В парке было темно, сыро. Редкие прохожие нарушали тишину. Тени их то обгоняли, вытягивались вдоль аллеи, то шли рядом, постепенно отставая. По шатающейся, осклизлой лестнице Астролог спустился к набережной и как-то вскользь глянул на Башню. В верхних этажах Башни у него была небольшая комнатка, приспособленная для наблюдений за небом. По сочетанию небесных светил он вычислял гороскопы и довольно удачно угадывал многие из земных событий. И в этом не было чуда. С малолетства он жил в дальних странах, обучался там астрологии и другим искусствам. Ему было 30 лет, когда умер его отец, и он вынужден был вернуться на родину. Потянулась скучно-размеренная жизнь. В 35 лет он решил жениться на племяннице профессора музыки. Это была довольно милая особа. Черные улыбчивые глаза, черные кудри. Роль ее в этой истории незначительна. Одно можно сказать, с женой Астрологу не повезло…
Почти полгода он рассказывал ей о звездах. Расшифровывать его бред, стирать и развешивать на террасе его рубашки и носки, оказалось делом для нее непосильным. Как-то ночью, копаясь в своих рукописях, Астролог вдруг почувствовал, что ее нет в комнате. Он обошел все комнаты, заглядывал даже в шкаф, перевернул все вверх дном и успокоился лишь после того, как наткнулся на свое отражение в зеркале. Оно что-то искажало, что-то исправляло, но выглядел он лет на сорок, если не старше, и он разговаривал сам с собой. С тех пор это вошло в привычку.
Еще раз глянув на себя в зеркало, он оделся, собрал чемодан, взял зонт и ушел.
Больше он здесь не появлялся.
Однажды он сидел в парке и, разговаривая сам с собой, худой, бледный, в потертом сером плаще, застегнутом не на все пуговицы, по причине их отсутствия, что-то рисовал на песке. Иногда он поднимал голову и с туповатой улыбкой на лице осматривал редких прохожих. Он искал среди них товарищей по несчастью, чтобы стареть за компанию без горечи в сердце.
За его спиной поскрипывали качели. Скрип оборвался. Девочка 13 лет, не больше, слетела вниз, склонилась над рисунком, изображающим нечто, наморщила свое улыбчивое личико.
— С кем это ты разговариваешь?.. — спросила она неожиданно сиплым голосом.
— Голос у тебя, как орган… — Астролог улыбнулся, может быть, первый раз за много дней.
— Вовсе нет… — Девочка фыркнула и посмотрела на рисунок. — А это кто?..
— Это?.. гм… Прекрасная Дама…
— Разве они такие?.. — Девочка состроила гримасу.
— Они всякие… и вообще, что ты в этом понимаешь… — Астролог затер рисунок…
На город уже опускался вечер. Идти к старухе, у которой он снимал угол, не было сил. Он прилег на скамейке, лежал, ворочался среди обрывков газет, оберточной бумаги и ругался в полголоса:
— Проклятая жизнь… — Мопсик в заплатанной жилетке тихо заскулил и лизнул его свесившуюся руку. — Все-то ты понимаешь, псина… я, видите ли, не даю ей ни денег, ни любви и лишь иногда сам себе доставляю удовольствие… получается, что я… куда ты пошел, не уходи… впрочем, иди и скажи этой сучке, что я о ней думаю… — Лежать было неудобно. Стыла спина. По ногам ползали какие-то мошки. Он повернулся на бок и упал, ударившись виском о чугунную ножку…
Как будто вспыхнуло все, осветилась красота, которую большинство людей не замечает, и он очнулся с ощущением, что уже умер и его только что обмыли водой, настоянной на апельсиновом цвете.
Между тем над Астрологом уже столпились прохожие.
— Что с ним?..
— А вы кто?..
— Я врач… отойдите подальше, накурили, в глазах темно…
— У него, наверное, приступ астмы…
— Вы его знаете?..
— Еще бы мне его не знать… когда-то мы окончили одну и ту же школу, где научились пудрить друг другу мозги и корчить из себя интеллектуалов… помню, когда не было денег на натуру, мы позировали друг другу голышом… на мою сестру это действовало ужасно, как-то она даже описалась от избытка чувств… в общем, смех один, да и только… я, так, пшик, а он имел потрясающий успех, картины его шли нарасхват, где его только не носило: Вена, Париж, Рим… потом попался на удочку какой-то стерве и все козе под хвост… женщины — это как сон, в котором нет ни начала, ни конца… да, словами этого не передашь…
Астролог приоткрыл веки, разглядел маленькую грудь, острые лопатки под белой блузкой, завитки крашенных хной волос. Наплыло, открылось все ее лицо, фиалковые глаза, розовые, слегка припухлые губы, красиво очерченные. Губы дрогнули.
