— И постарайся не расплескать! — строго сказала Мэри Поппинс, вручая Майклу большую чёрную бутылку.

Тот серьёзно покивал и почтительно принял бутылку в обе руки.

— Я буду очень осторожным, — пообещал он и двинулся мягким, кошачьим шагом, будто ночной воришка в чужом саду.

Сегодня утром они с Джейн и Мэри Поппинс заходили к адмиралу Буму, чтобы одолжить у него бутылку портвейна для мистера Бэнкса. Теперь она была в руках у Майкла, и он, боясь оступиться, выбирал, куда поставить ногу, словно шёл босиком по раскалённым камням. А следом за ним совершенно безответственным, можно сказать, прогулочным шагом топала Джейн с большой пятнистой раковиной, подаренной миссис Бум.

В гостях было чудесно. Адмирал сначала спел им морскую песенку;

Потом он показал удивительный кораблик с мачтами, парусами и даже крохотными матросиками, попавший каким-то образом в бутылку с узким горлышком. А миссис Бум угостила их имбирным лимонадом и миндальными пирожными. Биннакль, отставной пират, служивший у адмирала и поваром, и слугой, позволил им полюбоваться на череп со скрещёнными костями, выколотый у него на груди.

«Да, — думал Майкл, — денёк был что надо!»

Он незаметно потряс бутылку, она тихо булькнула.

— Интересно, каков этот портвейн на вкус? — пробормотал он, вспоминая старого пирата. — Вот бы хлебнуть глоточек!

— Прибавь шагу, пожалуйста! — скомандовала Мэри Поппинс. — И не цокай ногтем по бутылке. Она не дерево, а ты не дятел!

— Как могу, так и иду, — почти неслышно буркнул себе под нос Майкл, а громче добавил: — Куда торопиться-то, Мэри Поппинс?

Он размышлял о том, как бутылка опустеет и достанется ему, и тогда можно будет собрать и как-нибудь запихнуть в неё точно такой жг кораблик, как у адмирала Бума.

— Торопиться есть куда! — отрезала Мэри Поппинс. — Сегодня второй четверг месяца, мой выходной!

— О-ох! — простонал Майкл, совсем забывший, какой нынче день. — Значит, сегодня с нами будет Элин!

Он обернулся к Джейн, ища поддержки, но она его даже не слышала. Прижав к уху раковину, Джейн наслаждалась шумом морского прибоя, плескавшегося, казалось, в глубине спиральных завитков.

— Видеть не хочу Элин! — буркнул Майкл. — Она всегда хлюпает носом и косолапит.

— Как бы я хотела сейчас увидеть море! — сказала Джейн, не отрывая раковины от уха.

— Вот так у вас всегда! — раздражённо фыркнула Мэри Поппинс. — То хочу, то не хочу! Ему, видишь ли, не нужна Элин. Ей сию минуту подайте море!

— Ну, вам-то и вовсе нечего желать! — льстиво пропел Майкл, преданно глядя на Мэри Поппинс. — Вы ведь само Совершенство!

«Уж это ей наверняка понравится», — подумал он, всё ещё надеясь уговорить Мэри Поппинс остаться.

— Хм! — Она недоверчиво покосилась на Майкла, и на её щеке обозначилась едва заметная ямочка.

Однако улыбка лишь на секунду задержалась в уголках губ, и лицо снова приняло суровое выражение.

— Не лукавьте, Майкл Бэнкс! — нахмурилась она и подтолкнула «го к дверям дома.

Впрочем, Майкл зря придирался к Элин. Она не шаркала ногами, не косолапила, а вечный насморк объяснялся просто: у неё была особенная болезнь — сенная лихорадка. От бесконечного чихания нос её распух и покраснел.

— Еще немного, — громко чихая, жаловалась Элин, — и у меня голова оторвется!

И пусть улетит подальше, а вместе с ней и сама Элин!» — от души пожелал Майкл.

— Вот бы исчезли все четверги! — мечтательно проговорил он. Тогда у Мэри Поппинс не было бы выходных! И она всегда оставалась бы с нами.

Но, увы, каждый раз после среды непременно возникал четверг, и с этим ничего нельзя было поделать. Вот и сейчас Мэри Поппинс быстро и легко шагала по улице прочь от их дома. На ней была чёрная соломенная шляпка, украшенная на этот раз букетиком маргариток, и любимое синее пальто с серебряными пуговицами. Дети с тоской наблюдали из окна за удаляющейся Мэри Поппинс, и тайная надежда, что она передумает и вернётся, таяла с каждым её шагом. А Мэри Поппинс шагала так стремительно, будто сразу за углом ей приготовили чудесный сюрприз. Даже попугайная голова на ручке чёрного зонтика, казалось, ожила и, выпучив глаза, с нетерпением поглядывала вперёд.

— Интересно, куда она так спешит? — задумчиво произнесла Джейн.

— Эх, — вздохнул Майкл, — я бы с ней хоть куда пошёл! Ой, Элин, да перестань же ты чихать!

— У этого мальчишки вместо сердца холодная жаба, — пробубнила Элин в носовой платок. — Можно подумать, я нарочно… А-апчхи!

Она чихнула так, что задрожала мебель и попадали игрушки. О-ох! Она чихала весь день напролёт, чихала во время ужина, не переставала чихать в ванной, купая детей, чихала, укладывая их спать, продолжала чихать, выключая свет, чихала, притворяя дверь и даже спускаясь по лестнице!

