После теплых дождиков в лесу пошли грибы.
Была у Андрейки такая счастливая «грибная» корзинка: как выйдет он с нею в лес, никогда пустой не возвращается, сколько-нибудь да принесет!
Набирать можно было прямо с опушки: чуть не от первого же дерева начали попадаться сыроежки, красные, желтые, синие, зеленые — каких угодно цветов, в сосенках держались маслята, а свинушки высыпали на полянах, в старых канавах и под кустами целыми компаниями.
Маслята он уважал за вкус и симпатичный вид. Свинушки недолюбливал за то, что быстро чернеют, делаются грязными и липкими: не зря их так прозвали! А красивые разноцветные сыроежки просто презирал: крошатся в корзинке и попадаются горькие…
Но сперва Андрейка брал всякие. Столько таскал грибов, что мать не поспевала солить их да сушить и уже ворчать начала:
— И вот таскает, и вот таскает, надрывается! Погоди чуток, передышку сделай, дай с этими управиться… Неужто мне только и делов с грибами твоими нянчиться?..
Поэтому Андрейка всякие там свинушки-волнушки бросал, пускай их берут начинающие, неопытные грибники, а сам занялся отыскиванием особо ценных и редких грибов — черных груздей.
Вообще все шапкинские жители любили обыкновенные грузди, белые и желтые, а черные даже за гриб не считали.
— Диковина-то… — морщилась мать. — Горькие они, жесткие, как дерево, лошадь не угрызет…
Взрослые пускай думают, что хотят, а самому Андрейке эти черные больше всего нравились.
Росли они далеко — под самой Тюковкой, где среди соснового леса показывались белые островки берез. Под старыми березами и облюбовали себе место эти таинственные грибы: высовывали из травы свою крепкую толстую шляпку, вымазанную в земле. А когда отмоешь землю, шляпка становилась черной, блестящей, как лакированная. Самое главное чудо происходило после засола: черная шляпка делалась темно-вишневой, очень красивой!
Быть не могло, чтобы такой замечательный гриб не имел каких-нибудь ценных свойств: наверняка содержались в нем разные полезные и целебные вещества, просто их еще не открыли. На вкус грибы жестковатые, конечно, но у кого хорошие зубы, тому не страшно, а горечь была даже приятная, с каким-то лесным, березовым ароматом — другие его не чуяли, но Андрейка чуял. Не сравнить с пресными свинушками и маслятами.
Все остальные грибы Андрейка отдавал матери — пусть делает с ними что угодно, а черные грузди солил сам в большой стеклянной банке, никому не доверял: сам вымачивал, сам варил и часто любовался сквозь стекло их вишневыми боками.
Солил их Андрейка особым способом, который изобрел сам. В простые, ничем не выдающиеся грибы пусть кладут для запаха укроп, хрен, смородинные листья и прочую домашнюю, огородную дребедень. А этим таинственным черным грибам годятся только дикие лесные добавки, и Андрейка, находя в чаще и на полянках пахучие листья, травы и цветки, складывал их в банку с грибами… Поэтому грибы должны были получиться особого лесного дикого вкуса.
Банка еще и до половины не наполнилась: как всякая ценность, черные грузди попадались редко и ходить за ними приходилось в чужой, незнакомый лес…
Алеха с Моськой, например, в том дальнем лесу и вовсе не были. Они больше интересовались рыбалкой, а к грибам их только недавно начал приучать старый опытный грибник Андрейка.
И сейчас на дороге к тюковскому лесу он обучал Алеху с Моськой разным лесным премудростям:
— Когда рвешь грибы, заблудиться ничего не стоит!.. А почему? Грибнику некогда запоминать, как он шел да что видел и все прочее. Он смотрит, не торчит ли где какой гриб!.. Один сорвет, а в сторонке уже другой виднеется, он — туда!.. Так и будет идти от гриба к грибу, пока не очутится около какого-нибудь чужого города.
Алеха и Моська засмеялись.