— Кажется, он пришел в себя…
— Где я?.. — Астролог слегка приподнял голову.
— На седьмом небе…
— Не знаю, на каком я небе, но ощущение такое, как будто во мне кто-то посторонний… — Астролог снова погрузился в мечтательное забытье.
Пухлая рука поднесла к его губам кружевной платочек, и мечты разлетелись.
Сарра помогла ему встать на ноги. Он стоял, покачиваясь, и размышлял вслух.
— Вы так и будете меня обнимать?.. — Сарра оторвалась от него и невольно вздохнула. Этот странный господин весь в сером с лысеющим лбом и белесыми, вымытыми глазами чем-то привлекал к себе…
Через несколько дней Астролог пригласил Сарру на вернисаж. В небольшом зальце собрался весь гербарий, художники, поэты. Было шумно. Сарра не выносила света и шума и перешла в другую комнату. Полумрак, иконы в ризах, запахи: ладан, миро и тот таинственный фимиам, о котором упоминается в Библии. Во всем ощущалась какая-то половинчатость, мимолетность…
Послышались тихие голоса.
Сарра слегка повернула голову. Чуть дальше у сумеречного окна стояли невысокий господин весь в сером и рыжеволосая костлявая на вид дева, как будто обсыпанная стеклярусом. Они рассматривали картину. В обнаженной девушке, точно парящей над зеленовато-слоистым, полупрозрачным пейзажем, Сарра узнала себя. Тело ее было полно какой-то растительной чувственности…
«Боже мой, как он посмел…» — Вся в слезах, Сарра выбежала на улицу. Дома она разделась, увидела себя в зеркале, свое довольно тяжеловатое, полное тело, ощупала, чуть-чуть приподняла маленькую, по-детски округлую грудь, закрыла глаза. Не открывая глаз, она забралась в постель, накрылась одеялом и затихла, пытаясь вспомнить лицо Астролога. Сердце вдруг сжалось, и она заплакала…
Всю ночь шел дождь. В доме было тихо, темно, словно все умерли…
Утром Сарра стыдливо прятала глаза от сестры. Она боялась своих мыслей и желаний. Они казались ей преступными…
«Мое падение в бездну закончилось вознесением на небеса…» — записал Астролог в дневнике несколько дней спустя, после того как он ввел Сарру в свою келью. Это была маленькая, стылая комнатка с одним окном и выходом на крышу. Продавленная кушетка, громоздящийся скелет мольберта, пыльное зеркало. В нем отражались мерцающие в полутьме странные картины. Они просто ошеломили Сарру, и она замерла в каком-то радостном изумлении.
— Это мои сны… — Астролог поднял с пола какую-то книгу, полистал, неопределенно улыбнулся. Это был его дневник. Он бросил его в камин. Дневник съежился, раскрылся, листки, вспыхнули.
Сарра села на кушетку, подтянув колени к груди, улыбнулась какой-то двоящейся улыбкой. Он обнял ее…
Прошел час. Сарра уже оделась, подкрасила слегка припухшие губы, порывисто оправила юбку, напустила волосы на пылающие щеки.
— Мне пора, уже поздно… ты меня слышишь…
— Да, слышу… — отозвался Астролог. Он читал.
— Я пошла… — Сарра выпорхнула.
«Слава Богу, убралась…» — вяло подумал Астролог и завел патефон. Он поставил свою любимую пластинку…
Прошло несколько дней.
Вечер был бледный и прохладный. Сгущались сумерки. Слабо краснела луна на горизонте. Астролог зябко повел плечами, засунул руки в карманы плаща. Они посинели от холода. Глянув по сторонам, он пошел вверх по улице, повернул направо и остановился перед домом с крыльями флигелей. Дом казался нежилым. Никто не входил и не выходил оттуда. Окна были темные.
— Ау… — Он обернулся и, увидев Сарру. Она вышла из переулка. Он замахал обеими руками, побежал, споткнулся, запутался в какой-то проволоке. Неожиданно скучно, трезво подумал: «Дурак, зачем ты сюда притащился…»
Сарра уже обнимала его. В глазах зыбь, затягивающая.
