Битва за нашу Победу: 2015 год и далее
Берлин взяли американские войска, и 1 мая 1945 года над Рейхстагом было водружено звездно-полосатое знамя.
Вы считаете иначе? Ну и что? Ведь главное не то, как считаете вы, а то, что будут знать и думать об этом будущие поколения – те, кто будет жить на Земле, включая нашу страну, в середине ХХI века. Не забывайте, что нынешняя глобально унифицированная система образования, поглотившая без особого сопротивления со стороны наших политиков и российское образование, тотальна, а, следовательно, и всесильна. А ее подпирают голливудский кинематограф, игровой компьютерный бизнес и пропаганда, создаваемая под видом науки, «историками» многих стран.
Поясню, как это делается и будет сделано, если мы не будем бороться, причем наступая.
Сначала выпускаются фильмы и компьютерные игры, созданные по методе «альтернативной истории» – а что если Вторую мировую войну развязала не гитлеровская Германия, а коммунистический Советский Союз? А что, если американцы взяли Берлин? А что если Третий рейх и СССР затеяли отвлекающий военный конфликт друг с другом с целью завоевать и разделить Европу и остальной мир? А США и Великобритания, да еще несколько примкнувших к ним «цивилизованных» стран, разгромили этот заговор…
Кто может запретить творческие поиски и фантазии киносценаристам, режиссерам, создателям компьютерных игр, авторам комиксов? У творчества, как известно, нет границ и табу. Творчество неприкасаемо и неподсудно. Все может корежить и все перелицовывать.
А когда такие фильмы и игры заполонят собой все экраны и всю сеть, вы думаете, что не найдется нескольких сотен «историков», которые не перепишут соответствующим образом школьные и университетские учебники во всем мире? Вы думаете, что и в нашей стране не найдутся такие историки? Да они уже сейчас есть. И многое в этом духе и по этому сценарию уже написали и даже издали. И уже преподают, не очень-то и скрываясь.
Так «альтернативная история» станет «реальной».
По-моему, совершенно очевидно, что нынешняя политическая, пропагандистская, информационная и дипломатическая атака на Россию, организованная вокруг празднования 70-летия Победы, имеет две стратегических цели.
Первая – постепенно приучить мировую аудиторию к той самой «альтернативной истории», которую я уже описал. В итоге – к объявлению Советского Союза таким же виновником Второй мировой войны, как и гитлеровская Германия.
После этого (вторая цель) России как правопреемнице СССР будет поставлен ультиматум: либо вы признаете это, либо «мировое сообщество» само юридически оформит такой вердикт, выведет Россию из числа постоянных членов СБ ООН и заставит ее возместить деньгами, ценностями или территориями ущерб, который развязавший Вторую мировую войну Советский Союз нанес другим странам.
Вы думаете, что не найдется тех, кто это поддержит? Найдется – и немало. В первых рядах будут те страны, которые являлись официальными союзниками Третьего рейха, а также те, кто таким союзником был в своих мыслях. А также те, кто сдал свои страны Гитлеру без боя. Ведь они до сих пор чувствуют себя неуютно. Например, очевидно, что если бы Латвия, Литва и Эстония не вошли в 1940 году в состав СССР, то при их тогдашних режимах эти страны стали бы союзниками Германии официально, причем без всякого давления из Берлина, а воодушевленно и по собственной воле.
Но если и СССР является виновником Второй мировой войны, то коллаборационисты Литвы, Латвии, Эстонии, нынешней Украины, воевавшие против Советской Армии, обеляются автоматически.
А как поведут себя при такой постановке вопроса те несколько десятков квазинезависимых государств мира, на территории которых расположены военные базы США? Думаю, объяснять не надо…
Вот почему, помимо всех прочих причин, мы должны бороться, биться, сражаться за нашу Победу и сегодня, 70 лет спустя после того, как она свершилась.
А чтобы отстоять нашу Победу и правду истории, мы прежде всего должны сокрушить невежество и антисоветские и антироссийские трактовки истории Второй мировой войны в нашей собственной стране.
Надо, наконец, четко сказать, что Россия не стремится подменить Вторую мировую войну Великой Отечественной войной. Великая Отечественная война – это война против вторгшихся на нашу землю гитлеровской армии и вооруженных формирований многочисленных союзников Третьего рейха. Победа в этой войне могла быть обеспечена, и была обеспечена только полным разгромом самой Германии и взятием ее столицы, что Советская Армия и сделала.
Великая Отечественная началась 22 июня 1941 года, а закончилась 9 мая 1945 года. Потому мы и празднуем 9 мая прежде всего Победу в нашей Отечественной войне.
А Вторая мировая война началась на два года, а то и годами раньше. И закончилась 2 сентября 1945 года капитуляцией союзницы Германии Японии. В этой войне СССР тоже принимал участие. Но так как Япония не нападала на СССР, то эта часть Второй мировой войны в нашу Великую Отечественную не входит.
Надо, наконец, отказаться от, кажется, почти официальной трактовки в самой России так называемого пакта Молотова – Риббентропа как «преступного сговора». Ибо это, бесспорно, был вынужденный (в интересах национальной безопасности) шаг СССР и в этом смысле – дипломатическая победа нашей страны.
Я назвал лишь два момента, по которым нужно внести окончательную ясность в наше общественное и историческое сознание. В первую очередь – в сознание молодежи. Ограничившись этим, я перейду к тому, какой я вижу Красную площадь 9 мая этого года. А вижу я ее такой, чтобы она максимально соответствовала исторической реальности праздника – 70-летия Победы в Великой Отечественной войне СССР против напавшей на нашу страну гитлеровской Германии.
Вижу Мавзолей Ленина, естественно, без всяких загородок, каким он и был 9 мая 1945 года, и особенно 24 июня того же года – во время исторического Парада Победы.
На верхней трибуне Мавзолея – ветераны Великой Отечественной войны, те, благодаря кому Победа и состоялась.
