Советское Верховное Главнокомандование планировало развернуть в 1945 г. наступление на фронте протяжённостью 2200 км. Главный удар намечался на Варшавско-Берлинском направлении. Победить Германию по плану советского Генерального штаба предполагалось в два этапа: на первом этапе в течение 15 суток разгромить войска противника в Восточной Пруссии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии и овладеть рубежом Познань – Вена; в последующие 30 дней взять Берлин, Прагу, Копенгаген и, соединившись с войсками западных союзников, завершить разгром Германии (рис. 14). Однако на деле путь к Победе оказался более долгим.

Штурм и падение Берлина действительно стали ключевыми событиями кампании 1945 г., положившими конец войне в Европе. Но до этого прошли целых четыре месяца напряжённейших боёв. После падения Берлина боевые действия на востоке Европы продлились ещё полмесяца.

 

1. Несостоявшийся Дюнкерк: Арденнско-Эльзасское сражение 16 декабря 1944 – 31 января 1945 г

.

«Линия Зигфрида». Ещё 19 ноября 1943 г., когда открытие второго фронта в Европе только намечалось, президент США Ф. Д. Рузвельт безапелляционно заявил: «…Берлин должны взять Соединённые Штаты». К концу августа 1944 г. на Западе битва за Францию окончилась, начиналась битва за Германию. Преследуя разбитого противника, 2 сентября 1944 г. англо-американские армии пересекли франко-бельгийскую границу, на следующий день взяли Брюссель, ещё через день вошли в Антверпен. Однако остатки 15-й немецкой армии (65 тыс. человек, 225 орудий, 750 грузовиков и 1 тыс. лошадей) сумели избежать разгрома и отступили за р. Шельду. 7 сентября американцы вышли на р. Маас, переправились через неё и 10 сентября заняли Люксембург. К этому времени немецкие войска отошли на «линию Зигфрида» на всём участке от Аахена до Меца. На южном крыле фронта 7-я американская и 1-я французская армии, сведённые в 6-ю группу армий, вышли к Бельфору, но дальше продвинуться не смогли. Лишь в ноябре они возобновили наступление, взяли Бельфор, Мюлуз и 28 ноября овладели Страсбургом, выйдя к франко-германской границе. 26 ноября в доках Антверпена начали разгрузку первые союзные транспорты с оружием, продовольствием и боеприпасами.

Стратегической целью Верховного главнокомандующего Экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерала Д. Эйзенхауэра были Рур, Северо-Германская низменность и Берлин. Эйзенхауэр ещё 15 сентября 1944 г. писал командующему 2-й группой армий британскому фельдмаршалу Б. Л. Монтгомери: «Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнений». Предварительно нужно было овладеть Аахеном и Нижним Рейном. Немецкий генерал-лейтенант Б. Циммерман признавал, что если бы стратегический план Эйзенхауэра осуществился осенью 1944 г., «Западный вал», центральный и верхний бассейны Рейна сами собой попали бы в руки союзников. Однако немецкие фельдмаршалы Г. фон Рунштедт и В. Модель сумели восстановить устойчивый и непрерывный фронт обороны. Более того, ход немецких операций был по требованию Гитлера организован таким образом, чтобы отход за «линию Зигфрида» стал подготовительным этапом будущего немецкого контрнаступления.

Рис. 14. Кампания 1945 г. Намечаемые направления ударов на первом этапе

Попытки прорвать «линию Зигфрида» с ходу потерпели неудачу. Командование Экспедиционных сил приняло решение обойти её с севера и создать условия для последующего наступления в пределы Германии. С 17 по 26 сентября 1944 г. 21-я группа армий (командующий фельдмаршал Б. Л. Монтгомери; 16 дивизий и 1 бригада) провела Голландскую наступательную операцию. За 10 суток союзные войска продвинулись на глубину до 80 км в направлении Эндховен – Арнем. Однако цель операции – разъединение немецких войск в Нидерландах и создание благоприятных условий для наступления на Мюнстер и Берлин – не была достигнута. 1-я британская воздушно-десантная дивизия, выброшенная в районе Арнема, угодила в окружение и была практически полностью уничтожена. 2163 парашютиста сумели вырваться из кольца, но число погибших и попавших в плен составило около 7 тыс. человек, число раненых достигло 10 тыс. Общие потери 21-й группы армий превысили 24 тыс. человек.

На центральном участке фронта войска 12-й группы армий (командующий генерал-лейтенант О. Брэдли; 17 дивизий) вторглись на территорию Германии и 21 октября штурмом взяли г. Аахен – древнюю столицу империи Карла Великого. 16 ноября было предпринято новое наступление, вскоре превратившееся в мощную артиллерийскую дуэль. Американцы сумели выйти к р. Рур на участке между Линнихом и Дюреном, но форсировать её им не удалось. 13 декабря 3-я армия генерал-лейтенанта Дж. Паттона взяла Мец и остановилась у «линии Зигфрида» на подступах к Саарбрюккену. Потери армии Паттона в сентябрьско-декабрьских боях составили 27 тыс. человек, потери 1-й канадской армии в боях за открытие устья Шельды – 13 тыс. человек. Однако районом наиболее ожесточённых боёв на участке 12-й группы армий стал Хуртгенвальде – большой лесной массив на границе Франции и Германии к востоку от Аахена, закрывавший дорогу в долину р. Рур – кратчайший путь к Рейну и далее в индустриальное сердце Германии.

Сражение в Хуртгенском лесу было прозвано на Западном фронте «Верденом Второй мировой войны». Оно началось 19 сентября 1944 г., когда в лес вошли 3-я танковая и 9-я пехотная дивизии 1-й американской армии генерала К. Ходжеса. Вскоре американские войска познали все прелести борьбы без артиллерийской и авиационной поддержки в глухом, тёмном лесу с высоченными деревьями, нашпигованном минами и жалящими в упор 88-миллиметровыми зенитками и противотанковыми пушками. В безуспешных сентябрьских боях 3-я танковая и 9-я пехотная дивизии потеряли до 80 % личного состава боевых подразделений. 2 ноября в «мясорубку» была брошена 28-я пехотная дивизия Пенсильванской национальной гвардии. Уже к 13 ноября все офицеры пехотных рот дивизии были убиты или ранены, из строя выбыли 5 тыс. солдат и унтер-офицеров. Мрачный солдатский юмор окрестил «Краеугольный камень» – эмблему 28-й пехотной – «ведром с кровью». Но командующий 12-й группой армий генерал О. Брэдли упорствовал в захвате Хуртгенского леса. В бой была брошена ещё одна, 4-я пехотная, дивизия, но и это не принесло желаемых результатов. С 7 ноября по 3 декабря 1944 г. дивизия потеряла свыше 7 тыс. человек; меньше чем за месяц пехотные роты лишились 167 % списочного состава. Когда закончилась 4-я пехотная дивизия, пришла очередь 8-й пехотной…

К исходу дня 12 декабря потери американских войск в Хуртгенском лесу достигли 35 тыс. солдат и офицеров: 24 тыс. человек лишилась 1-я и 11 тыс. – 9-я американские армии. Шесть американских дивизий были разгромлены, но цель операции – захват плотин на р. Рур – так и не была достигнута. В последний момент немецкое командование сумело открыть шлюзы и затопить угрожаемые районы. Начался вынужденный вывод измочаленных американских дивизий из Хуртгенского леса на отдых и доукомплектование в Арденны – туда, где вскоре началось немецкое наступление.

«Чёрный декабрь». В начале декабря 1944 г. Объединённое командование Экспедиционными силами союзников в Европе приняло решение впредь не предпринимать разрозненных попыток прорваться на территорию Германии и приступило к планомерной подготовке прорыва «линии Зигфрида».

Тем временем немецкое командование закончило начатую ещё 16 сентября 1944 г. разработку плана операции «Вахта на Рейне», преследовавшей цель разгромить англо-американские войска севернее линии Антверпен – Брюссель – Люксембург, склонить «англосаксов» к сепаратному миру с Германией и высвободить все силы для продолжения войны против «большевиков». Замысел операции заключался в том, чтобы, прорвав фронт американцев в Арденнах и захватив стратегически важный порт Антверпен – главную базу снабжения союзных войск на континенте, отрезать от источников снабжения, окружить и уничтожить англо-американскую группировку в Нидерландах и Бельгии (2 американские, английскую и канадскую армии – всего 30 дивизий). В целом план напоминал операцию против Франции в 1940 г. Роль главной ударной силы предназначалась вновь сформированным 5-й танковой армии (7 дивизий и 1 бригада) и 6-й танковой армии СС (9 дивизий и 1 бригада), дивизии которых имели на вооружении большое количество средних и тяжёлых танков «Пантера» и «Тигр», а также САУ «Ягдпантера» и «Ягдтигр». К участию в операции привлекалась и 7-я полевая армия группы армий «Б» (4 дивизии), сильно потрёпанная в предшествующих боях. Две дивизии находились в резерве группы армий «Б». Всего к наступлению привлекались 22 дивизии и 2 бригады – 250 тыс. солдат и офицеров, 970 танков и САУ, 2600 орудий и миномётов. Все дивизии были полностью укомплектованы личным составом, на 80 % техникой, на 100 % боеприпасами, но танки и автотранспорт были обеспечены горючим только на 140–160 км пути (половина глубины запланированной операции). Артиллерийским частям катастрофически не хватало тягачей повышенной проходимости, а ведь только их наличие делало немецкую артиллерию предельно мобильной. Воздушную поддержку ударной группировке оказывало 800 боевых самолётов, из которых только 350 было обеспечено горючим и экипажами и могло подняться в воздух. «Напряжённое военное положение на Востоке, – писал позднее бывший командующий 5-й танковой армией генерал X. фон Мантейфель, – не позволяло осуществить значительную переброску резервов на Западный фронт». Все расчёты строились на том, чтобы достичь внезапности и сполна извлечь выгоды из ошеломляющего характера первого удара.

В процессе подготовки наступления немецкое командование широко применяло меры стратегической маскировки и дезинформации. За сохранение планов операции в секрете каждый посвящённый в них отвечал головой. 26 октября план операции был доведен до командующего Западным фронтом фельдмаршала Г. фон Рунштедта в устной, а 1 ноября в письменной форме. Лишь 12 декабря на совершенно секретном совещании в штабе Западного фронта Гитлер лично поставил задачи на проведение наступательной операции командованиям армий, корпусов и дивизий. Солдатам и офицерам ударной группировки приказ о наступлении был зачитан только вечером 15 декабря. Формирование 6-й танковой армии СС прошло не замеченным для англо-американской разведки, хотя ряд вошедших в неё дивизий (2-я и 12-я танковые дивизии СС) и отдельных частей до середины ноября принимал участие в боях. Для этого корпусные разграничительные линии были незаметно изменены, а на линии фронта оставлены небольшие подразделения, чтобы убедить противника, что немецкие войска по-прежнему находятся на своих местах, тогда как на самом деле основная их часть была отведена в ближайший тыл. Части, переброшенные с Восточного фронта и из других мест, получили новые наименования.

Пехотные дивизии, предназначенные для участия в наступлении, подошли к линии фронта буквально за несколько дней до его начала. Во время передвижения войск, осуществлявшегося только по ночам, эмблемы частей и принадлежность техники маскировались. Автомашины передвигались либо совсем без подсветки, либо со светомаскировочными фильтрами. Войска хранили строгое радиомолчание. Перед фронтом 1-й американской армии было развёрнуто большое количество звукопередающих устройств с усилителями, которые каждую ночь передавали шумы и лязганье гусениц двигавшихся танков. Когда же перед самым началом наступления происходила реальная концентрация войск, шумы автомашин и танков не воспринимались американцами всерьёз.

Разведка союзников оказалась не в состоянии своевременно разгадать замыслы немцев и вскрыть сосредоточение войск ударной группировки против фронта 1-й американской армии. В органах американской военной разведки была, по признанию генерала Д. Эйзенхауэра, «ужасная неразбериха, мешавшая, прежде всего, конструктивному планированию». По установившемуся правилу «ты мне, я тебе», на всех уровнях войсковой разведки царило ярко выраженное стремление прежде всего умело преподнести собственные успехи и даже преувеличить их. Информация, подаваемая снизу, без всякой проверки охотно подхватывалась наверху, а в докладах высокому начальству и политическому руководству сведения эти проходили уже как достоверные. Аналитические выкладки и информационные обзоры, направляемые вышестоящими инстанциями в войсковые штабы, были заполнены совершенно бесполезной информацией, вроде обзоров стратегической обстановки на советско-германском фронте или рассуждений о психологии жителей Рейнской области. Штабной офицер майор Филипсборн не без иронии отмечал: «Нам было абсолютно точно известно, где в ближайших городах находились мосты, переправы и бордели, но о позициях, скажем, противотанковой артиллерии противника почти ничего известно не было».

По словам генерала Зиберта, американцы всегда придавали слишком большое значение техническим средствам разведки и «уделяли чрезвычайно мало внимания действиям патрулей и передовых отрядов подвижных частей и подразделений». У союзников было мало самолётов и экипажей, способных летать ночью и при плохой погоде, а зависимость командования от данных авиаразведки была чрезвычайно высока. Столь же велика была зависимость от данных службы радиоперехвата: стоило немцам ввести режим радиомолчания, как союзники теряли более половины информации. Визуальное наблюдение на передовой было малоэффективным, поскольку наблюдатели не имели специальной подготовки. Также в связи с принятием немецкой стороной системы мер по повышению секретности и безопасности произошло заметное снижение числа донесений зафронтовой агентуры.

Обстановка и намерения противника оценивались неправильно. Начальник разведки одной из американских дивизий полковник Шоуальтер после войны отмечал в своих мемуарах: «С немецкой стороны наблюдалось усиление активности разведывательных групп и поисковых отрядов. На передовую позицию стали выдвигаться наиболее боеспособные войсковые части, заготовлены переправочные средства для форсирования рек. К линии фронта подтянуты сосредоточенные в тыловых районах дивизии. И это на участке фронта, где ещё совсем недавно было тихо и спокойно.

Несмотря на эти явные признаки подготовки к наступлению, благодушие офицеров американской разведки нисколько не изменилось…» Информация о появлении на Арденнском фронте новых немецких дивизий и о том, что танковые дивизии противника в состоянии сконцентрироваться на исходных рубежах атаки в течение максимум шести часов, была в штабе генерала Эйзенхауэра проигнорирована. Противник виделся англо-американскому командованию в таком зеркале, которое отражало его собственный образ мышления. Как простодушно признал уже после войны на военно-практической конференции во Франкфурте-на-Майне начальник разведки Объединённого командования Экспедиционных союзных сил в Европе генерал Г. Балл (Пинки), «мы думали, что наше мнение совпадает с мнением немецкого Генерального штаба, а именно – не в их, мол, интересах предпринимать подобную затею. Немцы располагались на зимних квартирах и находились в гораздо лучших условиях, нежели наши войска. Для них было бы целесообразнее затянуть войну. Тогда они могли бы надеяться на более благоприятный исход…» Когда начальник разведки 1-й американской армии полковник Диксон доложил командованию перед самым наступлением немцев о возможности подобного оборота событий, то ошибся в определении направления главного удара (севернее Аахена) и сроков (при начале форсирования союзниками Рура). Диксон также не смог правильно оценить силу предстоявшего удара немцев, поскольку мнения начальников войсковой разведки полков и дивизий были им пропущены мимо ушей. Информация Диксона подтверждала вывод, к которому ещё в ноябре 1944 г. пришли Эйзенхауэр и Брэдли: «Арденнский участок лишён стратегических объектов, а наступать зимой по труднопроходимой местности является делом чрезвычайно сложным». На этот участок фронта американское командование направляло вновь прибывающие дивизии, не имеющие боевого опыта, а также выводило потрёпанные в предшествующих боях дивизии на отдых и пополнение.

Меры безопасности в американской армии традиционно оставляли желать лучшего, что позволяло немецкой разведке с высокой степенью точности определять состояние и численность противостоящих частей и подразделений. До самого последнего часа перед наступлением противника в войсках и штабах англо-американцев царила беспечность и уверенность в том, что серьёзной угрозы на Западном фронте не существует. «75 тысяч американских солдат на фронте от Эхтернаха до Моншау в ночь на 16 декабря легли спать как обычно… Ни один из американских командующих не боялся всерьёз немецкого наступления», – отмечает историк Дж. Толанд.

Наступление началось на рассвете 16 декабря 1944 г. после короткой, но мощной артподготовки. 1-я американская армия генерала К. Ходжеса, на которую обрушился удар немецких 5-й и 6-й танковых армий, до этого изрядно потрёпанная в сражении за Хуртгенский лес и развёрнутая на широком фронте в 115 км, имела в своём составе 83 тыс. человек, 424 танка и 390 орудий и миномётов. Оборону на 100-километровом участке Арденн держал лишь один ослабленный 8-й армейский корпус четырёхдивизионного состава. Оборона американцев была несплошной, строилась в виде отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления. Рубежи в оперативной глубине заблаговременно не занимались. Переброска резервов, а также сил и средств с других направлений и нанесение контрударов не планировались. Наблюдалась острая нехватка боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов. Плохая погода лишила союзников господства в воздухе, не дав взлететь большинству их самолётов. Неудивительно, что американский фронт в Арденнах развалился, точно взорванная плотина. Деревни и опорные пункты, первыми встретившие вражеские атаки, ещё держались, но другие, находившиеся гораздо дальше от линии фронта, быстро оказались в руках немцев. Сотни немецких танков и бронетранспортёров, тысячи пехотинцев беспрепятственно шли извилистыми, обледенелыми узкими бельгийскими и люксембургскими дорогами на запад, попутно забирая тысячи пленных и богатые трофеи. В тылу передовых частей 1-й американской армии сеяла смерть и панику 150-я бронетанковая бригада СС – несколько сотен головорезов, одетых в американскую форму, вооружённых американским оружием, посаженных на трофейные «шерманы», «виллисы» и «доджи».

Беспорядочное отступление 1-й армии на ряде участков превратилось в паническое бегство. «…По всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы», – с горечью вспоминал пресс-секретарь генерала Эйзенхауэра Р. Ингерсолл. К исходу дня 18 декабря немецкие ударные силы прорвали американский фронт на двух участках и вклинились в глубь обороны американцев на 30–40 км. На следующий день немецкие войска находились в 40 км от Льежа и стремительно продвигались к Маасу. К исходу дня 25 декабря оборона союзников в Арденнах была прорвана на 80 км по фронту и на 90 км в глубину. Отдельные передовые подразделения немецких дивизий продвинулись на глубину 100–110 км, вышли к Маасу и начали готовиться к форсированию реки. «Немецких парашютистов» находили в самых невероятных местах, включая окрестности Парижа.

В ведение Арденнской операции энергично вмешались генералы Эйзенхауэр и Брэдли. К отражению немецкого наступления была привлечена 21-я группа армий, на командующего которой фельдмаршала Б. Монтгомери была возложена ответственность за северный фас выступа. Сразу же после установления 23 декабря лётной погоды для отражения наступающих в полосе 1-й армии немецких танковых соединений были брошены вся тактическая авиация, а затем и стратегические бомбардировщики. Авиация применялась массированно, методом сосредоточенных ударов бомбардировщиков под прикрытием истребителей, которые вели борьбу с истребителями противника, прикрывавшими свои наступавшие войска.

Для закрытия образовавшейся бреши перебрасывались соединения как с неугрожаемых участков фронта 1-й американской армии, так и из других армий, входивших в состав ударных группировок 21-й и 12-й групп армий. Американские парашютисты из 101-й и 82-й воздушно-десантных дивизий заняли утром 19 декабря важный узел шоссейных дорог г. Бастонь, приковав к нему 9 дивизий противника. С юга в направлении Бастони была выдвинута 3-я армия генерала Патона, что создало угрозу флангу и тылу прорвавшихся на запад немецких войск. Положительную роль сыграли истребительнопротивотанковые группы (резервы), выдвигаемые навстречу прорвавшимся немецким танкам. При нанесении контрударов в последующие дни, а затем и ведении боевых действий с целью восстановления пошатнувшегося положения важную роль сыграли бронетанковые дивизии.

Начиная с 24–25 декабря темп немецкого наступления резко замедлился. Немецкое Главное командование надеялось, что его войска смогут использовать трофейное горючее, захваченное у американцев, но этот расчет не оправдался. С самого начала наступления немецкие войска обеспечивались прямо с колёс, без создания каких-либо запасов, а массированные удары американской авиации сделали подвоз предметов снабжения в дневное время невозможным. В сражение было введено дополнительно 5 дивизий из резерва Главного командования вермахта. Подвергаясь ударам авиации союзников и контрударам англо-американских войск, выдвинутых во фланги образовавшегося «мешка», испытывая острый недостаток в горючем, боеприпасах и предметах снабжения, немцы оказались не в состоянии ни развить успех, ни овладеть отчаянно сопротивлявшейся у них в тылу Бастонью. Это позволило союзному командованию к концу декабря перебросить в район прорыва войска с других участков фронта, деблокировать 26 декабря Бастонь и остановить продвижение противника. Наступающие немецкие войска превратились в обороняющихся. Однако попытка соединений 1-й американской армии срезать «Арденнский выступ» ударом по его северному фасу, предпринятая 3 января 1945 г., успеха не имела. Удар 3-й армии генерала Патона из района Бастони в направлении Уффализа, произведенный 9 января 1945 г., развивался крайне медленно.

На совещании в Ставке Главного командования вермахта было решено, временно свернув наступательную операцию на Антверпенском направлении, провести Эльзасскую наступательную операцию, предусмотренную первоначальным планом наступления в Арденнах. Замысел последней заключался в том, чтобы ударами под основание выступа к северу от Страсбурга окружить и уничтожить соединения 7-й американской армии, в последующем же развивать наступление на запад. В ночь на 1 января 1945 г. 9 дивизий немецкой группы армий «Г» атаковали в Эльзасе позиции 7-й американской армии на ряде участков между Саарбрюккеном и Карлсруэ. На южном фасе выступа против 1-й французской армии начали наступление 3 дивизии и танковая бригада группы армий «Верхний Рейн», форсировавшие Рейн и создавшие непосредственную угрозу Страсбургу. В тот же день более 1 тыс. немецких самолётов (всё, что можно было поднять в воздух на Западном фронте) нанесли внезапный массированный удар по аэродромам союзников во Франции, Бельгии и Нидерландах (операция «Боденплатте» («Опорная плита»)). На земле было уничтожено 156 и в воздухе 104 английских и американских самолёта, ещё 220 повреждено. Общие потери немецких ВВС в этой воздушной операции составили 300 самолётов, из которых 226 разбилось в тумане при посадке на свои аэродромы (точнее говоря, были намеренно разбиты своими пилотами). Наиболее результативным был удар по аэродрому в Эндховене. Здесь 51-я бомбардировочная эскадра, имевшая на вооружении реактивные истребители-бомбардировщики Me-262, действуя совместно с 3-й истребительной эскадрой поршневых истребителей Ме-109 и ФВ-190, без потерь уничтожила на земле 50 английских «спитфайров» и «тайфунов».

За четыре дня наступления в Эльзасе немецкие войска продвинулись на центральном участке на 30 км в южном направлении. Создалась угрожающая обстановка: почти все резервы союзного Главного командования были втянуты в сражение в районе Арденн и парировать удары врага в Эльзасе было просто нечем. Однако и немецкое командование не имело достаточных сил для развития успеха, поскольку вынуждено было по-прежнему держать свои главные силы против Советского Союза.

6 января 1945 г. британский премьер-министр У. Черчилль лично посетил командный пункт 21-й группы армий. Прибывший туда же Эйзенхауэр в лицо заявил Черчиллю, что «ждёт помощи советских войск». И Черчилль обратился с просьбой о помощи к Сталину. В строго секретном личном послании советскому вождю британский премьер просил последнего в связи с тяжёлым положением союзников срочно предпринять крупное наступление «на Висле или где-нибудь в другом месте». 12 января 1945 г. Красная Армия начала наступление в Польше, а на следующий день – в Восточной Пруссии. Немецкое командование было вынуждено прекратить наступление на Западном фронте и начать предельно спешную переброску войск с Западного фронта на Восточный. 15 января 1945 г. 6-я танковая армия СС была выведена из «Арденнского выступа» и начала переброску на Восток – в район оз. Балатон.

14 января 1945 г. в Москву прибыла специальная военная миссия союзников во главе с британским маршалом авиации А. Тэддером. Цель миссии заключалась в том, чтобы всемерно ускорить наступление Красной Армии на Восточном фронте, призванное облегчить положение англо-американцев в Арденнах и Эльзасе, и получить информацию о планах советского командования на вторую половину марта 1945 г., когда штаб Эйзенхауэра планирует произвести форсирование Рейна на широком фронте и когда, по мнению американских военных, на Востоке установится вызванная весенней распутицей оперативная пауза. А. Тэддер и члены его миссии были приняты Сталиным в тот же день. Верховный сообщил союзникам, что наступление советских войск, имеющее целью выход на линию р. Одер, продлится от двух до двух с половиной месяцев и что по завершении данной операции «Красная Армия будет препятствовать отводу немецких войск с Восточного фронта посредством локальных операций, а также удерживая общее давление, пока в конце мая не начнётся новое наступление». Большего Сталин союзникам не сказал. «В ходе событий выявилось, – отмечал позднее начальник американской военной миссии в Москве генерал-майор Дж. Р. Дин, – что оттепель весной не смогла остановить наступление Красной Армии, начавшееся 12 января 1945 г. и продолжавшееся до капитуляции Германии».

Союзные войска вышли из кризисного положения. Известие о большом наступлении русских вызвало бурю энтузиазма. 12 января американские войска перешли в наступление на северном и южном фасах «Арденнского выступа». 13 января 1945 г. командующий 3-й американской армией генерал Дж. Паттон отмечал в своём дневнике, что моральное состояние солдат и офицеров его армии существенно изменилось: если раньше они сомневались в возможности остановить немецкое наступление, то теперь чувствовали себя победителями. Уже через сутки германское командование отдало приказ об отводе своих войск на исходный рубеж. К исходу дня 16 января 1945 г. «Арденнский выступ» был эвакуирован, 1-я и 3-я американские армии соединились в Уффализе. Потери немецких войск за месяц боёв составили 81,8 тыс. человек, в том числе 12,6 тыс. убитыми, 22 тыс. пропавшими без вести и 8 тыс. попавшими в плен. Также было уничтожено 324 танка и САУ. Потери союзников достигли 76,9 тыс. человек, в том числе 8,6 тыс. убитыми, более 11 тыс. пропавшими без вести и 10 тыс. пленными. К 28–31 января 1945 г. завершился отвод немецких войск в Эльзасе. Арденнско-Эльзасское сражение окончилось (рис. 15).

Это была, по словам американского военного писателя Бевина Александера, «самая крупная битва из всех, в которых когда-либо сражались американцы». По окончательным подсчётам, из 600 тыс. американских солдат и офицеров, участвовавших в Арденнско-Эльзасском сражении 16 декабря 1944 – 31 января 1945 г., 16 тыс. были убиты, 3 тыс. пропали без вести, 15 тыс. попали в плен, более 47 тыс. ранены, ещё 60 тыс. выбыли из строя по иным причинам. Были уничтожены две американские дивизии, ещё 15 понесли серьёзные потери.

Рис. 15. Арденнская операция. 16 декабря 1944 г. – 12 января 1945 г.

Из 55 тыс. задействованных в операции англичан 200 были убиты, 1200 ранены, 100 пропали без вести. Значительные потери (13 тыс. человек только пленными) понесла 1-я французская армия. Союзники лишились 200 танков и САУ, 800 бронемашин и бронетранспортёров, 500 самолётов, 460 артиллерийских орудий, тысяч винтовок, пулемётов, миномётов, тысяч автомашин всех типов. Были израсходованы 1,25 млн снарядов, миллионы патронов, сожжены тысячи тонн горючего. Потери союзников в так называемой эффективной живой силе составили 10 %, в танках, орудиях и другом военном снаряжении – 15–35 % того, чем они располагали на утро 16 декабря 1944 г.

Из полумиллиона немецких солдат и офицеров, участвовавших в операции, выбыли из строя 120 тыс. человек, в том числе 19 тыс. были убиты, 11 тыс. пропали без вести, 40 тыс. ранены и 50 тыс. попали в плен. Немцы потеряли 600 танков и САУ, более тысячи БТР и автомобилей, 1 тыс. самолётов. Чтобы сполна оценить масштаб немецких потерь в Арденнско-Эльзасском сражении, достаточно вспомнить, что все потери немецкого Западного фронта за 6 июня – 15 декабря 1944 г. составили 634 тыс. солдат и офицеров -57 тыс. убитыми, 188 тыс. ранеными и 389 тыс. пропавшими без вести и попавшими в плен.

Безнадёжное предприятие, которое было близко к успеху. Арденнско-Эльзасское сражение – яркий пример бездеятельности разведывательных служб и показатель того, к чему это приводит. Наступление немцев оказалось полной неожиданностью для англо-американского союзного командования. Американцы и англичане явно недооценивали способность противника действовать инициативно. Союзники уже привыкли к тому, что после Нормандии сколько-нибудь серьёзного сопротивления немцы им, за малыми исключениями, не оказывали. Англичане в условиях немецкого радиомолчания не смогли воспользоваться основным поставщиком своей разведывательной информации – дешифровальной машиной «Энигма», с помощью которой они беспрепятственно читали кодированный радиообмен немцев. Также у союзников не сработали ни агентурная, ни авиационная, ни войсковая разведки. Обсуждение возможности немецкого удара велось союзным командованием на уровне неофициальных разговоров. Решение на оборонительную операцию принималось в ходе внезапно начавшегося сражения исходя из реального положения и состояния войск. Взаимодействие между сухопутными силами и авиацией не было отработано – каждый тянул одеяло на себя. Серьёзные недостатки были в организационных вопросах, в первую очередь недооценка полевой артиллерии и переоценка тактической авиации. В результате немецкое наступление развивалось настолько успешно, что союзное командование, опасаясь второго Дюнкерка, вынуждено было обратиться за помощью к «дяде Джо».

В течение всей операции преимущество в силах было на стороне союзников. К 15 декабря 1944 г. они имели на Западном фронте 63 дивизии, в том числе 15 бронетанковых, 10 тыс. танков и САУ, 8 тыс. боевых самолётов. В резерве главкома Экспедиционными силами находились 4 воздушно-десантные дивизии. Командование союзников располагало возможностью быстрой переброски дополнительных свежих сил с Британских островов и получения пополнений из США. Немецкие войска насчитывали 73 дивизии, в том числе 11 танковых, которые имели 30–40 % некомплекта личного состава и материальных средств и соответствовали по боевой мощи 39 союзным дивизиям. Однако, как отмечает прекрасно знающий психологию своих соотечественников Бевин Александер, «если бы Гитлер мог захватить Антверпен и уничтожить четыре армии – британскую, канадскую и две американские», – сепаратное перемирие (или даже мир) западных союзников с Германией было бы неизбежно.

