– Пойдёмте на горох, – предлагает Белый. Он лежит на скамейке Швецовой, закинув ногу на ногу, мы вчетвером сидим напротив на дровах.

Оставшись один среди девчонок, Лёшка как-то присмирел. Зачем ему выделываться, когда вся публика ушла домой. Странно. Обычно пацаны никогда не расходились так рано и тем более по отдельности. А сегодня Игорь в самом начале вечера объявил, что уйдёт в десять, потому что по телеку «Бангкок Хилтон», Макс поддержал его в киношных пристрастиях. А Дэн покинул улицу чуть позже, сославшись на расстройство желудка.

– Может, вернусь? – объявил он, уходя.

– Только помойся, чтоб не воняло – пошутил Белый и улёгся на лавку.

Вот теперь, он вполне миролюбиво предлагает нам идти на горох.

– Пойдёмте, – вполголоса говорю я, смотря на Королёву. Почему-то так повелось, что за Маринкой всегда последнее слово.

– Да пошли, всё равно скучно, – Королёва встаёт с пенька, отряхивая джинсы.

На пути нам встречается вторая улица: Маринка-Сонюшка с Юлькой, Лошадка и Рустам.

Рустам говорит, что не уважает Белого, но на самом деле, он его просто боится. Вернее не самого Лёшку, а его неожиданных шуточек и подколок. Но сегодня Белый не настроен прикалываться:

– Давайте с нами на гороховое поле, – предлагает он, здороваясь с Рустамом за руку.

Батя польщён таким вниманием главаря к своей персоне, и поэтому охотно соглашается.

Мы идём мимо пруда, по над оврагом. Тихо переговариваемся, никто не ржёт, как конь, и никто не ссорится. Даже странно. Белый расспрашивает Швецову про её сестру Нельку. Оказывается, в прошлом году он с ней встречался.

На гороховом поле темно, мы ищем и открываем стручки на ощупь.

– Переспел уже, – плюётся Рустам.

– Да ты не там рвёшь, – объясняет Маринка Улина, – подальше зайди, вон у меня какой сочный.

– Ты, главное, Лошадка, не пукай потом сильно, а то мы все задохнёмся.

Ну вот, рано радовались – Белый взялся за старое. Я обернулась и увидела Дэна, приближающегося к нам.

Ну, тогда всё понятно – публика на месте.

– Как ты узнал, что мы здесь? – удивляется Королёва.

– Вот такой я умный, – отмазывается Денис и что-то шепчет Белому на ухо.

– Посмотрите, – слышу я голос Маринки-Сонюшки, – что это?

Я поворачиваю голову туда, куда она показывает пальцем. Там, посреди горохового поля в свете луны возвышается что-то огромное и белое.

– Ох, ё, – Рустам выбрасывает свои горох и пятится в сторону села.

– А-а-а, Русик, подожди, – неожиданно бурно реагирует Ирка Швецова и, путаясь, в зарослях бежит к дороге. Я смотрю на свою сестру. Честно сказать, я опасаюсь за её психику. Итак, нервная и пугливая, она может не выдержать такого напряга. Нинка хватает за руку Дэна и стоит не шевелясь. Я понимаю, что так она чувствует себя под надёжной защитой, и даю волю своему страху.

Я много слышала о привидениях, но никогда не видела их сама, поэтому до конца не верила в существование этого явления. А сейчас, я не знаю, что и думать. То, что стоит сейчас посреди поля, слишком большое и слишком яркое, чтобы быть человеком. Но что это тогда? Инопланетянин? Призрак? Да какая разница! Надо бежать, и поскорее! Я слышу собственный визг, который сливается с визгом Королёвой. За годы дружбы мы научились визжать одинаково. В общем-то, это единственное, чем мы с Маринкой похожи. Сонюшка с Лошадкой не пищат и не паникуют, они даже горох не выбросили.

– Да, чего, вы? Это кто-то прикалывается, – кричит нам Маринка Улина, – хотите я подойду – посмотрю.

– Нет, ради бога, не надо, – Королёва хватает её за руку, – ты уже один раз подошла.

Улина всё время на что-то нарывается, когда-то она, действительно, подошла к пьяному Карасю, пытаясь поднять его с асфальта, за это Юрик покрыл её матом, а потом облевал Лошадке руку и мокасины.

Мы матерящейся толпой бежим, вздымая пыль на дороге. Матерятся, естественно, пацаны, включая Рустама. Притом бегут они впереди нас.

– Ты, погляди на них, женихи называются, – Ирка оправилась от шока, и теперь смеётся на бегу.

– Берегись, – кричит Белый, решив видимо, что народ не достаточно напуган. Он кидает камень в лопухи на обочине, вызывая эти новую порцию нашего визга и ускорение хода.

Останавливаемся только у скамейки Швецовой. Дышим, как табун загнанных лошадей.

– Блин, у меня, кажется, от страха температура поднялась, – Ирка трогает свой лоб, – что это было-то?

– Да это кто-то из пацанов прикалывается, – не унимается Лошадка.

– Кто? – я тоже хочу верить в это, но ничего не сходится: Виталик сегодня гуляет в Плоте у кого-то на проводах, Белый с Дэном с нами, а Макс с Игорем ещё в десять часов ушли смотреть фильм.

