Пролог

— Не предлагай мне эти глупости! — громко заявил Алехандро Тореро, резко развернувшись к окну, за которым открывался прекрасный вид на одну из главных улиц Кордовы. — Возможно, у меня репутация злодея в некоторых кругах, однако определенной жесткости, к сожалению, требует мой бизнес. Но всему есть предел.

— Пожалуй, это дело действительно необычное, — попробовал возразить Энрико Дольче.

Алехандро вновь повернулся лицом к собеседнику и внимательно посмотрел на него. Энрико возглавлял Дольче-Энтерпрайз и был единственным человеком, с которым Тореро мог и должен был обсуждать возникающие проблемы. По большому счету именно Энрико был президентом, но в данный момент так сложилось, что Алехандро взял бразды правления в свои руки.

— У меня тоже есть свои правила: я не перехожу некоторые границы в своей работе.

— Ты меня не правильно понял, Алекс. Я никогда и не просил тебя о чем-то недостижимом. Ты же знаешь, Кэролин — младшая сестра моей жены. Ей недавно исполнилось двадцать два года. Все, чего я хочу, — это защитить ее.

Алехандро подозрительно прищурился.

— То есть защитить Нэнси. Это ты имел в виду?

Дольче счел за лучшее промолчать, и Алехандро презрительно хмыкнул.

— Похоже, вы оба — ты и Нэнси — недолюбливаете этого американца, Картера Скотта…

— И ты прекрасно знаешь, что есть веские основания для подобного отношения.

— Значит, таким своеобразным способом ты решил оградить жену от неприятных новостей?

Отвечать Энрико, похоже, не спешил. Он крепко сжал губы, черты его лица несколько обострились. Вокруг темных глаз образовались лучистые морщинки.

— Я знаю только одно. На этот раз Нэнси не должна потерять ребенка. В ее нынешнем положении бедняжка не вынесет плохих новостей. И будь я проклят, если допущу, чтобы с ней вновь случилась беда!

В голосе Энрико звучали и боль, и гнев, и даже некоторая беспомощность. Алехандро знал о проблемах Нэнси, женщина уже потеряла двух детей. Последний раз это произошло в прошлом году на последнем месяце беременности. Измученная горем, она с тех пор постоянно пребывала в крайне подавленном состоянии. Да что там говорить, остаться без малыша, рождения которого все так ждали! Энрико был даже вынужден взять отпуск на полгода, чтобы побыть с женой, пока та придет в себя и оправится от невосполнимой потери. Его маленькая семья поселилась на это время в провинции. Именно тогда Алехандро и принял бразды правления корпорацией в свои руки.

Энрико даже и не подозревал, что это временное отсутствие играет на руку Алехандро Тореро. Не знал он и того, что любые его действия теперь под контролем и незаметно используются приятелем, чьи позиции с каждым шагом только укрепляются, в то время как его собственные — становятся слабее.

— Мне очень повезло с тобой, — признался Энрико Дольче. — Если тебя не оказалось бы рядом в трудную для нас минуту, то мы бы с женой просто погибли.

Алехандро поморщился от этих слов. Очень были нужны ему подобные сентиментальные признания! Но все же что-то больно кольнуло внутри, у сердца… Что-то отдаленно напоминающее голос совести. Поэтому он поспешил отвернуться к окну, чтобы не выдать своих истинных эмоций. Вид неба Кордовы, синеющего в лучах жаркого солнца, подействовал на него успокаивающе.

Впервые за долгое время Алекс начал испытывать вспышки презрения к собственной персоне за то, что ввязался в историю с Дольче и его корпорацией.

Да что там, временами он буквально ненавидел себя, но вынужден был скрывать глубоко в душе тайну, толкнувшую его на действия, направленные против компании Энрико. Однако теперь слишком поздно сожалеть о чем бы то ни было.

Стоя у окна, он думал о своем нелегком прошлом и ненавидел всех, кто был повинен в его страданиях. Но в то же время он не мог не сочувствовать Энрико, прекрасно понимая его тревогу за Нэнси. На какое-то мгновение у него возникло острое желание предупредить ничего не подозревающего компаньона: «Не очень-то доверяй мне, не будь таким простодушным, не разрешай ни на йоту приближаться к твоей семье».

Однако Алехандро промолчал. Он не позволил себе расслабиться, собрал волю в кулак и отогнал подступившее чувство вины, твердя, что проблемы Энрико — не его проблемы, боль Энрико — не его боль, потери Энрико — не его потери…

Алекс тяжело вздохнул. Нельзя забывать, зачем он здесь. Предстоит не простая месть, ему необходимо взять реванш. Даже более чем реванш. Ведь речь идет о жизни дорогого ему существа, о матери.

Его сердце билось размеренно и почти неслышно, так как он, наконец, успокоился. Стряхнув сомнения и воодушевившись на продолжение коварной игры, Тореро снова повернулся к своему тайному врагу. Чистое сверкающее небо осталось позади.

— Итак. Во сколько прибывает самолет?

 

1

Самолет прибывал ровно в пять часов вечера. Алехандро уже давно стоял у терминала так, чтобы было видно всю взлетную полосу, и курил, изредка поглядывая на фотокарточку в левой руке.

Если верить снимку, гостья должна быть очень красивой. Хотя кто знает, как она изменилась за четыре года. С фотографии улыбалась белокурая курносая девчонка, державшая за уздечку пегую лошадь. Видимо, ее сфотографировали дома, на ранчо. Ветер развивал длинные густые волосы, и она в момент съемки приподняла руку, чтобы убрать их с лица.

И вот эту пигалицу, сходящую по трапу самолета, он должен сейчас попытаться узнать. Конечно, не самое сложное из всех заданий, которые приходилось выполнять в жизни, но все же…

Вдруг девушка настолько изменилась, что образ на фотоснимке будет лишь бледным ее отражением. Или — тут он бросил погашенную сигарету в урну — она покрасила волосы… в розовый или радикальный черный цвет… Тогда ему придется применить на практике свой дедуктивный метод, который всегда помогал, и положиться на интуицию. Она обычно не подводила.

Вот уже объявили о посадке самолета. Тот самый рейс… Алехандро насторожился. Снял черные очки и стал пристально вглядываться в даль.

Не прошло и десяти минут, как по трапу стали спускаться пассажиры. Блондинку, ищи блондинку… Но тут все блондинки, подумал он разочарованно. Вот идет одна в полупрозрачной голубенькой блузке. Нет, не похожа, слишком взрослая. А вот вышла из самолета совсем девочка с модной сумкой в руке. Красный свитер под самое горлышко, бежевые брюки, туфли на высоких каблуках… Сама маленькая и хрупкая как Дюймовочка. Она ли это? Алехандро взглянул еще раз на фотографию. Сходство было очевидно. Итак, клиент прибыл.

Хотя бывали в его жизни и ошибки, не всегда доводилось придерживаться верной игры. Поэтому стоило проверить еще разок. Если пассажирка останется и никуда не уедет, а будет оглядываться вокруг, искать кого-то, несомненно, это та, которой суждено на некоторое время задержаться в его домике.

Алехандро пропустил ее мимо и осторожно пошел следом, к терминалу. В толпе он не отводил от нее глаз, контролировал каждое движение: вот поправила волосы, вот в недоумении остановилась посреди зала и стала вглядываться в толпу. Явно не обнаружив того, кого искала, девушка подошла к стойке и заказала стакан минеральной воды.

Пребывая в некоторой растерянности, она вынула из сумки солнцезащитные очки в золотистой оправе и надела на вздернутый носик. От этого ее вид стал гораздо более серьезным и привлекательным. Утолив жажду, совсем юная, неопытная сельская барышня, оглушенная огромным незнакомым городом, еще некоторое время постояла, надеясь увидеть встречающих…

Алехандро заметил, как ее внешность воздействует на местных мужчин. Горячие аргентинские парни и так никогда не пропускали ни одной мало-мальски стоящей женщины. А тут они вообще чуть ли не свернули себе шеи, разглядывая девушку в красном свитере и бежевых брюках, под которыми просматривались милые очертания стройной женской фигуры.

И что они на нее так пялятся? — разозлился Алехандро. Ведь это было черт знает, как невыгодно в данной ситуации. Желательно, чтобы их никто не заметил вместе перед тем, как он ее… Одним словом, похитит.

Но с другой стороны, он прекрасно их понимал. Тут было на что смотреть. Свеженькая особа так ловко и призывно цокала каблучками, так независимо держала головку на тонкой высокой шее, что не оглянуться на нее было просто невозможно. Хотя где ей было учиться дамским хитростям и искусству обольщения? Ну, разве что на своем ранчо в Штатах, среди лошадей и коров?

За это время аэропорт и зал ожидания заметно опустели. И Алекс теперь рисковал быть замеченным кем угодно. Надо было срочно брать инициативу в свои руки. Откашлявшись, он направился к прекрасной незнакомке. Незнакомке? Да у него была почти стопроцентная уверенность, что красотка и есть та самая сестра Нэнси, которая улыбалась на фотографии…

Но вдруг это все же не она? Мало ли что может случиться? Никогда не знаешь, чем чреват последний момент. Вдруг девушке не удалось приехать потому что заболел отец или что-то иное стряслось дома или в хозяйстве? Например, захромала или ожеребилась одна из их многочисленных лошадей… И по этим веским причинам она вынуждена была отложить поездку в Аргентину.

Подойдя к блондинке, Алехандро быстро снял очки и спросил без обиняков:

— Вы Кэролин Коллинз?

Видимо, от неожиданности девушка вздрогнула и уставилась на него сквозь черные стекла очков.

— Да, это я.

Браво, бис, Алехандро! Ты выиграл сто очков, это здорово! Теперь не подведи, фортуна… — радостно заметил про себя он.

Кэролин летела на самолете целый день, и все это время ей хотелось плакать. Она с трудом переживала разлуку с отцом, отчего чувствовала непрекращающуюся боль в груди. Ну почему так нелепо все происходит в жизни? Не успели они с сестрой вырасти, как отец вдруг начал быстро, буквально на глазах, угасать. Хорошо еще, что сестра этого не видит. Ей и так достается в последнее время.

Свою поездку к родственникам в Аргентину она была вынуждена откладывать до самого последнего момента, поскольку никто не мог взять на себя уход за отцом и лошадьми. Да, так уж сложилось, что кроме нее больше некому принять эти заботы на свои плечи. В последнее время отец уже не мог работать на ранчо. Поэтому Кэролин превратилась в сиделку и ковбоя одновременно.

Несмотря на ее старания, за последние два года их хозяйство заметно обеднело. Нелегко работать одной, тут нужны опыт, сноровка и физическая выносливость. С другой стороны, им просто повезло, что Нэнси решилась выйти замуж за красивого парня из Кордовы. Когда они встречались, никто еще не знал, что молодой человек — владелец крупной компании. И без того все просто плакали от счастья, когда он предложил Нэнси руку и сердце.

Вот так сестра и оказалась вдали от дома. Одним человеком стало на их ранчо меньше. Именно в этот период отец сильно сдал. Он очень любил дочерей, и ему было больно жить в разлуке с ними. Одно время, когда Нэнси только-только уехала, Кэролин даже боялась, не сойдет ли он с ума. Ей пришлось долго уговаривать отца, уверять, что так для них для всех будет гораздо лучше. Но поначалу тот и слушать ничего не хотел, а все твердил, что Нэнси стоило выйти замуж за старого друга их семьи, Картера Скотта. Однако Картер Скотт действительно был скорее старик, чем друг, если можно так выразиться, думала с отвращением Кэролин. Нэнси за него ни за что бы не пошла, ей, к счастью, вовремя встретился Энрико. Счастливая случайность.

Картер Скотт, богатый сосед, всегда мечтал соединить их владения, чтобы стать полновластным хозяином двух ранчо. Честолюбивый болван! Конечно, нехорошо так думать об их благодетеле, но, что было — то было, никуда от этого не деться.

Он долгое время ухаживал за Нэнси, приглашал в кино, в театр, часто возил в город. А также помогал их семье. Ему не раз удавалось вручить им немалую сумму денег под каким-либо благовидным предлогом и так, чтобы не оскорбить старого отца. Но Кэролин чувствовала, он все же к ним относится свысока, не иначе. Терпеливый жених пускался на разные хитрости, в ход шла даже грубая лесть, и все только для того, чтобы завладеть их хозяйством. И тот изумруд, что сиял сейчас на ее правой руке, она приняла от Картера Скотта исключительно из уважения к несчастному отцу, который иногда был наивен как ребенок. Кэролин поморщилась.

Потом же, когда Нэнси ускользнула от него как проворная рыбка, он принялся за Кэролин. Та быстро раскусила его коварную натуру, однако, относилась к нему с видимым почтением, поскольку боялась его разозлить и настроить против семьи. Что же касалось помощи, то ей претили соседские подачки. Но поскольку девушка сама вела хозяйство, и вся бухгалтерия ранчо была на ней, кто еще, как не она сама, мог прекрасно видеть резкое ухудшение дел.

Замужество было единственным выходом, спасением от надвигающейся нищеты. Но не за Картера, же Скотта ей выходить! Впрочем, чего не сделаешь ради отца…

И вот месяц назад она наконец-то приняла решение, давшееся с большим трудом. Нельзя сказать, что Кэрри не выдержала напора ухаживаний со стороны Картера с его неизменными цветами. Скорее ей просто стало очень жаль отца, поэтому бедняга и решила все же выйти замуж за неугомонного соседа. Но еще никому об этом не говорила. Да, так погубить себя во цвете лет…

Но Картер, видимо, почувствовал, что вот-вот его меркантильные мечты сбудутся. И, предваряя окончательное принятие девушкой сделанного ей предложения, прислал Нэнси в Аргентину ликующее письмо. Если бы Энрико вовремя не перехватил восторженное послание, то Нэнси наверняка бы грозил очередной выкидыш. Ей нельзя волноваться. Кэролин сама всего этого не знала и летела к сестре за поддержкой. Она очень надеялась, что именно Нэнси все уладит и поможет разобраться в ситуации.

Недавно она разговаривала с одной своей подругой, жалуясь на Картера и на судьбу. Они вместе стали искать лучший выход, но выбор вариантов был очень скуден. Сесиль беспомощно развела руками и посоветовала ей поехать к своим новым родственникам в Аргентину. Попроси, сказала она, чтобы тебя там устроили учиться или работать. Кэролин долго думала, как быть, хороший ли это выход? И решила пока что только съездить к сестре, разведать обстановку, понять, сможет ли она жить в городе. И вместе с Нэнси решить, как в данной ситуации быть с отцом.

Но, оставив Кентукки, Кэролин сразу же поняла, что не сможет жить вдалеке от родных мест. К тому же она начала скучать по отцу уже в самолете.

В свои двадцать два года девушка ни разу не путешествовала, это была ее первая поездка. Да еще так далеко от дома! Невообразимо! Чужая страна, незнакомый город, много народу, даже голова кружится.

Она спустилась по трапу с другими пассажирами, вошла в двери аэропорта, нетерпеливым взглядом ощупывала толпу в поисках знакомых лиц.

Кэрри искала либо самого Энрико, либо его шофера. Муж Нэнси обещал, что непременно пришлет за ней кого-нибудь. Однако вокруг нее кружили как в калейдоскопе мамы с детьми, бизнесмены в строгих костюмах, пожилые сеньоры в инвалидных креслах… Но не было никого, кто бы приехал за ней.

Внезапно она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. И это понятно: совсем одна в незнакомом городе. Обычно Кэролайн не стала бы так бурно реагировать на подобные мелочи. Но за последний месяц она изрядно потрепала себе нервы.

Вспомнив отца, девушка заплакала уже по-настоящему. Поэтому решила достать очки, чтобы со стороны никто не видел. Она проплакала почти всю дорогу в самолете, поэтому солнцезащитные очки оказались весьма кстати. За последний месяц вообще пришлось выплакать слез больше, чем за всю предыдущую жизнь. Теперь они появлялись всякий раз, как только на ее пути встречалось любая мелкая неприятность. Нервы были расшатаны до предела.

Надев очки, она почувствовала себя гораздо уверенней. Тяжело вздохнув, попыталась прийти в себя и сосредоточиться на чем-нибудь приятном. Например, на скорой встрече с сестрой. Все встанет на свои места, когда они обнимут друг друга.

И в этот самый момент к ней подошел незнакомый человек в удивительно мрачной одежде. Человек с каменным лицом и прямым взглядом. Он, должно быть, никогда в жизни не улыбался. И этот тип повезет ее к Нэнси? Даже не поговоришь с ним.

