообще не нужны в мире. Эгоист. Циник. Равнодушный, жестокий и чёрствый. От таких людей один только вред и негатив.

Сергей позвонил через два дня. Сдержанно и витиевато спросил, что же послужило принятию решения о прекращении общения. Я не хотела с ним долго говорить. Я хотела вообще забыть об этом эпизоде в своей жизни.

– Просто не хочу, – сказала я. Это жестоко и некрасиво. Ну что же, ведь это его методы…

– Видимо ты наделала поспешных выводов, – усмехнулся Сергей, – ну что ж, это твой выбор.

Проблемы начались внезапно. Проблемы, крупные и неожиданные. Не хочу расписывать подробности. Да это здесь и неважно. Важно то, что я с этими своими проблемами осталась один на один…

Как будто сговорившись, все мои подруги и друзья одновременно исчезли из поля зрения. Кто-то уехал отдыхать, у кого-то намечалась свадьба, некоторые были очень заняты, и не имели возможности даже выслушать меня. Я не навязывалась и не настаивала. Я не хотела нагружать кого-то своими бедами. Люди этого не любят… Кто-то мне об этом говорил… Сергей! Конечно! Выходит, на самом деле, все люди равнодушны к чужим несчастьям. Просто они не говорят об этом вслух. Я уныло набрала номер, оставшийся во входящих звонках. Никогда не думала, что когда-нибудь позвоню Сергею, чтобы сказать, что он… прав.

– Я сейчас к тебе приеду, – ответил знакомый равнодушный голос, молча выслушав меня, – диктуй адрес.

Мне было уже всё безразлично. Пусть едет. Пусть научит меня жестокости и равнодушию. Может быть, оно поможет мне справиться с грузом своих и чужих проблем, ставшим невыносимым.

– Собирайся, – кратко сказал Сергей, появившись на пороге. В этот момент у меня зазвонил телефон. Это звонили «проблемы», и на моём лице это тут же отпечаталось. Сергей взял с тумбочки телефон, и выключил его, прервав звонок «на полуслове», – Поехали в горы.

Мы бродили по Кавказу, любуясь пейзажами, и общаясь на совершенно нейтральные темы. Сергей не интересовался моими проблемами. А я о них совсем и не вспоминала. И о радостях своих друзей я тоже не думала. Я просто ЖИЛА. Сергей рассказывал про горы, моря и вулканы. И это было намного интереснее и познавательнее, чем чьи-то жалобы на судьбу.

Когда через несколько дней я вернулась в город, мои серьёзные проблемы показались мне сущей мелочью, и тут же растворились. Мне не понадобилась помощь друзей. Я выжила благодаря своему эгоизму, и благодаря тому, что учитывала лишь свои желания. Или всё-таки мне помогло что-то другое?

Мысль, внезапно пришедшая в мою голову, была такой нереальной и в то же время очевидной: мне помог Сергей… Равнодушный, и циничный, к тому же совершенно посторонний человек, протянул мне руку помощи в то время, когда мои близкие люди были заняты собой. А как же всё то, о чём он говорил в первую нашу встречу. Я мысленно прокрутила в мозгу его монолог в парке. И не заметила никаких противоречий. Мы не говорили о личном, Сергей не жалел меня и не вникал в мои беды. Он просто сказал: «Поехали в горы», и я поехала. Значит, добрые дела, совершённые равнодушно тоже имеют место быть? Я запуталась!

Я вновь позвонила Сергею, чтобы он объяснил мне что-нибудь…

– Я уже ничего не понимаю в этой жизни, – отчаянно сказала я в трубку, – Ты, сам того, не осознавая, практически спас мне жизнь.

– Почему же «не осознавая», – ответил Сергей, и я почувствовала, что он улыбается.

Я положила трубку, и запуталась ещё больше…

 

Студенческое

Лорка была в ярко красном платье. Оно впечаталось в память, как символ того дня. Вернее вечера. Мы расположились на пеньках и исписанных скамейках в самом сердце парка Победы, за кустиками и реденькими деревцами. Обычно это козырное место всегда занято. Но в тот вечер нам везло. У Наташки была самая большая сумка. Туда влезла бутылка водки и пачка печенья. Бутылка на пятерых двадцатилетних девчонок – это конечно много, но сегодня нам можно – мы сдали последний экзамен в летней сессии. И, похоже, не только мы. Весь парк с разных концов оккупировали толпы студентов. В основном толпы состояли из подвыпивших парней… А красное Лоркино платье так привлекало внимание.

 

Смешное начало

Не успела Ленка разлить прозрачную теплую жидкость в пластиковые стаканчики, как нам стало весело. Весело, от того, что сейчас предстояло выпить эту вонючую гадость, весело от того, что закончился учебный год, весело от того, что вечер такой тёплый, и от того, что молодость кипела и била ключом.

Я помню, что по глотку пила жгучую водку, и чувствовала, как в ногах появляется приятная слабость.

– Не вкусно, – наивно сказала Наташка, поставив на скамейку пустой стаканчик. Он закачался, упал на землю, и на его стенки прилипли веточки.

Мы рассмеялись. Почему-то это показалось очень смешным.

Лёгкий порыв ветра донёс до нас голоса парней, отдыхающих на берегу. С речки повеяло свежестью, и запахом сигарет. Такой противоречивый, дурманящий запах. Не знаю, как девчонкам, но мне захотелось мужского внимания.

Мы жевали печенье, и понимали, что его очень мало, и нужно стараться есть поменьше.

– А давайте по второй, – шёпотом предложила Ленка, и мы снова зашлись в смехе.

– Ты говоришь, как профессиональный алкоголик, – глупо пошутила я, но мои девчонки оценили шутку, и новый взрыв хохота привлёк внимание парней на соседних пенёчках.

Мы выпили по второй, и решили, что пора разговаривать о наболевшем. Мне хотелось поговорить о Серёжке, но девчонки о нём уже много раз слышали, к тому, же я уверена, что Лорке хотелось говорить об Андрее, Ленке о Дэне, а Наташке о Юрке. Только Юлька могла часами слушать о Серёжкиных достоинствах, потому что не была ни в кого влюблена. Или не хотела признаваться. Да её никто и не спрашивал.

– Он стесняется своих чувств ко мне, – начала я свой монолог прямо с середины. С той самой середины, на которой закончила два дня назад. Но Юлька сразу въехала и закивала головой.

Лорка, сообразив что, единственный благодарный слушатель занят, и про Андрея сегодня рассказать не получится, начала искать туалет.

– Туалет под любым кустом, – засмеялась Наташка, – выбирай.

И снова всем стало безумно смешно…

– А давайте покурим, девочки, – предложила Ленка, а сигареты стрельнём вон у тех мальчиков. Мы дружно повернули головы в ту сторону, куда подруга указывала своим пальцем в серебряном колечке…

 

Веселое продолжение

Лорка не курила никогда. Нет. Вру. Курила один раз – не затягиваясь, и выпуская дым широко открывая рот. Кажется, это был Ленкин день рождения. Ленка курила раз пять, когда ссорилась с Денисом. Наташка и Юлька покуривали почти на всех пьянках, я тоже иногда подключалась к ним. Но, тем не менее, мы все пятеро считали себя девочками примерными и некурящими. Ведь пачки мы никогда не покупали, в сумочках не носили. Поэтому курили исключительно чужие сигареты.

Я считалась девочкой хоть и примерной, но самой смелой и авантюрной. Поэтому стрелять сигареты почти всегда засылали меня. Тот вечер не был исключением.

Помню, как я двинулась через кусты, встревая шпильками в чернозём и на ходу одёргивая юбку.

– Смотри, не приведи за собой хвост, – крикнула мне вслед Ленка. Крикнула громко и выразительно, чтобы я поняла, что хвост привести всё-таки надо.

Хвост прицепился довольно быстро. Парни из технологического были на редкость симпатичными и дружелюбными. Я хотела удивить девчонок своими способностями к обольщению, но… с ними на пеньках уже сидел другой «хвост». Лорка зацепила его на красное платье, когда шла из туалета.

Но я, всё же, была в выигрыше – со мною пришли четверо, а Лорке удалось привести двоих.

Шестеро подвыпивших молодых людей быстро нашли общий язык и с нами и между собой.

Мне достались два мальчика, один из которых (не помню, как звали) молча слушал о Серёжке, а второй (Саша, которому Ленка сразу дала кличку «передавленный» за помятый внешний вид) тоже слушал, но активно. Он обзывал Серёжку дураком, уверяя, что тот не понимает, что я самая лучшая девушка на земле. А ещё, передавленный всё время пытался меня поцеловать, якобы утешая. Мне не хотелось с ним целоваться, слегка тошнило и хотелось плакать.

Потом под кустом, где я плакала, и где меня продолжала тошнить, меня утешала Наташка. Мы с ней сидели на корточках, а над нами стоял Женя – мальчик, который хотел в тот же вечер на Наташке жениться. Я говорила что-то о Серёжке, наблюдая, как Лоркино красное платье шевелится с противоположной стороны куста. Кажется, Лорка забыла про своего Андрея, и вовсю обнимается с Андреем новым – с тем, у которого я сегодня стрельнула четыре сигареты.

Юлька с высоким Лёшей кормили друг друга дешёвыми чипсами из пачки и смеялись. И, хотя меня прилично мутило, я искренне порадовалась за Юльку. Может быть, она, наконец, встретила свою судьбу.

Ленка стояла в сторонке с тремя парнями. Видимо, кто-то привёл ещё один «хвост». Я уже перестала считать мальчиков, вертящихся вокруг наших пеньков. Казалось, что весь парк уже перезнакомился между собой и подружился. Так что, ничего удивительного.