— Наконец-то! Ушла! — облегчённо вздохнул Майкл. — Самое время что-нибудь придумать!

При Мэри Поппинс они и шелохнуться бы не посмели. Но Элин дети ни во что не ставили. Они её просто в расчёт не брали.

Джейн протопала к камину и взяла свою раковину.

— Оно всё шумит и плещется! — восторженно сообщила она.

— Здорово! — воскликнул Майкл, в свою очередь приникнув ухом к раковине. — Я даже слышу, как плывут рыбы!

— Не болтай глупостей! Что за чепуху ты мелешь? Никто пока ещё не слышал, как плавают рыбы.

Кто это сказал? Майкл посмотрел на Джейн. Она отрицательно помотала головой.

— Хватит таращиться друг на друга! Ныряйте! — снова возник оранный голос.

Детям даже показалось, что он вылетал прямо из раковины.

— Это же проще простого! Закройте глаза, задержите дыхание — и прыгайте!

— Куда прыгать? — не понял Майкл. — Головой в каминный коврик?

— Да решайтесь же наконец! Не будьте такими глупцами! — нетерпеливо подталкивал их голос. — Ныряйте, и всё тут!

— Давай попробуем, Майкл? — неуверенно предложила Джейн. — Разом. Не задумываясь. И будь что будет!

Они стали рядышком, прижавшись ушами к раковине, и, как велел голос, набрали полную грудь воздуха, зажмурились и прыгнули. Вот странность! Они даже не почувствовали удара. Зато шум в раковине стал сильнее и ветер засвистел в ушах. Они летели вниз, будто пикирующие ласточки. И вдруг холодные брызги ударили им в лицо и волна накрыла их с головой.

Майкл открыл было рот и тут же стал отфыркиваться.

— Фу! — закричал он. — Да она солёная!

— А ты думал — сладкая? — хихикнул совсем рядом тот же голос.

— Где ты, Майкл? — спросила Джейн, всё ещё боясь открыть глаза.

— Здесь! — откликнулся он, нащупывая её руку.

И они, крепко сцепив пальцы, продолжали погружаться в бурлящие волны.

— Ещё самую малость, — подбадривал их голос. — Я уже вижу огни!

«Огни в воде? Быть такого не может!» — подумала Джейн и приоткрыла глаза.

Под ними, вспыхивая, искрясь и сверкая в рябой толще воды, переливались всеми цветами радуги крохотные огоньки — алые, голубые, серебристые, зелёные.

— Красота-а! — ликующе пропел голос в самое ухо Джейн.

Она обернулась и ахнула.

На неё глядела в упор Морская Форель, примостившаяся на темно-красной ветке непонятного дерева, словно птичка.

— Это же коралл! — изумилась Джейн. — Мы на самой глубине!

— Но ты ведь хотела побывать в море? — спросила Форель.

— Ещё как! — воскликнула Джейн. — Только такого я и подумать не могла!

— Клянусь Великим Океаном! — булькнула Форель. — Какой же смысл желать впустую? Мечты должны сбываться. Но поспешим. Мы опаздываем к началу Приёма!

И прежде чем они успели спросить, что это за приём и кто их будет принимать, Форель, едва вильнув хвостом, скользнула сквозь ветви кораллового леса и стремительно понеслась вперёд, увлекая детей за собой.

— Как здорово! — вопил Майкл, пристраиваясь в фарватер быстрой Форели.

— Бестолковые медузы! — вскрикнул кто-то, пуская бусины пузырьков. — Ну и напугали вы меня! Я думала, что это подводные охотники!

Огромная рыба метнулась в сторону, всколыхнув волосы Джейн.

— Это Пикша, — пояснила Форель. — Она такая трусиха, всего пугается! И неспроста. Сколько уже её друзей и родственников попалось в сети!

Джейн вспомнила, что не раз ела пикшу на завтрак, и почувствовала себя немного виноватой.

— Мне очень жаль… — начала она, но её прервал грубый выкрик:

— Посторонись! Освободи дорогу! Не растопыривай плавники! — Толстобокая Треска оттёрла их в сторону, продолжая недовольно скрипеть: — Взбаламутили всё море! Безобразие! Из-за вас я опоздаю на Приём! — Она кинула на детей сердитый взгляд, прошипев напоследок: — Откуда вы взялись и кто такие?

Дети собрались было назваться, но Форель подплыла вплотную к Треске и неслышно пробулькала что-то.

— Ага, понятно! — раздула жабры Треска. — Надеюсь, у них найдётся пара монет, чтобы заплатить за билеты?

Джейн растерялась.

— Нет ни пенни, — сказала она, пошарив в кармане.

— Тихо, тихо! — успокоила её Форель. — Плыви, пока плывётся, и всё образуется. — Она выудила из-под правого плавника два белых кружочка, похожих на маленькие плоские раковины. — Морские монетки. Я всегда припасаю их на всякий случай.

Вручив детям по монетке, Форель принялась ловко скользить между корявыми ветвями кораллов. Вдруг она остановилась как вкопанная.

— Ax я пустая ракушка-завитушка! — воскликнула Форель. — Вам не нужно никаких билетов! Вы же Почётные Гости! И вход для вас бесплатный.

Джейн и Майкл с удивлением переглянулись. Им ещё не приходилось быть Почётными Гостями, и они просто раздулись от гордости, почувствовав себя важными персонами.