— Это вы мисс Коллинз? — произнес он глубоким голосом.

Незнакомец задал вопрос так неожиданно, что она вздрогнула.

Об аргентинцах ей говорили, что лучшие из них сочетают в себе страстный латиноамериканский характер и европейскую образованность. Но данного мужчину она бы с трудом назвала привлекательным. В нем было нечто первобытное, что, однако, интриговало с первых минут знакомства.

— Да, это я, — ответила она. Ее сердце глухо стучало.

Девушка не спала всю ночь и была измотана до предела. У нее возникло двойственное чувство относительно своего путешествия в Аргентину. Она хотела увидеть Нэнси и в то же время боялась оставлять отца в доме для престарелых. Конечно, тому пришлось объяснить, что это ненадолго, всего на две недели. Но на душе от всего остался противный осадок.

— У вас есть какой-нибудь багаж? — спросил ее мужчина, вернув к действительности.

— Всего один чемодан, — ответила она. — Но большой и тяжелый, поэтому я сдала его в камеру хранения.

Он понимающе склонил голову, его коротко стриженные волосы блеснули на солнце.

— Если вы дадите мне номерок, я принесу чемодан.

Он протянул свою широкую ладонь. Гостья машинально отметила, что ногти ухоженные, с маникюром, — следит за собой: И вообще весь его вид говорил о хорошем положении в обществе. Поэтому стоило довериться ему и дать номерок. В багажном отделении, куда она проследовала за ним, он поднял тяжелый чемодан с бегущей дорожки с такой легкостью, словно это был не груз, а пушинка. Снаружи их ждал автомобиль, спутник открыл перед ней заднюю дверцу, и Кэрри без всяких сомнений нырнула на сиденье. И машина вскоре уже была на площадке, где наготове стоял, вовсю крутя лопастями, вертолет.

Во время этой краткой поездки Кэролин начала было задавать вопросы о Нэнси и ее состоянии, об estancia Дольче, о жизни в пампе… Но он попросил ее замолчать. Не просто вежливо попросил, а приказал, как это делают в фильмах гангстеры или бандиты.

— Тише, не кричать, делать только то, что я скажу, и все будет в порядке.

Кэролин подозрительно на него посмотрела, и тут ее словно бы осенило: да никакой это не шофер Дольче. Это — похититель.

Отрицать очевидное было бессмысленно: Кэролин Коллинз похитили прямо среди бела дня, в Международном аэропорту Кордовы на виду у целого отряда охранников аэропорта.

Вертолет оторвался от земли. Пленница ощутила всем телом, как они взлетели. И вот после резкого разворота в иллюминаторе исчезли оставшиеся на площадке люди, которые чем-то и могли ей помочь, догадайся она об опасности заранее. Винтокрылая машина уносила ее теперь неизвестно куда.

Она хотела привстать с кресла. Но, посмотрев сквозь стекло вниз, только крепче вцепилась в подлокотники, даже пальцы побелели. С тех пор как ее предупредили не кричать, мисс Коллинз не издала ни звука, хотя была до ужаса напугана. Бред какой-то… Неужели это случилось именно с ней?

Алехандро было нелегко строить из себя загадочную личность. Он явно перебрал с острасткой, а теперь даже и не пытался заговорить с этой очаровательной особой, которая, по всей видимости, до смерти напугана случившимся. С одной стороны, просто смешна была такая неосторожность: как можно довериться первому встречному, даже не спросив его имени? Но с другой стороны, было жаль девицу, такую уставшую и издерганную.

Солнечный луч играл на ее перстне зеленоватыми переливами, и это поблескивание почему-то до жути раздражало Алехандро. Кольцо очень шло к волосам владелицы, золотистый оттенок которых напоминал легко струящиеся локоны фей из детских сказок. Но тут и сомневаться не приходилось: цвет волос был естественным. У сестер были одинаковые волосы. Вообще сестры были здорово похожи. Но Кэролин… Ее красота была какой-то особенной.

Нэнси сразу оценили в высших элитных кругах Кордовы как первую красавицу. Она затмила всех местных див. Но даже Нэнси было далеко до сестры.

Алехандро старательно молчал и уже начинал сожалеть о том, что согласился на коварный план Энрико. Почему бы ему не похитить какую-нибудь крокодилицу вместо этой очаровательной молодой леди?

Время в полете прошло незаметно.

— Мы приземлимся через несколько минут.

От неожиданности девушка вздрогнула. Вот уже два часа, как они тряслись в этой адской машине, а ее похититель вел себя как глухонемой. Теперь она будто впервые услышала его голос. Он был не таким безликим, как в аэропорту, а низким и глубоким, словно говорил не человек, а рычал зверь. И это вызвало в ней страх и желание куда-нибудь поскорее спрятаться.

— Куда вы меня везете? — пробормотала она, дрожа с головы до ног.

Он искоса взглянул на нее. На этот раз его сощуренные глаза задержались на ее лице чуть дольше.

— Не имеет значения, — сказал, как отрезал. У нее пересохло во рту. Страх захватил каждый уголок души и сковал холодом все тело. Мисс Коллинз прикоснулась к ремню безопасности, пробуя его прочность, словно тот способен был защитить ее от неведомой опасности, которая могла последовать неизвестно откуда.

Ей пришлось сдерживать себя, так как во время полета возникло желание наговорить мерзавцу гадостей, может быть, чтобы показать свою силу и независимость. Смешно сравнивать, но именно так, в свою очередь, ее старшая сестра Нэнси управлялась со своими проблемами. Но Кэролин не была воинственной женщиной и не умела бороться. К тому же в данной ситуации она хоть и хорохорилась, но ощущала такой ужас, который бы ей и во сне не привиделся. Молодая девушка кроме Кентукки не была еще нигде. И вот надо же такому случиться, в первом же путешествии попасть в лапы к бандиту. И пойди догадайся, что тому надо — то ли выкуп, то ли еще что… А вдруг он маньяк?

Похитили!

Ее сердце бухало как огромный колокол, грозя разорвать грудь, а взгляд сам собой был прикован к похитителю. В этот момент он вглядывался в синеву за окном, где внизу уже по-ночному темнела неизвестная область земли.

— Что вам от меня надо?

Наконец-то ей удалось привлечь его внимание. Он посмотрел на девушку, освещенную лунным светом. Под его глазами темнели круги, взгляд был непреклонным. Жесткие черты лица выдавали твердость и решительность характера.

— Я думаю, мы не будем обсуждать это сейчас.

Его английский был безупречен, и все же голос резанул слух некоторым особенным выговором. Возможно, он обучался в Штатах, подумала она автоматически. Под его суровым взглядом пленница словно заледенела.

— Вы собираетесь… что-нибудь со мной сделать? — Ее голос чуть не сорвался на рыдание. Пауза между словами выдала страх и усталость. Он сразу это понял, и его крепко сжатые губы вытянулись в одну линию.

— Я не обижаю женщин.

— Зато вы их похищаете, да? — поддела она его. Кэрри была на грани истерики. Воображение почти перестало подчиняться ей и рисовало страшные картины. Еще бы! Она провела сутки без сна. Тут кто угодно потеряет контроль, не только слабая девушка.

— Да. Когда меня просят об этом, — благосклонно ответил злодей.

Однако… Ну и тип! — подумалось ей.

Тут Кэролин почувствовала, что вертолет пошел на снижение.

Похититель посмотрел в иллюминатор и удовлетворенно кивнул:

— Ну, вот и снижаемся. Держись крепче!

Вертолет мягко коснулся земли. Пока пилот управлялся с приборами, странный тип распахнул дверь и вышел наружу.

— Ну же, выходи! — И он протянул ей руку. Кэролин отклонила его благородный жест.

— Не надо.

Она не могла видеть выражение его лица в темноте, но поняла, что тот до крайности раздражен. — Это не предложение, а приказ, сеньорита ли мисс Коллинз, как вам угодно. Что делать! Дрожа от невероятного напряжения, Кэрри выпрыгнула из вертолета. Ее ноги подогнулись, и она чуть не упала. Хорошо, что этот человек поддержал ее. Ноги совсем не слушались, были словно ватные, потому что долго сидела без движений.

Ночь оказалась теплой, гораздо теплее, чем можно было ожидать. И все же Кэролин судорожно натянула на себя походный жакет, который достала из чемодана еще в вертолете.

Она посмотрела вперед, туда, где сверкали огни: на освещенные дома и постройки вдали. Однако вокруг этих огней не было ровным счетом ничего, кроме темноты. Огромный мир темноты. Где она оказалась? И что с ней намерены делать?

Злодей вернулся к вертолету и вытащил из него ее чемодан, а также свой небольшой черный дипломат. Интересно, что у него там?

Выгрузив вещи, мужчина захлопнул дверь, и вертолет тотчас же стал подниматься и вскоре исчез в темноте.

Поднявший пыль ветер растрепал ее волосы, и они залепили ей глаза. Кэролин подалась чуть назад, чтобы избежать нового сильного порыва, и наткнулась на чемодан, стоявший сзади. Споткнувшись, она чуть не упала. Девушка почувствовала, как похититель крепко обхватил ее руками и поставил на твердую землю, тем самым, предотвратив падение.

Тотчас же ей удалось вывернуться из его рук, но и это уже оказалось слишком сильной встряской для ее нервов. Оказаться в объятиях бандита, что может быть ужасней? Для обостренных чувств это было невыносимо. Его сила подавляла и заставляла подчиняться. А мгновенный контакт с ним вызвал острое отвращение.

Помимо всего прочего, на ее руках или теле останутся теперь синяки.

Она взмолилась: «Господи, помоги мне, сохрани меня!».

Дрожащими руками Кэрри убрала прядь со лба. Ее заколка потерялась, и волосы развиевались на ветру подобно морским волнам.

— Следуй за мной, — сказал ей сурово загадочный спутник и коснулся локтя.

Второе, более настойчивое прикосновение подействовало на нее, как укус змеи. Кэролин дернулась, ее мышцы напряглись. Одеревеневшее тело отозвалось болью.

Шум вертолета, еще доносившийся вдали, начал затихать. Вокруг установилась ночная тишина.

— Что со мной будет? — снова спросила она, выпрямившись во весь свой маленький рост, чтобы казаться себе и ему выше, смелее. Напрасно. Он был гораздо мощнее ее, и возвышался над ней как громадная скала. Возможно, в нем было шесть футов три дюйма или же шесть и четыре. Его спортивная фигура говорила о нем многое: либо он был звездой футбола, судя по развитой мускулатуре, либо, что гораздо хуже, принадлежал к одной из мафиозных группировок. Черный пиджак, черная рубашка и черные брюки ясно давали понять, что он, по крайней мере, близок к этим кругам.

— Сейчас мы войдем в этот дом. Поужинаем. Ты ляжешь в отдельной комнате спать.

Пожалуй, его голос звучал чересчур спокойно, с явным намерением усыпить ее бдительность. Однако ему это не удалось ни на единый миг. Она была наслышана о том, что самые опасные люди умеют скрывать свой нрав под очень благопристойным поведением. Возможно, в данный момент он только дразнит ее, чтобы потом…

Прекрати! — сказала она сама себе.

Перед ней было слишком много неизвестного, слишком много ужасающих возможностей, которые грозили сбыться. Она должна оставаться предельно спокойной, несмотря ни на что, как учил ее отец.

Мисс Коллинз подавила желание разрыдаться и более сдержанным голосом произнесла:

— Ладно. Ужин — это хорошая перспектива.

Таким образом, шаг за шагом она выдержит это испытание, если уж оно выпало на ее долю. Так или иначе, но выпутается.

Похититель взял ее чемодан, подхватил свой кейс и уверенным шагом направился к дому, оставив девушку стоять на ветру.

Оставшись одна, Кэролин в сиянии лунного света решила рассмотреть местность, где оказалась. Надо же выяснить, что это за район.

Вокруг было пустынно. Только невдалеке росла группа низкорослых деревьев. Кэролин прищурилась, пытаясь разглядеть, что там дальше, но ничего не увидела. Ни гор, ни огней города… Только пустое темное пространство.

Да это же пампа! — догадалась в ужасе Кэролин. В памяти всплыла почтовая открытка, которую ей однажды прислала Нэнси.

Кажется, их жилище было тоже в пампе. А может, Кэролин совсем недалеко от Нэнси? И никто из них об этом даже не догадывается… Наконец пленница повернулась к единственному дому, в окнах которого горел свет. Она присмотрелась: на пороге ее ждал похититель, стоял, как ни в чем не бывало, и наблюдал за ней.

Кэролин было пошла к нему, но остановилась. Она почти физически чувствовала его раздражение и гнев.

Он еще немного подождал, а потом пожал плечами и исчез в дверном проеме. Прошло некоторое время, прежде чем Кэролин решилась подойти.

Перешагнув через порог, девушка открыла дверь. Черная, массивная, она еле поддалась. Оказавшись в прихожей, Кэролин увидела незнакомца.

Тот успел снять пиджак и теперь расстегнул верхние пуговицы рубашки. Увидев ее встревоженное лицо, он плотно сжал губы. При свете ей удалось лучше рассмотреть его: глаза оказались светлее, чем она думала, брови были прямые и слишком густые. На лице изломанной линией выделялся массивный нос. На нем красовался маленький шрам. Другой шрам был чуть ниже подбородка. Лицо бандита, по меньшей мере. Сколько раз его били? А он? Делали пластические операции, чтоб был неузнаваем? Хм…

Или это — настоящий боксер. Или — сущий головорез…

Кэролин от страха попятилась. Машинально сжала кулаки, чтобы перестать трястись. Во рту пересохло, и она еле смогла выдавить из себя:

— Вам все равно, что я одна стояла на улице? Я ведь могла и убежать…

— Ты здесь можешь делать все, что тебе угодно.

— Неужели?

— Здесь нет ни телефона, ни другой коммуникационной связи с миром. Сюда не приходят чужаки, здесь нет дорог, никаких помех. Поэтому ты здесь в полной безопасности.

Горячая слеза прочертила бороздку на запыленной щеке девушки, и она крепко сжала зубы.

— Я в безопасности?

Он вытянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки. И в том месте, где проползла предательская слеза, его пальцы коснулись ее кожи и проследовали за каплей.

— Целиком и полностью.

Кэролин отстранилась от его прикосновения, словно оно обожгло ее.

— Так здесь что же, никого больше нет?

— Никого, кроме старой служанки, но она не говорит по-английски и не будет тебя беспокоить.

Он опустил руку, чуть отстранился, и Кэролин почувствовала себя легче.

— Проходи же. Ведь видно, как ты устала. В гостиной есть камин, взгляни.

— Но я боюсь, — выговорила она.

Он в удивлении поднял свою черноволосую голову.

— Чего же?

Его низкий голос был наполнен каким-то особенно теплым чувством, и оно неожиданно отозвалось в ней легким трепетом. Что происходит? Это бандит или кто? Она же ненавидит его, как любая жертва ненавидеть того, кто посягает на ее свободу. Но в то же время в его манерах проявилось нечто, что невольно тут же завоевало ее симпатию. Похоже, все не так просто.

— Представь, что это приключение, — предложил он, когда девушка ему не ответила, и отступил чуть в сторону, предоставляя ей возможность свободно передвигаться по дому.

Приключение? Ничего себе денек! Да сеньор, должно быть, сумасшедший? Или как это еще понимать?

Алехандро только закрыл дверь домика, но на замок ее не запер. Все равно, бежать некуда.

Он наблюдал, как гостья, войдя в холл, внимательно осматривает помещение, будто пытается обнаружить потайную дверь.

— Здесь нет ничего опасного для тебя, — успокоил ее мужчина. — Ни ножей, ни ружей, ни цепей, ни камеры пыток. Это простой дом на ранчо.

Она вздернула подбородок, ее красивые губы задрожали, но она усилием воли сжала их.

— Вы уже послали требование о выкупе?

— Нет, — улыбнулся он.

Девушка облегченно вздохнула, на мгновение закрыв глаза. Мужчина уже успел заметить, что они у нее прозрачно-голубого цвета с легкой поволокой, а ресницы — длинные и густые. Однако очаровательная пленница выглядела такой уставшей, что казалась испуганной лесной ланью, случайно, попавшей на городской перекресток.

— Позволь, я возьму твой жакет, — сказал он как можно мягче, прекрасно зная, какое воздействие на других может оказывать своим грубым голосом и командным тоном. Ему редко приходилось в жизни испытывать нежные чувства к кому бы то ни было.

Он, было, протянул руку, чтобы взять жакет, но девушка в испуге отступила назад и стала застегиваться на все пуговицы.