Я не понимала, почему меня стошнило, до тех пор, пока не увидела, сколько бутылок валяется вокруг нас. Правильно, мальчики принесли пиво, и, кажется, шампанское. И боюсь, что пили мы всё это, мешая в одном стакане. Кстати из одного стакана и пили. Из единственного. Все остальные стаканчики валялись рядом с бутылками на земле.

Печальный финал

Мы как раз над чем-то смеялись до икоты, когда к пенькам приблизились два милиционера:

– Пьём? Курим? Колемся? – спросил один из них.

И мы перестали ржать… На мгновение. Просто, чтобы набрать воздуха и взять самую высокую ноту.

И доржались…

 

Здесь должен быть вывод…

Дальше должна следовать какая-то мораль, но …её здесь нет. Да и таких вечеров было в той жизни ещё много-много. Просто были весёлые студенческие годы. Были и прошли.

Милиционеры тогда не обидели нас, просто попросили покинуть парк, и мы пошли в сторону остановки, по дороге растерялись и перессорились. Не помню уже из-за чего. Возле студенческой общаги в тот вечер я встретила Серёжку. Объяснилась в любви, заплетающимся языком. Лорка ещё три года встречалась с новым Андреем, а потом вышла замуж за старого. Юлька, в толпе, потерявшая Лёшку с чипсами, долго страдала. Ленка уехала в столицу делать карьеру. А Наташка, которая уже два года как развелась с Юркой, сегодня целый день ищет на «одноклассниках» того Женю, который хотел на ней жениться. Я пытаюсь ей помочь, и даже верю в успех, хотя ничего, кроме того, что он – Женя мы не знаем. Да и лица его не помним. Надо было меньше пить…

 

Ты меня цепляешь

Ты ниже меня на целую голову и не выговариваешь пол-алфавита. У тебя есть нормальное человеческое имя, но я его не знаю, ты предпочитаешь более звучное с твоей точки зрения – MC Perez. Тебе двадцать лет, но выглядишь ты на семнадцать. Ведёшь себя, как тринадцатилетний подросток. Одеваешься как мои школьники – в широкие штаны, свисающие до колен, и бесформенные балахоны.

Я студентка пятого курса педагогического ВУЗа, ношу юбки карандашиком и очки для солидности. Я слушаю классическую музыку и люблю умных взрослых мужчин.

…Но, ты меня чем-то цепляешь!

– Проходи, ложись, здравствуй, – пошловато шутишь ты, произнося звук «х» вместо «л», «ж» и «с». Таким образом, слово «ложись» совсем не режет слух и самолюбие. Ты не стесняешься ничего: ни своего дефекта речи, ни собственных банальных шуток, ни бардака в съёмной холостяцкой конуре. Ты, театрально кривляясь, делаешь вид, что очень смущён тем, что я увидела твои чёрные с надписью «RAP» трусы, валяющиеся посреди дивана. Подкатывая свои почти бесцветные глаза, и пряча руки за спину, ты движешься по стеночке и аккуратно бросаешь находку за дверь, прямо на пол. Я смеюсь над твоим спектаклем и пью дешёвое пиво из тяжёлого бокала с отбитой ручкой. С тобой прикольно. Обычно я не выражаюсь такими словами. Но сидя у тебя в квартире, я снимаю очки и сразу забываю половину своего словарного запаса. На мне джинсы с дырой на колене и майка– разлетайка. Это закос под тебя. И слово «закос» тоже из твоего лексикона. Ты включаешь рэп в своём исполнении: текст тоже собственного сочинения. Я внимательно слушаю, и мне реально нравится, хотя я почти ничего не понимаю, кроме матерных слов. Потом я иду в ванную комнату. Мою руки, смотря в зеркало на своё раскрасневшееся лицо, и улыбаюсь – видели бы сейчас меня мои ученики, которых я на правах практикантки учу жить.

Ты стоишь в тёмном коридоре под дверью ванной. Я выхожу и попадаю прямо в твои объятия. Я не могу сдерживать себя, и целую твоё лицо, шею, жёсткие губы. Ты снимаешь с себя потёртую рубашку вместе с футболкой через голову. Бейсболка падает на пол сама. Твоя незатушенная сигарета метким щелчком летит в унитаз. Я запускаю руки в твои волосы. Не люблю длинноволосых парней. Но тебе простительно всё.

Утром я иду домой, и, не разуваясь, прохожу в ванную. Вся одежда, включая кроссовки, летит в стиральную машинку, я погружаюсь в воду с головой, как русалка. Выныриваю, кутаюсь в огромное уютное полотенце. Сушу волосы феном, надеваю строгий костюм и очки. Сегодня я расскажу своим восьмиклассникам о вреде пива и курения, а также о пользе классической музыки.

 

Что такое хорошо и что такое плохо?

В детстве всё бывает просто. Ты сидишь в своей коляске, а тебе все улыбаются. И все вокруг хорошие. Хорошая тётя из магазина, хороший дядя с папироской и, конечно же, хорошая мама, которая всегда рядом. Так бывает в детстве. Лет примерно до трёх.

А чуть позже мама ведёт тебя к зубному врачу. Тётя-врач такая красивая в своём белом халате. Она ласково берёт тебя за руку и улыбается. Ты знаешь наверняка – тётя хорошая, и смело идёшь за ней по лестнице, доверчиво прыгая через ступеньки. А потом происходит страшное: хорошая тётя, не прекращая улыбаться, причиняет тебе боль. В твою память навсегда врезаются холодные стены кабинета, леденящий душу звук бормашины и чувство жуткой несправедливости, охватившее тебя впервые. Ты успокаиваешься не сразу. Тебе приходится осознать одну простую истину: иногда люди делают плохо, чтобы потом было хорошо. Ты миришься с этой мыслью и прощаешь маму и тётю в белом халате, но теперь относишься к людям с некоторой осмотрительностью.

Тебе тринадцать лет. Ты учишься на отлично. Родители радуется твоим успехам, учителя ставят тебя в пример одноклассникам. А Денис Иванов – самый красивый мальчик в классе называет тебя «ботаничкой» и носит портфель троечнице Поляковой. Ты хорошая для мамы, для классной руководительницы и для школы. Но зачем тебе быть гордостью школы, если для ровесников ты – ноль без палочки, так как вечерами зубришь алгебру вместо походов на дискотеки.

Ты облачаешься в узкие джинсы, красишь волосы в ядовито-жёлтый цвет и прогуливаешь уроки. Мама в слезах, учителя бьют тревогу. Твоя фамилия звучит на всех педсоветах. Ты – трудный подросток, ты плохая и бессовестная. А Денис Иванов несёт твой портфель, для него ты самая лучшая. Ты интуитивно чувствуешь, что плохое и хорошее где-то рядом.

Ты удивляешься этому открытию, и приспосабливаешься. Днём ты собираешь в хвостик пережжённые перекисью волосы и цитируешь Ломоносова, а по вечерам красишь ногти синим лаком и слушаешь в подъезде тяжёлую музыку. Ты – многогранная личность. Теперь ты знаешь, что хороший человек – синоним посредственного, серого. Никаких тебе противоречий, свойственных сложной личности, где должны быть намешаны звёзды и пропасти, всяческая высота со всяческим подонством.

Тебе уже двадцать. Твои волосы нормального, человеческого цвета, грани твоей личности уже не отличаются такой контрастностью. Ты оканчиваешь университет и встречаешься с Лёшкой – хорошим парнем, не очень интересным, и, в общем – довольно страшненьким, но в корне положительным. Он никогда не спорит с тобой и умеет готовить борщ. Ты привыкла к нему как к креслу в прихожей, и даже иногда пинаешь его ногой. Втайне ты уверена, что Лёшка – не окончательный вариант твоего счастья, и, как все двадцатилетние девушки, ждёшь «принца». Тебе нравятся красивые и смелые мужчины, но красивым и смелым нравятся другие женщины. Ты опять где-то недотянула. Хотя по общечеловеческим понятиям ты – хорошая, добрая и умная. Но что такое общечеловеческие ценности по сравнению с личным счастьем?

Не бывает чёрного и белого, хорошего и плохого. Люди не ангелы. И ты не исключение: ты живёшь, адаптируясь к обстоятельствам. Иногда врёшь, иногда хамишь, обижаешь и унижаешь, тех, кто позволяет так обходиться с собой, заискиваешь перед сильными и топчешь слабых, когда тебе это выгодно. Это жизнь, в ней не учитывается статус «плохой-хороший человек». Скорее «сильный-слабый», «везёт-невезёт», «сумел – не сумел», «счастливый-несчастный».

В сказках добро побеждает зло. В жизни, наверное, тоже. Но в сказках всё просто. Есть злая баба-Яга и хорошая добрая фея, есть справедливый волшебник и глупый Кощей. А как в жизни провести грань между плохим и хорошим? Здесь всё так относительно и так переменчиво. Добро и зло, сила и слабость, любовь и ненависть, счастье и несчастье, простое и сложное, хорошее и плохое – всё это где-то рядом, перепутано и перемешано. И именно этот пестрящий разными вкусами коктейль – и есть жизнь. И если сегодня жизнь не удаётся – то все вокруг кажутся тебе мерзавцами и кощеями. Но, возможно уже завтра, тебя будут окружать сплошные гении и добрые волшебники.

 

Любовь и принципы

Ты с самой первой встречи не приглянулся мне внешне. Нет, возможно, ты весьма ничего. Скорее всего, тебя даже можно назвать очень симпатичным. Но, как мужчина, ты не в моём вкусе. То есть, мне с тобой нравится общаться, но поцеловать тебя желания не возникает.