— Для кого это вход бесплатный, хотел бы я знать? Никто не войдет бесплатно, пока я здесь! А войдёт, так не выйдет! — прозвучал противный, скрипучий, как несмазанная дверь, голос.

Джейн и Майкл огляделись и наткнулись на холодный взгляд двух зловеще мерцающих глаз. Похожий на клюв широкий рот раздвинулся в хищной улыбке. А вокруг этого клюва шевелились, извивались, тянулись во все стороны длинные, скользкие щупальца. Это был Осьминог!

— У-ух! Э-эх! — проскрипел Осьминог, оглядывая Майкла. — Жирненький, славненький поплавочек! Как раз то, что мне нужно на ужин! — И он протянул к нему свои щупальца.

Майкл завизжал от ужаса.

— Не трогай его! — метнулась к Осьминогу Форель и быстро зашептала прямо в сплетение щупалец.

— Что, что? Повтори-ка! Я глуховат. А-а-а, вот оно что! Они… ага! Заранее предупреждать надо. Ладно уж… — Осьминог с сожалением убрал щупальца. — Мы всегда рады видеть… ну… всяких там Почётных Гостей, — проворчал он.

— Кто там трещит, болтает без умолку? Уж и на дне моря покоя нет! — раздражённо пробурчал кто-то.

Дети обернулись на этот сварливый, глухой голос, но увидели лишь маленькую, кривую клешню, торчащую из витой раковины.

— Это Рак-Отшельник! — усмехнулась Форель. — Живёт один, на отшибе, только и знает что брюзжать да злиться на всех. Слова доброго никому не скажет. Но поспешим, надо прибавить ходу. Слышите, уже и музыка заиграла.

И она стремительно понеслась вперёд, легко прорезая зелёную толщу воды. Едва они нырнули в зажатый скалами тоннель, к навстречу им поплыли нежные звуки музыки. Слабый свет мерцал в глубине тоннеля, и, по мере того как они приближались к нему, музыка становилась всё громче и громче. Вдруг яркое сияние брызнуло Джейн и Майклу в глаза, потоком затопило тоннель и в первый момент совершенно ослепило их.

Наконец глаза немного попривыкли к свету, и дети стали с любопытством озираться вокруг. Перед ними расстилалось морское дно, устланное ярко-зелёными морскими водорослями и так напоминающее летние лужайки парка! Во все стороны ниточками тянулись узкие тропинки, посыпанные золотистым песком и обрамлённые яркими цветами. Здесь трепетали, едва колышась от слабого течения, непонятно откуда взявшиеся пёстрые маргаритки, красные маки, фиолетовые тюльпаны, белые лилии и розы, алые и жёлтые. Прямо из песка вырастали и ветвились коралловые деревья, раскидистые, словно гигантские папоротники. Тёмные скалы были усеяны большими раковинами, сверкающими перламутром. В одной из скалистых стен, самой высокой, зияла глубокая пещера, чёрная, как небо в безлунную ночь. В самой глубине её мерцали, словно звёздочки, слабые огоньки.

Джейн и Майкл, выплыв на середину тоннеля, расширенными от изумления глазами любовались чудесной картиной.

Всё здесь было в непрестанном движении. Сквозь волнующуюся рябь морской воды казалось, что скалы наклонялись, раскачивались и даже изгибались. Маленькие рыбки, расправив прозрачные плавники, порхали, словно бабочки, между трепещущими цветами. На лентах морских водорослей, гирляндами свисавших с игольчатых ветвей кораллов, мерцали и переливались крохотные огоньки.

«Китайские фонарики!» — решила Джейн, но, приглядевшись повнимательнее, поняла, что это не огоньки, а светящиеся рыбки. Они висели на водорослях, присосавшись к ним круглыми ртами, и лучисто освещали морские лужайки.

Музыка зазвучала ещё громче. Она лилась с небольшой коралловой террасы, где несколько крабов наигрывали на скрипках. Камбала, раздувая жабры, дудела в раковину. Краснобокая Рыба-Свистулька стояла на раздвоенном хвосте и, вытянув длинное, узкое рыльце, насвистывала, словно дула в тонкую серебряную трубу. А Морской Окунь отбивал ритм йа большом барабане. Между музыкантами сновали яркие морские существа. Они быстро скользили на фоне скалы, исчезали в зарослях кораллов, снова появлялись, взмывая вверх, кружась на месте и стремительно падая чуть ли не до самого дна, словно танцуя под весёлую подводную музыку… Среди рыб, посверкивая чешуйками хвоста, мелькали русалки в жемчужных ожерельях.

— Ой! — всплеснула руками Джейн.

— Ух ты! — восхищённо цокнул языком Майкл.

— Вот это да! — воскликнули они вместе.

— А вот и вы наконец! — прогудел кто-то, и к ним подплыл большой Тюлень. Гладкое, тугое тело его в пронзивших толщу воды солнечных лучах отливало бронзой. — Поспели как раз к началу Приёма-на-Лужайке!

Он обнял детей широкими ластами и, покачиваясь, поплыл между ними.

— И часто у вас случаются такие Приёмы-на-Лужайке? — спросил Майкл.

Он был не прочь тоже пожить в море. Хотя бы немного.

— О нет, дорогуша! — протянул Тюлень. — Только во время Высокого Прилива… Эй, постой! Тебя приглашали? — вдруг закричал он, когда мимо них медленно проплыла огромная серая тень, заслоняя всё вокруг. — Китов пускать не велено!