— Лучше я так останусь.

— Я потом верну его, не бойся, — он весело приподнял бровь.

Тут хозяин таинственного ранчо явно подтрунивал над ней. Она даже покраснела от досады и гордо подняла голову.

— Мне просто холодно.

— Тогда подойди поближе к огню, согрейся.

И он провел ее из просторного холла в маленькую гостиную, удивительно уютную, с темным высоким потолком. Там находился большой, стилизованный под старину камин. Что же касается мебели, то комната была обставлена по высшему классу: роскошный, в багряно-красных тонах ковер покрывал пол, удобные, в тон ковру мягкие диваны и кресла были расставлены вокруг камина. На стенах висели картины в массивных рамках — сплошь дорогая современная живопись. То был яркий авангард, живой цвет которого всегда бросался в глаза. Синие, кроваво-красные и горячо-желтые тона соперничали друг с другом и вели на полотнах свои малопонятные для непосвященных диалоги.

Вряд ли подобный интерьер был характерен для простого деревенского ранчо…

Кэролин прошла к камину мимо низкого столика для кофе, на котором грудой были свалены книги. Мимолетным взглядом она уловила, что позади нее стояли книжные шкафы.

Стоя у камина, она протянула дрожащие руки к огню. Однако трясло ее не от холода, в доме было даже жарко. Кэролин глубоко вздохнула и уставилась на пляшущие ярко-красные и золотистые лепестки огня в камине.

Позади себя она вдруг услышала струящийся звук, оглянулась и увидела, что мужчина налил в бокалы вина. Что же за похититель находился рядом с ней? В его доме есть книга и современная живопись… Злодей, угощающий свою жертву вином?

— Выпей немного, сразу отойдешь. И перестань трястись.

Его сдержанный голос прервал ход мыслей, и она, отвернувшись от огня, посмотрела ему в глаза, которые выражали необъяснимое удовлетворение.

— Я не пью, — отрезала Кэрри.

— Но это согреет тебя.

Она взглянула на полукруглый бокал, наполненный ароматной жидкостью, который тот держал в руке.

— Я не пью бренди, — отвернулась девушка.

— Понятно. Мне тоже не особенно приходилось увлекаться бренди в твоем возрасте. — Он продолжал держать бокал в руке, предлагая ей. — Но ты вся дрожишь, а это наверняка поможет тебе. Уж мне ты можешь поверить.

Поверить ему? Смешно! Да он был последним человеком, кому она могла бы когда-нибудь поверить в своей жизни. Кэролин сжала губы в презрительной усмешке и повернулась к нему, сложив на груди руки.

— Да кто вы такой, наконец? Я даже не знаю вашего имени.

— Алехандро Тореро, — сорвалось с его губ звонкое имя, — можно просто Алекс.

Раскатистое «эр» прогремело три раза и отдалось в ее ушах горным потоком падающих камней. Взрывное «кс» обжигало, открытые гласные приятно ласкали слух.

Алекс Тореро. Это имя вполне подходило его внешности. Имя, которое отдавало силой, мужеством и лаской…

— Может, правда, согреюсь, — храбро согласилась вдруг она.

— Пей маленькими глотками, — предупредил он, передавая невольной гостье бокал.

— Зачем вы украли меня?

Он пожал плечами. Его взгляд слегка затуманился.

— На то есть свои причины.

— Но что я вам сделала? Вы даже не знаете меня.

— Дело не в вас.

— А в чем? — Ее голос звенел от досады и обиды.

— Это дело чести и… мести.

 

2

Кэролин с изумлением уставилась на него. Единственным звуком, который нарушал тишину, было потрескивание огня в камине.

Девушка чувствовала себя так плохо, что не удержала бокал в руках, и жидкость едва не выплеснулась через край. Губы дрожали, она едва могла себя контролировать. Слова не шли с языка.

Месть. Но кому?

Однако она не стала расспрашивать его ни о чем, поскольку поняла, что в данный момент не хочет ничего слышать. Ни одного слова от этого человека! К тому же шестым чувством она угадала, что месть как-то была связана с Нэнси, должна быть с ней связана, потому что сестра замужем за местным аристократом, очень влиятельным лицом в элитных кругах. Нэнси теперь тоже часть этого мира, этой культуры.

С бьющимся сердцем Кэрри поднесла бокал к губам и сделала глоток. Сначала бренди холодом прошло по языку, потом обожгло огнем… Тепло побежало по венам.

Алекс Тореро был прав: бренди почти мгновенно помогло ей. Придало немного храбрости и вдохновило на дальнейшие действия. Мисс Коллинз уже уверенней держала бокал и могла без страха спросить:

— Ваша месть как-то связана с Дольче?

— А ты поразительно догадлива.

— Вы хотите денег?

— Все хотят денег, не так ли?

Ответ, однако, прозвучал несколько странновато, словно деньги в данном случае не так уж и важны. Кажется, действиями сеньора руководило нечто другое. И ей вдруг остро захотелось понять, что же это могло быть на самом деле. В конце концов, ей надо как-то защитить Нэнси.

— Энрико что-нибудь знает об этом?

— Должен.

Она смотрела в бокал с бренди, пытаясь прийти в себя. Если от страха утратить всякое соображение, то не удастся никому помочь.

— Моя сестра, Нэнси, жена Энрико, она беременна.

— Я знаю.

— Пожалуйста, только не трогайте ее! — Хриплый голосок Кэролин чуть не сорвался на крик, глаза снова наполнились слезами, вот-вот готовыми пролиться. — Понимаете, у нее уже было два выкидыша, потому этот ребенок так важен для нее. Она не должна потерять его, вы слышите?

Тореро посмотрел на нее своими серебристо-серыми глазами из-под полуприкрытых век.

— Я вовсе не собираюсь трогать твою сестру.

— Нет, вы собираетесь!

Кэролин не знала, как именно, но чувствовала, что его месть обязательно затронет и Нэнси. Осознание этого привело ее в бешенство. Алекс Тореро разрушит ее семью и даже глазом не моргнет.

— Знаешь, в жизни иногда случаются такие вещи…

— Нет, — выпалила она, с силой сжав бокал. — Это не в жизни, это вы делаете жизнь такой, вы сами создаете эти кошмары.

— И то, и другое, жизнь — сложная штука. Вопрос относился к разряду «вечных» и явно имел неуместный в данный момент философский оттенок. Любые доказательства по этому поводу требовали хорошей подготовки, крепких аргументов. Но возбужденный ум и хрупкое тело девушки были готовы к борьбе. Ее семья в течение последних двух лет сполна хлебнула лиха, но вот, наконец, счастье улыбнулось: Нэнси удачно вышла замуж. И тут вдруг появляется какой-то проходимец, который грозит разрушить это счастье.

— Конечно, жизнь всегда полна боли, страданий и потерь. Но еще в ней есть радость и любовь. — Она запнулась, внезапно ощутив, что близка к истерике. Поэтому на миг замолчала. — Не трогайте мою сестру. Не надо. Я вам не позволяю!

Видимо, он не стал реагировать на ее слова, сказанные в гневе.

— Ты все еще дрожишь. Тебе было бы не плохо принять теплую ванну.

— Мне не нужна теплая ванна. Мне вообще ничего от вас не надо. Ни сейчас, ни когда-либо еще!

Он внимательно изучал ее лицо. Кэролин почувствовала, как краснеет. Ее щеки пылали красными маками, а глаза блестели от возбуждения.

— Ну, так не пойдет, — вымолвил он, наконец. — Это мой дом. Ты моя гостья. Несколько следующих недель мы будем вынуждены находиться здесь вдвоем день и ночь. Так что советую привыкнуть к моей компании. И побыстрее.

С этими словами он вышел.

Кэролин осталась стоять посреди комнаты с бокалом недопитого бренди. Через несколько минут она пришла в себя и поставила его на столик. Затем села в кресло и плотнее укуталась в жакет.

Оставшись одна, девушка погрузилась в воспоминания. Еще днем в самолете она представляла, как превосходно будет выглядеть в своем длинном, кремового цвета пальто и… высоких ковбойских сапогах. Они с сестрой буквально выросли в них, поскольку всю жизнь работали на ранчо, и много времени приходилось проводить в седле. Это на вид она была такой маленькой и хрупкой. В самом деле, хрупкими были только ее чувства.

Кэролин взглянула на свои часы. Скоро ночь. Она прибыла в Кордову шесть часов назад. Целый день прошел. Нэнси наверное уже сходит с ума.

Нахмурившись, мисс Коллинз в поисках телефона оглядела комнату. Правда, ее похититель предупредил, что здесь нет связи. Но как можно верить ему? Сейчас везде есть телефоны. Вероятно, он просто спрятал куда-нибудь трубку, в то время как сеть осталась. Глазами она поискала провод. Необходимо найти аппарат и позвать кого-нибудь на помощь.

— Ванна готова.

Алекс вернулся и стоял в дверном проеме. Он успел за это время переодеться в темные брюки и черный свитер, который немного смягчил его бандитские черты, но и подчеркнул силу мускулов. Единственное, что по-прежнему пугало в его облике, это нос и тяжелый квадратный подбородок.

А так он выглядел вполне приличным человеком.

— Я не собираюсь принимать ванну. И вообще не желаю здесь оставаться!

Девушка поднялась с кресла, покинула теплое местечко у камина и направилась прочь из гостиной. Затаив дыхание, она прошла мимо него, ожидая, что ее схватят за руку, чтобы остановить. Но Тореро не двинулся с места. Даже не моргнул, когда она открыла тяжелую массивную дверь.

— В таком случае тебе предстоит долгий путь, — сказал он насмешливо. — К тому же сейчас темно, а в такой местности, как пампа, нет электрических фонарей. Здесь нет даже улиц.

Она резко повернулась к нему, с силой захлопнув дверь. Убила бы его за спокойный невозмутимый тон.

— Я жила за городом! — гордо выпалила она.

— Ну, тогда тебе должно быть знакомо, каково добираться до города по местности без дорог, без указателей, без единого намека на человеческое жилье.

— Ваше ранчо не может находиться на краю цивилизованного мира.

Его брови поползли вверх, но он промолчал. — Я просто уверена, что совсем недалеко здесь что-нибудь да есть, — Настаивала она, снова отрывая дверь. — Ну да. Коровы, овцы, олени… — Не так уж и плохо. — А также ягуары, пумы, то есть кугуары… Кэролин судорожно проглотила комок в горле.

— Вы лжете.

— Я не стал бы тебе лгать.

— Да вы только и делаете в последние несколько часов, что лжете мне! — выкрикнула она ему в лицо, все еще держась за железную ручку двери.

— Я ни разу еще не солгал. — Он как будто бы оскорбился.

— Как бы не так! А почему в аэропорту вы спросили, не я ли Кэролин Коллинз?

— Только чтобы лишний раз удостовериться в этом, — улыбнулся он тепло.

Из открытой двери в комнату залетела красивая ночная бабочка. Алекс осторожно направился к Кэролин и медленно закрыл дверь.

— А ты не помнишь, кто мне дал свой номерок от багажа без всяких вопросов? Кто без слов пошел со мной и сел в машину? Ты, Кэролин, сама! Ни о чем, не спрашивая, ничем не интересуясь.

Она чувствовала себя обманутой дурочкой. На ее глаза снова навернулись слезы.

— Но вы обманули меня! Я же думала, что вы работаете на Энрико!

— Так оно и есть.

От такого поворота событий мисс Коллинз чуть не упала, хорошо, что сзади была закрытая массивная дверь. Она прижала ладони к прохладной деревянной поверхности.

— Вы?

— Я работаю на твоего зятя, милая, на Энрико Дольче.

Не может этого быть! Он шутит. Либо она ослышалась. Либо и то и другое вместе.

— Что же вы для него делаете?

— Выполняю любое его поручение.

Алекс презрительно улыбнулся, и улыбка заставила кровь застыть в ее жилах. Девушка закрыла глаза и сжала голову руками, пытаясь успокоить бьющееся от страха сердце. Невозможно. Хуже не может быть!

— Будьте добры, объясните, что все это значит? — Она посмотрела на него умоляющими глазами. — Вы один из его наемников?

— Не совсем. Я теперь президент Дольче Энтерпрайз.

Пленница удивленно подняла голову, ее глаза расширились и заблестели.

— Но ведь это он президент.

— Энрико — исполнительный директор. Я веду каждодневные операции.

— С какого времени?

— Да вот уже два года.

— Но…

— Хватит на этот раз. Я больше не собираюсь обсуждать с тобой вопросы бизнеса. Ты и так валишься с ног от усталости. Тебе точно надо принять ванну, поесть и отдохнуть. Поверь, девочка, у нас будет еще с тобой время поговорить. Попозже.

Он повернулся, чтобы уйти. Кэролин застыла на месте как вкопанная.

— Сколько? — спросила она ему вдогонку.

— Сколько чего? — остановился Тореро.

— Вы сказали, что у нас будет время поговорить. Так вот я и спрашиваю, сколько времени. Долго вы тут собираетесь меня держать?

— Там видно будет. Может, неделю, может, две, но если бы я был на твоем месте, то рассчитывал бы не меньше, чем на две недели.

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но Алекс уже исчез за дверью, ведущей, очевидно, в другую часть дома. Туда, где была ванна?

Кэролин медленно пошла за ним. Вот миновала темную спальню, вот оказалась в огромной ванной комнате. Пол и стены тут были выложены великолепным розовым мрамором. Сама ванна, столь огромных размеров, что в ней могли бы поместиться несколько человек, была заполнена водою и ждала ее.

Алекс вышел, чтобы Кэролин могла раздеться, но та стояла не шелохнувшись. Потом с трудом опустилась на краешек великолепного резервуара и стала смотреть, как клубится легкий пар. На поверхности воды переливались кружочки ароматной масляной жидкости. Должно быть, он растворил в воде что-нибудь успокаивающее, что пахло так соблазнительно хорошо.

В голове девушки никак не могла уместиться та информация, которую она только что от него услышала.

Проходили минуты, а она так и сидела, созерцая поверхность воды, и не могла заставить себя сдвинуться с места.

Вдруг раздался стук в дверь. Она не ответила на него. Тогда ручка медленно повернулась, и дверь ванной приоткрылась.

— Ты в порядке? — услышала она голос Алекса из-за двери. Он даже не выглянул из-за нее.

Ну да, будешь тут в порядке… Еще спрашивает! С ней столько всего произошло: отец отправлен в дом для престарелых, сестра беременна, и эта беременность протекает нелегко, ко всему прочему ей самой сделал предложение старый знакомый их семьи. Будешь после этого в порядке! Нет, подумала Кэролин, нужно взять себя в руки и все хорошенько обдумать.

Не получив ответа, Алекс шагнул в ванную комнату и посмотрел на девушку. Увидев, что она сидит не двигаясь, он разочарованно покачал головой. Он-то уже давно чувствует к ней симпатию, а это — единственное чувство, которое ему совсем не хотелось к ней испытывать.

Тихонько подойдя к задумчивой гостье, он присел рядом. — Ты здесь полностью предоставлена самой себе. Не бойся. С тобой ничего плохого не случится. Так же, впрочем, как и с Нэнси, поверь. Я обещаю тебе! — Ее губы дрожали, глаза вопросительно смотрели на него, ресницы подрагивали.

— Но как же я могу вам доверять?

— Право же, не представляю, если честно. — Он улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы не погладить ее по голове, чтобы не дотронуться до нежной кожи щеки. Кэрри выглядела такой беззащитной, была такой хрупкой! Наверное, ей очень тяжело находиться рядом с таким болваном, как он.

Это все из-за Энрико!

Алекс ощутил внезапный прилив ярости, которому не было выхода. Почти всю жизнь он чувствовал гнев, от невозможности достичь желаемого. Как это было давно, в детстве: грязный оборвыш стоит напротив витрины магазина, смотрит на красивую вещицу и прекрасно знает, что никогда не будет обладать ею. Вечно чувствовать себя изгоем невозможно.

И вот он, выходец из самых низших социальных слоев, перепрыгнул все барьеры, но ничего не забыл и не простил. Так и не смог. Чуть что, гнев разгорался в нем ярче, желание взять от жизни то, что ему полагалось по праву, становилось сильнее. Схватить шанс за горло, отнять его у других и оставить себе…

Продолжая смотреть на молоденькую Кэролин Коллинз, он начал понимать, каким стал грубым и жестоким, безжалостным в своем желании отомстить.

Тореро увидел, как ее острые ноготки впились в мягкие ладони, оставив на них красноватые следы, которые уж очень походили на кровавые ранки.