В первые дни операции успех с размахом задуманного и начатого немецкого предприятия казался несомненным, но для союзников Арденнская операция с первого же дня переросла рамки армейской. С неизбежной потерей немцами темпа наступления и превращением операции из битвы на сокрушение в битву на истощение перевес союзнических сил властно вступил в свои права. Генерал Эйзенхауэр оказался в состоянии выделить для отражения немецких ударов 750 тыс. солдат и офицеров (втрое больше, чем насчитывала ударная группировка противника), переброшенных с других направлений и из глубокого тыла. С началом же генерального наступления советских войск на Восточном фронте наступательная операция немцев на Западе утратила всякий смысл и была свёрнута. Обладая громадными ресурсами, американцы сумели в кратчайшие сроки (за две недели) восполнить потери и нарастить силы. К началу февраля 1945 г. 21, 12 и 2-я группы армий союзников имели в своём составе 81 дивизию, насчитывали 4,9 млн солдат и офицеров, 37 тыс. орудий и миномётов, 11,3 тыс. танков и САУ, 11,7 тыс. боевых самолётов. Немцы держали на Западном фронте 1,8 млн солдат и офицеров, 30 тыс. орудий и миномётов, 2 тыс. танков и САУ, 1 тыс. боевых самолётов. В отличие от войск союзников немецкие дивизии испытывали большой некомплект в личном составе и материальной части, достигавший 50 %, острый недостаток горючего и боеприпасов.

В конечном счёте своим наступлением в Арденнах и Эльзасе немцы добились того, что на шесть недель отсрочили генеральное наступление англо-американцев на Рейне и Маасе. Германия получила передышку, однако выигрыш времени оказался обманчивым. К началу февраля 1945 г. Красная Армия стояла в 60 км от стен фашистской столицы и готовилась к последнему штурму. Стремительное продвижение Красной Армии в Польше и Восточной Германии, потеря промышленного района Верхней Силезии и распад всего германского Восточного фронта свели на нет последствия достигнутой Арденнско-Эльзасской операцией передышки и сделали быстрое окончание войны на Западе неизбежным. Сбылось пророчество М. Бормана о том, что победы русских на Восточном фронте при всех обстоятельствах сведут на нет успехи немцев на Западе.

В целом методы действий союзного командования в Арденнско-Эльзасской операции дали положительный результат. Однако в ходе их применения было допущено много неорганизованности, бывшей следствием отсутствия опыта оборонительных операций большого масштаба. Вместо нанесения сильных контрударов по флангам вклинившегося противника, используя для этого фактически имевшиеся севернее и южнее Арденн ударные группировки, американские соединения, переброшенные с других участков фронта и из резерва, вводились в бой по частям, занимая поспешно, с ходу не подготовленные к обороне рубежи с пассивной целью – остановить противника. Контрудары по сходящимся направлениям, нанесённые 12–16 января 1945 г., являлись вполне целесообразными, однако их осуществление началось с запозданием и велось робко, в замедленных темпах. В результате немцы отвели свои войска из-под угрозы охватывающих ударов. Потерпевшая поражение немецкая армия, бросив большую часть танков, пушек и автомашин, просто отошла на те рубежи, с которых начала своё наступление. Однако все свои танковые соединения, участвовавшие в Арденнской операции, немецкому командованию удалось сохранить, чтобы использовать их на Восточном фронте против советских войск.

 

2. Юго-Запад

Медаль за город Будапешт. Третий рейх придавал огромное военнополитическое значение удержанию Венгрии в своих руках. Венгрия после распада Континентального блока оставалась наряду с марионеточными фашистскими державками Муссолини и Павелича единственным союзником Германии в Европе. Венгерские армии (более миллиона солдат и офицеров) сражались против советских войск плечом к плечу с армиями нацистской Германии и несли оккупационную службу на захваченных территориях. Германские военные прекрасно понимали, что в случае овладения советскими войсками Венгрией, особенно районом Будапешта, им открыт прямой путь в Австрию и Южную Германию. На юге Германии и в Австрии к этому времени были сосредоточены до 60 % мощностей военной промышленности и большая часть неприкосновенных стратегических резервов Третьего рейха. Кроме того, и в самой Венгрии имелись значительные военно-экономические ресурсы. В Будапеште и его окрестностях было размещено более 20 оружейных, самолётостроительных, танкоремонтных и автосборочных заводов Чёпельского военного комбината, а также моторосборочный авиационный завод фирмы Мессершмидта. Ежемесячно военные заводы Южной Германии, Венгрии и Австрии производили 900 самолётов, 1600 авиамоторов, 850 танков и САУ, 2000 орудий, 15 млн бомб и снарядов. Германия ежегодно получала для своей промышленности до 1 млн т венгерской руды, её алюминиевая промышленность базировалась на венгерских и югославских бокситах. Венгрия покрывала 10 % потребностей Германии в продовольствии. Венгерский нефтяной район Надька-нижа, где добывалось 70 тыс. т нефти в месяц, после потери нефти Плоешти оставался для Третьего рейха последним крупным источником нефтедобычи.

Отпадение Румынии от Континентального блока и объявление новым правительством в Бухаресте войны фашистской Германии вызвали в Будапеште взрыв шовинистического энтузиазма и шапкозакидательских настроений. Венгерская армия вторглась в Трансильванию, имея целью аннексировать эту румынскую провинцию в состав «Великой Тысячелетней Венгрии». Отрезвление пришло достаточно быстро. Разбив венгерские и немецкие войска в Трансильвании, армии 2-го Украинского фронта в начале октября 1944 г. перенесли боевые действия на территорию Венгрии. В ходе Дебреценской наступательной операции (6-28 октября 1944 г.) они нанесли поражение немецко-венгерским армиям группы армий «Юг». Из 32 вражеских дивизий 4 были уничтожены, ещё 10 разгромлены, 100 тыс. немецких и венгерских солдат и офицеров убиты и ранены, 42 160 попали в плен. Потери вооружений и техники были велики: 1038 танков и САУ (в том числе 138 захвачено), 3800 орудий и миномётов (в том числе 130 орудий и 2200 миномётов захвачены), 800 самолётов (в том числе 24 захвачено). В свою очередь, 2-й Украинский фронт потерял 84 тыс. солдат и офицеров, в том числе 19,7 тыс. безвозвратно (рис. 16).

Рис. 16. Дебреценская фронтовая наступательная операция. 6-28 октября 1944 г.

К концу октября 1944 г. советские войска стояли на Тисе и в междуречье Тисы и Дуная и готовились к наступлению на Будапешт. После жестокого поражения германо-венгерских войск в Трансильвании и на полях Алфёльда венгерский диктатор адмирал М. Хорти, захвативший власть в стране ещё в 1919 г., искал выхода из ставшей вдруг безнадёжной для него войны. Гитлер, догадываясь о «мирных» манёврах «старого боцмана», сыграл на опережение. Ещё 19 марта 1944 г. немецкие войска оккупировали Венгрию – Гитлер взял своего союзника «под защиту». 16 октября 1944 г. боевики бригаденфюрера СС О. Скор-цени, взяв штурмом резиденцию диктатора – Королевский замок в Будапеште, заставили Хорти отречься от власти и передать её главарю венгерских фашистов Ф. Салаши. Новый диктатор заявил о продолжении войны на стороне Германии «до победного конца». На усиление группировки войск в районе Будапешта были дополнительно переброшены 12 дивизий из Южной Германии и Австрии.

В конце октября 1944 г. советское Верховное Главнокомандование приступило к осуществлению стратегической наступательной операции по взятию Будапешта и выводу Венгрии из войны. Против 2-го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский; 39 стрелковых дивизий, 2 танковых, 2 механизированных, 2 кавалерийских корпуса, 2 полевых укрепрайона, 14 румынских пехотных дивизий) и завершивших к этому времени Белградскую стратегическую наступательную операцию армий 3-го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин; 31 стрелковая дивизия, танковый, механизированный и кавалерийский корпуса, укрепрайон и бригада морской пехоты) на территории Венгрии действовала немецкая группа армий «Юг» (командующий генерал-полковник Г. Фриснер; 38 пехотных, 9 танковых и 4 моторизованные дивизии, пехотная и моторизованная бригады). На подступах к Будапешту немцы создали мощную оборонительную полосу, упиравшуюся флангами в озёра Балатон и Веленце, – линию «Маргарита» (рис. 17).

Рис. 17. Будапештская стратегическая наступательная операция. 29 октября 1944 г. – 13 февраля 1945 г.

28 октября маршал Р. Я. Малиновский получил директиву Ставки ВГК взять Будапешт стремительным ударом. Начав наступление на следующий день, войска 2-го Украинского фронта вышли на южные подступы к венгерской столице. 11 ноября, перегруппировав силы, 2-й Украинский фронт атаковал город с востока, но неудачно. 5 декабря была сделана третья попытка взять Будапешт двусторонним охватом. К борьбе за город подключились войска 3-го Украинского фронта. К 9 декабря часть сил 3-го Украинского фронта, форсировав Дунай, вышла к югу от оз. Балатон, заняв рубеж между озёрами Веленце и Балатон. К 10 декабря 46-я армия, 2-й и 4-й гвардейский механизированные корпуса 2-го Украинского фронта, заняв междуречье Тисы и Дуная, отрезали будапештской группировке пути отхода на север и овладели важным плацдармом к югу от Будапешта. На этих рубежах советские войска встретили упорное сопротивление противника и остановились. Однако и положение немецко-венгерских войск, потерявших 32 тыс. солдат и офицеров, 95 танков, 740 орудий и миномётов, 56 самолётов, вынужденных разбрасывать свои резервы на отражение ударов наших войск, последовательно наносимых на различных направлениях, становилось всё более тяжёлым.

20 декабря, после 10-суточной оперативной паузы, советские войска возобновили наступление на венгерскую столицу, нанося главный удар в тыл будапештской группировке немцев. Часть вражеских войск на линии «Маргарита» угодила в окружение и была разгромлена в лесах к северо-западу от Будапешта. Было уничтожено 9 тыс. немецких и венгерских солдат и офицеров, 72 танка, 87 орудий, захвачено 6 тыс. пленных и 78 танков и САУ. 26 декабря 1944 г. армии двух фронтов соединились в 30 км северо-западнее города. 188-тысячная немецко-венгерская группировка в Будапеште (12 дивизий, 3 бригады, 30 отдельных частей) была окружена. Одновременно армии 2-го и 3-го Украинских фронтов продолжали наступление на запад, создавая внешнее кольцо окружения в 40–60 км от Будапешта.

22 декабря 1944 г. в Дебрецене открыло свои заседания Временное Национальное Собрание (парламент) Венгрии, образовавшее антифашистское Временное правительство Венгрии. 28 декабря новое венгерское правительство объявило войну Германии.

Для того чтобы избежать лишних жертв среди гражданского населения и не разрушить город, советское командование направило 29 декабря окружённому гарнизону Будапешта ультиматум с требованием капитуляции. Нарушив международное право, немецкие и венгерские фашисты расстреляли советских парламентёров капитанов М. Штейнмеца и И. А. Остапенко, не оставив советскому командованию иного выхода, кроме взятия Будапешта штурмом. Четыре советских стрелковых корпуса, бригада морской пехоты Дунайской военной флотилии и румынский армейский корпус, сведённые в Будапештскую группу войск 3-го Украинского фронта, приступили к планомерной зачистке окружённого и блокированного мегаполиса.

Ликвидация Будапештского «котла» сильно затянулась. В январе 1945 г. немецкое командование, сосредоточив в районе Будапешта половину всех танковых и моторизованных дивизий Восточного фронта, имевших на вооружении 600 танков и САУ и более 1200 орудий и миномётов, предприняло три отчаянные попытки деблокады окружённых войск и восстановления линии обороны по Дунаю. Сочетая упорную оборону с гибким манёвром, армии маршала Ф. И. Толбухина не только остановили немцев, но и отбросили их ударную группировку в исходное положение. Потери немецко-венгерских войск в этих боях составили более 211 тыс. солдат и офицеров (в том числе свыше 71 тыс. пленными), 700 танков и САУ (в том числе 185 захвачено), 785 бронемашин и бронетранспортёров, 1697 орудий и миномётов (в том числе 697 захвачено), 2429 автомашин (в том числе 1019 захвачено), 560 самолётов (280 сбито в воздушных боях, 158 уничтожено наземными средствами противовоздушной обороны (ПВО) и на аэродромах, 122 захвачено на посадочных площадках и при вынужденной посадке на занятой советскими войсками территории).

В 10 часов утра 13 февраля 1945 г. советские войска завершили ликвидацию окружённых в Будапеште немецко-венгерских войск, полностью заняв столицу Венгрии и принудив остатки её гарнизона, блокированные в районе Королевского замка, к безоговорочной капитуляции. В плен сдались 110 тыс. немецких и венгерских солдат, офицеров и генералов во главе с начальником будапештского гарнизона генерал-полковником Пфеффер-Вильденбрухом. Кроме того, 50 тыс. солдат и офицеров противника было убито, а 28 тыс. взято в плен до капитуляции. В городе были уничтожены и захвачены 291 танк и САУ, 222 бронемашины и бронетранспортёра, 1419 орудий и миномётов, захвачено 784 пулемёта, 20 140 винтовок, 2700 автомашин, 96 паровозов, 8 тыс. железнодорожных вагонов. Лишь 735 солдат и офицеров Будапештского гарнизона, в числе которых было 170 эсэсовцев, сумели просочиться через расположение советских войск и выйти к своим.

За 108 суток Будапештской стратегической наступательной операции (29 октября 1944 г. – 13 февраля 1945 г.) потери советских войск составили 320 тыс. человек (в том числе 80 тыс. безвозвратных), 135,1 тыс. единиц стрелкового оружия, 1766 танков и САУ, 4127 орудий и миномётов, 293 боевых самолёта. Глубина продвижения советских войск составила 250–400 км при ширине фронта боевых действий 420 км и среднесуточных темпах продвижения 2,5–4 км. 9 мая 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За взятие Будапешта», которой были награждены более 350 тыс. человек – военнослужащих частей, соединений и учреждений Красной Армии, Военно-Морского Флота (ВМФ) и войск НКВД, непосредственно участвовавших в штурме Будапешта с 20 декабря 1944 г. по 15 февраля 1945 г., а также организаторы и руководители боевых операций по окружению будапештской группировки вражеских войск и взятию столицы Венгрии. 140 соединений и частей получили почётные наименования освобождённых ими венгерских городов, свыше 400 были награждены орденами.

Падение Будапешта высвободило силы 2-го и 3-го Украинских фронтов для удара на Вену и Прагу, создало угрозу войскам немецко-хорватской группы армий «Е» в Югославии, ускорило их вывод оттуда, поспособствовав тем самым наступательным операциям Югославской армии в Боснии и Хорватии.

Луга за Балатоном. 13 февраля 1945 г. 2-й Украинский фронт полностью овладел Будапештом. Казалось, сложились долгожданные условия для перехода в наступление на Вену, но оно снова было сорвано. Войска 3-го и 2-го Украинских фронтов нуждались в передышке, чтобы привести себя в порядок после изнурительного сражения за Будапешт. Требовалось создать ударные группировки и запасы материальных ресурсов для броска на Вену. В свою очередь, Гитлер решил любой ценой не допустить «большевиков» в нефтеносные районы Венгрии и Австрии. Не только нефть была тому причиной. Овладев Венгрией, Красная Армия создавала угрозу промышленным и сельскохозяйственным районам Южной Германии. Также важно было сохранить от распада и гибели союзный режим Салаши, чьи дивизии до последнего часа сражались в общем строю с вермахтом. Перебросив из Арденн 6-ю танковую армию СС, гитлеровское командование создало двойное превосходство в танках над войсками 3-го Украинского фронта. Всего на его участке были развёрнуты 6-я полевая армия, 6-я танковая армия СС, 2-я танковая армия и армейская группа «Вейхс» (11 танковых, 1 моторизованная, 21 пехотная и кавалерийская дивизии) -310 тыс. немецких и 121 тыс. венгерских солдат и офицеров, 900 танков и 70 °CАУ, 950 БТР, 5630 орудий и миномётов, 850 боевых и 9 военно-транспортных самолётов. Главный удар наносили с захваченного во второй половине февраля стратегического Секешфехерварского плацдарма (между озёрами Балатон и Be ленце) 6-я танковая армия СС и 3-й танковый корпус 6-й армии – 7 танковых, 3 пехотные и 3 кавалерийские дивизии, имевшие на вооружении 877 танков и 503 САУ, 816 бронетранспортёров, 2500 орудий и 780 миномётов. В полосе главного удара была создана плотность до 76 танков и САУ на 1 км фронта. Здесь немцы имели 5-7-кратный перевес в танках, полевых орудиях и реактивных миномётах над советскими войсками – достаточный, чтобы просто смять и раздавить противника. Немецкие танки и САУ по приказу Гитлера были оснащены приборами ночного видения, что в условиях ночного боя должно было давать им преимущество над советской противотанковой артиллерией и танками. Однако немецкие и венгерские войска были лишены возможности манёвра силами по фронту и в глубину – весенняя распутица приковала танки и мотопехоту к дорогам, а в небе господствовала советская авиация (рис. 18).

Рис. 18. Балатонская фронтовая оборонительная операция. 6-15 марта 1945 г.

6 марта немецко-венгерские войска нанесли три мощных дробящих удара, стремясь расколоть, окружить и уничтожить советские армии в «Балатонском выступе», в кратчайшие сроки вернуть Будапешт, восстановить оборону по линии Дуная, после чего перебросить высвободившиеся войска на Берлинское направление. Армии маршала Ф. И. Толбухина, которые ещё во второй половине февраля заблаговременно перешли к обороне, оказали упорное и ожесточённое сопротивление. Оборона войск 3-го Украинского фронта в «Балатонском выступе» состояла из 3 армейских оборонительных полос и 2–3 фронтовых рубежей обороны общей глубиной 30-120 км и протяжённостью 1500 км. Войсками фронта было отрыто 2440 км траншей, установлено 127 153 противотанковых и 126 620 противопехотных мин, 70 км проволочных заграждений, а в лесах было устроено много завалов. Направление главного удара было усилено артиллерийскими, танковыми и стрелковыми соединениями, занявшими промежуточные рубежи. 75 % авиации 3-го и 2-го Украинских фронтов (до шести только штурмовых авиаполков) действовало против ударной танковой группировки противника. Одновременно продолжалось накопление сил для наступления на Вену.

Боевым действиям был присущ ряд характерных особенностей. Немецкое командование в соответствии с простейшим тактическим принципом «все напролом» день и ночь гнало в бой танковые массы, нередко без должной поддержки пехоты, что в условиях весенней распутицы и господства в воздухе советской авиации приводило к массовым расстрелам немецких ударных группировок. Не лучшим образом сказывались низкий боевой дух венгерских войск, недостаточная боевая выучка немецких новобранцев, недисциплинированность танкистов-эсэсовцев, хроническая нехватка горючего и не всегда грамотное управление войсками со стороны командующего 6-й танковой армией СС оберстгруппенфюрера 3. Дитриха. Ударным группировкам приходилось в течение всей операции действовать в одном и том же, с каждым днём всё более слабеющем, составе, поскольку у командования группы армий «Юг» не было достаточных резервов для восполнения потерь и наращивания усилий. Оборона советских войск носила ярко выраженный активно-маневренный характер. Войска 3-го Украинского фронта не имели в своём составе крупных танковых частей и отражали удары противника в основном дивизионной и противотанковой артиллерией, применявшейся мобильно и исключительно массово (по 3–4 батареи зараз), зачастую без пехотного прикрытия, а немногочисленные танки и САУ действовали, как правило, из засад. За счёт широкого маневра артиллерией и подвижными силами удавалось создавать плотность артиллерии до 160–170 стволов на 1 км. Немецкие танковые колонны брались в «огневые мешки» и истреблялись с близких расстояний огнём в борта и корму. Советская штурмовая и бомбардировочная авиация постоянно «висела» над немецкими колоннами, засыпая их с малых высот десятками тысяч мелких кумулятивных и осколочных авиабомб. Вместе с тем проявлялось и специфическое умение маршала Толбухина («советского генерала Шермана») – добиваться минимума результатов при максимуме усилий. Армии 3-го Украинского сосредотачивали основные усилия против голов немецких клиньев, вместо того чтобы бить по их флангам и тылам.

14 марта немецкое командование ввело в бой южнее оз. Веленце свои последние танковые резервы. 15 марта, продвинувшись на главном направлении за десять суток на 30 км и потеряв 50–80 % живой силы и техники, немецкие дивизии остановились. Гитлер был в ярости. Особый припадок бешенства у фюрера вызвал беспрецедентный факт отступления без приказа четырёх дивизий элитной 6-й танковой армии СС. Но горше всего было осознание того, что огромные потери в танках и самоходках, которые германская военная промышленность была уже не в состоянии восполнить, оказались напрасны.

Потери войск группы армий «Юг» на участках советских общевойсковых армий превысили 68 тыс. солдат и офицеров, составив 19 тыс. убитыми, 26 281 пленными и 21 800 ранеными. Было потеряно 772 танка и САУ (275 уничтожено, 396 повреждено, 101 захвачен противником), 355 бронетранспортёров (в том числе 250 захвачено), 552 орудия (в том числе 302 захвачено), 272 миномёта (в том числе 94 захвачено), 1626 пулемётов (в том числе 527 захвачено), 250 самолётов (165 сбито в воздушных боях, 34 сбито огнём наземных средств ПВО и из стрелкового оружия, 51 захвачен при вынужденной посадке на территории, занятой советскими войсками). Потери 3-го Украинского фронта, имевшего на 5 марта 1945 г. в своём составе 465 тыс. солдат и офицеров, 6890 орудий и миномётов, 407 танков и САУ, 700 боевых и 265 связных и военнотранспортных самолётов, составили 32,9 тыс. человек, в том числе 8,5 тыс. погибшими, пропавшими без вести и попавшими в плен, 165 танков и САУ, 1 тыс. орудий и миномётов.

На участке по р. Драве, занятом 100-тысячной 1-й болгарской армией и 40-тысячной 3-й югославской армией, наступательная операция немецкой оперативной группы «Вейхс» началась 6 марта и продолжалась до 19 марта включительно, когда болгары перешли в контрнаступление и к 23 марта вернули положение, существовавшее на момент начала немецкого наступления. Потери болгар в этих боях составили 5225 человек: 962 убитыми, 3895 ранеными и 395 пропавшими без вести и попавшими в плен. Весьма чувствительным был урон югославов. Немецко-фашистские войска убитыми, ранеными и пленными лишились 7500 солдат и офицеров.

Последняя стратегическая наступательная операция вермахта во Второй мировой войне завершилась позорным фиаско. Разгром последних крупных боеспособных соединений танковых войск, которые могли ещё наносить серьёзные контрудары по наступающим войскам союзников, поставил крест на планах нацистского руководства в каком-либо виде сохранить Третий рейх. И если взятие Будапешта открыло советским войскам путь на Вену и Прагу, то победа 3-го Украинского фронта в лугах за Балатоном фактически открыла 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам «зелёную улицу» на Берлин. Крах Третьего рейха стал абсолютно неизбежным и был теперь вопросом ближайших недель.

Венский вальс. В ходе Балатонской оборонительной операции Ставка ВТК продолжала усиление 2-го и 3-го Украинских фронтов за счёт стратегических резервов, строжайшим приказом запретив использовать вновь прибывшие войска для парирования немецких ударов. Все резервы предназначались для использования только в наступлении на Вену.

16 марта 1945 г. в соответствии с планом Ставки ВТК и в строго назначенное время войска 2-го и 3-го Украинских фронтов (61 советская и 6 болгарских дивизий, 6 подвижных корпусов, 3 бригады и укрепрайон – 745,6 тыс. солдат и офицеров, 6586 орудий и миномётов, 362 танка и САУ, 800 боевых самолётов) перешли в решительное наступление, начав Венскую стратегическую наступательную операцию. Противостоявшие немецко-венгерские войска группы армий «Юг» («Австрия») насчитывали 310 тыс. солдат и офицеров, 740 танков, 384 САУ, 700 бронетранспортёров, 6 тыс. орудий и миномётов, 900 самолётов (рис. 19).

Рис. 19. Венская стратегическая наступательная операция. 16 марта – 15 апреля 1945 г.

Главный удар был нанесён по позициям 3-й венгерской армии. К исходу первых суток операции оборона противника на этом участке была взломана на всю глубину и советские войска вышли на оперативный простор. Всего за двое суток были возвращены все территории, которые немцы захватили в ходе Балатонской операции. К исходу десятых суток операции группа армий «Юг» («Австрия») потерпела в Венгрии сокрушительное поражение, потеряв более 50 тыс. солдат и офицеров убитыми и пленными. Преследуя отходящего противника в полосе 450 км, армии маршалов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина очистили от оккупантов значительную часть Чехословакии, всю Венгрию и 29 марта 1945 г. вступили на землю Австрии. 4 апреля 1945 г. было завершено освобождение Венгрии от власти фашизма, а 13 апреля пала Вена. В уличных боях в Вене (5-13 апреля 1945 г.) было захвачено 47 тыс. пленных, 633 танка и 1093 орудия и миномёта. Медалью «За взятие Вены» было награждено более 270 тыс. советских воинов – участников штурма. В числе награждённых был и мой дед по матери – воин-связист Александр Сидорович Каминский.

Стремительная Венская стратегическая наступательная операция продолжалась 31 сутки – с 16 марта по 15 апреля 1945 г. Глубина продвижения советских и болгарских войск в ней составила 150–250 км при ширине фронта 230 км и среднесуточных темпах продвижения 5–8 км. Всего в ходе Венской операции были разгромлены 32 немецкие дивизии. Немецкая группа армий «Австрия» потеряла за 16 марта – 15 апреля 1945 г. 300 тыс. солдат и офицеров убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 130 тыс. солдат и офицеров попало в советский плен. Было уничтожены и повреждены 721 танк и САУ, 2250 орудий и миномётов. Трофеями советских войск стали 782 самолёта, 624 танка и САУ, 305 БТР, 2150 орудий, 319 миномётов, 4622 пулемёта, 187 тракторов и тягачей, 4922 автомашины, 487 паровозов, 16 033 железнодорожных вагона, 277 военных складов, 100 радиостанций. В воздушных боях было сбито 150 вражеских самолётов. Потери советских и болгарских войск составили 177,7 тыс. солдат и офицеров (в том числе 41,3 тыс. безвозвратных), 29,6 тыс. единиц стрелкового оружия, 603 танка и САУ, 764 орудия и миномёта, 614 боевых самолётов.

Без оперативной паузы 15 апреля – 13 мая 1945 г. войска 3-го Украинского фронта провели Грацко-Амштеттенскую фронтовую наступательную операцию против остатков группы армий «Австрия». Ценой потери 8,7 тыс. солдат и офицеров (в том числе 2,2 тыс. погибшими и пропавшими без вести) фронт взял в плен 8 немецких генералов и 128 тыс. солдат и офицеров. Было захвачено 284 самолёта, 333 танка и САУ, 1317 полевых орудий, 713 миномётов, 12 810 пулемётов, 36 268 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 195 БТР, 5122 автомашины, 214 паровозов, 9860 вагонов, 5355 повозок, 9914 лошадей, 10 военных складов. Продолжая успешное наступление, советские войска в Австрии соединились с войсками американских союзников и в Словении – с югославскими войсками. 15 мая 1945 г. остатки немецко-хорватской группы армий «Е» (12 дивизий), блокированные на Истрийском полуострове и в районе Триеста, сдались на милость победителя.

 

3. На Берлинском направлении

От Вислы до Одера. К началу 1945 г. на территории Польши была развёрнута сильная группировка советских войск, имевшая задачей разгромить немецкую группу армий «А», завершить освобождение Польши и создать условия для нанесения удара по Берлину. Честь решения главной задачи возлагалась на войска 1-го Белорусского (командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков) и 1-го Украинского (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев) фронтов – 143 дивизии, 16 танковых, механизированных и кавалерийских корпусов, 14 бригад, 3 укрепрайона. Всего в составе этих фронтов насчитывалось 2203,7 тыс. солдат и офицеров, 33 500 орудий и миномётов, 6460 танков и САУ, 4772 боевых и более 200 связных и военно-транспортных самолётов. На участках прорыва общей шириной 66 км (14 % от общего фронта) были сосредоточены 53 % стрелковых дивизий, 55 % орудий и миномётов, 95 % танков и САУ и 100 % боевых самолётов двух фронтов. Также предполагалось нанести на вспомогательных направлениях удары силами 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов.

С немецкой стороны советским войскам противостояла группа армий «А» (с 26 января 1945 г. – группа армий «Центр») в составе 9-й и 17-й полевых и 4-й танковой армий, которой командовали генерал-полковник И. Тарпе и с 26 января генерал-полковник Ф. Шёрнер, – 560 тыс. солдат и офицеров, 5 тыс. орудий и миномётов, 1220 танков и САУ, 600 боевых (300 истребителей, 300 бомбардировщиков, штурмовиков и разведчиков) и 30 военно-транспортных самолётов 6-го воздушного флота. Непосредственно на территории Польши между Вислой и Одером заблаговременно было создано 7 оборонительных рубежей общей глубиной до 500 км. Сильнее всего были укреплены Вислинский рубеж, состоявший из 4 полос общей глубиной 30–70 км, и рубеж Кройп – Урунстадт (Кшиж – Каргова), состоявший из Померанского, Мезеритцкого и Глогау-Бреславского укреплённых районов. Немецкое Главное командование полагало, что, прежде чем атаковать на Варшавско-Берлинском направлении, советское командование в январе попытается уничтожить курляндскую группировку немецких войск, а главный удар нанесёт в Венгрии. Поэтому на участке средней Вислы немцы сосредоточили меньше войск, чем могли бы. Войсками (24 пехотные, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии и 2 бригады – 400 тыс. солдат и офицеров, 4103 орудия и миномёта, 1136 танков и САУ) был занят только Вислинский рубеж; ещё 160 тыс. солдат и офицеров, 1 тыс. орудий и миномётов, 84 танка и САУ, сведённые в 50 отдельных батальонов, были разбросаны гарнизонами по полусотне польских городов. Непосредственную поддержку сухопутным войскам на участке средней Вислы оказывали 270 боевых самолётов 6-го воздушного флота. Кроме того, на тыловых польских аэродромах базировались 420 связных, учебных и гражданских самолётов.

По первоначальному плану советского командования войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов должны были перейти в наступление 20 января 1945 г. Однако 6 января в связи с тяжёлым положением англо-американских и французских войск в Арденнах и Эльзасе британский премьер-министр У. Черчилль обратился к Сталину с просьбой о помощи. Сроки перехода в наступление были скорректированы. Ожидание хорошей погоды не оправдалось, и атаковать вражескую оборону пришлось, по сути, без поддержки авиации. Авиационная подготовка не проводилась, а воздушная поддержка при прорыве тактической зоны вражеской обороны осуществлялась крайне ограниченными силами лучших экипажей.

В 10 часов 12 января 1945 г. ударная группировка 1-го Украинского фронта начала с Сандомирского плацдарма наступление в полосе обороны 17-й полевой и 4-й танковой немецких армий с целью освобождения Южной Польши, выхода на р. Одер и захвата плацдарма на её западном берегу. К вечеру 17 января основные силы 4-й танковой армии немцев были разгромлены. К 19 января левофланговые армии фронта – 59-я и 60-я овладели Краковом и, развивая успех, вступили в Силезию. Весь этот район в различных направлениях пересекали окопы, проволочные заграждения и противотанковые рвы. Он был усеян дотами, однако войск, которые могли бы удержать его, катастрофически не хватало. Действиям оборонявшихся мешал поток беженцев. Перед многочисленными противотанковыми заграждениями то и дело возникали пробки. Дороги были забиты испорченными автомашинами и брошенным беженским скарбом. Многие из беженцев, особенно дети, при сильных морозах замерзали на дорогах.