Мы общаемся очень интенсивно. Десять сообщений в минуту – я засекала. Работа уходит на второй план, я живу виртуальной жизнью. Ты интересный собеседник, ты объездил весь мир, у тебя на всё своя точка зрения, масса принципов, море увлечений и потрясающее чувство юмора.

Конечно, я нравлюсь тебе не только, как друг по переписке. Я не могу не нравится. Я красивая девушка. Не симпатичная, а именно красивая модельно-голливудской красотой. Я нравлюсь всем мужчинам без исключения. Потому что во мне потрясающим образом сочетаются красота и интеллект.

Я умело поддерживаю беседу с тобой. Мы часто спорим. Мне нравится вести с тобой дискуссии. Ты всегда приводишь такие веские аргументы, что я удивляюсь способностям твоего мозга. Ты очень умный, принципиальный и всегда опираешься на логику и здравый смысл. Я пытаюсь убедить тебя в том, что голос сердца важнее разума, ты, конечно, не согласен. И я берусь доказать это. Я уверена, что выиграю этот спор.

Я замужем. А ты говорил, что не влюбляешься в замужних. Принципиально. Но ведь сердцу не прикажешь. Я точно это знаю. И я докажу тебе это, просто ради спора…

Мы сидим в маленькой кафешке под открытым весенним небом. Пьём вино. Я грамотно кокетничаю, и многозначительно улыбаюсь. Ты увлечённо рассказываешь про Амстердам и Париж, никак не реагируя на все эти женские уловки. Я начинаю нервничать. Подсаживаюсь ближе, ненавязчиво касаюсь тебя рукой. Ты хитро улыбаешься, и прямо в лоб спрашиваешь, что я хочу от тебя. Я не ожидала такой постановки вопроса, поэтому слегка теряюсь, но ненадолго. Через десять минут я уже сижу у тебя на коленях. Как неподобающе я себя веду! Ну, а как иначе? Ты ведь должен влюбиться, должен! Как в меня можно не влюбиться?

Ты усмехаешься, просишь сесть рядом и успокоиться. Я чувствую себя униженной. У меня ещё не было такого. Я пытаюсь вести себя, как обычно, но так уже не получается. Я удивлена и обижена, и мне не удаётся скрыть это от тебя. Ты видишь моё состояние, улыбаешься. Откровенно и прямо, как умеешь только ты, объясняешь мне, что я не твой тип и тебя ко мне не тянет. Я в шоке! Пытаюсь шутить: «Весь город тянет, а тебя нет». Мы смеёмся, но мой смех вот-вот сорвётся на крик отчаяния.

У меня в жизни были разные истории. До замужества я, в силу своей красоты, меняла парней, как перчатки. Я бросала их сама, они унижались передо мной и писали обо мне песни. Да, не скрою, пару раз, бросали и меня. Всякое бывало. Но вот такого, чтобы меня не хотели… Такого не случалось ни разу.

Я размышляю, что во мне не так. «Не мой тип» – эта твоя фраза стоит у меня в голове и медленно добивает меня. Это ты «не мой тип». По крайней мере, ты был «не мой тип»… До тех пор, пока ты не сказал так обо мне. Я не могу этого так оставить! Я добьюсь своего! Боже мой, мне уже хочется тебя поцеловать. Чтобы доказать, что ты не прав! Во всём не прав! Чтобы ты понял, что меня нельзя не любить.

Теперь ты для меня самый лучший мужчина на земле: самый привлекательный, самый красивый и самый сексуальный. И ещё… Что-то есть ещё. Что-то главное…

Ах, да – самый недоступный…

Я медленно схожу с ума. Я назначаю тебе свидания, пишу какие-то признания в стихах, я, худею до состояния анарексички, крашу волосы, снова набираю свой вес, и стригусь под каре. А ты по-прежнему стоишь на своём: «Не мой тип». Моя самооценка падает ниже плинтуса. Я плачу и злюсь, удаляю тебя изо всех контактов и снова добавляю.

…Мы встречаемся через несколько лет. Я уже не замужем. Не смогла жить с нелюбимым человеком. Наверное, у меня тоже принципы.

Я изменилась. Поумнела. Цену себе знаю. И теперь я, конечно, не буду навязываться. Да и ты мне уже, наверное, не так уж и нужен.

Но всё же, перед встречей я покупаю в аптеке духи с феромонами. Это смешно, я знаю. Но, чем чёрт не шутит!

– Какие странные между нами были отношения, ты не находишь? – вспоминаешь ты, откровенно рассматривая мои ноги в мини-юбке, – я думаю, что люди в жизни вообще не попадаются случайно, недаром же мы с тобой встретились снова.

Ты ненавязчиво дотрагиваешься до моей руки. И я понимаю, что тебя ко мне тянет…

Я так и не поняла, что произошло: сработали ли феромоны, помогла ли мини-юбка, или моя холодность внесла свою лепту. Но спор я так и не выиграла, ты не поступился своими принципами: не влюбился в меня – замужнюю. Или просто ты умело это скрывал, доказывая мне, что голос разума важнее…

Теперь ты мой муж. И ты меня любишь. Навсегда, до конца жизни. Я в этом уверена, потому что это – твой очередной принцип…

 

А потом он перестал звонить…

(Синдром брошенной женщины)

У всех женщин была когда-либо такая история: Вы встречаетесь. Он смотрит с восхищением, пишет смс-ки, дарит цветы. При удачном раскладе, он строит планы на будущее, собирается знакомиться с твоими родителями, ехать на море следующим летом, вы ходите в гости, заводите общих друзей. При самом отличном раскладе, вы даже говорите о детях, выбираете имена, мечтаете о том, как построите дом и заведёте собачку…

А потом он вдруг перестаёт звонить…

Это всегда происходит «вдруг», даже если за пару недель до этого ты уже видела, что его глаза заметно потускнели, звонки стали всё реже, а голос – всё равнодушнее. «Он устал, у него проблемы на работе, нехватка времени, недосыпание», – оправдываешь ты любимого. А потом неизбежно наступает это «вдруг». Причём это всегда происходит в самый неожиданный момент. Ты уже каким-то шестым чувством понимаешь, что отношения стали немного прохладнее, и уже готова их реанимировать. Завтра ты планируешь сделать любимому необычный сюрприз, или устроить романтический ужин, или, на худой конец – истерику, чтобы была хоть какая-то эмоциональная встряска… Но не успеваешь… Тебе не хватает всего одного дня…

Ещё вчера вечером он звонил и желал «спокойной ночи», и сказал стандартное «целую», и, кажется, даже довольно нежно сказал. А сегодня вдруг исчез. Звонить первой – дурной тон. Ты знаешь это, но всё равно звонишь. И он отвечает, но почему-то не сразу. Потом говорит, что уснул, или устал, или был занят, или не слышал, или телефон забыл в офисе. В общем, что-то такое, что может сойти за правду. Но ты чувствуешь, что это неправда. Но глушишь в себе это чувство. Ты снова ищешь ему оправдания. И снова находишь. А потом опять звонишь, чтобы их проверить… А он не берёт трубку. И не перезванивает. Ты отправляешь пару смс-ок, которые остаются без ответа…

И вот с этого места у тебя начинается Синдром Брошенной Женщины.

Сначала ты, вся такая обиженная, решаешь, что тоже больше не возьмёшь трубку (хотя бы пару раз). Пусть помучается. Ставишь телефон на беззвучный режим, чтобы не ждать звонка, и начинаешь упиваться своей гордостью, каждые десять минут хватаясь за аппарат и проверяя, нет ли там пропущенных вызовов.

На следующий день его молчания, твой боевой настрой улетучивается. Теперь, если он позвонит, ты ответишь. Ты всё выскажешь, ты наговоришь кучу гадостей… Если он позвонит. Ты всё ещё надеешься на это, но что-то внутри подсказывает, что ждать бессмысленно. И ты начинаешь тихо «мстить». Звонишь бывшим поклонникам, даёшь какие-то надежды, может быть даже назначаешь встречи, регистрируешься на сайте знакомств, заводишь множество глупых и ненужных контактов. В общем, делаешь всё, чтобы поднять свою рухнувшую внезапно самооценку. Но быстро понимаешь, что всё это не то… Что всё это – не он…

И тогда наступает день третий. Самый тяжёлый… Это день отчаяния и слёз. Сейчас ты уже готова всё отдать, чтобы услышать любимый голос. Если случится чудо, и он всё же позвонит (хотя ты уже почти уверена, что чуда не произойдёт), ты обязательно ответишь. Ты будешь ласковой и доброй, и не станешь ничего высказывать и выяснять, не задашь лишних вопросов. Пусть он сам захочет вернуться. А он захочет обязательно, когда услышит твой голос, когда поймёт, что ты не обижаешься. Вдруг он не звонил, потому что просто боялся твоей реакции…

Но третий день подходит к концу, а от него по-прежнему «тишина».

У тебя начинается она – депрессия. Настроение скачет с бешеной скоростью от минуса к плюсу. Ты то плачешь в подушку, то хохочешь до истерики. Теперь ты мечтаешь встретить его «случайно». Подстроить встречу. Пусть он увидит, какая ты красивая, уверенная в себе и поймёт, кого потерял. Теперь ты, естественно, не наделаешь прежних ошибок. Ты, конечно же, все их теперь поняла. Больше ты не будешь так растворяться в нём, не будешь показывать ему свои чувства, ты станешь лёгкой, независимой, загадочной, стройной, красивой. Ты купишь новое платье и чулки, сделаешь модную стрижку и запишешься в танцевальную студию. И вся такая вот обновлённая «случайно» столкнёшься с ним у его дома или офиса. И он падёт к твоим ногам… Ты думаешь так, и настроение улучшается. Спешишь поделиться своей идеей с подругой. Вы встречаетесь в кафе и пьёте мартини за твой успех. А ночью ты снова рыдаешь в подушку, и самое ужасное – не удержавшись, шлёшь ему душераздирающую смс-ку. Степень её душераздирательности прямо пропорциональна количеству выпитого мартини.