— Дай-ка мне твою руку, — попросил он и добавил: — Пожалуйста!

Девушка молча покачала головой. В ее глазах отразился явный страх. А еще некоторая неуверенность. Она не знала, чего от него ожидать, что ему от нее надо. Однако для него самого это было тоже секретом, если уж начистоту. Может, он хотел ее? Надумал заняться сексом? Не похоже. В ней было что-то неопределимое, к чему стремилась его душа, стремилась с силой, которая путала его самого. Это обстоятельство только еще больше запутывало дело.

Алекс немного подождал. Но вот ее рука скользнула в его ладонь. Его пальцы аккуратно крепко и нежно сжали ее, задержав на мгновение у себя.

— Ты в безопасности со мной, Кэролин. Я борюсь не против тебя, не с тобой. Хоть в этом-то мне поверь.

Кэролин с удивлением заметила, что каждый раз, как только он дотрагивается до нее, она чувствует пожар в своей груди. Его прикосновения были несравнимы ни с чьими другими. В нем была какая-то сила, уверенность, которой ей не хватало в жизни.

Теперь же ее сердце стало учащенно биться, тело наполняться нежной энергией, словно бы таять, а чувства меняться.

— Нэнси — все для меня, — сказала она, буквально завороженная его взглядом. Крепкие руки Алекса были смуглыми и сильными. — Сестра в прямом смысле слова вырастила меня. Для меня она сделает все, что угодно…

Внезапно он склонился над ней, загородив свет лампы, и в следующую же минуту Кэролин поняла, что он сейчас поцелует ее. Ну, бесспорно, она с самого первого момента, еще там, в аэропорту, была уверена, что он ее поцелует. Как же он еще раньше не сделал это?

Он слегка коснулся ее губ. Нежный как растаявшая снежинка поцелуй, как прикосновение крыльев мотылька… Кэролин чувствовала его дыхание на своей щеке и мужской запах, смешанный с резким запахом одеколона. Тореро был таким сильным и надежным, а его пьянящий запах был свеж и приятен, как горный воздух цветущим летом после дождя.

Он второй раз слегка коснулся ее губ. Горячие, они скользнули по уголкам ее рта.

— Я не буду трогать твою сестру, поверь мне. Не такого обещания она от него ожидала… Была готова спросить, но боялась. И все же…

— А что насчет Энрико? — Алехандро словно бы застыл.

— Что насчет Энрико?

Его голос тоже словно бы заледенел, интонации изменились. Он явно не любил своего компаньона.

— Итак, ты мстишь Дольче.

— Точно.

Кэролин резко вскочила и отошла в самый дальний угол ванной комнаты. Выяснилось наконец — он похитил ее, чтобы сделать больно Энрико. Но зачем?

Она так любила Энрико. Воспринимала этого молодого человека, мужа своей сестры, как старшего брата, которого у нее никогда не было. Ему удалось спасти их ранчо, он так заботился об их отце. Сам Господь послал Энрико в ответ на их молитвы.

А этот негодяй смеет теперь за что-то мстить Дольче! Кэролин почувствовала, как гнев заполняет ее всю.

— Уходи! — указала она на дверь.

Алехандро медленно встал во весь свой громадный рост. При свете лампы он казался еще опаснее, чем прежде.

— Когда-нибудь ты все поймешь.

— Никогда я не смогу этого понять. Энрико хороший человек. Он самый благородный мужчина из тех, кого я видела в своей жизни.

— Ты просто не знаешь кое-чего.

— Убирайся! — повторила она и отвернулась, не желая и дальше длить этот бессмысленный разговор.

Он виновато проследовал к двери.

— В любом случае я сдержу свое обещание. — И он ушел.

Оставшись одна, Кэролин стремительно разделась и нырнула в теплую ароматную воду. Ванна успокоила встревоженные нервы. Девушка даже чуть не уснула там.

Когда она пришла окончательно в себя, то могла лишь удивляться, как можно было позволить какому-то прохиндею себя поцеловать! До какой же степени надо было устать, чтобы даже не оказать никакого сопротивления этому бандиту!

Вода постепенно остыла, Кэрри вышла и вытерлась пушистым полотенцем. В ее голове наконец-то появилась парочка трезвых дельных мыслей. Алехандро что-то замышлял против Энрико, и ей надо было срочно как-то их предупредить. Надо все же найти телефон.

Надев халат, предусмотрительно оставленный в ванной, девушка прошла в предназначенную ей спальню. Осмотревшись, увидела, что кто-то распаковал ее вещи. Они аккуратно висели в шкафу. Наверное, та самая служанка, о которой говорил Алекс.

Кэролин скинула халат, надев удобные джинсы и легкий желтый свитер. Она как раз натягивала носки, когда в дверь постучали.

За дверью стояла старая женщина с седыми волосами и смуглой кожей.

— Здравствуйте, — поприветствовала ее Кэролин, обрадовавшись еще одной живой душе. Она уже составила в уме план, как все разузнать у этой пожилой особы. Но тут же все ее планы рухнули.

— Vamanos! — произнесла старушка по-испански, и девушка сразу поникла: служанка не знала английского. Все было напрасно. — La cena.

Конечно, Кэролин приходилось слышать испанскую речь, и кое-какие слова ей были знакомы. Так, ей было вполне понятно, что ее приглашают на ужин, но она сделала вид, что не понимает ровным счетом ничего, и указала служанке на дверь. Та снова что-то пробурчала по-испански, и Кэролин, чтобы дать ей понять окончательное свое решение, забралась на кровать и с упрямым видом скрестила руки на груди. Служанка с оскорбленным видом удалилась.

Итак, она наконец-то осталась одна. Встав с кровати, Кэролин начала ходить по комнате, размышляя о том, как лучше отсюда убежать. Тореро сказал, что здесь нет ни связи, ни других людей. Ерунда, просто ему захотелось ее припугнуть. К тому же на ранчо всегда должны быть одна-две лошади, без них здесь никуда не доедешь. Ведь не может он всегда использовать только вертолет. А если есть хоть одна лошадь, то Кэролин сможет…

Ее размышления прервал стук в дверь. Она снова открыла, думая, что вернулась служанка.

В дверях стоял Алехандро. Ну и вид у него был!

— Что случилось? — спросил он с порога. — Никогда не видел, чтобы Луз так огорчалась.

— Луз?

— Моя экономка, ты захлопнула дверь прямо перед ее носом, когда она предложила тебе поужинать. Почему ты так поступила?

— Поужинать? — удивленно спросила Кэролин. — А я не поняла… Я не знаю испанский.

— Ах, вот как… ну да. Так ты не хочешь ужинать? — спросил он, прищурившись.

— Я? — Она почувствовала, как у нее бурчит в животе. — Нет.

— Не хочешь, твое дело. А Луз — превосходный повар. Мне жаль, что ты не попробуешь ее фирменного блюда. Впрочем, если ты собралась ложиться спать голодной, твое дело. Ты, наверное, худеешь? — Он оценивающе окинул взглядом ее фигуру в узких джинсах и свитере. — Заметно… Тогда тебе действительно есть на ночь вредно.

И он, не дождавшись ответа, вышел. Кэролин пошла было за ним, но уж если она решила держать оборону, то решила! Поэтому тут же вернулась к себе и, раздевшись, легла спать. Завтра она на свежую голову решит, что предпринять. Надо было хорошенько выспаться, чтобы встать пораньше.

Алехандро почти проклинал себя за свою несдержанность. Так нагрубить этой бедной девочке и оставить ее без ужина… Впрочем, возможно, это пойдет ей на пользу. Не будет такой упрямой.

Правда, он уже приготовился к вечерней романтической трапезе при свечах, специально для этого создав уютную атмосферу в гостиной. Он зажег свечи и поставил тихую музыку. Ничего, старый болван, так тебе и надо. Поужинаешь в одиночестве, тебе не впервой.

Алехандро уже привык жить один. В одиночестве обедать, ужинать, не говоря о завтраках. Он жил так всегда, с тех пор как умерла его мать. Ему было тогда всего семь лет.

Он всегда думал, что ее убила бедность, в которой они оказались. Постоянно недоедали, жили буквально на гроши, и им некому было помочь. Мать работала от зари до зари, и все же им не хватало даже на еду. Они время от времени даже вынуждены были просить милостыню.

Луз вошла в комнату, посмотрела на хозяина и накрытый, словно к празднику, стол. Однако он почти ничего не съел.

— Ты не голоден? — спросила служанка надтреснутым голосом.

Луз была подругой его матери. Она жила даже беднее их самих, но у нее был сильный дух, много жизненной энергии и сильная воля, чтобы выжить и не пропасть среди невзгод. В свое время опытная в делах женщина пыталась учить жизни его молодую мать, Марию. Советовала, что та должна делать, чтобы ее признали там, где признавать не желали. Но Мария была женщиной слабой, боялась влиятельных людей Дольче.

— Позже я выпью чашечку кофе и съем что-нибудь легкое, — ответил Алехандро, и Луз стала убирать со стола.

— Кто эта девушка? — не удержалась она и начала выпытывать, все еще держа тарелку в руках.

— Знакомая моего друга. — Луз недоверчиво улыбнулась.

— А если точнее?

— Больше тебе знать не надо. — Алехандро встал из-за стола. — И спасибо за ужин.

Он прошел к камину и уселся в кресле перед огнем.

Алехандро построил этот дом в память о своей матери. Конечно, он осознавал, что не вернет ее тем самым к жизни. Она уже двадцать пять лет была в могиле к тому времени, как он закончил его строить. И все же для него это стало делом чести. Он отделал дом по первому классу, выверил каждую мелочь сам: от хрустальных подсвечников до мраморной отделки ванной. Все было для нее.

Его мать в молодости была красивой девушкой. Тогда-то ее и изнасиловал граф Тино Дольче. Ей было всего лишь семнадцать. Еще школьница.

Однако на этом он не остановился. Обесчестить девушку было ему мало. Нужно было выслать ее в далекую глухую деревушку, где бедная женщина и родила сына, Алехандро. А ведь Тино Дольче надеялся, что ребенок не выживет в подобных условиях.

Но Алехандро выжил.

И с тех пор, как умерла его мать, он жил только ради одной цели: отомстить. Тем, кто обидел несчастную женщину. Тем, кто захлопнул двери перед ним самим.

Кэролин проснулась в три часа ночи. Голод давал о себе знать. Последний раз она ела в самолете, да еще в зале аэропорта выпила стакан минеральной воды. Поэтому, быстро натянув джинсы и надев легкую блузку, она тихонько отворила дверь и, осторожно выглянув в коридор, вышла из спальни. В доме стояла ночная тишина. Самое время для поисков телефона. Хорошо бы все спали.

Кэролин прошла в гостиную, пристально всматриваясь в каждый темный предмет, который бы мог быть похож на телефонный аппарат. Осмотрев зал, она встала посреди комнаты, задумавшись. Так, где еще можно поискать? Она прекрасно знала, что в доме есть телефон. Ведь Алехандро Тореро был президентом такой огромной корпорации, и ему надо было с ней как-то связываться. Телефон должен быть! Где? Кэролин осмотрелась еще раз. Слева, напротив двери в свою спальню, она увидела еще одну дверь. Может, ей повезет и там она обнаружит то, что ищет? Рискованно. Ну да была, не была! И Кэролин осторожно вошла в неизвестное помещение. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что это та самая комната для гостей, в которой она вчера грелась у камина! Не та дверь! Ладно. Обследуем здесь еще раз. Ничего.

Стараясь не шуметь, Кэролин из зала прошла в другую дверь и оказалась на кухне. В животе девушки опять предательски заурчало. Кэролин рискнула-таки открыть холодильник и достать из него кусочек жареного мяса. Но не успела она поднести его ко рту, как за ее спиной кто-то кашлянул. Кэролин выронила кусок мяса и оглянулась.

— Ты заблудилась?

Бедняга ногой загородила потерю и уставилась в лицо Алехандро прямым честным взглядом.

— Нет.

Было достаточно темно, в окно светила луна, и в полумраке девушка не могла разглядеть выражение его лица.

— Ты решила приготовить завтрак сама? Что-то рановато, да и Луз это вряд ли оценит.

— Я и не собиралась…

— Тогда что же ты делаешь на кухне в половине четвертого утра?

— Ну, — Кэролин решила прикрыть истинную причину менее наказуемым действием. — Да, я голодна и не могу спать. Так что…

— Ладно, — снизошел Алекс. — Можешь поднять кусок мяса с пола, а то кот съест.

Кэролин наклонилась и, отряхнув мясо, съела его прямо на глазах Алекса. Тот от души рассмеялся. Девушка не видела здесь ничего смешного, но голод немного уняла и теперь была готова к новым подвигам. Словно бы ничего не произошло, мисс Коллинз прошествовала мимо Алекса, бросив на ходу:

— Вот теперь я засну.

Хозяин ранчо продолжал тихо смеяться.

— Теперь я тоже могу спать спокойно.

Вот это новость. Неужели он волновался, что она легла спать голодной? И поэтому сам не спал? Быть не может! Кэролин остановилась в раздумье. Она уже готова была пересмотреть свое отношение к этому человеку. И все же… все же он угрожал Энрико, а она сестра его жены, поэтому просто обязана выпутаться из этой ловушки и предупредить родных об опасности.

— Спокойной ночи, — проговорила она, опустив голову.

— Bona noches, — сказал он по-испански, когда девушка скрылась из виду.

Алехандро и в самом деле долго не мог заснуть, ворочался, терзался мыслями, как там его необычная гостья, когда посреди ночи кто-то осторожно прошел мимо его кабинета. Видимо, Кэролин шарила по комнатам в поисках телефона. А секрет был в том, что все средства связи находились в его кабинете, который был всегда закрыт, а ключ Алекс носил с собой. Так что черта с два она сбежит!

 

3

Однако он мало знал Кэролин. В другое время она бы непременно спокойно легла в кровать и заснула, положившись на Бога. Но за последние несколько часов в ней произошли удивительные перемены. Откуда только что взялось?

Открыв окно своей спальни, девушка спрыгнула на землю и пошла бродить вокруг дома. Пусть это было неосторожно, но Кэролайн почему-то была уверена, что не попадется. Что ей там было надо? Просто она действовала наудачу, еще не зная как, но явно собираясь отсюда бежать.

Пройдя мимо великолепного сада, которым, по всей видимости, занималась Луз, Кэролин увидела амбар или сарай. Подойдя поближе, она услышала спасительный звук: там были лошади! Итак, чутье ее не обмануло! Лошади… Не самое худшее из средств передвижения по пампасам. К счастью, сарай оказался не заперт. Странно, почему? На его месте она бы заперла конюшню на десять замков. Этот пресловутый бандит даже не учел, что Кэролин выросла на ранчо. Маловероятно, что он не знал этого вообще. Тем не менее…

Кэролин подошла к лошадям. Белая и гнедая… Великолепно, девочки мои! Она ласково погладила обоих, и те дружно закрутили головами. Как правило, чужих лошади не подпускают к себе, уж очень строптивы и осторожны эти животные. Но Кэролин имела подход к ним. Недаром это было делом ее жизни. Поискав глазами уздечку и седло, она поняла, почему не заперта дверь: их просто не было. А ведь далеко не всякий человек решится сесть на лошадь без уздечки и седла. Тем более проскакать на ней большое расстояние.

Но Кэролин не приходилось выбирать. Она обязана сбежать во что бы то ни стало! И поскорее добраться до своих. Ни минуты более не раздумывая, девушка вернулась в дом, оделась потеплее, набрала из холодильника еды, какой смогла, сложила в рюкзак необходимые вещи и вскоре опять оказалась в конюшне.

Открыв загон, Кэролин вывела белую лошадь во двор, запрыгнула на нее и как ветер помчалась в пампу.

Утро застало Алехандро врасплох. Выйдя к завтраку, он увидел растерянную Луз у накрытого стола.

— Что-нибудь случилось? Она опять не хочет есть?

Луз отрицательно покачала головой. Видно, была всерьез встревожена.

— Что? — не выдержав, закричал Алехандро. Луз показала рукой в сторону спальни гостьи.

Не говоря больше ни слова, Алекс бросился в комнату девушки, с силой распахнул дверь… Там никого не было. Вещи Кэролин были разбросаны по кровати, окно открыто. Алекс вернулся к Луз.

— Где девчонка? — прорычал он.

— Успокойся, на горячую голову ничего толком не решишь, — ответила служанка. — Кроме того, она забрала твою лошадь.