По донесениям немецкой авиаразведки, наступавшие советские войска походили на «гигантского осьминога, протянувшего свои щупальца между городами Силезии». Колонны грузовиков с запасами снабжения и подкреплениями казались бесконечными и растянулись далеко на восток. К 30 января Силезский промышленный район был полностью освобождён и передан советскими войсками польскому правительству. Правофланговые армии, наступая в направлении Бреслау, к 22 января вышли к Одеру, к 3 февраля форсировали его и создали на левом берегу несколько плацдармов. В результате фронтовой Сандомирско-Силезской наступательной операции войска 1-го Украинского фронта продвинулись на запад до 500 км и перенесли боевые действия на территорию Германии.

Войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление с опозданием относительно уточнённого плана – 14 января 1945 г., с Магнушевского и Пулавского плацдармов. К исходу второго дня наступления ударные группировки фронта продвинулись на 25–40 км и нанесли поражение 9-й немецкой армии. 17 января войска 47-й и 61-й советских армий и 1-й армии Войска Польского освободили столицу Польши г. Варшаву. Медалью «За освобождение Варшавы» впоследствии были награждены более 690 тыс. солдат, офицеров и генералов Красной Армии, войск НКВД и 1-й армии Войска Польского – непосредственных участников освобождения Варшавы 14–17 января 1945 г., организаторов и руководителей боевой операции. Преследуя бегущего противника, войска фронта 19 января взяли Лодзь. К 22 января танковые армии 1-го Белорусского фронта вышли к Познанскому оборонительному рубежу и втянулись в затяжные бои за город-крепость Познань, защищаемый 60-тысячным гарнизоном. Познань пала лишь 23 февраля, причём в плен сдались 23 тыс. немцев – все, кто остался в живых из гарнизона. Однако южнее Познани ударные армии фронта уже 25 января форсировали р. Варта и продолжили наступление на Берлин. 27 января 44-я танковая бригада, стремительным ударом заняв Хохвальде, частью перебив, частью разогнав гарнизон немецкого узла обороны, проделала брешь в Мезеритцком укреплённом районе, открыв армиям фронта путь к Одеру. К 3 февраля войска 1-го Белорусского фронта вышли к Одеру на широком фронте, захватили стратегические плацдармы в районе Кюстрина и Франкфурта и блокировали гарнизоны этих важнейших городов-крепостей на ближних подступах к германской столице. Варшавско-Познанская фронтовая наступательная операция завершилась (рис. 20).

«Вот в какой обстановке – когда Красная Армия находилась на территории Бранденбурга – Гитлеру пришлось «отпраздновать» 12-ю годовщину своего прихода к власти! Ещё один, последний рубеж, – Одер, и затем – конец», – описывает британский военный корреспондент в СССР в 1941–1945 гг. А. Верт ощущения «расово полноценных» граждан Третьего рейха. Сотни тысяч беженцев устремились по всем дорогам в Берлин и дальше на запад. В условиях лютой зимы с её 25-30-градусными морозами многие беженцы погибли в пути, тысячи добрались до Берлина обмороженными. Если их и не обстреливали с воздуха советские штурмовики и истребители, то это объяснялось только тем, что в потоке немецких штатских беженцев, с их машинами, повозками, тачками, детьми и домашними животными, было много военнопленных и подневольных рабочих со всей Европы, которых немцы угоняли подальше от фронта. Госпитали в Берлине были переполнены, казармы почти пусты, жизнь в столице стала невыносимой из-за массированных налётов англо-американской авиации, самый разрушительный из которых как раз совпал с притоком беженцев с востока. Берлинцы с помощью полиции и СС гнали несчастных дальше, неведомо куда.

Рис. 20. Висло-Одерская стратегическая наступательная операция. 12 января – 3 февраля 1945 г.

Война безжалостным катком шла по земле Восточной Германии. За все преступления вермахта и СС на советской земле теперь сполна расплачивалось немецкое гражданское население. «Под прикрытием советской армии, – пишет консервативный западногерманский историк В. Гёрлиц, – начался ещё один процесс: аграрная революция, уничтожение прусских землевладельцев, юнкеров Восточной Эльбы, что, естественно, положило конец военной аристократии, формировавшей основу прусской армии». В итоге, с прискорбием отмечает Гёрлиц, «культура, формировавшаяся столетиями, была похоронена в несколько дней». По словам гитлеровского генерала Ф. Меллентина, «Европа не знала ничего подобного со времён гибели Римской империи».

В ходе Висло-Одерской стратегической наступательной операции (12 января -3 февраля 1945 г.) глубина продвижения советских войск составила 500 км при ширине фронта 500 км и среднесуточных темпах продвижения стрелковых соединений 20–22 км, танковых и механизированных соединений 30–35 км. Из-за прямой линии фронта, отсутствия чётко выраженной группировки войск противника и необходимости упредить его в занятии заранее подготовленных оборонительных рубежей наносились фронтальные удары в целях дробления стратегического фронта с одновременным окружением и уничтожением отдельных группировок противника. Но на выполнение последней задачи нацеливались незначительные силы. В ходе операции основная тяжесть подвоза легла на автотранспорт фронтов, который в условиях крайне растянутых коммуникаций, сильных метелей, дождей и гололёда перевёз 1,4 млн т грузов и полностью обеспечил войска боеприпасами и продовольствием. Большую роль в конечном успехе советского наступления сыграла авиация, совершившая в сложных погодных условиях 25,4 тыс. боевых вылетов. Большая часть штурмовых и истребительных авиадивизий была передана в оперативное подчинение командованиям танковых армий и корпусов. Особенно большое значение сыграла бомбардировочная и штурмовая авиация фронтов при преследовании отходящего противника и при срыве попыток вражеского командования занять промежуточные и тыловые позиции переброшенными с других фронтов и из тыла войсками. Управление войсками осуществлялось с подвижных командных пунктов, причём для конкретного руководства войсками из состава КП объединений выделялись оперативные группы во главе с командующими (командармами). Основным средством связи являлось радио.

Потери советских и польских армий составили 194,2 тыс. солдат и офицеров, в том числе 43,5 тыс. безвозвратных, 25,3 тыс. единиц стрелкового оружия, 1267 танков и САУ, 374 орудия и миномёта, 343 боевых самолёта. Советские войска уничтожили 35 и разгромили 25 немецких дивизий, нанесли поражение 10 дивизиям и 350 отдельным частям группы армий «А», перенесли военные действия на территорию Германии и вышли на рубеж в 60 км от её столицы – Берлина. Немецкие войска потеряли 500 тыс. солдат и офицеров, в том числе 295 тыс. убитыми, 52,6 тыс. ранеными и 147,4 тыс. пленными. Было уничтожено 552 самолёта, 3500 орудий и миномётов, 113 танков и САУ, захвачено 1360 самолётов, 8280 орудий, 5707 миномётов, 1377 танков и САУ, 26 тыс. пулемётов, 34 тыс. автомашин. Чтобы закрыть опасную стратегическую брешь, гитлеровское командование во второй половине января 1945 г. с Западного фронта на Восточный перебросило 13 лучших дивизий, в том числе 6 танковых – 800 танков. Тем самым победная наступательная операция советских войск в Польше и Восточной Германии прямо способствовала успеху наступления союзных армий на Нижнем Рейне, начавшегося 8 февраля 1945 г.

За высокое боевое мастерство и массовый героизм 1192 соединения и части 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов были награждены орденами, а 481 заслужили почётные наименования.

К Балтийскому морю. В начале февраля 1945 г. войскам 1-го Белорусского фронта оставалось пройти всего 60–70 км до Берлина, но обстановка круто изменилась. Гитлеровское Главное командование сосредоточило на территории Восточной Померании войска 2-й и 11-й полевых армий (29 пехотных, 3 танковые, 3 моторизованные дивизии, 3 отдельные танковые бригады), сведённых в группу армий «Висла» под командованием рейхсфюрера СС Г. Гиммлера. Всего под началом обер-палача «новой Европы» было 430 тыс. солдат и офицеров, 1500 танков и САУ, 300 БТР, 20 бронепоездов, 6500 полевых орудий и миномётов, 100 береговых и стационарных зенитных орудий, 200–300 боевых самолётов, 50 подводных лодок и до 300 надводных боевых кораблей и судов. Эти силы готовились нанести удар с севера по правому крылу и выйти в тыл 1-го Белорусского фронта, окружить и разгромить его войска на нижнем Одере и создать на старой германо-польской границе сильную оборонительную линию. Тем самым наступление советских войск на Берлин было бы сорвано. Встревоженное советское Верховное Главнокомандование 8 февраля дало директиву маршалу К. К. Рокоссовскому: передать часть войск 3-му Белорусскому фронту, оставшимися силами 2-го Белорусского фронта наступать на запад, разгромить группу армий «Висла» и выйти в низовья Одера.

Маршал Рокоссовский просил Сталина усилить его фронт хотя бы двумя армиями и дать маршевые пополнения, но получил отказ. 10 февраля правофланговые войска фронта перешли в наступление в общем направлении на север, продвинулись на 60 км, но через несколько дней были остановлены на рубеже Гнев – Черск – Хойнице – Ратцебур.

В те же дни в Генштаб Красной Армии поступило сообщение союзного военного командования о том, что 6-я танковая армия СС и другие немецкие войска, перебрасываемые с Западного фронта на Восточный, сосредотачиваются в районе северо-западнее Бреслау и в Восточной Померании и готовятся к нанесению контрудара по флангам советской группировки на Берлинском направлении с выходом в тыл. Уже 12 февраля текст этого сообщения союзников был телеграфирован в штаб 1-го Белорусского фронта. Сегодня трудно выяснить, что стояло за февральским сообщением союзных штабов – просто непроверенные данные разведки или намеренная дезинформация. В конце марта 1945 г. советский Генштаб счёл нужным уведомить командование союзников о том, что их информация о сосредоточении 6-й танковой армии СС в Силезии и Померании не подтвердилась. Об этом же факте Сталин упомянул в переписке с руководителями США и Великобритании. Однако угроза немецкого контрудара была весьма реальна. Маршал Жуков приказал развернуть основные силы фронта против Восточной Померании в готовности к отражению немецкого наступления, поручив ведение операции против «кюстрин-ского гнойника» оставленным на подступах к Берлину войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армий. В Кюстринской фронтовой наступательной операции (3 февраля – 30 марта 1945 г.) войска 5-й ударной, 8-й гвардейской и 16-й воздушной армий (151,6 тыс. человек) потеряли 61,8 тыс. солдат и офицеров, в том числе почти 15,5 тыс. безвозвратно. Гарнизон блокированного советскими войсками Кюстрина потерял 3 тыс. солдат и офицеров убитыми и 3 тыс. пленными и был практически полностью уничтожен. Общие же безвозвратные потери немцев в боях за Кюстрин и острова на Одере превысили 30 тыс. человек.

Как и ожидалось, 16 февраля части 11-й немецкой армии генерала пехоты К. Госсбаха нанесли контрудар южнее города Старгард и, потеснив войска 47-й и 61-й армий 1-го Белорусского фронта, овладели городами Пиритц и Баи. Госсбах своими успехами добился того, что к операциям против группы армий «Висла» подключились 1-й Белорусский фронт и 1-я армия Войска Польского.

Ещё раньше, 8 февраля, 1-й Украинский фронт во исполнение директивы Ставки ВГК приступил к проведению Нижнесилезской и Верхнесилезской фронтовых наступательных операций в целях срыва предполагаемого немецкого наступления, которые были успешно завершены 31 марта. В ходе этих двух операций были уничтожены 5 и разгромлены 28 немецких дивизий; войска 1-го Украинского фронта истребили 40 тыс. немецких солдат и офицеров, уничтожили и повредили 280 танков и САУ, 600 полевых орудий, захватили 14 тыс. пленных, 57 танков и САУ, 400 орудий и миномётов, 1 тыс. пулемётов, 13 700 винтовок и пистолетов-пулемётов, 21 самолёт, 3 тыс. автомашин, 5 тыс. лошадей, 1520 паровозов и железнодорожных вагонов, 75 военных складов, вызволили из фашистской неволи 91 300 советских и 22 500 иностранных граждан. Собственные потери войск 1-го Украинского фронта составили 166,2 тыс. человек, в том числе 39,5 тыс. безвозвратных (рис. 21, 22).

Остатки группировки немецких войск в Силезии были окружены и блокированы в городах Бреслау и Глогау. 18-тысячный гарнизон Глогау сдался советским войскам 1 апреля 1945 г. Однако с Бреслау, где было окружено 43 тыс. немецких солдат и офицеров (25 тыс. регулярных войск, 15 тыс. фольксштурмистов и 3 тыс. полицейских) при 540 орудиях и 120 танках и САУ, вышла заминка. Операция 6-й армии 1-го Украинского фронта против Бреслау (8 февраля -6 мая 1945 г.) справедливо не вошла в золотой фонд советского военного искусства. Потеряв до 16 тыс. человек убитыми и ранеными и разрушив город на 60 %, части и соединения армии захватили ряд оборонительных сооружений и кварталов на окраинах города-крепости, однако не продвинулись в центр города, не захватили городской аэродром и не сумели рассечь оборону противника на части. Вплоть до последнего дня борьбы худо-бедно, но продолжал функционировать воздушный мост, связывавший «последнюю цитадель германизма на Востоке» с Прагой. Безвозвратные боевые потери немецкого гарнизона составили 3 тыс. человек (2500 убитыми и 500 пленными), 394 орудия, 100 танков и САУ. По акту о безоговорочной капитуляции оружие 6 мая 1945 г. сложили 40 845 немецких солдат, офицеров и генералов, 6-й армии достались в качестве трофеев 10 тыс. винтовок и пистолетов-пулемётов, 416 пулемётов, 146 орудий и миномётов, 20 танков и САУ. В числе причин, обусловивших не вполне удачное развитие блокадной операции против Бреслау, следует назвать отсутствие решительного перевеса советских войск над противником в живой силе, танках, САУ, РСЗО и артиллерии крупных калибров, склонность командования 6-й армии и лично её командующего генерал-лейтенанта В. Глуздовского к кордонной системе в организации блокады и штурмовым действиям по принципу «все напролом», вялость и нерешительность штурмовых действий, недостаточную эффективность воздушной блокады, а также допущенную командованием 1-го Украинского фронта в самом начале операции недооценку боеспособности гарнизона Бреслау и профессионального уровня вражеского командования, морально-политического состояния войск и гражданского населения противника.

Рис. 21. Нижнесилезская фронтовая наступательная операция. 8-24 февраля 1945 г.

Рис. 22. Верхнесилезская фронтовая наступательная операция. 15–31 марта 1945 т.

24 февраля 2-я ударная, 19, 49, 65, 70-я общевойсковые и 4-я воздушная армия 2-го Белорусского фронта возобновили наступление в Восточной Померании. 1 марта дополнительный удар в северном направлении нанесли войска правого крыла 1-го Белорусского фронта (здесь маршал Жуков сконцентрировал практически все силы, оставив на Берлинском направлении всего 4 ослабленные общевойсковые армии) и 1-й армии Войска Польского. Прорвав оборону противника, к 5 марта советские войска вышли к побережью Балтийского моря в районах Кезлина и Кольберга, разрезав группировку противника в Восточной Померании на две части. После этого войска 2-го Белорусского фронта продолжили наступление на восток к Данцигу, а 1-го Белорусского фронта – на запад к устью Одера. К 10 марта войска 1-го Белорусского фронта вышли к г. Альтдамм, завершив очистку от немецких войск своего участка Балтийского побережья. У врага были отбиты 8 танков КВ-1С, 4500 станковых пулемётов «Максим» и 4800 противотанковых ружей Дегтярёва (ПТРД), захваченных немцами в 1941–1943 гг. в качестве трофеев и с тех пор хранившихся на военных складах Альтдамма. Использовать их против наших войск противник не успел, а вот нам «освобождённое из плена» советское оружие оказалось очень кстати. Войска 2-го Белорусского фронта 28 марта взяли Гдыню, истребив на подступах к городу и в самом городе 50 тыс. немецких солдат и офицеров, уничтожив 229 танков и САУ, 387 орудий. Было взято 18 тыс. пленных, 200 танков и САУ, 600 орудий и миномётов, 71 самолёт и 6246 автомашин. 30 марта пал Данциг (здесь было взято 10 тыс. пленных, но убитых немцев было куда больше – 39 тыс.). Трофеями армий маршала Рокоссовского в Данциге стали 140 танков и САУ, 358 полевых орудий и 45 новеньких подводных лодок. Здесь 2-й Белорусский фронт получил приказ Ставки ВТК наступать на Берлинском направлении и, выставив сильные заслоны против блокированных остатков 2-й немецкой армии, начал перегруппировку в низовья Одера.

К сожалению, незадолго до падения Данцига немецкие военные и гражданские власти успели затопить в Балтийском море баржи и корабли, на борту которых находились 50 тыс. военнопленных и политзаключённых из концлагерей Данцига и Готенхафена.

Рис. 23. Восточно-Померанская стратегическая наступательная операция. 10 февраля – 4 апреля 1945 г.

Всего в Восточно-Померанской стратегической наступательной операции 10 февраля – 4 апреля 1945 г. участвовали 83 дивизии, 10 подвижных корпусов, 6 бригад, 2 укрепрайона советских и польских войск. Их потери составили 234,4 тыс. человек (в том числе 55,3 тыс. безвозвратных), 89,4 тыс. единиц стрелкового оружия, 1027 танков и САУ, 1005 орудий и миномётов, 1073 боевых самолёта. В результате операции было полностью уничтожено 6 дивизий и 3 бригады противника, 15 дивизий и 5 бригад было разгромлено. 1-й Белорусский фронт истребил 75 тыс. немецких солдат и офицеров, захватил 27 883 пленных, 188 танков и САУ, 32 БТР, 2130 орудий и миномётов, 2377 пулемётов, 21 787 винтовок и пистолетов-пулемётов; 2-й Белорусский фронт истребил более 100 тыс. немецких солдат и офицеров, захватил 63 577 пленных, 681 танк и САУ, 267 бронемашин и бронетранспортёров, 19 бронепоездов, 3470 орудий и миномётов, 431 самолёт, 277 кораблей и судов, 4649 пулемётов, 61 668 винтовок и пистолетов-пулемётов, 610 военных складов. Советские войска освободили из неволи 32 170 советских и 25 872 союзных военнопленных, а также 57 006 советских граждан и 5938 граждан других европейских стран (рис. 23).

Фланговая угроза советским войскам на Берлинском направлении была ликвидирована. Однако начало наступления советских войск на Берлин было отсрочено на месяц, а зажатые на узкой косе Хель и в болотистом устье Вислы остатки 2-й немецкой армии капитулировали только 9 мая 1945 г. Всего за 9-15 мая 1945 г. 2-й Белорусский фронт захватил в плен и принял по капитуляции в устье Вислы и на косе Путцигер-Нерунг 12 генералов, 3034 офицера, 23 387 унтер-офицеров, 85 184 солдата, 10 танков и САУ, 13 бронетранспортёров, 647 полевых орудий, 103 миномёта, 3375 пулемётов, 50 023 винтовки и пистолета-пулемёта, 2385 автомашин, 117 мотоциклов, 700 повозок, 210 радиостанций, 4335 лошадей, 23 катера и баржи.

 

4. Операция «Одер»: падение Берлина

У последней черты. Весной 1945 г. война уверенно шла по немецкой земле. Нацистский Третий рейх агонизировал. В марте 1945 г. выплавка стали снизилась до 15 %, добыча угля – до 16 %, производство кокса – до 38 % среднемесячного уровня 1944 г. С потерей Венгрии, Словакии, Моравии и Восточной Австрии Германия лишилась последних, очень скудных, естественных источников нефти. Были полностью израсходованы неприкосновенные запасы алюминия, никеля и марганца – стратегических металлов, промышленные месторождения которых в Германии отсутствовали. Общий экономический упадок не мог не отразиться на состоянии военного производства. Объем выпущенной военной продукции по сравнению с июлем 1944 г. уменьшился на 65 %. Транспортное сообщение в Западной Германии было парализовано бомбёжками англо-американцев. В результате потери территорий на Востоке в критическом положении оказалось продовольственное положение Германии. Германия находилась во внешнеполитической изоляции. Внутриполитическое положение в стране также обострилось. Если за пять лет войны (до мая 1944 г.) по политическим мотивам было казнено 9523 солдата и офицера вермахта, то за последние четыре месяца существования нацистского режима эта цифра превысила 15 тыс. человек. Германский народ чувствовал бесперспективность дальнейшего продолжения войны. Критикуя военное и гражданское руководство, немцы уже не щадили и фюрера. Однако настроения немцев всё же не были абсолютно пораженческими. «Народ по-прежнему выполняет свои обязанности, и солдат на фронте тоже держится, пока у него для этого остаётся хоть какая-то возможность», – заносил в свой дневник нацистский министр пропаганды И. Геббельс.

Правители нацистской империи не желали признавать себя побеждёнными и не хотели складывать оружия. Немалые надежды связывались с «чудо-оружием», способным, по мнению Гитлера, переломить ход войны в самую последнюю минуту, – самолётами-снарядами, баллистическими ракетами, реактивными истребителями-бомбардировщиками. Не останавливались работы над новейшими типами химического и бактериологического оружия. Продолжались и попытки создания атомной бомбы.

Последним центром сопротивления фашистской Германии стал Берлин – столица страны, оплот фашистского «нового порядка» в Европе и крупнейший центр германской военной промышленности. Нацистское руководство мобилизовало все ресурсы страны, надеясь отстоять Берлин и избежать безоговорочной капитуляции. Под ружьё были поставлены даже 15-летние юнцы и 70-летние старики. Прибегая к всевозможным временным мерам, немецкому командованию удалось привести в порядок войска группы армий «Висла», совершенно разгромленной в январе-марте 1945 г. Костяком группы армий «Висла» нового формирования стали остатки старых, закалённых в боях дивизий вермахта и войск СС, пополненные за счёт военнослужащих кригсмарине и люфтваффе и лиц, проходивших службу в отрядах военизированной трудовой повинности. Остальные формирования были созданы из рот выздоравливающих, запасных частей, отрядов фольксштурма, сводных подразделений различных военных ведомств, штабов и тыловых учреждений. Последнее маршевое пополнение -30 тыс. солдат, матросов и офицеров люфтваффе, кригсмарине и войск СС было получено группой армий «Висла» буквально накануне советского наступления. В то же время некомплект личного состава в группе армий «Висла» к середине апреля 1945 г. продолжал оставаться достаточно высоким – 100 тыс. человек.

Командный состав и рядовые вновь сформированных полков и дивизий в основной массе не имели боевого опыта, в частях не хватало боевой техники. Полностью техникой и людьми было укомплектовано лишь несколько танковых соединений. Вооружение было исключительно разнотипным: наряду с самым современным стрелковым и другим оружием в частях можно было встретить трофейное оружие почти всех европейских армий, а также устаревшее немецкое оружие образца конца XIX – начала XX в., розданное из складов.

К началу апреля 1945 г. группировка немецких войск на Берлинском направлении включала в себя группу армий «Висла» (командующий генерал-полковник Г. Хейнрици, считавшийся мастером оборонительных сражений; 3-я танковая и 9-я полевая армии) и группу армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Шёрнер – любимец фюрера; 4-я танковая и 17-я полевая армии) – 48 пехотных дивизий, 6 танковых дивизий, 9 моторизованных дивизий, 37 отдельных пехотных полков, 98 отдельных пехотных батальонов, а также отдельные артиллерийские и специальные части и соединения и насчитывала 1 млн солдат и офицеров при 8000 полевых орудий и миномётов, 2400 противотанковых пушек, 1200 танков и 30 °CАУ, 3 млн фаустпатронов (почти половина всех фаустпатронов, произведенных в 1944–1945 гг. в Германии). Ядром обороны была 9-я полевая армия, занимавшая фронт в 120 км от канала Гогенцоллерн до устья р. Нейсе и прикрывавшая кратчайший путь к Берлину, которой командовал опытный и фанатичный солдат генерал-полковник К.-Т. Буссе. Это была сильнейшая (14 дивизий и отдельные армейские части) армия вермахта, насчитывавшая 235 тыс. солдат и офицеров, имевшая на вооружении 833 танка и САУ (в том числе новейшие тяжёлые САУ «Ягдтигр» со 122-миллиметровой пушкой и инфракрасным прицелом), 2500 орудий и 1500 миномётов, которые обслуживались опытными артиллеристами. Дивизии 9-й армии были укомплектованы до штатной численности и на участке против Кюстринского плацдарма занимали полосу в 3 км по фронту – втрое более высокая плотность, чем на участках других армий. На 1 км фронта здесь приходилось

60 орудий и миномётов, 17 танков и САУ. Севернее и южнее оперативные плотности составляли 9-10 км на дивизию, 11–12 орудий и 1–3 танка на 1 км фронта. В тылу групп армий «Висла» и «Центр» формировались стратегические резервы – 8 пехотных дивизий 3-го военного округа, позднее сведённые в 12-ю полевую армию генерала В. Венка. В самом Берлине было сформировано свыше 200 батальонов фольксштурма и около 100 отрядов истребителей танков, насчитывавших более 200 тыс. бойцов при 330 орудиях. В тылу 1-го Украинского фронта в г. Бреслау продолжала сражаться окружённая вражеская группировка. 5300 боевых самолётов 6-го и 4-го воздушных флотов и истребительной авиации ПВО зоны Большого Берлина, из которых 3300 (2000 поршневых фронтовых истребителей, 1080 дневных и ночных истребителей ПВО, 120 реактивных истребителей Me-262 и 100 бомбардировщиков) были обеспечены экипажами и горючим и могли подняться в воздух, оказывали воздушную поддержку наземной группировке. Широкая сеть радиолокационных постов позволяла немцам непрерывно следить за советскими самолётами и наводить на них истребители. К борьбе с наземными целями привлекались 600 стационарных зенитных орудий ПВО зоны Большого Берлина. Кроме того, на многочисленных военных и гражданских аэродромах и взлётно-посадочных площадках зоны Большого Берлина базировалось 700 разведывательно-корректировочных, военно-транспортных, связных, учебных и гражданских самолётов. Верховное руководство обороной столицы Адольф Гитлер возложил непосредственно на себя. Фюрер позаботился и о подходящем помощнике. В конце марта 1945 г. в должность начальника Генерального штаба сухопутных войск вместо «пораженца» Гудериана вступил генерал-полковник Г. Кребс, бывший до войны германским военным атташе в Москве и слывший знатоком России и Красной Армии.

Оборона немецких войск на Берлинском направлении («Одер-фронт») создавалась с февраля 1945 г. и была глубокой, плотно занятой войсками. Её передний край проходил по рекам Одер и Нейсе. Глубина Одера достигала 10 м, ширина – 250 м. Глубина Нейсе колебалась между 2–5 м, ширина составляла 40–45 м. В нижнем течении Одер разделялся на два широких самостоятельных рукава, между которыми находилась низина шириной 3–5 км, в начале апреля затопленная весенним паводком. Подступы к Берлину закрывали многочисленные долговременные фортификационные сооружения, возведённые на западных берегах Одера и Нейсе. Была создана разветвлённая система противотанковых и противопехотных заграждений: плотность минирования доходила до 2 тыс. мин на 1 км фронта. Одерско-Нейсенский рубеж обороны состоял из трёх полос обороны шириной 20–40 км. В сильные узлы обороны были превращены города Штеттин, Гартц, Шведт, Франкфурт, Губен, Форет, Шпремберг. Самые мощные укрепления были оборудованы в районах Зелова и Котбуса – напротив Кюстринского плацдарма. Здесь, на ближайших подступах к Берлину, в среднем на 3 км фронта приходилась одна дивизия, на 1 км -60 орудий и миномётов, 17 танков и САУ.

В мощную крепость был превращён сам Берлин. Оборону города, объявленного крепостью, возглавлял специальный штаб. Вокруг столицы немецкие инженеры-фортификаторы создали 3 оборонительных обвода – внешний, внутренний и городской, а в самом городе 9 секторов обороны – 8 по окружности и 1 в центре. Центральный сектор – сектор «Цитадель», охватывавший основные государственные и административные учреждения, в том числе Рейхстаг и рейхсканцелярию, в инженерном отношении был подготовлен особенно тщательно. Начальником обороны «Цитадели» был назначен ветеран гитлеровской лейб-гвардии группенфюрер СС В. Монке. Многие кварталы были превращены в батальонные узлы сопротивления. Все оборонительные позиции соединялись между собой ходами сообщения. В городе было возведено более 400 железобетонных долговременных сооружений, крупнейшие из которых – врытые в землю шестиэтажные бункеры были заняты гарнизонами до тысячи человек каждый. Для скрытой переброски войск и маневра силами предполагалось использовать городское метро. С учётом тыловых оборонительных районов общая глубина обороны немцев на Берлинском направлении достигала 100 км. В частях и соединениях немецких войск на Берлинском направлении ощущалась нехватка артиллерийских боеприпасов и горючего, но недостатка в боеприпасах для стрелкового оружия в отличие от Западного фронта не было (рис. 24).

Характерно, что и в эти последние недели войны в Европе германское Главное командование продолжало держать основные силы своих войск против Красной Армии. В начале января 1945 г. Германия располагала 299 дивизиями, из которых на Восточном фронте действовали 192 и 107 – на Западном, Итальянском, Юго-Восточном фронтах и в Норвегии. В начале апреля 1945 г. на Восточном фронте было сосредоточено 214 дивизий (в том числе 34 танковые и 15 моторизованных) и 14 бригад немецких, венгерских и «восточных» войск, тогда как на Западном фронте 4,6 млн англо-американцев противостояли только 50 пехотных, 4 танковые и 3 моторизованные дивизии, а также 18 боевых групп – всего 300 тыс. солдат и офицеров. Пехотные соединения на Западном фронте были слабо укомплектованы и недостаточно вооружены, испытывали жестокую нехватку боеприпасов и амуниции, а в танковых дивизиях не было и 200 исправных танков.

Стратегический план Гитлера и германского военного командования заключался в том, чтобы «продержаться хотя бы до тех пор, пока дело не дойдёт до неизбежных… раздоров между союзниками». «Нужно сделать всё, чтобы не допустить форсирования русскими Одера и взятия ими столицы», – такое указание дал командующему группой армий «Висла» генералу Хейнрици начальник германского Генштаба генерал Г. Гудериан буквально накануне своей очередной отставки. Гитлеровское руководство надеялось на раскол антифашистской коалиции и было готово даже сдать столицу Германии англо-американцам, если только это помешает русским взять Берлин. Был провозглашён лозунг: «Лучше сдать Берлин англосаксам, чем пустить в него русских».

Рис. 24. Берлинский укреплённый район. Апрель 1945 г.

Для Гитлера и его окружения не было секретом наличие острых разногласий между СССР и западными союзниками по вопросам ведения войны и послевоенного устройства Европы. Именно министр пропаганды Третьего рейха И. Геббельс первым употребил выражение, которое спустя немного времени станет на Западе общеупотребительным: «железный занавес». Под «железным занавесом», который опустился на Европу и отрезал народы Восточной Европы от остального континента, подразумевался советско-германский фронт. Партийные кадры Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) в Западной Германии получили директиву Гитлера и Бормана с приходом англо-американцев уйти в подполье, держаться лояльно по отношению к оккупантам и стараться попасть на административные посты в создаваемой ими вспомогательной немецкой администрации. «Наше спасение на Западе. Только там можно будет сохранить нашу партию. Гарантией этому будет служить лозунг борьбы против большевизма», – заявил Борман. Гитлер дал указание промышленникам западных провинций Германии целиком сохранить свои предприятия и незамедлительно восстановить старые дружеские связи с англо-американскими промышленными кругами, чтобы тем самым доказать лояльность западным союзникам. Также Гитлер сравнительно спокойно реагировал на сообщения о том, что в связи с переброской дивизий с Западного фронта на Восточный количество дезертиров и перебежчиков к англо-американцам достигло огромных размеров. При отправке войск на погрузочные пункты для переброски на Восточный фронт «исчезали» целые взводы и даже роты, что объяснялось страхом перед тяжёлыми боями с русскими.