— Прочь отсюда! Прочь! Уплывай! — заверещали рыбы.

Кит обиженно посмотрел по сторонам, и дети заметили, какие у него печальные глаза.

— Всякий раз одно и то же, — пожаловался он. — Они считают, что я слишком большой и слишком много ем. Но такой уж я уродился. Что же мне, утопиться? Если бы вам удалось упросить их позволить мне остаться! Так хочется повидаться с дальним родственником!

— А кто он? — спросила Джейн, но тут вмешался Тюлень.

— Не хнычь! — прикрикнул он на Кита. — Плыви, плыви отсюда!

Ты помнишь, что натворил в прошлый раз? Он один слопал все бутерброды с икрой! — пояснил Тюлень, обращаясь к Джейн.

— Нет входного билета, так и проваливай! — грубо прикрикнула на Кита Рыба-Меч, стоявшая на страже. — Плавают тут всякие-разные! — проворчала она.

— Но я никогда не был на таком чудесном празднестве! — пытался умилостивить её Кит.

— Без глупостей! — прикрикнул на Кита Тюлень, толкая его своим крепким боком.

Джейн стало ужасно жалко его.

«Но с другой стороны, — подумала она, — Кит и впрямь очень уж огромен и занимает слишком много места».

Кит печально вздохнул. Этот праздник, увы, был не для него. Он взмахнул мощным хвостом и, подняв громадную волну, медленно уплыл в широкую расщелину между двух скал.

А Майкл тем временем увлечённо толковал о чём-то с русалкой. Она, не прерывая разговора, нежно гладила себя розовой морской губкой, напитанной рыбьим жиром.

— Ну, всякие там юбки, блузки, туфли… — услышала Джейн слова Майкла, подплывая к ним.

Русалка повернулась к Джейн с приветливой улыбкой:

— Я спрашивала его о модах там, наверху… — И она указала рукой на поверхность моря, игравшую солнечными бликами. — Он уверяет, что там носят туфли, — недоверчиво усмехнулась русалка, помахивая чешуйчатым хвостом.

— Да, и пальто, и галоши! — добавила Джейн.

— Галоши? — недоверчиво переспросила русалка, и брови её полезли вверх.

— Ага, чтобы ноги не промокли, — пояснила Джейн.

Русалка разразилась весёлым смехом.

— Ну и дела! — заливалась она. — А мы, наоборот, любим всласть помокнуть!

Она вильнула хвостом, собираясь уже уплыть, когда её окликнули:

— Привет, Анемона!

И, огибая клумбу с лилиями, к ним подплыла большая серебристая рыба. Уставившись на детей выпученными глазами и быстро работая плавниками, рыба остановилась на месте.

— Крючок мне в глотку! — хрипло воскликнула рыба. — Кто же их выловил?

— Никто! — хихикнула русалка и быстро зашептала, приникнув к костистой голове рыбы.

— Ах вот оно что! Рад приветствовать вас в наших водах! Позвольте представиться. Глубоководный Лосось, Король рыб и всё такое прочее. Вы, конечно, слышали обо мне? — И он, здороваясь, протянул серебристый плавник.

Лосось так важничал и красовался, танцуя на хвосте и поворачиваясь то одним боком, то другим, что было совершенно ясно: не слышать о нём мог только самый ничтожный простак.

— Освежающие напитки! Закуски! — разносился повсюду унылый, равнодушный голос.

Между гостями медленно проплывала Щука, похожая на пожилого дворецкого. На растопыренных плавниках она несла большой поднос. *

— Берите, не стесняйтесь! — обратился Лосось к Джейн. — Бутерброды с планктоном или свежая морская капуста? А может, желе из медузы? Настоящий рыбный вкус! Рекомендую. А что вам, молодой человек? — обернулся он к Майклу. — Желаете молока Морской Коровы или пива с морской пеной? О, да вы, вероятно, никогда не пробовали настоящей крепкосолёной морской воды!

— Мне стало известно, ваше величество, что молодой человек желает попробовать портвейна, — проскрипела Щука.

— Так дайте ему портвейна! — величественно взмахнул плавником Лосось.

И он снял с подноса бокал с тёмно-красным напитком.

Майкл страшно удивился: откуда они знают о тёмной бутылке адмирала Бума? А отхлебнув немного, удивился ещё больше.

— Да это же малиновая шипучка! — радостно воскликнул он.

— И самая лучшая! — Лосось так самодовольно глянул на мальчика, будто сам и сделал этот портвейн. — А теперь могу вам предложить взглянуть на Ловлю! Желаете? Тогда поспешим, не то они всех переловят без нас.

«Интересно, кого поймали?» — размышляла Джейн, пока они неслись следом за Лососем. Вода вокруг них бурлила от множества рыб, устремившихся в ту же сторону.

— Дорогу! Смотрите, кого толкаете! — высокомерно покрикивал Лосось и с ходу врезался в стаи рыб, мельтешащих справа и слева от него. — Отвались мой хвост! Вы только посмотрите на этих наглых мальков! — Он неприязненно поглядывал на суетящихся крохотных рыбок, которые стайками назойливо лезли вперёд. — Воспитательница, уймите своих вертлявых подопечных! Превратили море в тесный садок! Засохни мои плавники!

— Что такое? — рассеянно переспросила рыба, уткнувшаяся носом в раскрытую книгу. — Эй, Непоседа и Надоеда! И ты, Щучий Сынок! Ведите себя прилично, не то не возьму вас на Приём!

