Повесив трубку, Джессика с досадой ткнула кулаком подушку, потом устроилась поудобнее и вскоре уснула. Однако все следующее утро она пребывала в растрепанных чувствах.

К счастью, работа с сеньором Пересом помогла ей слегка забыться, по крайней мере до вечера. Но едва ли не всю ночь она провела в бесконечных мечтах о Фелипе. Джессика отдала бы что угодно, только бы вновь оказаться в его объятиях, прижаться грудью к мускулистому торсу, а губами к его губам.

Никогда прежде ее не обуревали подобные желания. Но если это всего лишь страсть, Джессика свободно обойдется без нее.

Минуло четыре бесконечных дня. В четверг, завершив работу, Джессика не захотела возвращаться в пустой дом. Вместо этого она принялась тренироваться в бросках лассо. С первой же попытки ей удалось накинуть петлю на столбик ограды.

— Попробуй еще раз, — раздалось сзади. Голос принадлежал Фелипе.

Услышав его, Джессика ощутила, как мурашки поползли по ее спине. Она медленно повернула голову и взглянула на него через плечо. Он был точно таким же притягательным, каким она его помнила.

— Здравствуйте, дон Рабаль. — Неужели этот спокойный голос принадлежит ей? Трудно поверить, особенно если учесть, что сердце едва не выскакивает из груди.

— Сможешь повторить бросок? — спросил Фелипе, облокачиваясь на изгородь, окружавшую площадку, в центре которой находилась Джессика.

— Конечно. Могу даже накинуть лассо на тебя, если захочу.

Его глаза блеснули.

— Неужели ты так ловка?

— Еще бы!

Он рассмеялся.

— В самоуверенности тебе не откажешь!

Его низкий хрипловатый смех переворачивал ей душу. Она посмотрела на Фелипе. Тот был в потертых джинсах, сапогах и черной футболке. Эластичный трикотаж выгодно подчеркивал выпуклости его мускулов.

Радость запела в груди Джессики, по телу прокатилась волна тепла. Она почувствовала себя счастливой, хотя, строго говоря, ей не следовало испытывать ничего кроме безразличия.

— Что тут особенного? Я могу делать все, что пожелаю.

— Постараюсь запомнить. — Сказано это было чрезвычайно чувственным тоном. Фелипе наблюдал, как Джессика направляется к столбику, чтобы ослабить затянутую веревочную петлю.

Та остро ощущала на себе его взгляд. От осознания его присутствия руки Джессики дрожали.

— Сеньор Перес говорит, что ты быстро учишься, — заметил Фелипе.

Джессика вернулась в середину круга.

— Я всегда была способной ученицей.

— Он еще сказал, что ты знаешь, что делаешь.

— Я сама говорила это тебе тысячу раз, — хмыкнула она.

— Так уж и тысячу. Всего раз пять.

— Если точно, шесть.

— Какая ты упрямая!

— Это одна из черт моего характера.

— Упрямство не всегда бывает полезно.

— Может быть, просто нужно научиться испытывать от него удовольствие.

Фелипе негромко рассмеялся. Джессика повернулась к нему. Их глаза встретились, и ей стало ясно, что он пребывает в ожидании, заведомо предвкушая нечто такое, при мысли о чем ее бросило в жар. Фелипе полон желаний.

У Джессики пересохло в горле. Она заставила себя крепче взяться за лассо. Страсть оставалась для нее загадкой, с которой она не умела справляться, особенно если чувственностью пронизано все вокруг.

Так что же хорошего в страсти?

Впрочем, не следует позволять мыслям принимать подобное направление, потому что в конце цепи рассуждений можно обнаружить притаившееся разочарование. Вообще, если Джессика поддастся эмоциям, то очень быстро окажется в ловушке. Мужчины, подобные Рабалю, не склонны посвящать свою жизнь одной женщине. Серена так прямо и сказала. Эти парни охотно занимаются любовью, а потом исчезают без следа.

Джессике была ненавистна мысль о том, что придется дать Фелипе отставку. В этом случае она сама многого лишится. Она умеет скакать на лошади, преодолевать препятствия, объезжать однолеток, может принять роды у кобылы, но не способна сказать ему «прощай».