На нижней, левой от площади трибуне – нынешние военачальники, высшие командиры сегодняшних Вооруженных сил России. На нижней правой трибуне, той, что ближе к Манежной площади, президент России и главнокомандующий ее Вооруженными силами, а также министр обороны России и начальник Генерального штаба. Если бы в этот день в Москве оказались президент США и премьер-министр Великобритании, тех стран, которые вместе с Советским Союзом составили ядро и костяк антигитлеровской коалиции, то по историческому праву президент России мог бы и их пригласить на эту трибуну. Равно как и председателя Китайской Народной Республики и премьер-министра Франции. Тогда бы на этой трибуне собрались руководители стран – постоянных членов Совета Безопасности ООН, организации, родившейся в результате победы над нацизмом.
На этом юбилейном параде к Мавзолею, как и на Параде Победы 1945 года, должны быть брошены знамена разгромленных Красной (Советской) Армией гитлеровских армий и дивизий и личный штандарт Гитлера.
Напротив Мавзолея на здании ГУМа, помимо иных соответствующих реалиям истории и значимости юбилея изображений, видятся мне портреты советских военачальников времен Великой Отечественной войны – маршалов Советского Союза во главе с портретом Верховного главнокомандующего ВС СССР в годы той войны и председателя Государственного комитета обороны маршала Иосифа Сталина. Между прочим отмечу, что и Организация Объединенных Наций, в верности идеалам и уставу которой постоянно клянется наша современная дипломатия, возникла не сама по себе, но в результате договоренностей Сталина, Рузвельта и Черчилля, а не Бандеры с Петеном и Квислингом.
И в речи президента, которую он произнесет на параде 9 мая, я слышу, помимо других очевидных или только ему пока известных слов, имена всех маршалов Великой Отечественной войны – всех, без изъятия, как и полагается при честном и объективном описании истории.
Кроме того, я слышу, как президент России расшифрует, наконец, публично и официально постоянно повторяемую цифру 27 миллионов советских людей, погибших в ходе Великой Отечественной войны. Ведь нужно, наконец, чтобы все поняли, а некоторые и впервые услышали, что бОльшая часть этих потерь – мирные жители, уничтоженные немцами и их союзниками (включая и коллаборационистов), а собственно боевые потери Красной Армии соразмерны суммарным боевым потерям на Восточном фронте гитлеровской армии и боевых частей ее союзников, вторгшихся на нашу землю. Точные цифры я надеюсь услышать от президента. И я бы даже хотел узнать имена тех историков, которые эти цифры для речи президента собрали и аргументировали.
Так вижу и слышу я. А вижу и слышу я так потому, что это будет соответствовать исторической правде. И потому, что я считаю это справедливым. Мой отец ушел на фронт в 16 лет и прошел всю Великую Отечественную войну до конца. Моя мать полгода была в оккупации (под немцем, как тогда и позже говорили) и ничего, кроме ужаса, из этой оккупации не вынесла, а потом до конца войны работала на пороховом заводе в Казани. На Великой Отечественной войне погибли два моих родных дяди – старший брат отца и один из старших братьев матери.
Но не только по этой причине я вижу такой Красную площадь 9 мая 2015 года. А еще и потому, что мы умудрились сами поставить себя с нашей Победой в двусмысленное, чтобы не сказать грубее, положение. Мы фактически вычеркнули из всех официальных текстов, касающихся этой победы, человека, который в той войне руководил страной и ее вооруженными силами. Сами сделали из Сталина фигуру умолчания и даже фигуру уничижения.
Это давно уже почувствовали внешние и внутренние ненавистники, конкуренты и враги России. Они и стимулируют нас к этому своими истериками относительно мифического «возрождения сталинизма в России», и постоянно бьют в эту точку. Прицельно бьют, совсем как на настоящей войне. Понимают, что если окончательно пробить нашу броню в этом месте, которое мы сами объявили самым слабым, дальше брешь можно будет расширять до бесконечности.
Пора, наконец, сделать из Сталина, который, коль скоро мы о нем постоянно умалчиваем, превратился чуть ли не во врага Советского Союза, России и нашей Победы, нашего союзника в борьбе за нашу Победу. И генералиссимус нас не подведет. Стоит 9 мая этого года отдать ему должное, как – увидите – дрогнут ряды тех, кто покушается на правду истории и на нашу страну. Завопят, но дрогнут…
А вот скрывая в дни таких торжеств Сталина, мы рано или поздно получим вместо него Гитлера и генерала Власова, как украинский народ уже получил вместо Сталина и Ватутина Бандеру и Шухевича. Разве это непонятно? Разве мы этого хотим? Разве мы будем этого ждать?
2015 г.
О фантомных болях прежних империй
И умные, и глупые люди любят рассуждать о фантомных болях по бывшим своим территориям, которыми страдают распавшиеся империи.
Такие боли действительно существуют. Имеются они и у России. И не только у нее. И к этим болям я еще вернусь.
А вот только умные люди способны рассуждать о том, что существуют еще и миражи недавно приобретенной независимости. Как эти миражи выглядят? А вот так – на постсоветском пространстве, например.
В 1991 году распался Советский Союз. Из него вышли, как считается, 15 государств, которые обычно называются новыми независимыми государствами.
В этом названии все неточно.
Во-первых, не все эти государства де-юре были государствами де-факто. Примерно половина из них истории своей государственности никогда до того не имели, и поэтому, в частности, реально не приобрели ее и поныне. А некоторые имели, но ограничивалась эта история кратким историческим периодом от распада Российской империи до 1939 года.