Малыши переглянулись, приутихли и усердно заработали плавничками.

— Вот и приплыли! — радостно воскликнул Лосось, огибая ветвистое коралловое дерево.

На просторной, плоской скале примостились большеротые, зубастые рыбы. Они замерли и неотрывно смотрели куда-то вверх. У каждой прямо на носу росла длинная удочка, от которой к поверхности воды тянулась прочная леска.

— Морские Черти! — пояснил Лосось, указывая плавником на зубастых ловцов. — Говорите тише! Они не любят, когда им мешают..

— Но… — удивлённо прошептала Джейн, — лески почему-то тянутся вверх!

Лосось изумлённо поглядел на неё.

— А куда же ещё? — удивился он. — Не вниз же! Здесь только рыбы. А вон, видите, и приманка плавает?

У самой поверхности и впрямь колыхались на конце лески прозрачные непромокаемые пакеты с фруктовыми пирогами и пирожными.

— Но кого они там ловят? — недоумевал Майкл.

— Людишек, конечно! — хмыкнул Лосось. — Они обычно здорово клюют на клубничное пирожное. А сегодня клёв просто отличный! Только посмотрите, как они прыгают и дёргаются!

Он махнул хвостом в сторону большой пещеры. Дети застыли от неожиданности. Там, у входа в пещеру, стояла толпа людей! Мужчины в тёмных очках и соломенных шляпах грозили кулаками, топали ногами и возмущённо выкрикивали что-то, пуская пузыри. Три пожилые тётушки потрясали зонтиками, а одна, помоложе, в резиновых ботах, в молчаливом отчаянии заламывала руки.

— Ну и как вам это нравится? — хихикнул Лосось, поглядывая на детей, разинувших от удивления рты. — Должен заметить, выгладите все вы презабавно! Точь-в-точь как рыбы, вынутые из воды!

Люди в пещере, услышав эти слова, возмущённо зафыркали и поотворачивались от Лосося. И в этот момент откуда-то сверху раздался оглушительный крик, всколыхнувший, казалось, всё море:

— Отпустите меня! Сейчас же выньте этот проклятый крючок! Да как вы смеете так обращаться со мной?

Один из Морских Чертей, стоя на хвосте и криво усмехаясь, спокойно сматывал леску.

— Снимите меня с крючка, кому я говорю! — вопил всё тот же голос. И, рассекая толщу воды, брыкаясь и поднимая бурю пузырьков, к подножию скалы опускалась странная фигура. На ней было надето тёплое твидовое пальто, со шляпы на лицо свисала серая вуаль, а ноги были упрятаны в толстые шерстяные носки и огромные башмаки с гамашами.

Майкл так опешил, что на мгновение онемел.

— Джейн! — воскликнул он, когда голос прорезался. — Ты видишь? Мне кажется, это…

— Мисс Эндрю! — выпалила Джейн.

Они не ошиблись. Это действительно была мисс Эндрю. Откашливаясь, отфыркиваясь, вопя во всё горло, она шлёпнулась на песок. Морской Чёрт ловко выдернул крючок и подтолкнул её к пещере.

— Возмутительно! Оскорбительно! — выкрикивала она. — Поймать меня на крючок, как рыбу! Откуда мне было знать, что пирожное начинено крючком? Негодяи! Злодеи! — Она погрозила кулаком Морским Чертям. — Я напишу в газету! Пожалуюсь самому Президенту! Вы у меня ещё попрыгаете, как караси на сковородке!

— Нет, вы только посмотрите, какая грозная! — рассмеялся Лосось. — Эта не скоро утихомирится. Будет ещё долго вертеться и трястись.

Джейн в глубине души считала, что такая встряска только на пользу мисс Эндрю.

«Но как было бы ужасно, — поёжилась она, — если бы мы с Майклом попались на крючок!»

— А что Морские Черти будут делать с ними? — спросила она у Лосося.

— Да выбросят обратно на берег! Это всего лишь спортивная ловля. Мы не едим людей.

— Эй, Лосось! Плывём дальше! — позвал Тюлень. — Мы должны успеть к прибытию мисс Великолепной! Она явится с минуты на минуту!

Джейн с немым вопросом поглядела на Майкла. Кто явится? Королева русалок? Или сама Властительница Моря?

— Клянусь жабрами! Мы и впрямь опаздываем! — встрепенулся Лосось.

Он летел, разрезая воду, сверкая в серебристых струях серебряной чешуёй. Позади него скакал, расправляя и свивая хвост, Морской Конёк. А рядом с ними, впереди и позади, в одиночку и стайками летели разноцветные рыбки.

— Привет, Джейн и Майкл! — прозвенел тоненький голосок. — Помните меня? Я ваша золотая рыбка. Теперь я снова дома. Наилучшие пожелания вашей маме!

И золотая рыбка с переливчатым смехом унеслась вперёд.

Музыка зазвучала ещё громче, чем прежде. С каждой минутой mma на лужайке становилась всё гуще. Здесь носились вверх-вниз мелкие рыбёшки, грациозно скользили русалки, ныряли, выставляя иглы, морские ежи, важно плавали тюлени.

— Ну и давка! Набились, как шпроты в банку! — пробурчал Лосось, раздражённо молотя хвостом.

— Освежающие напитки! Закуски! — трещала Щука.

— Йо-хо-хо! И бутылка рома! — отозвался знакомый голос.

И рядом со Щукой вынырнул откуда-то адмирал Бум.