И все же этого не миновать. Если не завтра, то через несколько недель.

Чувствуя, как внутри все сжимается от тоски, Джессика раскручивала веревку над головой, продолжая делать это до тех пор, пока не образовался сплошной круг.

— Ты надолго приехал?

— На одну ночь.

Сердце Джессики упало.

— Интересно, что заставило тебя вернуться?

— Ты.

Она чуть не уронила лассо. Веревка провисла, и ее пришлось перехватить другой рукой. Выровняв круг, она вновь взглянула на Рабаля.

— Я?

— Мне нужна твоя помощь. — Фелипе ловко перепрыгнул через ограду и направился к ней. — Хочу попросить тебя присмотреть за Сереной в течение нескольких дней, пока не найду для нее подходящую гувернантку.

— По-моему, она уже слишком взрослая для того, чтобы при ней находилась нянька. И потом, разве твоя сестра не в школе?

— Ее не желают принимать обратно. В данный момент Серена сидит в своей комнате и ходит с ума от злости.

— Что же случилось?

— Школьная администрация больше не желает терпеть выдающееся поведение моей сестрички. — Слово «выдающееся» Фелипе произнес с нажимом. По-видимому, так выразился кто-то из учителей. — Серена действительно много себе позволяет. У нее появился парень, старше ее и ниже по социальному положению. Вчера ночью она сбежала из интернатской спальни к нему на свидание.

— Вот оно что!

Он мрачно кивнул.

— Девчонка отчаянно рискует своей репутацией.

— Ведь ей всего семнадцать.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, однако в этом возрасте далеко не все девушки склонны к саморазрушению.

— Верно. Но и не все так умны, как Серена. А ей в смышлености не откажешь. Просто она не вписывается в общепринятые рамки, — Она заметила, что Фелипе озадачили ее слова. Действительно, что может быть сложнее общения с эмоциональной и сообразительной девочкой-подростком. Уж Джессике ли этого не знать! Когда-то она сама была такой. — Постарайся не волноваться. Этот период у Серены скоро пройдет.

— Только сначала она сведет меня с ума. Негодница совершенно отбилась от рук.

Джессика позволила веревке упасть на землю и принялась сматывать ее кольцами.

— Ладно, оставь ее со мной.

— Это не надолго. Всего на несколько дней, пока я не найду подходящую гувернантку.

— Нет, пусть побудет здесь, пока ты не подыщешь для нее новую школу.

Фелипе с сомнением посмотрел на Джессику. Та собрала лассо и выпрямилась. Длинные светлые волосы, связанные сзади в хвост, струились по ее спине, спускаясь ниже талии. Отдельные выбившиеся пряди кудрявились вдоль обеих щек.

— Серена задаст тебе жару, — спустя минуту медленно произнес Фелипе.

— Меня этим не испугаешь.

— Похоже, ты вообще ничего не боишься.

Только своих чувств к тебе.

Разумеется, вслух Джессика этого не произнесла. Повисла тишина. После нескольких мгновений неловкого молчания она заметила:

— Услуга за услугу. Ты много сделал для меня, пора отплатить тем же.

— Одолжений мне не нужно.

— Как и мне. Однако ты заставил меня принять твою помощь. Потому что знал, как я остро нуждаюсь в ней. А теперь и сам оказался в схожем положении.

Да, они друг друга стоят. Оба чересчур горды.

— Предлагаю следующее, — сказал Фелипе. — Я заплачу тебе за присмотр. В противном случае просьба снимается.

— Но ведь данная ситуация не относится к бизнесу, поэтому я отказываюсь рассматривать ее с этих позиций.

Поморщившись от досады, Фелипе ушел. Когда он скрылся из виду, Джессика швырнула лассо под ноги. Боже, с каким трудом дается ей самообладание!

Утром она проводила Фелипе до автомобиля. Ей никогда не нравились долгие прощания, поэтому сейчас она больше всего желала, чтобы он поскорее уехал.