Дни идут один за другим. Ты считаешь их, вспоминая каждую мелочь: неделю назад был последний поцелуй, в тот вторник он нежно обнимал тебя на балконе, а в прошлом месяце он дарил букет роз. Иногда тебе хочется на всё плюнуть и поехать к нему. Заявиться вот так вот, без звонка. Внезапно. И, ничего не объясняя, задушить в объятиях. И он, конечно же, будет не против. И ты, вероятнее всего, даже останешься у него на ночь… Но только на ночь… А тебе хочется остаться у него на всю жизнь.

А вдруг ты придёшь, а тебе не рады… А вдруг он будет не один. Эта мысль сжирает тебя изнутри. Ты отбрасываешь её подальше, но она навязчиво лезет в голову: прошло две недели, а он такой красивый, такой темпераментный… Неужели за это время у него никого не было?

Ты снова плачешь и пытаешься забыться. Друзья, вечеринки, знакомства. Какой-то флирт с кем-то незначительным. Все теперь незначительны для тебя, кроме него – того, который «вдруг перестал звонить». Ты живёшь словно на автопилоте: ходишь на работу, смеёшься, общаешься, но в каждой твоей мысли вирус, который называется его именем. Ты уже смирилась с ним.

А потом снова наступает какое-то «вдруг». Оно может быть разным: вдруг, действительно случайно, вы сталкиваетесь на улице; вдруг раздаётся долгожданный звонок, и он вспоминает, что у него завалялся твой диск, к примеру, который он почему-то именно сейчас хочет вернуть; или даже он пишет тебе смс-ку со словом «прости». Так тоже бывает. Не важно, каким будет это «вдруг». Важно то, что вы снова встречаетесь. Это второе «вдруг» тоже всегда наступает неожиданно. Ты не успеваешь к нему подготовиться:

– Привет…

– Привет, – ты смотришь в родные глаза и пытаешься поймать себя на пике наивысшего счастья. Но почему-то не можешь этого сделать. Перед тобой стоит какой-то далёкий, чужой и совершенно не нужный тебе мужчина. И почему ты столько времени страдала? Ведь он – совсем не тот, кто может сделать тебя счастливой. Тебе уже не хочется его вернуть. Ты засыпаешь со странным чувством недоумения и пустоты.

А наутро просыпаешься и понимаешь, что вирус с его именем навсегда покинул твои мысли…

 

Не случайно

В тот вечер я собиралась лечь пораньше… Как-то всё навалилось: неудачи на работе, Мишка не звонит, с подругой немного поспорили. Осенняя депрессия, наверное. Смыла косметику, налила себе чаю, и на минутку вошла в интернет. Социальные сети – необъяснимая штука. Зайдёшь на минуту – проходит несколько часов. Я давно это знала. Поэтому в этот раз зашла именно «на минуту», кто-то просился «в друзья». Добавила (мне, что жалко что-ли?), и даже не посмотрела кто – парень какой-то. Ну, пусть будет… Пока пила чай, от нового друга пришло сообщение: «Привет. Ты меня узнала?» Оказывается, это кто-то из знакомых. Вошла на его страничку – Сергей. Ростов-на-Дону. На фото симпатичный паренёк с телом Апполона. Нет у меня таких знакомых в Ростове. Я вообще там никогда не была. Вбиваю фамилию в Яндексе. Опа! «Учёные России. Врач. Кандидат наук». Ничего себе! Обычно в друзья добавляются те, кто попроще, кому нечего делать, кроме как вечерами сидеть в интернете. Наверное, стоит ответить… Пишу, что – нет, не узнала. А разве мы знакомы? Выясняется, что Сергей перепутал меня с какой-то девочкой из моего города, которая была вместе с ним на конференции в Москве семь лет назад. Но переписка на этом не закончилась. Почему-то мы оба были рады случайному знакомству. Мне захотелось пообщаться с приятным человеком из далёкого Ростова. А почему бы и нет? Сергей умный, пишет грамотно, интересуется мной, а, самое главное, что он далеко. И я его никогда не увижу. Можно рассказать ему, как мне плохо сегодня, а он что-нибудь посоветует. Обычно так и бывает. Посторонний человек может сказать всё честно и со стороны… А если мне что-то не понравится – удалю из друзей и всё. Социальные сети – это такая штука…

Разговор идёт удивительно легко, хотя, в общем-то, и ни о чём. О моих увлечениях, о работе, опять-таки, моей. Как будто всё это ему интересно. Он даже о погоде в нашем Белгороде спросил. Я ответила, что плюс пятнадцать, не смотря на то, что сейчас почти ноябрь. И в свою очередь поинтересовалась погодой в Ростове.

– У нас тоже тепло. Только я сейчас не в Ростове, – сообщил Сергей.

Пока я набирала на клавиатуре короткое: «А где?» в моей голове мелькнула одна робкая смутно-радостная мысль, но она была настолько нереальной, что я даже не успела её обдумать. Не успела, потому что быстро пришёл ответ, которого я почему-то ждала: «В Белгороде».

Мгновение и Сергей из Ростова стал близким и настоящим. Вот так вот, сидишь, переписываешься с человеком, думая, что он на другом конце страны, а он на соседней улице…

Тут же на автомате, спрашиваю зачем-то, где он конкретно, территориально находится? Он присылает адрес…

Нет, всё намного интересней: Он ни на соседней, он на одной улице со мной… Я знаю эту гостиницу – минут пятнадцать до моего дома, это если пешком. Почему я об этом думаю? Почему эта информация меня так волнует?

Видимо, Сергей со мной на одной волне… Переписка идёт всё активнее. Он отвечает быстрее, чем в начале диалога. Мой интерес к собеседнику тоже заметно растёт… Я смотрю на часы – час ночи (села на минутку за компьютер) …Почему я думаю, прилично ли в это время девушке встречаться с незнакомым парнем? Почему я думаю о встрече? Мне действительно хочется с ним встретиться? А может быть, я и не думаю ни о чём таком. Я не успеваю этого понять… От Сергея приходит сообщение:

– Ну что? Будешь спать или… увидимся?

Я вскакиваю с кресла и ношусь по квартире. Сестра Юлька ещё смотрит телевизор, вбегаю к ней в комнату, рассказываю, смеюсь, жму плечами, открываю шкаф и снова закрываю… Прошу у Сергея «пять минут на «подумать». Снова ношусь. Да что такое-то? Разве так бывает? Это авантюра, ерунда какая-то, но… ведь именно в авантюрах случается всё самое лучшее… Юлька гонит меня на встречу, смеётся вместе со мной, но потом смотрит на часы и тоже сомневается. А потом снова гонит. А время идёт. А это время я могла бы потратить полезнее, чем вот так вот суетиться. И Сергей, кстати, пишет тоже самое, мол, минуты идут, а их можно было бы провести вместе. Всё. Пусть. Будь, что будет. Но я почему-то уверена, что ничего плохого не произойдёт точно.

Крашу глаза, одеваюсь и прошу его номер телефона. Вот сейчас услышу голос, тогда сразу пойму стоит ли…

Через полчаса машина Сергея стоит под моими окнами. Я на балконе. Он внизу. Мы разговариваем как старые знакомые:

– Тут парикмахерская и магазин. Правильно я припарковался?

– Да. Я сейчас спущусь, – и я иду вниз по ступенькам. В голове пусто-пусто. События развиваются слишком быстро, мой мозг отказывается что-либо анализировать в таких условиях.

Почему-то волнует меня сейчас сущая глупость. А вдруг Сергей маленького роста? То, что он симпатичный и хорошо сложен я видела на фото, то, что у него приятный голос – слышала по телефону, то, что умный – прочитала в Яндексе, что адекватный и неопасный – почувствовала сердцем. Но всё это может перечеркнуть одна вещь – мои тараканы в голове: ну не воспринимаю я мужчин, которые ниже меня…

Сергей выходит из машины:

– Ну, привет, дай я хоть на тебя посмотрю, – мне навстречу движется высокий, красивый парень. В сто, в тысячи раз лучше, чем на фото. Нет, это, безусловно, он. Но он такой… классный!

Я теряю дар речи.