Он изловчился и схватил с подноса стакан, в котором, конечно же, оказался чистейший ром.

— Лопни моя селезёнка! Все на борт! Слушай мою команду! Курс на Рио-Гранде! — выкрикивал адмирал, а плывший рядом отставной пират Биннакль отдавал честь и старался стать в воде по стойке «смирно».

Щука с неприязнью поглядела им вслед и проворчала:

— Хулиганы — вот они кто! И во что только превратили Мировой Океан! Ай-яй-яй!

— А вот и вы, друзья мои! — воскликнул Тюлень, выныривая из толпы рыб. — Хватайтесь за мой хвост. Иначе не протолкнётесь. Позвольте проплыть, уважаемая рыба! Извините! Посторонитесь! Это Почётные Гости — Джейн и Майкл.

Рыбы, разлетаясь и освобождая дорогу, пристально разглядывали детей. Среди плеска воды, шороха ласт и хвостов слышались приветственные возгласы и удивлённый шёпот. Тюлень упорно расталкивал толпу сильными ластами и увлекал детей за собой к сверкающей жемчужными бликами скале.

— Успели как раз к Изъявлению Восторгов! — облегчённо вздохнул Тюлень.

Его слова утонули в шуме и гаме толпы.

«Изумление касторкой» — послышалось Джейн, но переспросить она не успела, потому что вдруг наступила мёртвая тишина. Стихла музыка. Умолкли разговоры. Рыбы, казалось, окаменели. Даже водоросли замерли, вытянув стебли вверх, будто солдаты в почётном карауле.

— Идёт! — шепнул Тюлень, кивая в сторону пещеры.

— Идёт! — эхом разнеслось в толпе.

Джейн и Майкл, затаив дыхание, ждали, что же произойдёт дальше. И тут из таинственной тьмы пещеры появилась сухая старческая голова. Пара выпуклых глаз сонно щурилась на яркий свет. Из темноты выдвинулись две морщинистых ноги, а за ними показался высокий купол потемневшего от времени панциря.

Дети уцепились руками за ласты Тюленя.

— Кто это? — шёпотом спросила Джейн.

Явившееся их взорам величественное существо было очень похоже на черепаху, но только уж слишком большую, просто огромную.

— Террапин, — тоже шёпотом ответил Тюлень. — Он самый древний и мудрый обитатель всех морей и океанов.

Сантиметр за сантиметром, шаг за шагом, покачиваясь на могучих ногах, Террапин медленно вполз на жемчужную скалу. Его глаза посверкивали из-под полуприкрытых век, словно две маленькие черные звёздочки. Он обвёл глазами притихшую толпу и, вытянув старую, морщинистую шею, высоко поднял голову.

— Друзья! — торжественно начал Террапин, и отзвук его голоса густым колокольным гулом разнёсся по морским просторам. — Приветствую вас, достойные жители моря! Надеюсь, вы славно повеселитесь сегодня, в День Высокого Прилива! — Он втянул голову под обрез панциря, и все рыбы смиренно прижали плавники к бокам. — Это, как всегда, большое событие для нас, — продолжал Террапин, — а я искренне рад видеть всех, кто явился сюда. — Он медленно обвёл стазами переполненную лужайку и, казалось, безмолвно назвал каждого по имени. — Однако, — тяжёлые бугорки его бровей чуть поднялись, — кое-кто отсутствует!

Тюлень проскользнул к тоннелю, вгляделся в его полутьму и провозгласил:

— Она здесь, Мудрейший! Только что прибыла!

Едва он произнёс эти слова, как все ожили, зашевелились и громко захлопали плавниками. И в тот же момент, к удивлению детей, из тоннеля вынырнула такая знакомая фигура в синем пальто и соломенной шляпке, украшенной маргаритками. Изысканная, утончённая, грациозная, изящная, стройная и прямая, она под аплодисменты и ответственные крики прошествовала по усыпанной песком дорожат и остановилась перед скалой, на которой восседал Террапин.

— Добро пожаловать, Мэри Поппинс! — неслось со всех сторон.

Она подняла над головой зонтик с ручкой в виде головы попугая, потрясла им в знак приветствия и сделала реверанс Террапину.

Несколько долгих мгновений он пристально, не моргая, смотрел на Мэри Поппинс, словно хотел проникнуть взглядом в самое её сердце, потом кивнул маленькой лысой головой и дружески улыбнулся.

— Дорогая моя юная родственница! — милостиво произнёс Терралнн. — Несказанно рад тебе! Уже много лет я не встречался ни с одним надводным обитателем. И не упомню, сколько времени прошло с тех пор, как твой выходной — Второй Четверг Месяца — совпадал с Высоким Приливом. От имени всех морских существ я говорю тебе: «Добро пожаловать, Мэри!» — И он протянул ей свою сухую, сморщенную лапу.

Мэри Поппинс осторожно пожала её и почтительно склонила голову. Потом взгляды синих, как морская волна, глаз Мэри Поппинс и двух чёрных звёздочек умных глаз Террапина скрестились и словно обменялись таинственно заигравшими весёлыми искорками.

— А теперь, дорогая Мэри, — снова заговорил Террапин, — позволь преподнести тебе маленький подарок, ибо ни один гость, посетивший наш праздник, не должен уйти с пустыми руками. Море одарит каждого.

Он протянул лапу в темноту пещеры позади себя и нашарил там маленькую блестящую вещицу.