В марте 1945 г. фашистское руководство организовало в Берне сепаратные переговоры с англо-американским командованием об условиях капитуляции немецких войск в Италии. Сам Гитлер очень рассчитывал, что после смерти 12 апреля 1945 г. президента Ф. Д. Рузвельта его преемник Г. Трумэн, известный как ярый антикоммунист и антисоветчик, повернёт штурвал американской внешней политики в нужном фюреру направлении. В любом случае в намечавшемся реакционными кругами в Вашингтоне и Лондоне новом антисоветском «крестовом походе» Третий рейх рассчитывал занять место главной ударной силы и вернуть и приумножить «жизненное пространство» на Востоке.

С середины марта германское командование ожидало удара советских войск по Берлину и Дрездену. «Именно здесь будет предрешён исход войны», – записал Геббельс в свой дневник. Упорной обороной Берлина и его удержанием в своих руках во что бы то ни стало гитлеровское руководство предполагало перемолоть наступающие советские войска, нанести им поражение и добиться сепаратного мира с США и Великобританией. «Война решается не на Западе, а на Востоке… Предстоящее большое наступление большевиков должно быть отбито при всех обстоятельствах. Предпосылки для этого имеются – люди и техника у нас есть. Наш взор должен быть обращён только на Восток, независимо от того, что будет происходить на Западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны», – гласило специальное обращение нацистской партии к населению и Вооружённым силам Германии от 3 апреля 1945 г. Немецкое военное командование призвало солдат и офицеров «оборонять Берлин до последнего человека и до последнего патрона» – «так, как русские защищали Петербург и Севастополь». 15 апреля 1945 г. к солдатам Восточного фронта со специальным воззванием «Берлин останется немецким, Вена вновь будет немецкой, а Европа никогда не будет русской!» обратился сам фюрер. «Битва за Берлин, – провозглашал Гитлер, – это битва за Германию»; «Кто в этот момент не выполнит своего долга, будет предателем своего народа». Гитлер требовал расстреливать на месте каждого, кто осмелится отойти или отдать приказ об отходе.

Путь к Берлину: западные союзники. Англо-американцы действительно рассчитывали взять Берлин. Игнорируя принятое в феврале 1945 г. в Ялте соглашение о включении германской столицы в зону операции советских войск, британский премьер-министр У. Черчилль настаивал на безусловном продвижении английских войск в направлении к востоку от Эльбы. 1 апреля 1945 г. он в тревоге писал Рузвельту: «Ничто не окажет такого психологического воздействия и не вызовет такого отчаяния среди всех германских сил сопротивления, как нападение на Берлин. Для германского народа это будет самым убедительным признаком поражения. С другой стороны, если предоставить лежащему в руинах Берлину выдержать осаду русских, то следует учесть, что до тех пор, пока там будет развеваться германский флаг, Берлин будет вдохновлять сопротивление всех находящихся под ружьём немцев… Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, что они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу… Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять». Английский фельдмаршал Б. Л. Монтгомери, исполняя волю своего премьер-министра, даже разработал план захвата Берлина 20-тысячным английским парашютно-посадочным десантом, для доставки которого предполагалось использовать 1500 военно-транспортных самолётов и 1 тыс. планеров под прикрытием 3 тыс. истребителей 9-й американской воздушной армии. Тайная агентура американского Управления Стратегических Служб, находившаяся в Берлине, в марте 1945 г. получила предупреждение: армии генерала Эйзенхауэра достигнут германской столицы к середине апреля. «…Мы взяли бы Берлин, если бы могли это сделать», – отмечал Г. Гопкинс – ведущий политический советник президента Рузвельта. Обстоятельства распорядились по-иному.

8 февраля 1945 г. английские и канадские армии на северном крыле Западного фронта перешли в наступление. Предполагалось, что американские 9-я и 1-я армии на центральном участке фронта перейдут в наступление 10 февраля. Однако немцы открыли плотины на Рейне и его притоках, и американским генералам пришлось ждать спадения паводка. Лишь в первых числах марта американские 9, 1 и 3-я армии включились в наступательную операцию. К этому времени безвозвратные потери англичан и канадцев достигли 16 тыс. солдат и офицеров. К началу марта 1945 г. германские войска на Западе вынуждены были отойти за Рейн. Преследуя их, американские войска 7 марта 1945 г. после жестоких уличных боёв взяли Кёльн. 9-я американская танковая дивизия в тот же день подошла к мосту Людендорфа в Ремагене и захватила его, сумев предотвратить подрыв. Прежде чем немецкая авиация уничтожила мост, по нему успело переправиться 5 дивизий. Так на восточном берегу великой немецкой реки образовался стратегический плацдарм западных союзников, получивший в немецкой штабной переписке и военной публицистике имя «Ремагенского гнойника». Выдавить или выжечь этот «гнойник» у немецкого командования на Западе не было сил и возможностей. Всего к западу от Рейна в руки английских, американских и французских войск предались 350 тыс. немецких солдат и офицеров. 23 марта армии союзников вышли к Рейну на широком фронте и в ночь на 25 марта форсировали реку у Везеля и Оппенгейма. Раздавленные массированными воздушными бомбардировками, немцы практически не оказывали сопротивления, поэтому потери союзников были ничтожны.

Солдаты и генералы западных союзников были уверены, что следующей целью их победоносных армий будет Берлин. Генерал Эйзенхауэр, однако, отклонил настойчивую просьбу фельдмаршала Монтгомери о выделении ему дополнительно 10 дивизий для наступления на Берлин и даже передал из состава его 21-й группы армий 9-ю американскую армию в состав 12-й группы армий генерала О. Брэдли, действовавшей на центральном участке Западного фронта. Брэдли, отлично помнивший, что недавнее взятие Кёльна стоило американской армии жизней 7 тыс. солдат и офицеров, поддержал решение главкома. По его мнению, оказавшемуся близким к истине, взятие Берлина обошлось бы в 100 тыс. солдатских жизней – «слишком большая цена престижного объекта, особенно учитывая, что мы его должны будем передать другим». Брэдли, как и Эйзенхауэр, прекрасно помнил, что западная граница советской зоны оккупации в Германии решением Ялтинской конференции «Большой тройки» была проведена в 150 км западнее Берлина. 27 марта 1945 г. в ходе пресс-конференции на вопрос американского корреспондента: «Кто первый войдёт в Берлин, русские или мы?», Эйзенхауэр ответил: «Уже одно только расстояние говорит о том, что они сделают это. Они в 35 милях от Берлина, мы в 250. Я не хочу ничего предсказывать. У них более короткая дистанция, но перед ними основные силы немцев».

28 марта 1945 г. генерал Эйзенхауэр информировал Сталина, что в его планы входит окружение и разгром немецких армий в Руре, а также изоляция этого района – промышленного сердца Германии от остальной части страны. Решить данную задачу он предполагал наступлением в обход Рура с севера и от Франкфурта-на-Майне через Кассель в направлении Эрфурт – Лейпциг – Дрезден до тех пор, пока немецкие войска не будут окружены. «Я рассчитываю, – писал американский полководец, – что эта фаза (оккупации) завершится в конце апреля, а может быть и раньше, и моя следующая задача будет состоять в рассечении войск противника посредством соединения с Вашими армиями». С начальником штаба армии США генералом Д. Маршаллом главком союзнических войск в Европе был более откровенен: «…Моё наступление в район Лейпцига является не только правильным направлением для решающего удара, так как он ведёт к полному расчленению противника, но и представляет мне максимальную мобильность. В любое время, когда мы сможем взять Берлин без больших потерь, мы, конечно, это сделаем. Но я полагаю, что неразумно с военной точки зрения в данных условиях делать Берлин главной целью, особенно если учесть тот факт, что война ведётся в политических целях, и если Объединённый комитет начальников штабов решит, что взятие Берлина войсками западных союзников имеет значение большее, чем чисто военные соображения на этом театре, то я с готовностью внесу необходимые изменения в свои планы…»

1 апреля 1945 г. войска союзников замкнули у Липпштадта кольцо окружения вокруг группы армий «Д». В Рурский «котёл» попали 19 дивизий и несколько отдельных частей. 17 апреля окружённые капитулировали. 25 тыс. немецких солдат и офицеров погибли и пропали без вести, 325 тыс., в том числе 30 генералов и 8 тыс. офицеров, сдались в плен. Генерал-фельдмаршал В. Модель, получивший категорический приказ Гитлера «не оборонять Рурскую область, а просто оставаться там», вопреки желанию Гитлера не хотел прекращать борьбу. Однако войск у него уже не было. 22 апреля 1945 г. в лесу под Дуйсбургом Модель отдал приказ о самороспуске уже фактически несуществующей группы армий «Д», после чего застрелился. Потери американцев убитыми, ранеными и пропавшими без вести в Рурской операции не превышали 10 тыс. человек.

Ещё раньше, 11 апреля, американцы малыми силами начали выдвижение к Эльбе. 13 апреля передовые разведывательные дозоры англичан и американцев (несколько отменно вооружённых и экипированных батальонов) захватили плацдармы у Виттенберга и Магдебурга и стояли в 100–120 км от Берлина. Однако, далеко оторвавшись от своих тылов, передовые отряды не сумели ни развить успех, ни отразить даже слабые и разрозненные контратаки немцев. 14 апреля 1945 г., будучи атакованы отрядом курсантов Лейпцигского пехотного училища, американцы из дивизии генерала Симпсона потеряли 4 солдат убитыми и 20 ранеными и оставили плацдарм у Магдебурга, отступив на западный берег Эльбы. Дивизия, к которой принадлежал атакованный передовой отряд, была близка к панике. Таким образом, категорическое требование Гитлера любой ценой удерживать американцев на западном берегу Эльбы оказалось исполнено (рис. 25).

К середине апреля 1945 г. союзники вышли на линию Бремен – Гамбург – Виттенберг – Магдебург – Дессау – Хемниц – Страсбург; далее линия их фронта тянулась к Нюрнбергу и Штутгарту. Войска, действовавшие на северном и южном флангах, по-прежнему отставали. В этой обстановке Эйзенхауэр в докладе Объединённому комитету начальников штабов США от 14 апреля 1945 г. был вынужден указать: «Учитывая крайнюю необходимость срочно открыть наступательные действия на севере и на юге, следует отвести наступлению на Берлин второе место и ожидать дальнейшего развития событий».

Рис. 25. Операция американских войск на Берлинском направлении. Апрель 1945 г.

Путь к Берлину: Советский Союз. План операции «Одер» – Берлинской стратегической наступательной операции вырабатывался в Ставке ВГК и Генеральном штабе Красной Армии с конца февраля 1945 г. и в окончательном виде оформился в конце марта – начале апреля. Свои соображения выработали и представили командующие, штабы и Военные советы 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. 1 апреля 1945 г. в Ставке прошло совещание с участием командования и штабов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов и начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии А. И. Антонова, на котором обсуждался план операции этих объединений действующей армии против берлинской группировки противника.

На Берлинском направлении была сосредоточена мощная группировка в составе 1-го Белорусского (командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков; 61, 47, 3-я ударная, 5-я ударная, 8-я гвардейская, 69, 33 и 3-я армии, 2-я и 1-я гвардейские танковые армии, 16-я и 18-я воздушные армии, 9-й и 11-й танковые, 7-й и 2-й гвардейские кавалерийские корпуса – 72 стрелковые дивизии, 6 кавалерийских дивизий, 2 механизированных корпуса, 5 танковых корпусов, 6 отдельных танковых бригад, 2 самоходно-артиллерийские бригады, 2 полевых укрепрайона– 908,5 тыс. солдат и офицеров, 3155 танков и САУ, 14 628 орудий и миномётов и 1531 РСЗО), 2-го Белорусского без 5-й гвардейской танковой и 19-й армий (командующий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский;

2-я ударная, 65, 70 и 49-я армии, 4-я воздушная армия, 1, 8 и 3-й гвардейские танковые корпуса, 8-й механизированный корпус, 3-й гвардейский кавалерийский корпус – 33 стрелковые дивизии, 3 кавалерийские дивизии, 1 механизированный корпус, 3 танковых корпуса, 1 отдельная танковая бригада, 1 самоходноартиллерийская бригада – 441,6 тыс. солдат и офицеров, 762 танка и САУ, 13 500 орудий и миномётов) и 1-го Украинского (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев; 3-я и 5-я гвардейские, 13-я и 52-я армии, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, 2-я воздушная армия, 25-й, 4-й гвардейский танковые корпуса, 7-й гвардейский механизированный корпус, 1-й гвардейский кавалерийский корпус – 44 стрелковые дивизии, 3 кавалерийские дивизии, 4 механизированных корпуса, 5 танковых корпусов, 2 отдельные танковые бригады, 3 самоходно-артиллерийские бригады – 550,9 тыс. солдат и офицеров, 2333 танка и САУ, 7500 орудий и 6000 миномётов) фронтов, Днепровской военной флотилии (командующий контр-адмирал В. В. Григорьев; 3 бригады речных кораблей с приданными зенитно-артиллерийскими дивизионами – 5,2 тыс. матросов и офицеров, 35 бронекатеров, 20 катеров-тральщиков, 8 речных тральщиков, 4 минных катера, 13 сторожевых катеров, 10 катеров ПВО, 36 полуглиссеров, 9 плавучих батарей, 9 канонерских лодок, 1 бензозаправщик), 1-й и 2-й армий Войска Польского (в составе 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов; 10 пехотных дивизий, 1 танковый корпус, 1 кавалерийская бригада – 155,9 тыс. солдат и офицеров), трёх корпусов ПВО страны, польских авиационного корпуса, двух артиллерийских дивизий прорыва и отдельной миномётной бригады. Всего группировка советских и польских войск, предназначенная к взятию Берлина, включала в себя 171 дивизию, 21 подвижный корпус, 16 бригад и 2 полевых укрепрайона – 2 062 100 солдат и офицеров. Средняя численность личного состава в стрелковых дивизиях к началу операции составляла 5500–6500 солдат и офицеров. Дополнительно в ходе операции на 1-м Украинском фронте были введены в сражение из резерва фронта 28-я (9 стрелковых дивизий) и 31-я (9 стрелковых дивизий) армии. Всего в ходе Берлинской операции в сражение дополнительно было введено 440 тыс. советских солдат и офицеров (с учётом маршевых пополнений), 100 танков и САУ, 800 боевых самолётов. Кроме того, с 20 апреля 1945 г. в операции участвовали боевые корабли и авиация Балтийского флота (командующий адмирал В. Ф. Трибуц).

Всего к участию в Берлинской операции советским командованием привлекалось 19 общевойсковых, 4 танковые и 4 воздушные армии – 2,5 млн солдат и офицеров (2315 тыс. советских и 185 тыс. польских), 41 600 орудий и миномётов (38 600 советских и 3000 польских), 6250 танков и САУ (5750 советских и 500 польских), 7590 боевых самолётов (7270 советских и 320 польских) и более 700 связных и военно-транспортных самолётов. Верховное руководство советскими фронтами на Берлинском направлении осуществлял непосредственно Верховный Главнокомандующий РККА и РККФ Маршал Советского Союза И. В. Сталин. По плану советского Верховного Главнокомандования войска Красной Армии мощными ударами трёх фронтов должны были прорвать Одерско-Нейсенский рубеж обороны противника, развивая наступление в глубину, окружить основную группировку немецких войск на Берлинском направлении, уничтожить её и выйти к Эльбе на соединение с войсками западных союзников, лишив Германию возможности продолжать организованное сопротивление и принудив её к безоговорочной капитуляции. На выполнение этих задач планом «Одер» отводилось 12–15 суток, а начало операции было намечено на 16 апреля 1945 г. Планируемая глубина фронтовых операций равнялась 130–165 км, темпы наступления – 8-14 км в сутки. Ставка ВГК потребовала создать артиллерийскую плотность не менее 250 стволов от 76 мм и выше на 1 км фронта. Для этого на 1-м Белорусском фронте было сосредоточено 8, а на 1-м Украинском – 7 артиллерийских дивизий прорыва.

2 и 3 апреля Ставка ВГК отдала письменные директивы, на основании которых 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты начали непосредственную подготовку к Берлинской операции. Задачи 2-му Белорусскому фронту Ставка поставила отдельной директивой 6 апреля. Задачи сосредоточенным на Берлинском направлении войскам ставились следующие:

1-й Белорусский фронт, нанося силами 47-й армии, 3-й (с 9-м танковым корпусом) и 5-й ударных, 8-й гвардейской армий главный удар с Кюстринского плацдарма, должен был разгромить противника на подступах к Берлину и, на пятнадцатые сутки после начала операции овладев городом, выйти к Эльбе. В первый день операции предусматривалось прорвать первую и вторую полосы обороны и после овладения опорными пунктами на Зеловских высотах обеспечить ввод в сражение 1-й (с 11-м танковым корпусом) и 2-й гвардейских танковых армий. Вспомогательные удары намечалось нанести севернее Кюстрина силами 61-й и 1-й польской армий, южнее – силами 69-й, 33-й армий и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Второй эшелон фронта составляла 3-я армия. Плотность артиллерии на участках прорыва доходила до 270 стволов на 1 км фронта (без учёта противотанковых пушек). Атаку пехоты и танков с Кюстринского плацдарма намечалось провести за два часа до рассвета; для освещения местности во время атаки было подготовлено 143 мощных прожектора войск ПВО страны. Этим беспрецедентным на советско-германском фронте и заимствованным у британского военного теоретика Дж. Фуллера приёмом маршал Жуков рассчитывал ошеломить противника, а также лишить его преимуществ, которые он имел, находясь на местности, допускающей обзор и прицельный обстрел наших войск во время их подхода ко второй полосе обороны. На шестой день операции основная группировка фронта должна была овладеть Берлином. На пятнадцатые сутки операции войска 1-го Белорусского фронта должны были выйти к Эльбе и соединиться с армиями западных союзников;

2-й Белорусский фронт главный удар наносил силами 65, 70 и 49-й армий, 1, 8 и 3-го гвардейских танковых корпусов, 8-го механизированного корпуса, 3-го гвардейского кавалерийского корпуса в общем направлении на Нёйстрелиц. В течение первых пяти дней наступления соединения ударной группировки должны были форсировать оба русла Одера, прорвать Одерский оборонительный рубеж, развивать наступление в северо-западном и западном направлениях, отсекая от Берлина главные силы 3-й танковой армии. В дальнейшем фронту ставилась задача прижать к морю и разгромить противника и не позднее чем на пятнадцатые сутки с начала операции овладеть рубежом Анклам – Деммин – Мальхин – Виттенберг (Виттенберге), обеспечив действия 1-го Белорусского фронта с севера. Войска Приморской группы фронта в составе 19-й и 2-й ударной армий имели задачей прочное удержание занимаемых рубежей;

1-й Украинский фронт главный удар наносил силами трёх общевойсковых (3-я гвардейская с 25-м танковым корпусом, 13-я, 5-я гвардейская с 4-м гвардейским кавалерийским корпусом) и двух танковых (3-я и 4-я гвардейские) армий. Общевойсковые армии должны были форсировать Нейсе, прорвать оборону врага и с рубежа р. Шпрее обеспечить ввод в сражение на второй день операции танковых армий, которым предстояло действовать в направлениях на Бранденбург, Ратенов, Дессау, а одним танковым корпусом 3-й гвардейской танковой армии – на Берлин с юга. Одновременно с этим планом командующего фронтом предусматривался ввод передовых отрядов корпусов первого эшелона танковых армий в первый день операции с задачей помочь пехоте «допрорвать» главную полосу обороны противника и захватить плацдарм на р. Шпрее. На пятый день операции танковым армиям фронта предстояло выйти в район в 30–35 км юго-западнее Берлина, разгромить немецкие войска в районе Котбуса и южнее Берлина и на 10-12-й день после начала наступления овладеть Виттенбергом и рубежом, проходящим вдоль Эльбы до Дрездена, и соединиться с американскими войсками. Кроме того, частью сил основной группировки планировалось нанести удар по Берлину с юга. На направлении главного удара предусматривалось использовать второй эшелон фронта – 28-ю и 31-ю армии, которые должны были прибыть к 20–22 апреля 1945 г. Вспомогательный удар намечалось нанести силами 2-й армии Войска Польского совместно с частью сил 52-й армии и 7-м гвардейским механизированным корпусом в общем направлении на Бауцен – Дрезден. Войска левого крыла фронта переходили к жёсткой обороне. Резерв фронта – 1-й гвардейский кавалерийский корпус предназначался для использования в полосе 52-й армии;

Балтийский флот (линкор, 2 лёгких крейсера, 12 эсминцев, 20 подводных лодок, 78 торпедных катеров и 226 малых охотников) получил задачу прикрыть приморский фланг 2-го Белорусского фронта и обеспечить морскую блокаду немецких войск на Курляндском полуострове, косе Фрише-Нерунг, косе Хель, в районе Гдыни, Данцига и в устье Вислы, не допуская их переброски на усиление обороны Берлина и систематически нарушая морские коммуникации противника;

Днепровская военная флотилия, действовавшая в полосе 1-го Белорусского фронта, должна была содействовать войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армий в переправе через Одер и в прорыве обороны противника против Кюстринского плацдарма, а войскам 33-й армии – в районе Фюрстенберга и обеспечить противоминную оборону водных путей;

Основные усилия авиации надлежало сосредоточить на направлениях главных ударов фронтов. Предварительная авиационная подготовка должна была проводиться в течение трёх ночей только в полосе 1-го Белорусского фронта.

Одновременно с наступлением на главном, Берлинском, направлении планировались наступательные операции на Юго-Западном направлении силами 4-го и 2-го Украинских фронтов в Чехии, Моравии и Словакии и 3-го Украинского фронта в Западной Австрии. При содействии части сил Балтийского флота войска 3-го Белорусского фронта должны были завершить уничтожение остатков восточно-прусской группировки немецких войск, запертых на Земландском полуострове, а войска Курляндской группы войск Ленинградского фронта нанести поражение и принудить к сдаче немецкую группу армий «Курляндия».

Особенность плана операции заключалась в том, что 1-му Украинскому фронту ставилась задача частью сил (первоначально одним танковым корпусом 3-й гвардейской танковой армии) нанести удар по Берлину с юга. При этом разграничительная линия между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами, по настоянию маршала И. С. Конева, была доведена только до Люббена (60 км юго-восточнее Берлина). К Люббену, согласно плану операции «Одер», войска фронтов должны были выйти к третьему дню операции. Далее, смотря по обстановке, предполагалась возможность проявления инициативы со стороны командования фронтов. Доведя разгранлинию на карте только до Люббена, Верховный Главнокомандующий после ухода маршалов Жукова и Конева сказал начальнику оперативного управления Генштаба Красной Армии генерал-полковнику С. И. Штеменко: «Кто первый ворвётся, тот пусть и берёт Берлин». Начало очередному соперничеству маршалов Жукова и Конева было положено…

Наступление на Берлин планировалось со всей тщательностью: в Ставке и Генштабе не сомневались, что предстоит жесточайшая битва, которая потребует огромного напряжения сил. К началу наступления фронты произвели крупные перегруппировки войск; особенно значительной была перегруппировка войск 2-го Белорусского фронта. Разведывательная авиация 6 раз производила аэрофотосъёмку Берлина, всех подступов к нему и оборонительных полос. По результатам съёмок, трофейным документам и опросам пленных составлялись подробные схемы, планы, карты, которыми снабжались все командноштабные инстанции. Инженерными войсками 1-го Белорусского фронта было построено через Одер 25 мостов и наведено 40 паромных переправ, надёжно прикрытых истребительной авиацией и зенитной артиллерией. 1-м Украинским фронтом для форсирования р. Шпрее было заготовлено 2440 сапёрных деревянных лодок, 750 штурмовых мостиков и свыше тысячи элементов сборных деревянных мостов.

По подсчётам немецкой разведки, советским командованием на Берлинском направлении к началу апреля 1945 г. были сосредоточены 4-я воздушная армия (1600 самолётов) в Померании, 16-я воздушная армия (2600 самолётов) в Бранденбурге и Западной Пруссии, 2-я воздушная армия (2100 самолётов) в Силезии. На самом деле в составе 16-й воздушной армии к началу Берлинской операции было 3500 самолётов, в составе 4-й – 2730 и 2-й воздушной армии -1360 самолётов. Кроме того, к участию в операции привлекались 18-я воздушная армия и ВВС Балтийского флота. Впервые в истории советских ВВС на 1-м Белорусском фронте радиолокационные средства объединялись в централизованный узел наведения 16-й воздушной армии.

В ходе подготовки и проведения операции была успешно решена сложная проблема материально-технического обеспечения войск. Как известно, в ходе предыдущего двухмесячного наступления большая часть фронтовых запасов была израсходована, склады фронтов и армий отстали, тыловые коммуникации растянулись. Движение по железным и шоссейным дорогам восстанавливалось медленно. Тем не менее служба тыла со своими задачами справилась успешно. К середине апреля 1945 г. были созданы необходимые запасы материальных средств. Для облегчения подвоза фронтовые и армейские базы были сосредоточены непосредственно у Одера, что не требовало их перемещения до конца операции. Перед наступлением госпитали были освобождены от не подлежащих лечению во фронтовом тылу больных, а армейские госпитали были подготовлены к перемещению и быстрому приёму раненых. Ёмкость госпиталей только 1-го Белорусского фронта была доведена до 110 тыс. коек.

В тылу фронтов и армий шла интенсивная боевая учёба. Части и соединения принимали и обучали маршевые пополнения из Западной Беларуси, Западной Украины, Молдавии и Прибалтики, совершенствовали навыки в форсировании водных преград, ведении боевых действий в городе, лесу, в ночных условиях. Отрабатывалось взаимодействие родов войск, особенно в условиях уличных боёв в крупном городе. Большое внимание было уделено подготовке к ведению боевых действий в Берлине, для чего был построен специальный макет города. В агитационно-пропагандистской работе в войсках широко использовались примеры победных боёв русской армии на немецкой земле в 1711–1714, 1756–1762 и 1813–1814 гг.

До начала Берлинской операции в полосах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была проведена разведка боем. С этой целью 14 апреля 1945 г. после 15-20-минутного огневого налёта на направлении главного удара 1-го Белорусского фронта начали действовать усиленные стрелковые батальоны от дивизий первых эшелонов общевойсковых армий. На ряде участков в бой были введены полки первых эшелонов. В ходе двухдневных боёв им удалось вклиниться в оборону противника, а на некоторых направлениях продвинуться до 5 км. Германское Главное командование приняло разведку боем за наступление главных русских сил на Берлинском направлении и посчитало, что оно отражено. Но опытный солдат генерал Буссе быстро смекнул, куда клонится дело, и приказал отвести войска из передовых траншей в глубину позиции. Грамотные и своевременные, но совершенно неожиданные для маршала Жукова действия Буссе, поддержанные командованием группы армий «Висла» (маневр с отводом сил был коронным номером её командующего генерала Хейнрици), самым роковым образом повлияли на последующее развитие операции 1-го Белорусского фронта.

Для дезинформации противника (а заодно и союзников) советским руководством были предприняты экстраординарные шаги на самом высоком уровне. Вечером 1 апреля 1945 г. Сталин в секретном послании заверил генерала Эйзенхауэра, что Красная Армия нанесёт главный удар на Дрезден, на соединение с войсками англо-американских союзников и что наступление начнётся во второй половине мая. На самом же деле удар на Дрезден носил вспомогательный характер (туда должны были наступать лишь две армии 1-го Украинского фронта), да и наступление должно было начаться много раньше. За сутки до начала операции, 15 апреля 1945 г., Сталин информировал посла США в Москве, что Красная Армия на днях перейдёт в наступление, но опять утверждал, что главный удар нацелен на Дрезден. Расчет был на то, что подобная информация, так или иначе, дойдёт до немцев. Сталинская дезинформация через западных союзников, надо признать, возымела должный эффект: несмотря на довольно точные данные о составе советской группировки на Берлинском направлении и о том, что подготовка русского наступления на Берлин находится в завершающей стадии, Гитлер поверил, что главный удар будет нанесён южнее Судет в направлении Праги, и поэтому передал часть переформированных танковых дивизий в распоряжение группы армий «Центр». Германское командование также поверило в то, что большое наступление советских войск на Берлин последует не ранее конца апреля – начала мая. Утром 16 апреля 1945 г. подполковник фон Германн доложил Гитлеру последнюю информацию немецкого Генерального штаба сухопутных войск: на фронте Одер – Нейсе наступило затишье, наблюдаются только поиски разведчиков. И это при том, что вечером 15 апреля от советского предателя-перебежчика в чине младшего лейтенанта генералом Буссе были получены абсолютно достоверные сведения: армии маршала Жукова перейдут в наступление на Берлин на рассвете.

Последний штурм. Первый этап Берлинской стратегической наступательной операции включал в себя прорыв Одерско-Нейсенского рубежа обороны противника (рис. 26).

В ночь накануне операции по позициям противника в полосе 1-го Белорусского фронта действовала ударная авиация 4-й и 16-й воздушных армий. За два часа до начала наступления бойцам и командирам были разъяснены ближайшие задачи. В 5 часов утра по московскому (3 часа утра по берлинскому) времени 16 апреля 1945 г. на траншеи первой линии обороны противника обрушился свет 143 мощных прожекторов, который, по задумке маршала Жукова, должен был ослепить немецких артиллеристов и пулемётчиков. В небо взлетели тысячи ракет и осветили красным светом воды Одера. Открыла огонь артиллерия. После 30-минутной ураганной артиллерийской подготовки из 16 тысяч артиллерийских орудий войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. Одновременно 18-я воздушная армия силами четырёх бомбардировочных авиакорпусов (743 самолёта) нанесла удар по опорным пунктам второй полосы обороны противника. Вот что вспоминал переживший всё это боец 9-й армии обер-лейтенант Грюнер: «Даже не дожидаясь конца артиллерийской подготовки, рискуя быть скошенными своими собственными снарядами, волны наступающих советских войск вдруг в едином порыве бросились в атаку Они двинулись одновременно с узкого плацдарма в районе Кюстрина и с восточного берега Одера. Тысячи и тысячи русских бросались в воду Они плыли по воде, окрашиваемой в красный цвет. Десантные суда и паромы использовались русскими для переправы штурмовых групп, а также танков и автомашин. Средние танки Т-34 без труда выходили на берег. Они как на пружинах спрыгивали с барж и, выскакивая из-за береговых зарослей, сразу же начинали стрелять». Советская пехота и танки успели продвинуться на 1,5–2 км, прежде чем немецкие войска оправились от потрясения и даже начали контратаковать. Разгорелись бои, которые получили имя «Зеловской бойни» и навсегда вошли в нашу военную историю примером крайнего упорства и ожесточения сторон.

Рис. 26. Берлинская стратегическая наступательная операция. 16 апреля – 8 мая 1945 г.