— Джессика…

Она не повернула к нему головы. Сердце ускоренно билось в ее груди, руки дрожали, поэтому их пришлось спрятать в карманы джинсов. Джессика пребывала в таком состоянии, что с трудом удерживала готовую сорваться с уст просьбу. Ей безумно хотелось, чтобы Фелипе напоследок дотронулся до нее. Провел пальцами по щеке, например, или сделал еще что-нибудь в этом роде.

— Когда тебя ждать? — Ее голос даже ей самой показался слишком хриплым и взволнованным.

— А что, ты будешь скучать по мне?

— Я этого не говорила.

— Но скучать-то будешь?

— Нет. — Господи, прости мне эту ложь. Я уже сейчас не могу дождаться твоего возвращения…

— Да… Джессике Бейн никто не нужен.

Она вспыхнула, но возражать не стала. В каком-то смысле Фелипе прав. Прежде она так и жила: занималась делами, решала проблемы и не просила об уступках.

— Я и сама могу позаботиться о себе.

Рука Рабаля повисла над стоявшим на его рабочем столе телефоном. Как это просто: наберешь номер и услышишь голос Джессики, почувствуешь, как она улыбается.

Помедлив, Фелипе убрал руку. Он не мог позвонить своей гостье. О чем с ней говорить? Предположим, можно спросить, как ведет себя Серена, но это он уже выяснил вчера. С сестрой все в порядке.

Что же касается его самого, то тут ситуация гораздо сложнее. Он ужасно себя чувствует. Фелипе полагал, что, оказавшись далеко от Джессики, испытает облегчение, но на деле вышло наоборот. Мысли о ней не покидали его ни на минуту. Она слишком красива, умна, притягательна и… упряма.

Странно, усмехнулся Фелипе, но даже ее упрямство импонирует мне.

Обычно он не впускал женщин в личную жизнь. Вернее, не позволял им заходить дальше спальни. Фелипе давно научился разделять любовь и страсть, но в случае с Джессикой все сплелось воедино. И это тревожило его. Никогда еще он не желал женщины так страстно. Целовать Джессику было блаженство, а обнимать — нечто непередаваемое.

Но чем сильнее распалялся Фелипе, тем больше старался сдержать себя. Он не должен потерять голову, ведь от его трезвости зависит будущее Серены.

Иначе с ней может произойти то же, что с младшим братом, Роберто. Пока воодушевленный первыми деловыми успехами Фелипе наслаждался жизнью в Чикаго, свив себе уютное гнездышко в престижном районе и поселив там американскую красотку, для которой не существовало запретов в сексуальной сфере, брошенный всеми — и в первую очередь отцом — Роберто приобрел дурные привычки и очень скоро угас.

Только на похоронах Фелипе узнал всю правду. Именно тогда он почувствовал себя предателем по отношению к брату. К нему пришло осознание того, что его желания могут быть второстепенными. С тех пор он в корне пересмотрел свои взгляды. Разумеется, Роберто он вернуть не мог, но оставалась Серена. Мать относилась к ней с тем же безразличием, что и к сыну.

Сейчас, когда минуло три года после трагедии, сестра требует внимания Фелипе. И он выполнит свои родственные обязанности, несмотря ни на что!

Фелипе порывисто снял телефонную трубку и набрал номер своего поместья. Ответила Джессика.

— Как дела у Серены? — резко спросил он, даже не поздоровавшись.

Джессика почувствовала, что Фелипе сердится, но не поняла почему. Ведь все в порядке. Они с Сереной сдружились. Благодаря стараниям Джессики, девушка приступила к занятиям дома, чтобы не пришлось потом нагонять пройденный материал в новой школе.

— Нормально. Серена отправилась на конную прогулку. Если хочешь, я велю ей перезвонить тебе, когда она вернется.

— Разве ты не обязана сопровождать ее?

— Зачем? Девушке семнадцать лет.

— Но она склонна к побегам из дому.

— Серена никуда не сбежит.

— Почему ты так уверена? Ведь вы с ней знакомы всего две недели.

Джессика вздохнула. Чего Фелипе от нее добивается?