— Возьми это на память о нас! Из неё выйдет отличная брошь или украшение на шляпку. — И, склонившись к Мэри Поппинс, он прицепил к лацкану её пальто морскую звезду.

Она и впрямь, как звёздочка, переливалась и сверкала, будто усыпанная крохотными бриллиантами.

— О, благодарю вас! — в восторге воскликнула Мэри Поппинс. — Это именно то, о чём я давно мечтала!

Она улыбнулась Террапину, восхищённо покосилась на морскую звезду и обернулась к детям. Улыбка тотчас исчезла с её лица, сменившись недовольной гримасой.

— Тысячу раз я говорила тебе, Джейн, что пялить глаза на посторонних неприлично! Майкл, захлопни рот! Ты не треска!

— Уж это точно! — пробормотала Треска, крутившаяся позади детей.

— Ах, вот они какие, Джейн и Майкл! — вымолвил Террапин, обращая к ним свой подслеповатый взгляд. — Наконец-то я познакомился с вами, дети мои! Добро пожаловать на наш Праздник Высокого Прилива! — Он церемонно склонил голову, и дети под строгим взглядом Мэри Поппинс тоже поспешили поклониться. — Как видите, — продолжал Террапин старческим, надтреснутым голосом, — я прекрасно знаю, кто такие эти дети — Джейн и Майкл. А ведают ли они, кто я такой?

Они смущённо покачали головами. А Террапин напружинил лапы, приподнял купол своего панциря и, возвысившись над всеми, изрёк:

— Я — Террапин. Я старше каждого камня на Земле, каждого живого существа в море! Мой дом погружён в сумрак и тишину.

Мудрость и терпение — вот мой девиз. Я умею ждать. Здесь, в моей пещере, всё зарождается и всё обретает свой конец. Мудрость и терпение, мудрость и терпение… — тянул он угасающим голосом. Потом прикрыл плоскими лапами глаза и закивал своей морщинистой головкой, словно проговаривая что-то про себя. — И больше мне нечего сказать, — встрепенувшись, продолжал Террапин. — А теперь, — торжественно взмахнул он поднятой лапой, — пусть грянет музыка! Танцуйте все! Какой танец будет первым, друзья мои?

— Тай-да-там! Да-тай-да, тай-да-там! — прогудел кто-то, будто пчела в бутылке.

— То, что нужно, дорогой мой адмирал! — весело кивнул Террапин. — Музыканты! Матросский танец «Яблочко»!

Грянул оркестр, и тотчас же всё вокруг завертелось, закружилось, понеслось в вихре по кругу. Весёлый смех, радостные крики и плеск воды слились воедино. Начался Высокий Прилив.

…Там-там, та-дам! Да-там-там-там, та-дам!.. Большие рыбы и мелкие рыбёшки, русалки и тюлени сошлись в едином хороводе.

— Та-рам-та-там!.. — лихо распевал адмирал Бум с таким счастливым видом, будто всласть налопался клубничных пирожных.

— Там-тай-да-там!.. — вторила ему миссис Бум.

— Тум-тум, ту-тум!.. — турумкал Биннакль, вспоминая о своих давних пиратских подвигах.

И рыбы танцевали вокруг них, мелькая плавниками.

Тюлень, сверкая бронзовыми боками, кружился на хвосте. Лосось птицей порхал над лужайками. Морские Черти выделывали немыслимые фортели, помахивая своими удочками. Рыба-Меч отплясывала вместе с Рыбьей Воспитательницей, окружённой стайкой непоседливых мальков. А в стороне от этой чешуйчатой ватаги на песчаном морском дне, переступая с пятки на носок, грациозно и лихо выплясывала матросский танец Мэри Поппинс.

Дети прижались к жемчужной скале и с любопытством наблюдали за этой весёлой неразберихой.

— Что, нравится? — спросил Терранин. — Вот так мы крутимся и кружимся, не уставая, всю жизнь! В море умориться невозможно! — i слегка улыбнулся, довольный своей шуткой.

Джейн кивнула.

— Я думала, в море совсем другая жизнь, — проговорила она. — А теперь вижу, что здесь так же весело, как на земле. Вот странно!

— А ничего странного в этом нет! — ответил Террапин, прищурившись. — Вспомни, что земля вышла из моря. Здесь всё как на суше, только морское: Морской Лев, Морская Собака, Морская Корова, Морской Заяц, Морской Ёж, Морской Конёк и даже Морской Слон. Над Морскими Лилиями порхают Морские Бабочки. Наше дно усеяно звёздами, как небо над вами. Луна льёт на землю ночной свет, а морю она дарит приливы и отливы. — Он важно взглянул на детей. — В море, друзья мои, намного больше чудес, чем на земле. Не забывайте об этом, Джейн и Майкл! Но я вижу, что ваши ноги сами собой приплясывают. Не стесняйтесь, идите плясать!

Джейн схватила Майкла за руку, сделала на прощание вежливый реверанс Террапину, и они закружились в бешеном танце вместе с рыбами.

О, чего только не выделывали их ноги в такт музыке! О, как легко их руки извивались в воде! Их тела, словно невесомые, свободно скользили вверх и вниз, подчиняясь отчаянному ритму матросского танца.

Там, тай-та-да-там! Та-дам-та, тай-та-та!.. — не утихала весёлая музыка.