Во-вторых, что главное для нашей темы, государств-то оказалось не 15, как удобно некоторым считать, а, что выяснилось еще и до 1991 года, а в некоторых случаях сразу после, 19. Ибо кроме тех, что раньше были союзными республиками в составе СССР, то есть как раз 15, образовались еще четыре непризнанных (два – до 2008 года) государства: Нагорно-Карабахская Республика, Приднестровская Молдавская Республика, Республика Абхазия и Республика Южная Осетия. То, что данные территории не признавались государствами, сути дела не меняло. Ведь те новые независимые государства, которых все признали и которые считали, что эти территории входят в них, реальной власти над этими непризнанными независимыми государствами не имели и не имеют до сих пор.
Итак, по умолчанию считалось, что в 1991 году распался Советский Союз и на этом история данного пространства, да и вообще Европы остановилась. То есть то, что СССР (а фактически – Большая Россия) распался, это свершившийся раз и навсегда факт. Но вот все, кто из СССР вычленился, теперь останутся таковыми на веки вечные.
Этот странный для образованных людей или людей со здравым смыслом вывод сделали многие. И в первую очередь – так называемые элиты как новых независимых государств, так и западных стран. Но и внутри России многие так считали или хотели считать. Несмотря на то, что это противоречило не то что самой истории человечества, но даже и тому, что происходило в последние десятилетия в самой Европе и даже на постсоветском пространстве.
Давно уже у меня не было возможности дискутировать с грузинами, живущими в Грузии, а когда такая возможность была, я им говорил: «Скажите, почему вы думаете, что если распался СССР, то, во-первых, это должно было и могло случиться, а то, что фактически распалась Грузия в границах Грузинской ССР, то это нонсенс и злая воля Москвы?».
Большинство моих оппонентов просто не понимали или делали вид, что не понимают вопроса.
Я пытался им (а также еще и многим украинцам) объяснить простые вещи.
История человечества есть история возникновения и исчезновения государств, история объединения государств и история их распада. Так было всегда. Почему вы думаете, что с возникновением вашего государства история остановилась?
Почему вы думаете, что история выбрала именно вашу страну в качестве единой и неделимой на ближайшие тысячу лет?
Скажите, а каким образом получилось так, что в середине ХХ века в мире было 50 государств, а сейчас их уже больше двух сотен? Откуда новые 150 взялись? Из воздуха или образовались из тех 50-ти, что были раньше?
Почему вы считаете, что территории (и живущие на них народы), которые были вписаны в ваши границы как союзных республик в составе СССР, останутся вашими навеки? Согласно соответствующему постановлению Президиума Верховного Совета СССР?
Примерно в этом месте мои оппоненты обычно приходили в себя и вспоминали, разумеется, о Заключительном акте Совещания в Хельсинки от 1975 года. То есть – о нерушимости послевоенных границ в Европе.
А я им говорил: но где государства, подписи чьих тогдашних глав стоят под Хельсинкским актом? Где СССР? Где ГДР? Где Чехословакия? Где Югославия? Какая нерушимость границ?
Но если ее нет для СССР и Югославии, если ее нет для Чехословакии, если ее нет для ГДР, поглощенной ФРГ, то почему эта нерушимость есть для Грузии, Молдовы или Украины? Кто это сказал? Господь Бог? Он этого точно не говорил. Сама История? Ну так она, как я вам уже объяснил очевидное, только и состоит из возникновения и исчезновения государств, из их размножения…
Или это сказали те, кто Хельсинкский акт подписывали? Так и их уже нет на этом свете.
Или это вам сказали в сегодняшнем Вашингтоне, Лондоне, Париже и Брюсселе? А разве те, кто там сидит и говорит, сильнее истории?
И почему вы тогда не контролируете якобы вам принадлежащие Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазию, Южную Осетию? Почему Сербия потеряла Косово? Почему Румыния мечтает присоединить к себе Молдову, а Албания – Косово? Согласно предписаниям 1975 года?
Дискуссия, конечно, тупиковая. Так как я исхожу из реального хода реальной истории, а образовавшиеся в 1991 году государства – из своих пожеланий (психологически понятных) и уверенности (а вот это уже совсем непонятно), что именно их и именно в желаемых ими границах (очень часто искусственных) история теперь будет обходить стороной. Ибо иное будет несправедливо. Почему именно на этих государствах история решила продемонстрировать свою справедливость – внятных объяснений не следует.
Итак, здесь прослеживается именно то, что я и называю миражом новой независимости и территориальной целостности.
А теперь, как и обещал, вернусь к фантомным имперским болям.
Совершенно очевидно, что некоторые из них никогда не заменятся воссоединениями, которое мы только что своими глазами видели на примере России и Крыма или которое непременно рано или поздно увидим на примере Армении и Нагорного Карабаха.
Но также очевидно (для тех, кто не рассматривает историю как любезный ему ход событий, то есть распада других и вечного сохранения себя), что в нашей земной цивилизации как суммы территорий и заселяющих их народов существуют вполне определенные союзообразующие (или, если хотите, имперские) полюса.
Это и Западная и Центральная Европа, которая, однажды возникнув как Священная Римская империя, много позже возродилась в виде Европейского Союза.
Это и Великобритания, вроде бы и распавшаяся империя, но, во-первых, продолжающая существовать в виде Британского Содружества наций, во-вторых, передавшая свой имперский центр Соединенным Штатам Америки, которые сегодня стали фактически новым форматом Британской империи, внутри которого бывшая метрополия стала вассалом своей бывшей колонии.
Это и демократическая Французская республика, сохраняющая и пестующая зону франкофонии.
Это и нынешняя Турция, по мнению многих, пытающаяся постепенно воссоздать в новом формате Османскую империю.
Это и древнейшие Китай, Индия и Иран (Персидская империя).
Это, конечно, и Россия – союзообразующий полюс Востока Европы, Кавказа, Средней Азии, ну и Сибири и Дальнего Востока, разумеется.
Да, есть имперские центры, которые, кажется, исчезли навеки. Например, Рим и сама Италия это уже не та славная Древнеримская империя в новом формате, а всего лишь часть Священной Римской империи эпохи модерна и постмодерна. И Португалии как империи больше нет. И Япония уже не империя, хотя ее и возглавляет император.
