Легкий шорох разбудил Савву, теневого правителя страны. Он был чуток к звукам. Сон не принес ему облегчения. Близоруко глянув в окно, он тут же отвел взгляд и страдающим жестом позвал слугу. Слуга приблизился с какой-то торжественной и раздражающей медлительностью. Иногда он способен был вывести из себя даже ангела, но Савва мирился с ним, привык доверять ему и в минуту опасности он был полной своей противоположностью. Однако Савва не выдержал.

— Потрудись не быть таким идиотом… — пробормотал он.

— Смею вас уверить, что поспешность в таком деле неуместна… — отозвался слуга. Говорил он, растягивая слова и произнося их в нос. По всему было видно, что он образован и воспитан.

Поставив поднос с нектаром и амброзией на столик перед кроватью, слуга удалился.

Савва отпил глоток нектара и начал читать письмо, пришедшее с последней почтой.

«Уже 13 лет девочка вынуждена страдать, не зная, кто ее подлинный отец. И вот, наконец-то он явился нам в своем подлинном виде, этот садовник, соблазняющий ложью и насаждающий цветы сладострастия…» — Чувствуя, что увязает в словах, Савва смял письмо, он решил пока ничего не предпринимать. Настроение его не улучшилось и он тяжело вздохнул. Как-то вдруг вспомнилось детство.

«Боже мой, как давно это было, как будто в другой жизни…» — Савва еще раз вздохнул и, накинув на острые, подрагивающие плечи халат, спустился в зимний сад.

В саду царило лето. Маленького роста садовник горбатился в кустах боярышника. Савва сухо кашлянул. Садовник испуганно поднял голову и выставил перед собой садовые ножницы. Кадык на его худой шее заерзал вверх и вниз, а белесые, с красными ободками век глаза нелепо и близоруко заморгали и неожиданно наполнились слезами. Он узнал Савву. Савва рассеянно улыбнулся и пошел по аллее к китайскому павильону. Час или два он отдыхал, сидел на мягких атласных подушках, привалившись к узловатому стволу яблони, и следил за прыгающими по желто-зеленой воде водомерками. В белесоватой выси плавился диск солнца. Сонно звонили цикады. Журчал ручей, перебегая мелкую, округлую гальку. Запахи от свисающих гроздьями белых и пурпурных цветов опьяняли. Дурманила, чувственно завораживала его красота. Он то засыпал, то просыпался и перелистывал книгу, лежавшую на его коленях…

Вдруг на террасе среди цветов, соцветий и листьев увиделась стройная фигурка, чуть вытянутое лицо с кошачьими глаза, припухлые губы, матово-шелковистые гибкие руки…

Треснула ветка. Савва невольно вздрогнул и отвел взгляд. В зарослях папоротника мелькнул уродливый профиль садовника.

«Вот остолоп…» — Савва невольно улыбнулся и, прикрыв ладонью горячие веки, снова глянул на террасу. Там уже никого не было.

Он встал и, прихрамывая и оступаясь, поднялся на террасу, с которой открывалась панорама города. С запада на город надвигались тучи…