– Это Матвей, – страшным голосом объявляет Белый. Накануне в селе умер алкоголик – дед Матвей.

– Белый, хватит, – кричит Швецова, – я сейчас в обморок упаду.

Надо же, как испугалась Ирка. Я её такой никогда не видела. До сих пор стоит, к Рустаму прижалась. А тому, похоже, нравится, нибось ещё ни разу с девчонкой не обнимался.

– Ладно, не ссыте, – Белый поправляет козырёк бейсболки, – пошлите на кормоцех.

– Нет уж, – Швецова непреклонна, – я больше от дома никуда.

Рустам, похоже, тоже не собирается двигаться с места, по крайней мере, пока Ирка стоит, завернувшись в полы его олимпийки.

– Я тоже никуда не пойду, – уверенно говорит моя Нинка, хотя Дэн активно уговаривает её послушаться Белого.

Видимо страх у моей сестры всё же сильнее любви к Дэну.

– Мы домой, – решает за всех Королёва. Правильно, что ей делать сегодня на улице, ведь ни Игоря, ни Макса нет. А никому из присутствующих строить глазки Маринка не хочет.

– Да ладно тебе! – Белому почему-то очень сильно хочется отвести всех к кормоцеху, по-моему, даже слишком сильно.

– А что там, Лёш? Может быть тоже привидение? – осторожно спрашиваю я.

В моей голове рождается догадка. И все события начинают приобретать последовательность и ясность: Макс с Игорем ушли рано, хотя никогда прежде с ними такого не было. Белый остался с нами один, чего раньше, так же, за ним не замечалось. Дэн, сходил в туалет, а потом пришёл сразу на гороховое поле, хотя не мог знать, что мы там. К тому же он что-то шептал Белому на ухо. Всё понятно, пацаны договорились напугать нас ещё в начале вечера. А высоким это чудо-юдо было потому, что худой Игорёк сел на плечи крепкому Максу. Я смотрю на лица моих девчонок: неужели никто из них ещё не догадался, что всё это было просто хорошо спланированным розыгрышем.

……

– А Макс с Игорем на кормоцехе с белой простынёй ждали-ждали пока все явятся, а потом сами очканули и убежали, – рассказывал Рустам нам с Нинкой утром около магазина, пока мы ждали торговую машину.

– Да я сразу догадалась, – доказывала я ему, – слишком уж настойчиво Белый звал туда всех.

Вообще, мы с девчонками ещё вчера по дороге домой всё обсудили, я убедила их в отнюдь не загадочном происхождении призрака на поле.

А Белый всё ещё верит, что мы не в курсе, усмехаясь, спрашивает сейчас:

– Ну что? На кормоцех пойдёте, или очко играет?

– А Макс уже там? – острю я, – простыню не забыл?

– Дура, – огрызается Белый.

Я не обижаюсь, мне понятно его зло, ведь я раскусила их замысел.

Сегодня весь состав кроме Макса и Виталика на месте. Опустим Виталю, его и вчера не было. А Макс? Где он? «Бангкок Хилтон» смотрит?

– Пойдёмте, девочки, на кормоцех, – я продолжаю издеваться, – а то Максу там страшно одному.

Я вообще собой довольна, ведь это именно я догадалась, кто вчера скрывался под простынёй в горохе. И сегодня снова я так обламываю план шайки Белого. Конечно, он злится на меня. Ну, и пусть. Не всё же ему одному всех обламывать и прикалываться.

Мы толпой идём к заводу. Разбредаемся по нему, в поисках Макса. Пусть выскакивает и пугает. Его никто не боится. Я заглядываю за огромные бочки и в люки, там только голуби.

– А вот и Максимка, – слышу я голос Белого с улицы, – а они там тебя ищут.

Я выбегаю из здания, Макс идёт со стороны своего дома, в красной рубашке навыпуск, белой простыни нигде не видно.

– Что же я, дурак, там лазить? – смеётся Макс, – я дома ноги мыл. Эх, хорошо-о-о стало.

«Часто» же он моет ноги, если так рад сейчас этому событию.

Мы сидим на холодных металлических трубах. Вообще-то для девушек это не полезно. Но места на скамейке заняли пацаны. Одна Нинка устроилась удобно на коленях у Дэна. Я рада за сестру. У неё всё так быстро. Только весной играла в пупсики, и тут в одно лето на тебе – всё сразу: первая улица, первая любовь, первый поцелуй. Конечно, Денис с Нинкой просто играется. Ну и что? Ей же не замуж за него идти. Просто это приятно: посидеть на коленях у классного парня, подержаться с ним за руку, поцеловаться во время игры в «колечко» или «бутылочку». Я бы тоже не отказалась, чтобы кто-нибудь со мною так поигрался. Но что-то желающих как не было, так и нет. Не везёт мне в жизни с мужским вниманием.

– О, гляньте, кто-то в белом, – спокойно говорит Маринка Сонюшка. Снова она первой заметила фигуру, стоящую возле бочек, неподалёку от нас.

В отличие от вчерашнего вечера, сейчас никто даже глазом не моргнул.

– Давайте его кирпичом, – предложил Рустам и потянулся к внушительной кучке камней.

Белый человек пошевелился и спрятался за столб.

– А кто это? – услышала я шёпот Белого, – Виталя что-ли?

Да, похоже, тяга к белым простыням грозит Малояблоновцам эпидемией.