Зеловские высоты защищали войска 9-й полевой армии и зенитно-артиллерийские части зоны ПВО Большого Берлина (200 тяжёлых зенитных орудий калибра 88, 105 и 155 мм), подчинённые генералу К. Буссе. Эта гряда высот, получившая имя от расположенного на них населённого пункта Зелов, проходит в 50–60 км восточнее Берлина по левому берегу старого русла р. Одер. Гряда, имеющая длину 20 км, ширину 4-10 км, превышение над долиной реки Одер 40–50 м, крутизну склонов до 30–40°, была немецким командованием превращена в самый мощный узел сопротивления во второй полосе обороны Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа, имевший сплошные траншеи, большое количество дзотов, пулемётных площадок, окопов для артиллерии и противотанковых средств, поля противотанковых и противопехотных заграждений. Перед высотами был вырыт противотанковый ров глубиной до 3 м, шириной 3,5 м, а подступы к ним заминированы и простреливались многослойным перекрёстным артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём. Каменные строения были превращены в блокгаузы и опорные пункты. Бронетанковая техника и автотранспорт могли преодолевать склоны Зеловских высот только вдоль шоссейных дорог, которые были заминированы и насквозь простреливались. Генерал Буссе сосредоточил на участке Зеловских высот 2220 орудий и миномётов, что дало 50 артиллерийских стволов на 1 км фронта. Плотность немецкой артиллерии по обеим сторонам единственного шоссе, идущего от Зелова на запад, была ещё большей – до 200 орудий на 1 км фронта. Буссе полагал, что «если ему удастся достаточно долго удерживать рубеж по реке Одер, американцы возьмут Берлин и спасут большую часть Германии от советской оккупации».

Военная хитрость маршала Жукова с прожекторами с самого начала сыграла злую шутку с наступающими. Жуков, похоже, не знал, что ночные танковые атаки с зажжёнными фарами осенью 1943 г. на Левобережной Украине широко и с успехом практиковали танкисты генерала П. Рыбалко. Не знал советский полководец и того, что немцы в своё время тоже применили «прожекторную атаку» – 1 марта 1944 г. на Гомельском плацдарме против 3-й армии 1-го Белорусского фронта, которой командовал генерал-лейтенант А. В. Горбатов, и немецкий опыт «прожекторной атаки» оказался неудачным: наступающие были отбиты с большими потерями. Успех ночной «прожекторной атаки», как показывал военный опыт, гарантирован лишь при соблюдении трёх обязательных условий: во-первых, атака должна быть абсолютно неожиданной для противника; во-вторых, оборона противника должна быть неподготовленной; в-третьих, необходимы соответствующие погодные условия – атаковать нужно во влажное время года, когда взрывы снарядов и мин поднимают в воздух немного пыли. Успех атак танковой армии Рыбалко проистекал из учёта и соблюдения всех трёх перечисленных условий. Наоборот, провал немецкой «прожекторной атаки» в немалой степени был предопределён тем, что их танки и пехота пошли на штурм заранее подготовленной и оборудованной по всем правилам полевой фортификации обороны 3-й армии.

16 апреля 1945 г. на 1-м Белорусском фронте ни одно из этих обязательных условий успеха соблюдено не было, и дела пошли именно так, как опасался на совещании командующих армиями в штабе 1-го Белорусского фронта командарм-3 генерал-лейтенант А. В. Горбатов. Давно ожидаемый удар пришёлся по району, где плотность вражеских войск была наибольшей и долговременная оборона противника была оборудована по последнему слову фортификационного искусства. Ночной туман снизил точность артиллерийских и авиационных ударов и блокировал поддержку наступающих советских частей с воздуха; кроме того, артиллерийская подготовка пришлась по пустому месту, так как противник накануне отвёл войска назад и перенёс свои огневые точки на обратные скаты Зеловских высот. Вся мощь огневого вала также обрушилась на пустые траншеи. После мощной артподготовки и предшествовавших многочасовых массированных бомбёжек всё поле боя было закрыто стеной пыли и гари, видимость была нулевая. Танки и САУ непосредственной поддержки пехоты не были подготовлены к ночной стрельбе и в момент атаки стреляли вслепую. Пехота понесла значительные потери – большие, чем от вражеского оружия, на своих, советских, минных полях, которые перед атакой не удосужились ни снять, ни даже проделать в них проходы. Яркий свет прожекторов ослепил не столько врага, сколько своих. К тому же прожекторы создали в стене пыли и гари световые коридоры, куда инстинктивно устремились советские танки и пехота. Возникли места скопления войск, по которым сосредоточила свой огонь немецкая артиллерия. Боевые порядки советских войск перепутались, что дало возможность артиллеристам и стрелкам генерала Буссе наносить ущерб атакующим даже неприцельной стрельбой.

Большой (6–8 часов) разрыв между массированным бомбовым ударом 18-й воздушной армии, нанесённым перед рассветом 16 апреля 1945 г. по противнику, находившемуся на Зеловских высотах, и выходом войск 8-й гвардейской армии ко второй полосе обороны позволил генералу Буссе, получившему категорический приказ Гитлера удерживать фронт по Одеру любой ценой, восстановить пошатнувшееся было положение. Успешно преодолев первую полосу обороны, войска 8-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова к исходу дня вышли непосредственно к Зеловским высотам, где напоролись на ожесточённо сопротивлявшиеся части 9-й армии, отступившие с первой полосы обороны, и переброшенные из резерва группы армий «Висла» свежие дивизии. Наступление остановилось. Штурм высот с неизбежностью превратился в бойню, подобную бойням Первой мировой войны на Западном фронте. Чтобы ускорить продвижение общевойсковых армий, маршал Жуков ввёл в сражение танковые и механизированные корпуса 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, однако это не намного улучшило ситуацию: командование 9-й полевой армии немцев тоже ввело в бой две свежие моторизованные дивизии. Стрелкам и танкистам пришлось, преодолевая многослойный артиллерийский, миномётный и пулемётный огонь врага, последовательно прорывать несколько оборонительных позиций, ведя затяжные, изнурительные бои с постоянно контратакующим противником. Атаки высот продолжались днём и ночью. Лишь к исходу дня 17 апреля, бросив в бой 1300 танков и САУ, создав артиллерийские плотности в 250–270 стволов на 1 км фронта и поставив большую часть орудий на прямую наводку, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войскам 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий удалось прорвать вторую оборонительную полосу на участке Зеловских высот и уничтожить две промежуточные укреплённые позиции немцев на направлении главного удара. Глубина продвижения войск 1-го Белорусского фронта к исходу вторых суток операции составляла лишь 11–13 км, тогда как безвозвратные потери его армий достигли 20 тыс. человек и 160 танков, САУ и бронемашин. Неудовлетворительная работа службы наземного наведения, распознавания и целеуказания вкупе с плохой видимостью приводили к тому, что наступающие советские части то и дело оказывались под ударами своей же авиации.

К исходу дня 19 апреля войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковых армий завершили прорыв третьей полосы Одерского оборонительного рубежа. «Зеловская бойня» стоила жизни 33 тыс. советских, 2 тыс. польских и 12 тыс. немецких солдат и офицеров. Потери брошенных в сражение 17 немецких дивизий в личном составе достигли 50–80 %. Но, продвинувшись на 30 км, советские войска на центральном участке 1-го Белорусского фронта упёрлись во внешний оборонительный обвод Берлинского оборонительного района и не имели простора для осуществления запланированного манёвра по расчленению и окружению берлинской группировки противника. Справа дела обстояли успешнее -47-я и 3-я ударная армии развивали наступление с целью охвата Берлина с севера и северо-запада. На левом крыле фронта наметился обход франкфуртско-губбенской группировки противника с севера и отсечение её от Берлина.

Наступление 1-го Украинского фронта против 4-й танковой армии группы армий «Центр» (110 тыс. человек, 285 танков, 1300 орудий, 780 миномётов) развивалось более успешно. В 6 часов 15 минут 16 апреля 1945 г. на его участке началась мощная артподготовка, которую дополнили удары с воздуха силами 1500 самолётов. В результате мощной огневой обработки были уничтожены многие укреплённые позиции, опорные пункты, узлы связи и командные пункты противника. В 6 часов 55 минут авиация поставила по всей 400-километровой линии фронта дымовую завесу. Под прикрытием дымовой завесы передовые ударные отряды фронта на лодках, плотах, по штурмовым мостикам, а то и вброд оперативно форсировали р. Нейсе в 150 пунктах и захватили плацдармы на её левом берегу. Под вражеским огнём в считанные часы было наведено 9 мостов (один 5-тонный, два 30-тонных и два 60-тонных через Нейсе, три 5-тонных и один 60-тонный через её рукава), по которым без промедления началась переправа танков и САУ. Немецкое командование ввело в сражение бронетанковые соединения и отряды истребителей танков из резерва, пытаясь сбросить наши передовые части с плацдармов и восстановить оборону по берегу Нейсе. Бои приняли ожесточённый характер, однако, превозмогая отчаянное сопротивление противника на дорогах и в межозёрных дефиле, общевойсковые и танковые армии 1-го Украинского фронта прорвали главную полосу его обороны и вклинились на 1,5–2 км во вторую. В полдень передовые отряды 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П. С. Рыбалко вышли к р. Шпрее, преодолели её вброд и быстро создали прочный плацдарм на западном берегу. 17 апреля войска фронта завершили прорыв второй и достигли укреплений третьей полосы обороны немцев. В завершении прорыва участвовали 25-й и 4-й гвардейский танковые корпуса, а также передовые отряды корпусов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий. К исходу 18 апреля Нейсенский рубеж обороны немцев был полностью прорван, войска фронта форсировали Шпрее и обеспечили условия для окружения Берлина с юга. Немецкое командование ввело в сражение против войск 1-го Украинского фронта на участке главного удара 4 танковые дивизии из резерва. На Дрезденском направлении соединения 52-й армии с утра 19 апреля отражали удар немецкой корпусной группы «Мозер» из района севернее Гёрлица.

К исходу дня 19 апреля 1945 г. передовые отряды 1-го Украинского фронта стояли в 120 км от Берлина, однако закрыть это пространство врагу было нечем.

2-й Белорусский фронт перешёл в наступление 18 апреля 1945 г. В первые два дня войска фронта силами передовых полков в сложных условиях затопления, преодолевая оборону с ожесточением сражавшихся войск 3-й танковой армии генерала X. фон Мантейфеля (105 тыс. солдат и офицеров, 1150 орудий, 700 миномётов, 223 танка и САУ), в помощь которой из своего стратегического резерва немецкое командование ввело в бой 7 дивизий, 2 бригады и до 30 отдельных батальонов, форсировали Ост-Одер, очистили от противника плацдарм между речными рукавами Ост-Одер и Вест-Одер и заняли исходные позиции для форсирования Вест-Од ера. 3-я танковая армия была лишена возможности нанести удар по советским войскам, окружавшим Берлин с севера. Требование фюрера о «непременном удержании фронта на нижнем течении Одера» оказалось неисполнимым.

19 апреля 1945 г. войска всех трёх советских фронтов завершили прорыв Одерско-Нейсенского рубежа обороны противника. С этого момента Берлинская операция перешла ко второму этапу – окружению и расчленению вражеской группировки. Немецкое Главное командование на Востоке, Главное командование сухопутных войск и лично Гитлер считали, однако, что Берлин может продержаться ещё 6–8 недель, а за это время многое изменится. Учитывая замедленное продвижение 1-го Белорусского фронта, советская Ставка ВГК решила осуществить манёвр на окружение берлинской группировки ударом танковых армий 1-го Украинского фронта по Берлину с юга.

Наиболее успешно наступление развивалось в полосе 1-го Украинского фронта. После непродолжительных боёв войскам маршала И. С. Конева удалось выйти к Берлину с юга и запада, одновременно охватив правое крыло Франкфуртско-Губбенской укреплённой позиции, удерживавшейся войсками 9-й полевой армии немцев. В течение 19–20 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии продвинулись на 95 км. Стремительное наступление этих армий, а также 13-й армии уже к исходу 20 апреля привело к рассечению на части и частичному окружению немецких войск в районе Котбуса и Шпремберга. 21 апреля

3-я гвардейская танковая армия генерал-полковника П. С. Рыбалко и 4-я гвардейская танковая армия генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко достигли южного участка внешнего обвода Берлинского оборонительного района. На следующий день полки 3-й гвардейской танковой армии прорвали внешний обвод обороны города и вышли на южную окраину Берлина. В тот же день 4-я гвардейская танковая армия также прорвала внешний оборонительный обвод, завязала бои за Потсдам и заняла выгодные позиции для соединения с войсками 1-го Белорусского фронта и завершения совместно с ними окружения всей берлинской группировки немцев. В районе Луккенвальде танкисты генерала Лелюшенко освободили из концлагеря 15 тыс. военнопленных – русских, американцев, англичан, французов, поляков, итальянцев, сербов, норвежцев. Вечером 24 апреля танкисты 3-й гвардейской танковой армии взяли Бранденбург и устремились на соединение с правофланговыми частями ударной группировки 1-го Белорусского фронта. Используя успех танкистов, общевойсковые армии 1-го Украинского фронта быстро продвигались в западном направлении.

К утру 24 апреля 1945 г. было завершено уничтожение немецких войск, окружённых в районе Шпремберга. Было убито 4 тыс. солдат и офицеров противника, захвачено 3850 пленных, 59 танков, 27 штурмовых орудий, 185 бронетранспортёров, 162 орудия, 1300 автомашин.

Немецкое командование пыталось организовать контрнаступление в целях предотвращения окружения, а когда это не удалось – деблокады Берлина. В 15 часов 22 апреля Гитлер принял решение «снять с фронта против англосаксов все войска, бросить их в бой за Берлин и самому руководить через ОКВ этой операцией». Командующий флотом гросс-адмирал К. Дёниц получил приказ направить воздушным путём моряков на усиление берлинского гарнизона. В районе между Эберсвальде и Ораниенбургом начала формирование оперативная группа «Штейнер» в составе группы управления 3-го танкового корпуса СС, остатков двух танковых дивизий, ранее державших оборону в районе Эберсвальде, и «сводной дивизии морской пехоты» – нескольких тысяч солдат люфтваффе и списанных на берег матросов, «не имевших ничего, кроме личного оружия и желания сражаться до конца». Гитлер поставил оберштурмбан-фюреру СС Ф. Штейнеру задачу контрударом в южном направлении закрыть брешь, образовавшуюся в немецкой обороне в районе Кюстрина, и соединиться с войсками 9-й полевой и 4-й танковой армий, которые должны были из района Мускау – Гёрлиц нанести удар в северном направлении. Против войск 1-го Украинского фронта была брошена 80-тысячная 12-я полевая армия генерала танковых войск В. Венка, ранее державшая по Эльбе и Мульде оборону против американцев. Эта армия получила приказ наступать в направлении Ютербога, чтобы соединиться с пытавшимися пробиться на запад частями 9-й полевой и 4-й танковой армий. Выполняя приказ Гитлера, генерал Венк силами трёх дивизий перешёл в наступление из района Бельцига и 24 апреля атаковал советские части в районе Трёйенбритцена. Одновременно войска 2-й армии Войска Польского и советской 52-й армии, истекая кровью, продолжали отражать контрудар двух пехотных, двух танковых и моторизованной дивизий группы армий «Центр» из района Гёрлица на Бауцен в тыл армиям 1-го Украинского фронта, наступающим на Берлин. Наконец 25 апреля 1945 г. Гитлер и Главное командование вермахта специальной директивой потребовали от немецких фронтовых командований на Западе, в Италии, Южной Германии и на Балканах направить все свои силы на спасение Берлина, не обращая внимания даже на то, что англо-американцы захватят огромную территорию.

Информация об этой директиве, полученная из допросов пленных немецких офицеров и генералов, была штабом 1-го Белорусского фронта оперативно доведена до Сталина. «Гитлер плетёт паутину в районе Берлина, чтобы вызвать разногласия между русскими и союзниками. Эту паутину нужно разрубить путём взятия Берлина советскими войсками. Мы это можем сделать, и мы это должны сделать. Рубите немцев без пощады», – таков был ответ Верховного Главнокомандующего.

1-й Белорусский фронт продолжал наступление. В 13 часов 50 минут 20 апреля 1945 г., на пятые сутки операции, произошло событие, которого ждали долго и давно: дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецова открыла огонь по Берлину. На следующий день передовые части 3-й ударной, 2-й гвардейской танковой, 47-й, 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий ворвались на северную и юго-восточную окраины немецкой столицы. Танковые армии вели боевые действия в городе совместно с общевойсковыми. В течение 24–26 апреля последних два аэродрома в зоне Большого Берлина, находившиеся в 3 км от бункера Гитлера, попали в руки советских войск.

24 апреля 1945 г. юго-восточнее Берлина войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта, наступавшие на левом фланге ударной группировки, соединились с частями 3-й гвардейской танковой и 28-й армий 1-го Украинского фронта, завершив окружение немецкой 9-й полевой армии – 200 тыс. солдат и офицеров, 200 танков и 10 °CАУ, более 2 тыс. орудий и миномётов. Для уничтожения 9-й армии были выделены 3, 69 и 33-я армии 1-го Белорусского фронта, 28-я и 3-я гвардейская армии 1-го Украинского фронта – всего 277 тыс. солдат и офицеров, 280 танков и САУ, 7400 орудий и миномётов. Воздушную поддержку им оказывали 2-я и часть сил 16-й воздушной армии. Соотношение сил в пехоте составляло 1,4:1,0 в нашу пользу, в танках было равным и лишь в артиллерии и миномётах советские войска превосходили противника в 3,7 раза.

Ликвидация окружённых немецких войск была исключительно трудной задачей – генерал Буссе, командовавший окружёнными, не желал дёшево уступать. Сражаться приходилось в исключительно тяжёлых условиях лесистой и озёрно-болотистой местности. На рассвете 26 апреля 9-я армия пошла на прорыв у деревушки Хальбе, стремясь во что бы то ни стало соединиться с 12-й полевой армией генерала Венка. Блуждающий Франкфуртско-Губбенский «котёл», окончательно добитый только 1 мая 1945 г. близ Барута, Белитца и Луккенвальде, стоил жизни 60 тыс. немецких солдат и офицеров, ещё 120 тыс. немцев было захвачено в плен, а вместе с ними 304 танка и САУ, 500 артиллерийских орудий, 1000 миномётов, 2180 пулемётов, 17 600 автомашин. Вместе с солдатами и офицерами в «бойне у Хальбе» погибло более 10 тыс. штатских немцев-беженцев. Безвозвратные потери советских войск, задействованных в ликвидации «котла», были впятеро меньше и составили 12 тыс. человек убитыми.

«Без малого двадцать лет спустя, – вспоминает маршал Конев, – в 1962 г., будучи в Берлине и посетив район Барута, я ещё видел в окрестных сёлах следы этого побоища».

Лишь 20 тыс. солдат и офицеров 9-й армии – без танков и пушек, но с генералом Буссе во главе и с 20 тыс. штатских беженцев в обозе – удалось мелкими группами вырваться из обильно залитых белым фосфором и объятых пожарами «лесов смерти» и соединиться с частью сил 12-й армии. Будучи отбит в районе Трёйенбритцена, В. Венк сменил направление удара, быстро продвинулся через Белиц и 29 апреля вышел в район юго-западнее Потсдама, где соединился с накануне прорвавшимся из окружения потсдамским гарнизоном. Однако вскоре армия генерала Венка сама оказалась под угрозой окружения и частью сил отошла к Эльбе на участок от Хавельберга до Магдебурга. Ещё раньше, вечером 25 апреля 1945 г., наступательная операция немцев в районе Гёрлиц – Бауцен также захлебнулась в крови. Физическое и душевное состояние офицеров и солдат 12, 9, 17-й немецких армий и оперативных групп «Штейнер» и «Мозер», а также положение с боеприпасами и горючим исключали как новую попытку наступления, так и длительное удержание занимаемых позиций.

25 апреля 1945 г. передовые отряды 47-й армии 1-го Белорусского фронта, которой командовал генерал Ф. Перхорович, соединились с частями 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта в районе Кетцена – западнее Берлина и на северо-восток от Бранденбурга. Кольцо окружения вокруг немецкой столицы замкнулось. В огромном «котле» оказались 2 млн горожан, 1,5 млн штатских беженцев с Востока и 300 тыс. солдат и офицеров берлинского гарнизона, имевших на вооружении 250 танков и 3 тыс. орудий и миномётов. В тот же день передовые подразделения 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта встретились в Торгау с разведгруппами 1-й американской армии генерала Э. Ходжеса. Нацистская империя была разрезана пополам. В честь этого события Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий – так, как отмечалось освобождение столицы союзной республики и иностранного государства.

Продвигаясь к Эльбе, кавалеристы 1-го кавалерийского корпуса 1-го Украинского фронта освободили из концлагеря в Мюльберге до 50 тыс. советских, югославских, американских, английских и французских военнопленных, из концлагеря в районе Якобстали – 15 тыс. русских, итальянцев, французов и поляков.

Как отмечают источники, ни американское, ни советское командование не желало, чтобы две армии столкнулись друг с другом случайно, без разведки, поскольку боялось вероятных ошибок и трагических инцидентов (которых, впрочем, избежать не удалось). Поэтому между позициями американских войск на р. Мульде и позициями советских войск на р. Эльбе временно был оставлен достаточно широкий (30–35 км) коридор нейтральной земли, куда заходили только патрули. Этот нейтральный коридор вскоре был переполнен толпами гражданских немецких беженцев и совершенно деморализованными остатками немецких частей. И американские, и советские источники отмечают, что не было случая, чтобы немецкие солдаты, имевшие оружие, хотя бы раз пустили его в ход против американских и советских патрулей. Окончательно нейтральная зона была занята войсками 1-го Украинского фронта только в начале мая 1945 г., в ходе подготовки Пражской стратегической наступательной операции.

В эти же дни войска 2-го Белорусского фронта форсировали Вест-Одер, прорвали оборону противника на его западном берегу и сковали 3-ю немецкую танковую армию, лишив её возможности нанести удар с севера по войскам 1-го Белорусского фронта, окружившим Берлин.

Подавляющее большинство немцев до самого конца верили заявлениям Гитлера о том, что если Германия проиграет войну, то погибнет весь немецкий народ. Поэтому надеяться на то, что немцы в Берлине сложат оружие без борьбы, не приходилось. Но следует отметить, что силы внутреннего антифашистского Сопротивления несмотря ни на что пытались в эти дни положить конец бессмысленной бойне. Действовавшая в пригородах Берлина подпольная «Группа Сопротивления» распространяла среди солдат и гражданских лиц листовки с призывом саботировать распоряжения нацистской партии и государства, не подчиняться приказам военного командования, разрушать оборонительные сооружения, уничтожать эсэсовцев, жандармов и нацистских чиновников. Эта и другие группы, объединявшие коммунистов, социал-демократов, беспартийных рабочих и даже отдельных «левых нацистов», снабжали дезертиров гражданской одеждой, прятали их в подвалах и укромных местах. Были случаи, когда население городов и сёл Восточной Германии радушно встречало советские войска как своих освободителей. В Бисдорфе группа подполыциков-антифашистов поспешила навстречу Красной Армии и спасла этот район Берлина от разрушения. Антифашисты сумели спасти электростанцию в Клингенберге, насосную станцию в Иоганнистале и мост во Фронау от уничтожения фашистскими минёрами. В берлинских городских районах Фридрихсхайн и Альт-Штралау, а также у станции Берлинской городской железной дороги «Ландсбергераллее» группы рабочих разоружали солдат и фольксштурмистов и разбирали баррикады и заграждения. В концлагере Фалькензее подпольная группа Сопротивления во главе с коммунистом Максом Рейманом подняла восстание и предотвратила расправу над узниками. Однако силы внутреннего антифашистского Сопротивления были слишком слабы, к тому же действовать им приходилось в обстановке жестокого террора, который в последние недели войны принял самые дикие и оголтелые формы.

Отряды эсэсовцев и полевой жандармерии регулярно прочёсывали всё больше сужавшуюся территорию, подконтрольную нацистскому режиму, хватали и публично вешали дезертиров, их укрывателей и «пораженцев», невзирая на пол и возраст «преступников». Их вешали на фонарных столбах и деревьях с табличками на груди: «Я дезертир», «Я повешен, ибо не верил в фюрера», «Я пособник азиатов», «Все предатели гибнут, как я». На решётке ворот станции Берлинской городской железной дороги «Фридрихштрассе» были повешены двое артиллеристов, каждому из которых едва исполнилось 15 лет. На груди «преступников» были закреплены куски картона с надписью: «Меня повесили за то, что я содержал своё штурмовое орудие не в таком порядке, как приказал фюрер». «За трусость и слабость», по сообщению западногерманского историка В. Герлица, были расстреляны перед строем генералы Хауеншильд, Кунц, Кетнер. Несколько подразделений фольксштурма и вермахта, самовольно оставивших свои позиции, были в полном составе, с офицерами включительно, расстреляны из пулемётов – в назидание другим. Когда жители села Хартманедорф, расположенного в 50 км юго-восточнее Берлина, чувствуя приближение советских войск, вывесили 21 апреля 1945 г. на своих домах белые и красные флаги как свидетельство лояльного отношения к Красной Армии, отряд эсэсовцев, выполняя приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, учинил садистскую расправу над селом. Эсэсовцы топорами и тесаками рубили стариков, женщин и детей и бросали куски тел в пламя подожжённых домов и построек. Уцелели лишь несколько человек, которых конники 2-го гвардейского кавалерийского корпуса успели вырвать из лап палачей.

Наряду с попытками контрнаступления, запугиванием населения «ужасами Сибири» и жестокими расправами над «пораженцами, трусами и пособниками большевиков» нацистское руководство пыталось наступать на дипломатическом фронте. Чтобы выиграть время, 22 апреля 1945 г. через германского посла в Стокгольме Гитлер тайно предложил Советскому Союзу заключить сепаратное перемирие на Восточном фронте и начать переговоры о мирном разрешении советско-германского конфликта. Вконец потерявший чувство реальности, Гитлер верил, что Сталин, чья страна, по мнению нацистского фюрера, была совершенно обескровлена и сражалась из последних сил, примет великодушное германское предложение. Другая попытка добиться сепаратного мира, уже с англичанами и американцами, через специального представителя шведского Красного Креста графа Ф. Бернадотта была сделана 23–24 апреля Герингом и Гиммлером в обход Гитлера, который «если ещё не умер, то умрёт в ближайшие два дня». С Герингом и Гиммлером были согласны многие германские генералы, считавшие, что только устранение Гитлера (неважно как) помирит Германию с англо-американцами и откроет путь к превращению Второй мировой войны из антифашистской в «антибольшевистскую». Впрочем, генералы сами метили в вожди. Вот что писал 25 апреля 1945 г. фельдмаршалу Манштейну и гросс-адмиралу Дёницу отправленный ещё летом 1942 г. в отставку генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок: «…В случае невозможности высшего руководства в Берлине продолжать выполнять свои функции есть намерение всё военное и политическое руководство не занятыми врагом районами северной и южной части Германии сосредоточить в руках военных! Кандидатура Гиммлера в этой связи не рассматривается, поскольку он окончательно утратил доверие и своей личной несостоятельностью, и небоеспособностью подчинённых ему частей СС в Венгрии. Так что вновь не без труда прокладывает себе путь древняя как мир истина о том, что именно солдат – самая надёжная опора Отечества. Хочется надеяться, что пока ещё не поздно!»

Ещё 23 апреля 1945 г. маршал Г. К. Жуков предложил гарнизону и населению г. Берлина прекратить бессмысленную борьбу и сдаться. Ответа не последовало – Берлин надеялся на подход помощи извне. Но к исходу дня 25 апреля 1945 г. реальные возможности объединения усилий немецких 3-й танковой, 9-й и 12-й армий для защиты Берлина были утрачены. Начиная с утра 26 апреля 1945 г. советские войска на Берлинском направлении перешли к заключительной стадии операции – уничтожению окружённой группировки противника (рис. 27).

К 26 апреля в руках окружённых в Берлине немецких войск находилось 325 км2 территории. Сам город был сильно разрушен ещё до прихода Красной Армии. Последняя бомбардировка американской авиации силами 1 тыс. бомбардировщиков имела место 20 апреля, в день рождения Гитлера, и привела к возникновению проблем с продовольствием: к моменту окружения в городе оставалось провизии всего на 2–3 дня. 21 апреля были установлены жёсткие нормы снабжения – 150 г мяса и 75 г жиров либо 450 г ветчины или сосисок, 800 г хлеба либо 200 г риса или овсянки, 800 г картофеля либо 200 г сушёных бобов или гороха, 1 банка овощных консервов, 1 кг сахара, пакетик эрзац-кофе и немного маргарина, которые полагалось выдавать в одни руки из расчёта на 7–8 суток. На деле по карточкам уже много дней ничего получить было невозможно. С 21 апреля остановились все предприятия, израсходовавшие запасы угля, полностью прекратилась подача электроэнергии и газа. Не было радиосвязи, связь между секторами Берлинского оборонительного района поддерживалась по гражданским телефонным проводам. С потерей аэродромов берлинский гарнизон лишился воздушной поддержки своей авиации. Доставка подкреплений, продовольствия и боеприпасов, а также вывоз из города раненых и гражданского населения стали окончательно невозможны.

Рис. 27. Штурм Берлина. 25 апреля – 2 мая 1945 г.

Ещё 20 апреля 1945 г. фюрер намеревался вылететь в Южную Германию под защиту миллионной армии эсэсовцев, егерей и фольксштурмистов и оттуда, из «Альпийской крепости», руководить продолжением войны с «большевизмом». Однако сутки спустя его планы кардинально изменились: он решил лично возглавить оборону столицы и в случае неудачи здесь же умереть. Гитлер и его окружение всерьёз рассчитывали продержаться 10–12 недель, а там «азиаты-большевики» и «англосаксы» передерутся между собой. «Американцы и без того слишком далеко запустили русских в Европу. Они будут вынуждены отбросить их назад. И тогда настанет момент, когда я получу наивысшую награду за моё участие в войне!» – торжественно заявил Гитлер своему тайному эмиссару на Западе оберштрумбанфюреру СС К. Вольфу. Комендантом Берлина 24 апреля стал опытный воин, командир 56-го танкового корпуса генерал артиллерии Г. Вейдлинг. Гарнизон Берлина непрерывно увеличивался. В боевые порядки были поставлены 80 тыс. солдат и офицеров отходивших частей 9-й полевой и 4-й танковой армий и 32 тыс. городских полицейских. 22 апреля из тюрем были выпущены уголовники, которым раздали оружие и зачислили в ряды фольксштурма. Остаткам дивизии СС «Норланд» была поручена оборона Тиргартена, батальону французских эсэсовцев – защита площади Бель-Альянс. В состав гарнизона «Цитадели» влились немногочисленные британские и индийские эсэсовцы, уцелевшие в «Зеловской бойне». Заняли противотанковые засады на берлинских мостах и перекрёстках отступившие с рубежа «Одер-фронта» подразделения 12-го Кавказского истребительно-противотанкового соединения СС. На баррикады Берлина были поставлены даже непонятно как очутившиеся в германской столице эсэсовцы-латыши.