— Как ты меня нашел?.. — спросила она.
— Я?.. собственно говоря, совершенно случайно… — Он приветливо сморщил лицо, подумал: «Пожалуй, она меня задушит, вот так тихоня…»
— Я так рада…
Прошел месяц.
Он только что вернулся из командировки, долго ковырялся в замке, прежде чем догадался толкнуть дверь плечом. Дверь не была заперта, и он влетел в комнату. Сарра испуганно оглянулась, прыснула по-детски несдержанно, прикрыла рот ладонью.
— Боже мой, это ты… как ты меня напугал…
— Да вот… — Астролог принужденно улыбнулся. Сара стояла посреди комнаты с чемоданом и фаянсовой кошкой, которую она прижимала к груди.
«Боже мой, зачем ей эта кошка?.. как все это ненужно, непонятно, нелепо…»
— Куда ты?.. — Сарра уронила чемодан.
— К черту… — Дверь с треском захлопнулось за ним. Опрокинулась ваза с цветами. На полу собралась лужа коричневатой воды. Сарра опустилась на пол. Час или два она сидела на полу, подтянув к подбородку колени, потом перебралась на кровать…
Астролог вернулся посреди ночи, не раздеваясь, сел на край кровати.
— Я зажгу свет?.. — спросила Сарра. Она не спала.
— Как хочешь…
— Ты простыл?..
— Немного, горло саднит…
— Почему ты такой?..
— Какой?..
— Не знаю… я чувствую себя виноватой и мне грустно… мне ужасно грустно… мне кажется, ты меня боишься?.. — Сарра взяла его руку и прижала к своей щеке. — Ты знаешь, в детстве я тоже боялась всего… я никуда не выходила, сидела дома и играла в куклы, представляешь?.. до 13 лет… и грызла ногти, отвратительная привычка… потом мы с Ларисой приехали в город, жили у дяди… как-то Лариса вытащила меня в театр… огни, зеркала… я увидела его в зеркале и влюбилась без памяти… дядя был в ужасе, когда я сказала ему, что выхожу замуж… не хочу называть его имя, он приехал в город учиться на еврея… забавно, правда?.. играл на скрипке, мечтал стать артистом… потом он исчез… дядя сказал мне, что он умер… я чувствовала себя такой покинутой… — Сарра сонно потянулась, как бы во сне или сквозь сон что-то прошептала и замолчала. Она уже спала, закутавшись в лоскутное одеяло. Он осторожно высвободил свою руку и тоже попытался заснуть…
За день крыша раскалилась, в комнате было душно, но он дрожал…
Вспомнилось, как после развода с женой он снимал небольшую комнату в подвале с одним окном, из которого был виден лишь серый, скудный клочок неба между домами. Это был весь его небосклон. Он так пропитался сыростью и тоской в этом подвале, что долго не мог согреться.
Почудилось, что кто-то постучал в окно. Он встал и, сдвинув занавеску, выглянул в окно. Под окном стоял незнакомец, лицо как будто знакомое. Астролог задернул занавеску и обернулся. Сарра негромко постанывала во сне. Что-то ей снилось. Он улегся рядом с ней, пригрелся и только задремал, как в дверь позвонили. Лучше было бы не вставать, но он встал и, волоча ноги и, зевая, пошел к двери. Приоткрыв дверь, он увидел Иосифа. Выглядел он ужасно, весь мокрый, под глазами черные круги.
— Ты один?.. — Иосиф заглянул одним глазом в полутьму комнаты. По комнате летали бабочки.
Астролог промолчал.
— Неловко тебя просить, тут такое дело, я разыскиваю одного еврея… — Иосиф назвал имя, и оно повисло в воздухе. Астролог отвернулся, опустил голову. От Иосифа разило вином и преступлением.
— Нет… я не могу и не хочу в это вмешиваться… — Астролог выпроводил Иосифа, постоял, прислушиваясь. Имя, которое назвал Иосиф, было ему хорошо известно. Это был отец Лизы, меланхоличный еврей, которого он не выносил. После какого-то несчастья, случившегося с ним, он жил взаперти и кажется, сошел с ума среди своих картин.
Астролог вернулся в комнату. На кушетке смутно белели скомканные простыни. Сарра ушла.