— Не может быть! — Он ударил себя по лбу. — Какой же я идиот! Ну и она хороша тоже. Куда, спрашивается, поскакала? Необходимо срочно вызвать вертолет. Энрико мне этого не простит.

Не то чтобы он жалел Дольче. Он, конечно, мечтал ему отомстить, но не такой же ценой. Девушка тут была ни при чем, и, если он ее не найдет, она заблудится в пампе. Непременно заблудится, потому что здесь не было дорог, и для постороннего человека все направления были равны. Несчастная не понимала, на что обрекала себя своим глупым поступком. Она уже через несколько часов устанет скакать, потому что здесь на многие мили и, правда, нет человеческого жилья. И элементарно умрет с голоду! Или… да мало ли что может случиться! — думал Алекс, в волнении меряя шагами комнату.

Вдруг он поймал себя на мысли, что уж больно за нее волнуется. С чего бы это? Неужели единственный поцелуй в ванной настроил его на такой романтический лад?

Да нет, просто он на самом деле не желал ей зла. Вот и все.

Прекрати панику, сказал себе Алекс. Тебе приходилось улаживать и не такие дела. А девчушку найти, в сущности, пара пустяков.

Алекс вызвал вертолет, дал пилоту задание искать наездницу на белой лошади, а сам оседлал гнедую и поскакал по свежим следам. Он знал, что рано или поздно следы оборвугся, — не везде земля была мягкой, — и тогда лишь вертолет сможет ему помочь.

Кэролин скакала на лошади по лугам пампы около трех часов. По крайней мере, так ей казалось. Часы она с собой не взяла, но солнце стояло уже высоко, было позднее утро, начинало теплеть. Слегка утомившись, девушка решила сделать привал, отдохнуть и пообедать.

Она отпустила лошадь попастись, не боясь, что та сбежит. Расположившись около огромного камня, Кэролин поставила рюкзак в высокую траву, села и сытно перекусила, жаль только, что запить было нечем. Термос бы сюда с чаем или кофе. Кэролин с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух и прилегла на землю. Высоко в синем небе плыли пушистые облака, дул прохладный ветерок, шевеля ковыль, который словно бы убаюкивал своим шепотом.

Кэролин не спала эту ночь, да и предыдущую тоже. Неудивительно, что ее глаза буквально закрывались сами собой. Алекс еще не скоро примется ее искать. Да к тому же где уверенность в том, что он в своих поисках выберет именно это направление. У нее было где-то полчаса на отдых, и Кэролин задремала.

Ее разбудил какой-то странный шорох. Сначала девушка подумала, что близко подошла лошадь и жует траву. Но, приоткрыв один глаз, к своему ужасу заметила рядом с рюкзаком странное животное. Все тело Кэролин тут же покрылось мурашками: это был кугуар! Пума, по-другому. От этого не легче… Зверь не заметил ее пробуждения и продолжал скрести лапой по рюкзаку. Разорвав его и вытащив кусок мяса, он мгновенно проглотил еду и поднял голову.

Что же это за кугуар, который ест жареное мясо? Ручной, что ли? Кэролин продолжала дрожать. Ей оставалось только одно: ждать. И ждала она до тех пор, пока пума не подошла к ней вплотную и не стала ее обнюхивать. Тут уж Кэролин была ни жива ни мертва. Даже затаила дыхание. Уходи, твердила она про себя, уходи…

И тут, словно бы услышав ее, зверь отпрыгнул в сторону. Девушка рискнула поднять голову. Осмотревшись, она решила еще немного подождать. Спустя какое-то время опять услышала шорохи и снова затаилась. Но, к счастью, на сей раз, это действительно была лошадь. Не медля больше ни секунды, Кэролин схватила порванный когтями рюкзак и вскочила на нее.

Она скакала во весь опор, несмотря на то, что ее тело разламывалось от усталости, а ноги болели. Только бы подальше от пумы! И от Алехандро…

Вот уж никогда бы не подумала, что он не шутил, когда говорил о диких животных. Только Кэролин всегда думала, что их уже давно нет в пампе, но вот, однако, живой пример. Кэролин перевела дыхание и снизила темп скачки. Пора было и самой отдохнуть, да и лошадь загонять не следовало. Им еще предстоял далекий изнурительный путь.

После четырех часов бешеной езды девушка уже стала жалеть, что пустилась в столь дикую авантюру. В самом деле, в пампе не было дорог, все направления казались одинаковыми, и поэтому не трудно было заблудиться. Без компаса-то! Ничего, ей повезет.

И тут Алекс оказался прав: на много миль ей не встретилось ни одного признака человеческого жилья.

Алекс… Как бы сейчас было хорошо посидеть в прохладной беседке у него в саду и выпить чашку зеленого чая с кусочком свежеиспеченного хлеба. Пусть радушный хозяин и отпетый бандит. Ну, уж нет, Кэролин, ты просто устала, с укором сказала она сама себе. Не каждый день приходится скакать часами в пустынных степях под палящими лучами солнца.

Кстати, не исключено, что он уже торопится за ней. Или же выслал на ее поиски вертолет…

Обессиленная, Кэролин сидела на влажной траве. Рядом мирно паслась лошадь. Нет, больше она точно не сможет проскакать ни шага. Даже сама перспектива дальней дороги вызывала в ней тошноту и отвращение. Который час? Почему ее никто не ищет?

Сама того, не желая, Кэролин то и дело вспоминала смуглое лицо Алекса и его руки. А еще — поцелуй в ванной. Нежный и легкий, как перышко или облако. Где теперь ее похититель? Может, махнул рукой на взбалмошную девицу, а может, все же отправился на поиски…

Ну почему она о нем думает? Он же ее враг. Ей надо встать и скакать из последних сил. Кэролин приложила огромное усилие, чтобы подняться, но боль в ногах пронзила ее до позвоночника, и девушка застонала. Внезапно над головой раздался шум вертолета. Кэрри посмотрела вверх и увидела машину, на которой прилетела на ранчо Алекса. Наконец-то! Девушка помахала рукой. Вертолет снизился, дверца открылась, и из нее выпала веревочная лестница, по которой стала спускаться темная фигура.

Это был Алекс! Конечно, это был он! Кэролин поймала себя на мысли, что страшно рада его видеть. Но для того, чтобы не ущемлять собственную гордость, с трудом приняла суровый и независимый вид. И все же, когда Алекс спрыгнул на землю, она бросилась к нему. Сеньор Тореро был, словно каменный и даже не обнял ее, а она так устала! Неужели он не рад, что нашел свою пленницу? Девушка виновато опустила голову и отошла от него на шаг. Алекс махнул пилоту, и тот еще ниже опустил вертолет. Затем он молча подтолкнул ее к лесенке и показал, что надо карабкаться наверх.

Кэролин убивала дурацкая молчаливая сцена.

— А как же лошадь? Тебе ее не жаль? — пыталась вызвать его на разговор Кэролин.

Алекс упрямо молчал, сложив руки на груди. Его взгляд был непреклонен.

— Ну ладно, я тогда пошла.

И она начала восхождение к небесам. Это было очень тяжело, весь путь до дверцы вертолета занял не менее пятнадцати минут. Но ей так не хотелось выдавать свою слабость, что она даже не ухватилась за протянутую руку пилота, который хотел помочь ей, а забралась сама. Снизу за ней вслед поднимался Алекс, с тревогой следя за каждым ее шагом.

Когда он встретил ее напряженный взгляд, то тут же отвел глаза.

Вертолет помчал их на ранчо.

Оказавшись в летном кресле, Кэролин дала волю чувствам. Алекс увидел бегущие по ее щекам слезы и решил не быть с ней особенно строгим. Он мягко дотронулся до ее руки и вопросительно посмотрел в глаза.

— Ну и куда тебя понесло? Энрико меня бы никогда не простил.

— А тебе не все равно? Ты же его ненавидишь, не так ли?

— Да, но ты, как жертва, не входила в планы моей мести.

— Не очень похоже. Тогда бы ты меня не похищал.

— Да, ни за что бы, если б не дурацкая затея Энрико.

Кэролин в удивлении воззрилась на Алекса. Это он о чем?

— Что ты имеешь в виду?

— Это, милая девочка, было задание Энрико. — Алекс постепенно раскрывал свои карты. Впрочем, и тут он играл против своего врага: чего проще в таких обстоятельствах настроить девушку против ее же зятя.

— Ты лжешь мне. Такого просто не может быть!

— Может, к сожалению. И потом, я тебе когда-нибудь лгал?

Кэролин вспомнила о кугуаре и пампе.

— Кое в чем ты оказался прав. В пампе действительно водятся дикие животные… Но как ты можешь говорить об Энрико столь жуткие вещи? Муж Нэнси — благородный человек, и на такую подлость он не пойдет.

— Как ты думаешь, не помочь в трудную минуту своему брату — это благородно?

— Но у него нет братьев! — возразила Кэролин.

— Я его брат…

Тут мисс Коллинз потеряла дар речи. Промолчав целую минуту, она наконец-то произнесла:

— Я тебе не верю! И вообще не хочу больше с тобой разговаривать.

Кэрри так устала, что ничего больше не могла слышать от этого бандита. И до ранчо они летели молча.

Когда вертолет сел, Алексу пришлось нести до дома Кэролин на руках, потому что самостоятельно идти она не могла, так устала.

— Вот тебе пампа, — ворчал, словно старушка, намаявшийся похититель, укладывая ее на кровать.

— Оставь меня, пожалуйста! — Кэролин дала волю слезам, ее плечи вздрагивали.

Алекс неожиданно для самого себя обнял ее, желая успокоить. Она была такой нежной, хрупкой и беззащитной.

— На меня чуть не напала пума. Я целый день скакала на лошади, чтобы убежать от нее и… от тебя!

— Ты устала, отдохни.

— Уходи, — прошептала Кэрри.

Ей надо было выспаться, чтобы завтра все хорошенько разузнать о тайне Алехандро Тореро. Как случилось, что он брат Энрико, о котором тот до сих пор ничего не знал? Как удалось ему все эти годы сохранять инкогнито, работая с ближайшим родственником бок о бок и аккуратно выполняя все его поручения. Выходило, что Дольче пригрел змею на груди, не иначе. Бедный Энрико! Она не даст его в обиду. Только ей необходимо, во что бы то ни стало предупредить сестру и ее мужа о грозящей им опасности. Если, конечно, Алекс сам благоразумно не откажется от своей сумасшедшей идеи…

Тореро незаметно покинул ее комнату, и Кэролин спокойно заснула.

Проснувшись на следующее утро, девушка первым делом отправилась в кухню. Луз хлопотала по хозяйству. Увидев гостью, она широко улыбнулась и пригласила ее позавтракать. На сей раз, Кэролин не стала отказываться и проглотила все блюда, которые ей любезно предложили.

Отдохнув и набравшись сил, мисс Коллинз осторожно приступила к выполнению своего плана.

— Где Алехандро? — спросила она у экономки по-испански.

— Нет, — ответила та и стала убирать посуду.

— Где он? — Девушка не на шутку встревожилась.

Луз пожала плечами и покачала головой. Было ясно, что она получила приказ молчать. Что же, придется догадываться обо всем самой.

Обойдя все комнаты и всю ближайшую к дому территорию, Кэролин убедилась, что Алекса здесь просто нет. Зато недалеко от сада она нашла удивительный бассейн, в котором можно было искупаться, пока хозяина нет поблизости.

Мысли о бегстве сменились на другие, более реалистичные. Если удрать не удалось, как и не удалось найти телефон, то оставался только один шанс: разубедить Алекса в необходимости осуществления его безумной затеи мщения родному брату. А вот как это сделать, она подумает в бассейне.

Девушка знаками показала Луз, что хочет искупаться, и та жестами разъяснила ей, как наполнить бассейн. Недалеко отсюда протекала маленькая речушка, из которой и брали воду, как потом ей объяснил Алекс.

А сейчас она надела свой великолепный купальник розового цвета и, дождавшись, пока наберется достаточно воды, с удовольствием погрузилась в прозрачную прохладу.

Солнце жарило немилосердно. Хорошо еще, что дул свежий ветерок. Кэролин давно так славно не купалась. В воде девушка немного успокоилась, ее мысли пришли в соответствующий порядок, и она начала составлять план.

Пока Кэрри плавала и думала, что бы такое сделать, за ней наблюдал Алекс, незаметно подошедший к дому. Услышав плеск воды в бассейне, он очень удивился: кто бы это мог быть? Не Луз же! А для вчерашней беглянки купаться после безумной скачки… было бы слишком. Но когда он приблизился на достаточное расстояние, чтобы видеть бассейн, то, как раз и заметил Кэролин. Кого же еще!

О Господи, какой соблазнительной она была в купальнике… На мгновение Алекс залюбовался девушкой. Как хорошо она плавает, а капельки воды так заманчиво блестят под лучами солнца на ее теле. Но вдруг Тореро спохватился: она ведь всего лишь невольная заложница в его доме. Вот будет весело, если он в нее влюбится! И он от греха подальше надел черные очки, подошел поближе и поздоровался. Девушка от неожиданности чуть не хлебнула воды, потом пришла в себя и посмотрела на него лучистыми голубыми глазами.

— Вы были у Энрико? — спросила она без обиняков.

Тот молча кивнул. Что еще она спросит?

— Вы передали ему от меня привет?

— А разве надо было? И потом, ты, кажется, меня об этом не просила.

— А что, нельзя было самому догадаться? — И девушка, не дождавшись ответа, опять нырнула в прохладу бассейна.

Да, невежливо. Но она не могла больше оставаться под прицелом его глаз. Ей показалось или… Он смотрел на нее с каким-то особенным выражением лица. Что это было? Неужели… А что, может, в этом и состоит ее план? Кэролин улыбнулась сама себе и вынырнула из воды. Алекс все еще стоял на месте.

— И как они там? — осторожно спросила она, не надеясь даже на хороший ответ. — Я имею в виду Нэнси…

— С ней все в порядке.

— А Энрико? — рискнула Кэролин еще раз.

— С ним пока тоже. Он передавал тебе привет. — Она только фыркнула и снова нырнула под воду.

Да когда эта русалка перестанет нырять?! Ее же не видно. А почему ему хочется ее видеть? Какая разница, во что она одета? Но сейчас Алекс поймал себя на мысли, что ведь он еще не видел ее в купальнике.

— Отлично, — вынырнула Кэролин. — Какие у тебя планы на сегодня?

— Вечером мне надо поработать в кабинете, — нехотя ответил Алекс. И почему он должен перед ней отчитываться?

— А днем?

— Днем — немного отдохнуть от шумного города.

Кэролин мысленно себя подбодрила.

— Тогда у меня есть предложение. — Брови Алекса медленно поползли вверх.

— Какое?

От нее можно было ожидать чего угодно. Алекс насторожился. Но Кэролин только сказала:

— Предлагаю пообедать в беседке в великолепном саду Луз, а потом покататься на лошадях.

— На лошадях? — тут Алекс открыл рот. — Тебе мало вчерашней скачки? Думаю, ты даже не сможешь забраться в седло, не то, что скакать.

— Ты же знаешь, я выросла в седле. — Кэролин явно бравировала. Вообще-то тело у нее разламывалось от вчерашнего, но она знала, что надо рисковать, и потому не собиралась себя жалеть.

Алекс не мог прийти в себя от такого смелого заявления, но ее идея ему понравилась, поэтому он согласился.

— Хорошо, попрошу Луз накрыть стол в беседке, а потом поедем кататься. Если вы, мадам, так настаиваете…

И, театрально поклонившись, он удалился. Кэролин вытерлась, переоделась к обеду и вышла в сад. Собственно, она была готова на все. На ней было прекрасное платье с глубоким вырезом, достаточным, чтобы соблазнить кого угодно, а не только этого бандита, который, кажется, и так положил на нее глаз. Волосы она причесала и позволила кудрям романтически спуститься до плеч. На пальце у нее поблескивал огромный изумруд, подарок Скотта Картера. Теперь, Алекс Тореро, держись!

Однако когда девушка зашла в беседку, Алекс даже не удостоил ее своим взглядом. Более того, это она была вынуждена открыть рот от удивления: на Тореро были простые полотняные брюки и белая футболка, на ногах ковбойские сапоги. Он был без очков и как-то сразу изменился, стал теплее, роднее, что ли. Нет уж! Мисс Коллинз мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Это она должна соблазнять его, а не наоборот.

Кэролин элегантно присела за стол. Только тут Алекс поднял голову.

— Итак, прошу вас, леди. Обед готов.

— Спасибо. И вам приятного аппетита.