Есть те, кто недолго претендовал на создание собственной империи, но не смог эти претензии реализовать – в Европе это, например, Швеция и Польша. Не выдержали конкуренции с другими геополитическими субъектами. Конкретно – с Россией. Как иные претенденты не выдержали конкуренции со своими конкурентами.
Но вот чего мы точно не видели за последние сто лет, так это возникновения абсолютно новых союзообразующих центров, к которым естественно и автоматически (таков закон истории) примыкают соседние средние и малые государства, часто распадающиеся, так как разные их территории тяготеют к разным союзообразующим полюсам. Пока нигде таких новых стран – полюсов не возникло. Видимо, потому, что цивилизационные (они же – имперские) полюса мира сформировались веками назад. Разве что в Латинской Америке такой полюс возникнет, хотя многие считают, что Испания может (и отчасти желает) возродить свои имперские (но в новом формате) границы.
Но вот что точно можно сказать, что на территории Европы новых имперских центров нет и не просматривается. Ни Грузии, ни Украине таковыми не стать. Следовательно, историческая судьба их территорий – распределиться между давно уже существующими цивилизационными полюсами.
Обрадованный распадом СССР и фактическим исчезновением коммунистических партий в странах Запада, Фрэнсис Фукуяма объявил, чем и прославился, о конце истории. В том смысле, что коммунизма-социализма больше никогда не будет, а будет повсюду только одна либеральная демократия. Довольно скоро ему пришлось отказаться от своего вывода. По той простой причине, что Фукуямы приходят и уходят, а история продолжает развиваться.
В свете последних событий на Украине кажется, что Киев, Вашингтон и столицы многих государств-членов Евросоюза населены сотнями Фукуям, считающих, что если они громко и хором будут кричать, что история закончилась (для них – благостно, для других – так, как им, Фукуямам, пришлось по душе), то так тому и быть.
Нет, ребята Фукуямы, как не все фантомные боли восполнятся, так и не все миражи воплотятся в желаемую реальность.
Петух ведь тоже думает, что солнце всходит, потому что он кричит. А оказывается, что наоборот. Но петуху простительно этого не понимать. Петуху, но не людям. Даже если они политики.
2014 г.
Россия в новой геополитической реальности
Недавно английская Financial Times опубликовала статью, в которой утверждала, что в мире образовалась новая Большая семерка стран, обогнавших по ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности, страны привычной всем G-7 (США, Великобритания, Германия, Япония, Франция, Канада, Италия). В эту новую Большую семерку вошли Китай, Россия, Индия, Бразилия, Мексика, Индонезия и Турция. На данный момент страны, входящие в этот список, не объединены каким-то специфическим ни экономическим, ни тем более политическим механизмом. Между тем часть из них входит в уже достаточно хорошо известную пятерку БРИКС.
Альтернативное мировое правительство.
Итак, разговор пойдет именно о БРИКС, то есть об объединении первоначально четырех стран, а именно Бразилии, России, Индии и КНР, к которым позже присоединилась Южно-Африканская Республика. Первые политические контакты этих стран именно как стран данной группы начались в 2006 году. Но до настоящего года мало кто относился к политическим перспективам этой почти случайно оформившейся (просто наиболее динамично растущие так называемые развивающиеся экономики крупных стран) группы государств.
Между тем в 2014 году, как известно, «наши западные партнеры», как любит выражаться Владимир Путин, исключили Россию из Большой восьмерки и свернули политические контакты с Москвой до минимума. Более того, перешли к санкционной и пропагандистской войне против нашей страны. Получилось, что сама история, в том числе и руками Запада, подтолкнула Россию к тому, чтобы перейти к выстраиванию из аморфного объединения «быстро растущих экономик» политического союза, альтернативного G-7, то есть политическому союзу крупнейших западных стран, претендовавшему на роль мирового правительства.
А до того, как известно, осторожный Китай отверг и предложения дополнить собой Большую семерку, и образовать вместе с США G-2 – геополитический союз двух новых глобальных сверхдержав с соответствующим разделом мира на две сферы влияния. Кроме того, по мнению многих экспертов, если кого и можно назвать сегодня условным мировым правительством, то это уже не Большая семерка, а Большая двадцатка. У меня нет никакого сомнения, что в ближайшие годы перевод БРИКС в политический формат станет основной линией развития этого объединения. Во всяком случае, со стороны России.
Конечно, важны виды и других стран БРИКС на перспективы этой организации, особенно Китая, но, на мой взгляд, сработает тот же спусковой механизм: чем больше Запад и конкретно G-7 будут настаивать на продлении своего мирового лидерства (фактически – гегемонизма), тем большая политическая консолидация будет сплачивать страны БРИКС.
А что такое эти страны?
По объективным показателям это 25 % земной суши, 40 % населения мира, самые большие лесные пространства Земли (Россия и Бразилия), гигантские ресурсы пресной воды, которая скоро станет дороже нефти, значительная часть вообще всех сырьевых ресурсов мира. И по всем расчетам, к 2050 году (некоторые эксперты считают, что даже к 2030 году) по суммарному ВВП страны БРИКС превзойдут страны Большой семерки. Кроме того, страны БРИКС расположены на всех континентах планеты (кроме Австралии и, естественно, Антарктиды), чем не могут похвастаться страны Большой семерки, кстати, вообще отсутствующие в южном полушарии, где находятся две из пяти стран БРИКС. Своей береговой линией страны БРИКС выходят во все океаны, а страны G-7 только в Атлантику, Тихий и Северный Ледовитый.