— Ты должна глаз с нее не спускать, — добавил он. — Серене нельзя доверять.

— Я действую очень осторожно.

— Обещаешь позвонить, если возникнут проблемы?

— Конечно. Но у нас все тихо. Мы прекрасно себя чувствуем. И Серена, и я.

— Ты всегда так говоришь. — В его голосе ощущалось раздражение.

— Разве не это ты желаешь услышать?

— Только если твои слова соответствуют действительности.

— Так и есть. Не понимаю, почему ты волнуешься. В свое время я заботилась о Лине, так что и с Сереной справлюсь. С ней не так трудно, как ты думаешь. Мы очень весело проводим время. Признаюсь, она мне нравится.

Наступила пауза. Джессика почти физически ощущала возникшее между ней и Фелипе напряжение.

— В пятницу приеду, — наконец произнес он.

— Да, ты уже говорил. Не беспокойся, пожалуйста. Мы с Сереной живем дружно.

Действительно, сестра Фелипе вела себя столь примерно, что в четверг за завтраком Джессика предложила ей совершить экскурсию в какой-нибудь ближайший город.

— Как тебе моя идея? — спросила она. — Погуляем, походим по магазинам, потом перекусим где-нибудь.

— Чудесно! — блеснула глазами Серена. — Едем в Санта-Крус. Это недалеко, до ланча успеем нагуляться.

Спустя несколько часов Джессика сидела за столиком в крытом тентом патио небольшого ресторанчика и наслаждалась ароматным кофе. Поездка удалась на славу, они сделали все, что было намечено, и Джессика поздравила себя с блестящей задумкой.

Часы пробили четыре. Когда Серена вернется из дамской комнаты, можно отправляться домой.

Подозвав официанта, Джессика расплатилась по счету. Сестра Фелипе задерживалась. Минуты утекали, но та все не показывалась. Сообразив, что с момента ухода Серены прошло уже полчаса, Джессика похолодела.

Что-то случилось. Невозможно так долго находиться в туалете!

Собрав покупки, Джессика бросилась в туалет, но там было пусто. Она обратилась к официантам, но те не смогли сказать ничего определенного. Вообще, никто ничего не видел. Вне себя от беспокойства, Джессика побежала к джипу, на котором они сюда приехали, но и там девчонки не было.

Волнение сменилось отчаянием. Как это могло произойти? Куда исчезла Серена? Невероятно!

Мысли Джессики смешались. Нашарив в сумочке ключи, она села за баранку и повела джип вперед, вертя головой по сторонам. Она долго ездила по улицам и закоулкам, но нигде не обнаружила следов беглянки.

Нужно звонить Фелипе.

От этой мысли желудок Джессики неприятно сжался. Она не представляла, как сообщит ему новость. Он придет в ярость и во всем обвинит ее. Впрочем, повод для этого существует. Серене не разрешалось покидать поместье. Джессика обязана была следить, чтобы та не сбежала. Но она все провалила!

Но, может, Серена и не удрала. Такую красивую девочку вполне могли… похитить. Страшно даже подумать для чего.

Джессика мысленно рисовала картины, одна ужаснее другой. Всю дорогу до поместья она в отчаянии кусала губы. Ее сердце разрывалось на части. Двадцать миль до дома показались ей бесконечно длинными.

Свернув на ведущую к поместью аллею и проехав минут пять, Джессика вдруг заметила бредущую в тени деревьев Серену. Она не поверила своим глазам. Дрожа от волнения, Джессика приблизилась к девушке, остановила джип и распахнула дверцу со стороны пассажирского сиденья.

— Садись! — Ее душил гнев. Однако когда она слегка успокоилась, то увидела, что тушь размазалась по нижним векам Серены, а помада исчезла с губ. — Что произошло? Где ты была?

Серена съежилась.

— В туалете. Выйдя оттуда, я обнаружила, что тебя нет.

— Я прождала полчаса.

— Ну… я пошла в…

Не желая выслушивать всякую чушь, Джессика решительно прервала девчонку:

— Ты сбежала от меня, Серена. Спрашиваю еще раз: где ты была?