Обменявшись формальными пожеланиями, которые были здесь как будто неуместны и звучали фальшиво, они принялись за еду.

Ветер развевал ее волнистые волосы, и она то и дело поправляла их, время, от времени одаривая Алекса очаровательной улыбкой.

Обед был легким, потому что они собирались затем перекусить по дороге.

— Так мы собираемся сделать остановку? — спросила она.

— Конечно. Я хочу показать тебе реку.

— А это очень далеко?

— Леди уже идет на попятную? — усмехнулся он своей дьявольской усмешкой, которая уже начинала доводить девушку.

— С чего ты это взял? Просто интересуюсь.

И Кэролин залпом выпила остатки сока. На самом деле ей вовсе не улыбалась перспектива куда-то скакать, тем более в такую жару. Но делать было нечего.

— Ну, вот и отлично. Потому что путь предстоит не близкий. Видишь ли, — сказал он, когда Луз начала убирать со стола, — река находится достаточно далеко отсюда. Помню, как было трудно делать водопровод. Ведь река одна. Я выбрал место для ранчо не очень удачно.

Кэролин ничего не сказала в ответ и отправилась переодеваться для прогулки. Когда она вышла, Алекс уже оседлал лошадей и ждал ее.

Первые мгновения на лошади принесли Кэролин мучения похуже адовых. Но уже через десять минут она оправилась и спокойно поскакала рядом с Алексом.

В течение всей прогулки этот невозможный человек задевал ее как только мог. Девушка едва успевала отвечать ему, что, впрочем, давалось нелегко, потому что надо было следить, как бы не выпасть из седла в неподходящий момент. Вот уж он будет потешаться! А ей во что бы то ни стало надо было поселить в нем уважение к себе, иначе она ничего не добьется. Зато если у нее все получится, то удастся спасти корпорацию Энрико.

 

4

Наконец они добрались до сверкающей ленты реки. Подъехали ближе и слезли с лошадей. Кэролин бессильно опустилась на траву около огромного валуна. Алекс вытащил из рюкзака с провизией бутылку воды и подал ей.

— Держи, ты запыхалась. Пей, но понемногу. Кэролин с благодарностью посмотрела на него и взяла бутылку. Едва она сделала глоток, как Алекс забрал у нее воду и стал пить сам.

— Ого! — Кэролин засмеялась. Она с наслаждением вытянулась на траве. Солнце нежно гладило ее лицо своими лучами, ветерок с реки раздувал челку.

— А ты замечательная наездница, — ни с того ни сего заметил Алекс, усевшись рядом. Он успел распаковать ужин и расстелил скатерть на земле.

Кэролин приподнялась на локте и с вызовом посмотрела на него. Ее губы тронула чуть заметная улыбка.

— Вообще-то да. Но после вчерашнего… — усмехнулась она и снова легла, подложив руки под голову и закрыв глаза.

Алекс невольно залюбовался ею.

— Тем более молодец! — Он боролся с желанием погладить ее по волосам.

— На самом деле я еле держалась, чтобы не выпасть из седла.

— Но выглядела ты замечательно. Эта лошадь не из простых. У нее сложный характер. Поэтому то, что ты с ней управилась, очень меня удивляет.

Его слова бальзамом легли ей на душу и согрели сердце. Солнце палило немилосердно, но внутри девушки тоже разгорался пожар. Отчего бы это?

Неужели она была настолько глупа, чтобы попасться на элементарную лесть с его стороны? Надо выбираться из этой ловушки пока не поздно.

— Это еще что! Из нас двоих лучшей наездницей всегда была Нэнси, — с грустью признала Кэролин. — Она во всем была сильнее меня. Вот и замуж вышла раньше. Да и во всем удачливее меня…

Не надо было этого говорить. Само вырвалось.

Тут Алекс не выдержал и погладил ее волосы. От неожиданности девушка вздрогнула и присела на траву. Его прикосновение будто обожгло ее, сладкими токами разлившись по всему телу. А может быть, ей просто стало жарко на солнце?

— Не знаю, что было раньше, но сейчас ты такая сильная, что даже я не смог бы с тобой справиться, — сказал он, хитро улыбнувшись.

Сердце девушки на мгновение замерло.

— Дай мне еще воды, — попросила она, — у меня пересохло во рту.

Кэрри протянула к нему руку. Изумруд сверкнул на солнце и буквально ослепил Алекса. Держа бутылку в одной руке, он перехватил ее руку с перстнем и задержал ее ладонь в своей руке.

— Сначала расскажи мне о том счастливце, который подарил тебе это великолепие, — потребовал он.

Мисс Коллинз выдернула руку и отняла у него бутылку с водой.

— Что еще за шантаж! Настоящий вымогатель!

Кэролин вспомнила Картера Скотта. Его псевдоблагородный образ мог вызывать у нее сейчас только глухое раздражение. Впрочем, оба — что Картер, что Тореро, были бандиты. Так что неважно, кто как выглядит, даже если Алекс был более привлекательным парнем, чем их сосед.

— Кольцо подарил Картер, — проговорила она почти шепотом, раздумывая над тем, как повести разговор.

— Кто? — переспросил он, словно не расслышав.

— Картер, — повторила она, уже зная, что делать, — Картер Скотт.

— Наверное, достойный человек, если ты его выбрала, — предположил он.

— А ты как думал, другим он и быть не может, — заверила его Кэролин так, что готова была поверить в это сама.

Однако вовремя вспомнила, как Картер ухаживал за Нэнси, а когда она вышла замуж за Энрико, то сразу перекинулся на младшую сестру, то есть на нее. Нет, Картер, несомненно, был благородным человеком, если хотел спасти их ферму. К тому же он был старым другом отца. Старым. Кэролин задумчиво посмотрела на Алекса. Его сильные мышцы и задорные глаза… О нет, как она может обращать внимание на такие вещи, когда Энрико и Нэнси в опасности!

Она виновато опустила голову.

— Наверное, ты его очень любишь, — продолжал допытываться Алекс. Почему-то от этих слов ему самому стало не по себе.

— Как можно не любить джентльмена? — пожала плечами Кэролин.

— Да уж, — глухо рассмеялся ее спутник. — На такого, как я, например, и внимания бы не обратили.

— Это уж точно! — поддразнила его Кэролин.

— И он, наверное, хочет детей?

Девушка даже поморщилась, представив на мгновение ночь с этим стариком. Это все равно, что заниматься любовью с отцом.

— Ну да, он мечтает иметь здоровую семью.

— Хотел бы я на него посмотреть.

— Думаю, тебе это удастся. — Кэролин сложила руки на груди. — После того как тебя выпустят из тюрьмы, ты его непременно увидишь.

Алекс чуть не поперхнулся от смеха:

— Из какой тюрьмы?

— Куда тебя посадят за похищение людей.

— Похищение?

— Ну да, именно. — Кэролин метнула в него притворно-гневный взгляд. — Или на твоей совести не только похищение, а что-нибудь и похуже?

Казалось, он задумался. Потом пожал плечами.

— Да нет, знаешь. Кажется, ничего хуже этого в своей жизни я еще не предпринимал.

Надо же! А еще грозится отомстить Энрико. И как ему это удастся? Кажется, она сможет кое-что исправить в его жизни. Такому симпатичному парню не пристало быть преступником. Он имеет право на лучшую долю. Она должна помочь ему.

— Вот и хорошо. Если ты не хочешь сесть за убийство, дай мне немного поесть.

И Кэролин с аппетитом принялась за бутерброды.

Алекс тоже решил подкрепиться. И почему это он так разволновался по поводу какого-то Картера Скотта? Ну, хочется ей выйти за него, пускай выходит. Только этот изумруд все время маячит у него перед глазами. Хоть бы она его сняла, что ли.

Пообедав, они решили немного отдохнуть на берегу реки, полюбоваться на великолепный пейзаж. Река медленно катила свои волны, ярко блестя в солнечных лучах. Плеск воды убаюкивал, на солнце изредка набегали облака.

Кэролин наслаждалась своей маленькой победой. Кажется, она заставила его чуть-чуть ревновать. По крайней мере, он обратил внимание на перстень. Посмотрим, кто кого.

Через несколько минут Алекс поднял голову и сообщил:

— Нам пора трогаться в обратный путь. Скоро станет прохладнее, а надо еще освежиться в бассейне после скачки.

Они ехали по зеленым холмам, поросшим вековыми дубами и березами. Вдруг на горизонте замаячило темное пятнышко. Кэролин прищурилась и прикрыла рукой глаза. Это было ранчо. Кажется, ранчо. Алекс заметил реакцию своей спутницы и с подозрением покосился на нее, прекрасно помня ее вчерашнюю вылазку.

— Что-то случилось? — спросил ее Алекс.

— Да нет! — Кэролин рассмеялась.

— Почему ты не кричишь: «Люди! Спасите меня!» и не скачешь к ним во весь опор? — Алекс был искренне удивлен ее поведением.

— А зачем? Я все равно не убегу от тебя. И потом, — она понизила голос до шепота так, что в ее интонациях появилась таинственность, — я уже к тебе привыкла.

Девушка звонко рассмеялась и пустила лошадь галопом.

Итак, она все-таки решила от него сбежать, маленькая дрянь. Алекс припустил за ней. Ей не уйти от него.

— Остановись, слышишь? — кричал он ей вслед. Кэролин даже не оглянулась, продолжая скакать во весь опор. Неужели же она не устала?

И вот, когда до нее оставалось всего несколько шагов, лошадь Кэролин неожиданно остановилась. Но Алекс не успел притормозить и налетел на девушку. Сбив ее, он упал сам. Лошади быстро поднялись, и та, на которой скакала Кэролин, умчалась прочь. Они же сами остались лежать на земле.

Мало того, что Кэролин больно ушиблась, так еще ее придавило сверху что-то тяжелое. Наверное, на нее упала лошадь. Но это оказалась не лошадь, а ее неуклюжий похититель. Когда Кэролин это поняла, то энергично заерзала под тяжелым телом мужчины.

— Пусти меня, — прохрипела она.

Алекс и сам был недоволен своим положением. Как это он умудрился приземлиться прямо на девушку? Невероятно, такое бывает только в голливудских боевиках. Но факт есть факт.

Осторожно пошевелившись, Алекс чуть приподнялся, и Кэролин выскользнула. Она присела, чуть всхлипнув.

— Ничего не сломала? — поинтересовался Тореро.

— Мог бы на меня и не падать, — напрасно упрекнула она его. Кажется, ему и так было не по себе.

— По своей воле я бы этого не сделал, можешь мне поверить, — двусмысленно усмехнулся он.

— Перестань усмехаться!

— Извини, дорогая, но мне тоже больно.

— Я тебе не дорогая! — отрезала она и попыталась встать на ноги, но поморщилась и снова села.

— Я не хотел причинять тебе страдания. — Кэролин начала отряхивать грязь с брюк и локтей. Потом потерла щеки.

— Да ладно, верю, верю. Только не понимаю, зачем ты помчался за мной? — Ее удивление было вполне искренним.

— Я не могу допустить, чтобы ты сбежала.

— Да уж, это я поняла. Только ведь я и не пыталась…

Ну и девица! Она поставила его в глупое положение. Решила покататься, а он, как дурак, бросился за ней! Ну, теперь-то он больше не будет так реагировать на все ее штучки. Впрочем, взглянув на нее, он изменил свое настроение. Девушка была такой грязной и чумазой, что он невольно пожалел ее. Зачем он ее сбил? Просто погорячился. Совсем замотался с этим Энрико.

— Пыталась, не пыталась, а чтобы больше не играла на моих нервах, поняла?

В его голосе появились грозные нотки, и Кэролин даже поежилась. Она вспомнила свое недавнее чувство страха: все же он был бандит. Не стоит забывать об этом и заигрываться.

— П-поняла, — пробормотала она, робко кинув на него испуганный взгляд жертвы.

— И не строй из себя святую невинность. Больше я тебе не поверю.

— А ты и не обязан.

Он стряхнул со своих волос траву. Следующий ход был ее. Надо показать, что она его все же боится и просто хочет домой.

— Отпусти меня в Кордову. Пожалуйста.

— Отпущу. Только в свое время.

— Когда это будет? — с надеждой спросила она.

— Не раньше, чем я покончу с корпорацией. — Кэролин в удивлении уставилась на Алекса.

Вдруг ей пришло в голову, что этот человек всю свою жизнь посвятил одному делу, и это дело было бесчестным. Всю жизнь он думал только о том, как бы отомстить. Но разве не было примеров в мировой истории, литературе, убеждающих человечество в том, что месть — это не самое достойное занятие в жизни? Наверное, просто этот человек в свое время не прочел ни одной хорошей книжки.

— Ты всегда думаешь только о своей мести? — с упреком в голосе спросила она его.

— Всегда, — отрезал он, резко поднявшись.

— Значит, обо мне ты тоже не думаешь? Или думаешь, но только в связи со своей местью?

— Ты с этим никак не связана. — В волнении он начал ходить туда-сюда. — Энрико сам меня просил тебя похитить. Ты представляла для них некоторую опасность. Вот я и решился.

— Какую еще опасность? — Кэролин открыла рот.

— Ты же выходишь замуж за Картера, а это плохая новость для Нэнси. Ей сейчас и так тяжело, ни в коем случае нельзя волноваться, а ты бы со своим известием стала для нее как гром среди ясного неба… Вот и…

Тут Кэролин вскочила и, пошатываясь, принялась ходить по траве. У нее в голове не укладывалось. Как же так? Бред какой-то… Этого просто не могло быть! Скорее всего, за этим скрывалось нечто другое.

— Ты опять меня обманываешь! — выпалила она, гневно сверкнув глазами.

— Нисколько! — Алекс развел руками. Он, может быть, теперь и хотел бы все изменить, но механизм был уже запущен.

— Как-то все это нелогично, — задумчиво проговорила Кэролин. — Зачем меня похищать? Ведь если я надумала приехать не вовремя, не проще ли было бы цивилизованно попросить меня отложить поездку?

Алекс удивленно уставился на нее. А ведь она права. Почему ему сразу не пришло это в голову? Дел у него, что ли, нет посерьезнее, кроме как нянчиться с разными школьницами у себя на ранчо! Ну, ничего, Энрико заплатит еще и за это.

Так и не получив ответа, Кэролин продолжала:

— Так как же? Зачем ты меня похитил? Какова твоя истинная цель? Признайся, тебе хотелось сделать больно Энрико и Нэнси? Это входило в твои планы мести, да?

Алекс сурово посмотрел на девушку. Так, теперь-то она точно будет вечно его ненавидеть. Потому что, по сути, права. Ведь другого разумного объяснения его действиям не могло и быть. Все разговоры о горячих аргентинских парнях, которые сначала делают, а потом думают, кажется, совершенно ее не убеждают.

— Нет, не входило. — Алекс опустил голову. — Я вообще ничего не знал о тебе до тех пор, пока Энрико не показал мне фотографию.

— Слишком неправдоподобно, — отрезала Кэролин. И, подумав, добавила: — Впрочем, если ты мне докажешь свою невиновность…

— Докажу! — Тут Алекс вспомнил о документах, касающихся ее дела, которые были у него в кабинете. — Когда вернемся на ранчо.

— Раз так, тогда чем быстрее мы там окажемся, тем лучше, — подвела черту Кэролин.

Оглянувшись в поисках лошадей, она заметила:

— Что же делать? Моя лошадь убежала…

— Не иначе как тебе придется трястись со мной в одном седле, — лукаво улыбнулся Алекс и подмигнул ей.

Представив себе на мгновение то, как она сидит рядом с ним, Кэролин почему-то задрожала. Неужели до сих пор его боится? Или это было совсем другим чувством, о котором она предпочитала не думать?

— Лучше я пойду пешком! — Пленница гордо подняла голову и решительно направилась в сторону ранчо.

— Можешь идти, конечно, — благосклонно разрешил Алекс, даже не двинувшись с места. — К утру дойдешь. К тому же наше ранчо в другой стороне.

Кэролин остановилась как вкопанная. Медленно развернувшись, она зашагала назад. Алекс уже подозвал свою лошадку и вскочил в седло. Кэролин смотрела на него снизу вверх. Он протянул ей руку, она робко взялась за нее, ощутив горячую волну. Алекс с силой подсадил ее, и вот она оказалась совсем рядом с ним, спиной улавливая его горячее дыхание.

— Ну вот, сеньорита, ты и в моей полной власти, — сказал он, тронувшись с места. — И никто тебя не спасет.