Из пяти стран БРИКС три (Россия, Китай и Индия) имеют собственные масштабные космические программы и соответствующую развитую инфраструктуру, включая космодромы. А среди стран Большой семерки таких, по сути, лишь две (США и Франция). Ядерный паритет по странам равен: в G-7 это США, Великобритания и Франция; в БРИКС – как минимум, Россия, Китай и Индия. По численности и мощи вооруженных сил страны БРИКС, строго говоря, мало чем уступают государствам Большой семерки, а во многом и превосходят их. Наконец, если страны G-7 представляют фактически одну из земных цивилизаций (если в данном случае вынести за скобки Японию), то государства БРИКС – как минимум четыре. То есть уже сегодня мировое цивилизационное представительство в БРИКС существенно масштабнее, чем в G-7. И в этом смысле БРИКС глобальнее.
Да, у Большой семерки существуют два подчиненных ей и отсутствующие (пока?) у БРИКС механизма – военно-политический (НАТО плюс военные базы США в Японии) и политико-экономический (Евросоюз). Но кого сегодня пугает собственно НАТО (без США)? Да и Евросоюз в истории с Украиной показал свое «политическое ничтожество» и полную политическую подчиненность Вашингтону, а экономически он скорее дряхлеет, чем молодеет, и скорее раздувается, чем развивается.
Большая семерка, и до того эзотерическая, вообще потеряла тенденцию к росту (Китай к ней не присоединился, Россию исключили) и фактически превратилась в секту. А БРИКС, несмотря на свою молодость, не только уже вырос за счет Южной Африки, но и планирует дальнейшее расширение. Эксперты указывают на возможность вхождения в БРИКС Египта, Ирана, Индонезии. Если это случится, то БРИКС де-факто станет самым мощным геополитическим союзом. Уже по всем показателям.
А что будет, если БРИКС однажды прямо провозгласит создание собственной политической или военной организации? Что этому, кроме возмущения, смогут противопоставить США?
А в перспективе (может, даже более близкой) возможен и валютный союз БРИКС, альтернативный и доллару, и евро. Такие проекты уже прорабатываются.
Большая двадцатка – слишком большая, чтобы внутри нее можно было принимать согласованные решения. К тому же в ней объединены и G-7, и БРИКС, интересы которых, как мы видим, все больше и больше расходятся. А поведение Запада хорошо известно: ни на какие компромиссы, лишающие его глобального доминирования, он не пойдет. Но объективные тенденции таковы, что доминирование-то это истончается и истощается. А альтернативный центр экономического, политического и военного влияния вырисовывается пока только один. И это как раз БРИКС. Понятно, что государства БРИКС будут идти к поставленной цели (а некоторыми участниками этой организации она точно поставлена) очень осторожно. Собственно, им торопиться некуда. Достаточно ждать, как Запад сделает еще одну ошибку, и еще одну, и еще… Ну и наблюдать, как меняется этнический состав Евросоюза.
Наконец, последнее. Уже прорисовывается идеологическая платформа БРИКС, которая представляется более привлекательной для большинства стран мира, чем надоевший всем гегемонизм Запада и конкретно США, сопровождающийся насильственным насаждением «демократии» повсюду. При любых формулировках очевидно, что эта платформа (новая идеология для мира) будет включать:
1) уважение и сохранение цивилизационного разнообразия мира (включая политическое разнообразие);
2) безусловное невмешательство во внутренние дела друг друга и всех остальных;
3) социальная и экономическая справедливость в масштабах не одной страны, а всего мира.
Более того, ни одна из стран БРИКС, включая Китай и Россию, не будет претендовать на ту роль гегемона и даже диктатора, которую фактически играют США в G-7 (и в НАТО, и Евросоюзе).
Что сможет противопоставить этому G-7 через 10–20 лет? Все те же филантропические программы для «развивающихся и беднейших стран» и кредиты МВФ, всегда связанные с политическими условиями?
У меня нет сомнения, что целенаправленно или невольно БРИКС вырастает в альтернативу G-7, причем с 2014 года этот процесс резко ускорился. И бесспорно, Россия будет (даже вынужденно) играть в этом процессе роль одного из движителей. Тем более что это, на мой взгляд, отныне прямо отвечает ее стратегическим национальным интересам. Но для России тут возникает один принципиальный вопрос: означает ли описанный сценарий, что Россия окончательно выходит из мира «цивилизованных стран», окончательно поворачивается спиной к Европе и отказывается от так называемых «европейских ценностей»? А если нет, то как можно соединить одно с другим: углубление в БРИКС с сохранением европейскости?
У меня есть ответ на этот вопрос. Кстати, я его уже давал в своих публикациях десятилетней давности (да и позже об этом писал), посему сейчас изложу его кратко.
Россия и судьба европейской (евроатлантической) цивилизации.
Прежде всего должно признать, что именно так называемая Европа (ну и США, естественно) сделали все, чтобы мечта об общеевропейском доме, о Европе от Лиссабона до Владивостока или даже от Ванкувера до Владивостока, превратилась в химеру. Теперь, кажется, даже идиотам должно стать ясно: не подчиненной Вашингтону или Брюсселю России, суверенной и независимой России, самостоятельно мыслящей России до тех пор, пока будет существовать НАТО – Евросоюз, в европейскости будет отказано.
Между тем стоит взглянуть на европейскую, по сути – христианскую, цивилизацию не только из Лондона, Парижа, Берлина или Вашингтона. А объективно. И тогда мы обнаружим, что до открытия Америки и возникновения США Европа (европейская цивилизация) состояла из двух субцивилизаций – западноевропейской и восточноевропейской. Их внутриевропейская конкуренция (иногда переходящая в войны) и была главным движителем европейского развития и главным механизмом, обеспечивающим лидерство Европы в мире.
Если не забираться совсем уж в глубины истории, то государственными формами этой двухцентричности были Священная Римская империя (ныне Евросоюз) и Российская империя (затем Советский Союз, а ныне – Российская Федерация со своими явными и латентными союзниками, а именно Беларусью, Казахстаном, Арменией, Киргизией, Сербией, Абхазией, Южной Осетией, Приднестровьем, Новороссией, Гагаузией и пр.).