А потом всё было, как в сказке: Всю ночь мы катались по городу, гуляли по парку, говорили обо всём на свете. Мне казалось, что мы знакомы сто лет. Мы снова говорили обо мне. Я знаю, это такая уловка, чтобы казаться интересным собеседником, надо живо интересоваться другим человеком, ведь все люди озабочены только собой. О себе говорить приятно. И я не исключение, мне приятно говорить о себе. Но есть ещё один момент: я не хочу ничего знать о Сергее. Не потому, что мне неинтересно. Мне жутко интересно, но мой интерес нездоровый. Я знаю себя. Я собственница. Страшная собственница. Пусть только сегодня, пусть на пару часов, но этот красивый парень, внезапно возникший в моей жизни – мой! Я не хочу знать, с кем он живёт, часто ли вот так в командировках он знакомится с девушками, и всем ли пишет про конференцию в Москве. Ведь я, как истинная женщина, уже построила себе сказку о принце. И где-то в подсознании я уже живу в Ростове и воспитываю троих его детей. И пусть кто-то из женщин попробует сказать, что я дура. Ведь все мы такие – хоть на долю секунды, но примеряем на себя такие роли с понравившимися мужчинами. А себя я хорошо знаю, сейчас он мне нравится, через минуту – одно неудачное слово, и я разочаруюсь. Но пока я не разочарована, лишняя информация о нём мне не нужна. Я ревностно её восприму. Она отложится в моей голове неправильно, и будет ложкой дёгтя во всей этой сказке. Не хочу знать, что он так легко знакомится со всеми, не хочу думать, что в Ростове его кто-то ждёт, а он бессовестно гуляет со мной. Ничего не хочу знать, пока он идеален. И мне хочется, чтобы он таким оставался подольше. Надоело разочаровываться…

Сергей рассказывал мне обо мне. Он увлекается психологией. А то, что он говорил, называется психоматрица по дате рождения. Как-то такую же мне составляла женщина– астролог. Она работала над ней неделю, а потом читала по бумажке. Я заплатила за это тогда рублей пятьсот. Половина информации была вообще непонятной, а другая половина могла трактоваться по-разному и подходила для любого человека. А Сергей рассказывал именно обо мне. Причём сходу, без сложных вычислений и записей. И причём так, что всё сказанное им было в мою пользу. Даже о не очень хороших качествах он говорил так, что получалось, что человек, родившийся в мой год, день и месяц состоит из одних достоинств. Вот что значит – грамотный психолог. Вот что значит – уметь очаровывать…

Было пять утра, но домой не тянуло. На утро Сергей уезжал… А следовательно, больше мы не увидимся. Я это понимала… И этого очень не хотелось. Мне так давно никто не нравился. Мишка… Да ещё сегодня утром я думала о Мишке, который разочаровал меня совсем недавно. А я так не хотела разочаровываться. И до последнего пыталась себя обмануть, чтобы оправдать Мишку… Боже мой, а зачем? Мишка иди с Богом! – Подумала я в последний раз. Я знала, что больше я о нём не вспомню.

Я зашла домой в семь и сразу стала собираться на работу. Несмотря на бессонную ночь, я чувствовала себя безумно счастливой. С Сергеем мы попрощались легко. Просто «пока», просто улыбка. И ни слова на тему «может когда-нибудь увидимся», даже для приличия это не было сказано. А зачем? Мы оба ясно понимали, что «никогда». Да, мы неожиданно встретились, отлично провели время, мы что-то дали друг другу. Пока непонятно, что именно. Но, по-любому, что-то дали… Люди не встречаются случайно. Каждый человек предоставлен нам для чего-то. Отчасти я понимала, для чего в моей жизни был Сергей: я больше не думаю о Мишке. Словно пинком вышибло его у меня из головы. Это бы случилось и без Сергея, но длилось бы дольше и болезненнее. Я сделала шаг вперёд, теперь мне никогда не будут нравится Мишки. Обаятельные обольстители и люди одной темы. Теперь я знаю, что на свете есть Сергеи. Удивительно разносторонний человек. Казалось бы – медик. В медицине столько терминов и сложностей, голова и так забита, а у него помимо этого ещё миллиарды тем для разговоров, и тысячи увлечений. Я была в восторге от такого знакомства. Как внезапно, и главное как вовремя возникло оно. Я понимала, что теперь моя жизнь изменится. Кроме чувств к Мишке изменилось во мне ещё что-то. Пока я не поняла что. Я пойму обязательно, но должно пройти время. Я должна выйти из этой эйфории… Редкий мужчина может дать столько эмоций. Сергей для меня вдруг стал тем нереальным идеалом, который с детства был заложен у меня в мозгу: умный, красивый, сильный, высокий, умеет говорить и слушать, ухаживать и заботиться. Это о таких мужчинах говорят: за ним, как за каменной стеной. Это у таких мужчин «сильное плечо», это они «сильный пол». Мне просто хотелось смотреть и слушать, любоваться и восхищаться. Я всегда мечтала восхищаться мужчиной, уважать его, хотела, чтобы мой мужчина был сильнее и умнее меня. С Сергеем всё так и было. Я даже слегка переживала, что «недотягиваю» по уровню интеллекта. Ещё во время разговора с ним мне захотелось расти и совершенствоваться, творить и развиваться. И теперь, когда он уехал, я не чувствовала потери – я ощущала, что приобрела что-то до сих пор непостижимое… Казалось, что теперь я готова к любым свершениям, что всё у меня получится… Всё, всегда и во всём будет хорошо!

– Ну что? Вы договорились с этим мальчиком, когда увидитесь в следующий раз? – спросила меня дома Юлька.

– Да ну, зачем? – я улыбалась, – Мы и так знаем, что никогда. Была сказка, нам было интересно и хорошо вместе. Мы оба что-то приобрели от знакомства. Я счастлива. Я благодарна ему. Уверена, что и он тоже. Больше ничего и не нужно…

– Понятно, – улыбнулась сестра, – я гулять.

За Юлькой захлопнулась дверь, а мне на телефон пришло сообщение.

Открываю.

Сергей. Ростов (я всё-таки сохранила его в контактах):

«Привет. Хочешь, я приеду к тебе на выходных?..»

 

Неудобно говорить

– Привет. Как дела? – стандартная такая фраза. Звоню бывшему любимому.

– Привет. Нормально, – по интонации в голосе чувствую, что мой звонок ему сейчас не нужен.

– Тебе удобно говорить?

– Я с девушкой…

…И всё. И сразу чувствую себя идиоткой, ругаю за слабость, злюсь на него. И вообще испытываю весь коктейль эмоций от любви и чувства собственности до ненависти и отвращения. Жестоко и бессовестно, никто не спрашивал его о девушке. Мог бы просто из уважения ответить: «Нет, не удобно». Но он ответил: «Я с девушкой». Мне нельзя так отвечать – у меня срабатывает образное мышление. Мне сейчас спать ложиться с этой мыслью. Я здесь, значит, одна, думаю ещё иногда о нём, а он с девушкой. Сволочь!

Звоню одному навязчивому поклоннику. Уж он-то точно сейчас поднимет самооценку.

– Привет. Как дела? – стандартная такая фраза…

– Привет. Чего это ты обо мне вспомнила? – поклонник удивлён, но по голосу чувствую, что ему я тоже звоню не вовремя.

– Что? Говорить не удобно? – здесь можно не церемониться, – Ты с девушкой что-ли?

– Да нет. Я работаю сегодня в ночь. Не очень удобно, если честно. Но я рад очень тебя слышать. Я перезвоню завтра обязательно.

…Нужен ты мне будешь завтра, как же!

Звоню ещё одному товарищу. Не очень навязчивому и не очень симпатичному. Никогда бы в другой ситуации не позвонила, но сейчас мне надо почувствовать себя нужной кому-то.

…Абонент не доступен.

Перерываю телефонную книгу. Набираю номер, который не хотела бы набирать первой. Парень только появился на горизонте. И, кажется, испытывает ко мне сильную симпатию. Он мне самой вроде как немного нравится. Здесь надо быть осторожной, чтобы не спугнуть. Мы сегодня уже общались по телефону. Зарекалась, не звонить ему первой. Ну, да ладно.

– Привет…

– Привет, – голос радостный, но сонный, – ты чего не спишь?

– А ты спишь уже?

– Ну да, так устал сегодня.

– Ну, извини, что разбудила. Спокойной ночи. Созвонимся, – я кладу трубку, ругая себя во второй раз. Здесь надо быть осторожной.

Злюсь на всех и на себя больше всех, смываю косметику и плюхаюсь в кровать. Ничего хорошего вечер всё равно не сулит.

Всё самое хорошее начинается на следующее утро. Просыпаюсь – в телефоне четыре непринятых от бывшего любимого. В час ночи. Видимо, проводил девушку домой и решил-таки узнать, что мне от него было нужно. Но мне уже ничего не нужно. Я переспала с мыслью о его новой девушке, и мне стало реально безразлично. Может быть это временно, но в данный момент я не хочу его больше слышать. Когда измена оформлена в слова, её уже не скроешь. Конечно, это уже нельзя считать изменой – ведь мы расстались месяц назад. И я могла предполагать, что у него кто-то появился. Но одно дело мои предположения, и совсем другое – его слова в подтверждение этому.

Потом посыпались звонки от ненужных навязчивых и ненавязчивых поклонников. Я просто не стала брать трубку. Сегодня они мне уже не нужны.

Только парень, недавно появившийся на горизонте, не звонил весь день… Вот знала я, что надо быть осторожной. Зачем я позвонила ему вчера? Теперь он сочтёт меня навязчивой…

Он позвонил вечером… Назначил свидание. Пришёл с цветами. Сказал, что был очень рад моему ночному звонку. Что ему приятно моё внимание…

Мы сидели в кафе: приятная музыка, симпатичный, интересный парень, хорошее настроение и предчувствие чего-то доброго. Я потихоньку понимала, что я самая лучшая, самая красивая и самая незаменимая…

В самый неожиданный момент снова позвонил бывший любимый. Я взяла трубку совершенно спокойно, даже не дрогнув.

– Привет. Как дела? – стандартная такая фраза. Его голос звучал осторожно.

– Привет. Нормально, – я не хотела, чтобы он мешал моему новому зарождающемуся счастью.

– Удобно говорить?

– Нет. Я с парнем…

Жестоко и бессовестно. Меня никто не спрашивал о парне, и, конечно, из уважения я могла бы просто ответить, что неудобно. Но я ответила иначе. Может быть, в отместку, может быть, хотела похвастаться, а может, просто автоматически. Я пока не поняла. Но на душе стало хорошо и спокойно. И самооценка моя теперь в норме.

 

Сказка о шести миллионах

Славик – богатый и знаменитый мужчина. У него есть всё, что нужно для счастья: деньги, дом, машина, внешностью бог не обделил и умом, вроде, тоже. Мне было с ним хорошо. Всегда веселый, гостеприимный, общительный…

Я не думала никогда о серьёзных отношениях с ним, слишком уж он избалован женским вниманием. Никогда не думала, но он вдруг предложил…

– А давай с тобой жить вместе? – Славик, как всегда был весел и болтлив, но в его глазах читалась искренность.