От этих слов сердце девушки заколотилось, как пойманная в клетку птичка. Что он собирается делать? Но что бы там ни было, она не должна показывать своего страха.

— Ну это смотря кто еще оказался в ловушке, — весело парировала она, хотя ее сердце так и замирало от постоянных его прикосновений.

— Ты, конечно! — С этими словами он взял ее за хвостик, в который она убрала волосы перед поездкой, и резко развернул ее голову к себе.

Они оказались лицом друг к другу, притом на таком близком расстоянии, что девушка могла в подробностях рассмотреть его крупный изломанный нос. Римский воин, не иначе, подумалось ей. С таким носом да не быть битым! Наверное, у него была куча врагов. Были ли друзья?

— Ты обращаешься со мной, как с подопытным кроликом! — вдруг с возмущением заявила мисс Коллинз.

— Разве? — Он с любопытством разглядывал ее лицо, приблизив его еще ближе к себе. — Моя красавица…

— Как ты смеешь так со мной обращаться? — Кэрри попыталась его ударить, но он вовремя перехватил ее руку и больно сжал ее.

— А вот этого ты больше делать не будешь, — угрожающе заявил он, и его глаза гневно заблестели. — Хоть ты и само очарование, но бить меня тебе никто не разрешал.

С этими словами он убрал пальцы с ее волос и поскакал быстрее. Кэрри болталась в седле, еле успевая следовать в такт ходу лошади, но ей это почти не удавалось, мешала усталость и боль в спине.

Кажется, она нравилась ему. Но почему в таком случае Тореро смотрел на нее словно на свою жертву? Смотрел так, словно ненавидел. Любовь и ненависть… Говорят, между ними слабая грань. От любви до ненависти, и наоборот. Оба, впрочем, сильные чувства, и то и другое — страсть. Главное, он к ней не равнодушен, а это уже что-то. Вот только теперь ей надо выяснить, какие у него самого планы насчет нее.

Ведь если он похитил ее только лишь по заказу Энрико, то все становится проще. Если же она и в самом деле являлась одной из частей его плана мести, то тогда дело принимает совсем другой оборот. Документы прояснят суть дела. Надо доехать до ранчо и постараться не упасть… в его объятия, что ей с каждой минутой все сильнее хотелось сделать. Еще немного, и она сама попросит его поцеловать ее и тогда…

Тогда все рухнет в одночасье, и она не сможет помочь Нэнси. Но нужна ли ее помощь сестре? Ведь если ее похитили, чтобы оградить беременную женщину от плохих новостей, то пока что она им и не нужна. Таким образом, сейчас ее задача в том, чтобы как следует влюбить в себя Алекса и изменить его планы относительно мести Дольче.

Тут она неожиданно почувствовала, как Алекс осторожно касается ее волос, потом уха, потом шеи. Что он делает? — с замиранием сердца лихорадочно соображала девушка. Он же целует ее. Горячая волна желания залила все ее существо. Кэролин не могла вымолвить ни слова. Не могла даже пошевелиться, чтобы хоть как-то протестовать. Ей с великим трудом удалось перетерпеть порыв его страсти, но силы воли ковбойше было не занимать. И как только он прекратил истязать ее ласками, она снова погрузилась в размышления.

Алекс сам мучительно раздумывал над ближайшим замужеством Кэролин. Энрико был прав, что не позволил рассказать все сестре. Она бы этого не вынесла. Девушка на самом деле была достойна лучшего. Он это видел, пожалуй, слишком ясно. Картер Скотт был двуличным стариком, который лишь использовал ее в своих корыстных целях. Как она этого не замечала? И еще наивно думает, что он поступает благородно, как джентльмен, предлагая ей замужество. Мысль о том, что она может любить его, раздражала Алекса до невозможности, и он пытался выкинуть все эти бредни из головы.

В самом деле, какое ему дело до того, что эта девчонка выйдет за него замуж? Он не должен об этом думать. Все, что ему полагалось сделать, было уже сделано. Бравый парень! Похитил невинную девушку, заточил у себя на ранчо и держит теперь ее там, как какое-то безропотное животное.

Бред какой-то! Он не мог стать настолько жестоким и бесчувственным, чтобы пойти на все это. Но он пошел. И во всем этом опять виноват Энрико. Брат стоил того, чтобы ему отомстить.

 

5

Кэролин с трудом слезла с лошади и еле добралась до бассейна. Переодевшись, со стоном удовольствия погрузилась в теплую воду. Полежав немного, она привела в порядок свое возбужденное и разгоряченное от безумной скачки тело и решила немного поплавать. Солнце уже садилось, деревья сада откидывали огромные тени на бассейн, и Кэролин была благодарна наступившей прохладе.

Проплыв от одного края бассейна до другого, девушка решила немного отдохнуть и ухватилась рукой за бортик. Тут она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и оглянулась. Над ней стоял Алекс, готовый прыгнуть в воду.

Не успела она хоть немного отдохнуть от его присутствия, он тут же появился снова. И опять в ней пробудились некоторые не очень хорошие желания. То есть сами по себе эти желания были вовсе не такими уж и плохими, но в данной ситуации лучше бы их не было совсем. Еще не хватало влюбиться в бандита. Хоть красивого, но бандита же!

— Хорошо освежиться после далекого путешествия? — спросил Алекс, насилу оторвав взгляд от стройной фигуры девушки. Даже сквозь воду он видел ее красивые груди под тонкой тканью купальника и соблазнительной формы бедра.

Кэролин смущенно опустила глаза. Ее щеки горели, когда она чувствовала на себе его взгляд.

— Да, просто отлично, — пробормотала она. Потом, набравшись храбрости, предложила: — А давай сюда, сам узнаешь.

Не долго думая, Алекс с разбегу нырнул в бассейн, подняв фонтан брызг и чуть не утопив хлынувшей на нее огромной волной. Напрасны были все ее усилия. Страсть снова начинала пробиваться через внешне спокойные чувства.

Кэролин уже стала задумываться над особенностями своего характера. Ей открывались в самой себе такие бездны, о которых она раньше и не подозревала. Например, она уже поняла, что каким-то образом ее очаровал Алекс. Но ведь он — преступник, который хочет навредить Энрико. А вот это уже никак не укладывалось в ее бедной головке. Как можно влюбиться в негодяя? Оставалось только одно объяснение: наверное, он не такой уж и бандит, как она думает, и как, может быть, он сам хотел бы себя представить.

И на самом деле, когда он сбрасывал с себя все эти мрачные черные тряпки и надевал простую одежду, то становился обычным красивым парнем, и его угрожающий вид куда-то исчезал. А когда он вот так вот плавал, как сейчас, то она даже могла любоваться им.

Он двигался в воде естественно, как дельфин, рассекая зеркальную гладь сильными смелыми движениями. Кэролин не оставалось ничего другого, как вылезти из бассейна, оставив там его одного. Она постояла немного у бортика, полюбовавшись на него, и пошла прочь.

Бандит не бандит, а нельзя сейчас думать о своем удовольствии, сказала она себе строго. Надо его влюбить в себя, и баста! Когда ставишь перед собой какую-нибудь задачу, то надо бросить все силы на ее выполнение, и тогда лучше забыть о себе.

Луз уже накрыла стол в гостиной, и Кэролин, переодевшись, разместилась в одном из кресел. Вдруг она почувствовала, что на ее руке чего-то не хватает. Перстня не было на месте. Неужели она потеряла его? Где и когда? Как она могла не заметить? Что теперь будет? Ведь ей всегда хотелось вернуть Картеру его дорогой подарок, а что будет теперь?

Кэролин вскочила и помчалась к бассейну, на ходу сбив с ног Алекса, который вытирался полотенцем.

— Что с тобой, сумасшедшая? — крикнул он ей вдогонку.

Но Кэролин не слушала его. Она добежала до бассейна и, присев на корточки, принялась вглядываться в воду. Ничего, не обнаружив, стала шарить руками по траве в надежде, что перстень упал, когда она вылезала из воды. Вдруг Кэрри наткнулась на шлепанцы Алекса и подняла голову. Тот стоял, возвышаясь над ней, как громада. Девушка вскочила. Невольно ее взгляд приковался к его спортивной фигуре. Так трудно было отвести глаза от его упругих мышц на животе, груди, ногах и руках.

— Что ищем? — поинтересовался он, перекинув мокрое полотенце через плечо.

— Я потеряла перстень, — призналась Кэролин, понурив голову.

— А, понятно. — Алекс невольно улыбнулся. — А то мне показалось, что ты взглянула на меня так, будто я его у тебя украл.

— Неужели? — Кэролин смело посмотрела в его глаза и направилась к дому.

— Эй, может, мне тебе помочь? — окликнул он ее. — Ведь этот перстень тебе так дорог.

— Дорог, — отозвалась девушка уже стоя на крыльце. — Я найду его чуть позже, а то ужин остынет. — И она зашла в гостиную.

Через некоторое время Алекс присоединился к ней.

— Так ты говоришь, этот перстень тебе так дорог, что ты не можешь без него жить? — спросил он, доедая душистое жаркое.

— Да, не могу, — ответила девушка с вызовом. — Тем более что я бы никогда не смогла расплатиться с Картером за этот изумруд, если что.

— Если что? — переспросил Алекс.

— Ну, если я задумаю ему отказать.

— Даже в этом случае тебе не придется ему платить, — сказал Алекс, наливая себе в бокал вина. — Будешь? — предложил он.

Кэролин отрицательно покачала головой. Вино — враг трезвых мыслей. А ей надо было держать голову холодной.

— Почему не придется? — подозрительно спросила девушка.

— Да твой изумруд фальшивый, — бросил как бы невзначай Алекс и пригубил вино. — А жених тебя недостоин.

Тут настал черед. Кэролин удивляться.

— Как ты смеешь так говорить! — возмутилась она. — Ты даже никогда не видел Картера Скотта! Да он в сто раз лучше тебя и благороднее!

Алекс глухо рассмеялся, поставив бокал на стол. Он позвал Луз и попросил еще добавки. Путешествие к реке основательно вымотало его. Служанка неодобрительно взглянула на девушку в легком с розовыми цветочками платье и ушла на кухню.

— Куда уж мне до него. Дарить фальшивые камни своей будущей невесте очень благородно. Ты его, наверное, за это так любишь? — поддел он Кэрри.

— Он друг семьи, и я знаю его всю свою жизнь. Такой человек не может быть подлецом. — Кэролин продолжала защищать ей самой ненавистного претендента на ее руку и сердце. Но надо было выдерживать роль до конца.

Алекс подлил себе в бокал вина. Почему-то ему захотелось выпить. Камин в гостиной потрескивал поленьями, создавая ненужную романтическую обстановку. Еще, пожалуй, не хватало свечей для полной гармонии да тихой музыки.

— И поэтому ты выходишь за него замуж? — Девушка молча уставилась на него. Ладно, раз он так думает, не нужно его разубеждать. Пока что это ей только на руку. Она ослепительно улыбнулась.

— Мое замужество спасет наше ранчо! — Кэролин взяла пустой бокал и протянула Алексу.

Тот плеснул ей немного вина, и девушка, попробовав его на вкус, удовлетворенно кивнула.

— Значит, таково твое представление о замужестве, — задумчиво проговорил он. — Хм, это меняет дело.

Кэролин передернула плечиком. Что это меняет? Некоторое время они молчали.

— Если ты способна выйти замуж за богатого старика только из-за денег, то почему бы тебе по той же причине не взять себе в мужья молодого и красивого? — наконец выдал он, поставив пустой бокал на стол и приняв у Луз очередную порцию жареного мяса и картошки.

— Но, — Кэролин растерялась, — но… у меня нет знакомого молодого и красивого, который бы хотел взять меня в жены…

На ее лице отразилось искреннее разочарование. Девушка поставила недопитый бокал на стол и сложила руки на груди.

— А если бы был?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты не ответила, — настаивал он, вглядываясь в нее как-то особенно пристально.

— Если бы он хорошо ко мне относился и был добрым человеком, то… — Кэролин осеклась. Внезапно ей пришла в голову мысль, что она ведь могла бы на самом деле выйти замуж за Алекса. Он тоже богат, молод и красив. Только вот насчет его отношения к ней…

— Как насчет моей кандидатуры? — неожиданно спросил он, опустив глаза.

— Ты же преступник! — выпалила, не задумываясь, Кэролин.

Ей на мгновение показалось, что на его лице проступила обида и даже некоторое разочарование, но то было лишь мгновение, потому что он тут же злорадно рассмеялся, что изменило его черты до неузнаваемости.

— А твой Картер не преступник? Разница между нами, если хочешь знать, только в том, что я использую в своих интересах корпорацию Дольче, а он — глупеньких девчушек вроде тебя.

— Но он не похищает беззащитных женщин, как некоторые, — вскинулась она, зачем-то опять защищая человека, которого почти что ненавидела.

— Я удивляюсь, как ты мало знаешь о нем. И это несмотря на то, что говоришь, будто вы знакомы лет двадцать… Если хочешь знать, твой Картер Скотт виновен в преступлениях похуже моих. Одно время он был под арестом за неуплату налогов, за подделку важных документов, а также за преднамеренные поджоги… Включая пожар трехлетней давности на твоем ранчо, подумал про себя Алекс, но вслух не сказал.

Его неожиданные признания открыли Кэролин глаза на многое. Она и раньше-то думала о Картере как о мошеннике, только у нее не было доказательств, а теперь появились все основания для подозрений. Если этот парень не лжет.

— У тебя и этому есть доказательства? — холодно поинтересовалась Кэролин.

— Нет, но если тебя это интересует, всегда можно найти нужные документы. — И он снова посмотрел ей в глаза. От его взгляда у нее по спине пробежали мурашки.

— Вместо того чтобы чернить достойного человека, ты мне лучше покажи то, что обещал. — Кэролин вовремя сменила тему, не желая возвращаться к разговору о ее замужестве.

— Тогда идем в мой кабинет, — предложил он, вставая.

Хорошо, что она не пила много вина, а то он смотрел на нее таким взглядом, который вызывал в ней вполне определенные желания, так что, оказавшись в его кабинете, она могла бы не удержаться и…

Кэролин встала и пошла следом за Алексом.

Вот где было полно техники. Интересно! Когда ей так был необходим телефон, она не могла его найти. А теперь, когда решила изменить тактику, ей предоставили средства связи в полное распоряжение. Воистину, цели можно достичь лишь тогда, когда откажешься от нее. Чтобы что-то получить, надо чем-то пожертвовать.

— Смотри, — пригласил ее Алекс сесть в удобное офисное кресло.

Кэролин держала в руках письма от Энрико и свои фотографии на ферме Коллинзов. Письма подтверждали слова Алекса Тореро. Потом он передал ей копии ее паспорта и чек на крупную сумму, подписанный Энрико.

Девушка беспомощно вертела в руках документы до тех пор, пока Алекс не забрал их у нее. Он сложил их в отдельную папку и повернулся к ней.

— Он тебе еще и приплатил за мое похищение? — спросила она тихим голосом.

— Это твои деньги, на случай, если тебе что-нибудь понадобится, — объяснил Алекс, но, видимо, она уже не верила ему.

Девушка сидела в кресле, понурив голову. Итак, это Энрико ее похитил, чужими руками. Алекс как раз совсем не хотел ее обидеть. Так что единственным преступлением сеньора Тореро могла стать месть Энрико. Она была так потрясена всеми неожиданно открывшимися обстоятельствами, что была готова встать бок о бок с Алексом в осуществлении его мести.

Что за чушь, одернула она себя. Ты, видимо, сходишь с ума. Недаром говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. Надо отсюда уходить и немедленно. А то станешь такой же преступницей, как и он.

Но невольно на ее глазах появились слезы. Она и в самом деле не ожидала таких действий со стороны Энрико. Алекс ненавидел, когда плакали женщины. Когда он увидел слезы на глазах своей пленницы, то просто пришел в ярость.

— Не надо, Кэролин, — попытался он успокоить девушку. — Энрико на самом деле не хотел тебя обидеть. Просто попросил меня ненадолго тебя задержать, не более. Так что это даже не похоже на похищение. Если хочешь, можешь упрекать меня, но не его. Это я так неудачно тебя пригласил к себе на ранчо.

— Что? — спросила она сквозь слезы. — Оригинальным же ты способом приглашаешь людей в гости.

— Ну, — он замялся, — у меня не так уж много времени на то, чтобы с тобой тут чаи распивать. Пора заняться кое-чем поважнее. Последние два дня я потратил на тебя с лихвой. Думаю, теперь ты обойдешься и без меня. Тем более что ты освоилась. И, похоже, идея сбежать тебя больше не привлекает. Так что…

Да, он был прав. Кэролин больше не хотела отсюда бежать. Тем более что Энрико ее вовсе не ждал. Что же касается Нэнси, то тут возникали свои сложности.