Начиная с ХIХ века, но уже определенно в ХХ веке, внутри европейской цивилизации (ставшей евроатлантической) образовался третий, самый молодой, субцивилизационный центр – США (вместе с Канадой).
Главное геополитическое и идеологическое противостояние ХХ века – между двумя глобальными сверхдержавами СССР (по сути – Евросоюзом № 1 на европейском континенте) и США (колонией, перехватившей у Британской империи роль метрополии, и в этом качестве – ставшей европейским государством) затушевало уже сложившуюся к тому времени трехполюсность Европы (евроатлантической цивилизации). А после распада СССР «европейцы» (западноевропейцы) решили, что теперь только они одни и есть Европа. В этом, естественно, проявляется свойственный европейцам (но не русской их части) европоцентризм, а проще говоря – европейская фанаберия, которая предписывает всем считать, что история мира есть история Европы, что европейцы – самые умные, прогрессивные и цивилизованные. Правда, почему-то европейская фанаберия пасует перед американской фанаберией, но это уже детали…
Итак, справедливой политической организацией европейской цивилизации была бы следующая конструкция.
Евроатлантический союз, включающий в себя три равных партнера: Евросоюз, Россию (Российский союз) и Североамериканский союз (США и Канада).
Евроатлантический парламент, с равным представительством депутатов от Евросоюза, Российского союза и Североамериканского союза.
НАТО, естественно, должна быть распущена, а все американские военные базы выведены с территории Европы. Совокупной ракетно-ядерной мощи США и России (плюс Великобритания и Франция) вполне достаточно для защиты европейской цивилизации от любых внешних угроз.
Евроатлантическое протоправительство создается из равного числа представителей всех трех союзов, а главой этого протоправительства назначается на срок в два года сначала представитель Евросоюза (старейшая часть европейской цивилизации), затем Российского союза (вторая по древности часть европейской цивилизации), потом Североамериканского союза (самая молодая часть).
Евроатлантический союз прежде всего декларирует политику невмешательства в дела любых государств и за пределами этого союза. Его цивилизационная и политическая программа – тема отдельной статьи.
Только так можно спасти евроатлантическую цивилизацию в целом. Если этого не произойдет, то расколотая на три части, она рано или поздно погибнет. Сначала, разумеется, «старая добрая Европа» (Западная и Центральная Европа). США пока будут скрываться за своими океанскими рубежами. Россия спасется (укрыв у себя часть населения, сбежавшего к нам «из Европы»). Спасется, в частности, и потому, что у нее есть альтернатива в виде БРИКС.
Одно время я думал, что реализацию этого плана сподручней начинать с создания «единой Европы», то есть паритетного объединения (по той же схеме) Евросоюза и Российского союза. Но события последнего десятилетия показывают, что Евросоюз не имеет собственной политической воли, в том числе и в деле сохранения родных ему европейских (христианских) ценностей, и без разрешения США ни на что подобное не решится. А США такого разрешения не даст. Возможно, коллизии, кризисы и катастрофы ближайшего десятилетия – двух эту политическую волю (фактически – инстинкт выживания) в нем пробудят. Пока этого не видно, но посмотрим.
Я не вижу проблемы в параллельном участии России и в описанном мною Евроатлантическом союзе, и в системе БРИКС. А обсуждать формы такого параллельного участия прежде, чем Евросоюз не поймет, что он один не есть Европа и что первым падет он, преждевременно.
Географически США – не Европа. Россия географически тоже не только Европа, а потому ей есть куда развернуться, отгородившись от грядущей европейской катастрофы. А вот Евросоюзу деться некуда. И отвернувшись от России, он останется один на один со всеми остальными, в том числе и имеющими много претензий к нему цивилизациями и народами. И об этом тоже нужно помнить… Прежде всего, самим «европейцам». Ну и нам, России, ибо, если дела пойдут так, как сейчас и дальше, нам еще предстоит решать: будем ли мы спасать гибнущую спесивую Европу или, вспомнив все старые и новые обиды, плюнем на нее, как на сумму стран и территорий, оставив, естественно, за собой все растранжиренные и преданные ею европейские ценности.
2014 г.
Внешние вызовы национальной безопасности России
Когда говорят о внешних вызовах и угрозах, практически всегда приводят один и тот же набор: международный терроризм, распространение ядерного оружия, региональные войны – и так вплоть до глобального потепления.
Я же хочу назвать те вызовы национальной безопасности России (кстати, и не только ее национальной безопасности), о которых либо говорят редко, либо вообще не говорят.
Первым таким вызовом, на мой взгляд, являются национальные интересы США.
Можно долго спорить, правильно ли мы понимаем эти интересы, так ли, как нам хотелось бы, толкует их правящий класс США, но все эти дискуссии, в общем-то, бесполезны. Ибо ясно, что пока никто не может заставить американскую элиту трактовать национальные интересы США иначе, чем она это делает. А, следовательно, и действовать соответствующим образом.
Но мы должны осознать, что национальные интересы США (мировой гегемонизм во всех его проявлениях и пр.) являются прямой угрозой национальным интересам России (как и большинству других стран мира, что создает объективные и субъективные предпосылки для расширения круга реальных союзников нашей страны). Я бы, кстати, не постеснялся сформулировать эту угрозу на официальном уровне и даже более того – вынести эту формулировку для обсуждения на международных трибунах. Но в любом случае – внешняя политика России должна прямо и определенно исходить из этого понимания.
Кстати, сегодня практически все уже признают, что рост международного терроризма (вплоть до возникновения ИГИЛ) является прямым следствием политики США, вознамерившихся (согласно своим национальным интересам) установить «демократические режимы» в целом ряде стран Востока и Юга.
Второй вызов – умножение субъектов мировой политики (стран).
Этот вызов кажется менее очевидным, хотя простая логика и здравый смысл подсказывают, что он существует.
В середине ХХ века в мире было несколько более полусотни государств, а теперь их больше двух сотен.