— Чего тут смешного вам? — сурово одернул их Андрейка. — Как заблудитесь, так будет вам не до смеха! Вы самую подробную карту Советского Союза видели, нет? А смеетесь! А там, между прочим, зеленой краской все закрашено от Шапкина и до самого до Дальнего Востока. Зеленая краска означает — лес. И нигде это зеленое не прерывается… Поэтому как заблудишься, так и будешь идти, пока в Тихий океан не уткнешься, а там уж тебя с парохода заметят и домой привезут…
— Что же, там и городов не попадается? — не верил Алеха.
— Сколько угодно! — согласился Андрейка. — А как ты узнаешь, в каком месте к ним нужно сворачивать? Ты будешь и будешь идти лесом. Дойдешь до гор, догадаешься, что уже Урал. Перелезешь через него, наберешь себе малахиту, пойдешь дальше… Вдруг тигр заревел! Значит, уже Уссурийский край начался… Женьшеню надергаешь…
— А реки! — закричал Моська. — Там за Уралом недалеко Обь протекает и Енисей чуть подальше… Как ты через них переберешься, если они поперек всей карты протянулись?
— Верно… — вспомнил Андрейка. — Ну, от них можно возвращаться… Все равно далековато…
— Все ж таки раза в три ближе! — торжествовал Моська, но Андрейка его охладил:
— Вам-то хорошо, а тут, в Шапкине, что будет, если вы неизвестно куда подеваетесь? Пока вы до Оби или хотя бы до какого города дойдете да обратно будете на поезде ехать, тут все просто-таки с ума сойдут!..
Алеха задумался, чмокнул языком и произнес:
— Да-а…
— Значит, нужно соблюдать правила! Какие? Все время нужно быть друг от дружки на расстоянии крика. А как кричать, знаете?
— Ау… — неуверенно сказал Моська.
— «Ау»… — с презрением усмехнулся Андрейка. — Так только бабы с девчонками кричат… Охотники и грибники кричат: гоп-гоп!
— Гоп-гоп! — пронзительно крикнул на весь лес Моська.
— Гоп-гоп! — подхватил Алеха могучим голосом.
— Вот правильно… — одобрил Андрейка. — Еще лучше иметь охотничий рог. В книжках у охотников рог на поясе привешен… Я все думал, зачем нм рог, для красоты, что ль? Оказывается, они в него трубят! У меня коровий рог есть, только пока не знаю, как сделать, чтоб он трубил…
Среди сосняка появились первые тюковские березы. Андрейка приказал расходиться по сторонам и начинать поиски.
Алехе с Моськой искать легко: им всякий гриб годился, но сам Андрейка интересовался одними черными груздями и смотрел не под ноги, а сквозь чащу: где белеют березовые стволы? Потом направлялся туда и тщательно обследовал все кругом, потому что маленькие груздочки, еще не вылезшие наружу, умели притворяться простым земляным бугорком.
Так и пробирались по лесу: Андрейка впереди, а за ним Алеха с Моськой, которые хорошо запомнили правила, далеко не отбивались и часто подходили к Андрейке, чтобы посмотреть его грибы и показать свои.
Черных груздей Андрейке попалось совсем мало: два больших и три маленьких.
Когда он выковыривал из земли чуть видный груздочек, услышал Моськин крик:
— Гоп-гоп!
— Гоп-гоп! — откликнулся Андрейка. Алеха с Моськой пошли к нему и наткнулись на грузди, которые Андрейка еще не успел отыскать.
— Глянь, какие! Черные! — радостно закричал Моська.
— И я нашел черные… здоровые! — сообщил Алеха.
Не явись они сюда, Андрейка скоро добрался бы сам до этих грибов: в ту сторону двигался! А им на каждого досталось по два гриба: ни то ни сё… Их бы в одну корзину…
— Держись подальше… расстояние соблюдай!.. — недовольно сказал Андрейка. — Нечего друг другу на пятки наступать!