– А почему именно я? Думаю, у тебя очень большой выбор.

– Да, но им всем до тебя далеко, – Славик улыбался, – я хорошо подумал, и слов на ветер не бросаю: ты мне нравишься, ты умная, красивая, с тобой комфортно и легко, думаю, мы уживёмся.

– А давай, – подыгрываю я, – Ты не «кто попало»: публичная личность всё-таки, красивый, высокий, богатый. И мне с тобой тоже комфортно.

Мы посмеялись, и, вроде, договорились. И я, вроде, не придала значения всему этому. Сначала не придала. Но я же, всё-таки, обычная женщина. Не смотря на то, что умная и красивая, и в сказки не верю… Я начала думать, и мечтать…

А Славик перестал звонить. И исчез.

Я стала звонить сама. Сначала он ссылался на плохое настроение и самочувствие, а потом просто перестал брать трубку.

И тогда вдруг в голову мне пришла эта мысль…

Нет, не так! Когда я написала ему сообщение: «Позвони, у меня к тебе выгодное предложение», я ещё не знала, что скажу. Это было просто отчаяние, предсмертные судороги такие… Я не думала, что он позвонит, какой выгоды от меня может ждать человек, у которого и так всё есть? Но он позвонил… сразу.

И тут меня понесло.

Я сейчас сама не понимаю, как в моей голове родилась эта мысль.

– Ну что? Проворонил ты свой счастливый случай, – сказала я в трубку с насмешкой, – я выиграла джек-пот: шесть миллионов. Мне нужен был мужчина, который бы сыграл роль моего мужа и побыл телохранителем, чтобы забрать деньги в Москве. Но тебе не дозвониться…

В эту сказку мог поверить только наивный маленький мальчик, но Славик поверил. Причём сразу, причём искренне.

– Как? Да я… Да у меня… А ещё не поздно? – затараторил он, – Я уезжал, у меня были дела. Я не мог. Приходи ко мне. У меня есть шампанское. Расскажи. Я готов, конечно…

И я пришла. Мне, в общем-то, это было и нужно. И мы пили шампанское. И мы болтали и смеялись, как обычно, и мечтали, как будем хорошо жить.

– Мы поженимся, и я возьму твою фамилию, – смеялась я (у Славика известная, престижная фамилия), а при разводе оставлю её себе.

– Конечно, – радовался Славик, – и о каком разводе речь?! Мы будем жить вместе до старости! Купим БМВ. Ты хочешь БМВ?

– Купим, конечно, – вторила ему я, – икс шестой. Да?

– Ого, – Славик был счастлив и пьян, – я тебя обожаю, как я рад, что ты позвонила…

На утро болела голова и надо было рано вставать. Я думала, что игра закончена, но Славик думал иначе:

– Всё о чём мы говорили вчера-правда? Ведь правда? – он так доверчиво смотрел мне в глаза, что я не посмела его разочаровать.

– Правда, но окончательно всё решится в воскресенье.

Я не знаю, почему я так сказала. До воскресенья оставалось два дня. Эти два дня мы провели вместе. Я никогда не видела Славика таким счастливым, и никогда от него не получала столько внимания и любви.

А в воскресенье, ну так совпало, мой брат ехал в Москву. И я продолжила игру.

– Я завтра уезжаю. За выигрышем. Так как ты не брал трубку, я уже договорилась с человеком.

– Как? – Славик был в шоке.

– А ты знаешь, сколько желающих на икс шестой! Все знакомые мужчины вдруг резко захотели на мне жениться, – я откровенно издевалась, понимая, что всё равно Славик никуда от меня уже не денется. По крайней мере, пока продолжается игра.

– А! Так ты всем это предлагаешь! И что, фамилия у всех такая же, как у меня? – его лицо стало обиженным, как у ребёнка.

– Да за шесть миллионов я сама могу себе сделать любую фамилию, – смеялась я и целовала его в обиженное лицо.

– Ну и ладно! Ну и делай! – психовал он.

А я ликовала. Я понимала, что капкан захлопнут намертво.

И Славик не выдерживал и обнимал меня, и мирился…

В ночь на воскресенье мы легли поздно. Брат выезжал в шесть утра. В пять меня разбудил Славик:

– Вставай. Тебе пора. (Я сказала, что мужчина, с которым я еду, не знает о выигрыше, он просто едет в Москву по своим делам, и попутно завезет меня. А телохранитель мне не нужен, так как деньги мне перечислят на счёт, а не дадут наличными. Эта версия Славика устроила).

– Я не поеду, – бормотала я спросонья. Мне совсем не хотелось вставать в такую рань ради какой-то сказки.

– Ты что? Вставай, – Славик не унимался. И мне пришлось встать и звонить брату для достоверности. И брат обещал заехать за мной через полчаса.

Вот так вот я совершенно случайно уехала в Москву. Ну, играть, так играть!

Пока мы колесили по столице, будущий муж позвонил мне раз десять. Я перестала брать трубку. Он стал писать мне смс-ки.

«У тебя все получилось?» «Ты когда вернёшься?» И всё в таком духе.

Сделаю небольшое лирическое отступление: За время мифического обладания шестью миллионами, я испытала весь коктейль эмоций богатого человека. Я практически почувствовала их у себя в руках. Я поняла, что всё можно купить. И даже любовь! Я наглядно увидела это: Славик эту свою корысть даже не потрудился хотя бы слегка завуалировать. После того, как он решил, что я богата, он стал проявлять ко мне столько внимания, что… просто надоел мне. Дело даже не в том, что я почувствовала себя ничтожеством, как личность (хотя и это тоже: теперь я понимаю богатых мужчин, которые кричат на каждом углу: «я хочу, чтобы любили меня, а не мои деньги»), просто я вдруг осознала, что Славик глуп и недостоин меня. И что у меня к нему внезапно прошли все чувства. Я добилась его зависимости от меня, добилась внимания, частых встреч, обещаний, подарков… И мне это всё оказалось не нужно. Эти вымышленные миллионы помогли мне осознать власть денег, почувствовать себя хозяйкой жизни, а потом они начали меня тяготить. Тяготить вот этими звонками и смс-ками. Я смотрела на экран телефона, и мне было противно брать трубку. Мне хотелось, чтобы Славик прекратил звонить и не беспокоил меня больше никогда.

Мне хотелось избавиться от этих «денег» и никогда больше не иметь их.

Приехав в родной город, я наконец-то написала Славику ответ. Звонить и встречаться мне почему-то не хотелось. Может быть, было неудобно разочаровывать лично, а может просто противно его слышать.

Я написала, что всё это было шуткой. И что, я думала, что он сам давно это понял. Мне пришла ответная смс-ка: «Я понял, очень смешно…» И всё! Это был последний наш диалог.

Славик исчез из моей жизни. Может быть, ему было стыдно. Хотя вряд ли. Просто я ему стала не нужна без БМВ икс шесть и шести миллионов рублей…

Вот как-то так… И мне даже не обидно, и не больно. Чувства вообще ушли незаметно и быстро. И мне ни за что не стыдно, и ни чего не жаль. И вообще вся эта история не вызывает эмоций… Всё-таки деньги портят человека…

 

Принцы в онлайне (Про сайт знакомств)

Мне всегда было интересно, что за идиоты сидят на сайте знакомств? Это же так низко и дёшево – считала я. Неужели в реальной жизни негде и не с кем познакомиться? Я считала так в то время, когда была благополучно замужем.

…А потом вдруг, по причинам, о которых не хочу здесь распространяться, я оказалась разведённой женщиной. Понаслаждавшись некоторое время свободой, мне захотелось чувствовать себя нужной кому-то, мужского внимания захотелось. И я стала ждать принца. Принц не торопился с визитом. Поэтому я начала искать его сама. Искала в кафе и клубах, искала на улице и в транспорте, искала на работе и в кругу друзей. Как-то всё безуспешно. Нет, были, конечно, несколько забавных эпизодов в этой части моей биографии, но сейчас не об этом… В общем, принца найти мне не удалось. И я, стыдясь саму себя, зарегистрировалась на злополучном сайте знакомств. Не под своим именем, конечно, и фото поставила еле видное и мало-узнаваемое. Сообщения посыпались сразу. Их были сотни. Содержание очень разнообразное. В основном предлагался секс без обязательств, секс с извращениями и секс за деньги. Причем от мужчин разных возрастов: от 18 до 70. Я была в ужасе. Конечно, были и просто безобидные «привет» или смайлики с подмигиваниями, были комплименты. Было всё… Через два часа такого времяпрепровождения, я с чувством полного краха своего пуританского мировоззрения, удалила с этого сайта свою анкету. Правда через неделю снова восстановила… Подумала хорошо, и решила: никто меня там не знает, посижу хоть поразвлекаюсь, грамотно буду отфильтровывать ненужное, а вдруг всё же повезёт… И тут началось интересное:

 

Алекс

Явно ненастоящее имя, и мутненькая фотография говорили о том, что парень, как и я, стесняется своего присутствия здесь. Он написал стандартное «Привет». Я ответила подготовленной фразой «Привет. Ты из нормальных или из извращенцев?» На что пришёл такой же дурацкий ответ: «Да я вообще инопланетянин». Разговор завязался. Парень оказался с юмором и не навязчивый. Выяснили, что зовут его Алексей, что ищет он хорошую девушку, и что на извращенцев, вернее, на извращенок он здесь уже тоже насмотрелся. Оказывается, девушки с сайта так же активно предлагают парням всякие услуги. Я поняла, что многие здесь сидят, чтобы просто «поприкалываться», и особо удивляться ничему не стоит. С Алексом мы пообщались довольно адекватно, и договорились о встрече. Каким-то шестым чувством я понимала, что это не мой принц, но интерес был. В лице Алекса я могла увидеть, что же из себя представляют «жители» сайта.