Если применительно к 50 государствам такой большой стране, как Россия, можно было вести «персонально» выверенную политику, то говорить об этом в условиях, когда государств больше двухсот, не приходится по определению.
Более того, наличие столь значительного числа государств, во-первых, обессмысливает и так-то по большому счету лишь внешний демократизм ООН, а во-вторых, неизбежно приводит к возникновению иерархии главных субъектов международной политики, то есть так называемых независимых государств.
В советский период уже были выстроены две главных глобальных иерархии: американская и советская, которые более или менее уравновешивали друг друга. И собственно глобальная политика определялась скоординированными из Вашингтона и Москвы действиями этих двух иерархических систем.
Между прочим, уже тогда возникла и альтернативная этим двум иерархиям более демократическая (но и более аморфная) межгосударственная структура – Движение неприсоединившихся государств, во главе которого стояли Индия, Югославия и Швеция. Показательно, что именно Советский Союз поддерживал это движение, что объективно свидетельствовало о потенциальном и реальном стремлении Москвы приветствовать разнообразие мира и демократизировать международную политику. Вашингтон же все возраставшие в 70 – 80-е годы активность и авторитет этого движения раздражали. США опасались, что в конечном итоге это движение станет политическим союзником СССР. Убийство в 1984 году премьер-министра Индии Индиры Ганди, а затем еще более загадочное убийство в начале 1986-го шведского премьер-министра Улофа Пальме, двух персональных лидеров этого движения (глава Югославии Иосип Броз Тито умер в 1980 году), многие считают следствием этой тенденции, каковая со смертью Пальме фактически и пресеклась.
С тех пор никого Движения неприсоединения нет. Есть единственная глобальная иерархия, выстроенная США (сюзереном) из находящихся в той или иной вассальной зависимости от Вашингтона более чем сотни государств, а также две более слабые и менее многочисленные, но все больше и больше тяготеющие к союзничеству иерархии государств во главе с Россией и Китаем.
Ясно, что это довольно нестабильная система, каковой она и будет оставаться до укрепления новой альтернативной США иерархии во главе с Россией и Китаем (например, через БРИКС) и, соответственно, до ослабления вассалитетов внутри вашингтонской иерархии.
Третий вызов национальной безопасности России непосредственно связан со вторым – это постепенное, но довольно стремительное обветшание и разрушение Ялтинско-Потсдамской системы мироустройства во главе с ООН.
Понятно, что Россия, участвовавшая (под именем СССР) в создании этой системы и обладающая внутри нее соответствующими привилегиями, не заинтересована в одномоментном разрушении ООН и всех выстроенных под ее эгидой организаций и соответствующего пакета международных пактов и договоров. Однако не замечать, что ныне эта система либо работает по американским сценарным разработкам, либо просто пробуксовывает, невозможно.
Если совместными усилиями России и Китая невозможно восстановить баланс сил в системе ООН, то нужно думать о создании альтернативной глобальной системы, проект которой моментально должен быть представлен мировому сообществу в тот момент, когда Ялтинско-Потсдамская система в силу какого-то кризиса просто развалится, а ООН окончательно превратится в «демократические декорации» глобальной американской иерархии.
Если по каким-то причинам Пекин об этом до сих пор не задумывается, то российская дипломатия обязана не только разрабатывать такой проект, но и постепенно путем конфиденциальных переговоров готовиться к его стремительной (в случае нужды) или плановой реализации.
О четвертом вызове национальной безопасности России временами довольно много говорят, но пока не видно, чтобы что-то серьезное в качестве ответа на этот вызов делалось.
Речь о наличии все возрастающего числа неклассических субъектов международной политики (то есть не государств): от давно и хорошо всем известных транснациональных корпорация (ТНК), большинство из которых по-прежнему находятся под юрисдикцией англосаксов и действуют в интересах США и Запада вообще, до многочисленных так называемых неправительственных (некоммерческих) организаций, действующих в международных масштабах. Сюда же бы я отнес и такие все более и более активно действующие субъекты глобальной политики, как громадные IT-корпорации, работающие в системе Интернета (да и сам Интернет), и, например, очень компактные, но и очень агрессивные частные военные компании.
Думаю, считанными процентами мы может обозначить присутствие России на этом рынке глобальной политики. А ведь именно он компенсирует увядающую мощь США как мирового гегемона.
Наконец, пятый вызов национальной безопасности России есть прямое следствие нашего поражения в холодной войне и возникших в этой связи в руководстве страны, в ее правящем классе, а отчасти и в обществе в целом комплексов.
Я имею в виду нашу идейную, а если хотите, то и идеологическую пассивность и, я бы даже сказал, стеснительность. Этот вызов можно считать и внутренним, хотя так или иначе относится он именно к внешней политике. Понимая, что параллель, которую я приведу, слишком рискованна и может быть (и обязательно будет) истолкована превратно, все-таки приведу ее.
России нужен официально и публично продекларированный глобальный идеологический (лучше бы сказать – цивилизационный) проект и соответствующие альтернативные всем ныне существующим глобальные (региональные уж точно) сетевые структуры типа Коминтерна или того, что в 70—80-е годы ХХ века называлось «международным рабочим движением» и «международным коммунистическим движением».
И даже не потому, что США и Евросоюз после распада СССР свои соответствующие сетевые структуры не ликвидировали, а расширили и модернизировали (кстати, и с использованием «модели Коминтерна»). А потому, что претензии на лидерство в мире (пусть и равновеликое другим лидерство в многополярном мире) беспочвенны без соответствующих действий, организаций и заранее идейно ангажированных и желательно даже рекрутированных сторонников и готовых к действию, как сейчас выражаются, «активистов».
2015 г.