«Вот так-так… странно, ушла и ни слова не сказала…»
В дверь снова позвонили. Он вышел в коридор и наткнулся на незнакомку. Она была просто копией Сарры, но постарше, стриженная, лицо вытянутое. С изумлением он рассматривал ее. Сколько-нибудь связных воспоминаний она не вызывала.
— Что вам угодно?.. — спросил Астролог, запинаясь. За окном прогромыхал трамвай, и он не расслышал, что сказала ему незнакомка. Она уже повернулась к нему спиной.
— Подождите… кто вы?.. куда вы?.. — Накинув на плечи плащ, Астролог побежал вниз. Он не знал, куда и зачем бежит. Дверь в его комнату осталась открытой…
Очнулся он за городом. Вокруг земля, небо, солнце. Он разулся, встал и пошел. Он шел и шел, сам не зная, куда идет. Пыль приятно обжигала ступни, и земля как будто плыла под ногами.
Обогнав пылящее стадо, объедающее обочины, он свернул на тропинку. Всюду громоздились валуны и камни. Кто их разбросал? Чем дальше он шел, тем явственнее ему казалось, что он не поднимается, а опускается все ниже и ниже.
Взошла луна, волнисто очерчивая горизонт мягким мерцающим светом, рисуя изменчивые изображения, силуэты фигур. Они напоминали кающихся грешников.
Астролог остановился. Густой цветущий кустарник преградил ему путь, скрывая пропасть, за которой вздымались скалистые отроги…
Он прилег, вытянулся, жадно вдыхая дурманящий запах цветов, и не заметил, как уснул. Ему снился дом на сваях с верандой, в котором он жил с родителями. В доме было много полутемных комнат, длинных извилистых коридоров, тупиков. Озираясь, он шел по коридорам, натыкаясь, то на мать, то на бабушку, то на кузину, то на какие-то вещи. Воображение выхватывало их из однообразного и, в общем-то, скучноватого детства. Беглые, мимолетные впечатления, пейзажи, сцены, ничего особенного не представляющие, но почему-то они вызвали слезы…
Воображение всегда полнее реальности. Оно что-то заменяет, подделывает, преображает…
Вдруг ему открылось сходство Сарры с кузиной. Вспомнилась теплая полутьма крошечной спаленки, скрипы и скрябы кровати, краткое и легкое прикосновение ее губ, почти неощутимое…
— Только не здесь… пошли в сад… — прошептала она и выскользнула за дверь.
Он помедлил, потом вскарабкался на подоконник, вылез в окно и прыгнул вниз на клумбу, побежал за кузиной, все удлиняя шаг, еще неуверенно, неуклюже расправляя крылья. Уже он летел. Внизу вспыхивали и гасли розовые, бледно-желтые и сиреневые огни. Было хорошо и тепло смотреть на них, и не страшно заблудиться, в этом густом и синем мраке, нигде не кончающемся, в котором вдруг прояснился тоненький ободок луны.
Неожиданно прогремел гром, прокатился через все небо и он очнулся. Подняв голову, он некоторое время вглядывался в нависшее над ним небо и вдруг тихо и безумно рассмеялся…
Миновав Южные Ворота Башни, Астролог углубился в темные улицы старого города.
Шел мелкий, как туман, дождь.
Дверь в мастерскую была заперта. В ржавой петле покачивался не менее ржавый замок. Это его несколько удивило. Он постучал, зачем-то порылся в карманах, потом склонился к отдушине. Он долго не мог найти ключи, наконец, нащупал их среди засохшего кошачьего дерьма. Путаясь в ключах, он открыл дверь, вошел, как-то нелепо озираясь, наткнулся на оставленный кем-то чемодан и, не раздеваясь, ничком упал на кровать. Он лежал и ждал Сарру все с той же безумной улыбкой, как будто застывшей на его лице. Придет она или нет? И какой она будет?..
Часы пробили час ночи, потом два. Он все еще ждал ее, сгоняя смутный сон с век. Еще одно усилие. Как бы случайно он закрыл глаза и заснул. Но и во сне он ждал ее…
Во сне ему снилась явь. Морок мерклых лунных пятен, причудливых желто-зеленых, шелковисто-гладких форм, в сплетении которых вдруг увиделось лицо Сарры…
Она смотрела на него так странно. И одета она была странно, вся в черном, в волосах путались черные ленты, бабочки. Он потянулся к ней и… очнулся. В комнате царила тишина. Стало как-то даже жутко. На полу лежали скомканный мокрый плащ, шляпа, рваные ботинки, все в грязи. Взгляд его тронул заводную балерину, вывалившуюся из разорванного чемодана, стопку книг у стены, желтые обои, скользнул в окно с видом на Болотную площадь. Как бы со стороны он увидел Сарру и себя в отражении стекол. На миг все это прояснилось и погасло. Так было хорошо, легко, спокойно в этот миг!..