Основу берлинского гарнизона составили «фаустники» – солдаты вермахта, фольксштурмисты и истребители танков из «Гитлерюгенда», вооружённые фаустпатронами, гранатами и бутылками с горючей смесью. 70 % из более чем 800 советских танков, утраченных в уличных боях, вывели из строя именно они (для сравнения: в боях на открытой местности в 1944–1945 гг. танки, потерянные от воздействия фаустпатронов, составляли всего 5 % убыли). Приказ рейхсминистра пропаганды И. Геббельса гласил: Берлин должен стать «немецким Сталинградом»; если на какой-нибудь улице будет замечен хотя бы один белый флаг, то нужно не останавливаться перед уничтожением этой улицы со всеми жителями. Выполняя этот приказ, немецкие войска цеплялись за любые препятствия – дома, станции метрополитена, подземные коммуникации, каналы, железнодорожные насыпи и платформы. В укреплённые бастионы превращались крупные здания, чердаки и подвалы.

Гитлеровское командование, исходя из опыта немецкого штурма Сталинграда, рассчитывало, что в упорных, затяжных боях за каждый квартал, за каждый дом, а в домах за этажи, на заводах за цеха удастся обескровить наступающие советские войска и этим завести начатый штурм в тупик. Защитники Берлина, по признанию немецкого генерал-майора Ф. Бутлара, всё ещё «не теряли надежд на то, что немецкие армии, шедшие к ним на помощь, а может быть, и западные союзники – в случае, если эти армии окажутся разгромленными, – скоро войдут в город и спасут его от кровавого разгула большевиков». 26 апреля 1945 г. по городу и войскам, его защищавшим, распространился слух: американские танковые дивизии уже на пути к Берлину, победа близка, как никогда.

Общая протяжённость фронта советских войск на внутреннем кольце окружения составляла около 100 км. Для штурма города советское командование выделило 4 общевойсковые и 4 танковые армии 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов – 464 тыс. солдат и офицеров, 12 700 орудий и миномётов, 2100 установок реактивной артиллерии, 1500 танков и САУ. Воздушную поддержку обеспечивали 2 тыс. бомбардировщиков и штурмовиков. Основу боевых порядков советских войск в период боёв в городе составляли смешанные штурмовые отряды и группы. Большая часть ствольной и реактивной артиллерии (вплоть до 152 и 203-миллиметровых орудий, 160-миллиметровых миномётов и 310-миллиметровых РСЗО) была придана стрелковым подразделениям для ведения огня прямой наводкой. Танки действовали в составе штурмовых отрядов и групп как общевойсковых соединений, так и танковых корпусов и армий. Важное значение приобретали действия мелких штурмовых групп, состоявших из стрелкового взвода, усиленного 2–4 орудиями, 1–2 переносными установками PC, 1–2 танками или САУ, а также огнемётчиками, химиками и сапёрами. Подобные группы просачивались между очагами вражеской обороны и наносили по ним удары с тыла и флангов.

Ликвидация берлинской группировки непосредственно в городе осуществлялась путём расчленения обороны и уничтожения противника по частям. Установив, что немцы, используя баррикады и минные заграждения, основное внимание сосредоточили на обороне улиц, советские войска начали просто обходить вражеские заграждения. К исходу дня 26 апреля 1945 г. группировка немецких войск в Потсдаме была отрезана от основных сил Берлинского оборонительного района. Уже к 28 апреля Потсдамская группировка была разбита, а в Берлине окружённые немецкие войска встречными ударами с севера и юга были зажаты в узкой 2–2,5-километровой полосе, протянувшейся на 15 км с запада на восток, которая к вечеру того же дня была разрезана на три части. Удачно выбранные направления наступления советских войск позволили к 30 апреля рассечь «крепость Берлин» на четыре изолированных друг от друга «котла». Советские полки и дивизии упорно продвигались к центру города, ведя бои за каждую улицу и каждый дом. В отдельные дни удавалось очистить от врага до 300 кварталов. Ожесточённые рукопашные схватки вспыхивали в метро, подземных коммуникационных сооружениях и ходах сообщения. Узлы сопротивления, оборудованные в зданиях, уничтожали массированным артиллерийским огнём и ударами штурмовой авиации либо их блокировали и ждали, пока у обороняющихся кончатся боеприпасы, после чего в дело вступали огнемётчики. Ведение боевых действий затрудняли многочисленные пожары.

«Мир сейчас висит на волоске (мир стоит на острие меча)», – такую запись сделал 26 апреля 1945 г. в своём дневнике секретарь партийной канцелярии НСДАП Мартин Борман. 27 апреля 1945 г. Гиммлер получил ответ на своё обращение о мире, переданное англичанам и американцам через шведов. Союзники потребовали от Германии безоговорочной капитуляции на всех фронтах. В тот же день Гитлер, которому было без всяких оснований доложено о положительном ответе Москвы на его «мирную инициативу» в Стокгольме, узнав о сепаратной «мирной» инициативе Гиммлера из передач радио Би-Би-Си, исключил своего подручного из партии и отдал приказ об аресте и казни «верного Генриха», оказавшегося отнюдь не верным. Особое бешенство у Гитлера вызвало то, что Гиммлер в знак серьёзности своих намерений пообещал арестовать своего фюрера и выдать его англо-американцам. Герман Геринг, 21 апреля 1945 г. объявивший себя в Баварских Альпах «фюрером Германской Империи», за такую свою прыть поплатился должностью преемника фюрера и свободой ещё раньше. К великому прискорбию политических и военных руководителей Третьего рейха, «вместо того, чтобы заключить мир с Германией с целью создать более благоприятные условия для противодействия русским, западные союзники стремились возможно скорее овладеть Германией, чтобы создать базу для ведения переговоров с Россией с позиции силы».

28 апреля 1945 г. оборона противника на ряде участков в центральном секторе, который защищали части 56-го немецкого танкового корпуса, была прорвана. Вечером этого дня генерал Вейдлинг доложил Гитлеру, что боеприпасы на исходе, дальнейшее сопротивление бесполезно, но можно вырваться из города. Признав полную безнадёжность положения, Гитлер отклонил предложение о прорыве, сказав, что, вырвавшись из русского «котла», он попадёт в американский и вновь будет вынужден «ожидать конца».

В ночь на 29 апреля части 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, которым командовал генерал-майор С. Н. Перевёрткин, приступили к подготовке штурма здания Рейхстага, являвшегося ключевым узлом обороны центрального сектора Берлинского района обороны и защищаемого сильным гарнизоном в составе 1 тыс. солдат и офицеров вермахта и войск СС и 4 тыс. фольксштурмистов. Вокруг Рейхстага были отрыты глубокие рвы, устроены различные заграждения, оборудованы пулемётные и артиллерийские огневые точки, в том числе снабжённые бронеколпаками.

Утром 29 апреля на совещании у Гитлера комендант города генерал Вейдлинг сообщил, что в тоннелях метро, проходящих под р. Шпрее и каналом Ландвер, завязались рукопашные бои. Если защитники тоннеля не удержатся, противник выйдет к Вильгельмштрассе и через несколько часов рейхсканцелярия падёт. Гитлер приказал открыть шлюзы на Шпрее. Смертельная волна унесла жизни не только нескольких сотен советских бойцов, но и тысяч штатских немцев, женщин и детей, а также раненых солдат вермахта, лежавших в вагонах санитарного поезда.

Тем же утром завязались бои за Рейхстаг, с самого начала принявшие крайне ожесточённый характер. К вечеру части 79-го стрелкового корпуса приблизились к Рейхстагу на 300–400 м. В 13 часов 30 минут 30 апреля, после 30-минутной артподготовки, 674-й и 756-й полки 150-й стрелковой дивизии генерал-майора В. М. Шатилова, 380-й полк 171-й стрелковой дивизии полковника А. И. Негоды и 23-я танковая бригада полковника С. В. Кузнецова пошли на штурм здания. Первые атаки захлебнулись, но уже в 13 часов 50 минут батальоны капитанов К. Я. Самсонова, С. А. Неустроева и В. И. Давыдова ворвались в Рейхстаг. Начались жаркие схватки за каждый этаж, за каждую комнату. По мере овладения зданием советские воины водружали на нём Красные Знамёна, вручённые корпусу Военным советом 3-й ударной армии. Знамени, которое разведчики 756-го полка 150-й стрелковой дивизии сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария 1 мая 1945 г. установили на куполе Рейхстага, суждено было войти в историю как Знамени Победы.

Зачистка горящего Рейхстага от подразделений и отдельных солдат и офицеров противника затянулась до утра 1 мая 1945 г. На рассвете следующего дня остатки немецкого гарнизона, засевшие в подвалах огромного здания, капитулировали. Всего в бою за Рейхстаг было убито и ранено более 2 тыс. немецких солдат и офицеров. Советские войска захватили здесь 2604 пленных, в том числе 2 генералов, 16 офицеров, 1542 унтер-офицера и солдата вермахта и войск СС и 1044 фольксштурмиста, 1400 винтовок и автоматов, 400 пистолетов-пулемётов, 70 пулемётов, сотни фаустпатронов, 34 орудия, 25 миномётов, 4 танка, 11 САУ, 6 грузовых автомашин. Потери советских войск при штурме Рейхстага превысили 1 тыс. человек убитыми и ранеными; непосредственно в ходе зачистки здания погибли 63 советских солдата и офицера.

1 мая 1945 г. части 3-й ударной армии, наступавшие с севера, встретились на улице Шарлоттенбургер-Шоссе (южнее Рейхстага) с частями 8-й гвардейской армии, наступавшими с юга, положив конец организованному и управляемому сопротивлению немецких войск в Берлине. В 6 часов утра 2 мая 1945 г. по приказу своего последнего командующего – генерала артиллерии Г. Вейдлинга берлинский гарнизон капитулировал. К 15 часам 2 мая организованное сопротивление советским войскам в Берлине прекратилось. За сутки 2 мая 1945 г. в Берлине сложили оружие 70 тыс. немецких солдат и офицеров и 64,7 тыс. фольксштурмистов; 100,7 тыс. человек взял в плен 1-й Белорусский фронт, 34 тыс. -1-й Украинский. Однако спорадические боевые столкновения в городе и его окрестностях продолжались до 5 мая включительно – отдельные группы и отряды немцев тщетно пытались выйти из города и прорваться на запад. Самых крупных было две: одна (17 тыс. человек) прорывалась из центра Берлина, другая (до 30 тыс. человек) – из Шпандау. Вместе с солдатами и офицерами из окружения уходили около 300 видных нацистских функционеров. Обе группы были разгромлены в тот же день, когда пошли на прорыв – 2 мая 1945 г.

Во время уличных боёв берлинцы могли вдохновляться развешанными по городу плакатами. На руинах домов висели огромные транспаранты: «Отступаем, но побеждаем»; «За это благодарим мы фюрера. Д-р Геббельс».

Настало время подвести итог. За 25 апреля – 2 мая 1945 г. гарнизон Берлина потерял убитыми 40 тыс. и пропавшими без вести 40 тыс. солдат и офицеров. В свою очередь, штурм обводов Берлинского оборонительного района и уличные бои в городе унесли жизни 20 тыс. советских и польских солдат и офицеров, ещё 82 тыс. было ранено, контужено и обожжено.

За 21 апреля – 2 мая 1945 г. на столицу Германии было обрушено 36 тыс. т советских снарядов и мин. Берлин, являвший собой картину ужаса и опустошения, превратился в некий «Карфаген на Шпрее». Передвигаться по городу можно было только по узким извилистым тропкам среди нагромождения развалин, из-под которых шёл сладковатый запах тлена. Не было питьевой воды, тока и газа, не было радио и газет. Не функционировали почта и телеграф. Большая часть продовольственных складов была уничтожена в ходе уличных боёв, артобстрелов, бомбёжек и штурмовок или же разграблена гарнизоном и голодным гражданским населением. «Голодные люди рылись в кучах мусора или забирались в подвалы разрушенных жилых домов в поисках каких-нибудь остатков съестного. Картофельные очистки использовались для питания людей», – занёс в свой дневник берлинец И. Орлопп. Те, кому удавалось раздобыть кусок конской падали, считались счастливцами. Транспорт был полностью парализован, четвёртая часть линий метро оказалась затопленной. Из 226 мостов 128 было разрушено, 48 % всех зданий было полностью уничтожено, из 1562 тыс. квартир только 370 тыс. были пригодны для жилья. Все 87 городских насосных станций были выведены из строя. Жажда была хуже голода. Богатство берлинца отныне определялось количеством вёдер чистой воды, которым он располагал. Не функционировала канализация. В больницах и аптеках отсутствовали медикаменты и перевязочные материалы. Не было ни одной исправной санитарной машины.

В ходе уличных боёв погибло 125 тыс. мирных берлинцев – женщин, стариков, детей. Тысячи жителей Берлина и штатских беженцев нашли свою смерть там, где надеялись спастись – в затопленных станциях метро, под сводами разрушенных бомбоубежищ в Фридрихсхайне, в районе Имперского стадиона, в западных пригородах города. Тысячи незахороненных трупов остались в районах, где шли наиболее ожесточённые уличные бои. Призрак голода и эпидемий витал над руинами. Тысячи берлинцев покончили с собой, не желая влачить жалкое, без малейшей надежды на будущее существование. Однако Гитлеру, заявившему: «Лучшие немцы погибли в боях, немецкий народ оказался недостоин своей миссии», – участь мирных жителей гибнущей столицы была абсолютно безразлична. Сам фюрер покончил с собой в 15 часов 30 минут 30 апреля 1945 г. – в минуты, когда советские войска вели жестокий бой в полукилометре от его последнего «логова».

Защитники фюрера не ведали жалости к «недочеловекам» до самого конца. Один из них, связист-эсэсовец Ф. Нойхютлер, много позже вспоминал о последних часах «кровавой оргии в Берлине»: «Мы только что вернулись с боевого задания, и я увидел двух русских пленных, сидящих примерно в десяти метрах от входа в имперскую канцелярию. А потом через раскрытые ворота я наблюдал, как обоих русских заставили встать с земли. Штурмовик СС вынул пистолет и выстрелил каждому в затылок. Я только спросил себя: зачем?..»

После самоубийства Гитлера рейхсминистр пропаганды И. Геббельс и секретарь партийной канцелярии М. Борман – последние из вождей Третьего рейха, оставшиеся в Берлине, обратились через генерала Г. Кребса к командованию советских войск с просьбой о перемирии и начале мирных переговоров. Геббельс, Борман и Кребс после ухода из жизни Гитлера – человека, который «не может договариваться со Сталиным», рассчитывали склонить «наиболее сильное европейское государство» к военному и хозяйственному союзу с Германией против Англии и США, но всё было тщетно. Был получен ответ генерала Чуйкова и маршала Жукова: речь может идти лишь о безоговорочной капитуляции. Геббельс с семьёй кончает жизнь самоубийством. Пускает себе пулю в висок генерал Кребс. Борман в одежде фольксштурмиста пытается пробраться через расположение советских войск и погибает.

Примечательный факт: наряду с территориями в Европе, ещё подконтрольными правительству гросс-адмирала Дёница во Фленсбурге, государственный траур по безвременно почившему Гитлеру объявили Япония, Таиланд, их сателлиты в Азии, а также франкистская Испания.

Одновременно с завершением штурма Берлина с 4 мая 1945 г. началась перегруппировка войск правого крыла 1-го Украинского фронта на Дрезденское и Пражское направления для завершения разгрома группы армий «Центр» и освобождения Чехии от немецко-фашистских захватчиков. Войска 1-го Белорусского фронта, продвигаясь в западном направлении, к 7 мая 1945 г. вышли на широком фронте к р. Эльба. Войска фронта в этот день истребили 600 солдат и офицеров противника, захватили 7150 пленных, 28 танков, 513 орудий, 402 пулемёта, 1700 автомашин, 3700 лошадей, 2200 повозок, 3 радиостанции, 1 склад. Однако 12-я немецкая армия, остатки 9-й армии и оперативной группы «Штейнер» (всего до 100 тыс. человек) сумели за 5–7 мая переправиться на левый берег Эльбы в районе Тангермюнде и сдаться в плен американцам. С немецкими войсками к «англосаксам» ушли 300 тыс. гражданских беженцев.

Войска 2-го Белорусского фронта, продолжая успешное наступление, 2 мая 1945 г. вышли к побережью Балтийского моря и к Эльбе, установив связь со 2-й английской армией фельдмаршала Б. Л. Монтгомери. В 5 часов 30 апреля 1945 г. полковник Петерсхаген сдал Грейфсвальд 314-му стрелковому полку 46-й стрелковой дивизии, сохранив город с его старинным университетом от разрушений, а его население и 20-тысячный гарнизон – от бессмысленных жертв. 4 мая сдались в плен остатки 2-й немецкой полевой армии на участке Балтийского побережья между Гдыней и Данцигом. 2-я ударная армия во взаимодействии с кораблями и авиацией Балтийского флота 6 мая овладела немецкой военно-морской базой Свинемюнде; ещё раньше авиация Балтфлота потопила в гавани Свинемюнде немецкие учебный линкор «Шлезиен», 3 эсминца, 6 транспортов, несколько тральщиков и сторожевых катеров. 5 мая войска 2-го Белорусского фронта очистили от гитлеровцев острова Волин, Узедом и Рюген, а 7-13 мая 1945 г. во взаимодействии с Балтийским флотом освободили датский остров Борнхольм. Потеряв 30 солдат и сержантов убитыми, 132-й стрелковый корпус на Борнхольме взял в плен и принял по капитуляции 12 262 немецких солдата и офицера, имевших указание правительства Дёница сдаться в плен «только английским войскам». Трофеями 132-го стрелкового корпуса на Борнхольме стали 64 орудия, 136 миномётов, 115 пулемётов, 6800 винтовок и пистолетов-пулемётов.

Всего за 5 апреля – 8 мая 1945 г. войска 2-го Белорусского фронта разгромили 9 пехотных дивизий, 1 танковую дивизию, 2 моторизованные дивизии, 6 бригад и ряд отдельных частей, уничтожили 49 770 солдат и офицеров противника, 184 самолёта, 195 танков и САУ, 46 бронемашин, 747 орудий, захватили 84 234 пленных, 1458 самолётов, 85 танков и САУ, 15 бронемашин, 1540 орудий. К сожалению, англичане успели принять капитуляцию остатков немецких 3-й танковой и 21-й армий. 200 тыс. немецких солдат и офицеров во главе с генералами Мантейфелем и Типпельскирхом, таким образом, улизнули и в ареоле «немецких героев» сумели укрыться от «кровожадных большевиков».

На западе капитуляция приняла повальный характер. Счёт пленных пошёл на десятки тысяч в сутки. Западный фронт фактически перестал существовать. Практически не встречая сопротивления, союзники к началу мая 1945 г. заняли Эрфурт, Нюрнберг, Мюнхен, вступили в Западную Чехию и Западную Австрию. Но на Восточном фронте ожесточённое сопротивление полутора миллионов немецких солдат и офицеров продолжалось. Новый (и последний) фюрер нацистского государства гросс-адмирал К. Дёниц стремился заключить соглашение с Великобританией и США о «частичной капитуляции», чтобы обеспечить тыл в продолжающейся войне против Советского Союза. С завершением Берлинской операции создались благоприятные условия для окружения и уничтожения последних крупных группировок противника на Восточном фронте – в Австрии и Чехословакии. Дёниц понимал это, поэтому приказал командованию групп армий «Курляндия», «Центр», «Австрия» и «Висла», не прекращая военных действий, отводить на запад «всё, что только возможно».

Итоги и уроки. Операция «Одер» была подготовлена в кратчайшие сроки и протекала исключительно интенсивно, без оперативных пауз. Продолжительность Берлинской стратегической наступательной операции составила 23 дня. Ширина фронта боевых действий – 300 км, глубина продвижения советских войск – 100–220 км. Темпы наступления были достаточно высоки и колебались между 5-10 км в сутки, доходя у подвижных войск до 25 км в сутки. В рамках Берлинской стратегической наступательной операции проведены Штеттинско-Ростокская (18 апреля – 8 мая 1945 г.), Зеловско-Берлинская (16 апреля – 2 мая 1945 г.), Котбус-Потсдамская (16 апреля – 2 мая 1945 г.), Шпремберг-Торгауская (16–25 апреля 1945 г.) и Бранденбургско-Ратеновская (26 апреля – 7 мая 1945 г.) фронтовые наступательные операции. Основные цели операции – окружение и уничтожение главной ударной группировки противника – были достигнуты в течение 16–17 суток. Восполнение потерь в танках, САУ, орудиях и миномётах производилось за счёт текущего ремонта подбитых и повреждённых машин.

Сложность подготовки Берлинской операции состояла в том, что необходимо было в короткие сроки осуществить крупную перегруппировку войск, так как основные силы фронтов находились в стороне от намеченных планом «Одер» направлений главных ударов. В частности, 2-му Белорусскому фронту предстояло перегруппировать все силы на расстояние более 300 км, сменив войска 1-го Белорусского фронта к северу от Шведта. Фронт не успевал закончить перегруппировку одновременно со всеми, поэтому должен был начать операцию на 4 дня позднее. И то, что армии маршала Рокоссовского завершили перегруппировку и начали наступление с заметным опережением графика – не 20, а 18 апреля, само по себе является подвигом и свидетельством высочайшей квалификации советского полководца и подчинённых ему войск.

Берлинская операция является классическим примером наступления группы фронтов, проведённого с решительной целью. Одновременное наступление трёх фронтов в 300-километровой полосе с нанесением шести ударов сковало резервы противника, способствовало дезорганизации его управления и в ряде случаев (но не везде) позволило достигнуть оперативной и тактической внезапности. Для действий советских войск в Берлинской операции характерны решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов, создание высоких плотностей средств подавления и глубокое эшелонирование боевых порядков войск. Операция поучительна разнообразием форм боевого применения подвижных войск и авиации. В отличие от большинства других стратегических операций, в которых координация действий фронтов возлагалась на представителей Ставки, в Берлинской операции общее руководство войсками осуществлялось непосредственно Верховным Главнокомандованием. Так как Верховный находился в Москве и его реакция на изменения обстановки не могла быть своевременной, командующие действовали в значительной степени самостоятельно. Сложность решаемых задач требовала чёткого и оперативного взаимодействия, в первую очередь между командованием 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Однако личное соперничество маршалов Жукова и Конева в вопросе «кому брать Берлин», помноженное на не вполне умелую организацию взаимодействия между фронтами, увеличило потери.

Сосредотачивая на Берлинском направлении огромное количество войск и боевой техники, Ставка ВГК стремилась разгромить ключевую группировку вермахта в сжатые сроки, одним ударом. Командующие фронтами решительно массировали силы и средства, создавая мощные ударные группировки. В 1-м Белорусском фронте на участке в 44 км (25 % полосы фронта) было сосредоточено 55 % стрелковых дивизий, 61 % орудий и миномётов, 79 % танков и САУ; в 1-м Украинском фронте на участке в 51 км (13 % полосы фронта) было сосредоточено 48 % стрелковых дивизий, 75 % орудий и миномётов, 73 % танков и САУ. На участках прорыва дивизия занимала фронт в 1700 м; здесь на 1 км фронта приходилось 270–300 артиллерийских стволов и 7-44 танков и САУ непосредственной поддержки пехоты. Оперативное построение войск было глубоким: 1–2 эшелона с подвижной группой, воздушной армией и сильным резервом. От войск требовалось не ввязываться в затяжные бои, обходить сильные опорные пункты противника, задача по уничтожению которых возлагалась на вторые эшелоны армий. Всё это позволяло нанести мощный первоначальный удар и в последующем наращивать усилия в ходе прорыва обороны при окружении и уничтожении вражеских группировок.

Планируя операцию «Одер», советский Генштаб стремился избежать малоэффективного лобового удара главными силами по кратчайшему, а потому и наиболее защищённому направлению и взять немецкую столицу обходящими ударами двух фронтов. Но от лобового удара в полосе 1-го Белорусского фронта уйти не удалось. Превосходство в силах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов над противником было подавляющим. Однако преодоление заранее подготовленной многослойной обороны и овладение городом-мегаполисом в условиях умело организованного и стойкого сопротивления его защитников было крайне сложной задачей. Это стало ясно уже в первые сутки наступления, когда 1-й Белорусский фронт не смог преодолеть главной полосы обороны противника в установленные сроки и понёс большие потери, особенно при лобовом штурме Зеловских высот.

Более правильным, кажется, было мнение, высказанное на военном совете накануне операции в штабе 1-го Белорусского фронта генералом Горбатовым: не штурмовать Берлин в лоб, а обойти с севера и юга, организовать тесную блокаду по типу блокады группировки Паулюса в Сталинграде, основными же силами выходить на Эльбу на соединение с американцами. Горбатов также вполне обоснованно сомневался, что удастся овладеть Берлином на пятые сутки операции.

Операция поучительна быстрой ликвидацией окружённых группировок. Если для уничтожения окружённых в Сталинграде, Будапеште и Кёнигсберге немецких армий потребовалось более двух месяцев, а ликвидация Бреслауского «котла» затянулась на три месяца, то Берлинский «котёл» был уничтожен всего за семь суток. Характерными чертами уничтожения блуждающего Франкфуртско-Губбенского «котла» были заблаговременный переход 28-й и 3-й гвардейской армий к обороне на путях выхода противника из окружения в сочетании с ударами стрелковых и танковых соединений по сходящимся направлениям и контрударами с целью отсечения, окружения и уничтожения прорвавшегося противника.

В штурме Берлина советским войскам пришлось применить весь свой богатый опыт уличных боёв. Борьба в этом мегаполисе характеризовалась небывалой доселе взаимозависимостью различных родов войск. Выбить врага из зданий пехота не могла без огня артиллерии прямой наводкой. Танки, вступая на улицы Берлина, теряли одно из главных своих преимуществ – маневренность, и это делало их весьма уязвимыми. Самостоятельно, без пехоты, они вести борьбу в городе не могли, но и пехота нуждалась в поддержке танков. Успех уличных боёв во многом определялся действиями инженерно-сапёрных штурмовых подразделений, но и сапёрам было необходимо огневое прикрытие со стороны пехоты. Требовалось организационное единство родов войск. Именно поэтому основой ведения боя в Берлине стали штурмовые группы и отряды, успех действий которых во многом зависел от инициативы каждого командира, каждого бойца.

Штурмовой отряд включал стрелковый батальон или роту, усиленные танками, артиллерией, сапёрами и огнемётчиками. Он действовал на одном направлении, обычно вдоль улицы, или штурмовал крупное здание. Для захвата мелких объектов и действий в обход вражеских заграждений и опорных пунктов выделялись штурмовые группы, которые действовали в составе штурмового отряда или самостоятельно.

Боевые действия в Берлине характеризовались сосредоточенными ударами советских войск на узких участках по направлениям, определяемым планировкой города. В результате наступающие войска глубоко вклинивались в оборону противника, отсекали целые районы города и уничтожали противника по частям. Перед штурмом объекта, как правило, проводилась короткая артиллерийская подготовка, после которой пехота при поддержке огня приданных средств врывалась в здание и последовательно, этаж за этажом, уничтожала в нём противника. Залогом непрерывного продвижения вперёд была регулярная смена штурмовых групп и отрядов на передовой.

В успехе операции большая роль принадлежала танковым армиям и корпусам. Введённые в первый день наступления перед третьей позицией, они завершали прорыв тактической зоны обороны, развивая успех в глубину, окружали крупные группировки противника и совместно с общевойсковыми армиями уничтожали их. Боевые действия танковых соединений 1-го Украинского фронта характеризовались высокими темпами развития успеха в значительном отрыве от общевойсковых армий. Наоборот, танковые соединения 1-го Белорусского фронта, не имея условий для отрыва, в ходе всей операции наступали совместно с общевойсковыми армиями. Опыт уличных боёв в Берлине подтвердил нецелесообразность применения крупных танковых соединений для боевых действий в городе, где они не могли сполна использовать свои подвижность, маневренность и ударную силу и несли большие потери. В Берлине танковые армии наступали, как правило, в самостоятельных полосах, усиленные 1–3 стрелковыми дивизиями. Корпуса 1-й гвардейской танковой армии, наоборот, были приданы стрелковым дивизиям 8-й гвардейской армии. В уличных боях стрелковые подразделения двигались впереди, прикрывая танки и САУ от ближнего противотанкового огня, особенно от фаустпатронов. Иногда танки с десантом пехоты на большой скорости преодолевали несколько кварталов и, закрепившись на перекрёстках улиц, способствовали атаке стрелковых подразделений.

Дальнейшее развитие в Берлинской операции получило применение артиллерии. Сократилась продолжительность артиллерийской подготовки при увеличении времени, отводимого на огневые налёты. Увеличилась глубина огневого поражения противника, возросла мощь и глубина артиллерийской поддержки, что обусловливалось высокими плотностями артиллерии на участках прорыва, совершенствованием способов её боевого применения. Операция поучительна организацией артиллерийского наступления с форсированием водных преград и чётким управлением огнём артиллерии в ночных условиях. Особенность применения артиллерии в уличных боях в Берлине заключалась в том, что в стрелковых корпусах и дивизиях создавались артиллерийские группы разрушения, а в армиях – группы дальнего действия. Большая часть артиллерии, в том числе орудия большого калибра (до 203-миллиметровых гаубиц), использовалась в составе штурмовых групп для стрельбы прямой наводкой.

В ходе Берлинской операции советские ВВС совершили 92 тыс. самолётовылетов. Основные усилия советских воздушных армий на подступах к Берлину и в Мекленбурге были сосредоточены над линией фронта и в прифронтовой полосе, и здесь их действия, по признанию немецкой стороны, «были весьма эффективны и достигли своих целей». 75 % сил авиации выделялось для обеспечения ввода в сражение и поддержки наступления танковых армий. 78 % самолёто-вылетов использовалось для бомбоштурмовых ударов на поле боя и в ближайшей глубине. Несмотря на сложные метеорологические условия, поддержка осуществлялась непрерывно. Характерными были ночные боевые действия, для которых использовалось 18 % всех самолёто-вылетов. Кроме того, бомбардировочная и штурмовая авиация наносила удары по резервам противника.

Большую помощь сухопутным войскам оказала авиация при борьбе с окружёнными группировками, не допуская их усиления и снабжения по воздуху. Данные воздушной разведки позволили своевременно вскрыть сосредоточение группировки генерала Буссе для прорыва из окружения, а непрерывные массированные бомбоштурмовые удары по сосредоточенным и прорывавшимся войскам способствовали их быстрому разгрому. Новым было массированное применение авиацией зажигательных средств и боеприпасов, в первую очередь авиационных зажигательных пластин и жидкого белого фосфора, распыляемого из подвесных авиационных приборов, с целью создать зоны сплошных пожаров в районах сосредоточения окружённых войск противника на возможных путях его продвижения.

При уничтожении берлинского «котла» бомбардировочная и штурмовая авиация наносила массированные удары по врагу перед началом штурма. Действия авиации по окружённому Берлину затруднялись дымом, окутавшим город, сложностью опознавания войск, а также неэффективностью ударов штурмовой авиации по противнику, засевшему в подвалах жилых домов. Для борьбы с наземным противником использовалась в основном фронтовая бомбардировочная авиация, наносившая эшелонированные удары небольшими группами. Содействуя штурмовым отрядам и группам, специально подготовленные экипажи пикирующих бомбардировщиков Пе-2 точными прицельными ударами разрушали оборонительные сооружения противника. Для разрушения оборонительных сооружений особой мощности привлекались дальние бомбардировщики 18-й воздушной армии, действовавшие со средних и малых высот. Истребительная авиация осуществляла воздушную блокаду окружённой группировки и прикрытие своих войск, а также привлекалась к нанесению штурмовых ударов. Всего советские истребители в Берлинской операции сбили в воздушных боях 1132 немецких самолёта и ещё 100 уничтожили на земле.