Мы встретились в городском парке. Ну, как я и думала: низенький, худенький, средней внешности паренёк. Ничего особенного, но и ничего пугающего в нём не было. Поговорили о погоде, о работе, ещё о чём-то незначительном и разошлись по домам. Любви с первого взгляда не получилось, но встреча оказалась продуктивной. Во-первых, моё предвзятое отношение к такого рода знакомствам сразу улетучилось. Я поняла простую вещь: обитатели сайта – обычные люди, и извращенцев там нисколько ни больше, чем на улицах. Только на сайте их видно сразу, а в реальности, попробуй – угадай. Во-вторых, Алексей занимается ремонтом и сборкой компьютеров, установкой различных программ. Так что, его номер по сей день у меня в телефоне, и уже не раз пригодился и мне, и моим знакомым.

 

Дима

Дима тоже написал что-то незатейливое, типа: «Хотел бы с тобой пообщаться». Я не стала противиться. И мы дообщались до встречи через час. Общение было прямым и понятным: Мы оба ищем свою судьбу. Поэтому, зачем терять время на пустую переписку, если можно встретиться, посмотреть друг на друга и сделать выводы. В общем-то, всё верно. Дима подъехал на красивой иномарке к аллейке недалеко от моего дома. Мы поговорили минут двадцать. Он сказал, что у него бизнес, работа – знакомиться некогда. А семью хочется. Ищет хорошую, верную, скромную девушку, которую бы можно было вписать в свой паспорт и жить с ней долго и счастливо. Что встречался он таким образом уже со многими, но своё счастье пока не нашёл. Я поняла, что в моём лице он его тоже не видит, и не огорчилась. Я тоже в Диме принца не увидела. Да, он вполне адекватный, симпатичный, обеспеченный, честный… Но умирать с ним в один день желания у меня не возникло. Не знаю почему… Так бывает.

Я шла домой с радостным чувством, понимая, что сайт – просто находка для одиноких. Люди знают, для чего они здесь все собрались, можно не церемониться, встречаться вот так вот и выбирать себе вторую половинку, как товар в магазине. Звучит плохо. Но почему-то мне было сегодня ни капли не обидно. Мы поблагодарили друг друга за знакомство и спокойно разошлись, зная, что больше переписываться нет смысла. А вот не встретились бы сейчас, могли бы оба кучу времени драгоценного потерять, строя из себя кого-то в онлайне. В общем после Димы, сайт я зауважала ещё больше. Я потихоньку научилась фильтровать контакты, и по первой фразе интуитивно определяла, стоит ли общаться дальше с человеком или сразу отправлять в «игнор».

 

Юра

Так звали моего бывшего мужа. Поэтому имя красивого паренька с игривым взглядом восторга у меня не вызвало. Но уж очень фотография меня зацепила. Я изучила анкету. Фото явно его – настоящие, потому что их несколько. Парень высокий, красивый как с обложки журнала. И в статусе у него «Хочу найти девушку, которую буду любить сильнее, чем себя». Я написала ему первая. Послала поучительное сообщение о том, что сильнее чем себя, лучше любить не надо. На что он ответил, что себя он любит ОЧЕНЬ. Ну, ещё бы, такой-то красавчик. Наверное, бабы гроздьями вешаются. Юра поинтересовался, чего ищу здесь я. Ответила честно, что тоже ищу парня. Он захотел посмотреть на мои фотографии, так как основная моя фотка мало о чём могла сказать. Я выслала ему пару самых лучших своих фото, естественно. Где я лет на пять моложе и килограммов на десять стройнее. Ну, мы, девушки, часто так делаем. Юра был в восторге. Вдруг он стал очень красноречив, сообщения посыпались с бешеной скоростью:

«Какая ты красивая. Как ты меня нашла? Ты в моём вкусе. Я очень рад, что ты написала мне. У меня даже настроение поднялось. В последнее время этот сайт начал меня бесить, а сейчас я просто счастлив. Неужели у такой красивой девушки нет никого…» Ну и всё в таком духе. В общем, Юра разоткровенничался не на шутку. Я узнала, что он тоже в разводе, к тому же недавно расстался с девушкой, с которой жил три месяца. Что очень хочет настоящей любви. И надеется, что у нас с ним всё сложится. Сам он родом из Москвы. В нашем городе пару лет назад оказался проездом, познакомился с девушкой на остановке, влюбился с первого взгляда и женился, потом развёлся, но в Москву возвращаться не стал – город красивый у нас, да и работа у него здесь хорошая.

Это общение меня затянуло. Мы обменялись номерами телефонов. Стали общаться смс-ками. Юра очень хотел встретиться, но это было пока невозможно. В данный момент он находился в Моксве, в отпуске, в гостях у родителей. Обратный билет у него был на среду. Мы оба с нетерпением ждали среды. Мне льстило настойчивое внимание молодого красавчика (Юра был моложе меня на 5 лет). Его это не смущало, он писал, что его мама тоже старше отца, и что поженились они через неделю после знакомства. Эти факты, само собой, в моей голове откладывались на нужные полочки. Да и то, что зовут его, как моего мужа первого, мне уже начинало казаться символичным. Ещё Юра писал, что он хороший и доверчивый, как котёнок. Но бабник. Да, это есть… Но если будет любить, налево не пойдёт никогда. Смеясь, спрашивал, готова ли я держать его в руках? Я тоже смеялась и уклончиво отвечала, что разберёмся. И конечно, в тайне верила, что меня-то Юра полюбит сильнее, чем себя, и налево никогда не уйдёт. И вообще, я уже мысленно жила в Москве и растила троих его детей. Ну, вот такие мы – женщины. Утонула я в Юре. Даже на сайт выходить перестала. В эти дни вынужденной разлуки, мы общались не прекращая. Я слышала по телефону его голос, и всё сильнее ждала среды. Я боялась, что не понравлюсь ему…

Но я ему понравилась. Очень. В первый же день встречи он сказал мне: «Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой». «Не горячись», – ответила я тогда, улыбаясь. А сама была на седьмом небе от счастья. Мне так давно не «предлагали встречаться», у меня так давно «не было парня». Я ощутила себя юной студенткой. И мы с Юрой стали встречаться. В первую же ночь у нас был секс, что для меня совсем неприемлемо. Но ведь тут всё иначе, ведь мы же «встречаемся». Ведь он собирается знакомиться с моей мамой, а летом играть свадьбу. Он говорил это, так искренне хлопая своими карими глазищами, что я не посмела усомниться. Мы практически жили вместе, он возил меня на работу и обратно. Мы созванивались по нескольку раз в день. Мы ходили в гости, заводили общих друзей. Мы вместе встретили новый год… Мы засыпали и просыпались обнявшись. Всё было так хорошо и сказочно.

…Мы встречались ровно месяц. А потом Юра просто исчез… Перегорело. Остыло… Так же легко, как это было у него со всеми. Я даже не могу сказать, что он подлец и обманщик. Он был искренен со мной. Когда он говорил, что любит, что хочет жениться, и что я самая лучшая – он сам себе верил. Он так и считал… А потом перестал так считать… И никто в этом не виноват. Я сразу должна была понять, что так и будет. Юра из тех, кто легко зажигается и так же легко потухает. И у него так было со всеми, и я об этом знала. Почему я решила, что со мной будет по-другому?

В общем, обвинить любимого мне было не в чем, и я страдала молча. Страдала серьёзно и долго… После длительного перерыва вошла на сайт, ещё пребывая в депрессии.

 

Мачо

Загадочный человек без фото с многозначительным именем – Мачо, подмигнул мне смайликом. Мне было тоскливо… Я что-то ответила. Мачо тут же выслал мне своё фото, и номер телефона. Снова красавчик, но только не с искренним, а скорее с надменным взглядом. А позвоню! Чего терять-то? После Юры, я уже не хотела общаться со страшненькими и обычненькими. Красота всё-таки – страшная сила. Даже мужская красота.

Разговор длился десять минут. За это время я успела всё: обольститься, заинтриговаться, почти влюбиться, поспорить, разойтись во мнениях, поссориться и разочароваться. В общем – настоящий мачо… Любит себя, и только себя, к девушкам относится снисходительно, себя несёт по жизни, как подарок, боится только лишь собственной старости, чтобы удосужиться его внимания, нужно быть по меньшей мере супер-моделью Голливуда. Это из серии – Я хам и негодяй и горжусь этим. Вообще-то, интересная подача себя, но с ней главное не перегнуть палку. Мачо перегнул. Личной встречи не понадобилось, чтобы рассориться в пух и прах и послать друг друга в «игнор». Мне полегчало. Я выговорила ему всё, что не могла высказать Юре. И стала щёлкать мышкой дальше по анкетам красавцев. Исключительно красавцев. Не буду понижать планку. Искать, так искать. Полюбить, так короля…

 

Майкл

Загорелый, высокий, дорого одетый, улыбка довольно открытая и добрая. Майкл… Ну что же? Привет, Майкл…

И снова номер телефона. У красавчиков более ускоренная система знакомств. Разговор на час. Ни о чём и обо всём. Параллельно находим друг друга в соц. сетях, раскрывая настоящие имена, добавляемся в друзья, оцениваем фотки. Беседа идёт легко и непринуждённо. Что ищет? Да, так забрёл случайно. Но, уж точно не секса на одну ночь, который тут все ему предлагают. Смеётся… И я смеюсь… Зовут Миша. Спортсмен. Волейболист. Месяц в нашем городе. Пригласили здесь в лучшую команду. Решил тут и осесть. Купил квартиру. Живёт один. Объездил весь мир. Слышен даже какой-то благородный европейский акцент. Участник олимпиады. Интересный, общительный парень. Как выясняется – мой сосед. Окна друг на друга. Смеёмся, выходим на балконы, машем друг другу, не прекращая диалога. Весело получилось. Кладу трубку с улыбкой. Майкл – это не Юра. Это совсем другой уровень. Да ещё и живёт рядом. Встреча неизбежна, хоть и не договаривались пока. На душе стало хорошо, но пытаюсь мыслить трезво, дабы избежать прежних ошибок. И у меня это даже получается. Майкл… две тысячи триста друзей «в контакте», сто двадцать фотографий себя любимого. Все оценены по высшему баллу сотнями девушек модельной внешности из разных городов… Всё понятно с тобой Майкл. Слишком уж публичная личность… Но я всё равно улыбаюсь. Жить с таким Майклом я не собираюсь, да и ему это вряд ли нужно, но его присутствие в моей жизни совсем не помешает.