После этого, как назло, грузди совсем перестали попадаться. Березы встречались часто, но груздей под ними не было: то ли почва не такая, то ли тюковские успели тут побывать.
Не счесть, сколько берез обсмотрел Андрейка, километров десять исходил, даже ноги заболели и есть захотелось.
Он начал подумывать, что пора заворачивать к дому, пополнив по пути корзинку обыкновенными маслятами и свинушками… И тут увидел среди травы черный груздь небывалой величины: с тарелку, не меньше! А невдалеке рос еще такой же… и два поменьше… и несколько маленьких приметил наметанный Андрейкин глаз!.. Быстро сорвал их, сложил в корзинку, оглянулся, а в стороне за кустами торчат еще два — огромных!..
В это время где-то рядом раздался крик Моськи:
— Гоп-гоп!
Андрейка открыл было рот, чтобы ответить, но промолчал: а то опять налетят, расхватают, ни себе, ни ему… А сами в грибах не понимают: им все равно, что черный груздь, что сыроежка простая. Пускай собирают себе сыроежки, которых полно в лесу, и не мешают Андрейке рвать любимые черные грузди…
А они горланят и горланят, не дают спокойно раскапывать бугорки, скрывающие маленьких груздевых детенышей… даже на нервы действуют!.. С таким народом прямо не знаешь, как лучше. Андрейка пугал их громадностью лесов, чтобы они не отбивались чересчур далеко да не заблудились и не пришлось потом их разыскивать или моргать глазами перед родителями, когда те спросят, куда они подевались… И вот теперь не собирают каждый около себя, а жмутся к Андрейке, своего места не ищут. Даже зло берет на таких бестолковых…
Наконец их голоса стали отдаляться, звучать тише и смолкли совсем…
Когда все большие грузди были сорваны, а бугорки раскопаны, то в корзинке грибы не поместились. Пришлось сделать мешок из рубашки, завязав воротник и рукава. Для завязки Андрейка приспособил шнурки от ботинок и ремень.
Теперь нужно поскорее созвать ребят — и домой!
Андрейка сложил ладони, как рупор, и крикнул:
— Гоп-гоп!
Прислушался — никто не откликается… Пошел в ту сторону, откуда его раньше звали Алеха с Моськой. Пройдя немного, опять крикнул — никакого ответа: далеко, видно, ушли…
Очень тяжело было ходить по колючему сосняку, когда руки заняты корзиной, откуда то и дело падали грибы, и рубахой, которую неудобно держать. А тут еще ботинки без шнурков соскакивают и штаны без ремня держатся плохо…
И куда ребята подевались? Может, уже домой ушли? Или тоже нарочно примолкли, рвут грибы и не хотят откликаться, а он, как дурак, глотку надрывает…
Долго Андрейка ходил и кричал, слушал и опять кричал…
В конце концов очень далеко кто-то вроде бы отозвался… Что было силы заорал Андрейка, прислушался и различил Моськин голос… А вот уже Алеха кричит!..
И сами они скоро вышли из чащи навстречу Андрейке: красные, потные, все в паутине.
— Нашелся! — радостно воскликнул Алеха. — Вот он! Ура!
— Мы думали, что ты уже к Уралу подходишь, — улыбался Моська. — Искали, искали и все-таки нашли.
Потом они обратили внимание на Андрейкин груз.
— Вот грибков поднабрал по пути… — небрежно объяснил Андрейка. — Попадаются и попадаются, прямо не знал, куда от них деться… А как у вас?
В корзинах у Алехи и Моськи с того разу грибов не прибавилось.
— Да мы и не собирали! — махнул рукой Алеха. — Не до них!
— Все тебя искали! — весело добавил Моська. — Думали, пропал!
Они наперебой принялись вспоминать, как искали Андрейку:
— Мы и в овраг лазали! И на какое-то поле вышли!.. Прямо охрипли, кричавши!
— А потом слышим: раздался какой-то звук!..