Свою главную и единственную задачу – обеспечение успешных действий сухопутных войск советские воздушные армии выполнили блестяще, несмотря даже на то, что система наземного наведения и распознавания всю операцию работала плохо: вплоть до последнего дня битвы за Берлин наши войска не раз оказывались под ударами своих же самолётов. В свою очередь, 4-й и 6-й немецкие воздушные флоты оказать реальную помощь наземным войскам были не в состоянии. Безраздельное господство советской авиации сводило на нет высокое качество немецких самолётов и мастерство лётчиков. Немецким истребителям и бомбардировщикам, поднятым на штурмовку боевых порядков советских наземных частей и на воздушное прикрытие своих войск, приходилось в буквальном смысле «проходить сквозь строй» советских истребителей. Когда на один немецкий истребитель или бомбардировщик наваливалось 7–8 советских «охотников», результат был ясен заранее, даже в том случае, если за штурвалом немецкого самолёта сидел ас. Кроме того, поднявшись в воздух, немецкие лётчики не были уверены в том, что сесть им доведётся на немецкий аэродром – настолько стремительно продвигались советские наземные части. Немецкая авиация в Берлинской операции действовала, как правило, небольшими группами (2-10 самолётов), подвергая наступающие советские войска и ближние тылы бомбардировке и обстрелу из бортового оружия. В полосе наступления 1-й армии Войска Польского, к примеру, фиксировалось 50-100 самолёто-пролётов противника в сутки. Лишь в нескольких случаях были отмечены штурмовые действия больших (до 100 самолётов) групп истребителей ФВ-190, Ме-110 и Ме-410 по колоннам и скоплениям советских войск в ближнем тылу 1-го Белорусского фронта. Единственная попытка массированного применения бомбардировщиков, предпринятая днём 17 апреля 1945 г. с целью уничтожить понтонные переправы через Одер, с треском провалилась. Ценой гибели 35 бомбардировщиков Ю-88 немцы разрушили всего один понтонный мост и потопили два парома. К 25–26 апреля 1945 г., с потерей большей части аэродромов, посадочных площадок и объектов инфраструктуры обеспечения, воздушная активность немцев на Берлинском направлении сошла на нет. 28 апреля 1945 г. немецкие истребители появились в небе Берлина в последний раз.

Аэромобильные операции немецкой военно-транспортной авиации в зоне Берлина оказались явно недостаточны и неэффективны. Обеспечивать гарнизон столицы по воздуху, доставлять подкрепления и вывозить раненых она была не способна. Вечером 25 апреля 1945 г. на аэродром Гатов западнее Берлина был переброшен по воздуху Штральзундский батальон морских стрелков из Ростока, которым командовал капитан-лейтенант Ф. Кюльман, предназначенный для усиления обороны сектора «Цитадель». Самолёты Ю-52 приземлялись под огнём советской артиллерии, некоторые «юнкерсы», угодив шасси в воронки, опрокидывались. В результате среди находившихся в трюмах самолётов морских пехотинцев было много убитых и раненых. В следующую ночь предполагалось перебросить в Берлин ещё один батальон морской пехоты, но сделать это не удалось – аэродром был уже потерян. В последующие дни, 27 и 28 апреля, в Берлине приземлялись лишь отдельные самолёты на оси Ост-Вест. В частности, 27 апреля один Ю-52 доставил в город отряд эсэсовцев и боеприпасы. Снабжение войск боеприпасами, прежде всего для тяжёлого оружия, производилось с воздуха посредством сбрасывания грузов на парашютах. Этот способ снабжения применялся вплоть до ночи 29–30 апреля 1945 г. Но сброшенных на парашютах грузов было явно недостаточно. Как отмечал позднее генерал Вейдлинг, в ночь на 29 апреля в Берлин было доставлено лишь 6 т грузов, в том числе 8-10 фаустпатронов, 15–20 зарядов для артиллерии и небольшое количество медикаментов.

Большой вклад в достижение успеха операции внесли инженерные войска. Только на 1-м Белорусском фронте они обезвредили 150 тыс. мин и фугасов, восстановили и построили 132 км дорог, навели 112 паромных и 515 мостовых переправ. Поучительным является использование инженерных средств для последовательного форсирования рек на 1-м Украинском фронте, в ходе которого осуществлялся широкий манёвр переправочных средств на последующую водную преграду. Важное значение имеет также опыт форсирования Одера в нижнем течении войсками 2-го Белорусского фронта, где мостовые переправы с наступлением рассвета превращались в паромные и сохраняли свою живучесть.

В ходе Берлинской операции корабли Днепровской военной флотилии прикрывали переправы через Одер от мин противника и нападений его кораблей, препятствовали вражеской авиации в постановке мин с воздуха и в бомбоштурмовых ударах по мостам и паромным переправам, подвергали артиллерийским ударам немецкие объекты, расположенные в приречных районах, срывали переправы противника и содействовали своим сухопутным войскам в переправе через Одер. Только за 14–16 апреля 1945 г. 1-я и 2-я бригады речных кораблей уничтожили и подавили 17 артиллерийских и миномётных батарей, 10 отдельных орудий, 27 дзотов и пулемётных точек, сбили артиллерийским и пулемётным огнём 12 самолётов противника. С 27 апреля 1945 г. 1-я и 2-я бригады содействовали переправе 234-й стрелковой дивизии 9-го стрелкового корпуса 61-й армии через Одер в районе канала Гогенцоллерн – Шведт и захвату её частями немецкого укреплённого района Лунов. 3-я бригада речных кораблей содействовала войскам 33-й армии, наступавшим в направлении Фюрстенберга и далее вдоль канала Одер – Шпрее. Только при штурме Фюрстенберга корабли бригады подавили 10 вражеских батарей и уничтожили 37 дзотов.

Интересен и поучителен опыт действий в условиях большого города отряда полуглиссеров 1-й бригады речных кораблей Днепровской военной флотилии, который был придан 5-й ударной армии. До р. Шпрее 11 кораблей и экипажи (30 матросов, старшин и офицеров) были доставлены на грузовиках. Спустив катера на воду в ночь на 23 апреля 1945 г., советские моряки захватили плацдарм на занятом противником берегу, оперативно наладили паромную переправу и за трое суток под ураганным огнём перебросили через Шпрее 16 тыс. солдат и офицеров, 27 танков и 600 орудий и миномётов 230-й и 301-й стрелковых дивизий. Обратным рейсом каждый из катеров вывозил 8-10 раненых. Некоторые из полуглиссеров совершили до 100 рейсов через Шпрее. Подвиг всего личного состава отряда был отмечен орденами и медалями, а 9 воинов стали Героями Советского Союза. К сожалению, к утру 26 апреля 1945 г. в строю осталось лишь 6 полуглиссеров, а в живых – только 16 человек, в том числе два Героя Советского Союза: командир отряда лейтенант М. М. Калинин и командир катера старшина Г. П. Казаков. Остальные погибли.

Управление боем в городе характеризовалось максимальным приближением пунктов управления к войскам. Командные пункты дивизий располагались в 0,5–1 км, полков – в 200–300 м от первого эшелона, командиры подразделений управляли боем из боевых порядков. В ходе боя большое значение имели личное общение старшего начальника с подчинёнными и личный пример начальника, а частые нарушения проводной связи и трудности использования в городе радиосвязи повышали роль подвижных средств связи.

Каковы же результаты боевой работы советских войск в Берлинской операции? Обратимся к итоговым отчётам фронтовых штабов.

2-й Белорусский фронт:

за 5-28 апреля 1945 г. уничтожено 36 700 солдат и офицеров противника, 179 самолётов, 137 танков и САУ, 46 бронемашин и бронетранспортёров, 464 орудия, 305 миномётов, 1048 пулемётов, 349 автомашин, 38 тракторов и тягачей, 1295 повозок, 26 паровозов, 293 вагона, 1 бронепоезд, 1 буксирный пароход, 1 речной пароход, 69 складов; захвачено 17 363 пленных, 650 самолётов, 40 танков и САУ, 15 БТР, 931 орудие, 167 миномётов, 2108 пулемётов, 35 060 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 4150 автомашин, 23 трактора, 814 мотоциклов, 110 повозок, 363 паровоза, 10 862 вагона, 351 катер, буксир и баржа, 16 пароходов и судов, 2 подводные лодки, 182 склада;

за 29 апреля – 8 мая 1945 г. уничтожено 13 070 солдат и офицеров противника, 5 самолётов, 58 танков и САУ, 283 орудия, 55 миномётов, 382 пулемёта, 1199 автомашин, 375 повозок; захвачено 66 871 пленный, 808 самолётов, 45 танков и САУ, 49 бронетранспортёров и бронемашин, 609 орудий, 95 миномётов, 758 пулемётов, 5478 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 2652 автомашины, 150 тягачей, 399 мотоциклов, 830 повозок, 102 склада, 182 лошади;

за 9-13 мая 1945 г. приняты по капитуляции 74 951 солдат, офицер и генерал противника, 10 танков и САУ, 13 БТР, 498 орудий, 46 миномётов, 3400 пулемётов, 28 000 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 2000 автомашин, 210 радиостанций, 23 катера и баржи, 1500 лошадей;

за 14–15 мая 1945 г. приняты по капитуляции 49 269 солдат, офицеров и генералов противника, 4 самолёта, 271 орудие, 103 миномёта, 59 пулемётов, 23 733 винтовки, автомата и пистолета-пулемёта, 385 автомашин, 91 трактор и тягач, 117 мотоциклов, 700 повозок, 5 складов, 2835 лошадей.

1-й Белорусский фронт:

за 16 апреля – 9 мая 1945 г. уничтожено 218 691 солдат и офицер противника, 1253 самолёта, 1177 танков и САУ, 308 бронетранспортёров и бронемашин, 3218 орудий, 1702 миномёта, 9946 пулемётов, 23 787 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 6700 автомашин, 84 трактора и тягача, 754 мотоцикла, 662 велосипеда, 1638 повозок, 9 паровозов, 215 вагонов, 211 складов, 1876 лошадей; захвачено 250 534 пленных, 2173 самолёта (из них 1544 исправных), 776 танков и САУ (из них 629 исправных), 171 бронетранспортёр и бронемашина, 5362 орудия, 1398 миномётов, 12 549 пулемётов, 106 140 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 35 703 автомашины, 572 трактора и тягача, 6597 мотоциклов, 19 617 велосипедов, 6486 повозок, 11 797 вагонов, 2 бронепоезда, 48 радиостанций, 657 складов;

за 10–13 мая 1945 г. уничтожено 14 035 солдат и офицеров противника, 2 самолёта, 7 танков, 162 бронетранспортёра и бронемашины, 401 орудие, 317 миномётов, 1020 пулемётов, 6481 винтовка, автомат и пистолет-пулемёт, 1203 автомашины, 128 тракторов и тягачей, 309 мотоциклов, 36 велосипедов, 198 повозок, 14 складов; захвачено в плен 141 и принято по капитуляции 138 783 солдата, офицера и генерала противника, 80 бронемашин и бронетранспортёров, 366 орудий, 199 миномётов, 1302 пулемёта, 9336 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 4567 автомашин, 170 тракторов и тягачей, 728 мотоциклов, 784 велосипеда, 1010 повозок, 603 паровоза, 3153 вагона, 27 радиостанций, 78 телефонных аппаратов, 121 склад.

1-й Украинский фронт:

за 16 апреля – 3 мая 1945 г. уничтожено 189 619 солдат и офицеров противника, 228 самолётов, 1408 танков и САУ, 937 бронетранспортёров и бронемашин, 2490 орудий, 1241 миномёт, 5617 пулемётов, 70 зенитных установок, 8 метательных аппаратов, 45 реактивных установок, 13 746 винтовок, автоматов и пистолетов-пулемётов, 8907 автомашин, 157 тракторов и тягачей, 822 мотоцикла, 2000 велосипедов, 2837 повозок, 16 радиостанций, 101 склад; захвачено 144 530 пленных, 879 самолётов, 689 танков и САУ, 379 бронетранспортёров и бронемашин, 1711 орудий, 644 миномёта, 3978 пулемётов, 15 зенитных установок, 8 метательных аппаратов, 32 393 винтовки, автомата и пистолета-пулемёта, 25 078 автомашин, 131 трактор и тягач, 9 прицепов, 1530 мотоциклов, 5666 велосипедов, 835 повозок, 14 эшелонов с военным имуществом, 39 электровозов, 13 радиостанций, 877 складов.

Всего в ходе битвы за Берлин советские войска уничтожили 70 пехотных, 12 танковых и 11 моторизованных дивизий, 3 боевые группы, 10 отдельных бригад, 31 отдельный полк, 12 отдельных батальонов и 2 военные школы противника, истребили более 470 тыс., ранили до 300 тыс. и захватили в плен более 480 тыс. немецких солдат и офицеров. Трофеями советских войск стали 8613 полевых, противотанковых и зенитных орудий и 2314 миномётов, 1550 танков и САУ, 4510 самолётов. С падением Берлина и утратой жизненно важных районов Германия была более неспособна к организованному длительному сопротивлению.

Однако победа в Берлинской операции далась дорогой ценой. Потери советских и польских войск в Берлинской операции составили 361 367 человек (81 116 безвозвратных, 280 251 санитарных, из которых 11 % заболевшие). Было потеряно 215,9 тыс. единиц стрелкового оружия, 1997 танков и САУ, 159 бронемашин, 1220 орудий и 888 миномётов, 917 боевых самолётов (из них 527 от воздействия вражеского оружия). В среднем за сутки из строя выбывало 15 712 солдат и офицеров (в том числе 3526 погибшими и пропавшими без вести), 9400 единиц стрелкового оружия, 87 танков и САУ, 92 орудия и миномёта, 40 боевых самолётов. В иные дни число людских жертв увеличивалось до 17–19 тыс. солдат и офицеров. По интенсивности кровавых потерь советских войск Берлинская операция сопоставима лишь с Курской битвой. По объединениям войск потери распределяются следующим образом:

2-й Белорусский фронт – 59 110 человек (13 070 безвозвратных, 46 040 санитарных; среднесуточные потери – 2570 человек);

1-й Белорусский фронт – 179 490 человек (37 610 безвозвратных, 141 880 санитарных; среднесуточные потери – 7804 человека);

1-й Украинский фронт – 113 825 человек (27 580 безвозвратных, 86 245 санитарных; среднесуточные потери – 4949 человек);

1-я и 2-я армии Войска Польского – 8892 человека (2825 безвозвратных, 6067 санитарных; среднесуточные потери – 387 человек);

Днепровская военная флотилия – 27 человек (16 безвозвратных, 11 санитарных; среднесуточные потери – 1 человек);

Балтийский флот – 23 человека (15 безвозвратных, 8 санитарных; среднесуточные потери – 1 человек).

В целом в боях зимы-весны 1945 г. на территории восточных земель Германии (в современных границах) и в начальный период послевоенной оккупации Германии (до сентября 1945 г.) советские войска потеряли 364 822 солдата и офицера: 92 316 убитыми, умершими от ран и болезней, 9645 пропавшими без вести и попавшими в плен, 241 522 ранеными, контужеными и обожжёнными (с госпитализацией), 21 339 заболевшими (с госпитализацией). Потери в Берлинской операции составили абсолютное большинство убыли нашей армии на немецкой земле.

«Слава за взятие Берлина по праву достанется советским войскам… Одни на Западе встретят это известие с радостью, другие, хотя они сами вряд ли посмеют признаться в этом, – с огорчением. Они предпочли, чтобы подобная честь выпала на долю английской, американской или даже французской армии. Никому не запрещено испытывать подобную симпатию к тому или иному народу, но всё же нужно признать, что в данных обстоятельствах подобное чувство выглядит столь же ограниченным, как и мелочным… Взятием Берлина русские ещё раз напоминают всем нам о том, чем все мы им обязаны. И это также мы не должны забывать», – подвела уже 29 апреля 1945 г. итог Берлинской операции близкая к генералу Ш. де Голлю французская газета «Комба».

В Берлинской операции советские воины проявили массовый героизм. Только на 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах орденами и медалями были награждены 1141 тыс. солдат, офицеров и генералов. Медалью «За взятие Берлина» были награждены 1082 тыс. участников штурма – солдат, офицеров и генералов Красной Армии и Войска Польского. 187 частям и соединениям присвоено почётное наименование «Берлинские». Более 600 участников операции были удостоены звания Героя Советского Союза, 13 человек были награждены второй, а Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и лётчик-истребитель майор И. Н. Кожедуб третьей Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Вместе с советскими солдатами и офицерами в Берлинской операции героически сражались солдаты и офицеры Войска Польского. Обе польские армии шли в первом эшелоне советских фронтов, 12 500 польских воинов плечом к плечу с советскими бойцами сражались на улицах Берлина. Над Бранденбургскими воротами рядом с алым советским стягом по праву взвилось национальное знамя Польши – страны, ставшей первой жертвой Второй мировой войны.

 

5. Битва на флангах

Разрушение «колыбели». Советское Верховное Главнокомандование ставило войскам 2-го Белорусского (командующий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский), 3-го Белорусского (командующие генерал армии И. Д. Черняховский и с 20 февраля 1945 г. Маршал Советского Союза А. М. Василевский) фронтов задачу при содействии Балтийского флота разгромить группировку немецких войск в Восточной Пруссии и северной части Польши. Силы двух советских фронтов (133 дивизии, 8 подвижных корпусов, 10 бригад, 4 укреп-района) составляли 1670 тыс. солдат и офицеров, 25 426 орудий и миномётов, 3859 танков и САУ, 3097 самолётов (в том числе 870 истребителей, 470 штурмовиков, 1124 бомбардировщика, 633 связных, военно-транспортных и специальных самолёта). К участию в операции также привлекалась часть сил 1-го Прибалтийского фронта (командующий генерал армии И. X. Баграмян).

Восточную Пруссию защищала группа армий «Центр», 26 января 1945 г. переименованная в группу армий «Север» – 580 тыс. солдат и офицеров вермахта и войск СС, 50 тыс. солдат, матросов и офицеров люфтваффе и кригсмарине, 200 тыс. фольксштурмистов, 8200 орудий и миномётов, 700 исправных танков и САУ, 770 самолётов 6-го воздушного флота (145 бомбардировщиков, 250 истребителей, 160 штурмовиков, 35 разведчиков, 100 связных и военнотранспортных самолётов), из которых 515 боевых машин было боеспособных, и 5 военно-транспортных самолётов авиации кригсмарине. Их позиции включали 7 оборонительных рубежей и 6 укреплённых районов. Немецкие морские силы, сосредоточенные на Балтике, были представлены 2 линкорами, 8 крейсерами, более 200 подводными лодками, 30 миноносцами и 70 торпедными катерами, значительно превосходя советский Балтийский флот.

«Пусть только русские посмеют вторгнуться в Восточную Пруссию. Тогда они узнают, что такое немецкий народ. Он ногтями вцепится в землю и будет обороняться до последней капли крови. Тогда можно будет сказать: народ поднялся», – заявил в своё время Гитлер. По злой иронии судьбы, в битве за Восточную Пруссию сошлись давние, с 22 июня 1941 г., «кровные враги» – бывший Западный фронт и бывшая группа армий «Центр». Уже одно это предвещало, что борьба будет жестокой, кровавой и бескомпромиссной.

13 января 1945 г. войска 3-го Белорусского фронта перешли в наступление в общем направлении на Кёнигсберг и, сломив оборону противника, к 18 января продвинулись на 45 км. В дальнейшем они совместно с 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта разгромили части 3-й танковой армии немцев в районе Тильзита и Инстербурга и к 29 января вышли на побережье Балтийского моря. 130-тысячный гарнизон Кёнигсберга, имевший на вооружении 28 танков, 8 °CАУ, 4 тыс. орудий и миномётов, 450 зенитных орудий, 170 самолётов (в том числе 100 истребителей), оказался в сухопутной блокаде. 150 тыс. штатских беженцев также были блокированы в «неприступном» Кёнигсберге. Только часть из них сумела бежать по льду залива и занесённой снегом песчаной косе в Данциг. Но и Данциг вскоре оказался в блокаде.

Войска 2-го Белорусского фронта включились в операцию 14 января. После упорных боёв с частями 4-й немецкой армии они к 26 января вышли на побережье залива Фришес-Хафф и отрезали пути отступления восточно-прусской группировке противника на запад. Лишь отдельным частям 2-й полевой армии группы армий «Север» удалось отойти в западном направлении.

К концу января 1945 г. восточно-прусская группировка противника оказалась блокированной и рассечённой на три части. За 13 января – 9 февраля 1945 г. войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов захватили 51 867 пленных, 569 танков и САУ, 335 бронемашин и бронетранспортёров, 3144 полевых и противотанковых орудия, 1192 миномёта, 8682 пулемёта, 56 486 винтовок и пистолетов-пулемётов, 13 106 автомашин, 295 паровозов, 7996 вагонов, 1704 военных склада. Из неволи было освобождено 67 765 узников фашистских концлагерей.

На втором этапе операции войска 2-го Белорусского фронта были развёрнуты для ведения боевых действий в Восточной Померании, а 3-й Белорусский и 1-й Прибалтийский фронты приступили к ликвидации блокированных в Восточной Пруссии немецких войск. В боях 10 февраля – 4 апреля 1945 г. было убито и ранено 220 тыс. немецких солдат и офицеров, 60 тыс. попало в плен; было уничтожено и захвачено в качестве трофеев 605 танков и САУ, 586 БТР, 3559 орудий, 1441 миномёт, 6447 пулемётов, 35 060 автомашин, 474 трактора и тягача, 247 радиостанций, 232 паровоза, 7673 железнодорожных вагона, 134 исправных авиамотора, 313 складов с военным имуществом. Самые ожесточённые бои развернулись за Хайльсбергский укрепрайон – более 900 долговременных железобетонных и деревоземляных оборонительных сооружений, связанных между собой бетонированными траншеями, надёжно прикрытых полями минных и невзрывных заграждений и районами затоплений местности. Здесь за 13–29 марта 1945 г. было убито более 93 тыс. «смертников Гитлера» и 46 448 захвачено в плен. С советской стороны потери в боях 13 января -4 апреля 1945 г. составили 325 тыс. человек, в том числе 74 тыс. безвозвратных.

Когда в начале апреля 1945 г. Гитлеру было доложено, что Кёнигсберг окружён плотным кольцом русских войск и горит от огня русской артиллерии, фюрер приказал коменданту крепости Кёнигсберг генералу пехоты О. Ляшу держаться и не отступать. «Я должен удержать крепость Кёнигсберг любой ценой. Пока Кёнигсберг в наших руках, я могу сказать немецкому народу: «В Восточной Пруссии находимся мы, а не русские», – сказал Гитлер своим приближённым.

6 апреля начался штурм столицы Восточной Пруссии. Кёнигсберг штурмовали 137 250 советских солдат и офицеров, имевших на вооружении 5 тыс. орудий и миномётов, 538 танков и САУ. Воздушную поддержку советской группировке оказывали 2144 боевых самолёта. За счёт распечатанных интендантских запасов, текущего ремонта повреждённых вооружений и боевой техники и производства кёнигсбергских военных заводов гарнизон крепости Кёнигсберг (4 пехотные дивизии, несколько отдельных полков и батальонов фольксштурма) в техническом оснащении усилился настолько, что не уступал советским войскам, выделенным для штурма города. Победа была достигнута не числом, а умением, о чём красноречиво говорят следующие цифры. За 6–9 апреля было уничтожено 42 тыс. немецких солдат и офицеров, 104 танка и САУ, 82 бронетранспортёра, 1193 полевых орудия и 568 миномётов, 2000 пулемётов, 42 самолёта, 1719 автомашин, 23 паровоза, 215 вагонов, 77 военных складов, 143 дота и форта; 8 тыс. немецких солдат и офицеров было захвачено в плен. Потери советских войск в уличных боях 6–9 апреля составили до 5 тыс. солдат и офицеров только убитыми, убыль ранеными, контужеными, обожжёнными и травмированными была в 5 раз больше. Утром 10 апреля Кёнигсберг сдался. По капитуляции было взято 84 тыс. пленных (в том числе 4 генерала и 1819 офицеров), 2023 орудия, 1652 миномёта, 128 самолётов, 89 танков и САУ, 119 бронетранспортёров, 2 бронепоезда, 4673 пулемёта, 8560 автомашин, 137 тракторов и тягачей, 774 паровоза, 8544 вагона, 146 катеров и барж, 441 склад с военным имуществом. На свободу вышли 15 тыс. узников нацистских тюрем и концлагерей.

«Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кёнигсберг, так быстро падёт», – заявил на допросе в штабе 3-го Белорусского фронта бывший комендант крепости генерал Ляш. Медалью «За взятие Кёнигсберга» было награждено 760 тыс. генералов, адмиралов, офицеров, солдат и матросов Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД, непосредственно участвовавших в штурме Кёнигсберга 23 января – 10 апреля 1945 г.

9-10 апреля ВВС Балтийского флота потопили в порту Пиллау и в районе к северо-западу от Пиллау 2 миноносца, 2 сторожевых корабля, 10 транспортов, 1 танкер, повредили миноносец, сторожевик и 7 транспортов. 13–25 апреля 1945 г. войска Земландской группы войск 3-го Белорусского фронта (бывший 1-й Прибалтийский фронт) провели успешную наступательную операцию против остатков группы армий «Север» (8 пехотных и 1 танковая дивизии, отдельные части фольксштурма – 65 тыс. человек, 1200 орудий, 166 танков и САУ, 170 самолётов), сведённых в оперативную группу «Земланд». Только за первый день Земландской операции советскими войсками было захвачено 4 тыс. пленных. Всего же к исходу дня 25 апреля 1945 г. потери немецких войск на Земландском полуострове составили 11 тыс. солдат и офицеров убитыми; советские войска захватили 19 250 пленных, 95 самолётов, 48 танков, 78 БТР, 495 орудий, 210 миномётов, 1025 пулемётов, 2512 автомашин, 306 военных складов.

К 25 апреля 1945 г. вся территория Восточной Пруссии и северные районы Польши были очищены от армий противника. 25 немецких дивизий были уничтожены, ещё 12 разгромлены. Более 300 тыс. немецких солдат, матросов и офицеров погибло в боях, 223 тыс. попало в плен. Трофеями советских войск стали 1311 танков и САУ (в том числе 650 исправных), 1118 бронемашин и бронетранспортёров, 2 бронепоезда, 13 716 орудий и миномётов (в том числе 5600 калибра 75 мм и выше), 20 827 пулемётов (в том числе 5 тыс. станковых), 228 самолётов, 59 238 автомашин, 611 тракторов и тягачей, 1301 паровоз, 24 213 железнодорожных вагонов, 146 катеров и барж, 2764 военных склада. Лишь остатки оперативной группы «Земланд» (35 тыс. солдат и офицеров), сумевшие отойти на косу Фрише-Нерунг, продолжали ставшее совершенно бессмысленным сопротивление до 9 мая 1945 г. Скучившиеся на узкой косе войска перемешались с 30 тыс. штатских беженцев и согнанным скотом, и каждый выстрел советской артиллерии наносил им огромные потери. В боях 26 апреля – 8 мая 1945 г. немецкие войска на косе Фрише-Нерунг потеряли 1700 солдат и офицеров убитыми и до 6 тыс. пленными. 9 мая 1945 г. по акту о безоговорочной капитуляции сложили оружие ещё 22 тыс. солдат и офицеров и 3 генерала. Сумели избежать пленения более 6 тыс. немецких военнослужащих, на подручных плавсредствах (вплоть до досок и автомобильных покрышек) бежавших по морю в Швецию. Многие из этих людей, однако, живыми до шведского берега не добрались: пропали без вести в Балтийском море, умерли в пути от голода и жажды… Колыбель германского милитаризма и пруссачества – провинция Восточная Пруссия – была навеки стёрта с политической карты Европы и мира.

Потери советских войск в Восточно-Прусской стратегической наступательной операции (13 января – 25 апреля 1945 г.) составили 584,8 тыс. человек (в том числе 126,5 тыс. безвозвратных), 119,4 тыс. единиц стрелкового оружия, 3525 танков и САУ, 1644 орудия и миномёта, 1450 боевых самолётов. Свыше тысячи частей и соединений, в том числе французский истребительный авиаполк «Нормандия – Нёман», были награждены орденами, 217 получили почётные наименования (рис. 28).

Продолжительность Восточно-Прусской стратегической наступательной операции – 103 дня. Глубина продвижения советских войск составила 120–200 км при ширине фронта 550 км; среднесуточные темпы наступления при прорыве тактической зоны обороны противника – 2–6 км, в операциях по окружению вражеской группировки стрелковых соединений – 15 км, танковых и механизированных 22–36 км. Окружение противника в Восточной Пруссии завершилось быстро, но ликвидация прижатой к морю группировки затянулась на три месяца. Немаловажную роль в том, что дела приняли подобный оборот, сыграло отсутствие прочной морской блокады отрезанного с суши врага. Немцы без особых помех обеспечивали свои войска по морю.

Рис. 28. Восточно-Прусская стратегическая наступательная операция. 13 января – 25 апреля 1945 г.

2-й Прибалтийский фронт, с 1 апреля 1945 г. преобразованный в Курляндскую группу войск Ленинградского фронта (1-я и 4-я ударные, 6-я и 10-я гвардейские, 22, 42 и 51-я общевойсковые армии – 429 230 солдат и офицеров), при поддержке 15-й воздушной армии проводил 16 февраля – 8 мая 1945 г. Курляндскую фронтовую наступательную операцию. Потери советских войск в ней составили почти 161 тыс. человек, в том числе 30,5 тыс. безвозвратных. С потерей Восточной Пруссии положение 16-й и 18-й немецких полевых армий, с осени 1944 г. блокированных в Курляндии, стало безнадёжным. Несмотря на неблагоприятную ситуацию на Восточном фронте, Гитлер неизменно отказывался вывести своих испытанных ветеранов из Курляндского «котла», считая, что нахождение немецких войск в Прибалтике является средством давления на Швецию. «Пока в Прибалтике будут стоять немецкие войска, Швеция не поддастся английскому влиянию и будет продолжать поставки руды в Германию», – заявлял фюрер. 9 мая 1945 г. группа армий «Курляндия» (бывшая группа армий «Север») капитулировала. Курляндской группе войск Ленинградского фронта сдались 48 генералов (в том числе 42 немца), 9529 офицеров (в том числе 8038 немцев), 267 101 солдат и унтер-офицер (в том числе 181 032 немца). Трофеями советских войск стали 478 танков и САУ, 675 бронетранспортёров, 3381 артиллерийское орудие и миномёт, 156 боевых и 2 военно-транспортных самолёта, 18 220 автомашин. Из неволи было освобождено 10 тыс. советских военнопленных. Многие фашисты пытались перейти на нелегальное положение: в последующие несколько дней после капитуляции в ходе сплошной зачистки территории бывшего «котла» было пленено и арестовано ещё почти 50 тыс. солдат, офицеров, лиц гражданского персонала группы армий «Курляндия», служащих оккупационной администрации, а также членов их семей.

Вместе с тем в ночь 8–9 мая 1945 г. до 25,7 тыс. солдат и офицеров группы армии «Курляндия», погрузившись на все плавсредства, имевшиеся в Либавском и Виндавском портах, вышли в море, намереваясь прорваться кто к англо-американцам в Данию, кто в нейтральную Швецию. Ура-патриотичного немецкого историка В. Хаупта (бывшего офицера вермахта по совместительству) особенно возмущает, что самолёты и торпедные катера «кровожадных русских» неоднократно атаковали в пути «несчастные конвои» с беглецами и кое-кого сумели-таки отправить на дно Балтийского моря, «хотя уже действовало перемирие!». Нейтральные шведы (в отличие от союзных Советскому Союзу англичан) выдали изрядную часть добравшихся до Швеции немецких военнослужащих «русскому тоталитарному тирану».