К слову сказать, всегда довольный жизнью, весёлый и гостеприимный сосед Майкл-Миша не раз спасал меня от тоски по мужскому плечу и от плохого настроения, спасал довольно долго, пока не появился…

 

Вовка

Ник, под которым Вовка был на сайте я забыла… Это было что-то непонятное на английском, и неудобно читалось. На фото паренёк в рубашке с коротким рукавом и в галстуке. Тёмненький. Высокий. Красивый. Но… Я не понимала, что «но»… Когда на следующий день я показала его фото подруге Юльке, тоже охотнице на принцев, она сходу и в точку сказала «Огня в нём нет». В Вовке не было огня… Красивый парень, а взгляд такой, будто он сам не знает об этом. Красавчики смотрят иначе: игриво, как Юра; надменно, как Мачо; весело, открыто и уверенно, как Майкл, а Вовка смотрел… обычно. И даже, будто слегка стесняясь собственной внешности..

Он написал мне первым: «Добрый вечер. Не против пообщаться?»

Я написала, что не против. Он ответил, что рад этому. И представился полным именем – Владимир. Когда я спросила, что Владимир здесь ищет, он ответил: «Тебя». Его сообщения были короткими и односложными. Кажется парень, действительно, скромный. Я никак не могла это уместить в своей голове. Видимо, мужская скромность – такая редкость, или это мне в последнее время встречались одни нахалы. Мы общались два дня, только потому, что мне было неловко ни с того ни с сего перестать отвечать вежливому и порядочному человеку. Не могу сказать, что общения меня напрягало, но оно было скучноватым. Никакого взрыва эмоций, никаких просьб обменяться номерами, пару робких комплиментов, правда, было. В кино Вовку я позвала сама, потому что хотелось сходить на премьеру, но компанию мне в тот день, как назло, составить никто не мог.

Договорились встретиться у входа. Номерами так и не обменялись. Я его узнала не сразу. Минут десять стояла неподалёку, рассматривая Вовку со спины и думала подойти или сделать вид, что я – не я. Он повернулся… Мы встретились взглядами. Ну и … пошли в кинотеатр. Посмотрели фильм. Вовка повёз меня домой, уже на повороте к моему подъезду осмелился предложить заехать куда-нибудь поужинать. В кафе он от волнения чуть не просыпал на меня салат. Говорила в основном я, и в основном ерунду. Вовка слушал внимательно, и спокойно. У него тёмные волосы и голубые глаза. Красивое сочетание. И сам он красивый, но… огня нет и всё тут. Мне хотелось огня. Узнав, что Вовка работает следователем, я захотела посмотреть его фото в форме. Подумала почему-то, что в форме он выглядит вообще красавцем, и я хоть чуть-чуть влюблюсь, для тонуса.

– Покажи, – настаивала я.

– Ну, у меня же нет их с собой, – улыбнулся Вовка.

– В телефоне что, нет? – удивилась я. У Юры в телефоне была целая галерея его фоток. И, вечный оптимист, Майкл любил фотографироваться и выставлять во все соц. сети свою белозубую улыбку.

– На телефон самого себя фотографировать? – Юра снова сдержанно улыбнулся, – Может ещё на заставку ставить, как девочки?

– А что? Мне парни пересылали свои фото с телефона в ммс-сообщениях, – задумчиво начала я, и запнулась. Почему-то мне стало тоже смешно.

– Это были адекватные, взрослые люди? – спросил Вовка, и я что-то поняла… трудно сформулировать что именно. Но ни Юра, ни Майкл, и никакие другие «Мачо» вдруг не пошли ни в какое сравнение с Вовкой, в котором я изначально не увидела какого-то огня…

Вовка – не мачо, не бабник, не самодовольный эгоист, не нахал и не хам. Вовка – мужчина. Спокойный, умный, скромный… А огонь в нём всё же есть! И очень жаркий огонь! Это я теперь точно знаю, потому что Вовка сейчас – мой муж. А на сайт знакомств я больше не захожу, ведь я нашла своего принца.

 

Ты скажешь «люблю»

Мы с Юлькой гуляли в парке под дождём. Погода нас не смущала – мы не виделись много лет. Но Юлькин муж всё равно предусмотрительно привёз нам зонт. Отдал и поехал домой, галантно оставив нас – давних подруг наедине, поболтать…

– Где ты, его такого заботливого нашла? – улыбнулась я.

– Мне его пять лет назад гадалка нагадала, – засмеялась Юлька, – Не могу её сейчас разыскать. Такая женщина мудрая. Она мне всю правду тогда рассказала. Всё точно описала: Вижу, говорит, двух мужчин, очень близких тебе и друг – другу. С одним ты расстанешься из-за девушки со светлыми волосами, а за другого замуж выйдешь, причем встречаться с ним не будешь, сразу жить начнёшь, а потом замуж выйдешь, ещё не зная, что ребёночка ждёшь. И всё у тебя с ним хорошо будет…

– И что так и вышло? А ну расскажи? – мне стало интересно. И Юлька поведала историю своего замужества:

Я тогда с Юркой – его другом, встречалась. Любила его очень, встречались долго. А расстались мгновенно и банально – ехала на такси мимо его дома, смотрю, он у своего подъезда тоже из такси выходит… с блондинкой какой-то, и в дом с ней… Я ему звонить кинулась, конечно, ну а он, естественно, трубку не берёт. Ну, я позвонила-позвонила в пустоту минут десять и смс написала, что-то грубое со злости, типа: «Что, снял штаны – на звонок отвечать не надо?» Ну и всё… После этого тишина и конец…

Надо же мне было кому-то в жилетку поплакаться. А кому, как ни самому близкому его человеку – другу Вовке. Раз пришла к нему, другой пришла. Реву, пересказываю в сотый раз ему историю про Юркино предательство. Он слушал, успокаивал, а потом взял и позвонил Юрке, и говорит: «У тебя с Юлей всё? Тогда я буду за ней ухаживать. Я чувствую, что она моей женой будет». У меня тогда вообще истерика началась. «Вы, что, говорю, издеваться надо мной все решили?» А Вовка серьёзно так говорит: «Давай жить вместе. Всё равно ты ко мне каждый день ходишь». Как-то легко и просто так сказал, что я даже удивиться не успела. Нет, я ещё пару дней домой от него уходила. А потом как-то на ночь осталась… Ничего между нами не было. Как обычно – только мои слёзы и сопли… И ещё месяца три ничего не было. Хотя жили мы тогда уже, как вполне полноценная семья. Еду готовили вместе, мебель покупали. А когда всё наконец произошло, я даже эмоций никаких не почувствовала. Какие эмоции с другом?

Вовка часто меня спрашивал: «Ты любишь меня?» И я честно отвечала, что нет – не люблю. Он не обижался, и говорил: «Ничего, когда-нибудь ты скажешь мне да».

…А потом он как-то постепенно завоевал меня. Своей вот этой, как ты сказала, заботой. Он меня каждый день с работы забирал с другого конца города, всё, что хотела – мне покупал, денег давал сколько нужно. К подругам гулять отпускал. У нас такой ритуал был (да и сейчас есть) – каждое утро, он готовил завтрак, ставил около кровати, целовал меня, и говорил: «Я на работу. Люблю тебя». И я как-то раз спросонья ответила: «И я тебя люблю». Слышу сквозь сон – пауза такая. Начинаю приходить в себя и думаю – «что я несу?»… И чего-то так смешно мне стало. И он тем временем очухался и говорит так весело: «Да, неужели?» Я глаза открыла и как давай с ним вместе смеяться…

В тот же день он мне предложение сделал. А через пять дней после свадьбы я узнала, что беременна. Вот Алинка родилась… И, знаешь, мне так хорошо сейчас, я с Вовкой как за каменной стеной.

Юлька закончила рассказ и замолчала. Я тоже некоторое время шла молча и думала о том, какая простая и одновременно красивая история. Так всё здорово, что даже не верится, так не бывает… Что-то не давало мне покоя… Мы поговорили ещё полчаса на разные темы, и вдруг меня осенило: —

– Юль, у меня к тебе возник вопрос по твоей истории…

– Ты хочешь спросить, видела ли я потом своего бывшего? – догадалась Юлька, – Да… Он был свидетелем на нашей свадьбе. Его блондинка – Аня сидела рядом со мной. А потом мы с Вовкой крестили их сына… Сейчас Юрка с Анькой – наши лучшие друзья.

Когда мы с Юлькой вдоволь наболтались, за ней приехал муж. Предложил и меня довезти до дома, но я вежливо отказалась. Решила пройтись пешком. Я шла под дождём и улыбалась. На душе было легко и радостно, и я понимала, что всё хорошее обязательно ещё случится и в моей жизни…

Содержание