Кто сопротивляется? Только Россия…
Недавно я участвовал в состоявшейся в Крыму международной научной конференции «Ялта 1945: прошлое, настоящее, будущее». Конкретное место проведения конференции – Ливадийский дворец, в котором в феврале 1945 года Большая тройка (Сталин, Черчилль и Рузвельт) определяли как архитектуру будущего мироустройства, так и, между прочим, систему гарантий (в том числе и географических) безопасности стран, внесших наибольший вклад в разгром нацистской Германии. И понятно, что максимальные гарантии в этом смысле, что прекрасно понимали Черчилль и Рузвельт, должен был получить Советский Союз. Между прочим, Черчилль предлагал Сталину даже включение в СССР территорий нескольких балканских и восточноевропейских стран (из числа бывших союзников Гитлера), от чего Сталин отказался, правда, оставив эти страны в зоне советского влияния.
Это я к тому, что непосредственные участники Второй мировой войны, причем в лице своих высших руководителей, прекрасно понимали, кто начал войну и кто внес решающий вклад в победу над гитлеровским нацизмом как агрессором и вооруженной силой.
То, что вскоре после 1945 года союзнические отношения между великими державами, образовавшими антигитлеровскую коалицию, переросли в конфронтацию, вопрос отдельный. А вот то, что ныне то украинский премьер-министр, то польский министр позволяют себе ставить под сомнение то, что было очевидно Рузвельту и Черчиллю, а именно: роль Советского Союза, то есть России (на Западе и в советские времена нашу страну чаще именовали Россией, чем СССР), во Второй мировой войне, – вопрос, прямо относящийся к трактовке конкретных исторических событий.
Выступая на конференции, я попытался объяснить некоторые причины того, почему сегодня схетыны и яценюки осмеливаются делать свои провокационные высказывания и не несут за это никакой ответственности, а также почему слишком многие, причем не только на Западе, но и в самой России, пытаются замолчать, исказить или опошлить и роль России во Второй мировой войне, и то, что мы абсолютно справедливо называем Великой Отечественной войной.
Прежде всего, я поставил под сомнение состоятельность истории как науки. Формула, согласно которой история не имеет сослагательного наклонения, может быть, и правильна применительно к тому, что уже случилось, но уж точно не к описанию истории, то есть к собственно науке. И в этой истории определенные трактовки сначала возникают в сослагательном наклонении, которое затем может превратиться в изъявительное, а затем уже стремительно стать повелительным – когда эти трактовки прозвучат уже из уст тех, кто ныне занимает кабинеты, в которых когда-то работали Черчилль и Рузвельт. Вот чем вдохновляются схетыны и яценюки, зная, что всегда найдутся историки, которые облачат их бред в научные одежды. И политики следующих поколений будут ссылаться уже на эти «труды».
А для общества в целом (давайте, наконец, признаем это открыто) историю пишут вообще не историки, а средства массовой информации и кинематограф, прежде всего – Голливуд. Ориентируясь не на науку, а как раз на политику.
Если бы это накладывалось на основательность исторического знания, даваемого системой образования молодежи, беда была бы не столь велика. Но ведь мы в России и здесь умудрились сдать почти все наши исторические позиции.
И еще одно мы должны признать и осознать. Наши отечественные, то есть российские, историки сдали свою родную (нашу) историю. Некоторые даже предполагают, что продали – за гранты, поездки и прочую мишуру. Мне в общем-то все равно, – за деньги, по внутренней убежденности, по причине болезненных фантазий или в эйфории открывшейся научной свободы наши историки (в целом, хотя исключения, конечно, были) капитулировали перед западными трактовками нашей собственной истории, в том числе и истории Великой Отечественной войны. Но считать таких историков учеными я не могу.
Кстати, о научной свободе. Что радикально нового об отечественной или мировой истории нам рассказали с 1985 года, с момента наступления этой самой свободы? Даже на уровне фактов я не могу припомнить ничего существенного, что не знал бы образованный советский человек 60—70-х годов прошлого века, о чем бы мы в свое время не спорили, что бы ни рассматривали, сравнивая западные и советские трактовки. И в конечном итоге все новое свелось как раз к замене советских исторических идеологем на западные.
Не могу я понять и опять же с Запада пришедшую к нашим историкам веру в то, что можно сочинить какие-то совместные учебники, в которых будет для школьников, например, России и Польши, «объективно» изложена история. А на написание таких совместных «трудов и учебников» были брошены немалые академические силы. Ведь и с все больше и больше впадавшими в идолопоклонство Бандере украинскими историками такие совместные учебники пытались создать. Надеюсь, сейчас прекратили.
Нельзя не видеть, что каждая обретшая независимость территория (например, бывшие колонии европейских держав) начинает писать «свою историю» фактически с чистого листа, замещая отсутствующие факты идеологическими и политическими фантазиями. И авторы таких трудов тоже признаются историками. Все это видят. Все это знают. Кроме самих историков.
То, что история, видимо, оставаясь наукой, является еще и политикой, очевидно. А потому и «борьба за историю», в нашем случае – наша борьба за нашу историю, в которой мы в последние годы терпели поражение не только из-за того, что слишком объективные западные историки почему-то слишком в свою пользу трактуют историю мира, но и потому, что мы сами, повторюсь, кинули знамя нашей Победы к их кафедрам и ногам.
Завершил я свое выступление вот чем. Не будучи историком, сказал я, знаю, что Россия умеет одерживать победы, но не умеет выжимать максимум материальной выгоды из своих побед. И еще я знаю, что раз за разом Запад, да и многие не западные страны оказываются отвратительно неблагодарными по отношению к России даже тогда, когда она прямо спасала их ценою жизней своих солдат. Посему если какой-нибудь современный Гитлер захватит Польшу, я буду категорически против того, чтобы Россия ее спасала. Пусть гибнет…
В перерыве ко мне подошел один из польских участников конференции и сказал, что народ Польши относится к России не так, как нынешние руководители этой страны. Я ответил: знаю. Но меня уже не интересует это различие. Раз вы выбрали таких руководителей, то и сражайтесь вместе с ними за вашу землю. А Россия, надеюсь, больше никогда этого делать не будет.
2015 г.