За свободу Чехословакии. Аннексированные Третьим рейхом в 1938–1939 гг. Судеты, Чехия и Моравия составили третье (после Рура и Берлинского района) военно-индустриальное сердце империи Гитлера. Словакия стала марионеточным фашистским государством под германским протекторатом. Закарпатскую Украину германские фашисты подарили своим венгерским сателлитам.

Освобождению Чехословакии от немецко-фашистских захватчиков положила начало Восточно-Карпатская стратегическая наступательная операция (8 сентября – 28 октября 1944 г.). Для участия в операции привлекались войска левого крыла 1-го Украинского и 4-го Украинского фронтов (3 общевойсковые и 2 воздушные армии, 1 стрелковый и 1 чехословацкий армейский, 1 танковый, 1 кавалерийский корпуса – 33 дивизии, 1 танковый корпус, 6 бригад), имевшие в своём составе 378 тыс. солдат и офицеров (246 тыс. линейных бойцов), 5140 орудий и миномётов, 322 танка и САУ, 1165 самолётов. Им противостояли 1-я немецкая танковая и 1-я венгерская полевая армии под общим командованием генерал-полковника Хейнрици – 19 дивизий (300 тыс. человек, 3250 орудий и миномётов, 103 танка и САУ). Воздушную поддержку немецко-венгерским войскам оказывали 450 самолётов немецкого 4-го воздушного флота (рис. 29).

Продолжительность операции составила 51 сутки. Дополнительно в ходе боевых действий были введены 4-й гвардейский стрелковый (5 дивизий) и 31-й танковый корпуса. Советским и чехословацким войскам приходилось буквально прогрызать эшелонированные на глубину до 60 км немецкие укрепрайоны в трудных условиях горно-лесистой местности, при неблагоприятных погодных условиях, сильно ограничивавших активность советской авиации. Среднесуточные темпы наступления не превышали 1–2 км. Общая глубина продвижения советских войск составила 50-110 км при ширине фронта боевых действий в 400 км, при этом потери советских и чехословацких войск в Восточно-Карпатской операции составили почти 132 тыс. человек (в том числе 28,5 тыс. безвозвратных), 47,9 тыс. единиц стрелкового оружия, 478 танков и САУ, 962 орудия и миномёта, 192 боевых самолёта (рис. 30).

Рис. 29. Восточно-Карпатская стратегическая наступательная операция. 8 сентября – 28 октября 1944 г.

В ходе операции советские войска уничтожили 1 и разгромили 5 дивизий противника, убили и ранили более 66 тыс. солдат и офицеров, уничтожили и повредили 538 орудий и миномётов, захватили 31 360 пленных (в том числе 28 тыс. немцев), 912 орудий и миномётов, 40 танков, 6 САУ, 3500 пулемётов, 20 тыс. винтовок и пистолетов-пулемётов, 200 автомашин. За доблесть и воинское мастерство в боях 59 соединений и частей получили почётные наименования, 60 были награждены орденами. 30 воинов стали Героями Советского Союза (рис. 31).

Рис. 30. Карпатско-Дуклинская фронтовая наступательная операция. 8 сентября – 28 октября 1944 г.

Нанеся поражение группе Хейнрици, войска 1-го и 4-го Украинских фронтов завершили изгнание оккупантов из западных областей Украины, освободили Закарпатскую Украину и, преодолев Главный Карпатский хребет, вступили в Восточную Словакию. Немецкое командование, лишившись важного стратегического рубежа, прикрывавшего Чехию, Моравию и Южную Германию с востока, было вынуждено для стабилизации положения перебросить в Карпаты 15 дивизий с других участков фронта. Оттянув на себя крупные силы противника, советские войска оказали существенную помощь Словацкому национальному восстанию, начавшемуся 29 августа 1944 г. Однако прорваться на соединение с повстанцами и освободить во взаимодействии с ними всю Словакию не удалось. 28 октября 1944 г. фашисты захватили повстанческую столицу Словакии – г. Банска-Бистрица. Из 60 тыс. словацких повстанцев 4,1 тыс. пало в боях, 15 тыс. попало в плен к гитлеровцам и было брошено в концентрационные лагеря. Фашистские каратели залили страну кровью. В ноябре 1944 – феврале 1945 г. было расстреляно, повешено, сожжено заживо 5304 антифашиста, разрушены и сожжены десятки городов и сёл.

Рис. 31. Карпатско-Ужгородская фронтовая наступательная операция. 9 сентября – 28 октября 1944 г.

Наступательные операции войск 2-го Украинского фронта в Словакии возобновились 7 ноября 1944 г., войск 4-го Украинского фронта – 20 ноября. К 30 декабря 1944 г., когда наступление было прекращено, войска двух фронтов сумели продвинуться на 35–70 км, завершив освобождение Закарпатской Украины и изгнав немецких и венгерских захватчиков из большинства районов Юго-Восточной и Южной Словакии. Войскам немецких 1-й танковой и 8-й полевой армий, а также 1-й венгерской армии было нанесено жестокое поражение: 3 дивизии и 2 бригады были уничтожены, 10 дивизий и 3 бригады потеряли 50–75 % личного состава. Советские войска захватили 68 тыс. пленных, 130 танков и САУ, более 1500 орудий и миномётов. Немалую помощь советским войскам оказали словацкие партизаны (13,5 тыс. человек), пустившие в декабре 1944 г. под откос 40 немецких воинских эшелонов, уничтожившие 30 танков, 110 автомашин, 20 мостов, железнодорожное депо и военный завод, истребившие в боях 5,2 тыс. гитлеровцев.

После недолгой паузы войска 4-го Украинского и правого крыла 2-го Украинского фронтов вновь перешли в наступление и провели Западно-Карпатскую стратегическую наступательную операцию (12 января – 18 февраля 1945 г.). В составе 2-го Украинского фронта сражались 1-я и 4-я румынские армии, в составе 4-го Украинского – 1-й Чехословацкий армейский корпус. Всего к участию в операции привлекалось 70 дивизий, 3 подвижных корпуса, 7 бригад и 2 полевых укрепрайона – 593 тыс. солдат и офицеров. Кроме того, в ходе операции были дополнительно введены 5-й гвардейский механизированный корпус, 2 лёгких горнострелковых корпуса (6 бригад) и 1 самоходно-артиллерийская бригада. В ходе наступления активную помощь советским войскам оказывали словацкие партизаны (рис. 32).

Рис. 32. Западно-Карпатская стратегическая наступательная операция. 12 января – 18 февраля 1945 г.

Продолжительность операции составила 38 суток. Глубина продвижения наших войск достигла 170–230 км при ширине фронта боевых действий 440 км и среднесуточных темпах наступления 4–6 км. В ходе операции советские войска нанесли поражение немецким 17-й, 1-й танковой, 8-й армиям и 1-й венгерской армии, разгромили 17 вражеских дивизий и 1 бригаду. Немецко-венгерские войска потеряли десятки тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, было уничтожено более 1 тыс. орудий и миномётов, 10 танков и САУ, 65 самолётов. Было захвачено 137 тыс. пленных (и ещё 3 тыс. принято от партизан), 1294 орудия и миномёта, 310 танков и САУ. При этом собственные потери советских, венгерских и чехословацких войск составили до 92 тыс. человек (в том числе более 19 тыс. безвозвратных), 21,5 тыс. единиц стрелкового оружия, 359 танков и САУ, 753 орудия и миномёта, 94 боевых самолёта.

В результате операции были освобождены большая часть Словакии и южные районы Польши. Преодолев Западные Карпаты и выйдя в район верхнего течения Вислы, войска 4-го Украинского фронта способствовали разгрому немецких войск в Силезии войсками 1-го Украинского фронта. Были созданы условия для дальнейшего наступления с целью овладения Моравска-Остравским, Братиславским, Брновским промышленными районами. За боевые отличия 149 частей и соединений были награждены орденами, 42 получили почётные наименования.

10 марта 1945 г. 4-й Украинский фронт (38-я, 1-я гвардейская, 18-я армии, 1-й Чехословацкий армейский корпус, 15-й полевой укрепрайон, 8-я воздушная армия – всего 317,3 тыс. человек (в том числе 240 тыс. бойцов), 2900 орудий и миномётов, 184 танка и САУ, 416 самолётов) перешёл в наступление против армейской группы «Хейнрици» (с 22 марта 1-я танковая армия; 11 дивизий – всего 150 тыс. человек, 1500 орудий и миномётов, 100 танков и САУ, 120 самолётов) с целью овладения Моравска-Остравским промышленным районом. Вследствие недостаточной плотности войск, неблагоприятных погодных условий и ошибок в организации наступления, допущенных командованиями армий и командующим фронтом генералом армии И. Е. Петровым, а также ожесточённого сопротивления противника на первом этапе операции (10–17 марта) войска фронта сумели продвинуться всего на 6-12 км на фронте 15 км и поставленной задачи не выполнили. Наступление возобновилось только 24 марта. 26 марта генерала И. Е. Петрова на посту командующего 4-м Украинским фронтом сменил генерал армии А. И. Ерёменко. К 5 апреля, несмотря на ожесточённые контратаки противника, продвижение войск фронта составило 40–85 км. На этом второй этап операции завершился. Третий этап наступательной операции начался 15 апреля прорывом обороны немецко-фашистских войск вдоль р. Опава в направлении на Оломоуц. Немецкое главное командование спешно перебросило в Моравию 2 пехотные, 2 танковые и 1 моторизованную дивизии, но это не помогло. 22 апреля войска 4-го Украинского фронта взяли г. Опава, 30 апреля – Моравска-Остраву и Жилину, 6 мая – Штернберк и вышли к Оломоуцу, куда уже устремились войска 2-го Украинского фронта. Лишившись мощного Моравска-Остравского укрепрайона, немцы больше не смогли создать достаточно прочной и устойчивой обороны и под угрозой окружения начали спешный отвод 1-й танковой армии на запад. Путь в центральные области Чехии был открыт (рис. 33).

Рис. 33. Моравска-Остравская фронтовая наступательная операция. 10 марта – 5 мая 1945 г.

За 57 суток Моравска-Остравской фронтовой наступательной операции (10 марта – 5 мая 1945 г.) войска 4-го Украинского фронта истребили 114 175 солдат и офицеров противника, 156 203 взяли в плен. Было разбито, подбито и захвачено в качестве трофеев 4007 орудий, 1570 миномётов, 1087 танков и САУ, 737 самолётов. Собственные потери советских войск составили 112,6 тыс. солдат и офицеров, в том числе около 24 тыс. безвозвратных. За отличия в операции 92 соединения и части 4-го Украинского фронта, в том числе 1-й Чехословацкий армейский корпус, были награждены орденами.

Одновременно с 4-м Украинским 2-й Украинский фронт Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского перешёл 10 марта 1945 г. силами 40, 53 и 5-й воздушной армий (всего 79,8 тыс. человек) в наступление на г. Банска-Бистрица. 30 марта 1945 г. операция была успешно завершена. При содействии словацких партизан советские войска освободили обширные районы Центральной Словакии с городами Банска-Бистрица, Зволен и Левице. Не дожидаясь завершения Банска-Бистрицкой операции, 25 марта 1945 г. маршал Малиновский начал Братиславско-Брновскую фронтовую наступательную операцию. Войскам фронта (40, 53, 7-я гвардейская армии, 4-я и 1-я румынские армии, 1-я гвардейская конно-механизированная группа, 5-я воздушная армия, Дунайская военная флотилия – всего 272,2 тыс. человек) противостояла 8-я немецкая армия -11 дивизий (170 тыс. человек, 1800 орудий и миномётов, 120 танков и САУ, 150 самолётов). Оборона немецких войск опиралась на систему выгодных естественных рубежей – лесов, рек и горных кряжей. Погодные условия (весенняя распутица и начавшийся разлив рек) также были на руку противнику. Но воинов-«малиновцев» ничто не могло остановить. К исходу 5 мая 1945 г. задачи операции были решены. За 42 суток войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 200 км и разгромили 9 немецких дивизий. Было завершено освобождение Словакии. От гитлеровцев были очищены столица Словакии город Братислава и столица Моравии г. Брно. Были созданы условия для быстрого развития наступления на Прагу и полного разгрома группы армий «Центр» (рис. 34).

Рис. 34. Братиславско-Брновская фронтовая наступательная операция. 25 марта – 5 мая 1945 т.

В Банска-Бистрицкой и Братиславско-Брновской фронтовых наступательных операциях войска 2-го Украинского фронта захватили 120 тыс. пленных и богатые трофеи. Собственные потери фронта за 10 марта – 5 мая 1945 г. составили 90,7 тыс. человек, в том числе 19 тыс. безвозвратных (в Банска-Бистрицкой операции 11,1 тыс. человек, в том числе 2,1 тыс. безвозвратных; в Братиславско-Брновской – 79,6 тыс. человек, в том числе 16,9 тыс. безвозвратных).

Злата Прага. После падения Берлина на Восточном фронте продолжали организованное сопротивление лишь войска группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Шёрнер; 1-я и 4-я танковые армии, 17-я полевая армия) и группа армий «Австрия» (командующий генерал-полковник Л. Рейд улич; 6-я танковая армия СС и 8-я полевая армия). Общая численность немецкой группировки без учёта личного состава и вооружений вспомогательных и тыловых служб превышала 900 тыс. солдат и офицеров, 9700 орудий и миномётов, 1900 танков и 30 °CАУ, 1000 самолётов. Выполняя директиву гросс-адмирала К. Дёница, Шёрнер и Рендулич планировали оказать упорное сопротивление советским частям, как можно дольше продержаться в Чехии и Западной Австрии, пропустить туда англо-американские войска и сдаться в плен только им. Шёрнер предлагал Дёницу и его правительству перебраться по воздуху из Фленсбурга в Прагу, и этот план даже начал прорабатываться.

Коммунистическая партия Чехословакии (КПЧ) и созданный в апреле 1945 г. подпольный Чешский Национальный Совет (ЧНС) готовили антифашистское восстание, начало которого намечалось на 7 мая 1945 г. Однако уже 1–4 мая, после получения известий о падении Берлина и самоубийстве Гитлера, вспыхнули стихийные восстания в Прешерове, Подебрадах и других чешских городах. 5 мая восстала Прага. Жители перегородили улицы баррикадами и заняли вокзалы и мосты через Влтаву. ЧНС объявил о взятии власти в Праге, Чехии, Моравии и Силезии в свои руки. У ЧНС в Праге было лишь 30 тыс. вооружённых преимущественно лёгким стрелковым оружием и гранатами бойцов-повстанцев. Вся повстанческая артиллерия насчитывала несколько отбитых у немцев пушек с ограниченным количеством снарядов, а повстанческие бронесилы составляли два самодельных бронетранспортёра и один отбитый у противника бронепоезд. На помощь Праге устремились отряды партизан и повстанцев из других городов и районов Чехии и Моравии, однако их вооружение и боевая выучка тоже оставляли желать лучшего. Сознавая, что только своими силами освободить Прагу восставшие чехи не сумеют, во второй половине дня 5 мая 1945 г. ЧНС открытым текстом обратился по Пражскому радио с призывом о помощи к советскому и англо-американскому командованиям. На деле ЧНС даже не пытался войти в контакт с советским командованием посылкой к нему своих делегатов связи. К тому же к Совету, о составе и программе которого ничего не было известно, не испытывали доверия ни советское руководство, увидевшее в нём ставленника Лондона, ни легитимное правительство Чехословацкой Республики, имевшее временной резиденцией г. Кошице.

Важнейший узел дорог на пути отхода немецких войск к американцам оказался перехваченным. Фельдмаршал Шёрнер, подтянув войска к Праге, с утра 6 мая начал наступление на позиции повстанцев. В бой против Праги были брошены танки и авиация. Командование группы армий «Центр» потребовало от ЧНС сложить оружие и не препятствовать «наведению порядка в Протекторате», угрожая в противном случае стереть Прагу с лица земли. Вечером 6 мая, сломив героическое сопротивление восставших пражан в районах Хухле, Радотин, Браник и Панкрац, немецкие танки вышли на северо-восточные и южные окраины Праги. 7 мая 1945 г. Шёрнер получил приказ фельдмаршала Кейтеля о капитуляции, но скрыл его от войск. Более того, в своём приказе по группе армий «Центр» он убеждал своих подчинённых, что слухи о капитуляции ложны, а война с Советским Союзом продолжается. Действия Шёрнера отражали официальную точку зрения правительства Дёница во Фленсбурге.

В стремлении подавить антифашистское восстание чешского народа фашистские каратели чинили чудовищные зверства: убивали пленных и «подозрительных», казнили заложников из числа гражданского населения, сжигали населённые пункты с жителями. В Праге фашисты также чинили чудовищные зверства. Наступая на баррикады, гитлеровцы гнали перед своими танками «живой щит» из сотен мирных жителей. Были случаи убийства парламентёров. Попавших в плен повстанцев перед расстрелом нередко жестоко пытали. Очень часто, чтобы не тратиться на штурм баррикад, каратели поджигали дома, прилегавшие к ним, и истребляли ружейно-пулемётным огнём всех, кто пытался спастись, невзирая на пол и возраст.

ЧНС вновь обратился за помощью к американскому и советскому командованиям, а также к командованию фашистской Русской освободительной армии (РОА). В начале мая 1945 г. обе восточные эсэсовские дивизии РОА, предательски бросив фронт группы армий «Центр», уходили на запад – сдаваться в плен американцам (а если точнее, наниматься на службу новым хозяевам). Главком РОА бывший советский генерал А. Власов и его штаб полагали, что «цивилизованные западные союзники» не выдадут их Советскому Союзу, поскольку новым хозяевам ещё понадобятся их услуги в борьбе против «большевизма».

Вечером 6 мая солдаты и офицеры одной из власовских дивизий атаковали немцев и овладели районами западнее Влтавы. Переправившись через неё, они на следующий день рассекли немецкие войска в восточной части города надвое. Власовцы рассчитывали сдать город американцам и тем самым набить себе цену.

В политическом руководстве восстанием единства по отношению к власовцам не было. Коммунисты и лидеры профсоюзов, понимая, что Прагу займут не американцы, а советские войска, не желали продолжать сотрудничество с предателями советского народа и потребовали, если уж невозможно разоружить власовцев, разорвать соглашение с ними. В свою очередь, и власовские главари убедились, что сдать Прагу американцам не получится. К утру 8 мая власовцы, потерявшие в боях за город до 300 человек погибшими, покинули Прагу, сдав занятые районы немцам, и ушли дальше на запад. Их отход из Праги принял отнюдь не мирный характер: ряд повстанческих групп попытался разоружить уходящих власовцев, и тем пришлось отбиваться от восставших пражан, используя в том числе и огневую поддержку немецких эсэсовцев.

К вечеру 7 мая 1945 г. фашистские каратели заняли северо-восточную и южную части Праги и вышли на правый берег Влтавы. Положение восставших в городе было критическим.

После вступления американской армии в Западную Чехию у представителей буржуазных кругов в ЧНС появилась надежда на её дальнейшее продвижение по направлению к Праге. Военное командование ЧНС установило связь со штабом американских войск в Пльзене. Однако на просьбу повстанцев о помощи американцы отреагировали отрицательно. Более того, американское командование приступило к разоружению чешских повстанческих отрядов в своей зоне ответственности, запретило отправку в Прагу трофейного немецкого оружия и боеприпасов, пресекло попытки повстанческих отрядов из Западной Чехии идти на помощь Праге. 7 мая в Пльзень прибыли 150 солдат и офицеров Чехословацкой бронетанковой бригады, в 1940–1945 гг. сражавшейся в составе британской армии. Танкисты-чехословаки буквально умоляли генерала Паттона позволить им на своих танках прийти на помощь Праге, но тот был неумолим…

Вечером 7 мая в штаб повстанцев из Пльзеня прибыли офицеры связи американского командования, которые сообщили о капитуляции немецких войск на всех фронтах и посоветовали военному руководителю восстания генералу К. Кутлвашру прекратить бои. Одновременно другая американская делегация вела переговоры с начальником немецкого гарнизона Праги генералом Туссэном об условиях сдачи немецких войск американской стороне. Восстание в Праге мешало отходу войск Шёрнера, но и намерение фельдмаршала как можно скорее сдаться американцам теперь потребовало изменить отношение к восставшим. С ними вступили в переговоры, и в 16 часов 8 мая был подписан так называемый акт капитуляции немецких войск в Праге. Немцам было позволено покинуть город с оружием при условии сдачи его американцам при переходе линии фронта. Решающим аргументом немецких переговорщиков стало начатое утром 8 мая наступление в центре города, которому предшествовали мощный артобстрел и воздушная бомбардировка жилых кварталов. Напуганное и дезориентированное, руководство восстанием попросту стремилось поскорее избавиться от оккупантов и избежать кровопролития и разрушений, что советское Верховное Главнокомандование расценило как проявление трусости и своекорыстия. Для советской стороны главным было не вытолкать вражеские войска из Чехии на запад в руки англо-американцев, а истребить и взять их в плен в своей зоне ответственности раз и навсегда.

Советское Верховное Главнокомандование оперативно отозвалось на отчаянный призыв восставшей Праги о помощи, переданный во второй половине дня 5 мая 1945 г. открытым текстом по радио, отдав приказ начать Пражскую стратегическую наступательную операцию на сутки раньше намеченного срока. В свою очередь, попытка американских войск, взявших 3 мая Пльзень, продвинуться к Праге натолкнулась на резкие возражения советского Генштаба.

К операции были привлечены войска 1-го Украинского (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев), 4-го Украинского (командующий генерал армии А. И. Ерёменко) и 2-го Украинского (командующий Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский) фронтов. В операции также участвовали 2-я армия Войска Польского (в составе 1-го Украинского фронта), 1-я и 4-я румынские армии (в составе 2-го Украинского фронта) и 1-й Чехословацкий армейский корпус (в составе 4-го Украинского фронта). Общая численность этих сил (171 дивизия, 15 подвижных корпусов, 23 бригады и 2 укрепрайона) составляла 2028,1 тыс. солдат и офицеров, 30 450 орудий и миномётов, 1900 танков и САУ, 3014 боевых самолётов.

В процессе подготовки Пражской операции 3-я и 4-я гвардейские танковые армии 1-го Украинского фронта за трое суток совершили 100-200-километровый марш из-под Берлина на исходный плацдарм в районе г. Дрезден. Остальные армии привели в порядок вооружение, технику, пополнили запасы горючего и боеприпасов. Все танки, САУ и автотранспорт выделенных для участия в операции войск были обеспечены горючим на всю операцию до конца – до самой Праги. Как с гордостью отмечал впоследствии маршал И. С. Конев, ни одна боевая машина из-за нехватки горючего не встала в пути.

Советским командованием были приняты меры стратегической дезинформации. В специальных беседах солдатам и офицерам 1-го Украинского фронта было сообщено, что главной целью готовящегося на середину – вторую половину мая наступления является захват Баварии и Западной Австрии, а операция на Пражском направлении носит вспомогательный характер. На танках, бронетранспортёрах и грузовиках стихийно появились надписи «На Мюнхен!»…

Утром 6 мая армии 1-го Украинского фронта начали на широком фронте наступление в общем направлении на Прагу. Неожиданное наступление советских войск сорвало планы фельдмаршала Шёрнера деблокировать Бреслау. В 18 часов 6 мая 1945 г. 40-тысячный гарнизон Бреслау сдался на милость 6-й армии 1-го Украинского фронта. Утром 7 мая в наступление в общем направлении на Прагу перешли армии 2-го и 4-го Украинского фронтов. Немцы оказали ожесточённое сопротивление на мощной укреплённой позиции в Рудных горах, однако к исходу дня 7 мая большинство опорных пунктов «Богемского вала» пало. Преследование и истребление отходящего и бегущего противника велись безостановочно днём и ночью. «Илы» и «пешки» осыпали колонны вражеских войск мириадами малокалиберных осколочных и противотанковых бомб, и поток этого убийственного для войск в колоннах оружия казался немецким солдатам и офицерам бесконечным.

На рассвете 8 мая 5-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. П. Ермакова между Яромержем и Жатецом (северо-западнее Праги) с ходу вкатал в асфальт большую штабную колонну немцев и пошёл дальше. Как выяснилось после войны, танкисты Ермакова уничтожили пытавшийся уйти к американцам штаб группы армий «Центр». К исходу дня 8 мая войска 1-го Украинского фронта взяли Дрезден, Баутцен, Гёрлиц, Теплице, Билину и Мост; войска 2-го Украинского фронта освободили города Зноймо, Мирослав, Яромержице; 4-й Украинский фронт освободил Оломоуц и, продолжив наступление, соединился с частями 2-го Украинского фронта. Войска советских фронтов, завершив прорыв считавшихся неприступными укреплений «Богемского вала», вышли на оперативный простор. После того, как советские танкисты уничтожили штаб группы армий «Центр», фельдмаршал Шёрнер полностью потерял управление войсками, бежал в горы и прятался там, переодевшись в штатское платье.

В ночь на 9 мая 3-я и 4-я гвардейские танковые армии 1-го Украинского фронта совершили 80-километровый бросок и на рассвете ворвались в Прагу. Вслед за ними утром 9 мая в город вступили передовые части 3-й гвардейской и 13-й армий 1-го Украинского фронта, а также механизированные соединения 4-го и 2-го Украинских фронтов. При поддержке вооружённых дружин КПЧ и ЧНС советские войска к полудню 9 мая полностью очистили столицу Чехословакии от фашистов и их пособников. В ходе зачистки города в плен было захвачено более 4 тыс. немецких солдат и офицеров. В боях на окраинах Праги и на улицах города погибли 500 советских воинов.

К вечеру 9 мая войска 1-го и 2-го Украинских фронтов соединились западнее Праги. 10 мая наступление советских войск продолжилось. К концу дня оно завершилось практически полным окружением чехословацкой группировки немецких войск в районах к северо-востоку от Праги. 11 мая 1945 г. кольцо окружения вокруг войск группы армий «Центр» замкнулось у Милина. Лишь нескольким дивизиям группы армий «Австрия» удалось, избежав окружения, сдаться в плен войскам 3-й американской армии. Преследуя бегущего противника, советские, польские, румынские и чехословацкие войска вышли на линию Хемниц – Карловы Вары – Пльзень, где соединились с передовыми отрядами американцев. В тот же день капитулировали войска, окружённые в районе Праги. В плен сдались 859 400 немецких солдат и офицеров и 60 генералов. В войсках, на складах и базах хранения, на военных заводах были захвачены 18 тыс. пулемётов, 4448 полевых орудий и более 5 тыс. миномётов, 1245 танков и САУ, 902 бронетранспортёра, 46 тыс. автомашин, 1100 самолётов. Сам фельдмаршал Шёрнер на связном «шторхе» перелетел к американцам, но генерал Эйзенхауэр приказал выдать беглого фельдмаршала советской стороне как нарушившего условия капитуляции, что и было исполнено.

Майское антифашистское восстание чешского народа стало важной составляющей современного чешского национального мифа. В восстании приняли участие 100 тыс. человек, около 8 тыс. из них (в том числе в Праге 3700) пали от руки гитлеровских карателей. Фельдмаршал Шёрнер отмечал, что подавление восстаний в Праге и других чешских городах отняло у него «достаточно большое количество войск». «В отношении чехословацких партизан и повстанцев я должен был действовать и действовал со всей жестокостью, так как они не только нарушали мои коммуникации, связывавшие группу войск с родиной, но из-за них связь с моими армиями также стала почти невозможна. Партизаны резали провода, взрывали мосты, убивали связных.

Кроме того, повстанцы разлагающим образом влияли на моих солдат. Через чехословацкое радио в войска стали поступать известия о подготавливающейся капитуляции Германии. Я просил ОКХ обратиться к командованию англо-американских войск с просьбой о прекращении чешских радиопередач, разлагающе действовавших на мои войска, но они прекращены не были», – простодушно сетовал фашистский полководец.

Рис. 35. Пражская стратегическая наступательная операция. 6-11 мая 1945 г.

11 мая 1945 г. последний очаг Второй мировой войны в Европе был потушен. Красной Армии и армиям-союзницам этот подвиг обошёлся в 52,5 тыс. человек, в том числе 12 тыс. погибших и пропавших без вести, 59,8 тыс. единиц стрелкового оружия, 373 танка и САУ, 1006 орудий и миномётов, 80 боевых самолётов. За 6 суток Пражской стратегической наступательной операции (6-11 мая 1945 г.) советские, польские, румынские и чехословацкие войска, действуя на фронте в 1200 км, продвинулись на глубину 160–200 км, истребив 40 тыс. солдат и офицеров, уничтожив 300 танков и САУ, 700 орудий и миномётов, 135 самолётов противника. Среднесуточные темпы продвижения были небывалые: стрелковых соединений – 20–30 км, танковых и механизированных – 50–60 км. Более чем 50 соединениям, участвовавшим в операции, было присвоено почётное наименование «Пражские». 260 частей и соединений было награждено орденами; 390 тыс. участников боёв, в том числе более 40 тыс. граждан Чехословакии, – медалью «За освобождение Праги» (рис. 35).

Акт о полной и безоговорочной капитуляции вооружённых сил Германии был подписан в полночь 8 мая 1945 г. в берлинском предместье Карлсхорст. К 12 мая 1945 г. были разбиты и пленены немецкие войска в Чехии и Западной Австрии, в Курляндии и устье Вислы. Однако последние бои на Восточном фронте прекратились только 17 мая 1945 г. Именно с этого дня в Европе воцарился мир.

Арденны. Немецкое наступление. Декабрь 1944 г.

Арденны. Американское контрнаступление

Арденны. Американский солдат в бою

Уличный бой в Будапеште. Февраль 1945 г.

В Венгрии. Февраль 1945 г.

Короткий привал в австрийском городке. Март 1945 г.

Советские танки в Вене. 13 апреля 1945 г.

Знамя Победы над Веной. 13 апреля 1945 г.

На демаркационной линии в Австрийских Альпах. 9 мая 1945 г.

Узники, освобождённые из нацистского лагеря смерти. Апрель 1945 г.

Ворота нацистского лагеря смерти Бухенвальд. Современное состояние

В Рейнской области. Сборное немецкое подразделение на улице городка. Март 1945 г.

Американские танки на дорогах Западной Германии. Весна 1945 г.

Между вылетами. Апрель 1945 г.

Немецкие солдаты сдаются в плен американцам. Апрель 1945 г.

Знамя Победы над Рейхстагом. 2 мая 1945 г.

На Берлин! Апрель 1945 г.

Пленные. Берлин,май 1945 г.

У стен Рейхстага. Май 1945 г.

Встреча на Эльбе. 25 апреля 1945 г.

Маршал К. Е. Ворошилов в штабе 3-го Белорусского фронта. Апрель 1945 г.

Солдатский сон. Кёнигсберг,9 апреля 1945 г.

В Праге. 9 мая 1945 г.

Пражане приветствуют командира 1-го Чехословацкого армейского корпуса генерала Л. Свободу

Киев, 9 мая 1945 г.

После Победы (фото на память). Германия, г. Риза. 10 июня 1945 г.

Парад Победы. Москва, 24 июня 1945 г.

Парад Победы союзников по Антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне. Берлин, 8 сентября 1945 г.