Дождь лил всю ночь, и всю ночь в стекла скреблись мокрые ветви, вспыхивал и угасал странный, грязновато-красный свет и скрипела кровать…
Утром Астролог с трудом разлепил тяжелые, как будто налитые свинцом веки. Чувствовал он себя совершенно разбитым. Некоторое время он лежал, устремив взгляд в окно, на ветки с нависшими на них радужными каплями…
По радио прозвучали сигналы точного времени. Заиграл гимн. Все как обычно, как будто ничего не случилось. Он встал, рассеянно полистал какие-то бумаги, рисунки девочки 13 лет с жиденькими косичками и вышел…
Час или два, сам того не сознавая, Астролог кружил по саду, заросшему чертополохом и полынью. Сюда свозили со всего города отслуживших свой срок статуи идолов и кумиров. Поодаль маячил дом с верандой, затянутой проволочной сеткой. К западной стене этого дома примыкала пристройка, где жила Сарра. Угрюмо поглядывая на жуткое нагромождение бурых и серых уродов, к которым быстро привыкли дети и муравьи, снующие по ним взад, вперед, он поднялся на мостик, переходивший в крутую и узкую лестницу с шатающимися, осклизлыми ступенями и обломанными перилами.
Донесся странный скрип. Астролог испуганно обернулся и увидел сквозь листву незнакомца, который грузил в тележку на резиновых шинах голову какого-то кумира.
— Который час?.. — спросил его незнакомец, ссутулился, заправляя потемневшую от пота рубашку.
— Не знаю… — И без того длинное и хмурое лицо Астролога вытянулось.
— Я так, на всякий случай спросил… — Незнакомец ухмыльнулся, почесал шею и покатил тележку прочь, увлекая за собой мух. Сам не зная зачем, Астролог какое-то время шел за ним, потом свернул к остановке трамвая…
Он уже ехал в трамвае, и все еще шел за незнакомцем. Вдруг он наткнулся на кладбище, огороженное изгородью. Поблизости не было видно ни ворот, ни калитки. Он с трудом протиснулся в щель между досками и побрел вдоль могил. Открылась болотистая лужайка, кочки, вместо могил, поваленные ржавые кресты. Он оступился и в ужасе замер, чувствую, как его ноги медленно погружаются в трясину. Во сне он или наяву? Уже погрузившись по пояс, он попытался дотянуться до веток. Дотянулся. Деревце наклонилось, хрустнуло. Он почувствовал, как холодные руки забираются к нему под одежду, ползут, все и везде трогая…
— А-аа-ааа… — захрипел он, путаясь в липких водорослях, захлебываясь черно-коричневой жижей, и… очнулся в трамвае. Трамвай стоял. Он выглянул в открытую дверь. Вереница трамваев тянулась до конца улицы. Спрыгнув с подножки, он перешел улицу и пошел проходными дворами. Свернув за угол, он невольно остановился, как будто кто-то удержал его за руку. В тот же миг на крыше загремело проржавелое железо, и перед ним упал незнакомец, оборвав бельевые веревки с развешанными на них простынями. Незнакомец лежал ничком, нелепо вывернув шею. Рот и глаза его были открыты. Он точно силился улыбнуться.
— И надо же… прямо в собачье дерьмо… — сказал худощавый, хрупкий на вид прохожий в сером плаще и круглой шляпе.
Астролог подошел поближе, склонился над упавшим. Внезапно он так разволновался, что уронил очки. Он видел этого человека у Сарры, чахоточный мечтатель, идеалист. Вспомнилось, как он стоял у раскрытого окна. Рубашка и пол под ним были залиты кровью. У него был приступ. Что-то невнятно прохрипев, он протянул к нему руки и обвис на нем, силясь улыбнуться. Все это тогда так потрясло Астролога…
— Такое впечатление, что вы его знаете?.. — спросил прохожий.