К ним подплыла, грациозно кружась, Мэри Поппинс. Они взялись за руки и запрыгали, заскакали среди ветвей кораллового леса. Они кружились в бурлящей воде всё быстрее и быстрее, словно заведённые волчки. Всё вертелось в их глазах, превращаясь в сплошной сверкающий вихрь. Дети зажмурились и буквально упали на руки Мэри Поппинс. Она крепко обняла их и увлекла туда, где море, послушное Высокому Приливу, поднималось и поднималось…

…Там-да-там, там-там-та-там… — всё тише и тише звучало и пело. Тай-та-та, тай-та-да!..

— О, море, качай нас чуть-чуть, еле-еле, укачивай нежно в своей колыбели…

…Там-та-та-там, та-да-тай-дам!..

— О, Мэри Поппинс, качай нас, как рыбок качает, обняв, глубина, как лодочку мирно качает волна…

…Тай-да-та…

— Качайте меня… качайте меня… Держите меня крепче, Мэри Поппинс, — сонно прошептал Майкл, сжимая её ласковую руку.

Ни звука в ответ.

— Вы здесь, Мэри Поппинс? — позвал он, зевая и продолжая покачиваться на морской волне.

И снова молчание.

Не открывая глаз, он позвал ещё раз. Море, казалось, умножило его зов:

— Мэри Поппинс! Мэри Поппинс! Где вы, Мэри Поппинс?

— Там, где всегда по утрам! — ответила она, сердито фыркнув.

— О, какой прекрасный танец! — пробормотал Майкл, всё ещё не в состоянии разлепить глаза.

Он на ощупь протянул руку, пытаясь найти её тёплую ладонь.

Рука повисела в воздухе и вернулась — она ощутила что-то мягкое и податливое. Подушка!

— Буду признательна, если ты встанешь и протанцуешь прочь от кровати! Уже пора завтракать!

В её голосе слышались раскаты приближающейся грозы, и Майкл мгновенно открыл глаза.

Где он? Неужели это детская? Не может быть! Но вон в углу стоит старина Доббин, их деревянный конь-качалка. Радом — раскладушка Мэри Поппинс. На полу рассыпаны игрушки, на столе книжки, под кроватками тапочки. Всё было знакомо и привычно. И всё же чего-то не хватало.

— А куда подевалось море? — пробормотал Майкл, всё ещё не в силах окончательно стряхнуть с себя сон. — Хочу обратно в море!

Мэри Поппинс выглянула из ванной. Лицо её пылало от гнева.

— Море там, где оно было всегда! — отрезала она. — А теперь прыг-скок — и в ванну со всех ног! Там твоё море! И чтобы больше ни слова!

— Но я был в море всего минуту назад! И вы тоже, Мэри Поппинс. Мы отплясывали вместе с рыбами матросский танец!

— Вот ещё! — фыркнула она, вытряхивая банный коврик. — Делать мне больше нечего, как отплясывать всякие морские кадрили!

Майкл съёжился под её яростным взглядом, но остановиться уже не мог.

— А как же быть со всеми этими морскими существами? — спросил он. — Тюлень, Лосось, чудесная старая черепаха? Их тоже не было? Но ведь и вы, Мэри Поппинс, их видели, когда приплыли на дно моря!

— На дне моря?! Со старым Лососем? Да, странные сны у тебя, Майкл Бэнкс! Боюсь, что вчера ты объелся булочками с изюмом. Моряки, черепахи… Что ты там ещё напридумал? — И она, сердито похрустывая фартуком, бормоча и пожимая плечами, удалилась из детской.

Он смотрел ей вслед и с сомнением покачивал головой. И эти сомнения росли и росли, занимая уже все его мысли. Сомневаясь, од встал с кровати. Не переставая сомневаться, он сунул ноги в тапочки. Сомнение не растаяло и когда он взглянул на Джейн. Во всё время его разговора с Мэри Поппинс Джейн молчала. Зато сейчас она заговорщицки посмотрела на него и кивнула в сторону камина.

— Это путешествие и впрямь было похоже на сказку, — сказала она, таинственно улыбаясь, — но оно нам не приснилось!

Майкл тоже глянул на камин, и все его сомнения рассеялись окончательно, а на лице расцвела торжествующая улыбка.

На каминной полке рядом с пятнистой раковиной лежали две белые раковинки — плата за вход на морской праздник — и маленькая розовая морская звезда.

— Помнишь, что сказал Террапин? — спросила Джейн и, подражая голосу старой черепахи, просипела: — Море одарит каждого.

Майкл кивнул, внимательно разглядывая подводные монетки. В этот момент дверь распахнулась, и Мэри Поппинс, как всегда стремительно, влетела в детскую. Она взяла с полки морскую звезду и приколола её к воротничку платья. Розовая звезда сияла и переливалась, по мере того как Мэри Поппинс, любуясь ею, вертелась перед зеркалом.

Джейн и Майкл неслышно хихикали за спиной. Они теперь ни в чём не сомневались.

— Там-га-там, да та-да-тай-та-та… — одними губами пропел Майкл.

— Там-тай-та-та да тай-да-та-та-та… — неслышно подхватила Джейн.

И они смело и даже дерзко пустились в пляс прямо за спиной Мэри Поппинс.

Прямая спина Мэри Поппинс не дрогнула, только в синих глазах её скакали весёлые звёздочки, когда она наблюдала за детьми в зеркало. А те ничего не замечали, выплясывая на цыпочках лихой матросский танец. И Мэри Поппинс обменялась со своим отражением понимающей улыбкой…