— Нигде. Я же говорю…

— Прекрати врать! Я доверяла тебе. Ты прекрасно это знаешь. И после всего… — Не договорив, Джессика включила зажигание и погнала джип к дому.

Остаток пути они проехали в молчании. Свернув на парковочную площадку, Джессика увидела поблескивавший под лучами вечернего солнца светлый «роллс-ройс».

— О-о! — застонала Серена. — Фелипе приехал.

Рабаль был в ярости. Он спешил сюда, специально вырвался на день раньше, чтобы повидаться с сестрой, но ему пришлось более двух часов дожидаться ее появления.

Не успел джип остановиться, как Фелипе выбежал из дома.

— Где вы были?

Слова замерли на языке Джессики. Она видела Фелипе сердитым, но таким — никогда. Сейчас к его гневу примешивались тревога, страх, смятение.

Серена как ни в чем не бывало бросилась обниматься с братом. Однако тот отстранил ее.

— Тебе не разрешено покидать поместье. — Фелипе повернулся к Джессике. — А ты о чем думаешь? Я не позволял тебе вывозить мою сестру с ранчо. Если уж вам так захотелось прокатиться, нужно было позвонить мне.

Джессика молча вышла из автомобиля. Спорить с Рабалем она не хотела. К тому же ей стало ясно, что, несмотря на благополучный исход происшествия, сегодня существовала реальная угроза гораздо худшего оборота событий.

Фелипе не спешил отпускать Джессику.

— Экономка сказала, что вы отсутствовали более шести часов. Что можно было делать столько времени?

— Ходить по магазинам, — весело вклинилась в разговор Серена. — Гулять, есть в ресторане, потом пить кофе… В общем, заниматься массой приятных вещей. Мы чудесно провели день в Санта-Крусе. Джессике пришла в голову замечательная идея.

Ах какая умная девочка! Быстро сообразила, что можно подставить Джессику, тогда та смутится, почувствует себя виноватой и не станет сообщать Фелипе о побеге.

Однако Джессике прекрасно известно, что сотворила нынче эта негодница. Удрала из ресторана, бродила неизвестно где и Бог знает с кем…

Джессика спросила себя, с чего ей вдруг пришло в голову, что Серене можно доверять. Нужно было прислушаться к словам Фелипе. Тот не напрасно предупреждал. Но Джессика решила, что ей лучше знать. Она чувствовала себя ужасно.

— Прости, я была не права. Нам не следовало никуда ездить.

— Но мы хорошо повеселились, — стояла на своем Серена, искоса бросая на Джессику предупреждающий взгляд.

— Ступай в свою комнату, — велел ей Фелипе. — Мне нужно поговорить с Джессикой.

— Только не набрасывайся на нее, она была так мила сегодня…

— Иди! — раздраженно перебил ее брат. — И оставайся у себя, пока я не приду за тобой.

Перед тем как удалиться, Серена умоляюще взглянула на Джессику.

Фелипе сунул руки в карманы легких брюк оливкового цвета. Ворот его белой рубашки был распахнут, шея и часть мускулистой груди обнажены. Глядя на него, Джессика испытала желание расстегнуть еще несколько пуговиц рубашки и прижать ладонь к его загорелой коже.

— У тебя не было никакого права увозить Серену из поместья, — сердито произнес Фелипе. — В любом случае ты была обязана позвонить мне и спросить разрешения.

— Если ты мне не доверяешь, отправь обратно в Техас или сделай еще что-нибудь, потому что я устала от слов.

— Сейчас речь идет не о тебе и не обо мне.

— Вот тут ты ошибаешься! Все вертится именно вокруг нас. Ты не доверяешь мне и не уважаешь меня…

— Забавно слышать.

— Возможно. Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать лекции. Мне казалось, что я делаю все от меня зависящее. Прости, если этого недостаточно. Но может, ты хочешь от людей невозможного? От меня-то уж точно! — Джессика повернулась и зашагала к дому. Она должна уйти. Иначе непременно скажет что-нибудь такое, о чем впоследствии станет жалеть…