— Да нет… — Некоторое время Астролог был занят созерцанием собачьего дерьма.
— Что с вами?..
— Какое-то минутное помрачение…
Из спутанных веревок и белья внезапно скакнула лягушка.
— Вот черт… подумать только… и зачем?.. не лунатик же он?.. — прохожий оглянулся. Из подъезда дома вышли двое в дождевиках с капюшонами. — Нет, он не лунатик, а они явно не служащие похоронного бюро…
Астролог поискал очки.
— Ваши?.. — Прохожий протянул ему очки. Он держал их за дужку, связанную ниткой.
— Да… — Астролог поблагодарил прохожего и пошел дальше дворами.
В мастерскую он пришел около девяти часов вечера. Чувствовал он себя совершенно разбитым, прилег в кресло у окна, укрылся пледом и на какое-то время забылся…
Тихо качнулась ветка. Маленькое серое существо прыгнуло, вцепилось, повисло на его плече. Совсем близко он увидел длинный острый носик и поблескивающие зловеще глазки. Мышь пискнула. От неожиданности он вскрикнул, с отвращением отшвырнул мышь. Тут же приоткрылась дверь. В щель протиснулся незнакомец в клетчатом пиджаке кошмарного вида.
— Простите, можно войти?..
— Э-а-да, да, конечно… тем более что вы уже вошли… — Астролог вопрошающе уставился на посетителя.
— Да, конечно, благодарю вас… — Фома прикрыл дверь, повел длинным, острым носом, прислушался. — Извините, я не представился, я ваш давний поклонник, можно сказать, вы были моим кумиром в детстве, я просто зачитывался вашими трудами по астрологии, как романами, помню, это было что-то божественное… но, мне кажется, я не вовремя, ухожу, ухожу, еще раз извините… — Он как-то нелепо всхлипнул, точно пытался разжалобить и исчез.
Облегченно вздохнув, Астролог запер дверь на засов. На некоторое время он утонул в житейском море. Его занимали мысли о Фоме. О нем разное говорили. Говорили, что он был агентом охранки, и что одно время он жил с девочкой 13 лет, заставлял ее торговать лотерейными билетами, потом со старухой из оперы.
«Однако странно, что он тут вынюхивал?..» — Астролог устало потянулся. В последние дни он много работал. Ожидалось неблагоприятное сочетание звезд. По его расчетам в точку лунного затмения попадал и Юпитер. В этом таилась большая опасность. Уже забыв о Фоме, он склонился над расчетами. В сотый раз он считал и пересчитывал, перепроверял себя. Ошибки не было…
В университете доклад Астролога встретили прохладно и к его расчетам отнеслись скептически, лишь Секретарь, невзрачный, чем-то похожий на лунатика господин, ознакомившись с пояснительной запиской, попросил Астролога зайти к нему в удобное для него время. Астролог не стал ждать, пришел в тот же день. Секретарь был не один.
Незнакомец оглядел Астролога из-под очков с дымчатыми стеклами. Вид странный, пожалуй, и смешной. На голове нелепая шапочка. Сделав несколько шагов, Астролог поскользнулся на паркете, нечаянно толкнул гипсовую копию какой-то Венеры и грохнулся вместе с ней на пол. Венера разлетелась на куски.
— Ничего страшного… расплатитесь на том свете… как я понимаю, недолго осталось ждать… — Незнакомец не выдержал, сухо рассмеялся. Подоспевший Секретарь помог Астрологу встать на ноги, но говорить он уже не мог. Он прикусил язык…
Об открытии Астролога, о котором уже ходили толки по всему городу, Военный Министр доложил Савве, дополнив сообщение своими соображениями. Он вознамеривался использовать открытие в своих целях, но это была совершенно бредовая затея.
Некоторое время Савва молча разглядывал генерала, слегка склонив голову набок.
«Я думал, что мирная жизнь их портит… а он так молодо выглядит… словно и не было всех этих проклятых войн…» — Савва вспомнил, как его посетила группа генералов, просившая поддержать их ходатайство о пожизненной военной пенсии, которое он подписал и, расчувствовавшись, подарил им свой портрет со всеми регалиями. В то время он еще был уверен в своей неотразимости.
— Я ничего не понимаю ни в астрономии, ни в астрологии, но тут есть над чем задуматься… впрочем, посмотрим, как будут развиваться события… — Савва махнул рукой. Тем дело и кончилось…