— Боялись только, что другой кто по ошибке откликается… Но это оказался ты!
— Может, вы думали, что я нарочно не откликался?.. — подозрительно спросил Андрейка.
— Нет!
— Что ты! — ответили разом Алеха с Моской.
— А то по-честному скажите… — продолжал выспрашивать Андрейка. — Нечего притворяться…
Теперь они шли короткой дорогой, через поляны и вырубки, чтобы выйти прямиком к Шапкину. Моська шагал впереди, помахивая почти пустой корзинкой. Алеха помогал Андрейке тащить рубаху с грибами.
— Мне эти грузди не очень нужны, — втолковывал Андрейка Алехе. — Вижу: растут… Не бросать же их — жалко…
Алеха поддакивал, но, как Андрейке показалось, неискренним голосом… Когда вышли к реке, то Андрейке совсем невмоготу стало видеть пустые корзинки у Алехи с Моськой.
— Плоховато сегодня с грибами… — заговорил он. — Одному мне немножечко вот повезло, а вам почему-то не повезло… Знаете что? Давайте уж, так и быть, мои грибы поделим.
— Зачем они нам? — ответил Алеха. — Твои грибы пускай твои и остаются…
— И мне не нужно! — сказал Моська.
И опять было непонятно: не то вообще не нужны ребятам черные грузди, не то на Андрейку обиделись, не хотят у него брать…
— Вы, может, думаете, что они мне так уж чересчур интересны? — не унимался Андрейка. — Не видал я грибов! Эти я так рвал… Дай, думаю, сорву, чего им так торчать?.. Вот захочу, в речку их и покидаю!
— С какой стати? — сказал Алеха. — Набирал, набирал, нес, нес…
— А думаешь, жалко? — бодрился Андрейка. — Во, гляди!
Взяв самый большой груздь, он швырнул его в речку… За ним — другой, третий… Все свои черные грузди покидал, до самого маленького груздочка, но и этот поступок, похоже, не произвел на ребят особенного впечатления: вроде бы так и надо… Мол, твои грибы: хочешь — неси домой, хочешь — в речку закинь…
Когда завиднелись па пригорке крыши и скворечники родного Шапкина, Андрейка опять спросил:
— Так вы обижаетесь, что ль?
— Нет же, сколько раз говорить! — грубо ответил Алеха.
— Вижу, что обижаетесь, — твердил свое Андрейка. — Что я, слепой, что ль? Говорили бы честно… Если бы вы знали, как дело происходило, то вы…
— Отвяжись! — вдруг разозлился Моська. — Чего привязываешься? Долдонит и долдонит одно и то же!
— Сам потерялся, а сам придирается… — жалобно добавил Алеха. — Мы через тебя даже грибов не набрали, и то не придираемся, а он…
— Ага! — обрадовался Андрейка. — Значит, я правильно догадался!..
Дорога раздвоилась — к реке и к Шапкину. Алеха с Моськой пошли купаться, Андрейка молча повернул к дому…
Мать встретила его сообщением:
— Прокисли твои грибы!..
Андрейка пошел в чулан и заглянул в банку: грузди забродили, осклизли и пахли кислятиной…
— Что теперь будешь делать? — поинтересовалась мать.
— Выкину… — буркнул Андрейка.
— Давно бы надо! Люди вот уже белянки несут. Теть Нюша ходила — полтора ведра набрала…
Андрейка оживился:
— Беляночные места я знаю! Могу сколько угодно принести…
Теперь ему было ясно, что делать. Сейчас пойдет на речку и скажет Алехе с Моськой, что черные грузди не годятся — прокисают, а завтра с утра нужно отправляться за белянками. Есть такие места, где они чуть ли не около каждого дерева растут.
Если их там окажется не очень много, то лучшие места нужно Алехе с Моськой отдать, чтобы они, как начинающие грибники, набрали больше, а уж Андрейка — сколько там останется…
На душе стало полегче…