— Но послушай. Ведь Нэнси ждет меня, знает, каким я должна была прилететь рейсом, волнуется, а это тоже не пойдет ей на пользу.

— Энрико уже все объяснил ей, поверь, — успокоил ее Алекс.

Кэролин устала во всем этом разбираться. У нее голова шла кругом. Она с трудом поднялась с кресла и направилась к выходу. У Алекса тоскливо заныло в груди. Он очень надеялся, что она останется еще ненадолго. Хотя он сам наговорил ей черт знает что. Какая бы женщина осталась с ним после этого?

— Ты уже уходишь? — крикнул он вдогонку.

— Да, хочу отдохнуть, — объяснила она и слабо улыбнулась. Ее улыбка лезвием прошла по его сердцу. — Не бойся, я и, правда, не убегу теперь. Мне некуда бежать.

И Кэролин вышла из кабинета.

Алекс остался наедине со своими мыслями. Теперь ему незачем за ней следить. Все кончилось, все их перепалки, которые так его забавляли, и, пожалуй, скоро он отпустит ее, ведь Нэнси вот-вот родит ребенка. И все закончится. Она выйдет замуж за Картера Скотта, а он отомстит Энрико Дольче.

Итак, начинался самый ответственный момент. Алекс закрыл дверь за Кэролин и уселся за стол, чтобы разослать необходимые указания своим служащим. Предстояла важная сделка автомобильной корпорации Дольче с посредниками по продаже их продукции.

Одна из крупных компаний давно уже имела виды на их автомобили, однако Энрико не разрешал заключать сделку, усматривая в ней некоторые подводные рифы для своего бизнеса. Алекс как раз и зацепился за них, прекрасно осознавая, что эта сделка приведет в ближайшем будущем корпорацию Дольче к разорению.

Недавно он уже провел две подобные сделки и был очень доволен, к удивлению своих коллег, которые посчитали его сумасшедшим. Но он строго-настрого запретил сообщать об этом факте Энрико. И теперь наступал заключительный этап его деятельности.

Алекс послал. предложение о дате заключения сделки. Дело было закончено. Даты назначены. От удовольствия сеньор Тореро потер руки и потянулся.

Он хотел, было продолжить работу, как вдруг раздался женский визг. Алекс даже подскочил в кресле. Не раздумывая ни секунды, бросился в комнату Кэролин. Дверь девушки как назло заперта. Он постучал. Тишина. Странно… Кто же кричал? Алекс готов был дать голову на отсечение, что слышал голос Кэролин. Почему же та не отвечает?

— Кэролин! — позвал он.

— Алекс? — отозвалась она изрядно испуганным голосом.

— Что случилось, открой дверь, ты кричала? Почему? — забросал Алекс ее вопросами.

— Я не могу.

Он прислушался: за дверью раздался подозрительный шорох, словно кто-то ходил по комнате. Неужели эта девчонка решила его разыграть?

— Ты опять надо мной потешаешься, как тогда, когда поскакала на лошади? — сурово спросил он, уже готовый уйти.

— Нет, — донеслось из комнаты. — Здесь кугуар, я не могу встать с кровати, а то он бросится на меня.

Алекс не верил своим ушам. Девчонка точно сведет его с ума. И зачем он послушался Энрико? Только проблем себе прибавил.

— Какой еще кугуар? Что ты несешь? Решила надо мной пошутить?

— Но я не шучу! — Она чуть не плакала.

— Ты говоришь правду? Но как он сюда пробрался? Кугуары не подходят близко к жилью человека.

— Ты будешь рассуждать или спасешь меня? — в отчаянии позвала его Кэролин.

Алекс колебался: а вдруг это какая-то хитрая уловка с ее стороны? Болван, а что, если там действительно хищник? Не медля больше ни секунды, он достал из кармана ключи и открыл дверь с наружной стороны. Заглянув в спальню девушки, увидел странную картину: Кэролин сидела в постели, а из открытого шкафа торчал длинный коричневый хвост. Услышав шаги, животное вылезло из шкафа и поглядело своими желтыми горящими в лунном свете глазами на вошедшего. Это был настоящий кугуар. У Алекса все похолодело внутри. Что же должна была испытывать девушка?

Замерев, человек и хищник смотрели друг на друга.

И тут до него донесся тихий смех. Поскольку животное смеяться не могло, то Алекс посмотрел в сторону девушки. Кэролин смеялась, тихо подрагивая плечами.

— В чем дело? — одними губами спросил Алекс.

Кэролин молча кивнула в сторону кугуара.

Алекс еще раз посмотрел на животное, которое стояло неподвижно напротив него. И тут он заметил кое-что, от чего и сам готов был рассмеяться. Только ему было не до смеха.

На шее кугуара был кожаный ошейник. Алекс бессильно опустился на краешек кровати и провел ладонью по вспотевшему лбу.

— Ух, ну ты даешь, Кэролин, — сказал Алекс.

— Что?

— Да это же животное моего соседа, ну того, чье ранчо ты видела, — наконец объяснил он.

Девушка только всхлипнула и снова покосилась в сторону зверя. Кугуар преспокойно вышел из комнаты и направился в кухню. Алекс вышел за ним. Оглянувшись, он сказал:

— Пойду, привяжу его к дереву, не то опять сбежит. А завтра с утра отправлю к хозяину.

Когда он вернулся к Кэролин, она тихо плакала, лежа на кровати. Алекс подсел к ней, нежно дотронулся до ее густых волос и спросил:

— Ну, что с тобой? Он же не опасен. Он — ручной.

— Я так испугалась, если бы ты знал, — всхлипнула Кэрри, и Алекс снова погладил ее по голове.

— Тебе надо отдохнуть.

Кэролин почувствовала теплый прилив благодарности к этому странному человеку. Ей даже захотелось поближе прижаться к нему и найти у него сочувствие и понимание. Она присела и склонила голову ему на плечо.

— Что ты будешь делать завтра? — спросила Кэролин.

— Еду в Кордову по делам.

— Можно я поеду с тобой? Мне тут будет очень скучно. И потом, вдруг на меня опять нападет кугуар, а тебя не окажется рядом?

Алекс улыбнулся.

— Хорошо. Только обещай, что ты не расскажешь Нэнси о своем замужестве.

Кэролин удивилась:

— О каком таком замужестве?

— Ну… про своего любимого Картера, забыла?

— Почему любимого?

— Ты же его любишь, верно? Вон и перстень тебе был так дорог, — сказал он.

Кэролин услышала в его голосе нотки ревности и решила его на сей раз пожалеть. Тем более что ей такое положение дел было выгодно. Он брал ее в Кордову! Возможно, она наконец-то увидит Нэнси.

— Может, перстень мне и дорог, а Картеру я еще не давала никакого согласия.

Эта новость словно громом поразила Алекса. Его рука застыла на ее волосах.

— Да, он просил меня, я обещала подумать, а потом уехала, вот и все. Мы даже не помолвлены. Так что для Нэнси я не опасна. Энрико ошибся и наделал глупостей.

 

6

Так, лихорадочно соображал Алекс, он был дважды глупцом: во первых, согласился похитить Кэролин, а во-вторых, начал ревновать ее к призраку, которого и не существовало вовсе. И то и другое было напрасно. Алекс задумчиво сидел на кровати у Кэролин, раздумывая, что теперь ему предпринять. Он опять оказался в дураках из-за этого Энрико, выставил себя болваном перед самой привлекательной девушкой, которая будет вечно его ненавидеть, в то время как он уже, кажется, был к ней неравнодушен.

Кэрри тихо сидела на кровати, и от нее исходили какие-то необыкновенные волны, так что ему хотелось остаться с ней рядом надолго. Возможно, навсегда. Алекс покрутил головой, чтобы избавиться от грез, которые мгновенно захватили его в плен. А ему ни при каких условиях нельзя расслабляться.

Девушка сочувственно смотрела на мужчину, который сейчас казался ей бедным обманутым ребенком, и ей захотелось пожалеть его.

— Как это все глупо, — вдруг сказал он, не поднимая головы.

Кэролин внимательно посмотрела на него. От нее не скрылась горечь, сквозившая в его голосе.

— Почему же? — тихо спросила она.

— Потому что ты действительно тут ни при чем. — Все, надо действовать, решила Кэролин.

— Стоит во всем искать положительные стороны, — подбодрила она его. — В этой ситуации есть один плюс.

В ее голосе послышались загадочные интонации. Тореро взглянул на нее, и его взгляд обжег ее с головы до ног.

— Какой же, скажи на милость?

— Мы познакомились с тобой… — Может, так на нее подействовала только что перенесенная опасность? Алекс слышал, такое иногда бывает. Девушка смотрела на него из-под спущенной на лоб длинной челки, и от этого ему на мгновение показалось, что перед ним сидит ведьма. Ее темные глаза жарким огнем горели в свете луны.

— Ты считаешь это плюсом? — еле выдавил он из себя. Наверное, он сходит с ума.

— А ты разве нет? А кто меня сегодня целовал, когда мы ехали на лошади? Неужели ты думаешь, я этого не заметила?

И она тихо рассмеялась.

Ее смех сводил его с ума. Он устало провел рукой по закрытым глазам. Нет, только не это. У него уже лет десять не было ни одной сердечной привязанности. Он прекрасно знал, что ему в его положении лучше не заводить настоящие романы. Так, пара-троечка мимолетных связей для настоящего мужчины, но никаких серьезных чувств. Строго запрещено. А эта… Эта грозила свести его с ума до конца его дней. И в самое неподходящее для него время.

В его памяти как назло всплыли некоторые эпизоды сегодняшнего дня. Например, как он увидел ее в розовом купальнике, такую загорелую и стройную, с блестящими капельками воды на плечах. Потом всплыл еще один образ: лежащая на берегу реки русалка с руками под головой и закрытыми от блаженства глазами. Солнечные лучи освещали ее и без того золотистые волосы, которые слепили его своим блеском.

И последнее: как возбудила его сегодня ее невольная близость, когда они передвигались вдвоем на лошади. Он так и не смог сдержаться, чтобы не поцеловать ее. Но от этого желание не утихло. Ему удалось успокоиться только в бассейне. И сейчас вот… Нет, видно, все же это была его судьба.

Он снова посмотрел на нее. Кэрри мотнула головой, и волосы каскадом рассыпались по ее чуть обнаженным плечам.

— Выходит, ты права… И то, что ты не помолвлена, дает мне право сделать тебе одно предложение…

Алекс запнулся, ожидая ее реакции. Но девушка лишь испытующе молчала.

— Это не то, что ты думаешь, — смешался он и затих.

— А может, как раз то, что я думаю?

И Кэролин медленно стала придвигаться к нему. Вот она коснулась кончиками пальцев его черных волнистых волос. От нее пахло ландышем. Запах, который больше всего на свете любила его мама.

— Нет, я имел в виду…

Она закрыла его рот своей теплой ладонью и коснулась своими душистыми губами его лба.

— Ну, что ты имел в виду? — шепотом спросила она.

Алехандро слабо соображал, что она делает, не знал, что ответить. В его голове пульсировала одна мысль: он хочет ее, он черт знает, как любит ее! Пускай это и противоречило всем его планам.

Он задержал ее руку, которая стала спускаться вниз, и поцеловал ее с жаром, которого Кэролин от него не ожидала и которому внутренне обрадовалась. Значит, она правда ему нравится.

— Я не имел в виду секс. — Он словно извинялся.

— Я знаю, знаю!

Кэрри нежно целовала его руки, удивляя своими действиями не только его, но, прежде всего, себя саму.

— Нет-нет, ты не то подумала! — Он чуть отстранил ее.

Девушка удивленно и огорченно посмотрела в его темные глаза.

— Хорошо, что же ты имел в виду? — Она сложила руки на груди.

— Понимаешь, — начал Алекс, подбирая правильные слова. — Дело вот в чем. Я не хотел тебя обижать, неважно, выходишь ли ты замуж или нет, представляешь ли ты опасность для Энрико или нет. Возможно, все это нелепая случайность, но я… я с самого начала, когда увидел тебя…

Она лукаво улыбнулась и сказала:

— Я понимаю.

— Нет, ты послушай. Я ведь, может, сам ненавижу себя за эту месть Дольче. Но я должен, я просто обязан довершить начатое дело до конца, понимаешь?

— Понимаю. Для тебя это так важно?

— Да! — Алекс сжал кулаки.

— Это касается…

— Это касается моей матери.

Кэролин выжидающе молчала. Она чувствовала, что оказалась на пороге его тайны, которую он был готов ей поведать, а там будет видно.

— Она была молодой девчонкой, когда ее обидел Тино Дольче, отец Энрико. Мария забеременела, и когда она решила сообщить об этом отцу ребенка, то есть моему отцу, то он спровадил ее в далекую провинцию, где я и родился. В бедноте, нищете мы с матерью всегда были вынуждены просить милостыню. Она умерла от голода, когда мне было всего десять лет. Тогда я решил им всем отомстить. И вот ты видишь, до чего я дошел. До самой вершины власти крупнейшей корпорации, до самых социальных вершин. Сам, один, все время один…

Алекс замолчал. Кэролин затаила дыхание.

— Неужели Энрико так и не знает, что ты его брат?

Тот отрицательно покачал головой. К горлу девушки подступил комок. Она так и видела перед собой картину: вот бедный мальчик стоит перед богатой витриной магазина, любуется хорошенькой вещицей и знает, что она никогда ему не достанется.

Она нежно погладила его по волосам. Алекс от неожиданности вздрогнул.

— А тут появляешься ты, — сказал он, нежно захватив ее руку в свою ладонь.

— И что же я? — она испытующе смотрела в его глаза.

— Ты понимаешь, я всегда был один. Я уже привык к этому. Я и месть, и больше никого. А ты словно бы напомнила мне, что есть другая жизнь, совсем другая жизнь. Когда ты убежала на лошади, я чуть не сошел с ума, представив, что больше не найду тебя.

— Да ты просто был в ответе за меня перед Энрико, вот и все.

— Нет, не все. И потом, когда ты ускакала в сторону соседнего ранчо, я как бешеный помчался за тобой, потому что испугался потерять тебя.

— Так испугался, что упал на меня? — поддела она его, но тут же пожалела о своих словах.

Он порывисто обнял ее за плечи. Терпкий мужской запах окутал ее и одурманил. Конечно, все идет хорошо, по плану. И он, кажется, уже начал задумываться над своей жизнью. Но и она начала меняться, стала лучше контролировать себя в некотором роде. И сейчас в ней уже не было прежней уверенности, кто кого соблазняет. Может, оба друг друга?

— Алекс, — выдохнула она, ее сердце забилось как птица в клетке.

Почувствовав, как она задрожала, Тореро отпустил ее.

— Нет, — он снова покрутил головой и сжал голову руками. — Я не то хотел. Поверь мне.

— Я верю, верю, — с жаром начала она. — Я тоже… тоже…

Он с удивлением воззрился на нее. Может, ослышался? Она что… тоже? Такого не может быть. Такой тип не может ей нравиться. Ему в ее глазах суждено навсегда остаться лишь бандитом. Кэрри сама говорила.

— Что тоже? — Он еле сдерживался, чтобы не схватить ее в свои объятия.

— Ну, мне нравится, когда ты на меня иногда так смотришь, и как тогда нежно целовал за ухом…

— Но послушай, — он запнулся, — мы с тобой совсем разные. Ты достойна лучшего, правда. Я не тот мужчина…

Кэролин снова стала его целовать в лоб, шеки… Он весь горел, оказывается.

— Ты весь пылаешь, — жарко шептала она. — Почему не тот?

— У нас разные судьбы, у нас не может быть ничего общего. Я простой бандит. Вот и судьба Энрико в моих руках.

— Ну и что? Мы же любим, друг друга, как я поняла.

Эта фраза как громом поразила его. И, правда, они любят друг друга. Как это он сразу не понял? И все остальное не имело значения. Только страсть, только любовь, только эта девушка с запахом ландыша.

— Поцелуй меня, — попросила она.

— А ты потом не будешь жалеть? — Он дрожащими руками стал расстегивать верхние пуговицы своей рубашки: ему было жарко.

— О чем? Ты что? Я весь день мечтала прижаться к тебе губами, погладить твои волосы.

— Но как же так? Ведь я преступник?! Разве нет, ты сама говорила! — Он чувствовал ее руки на своей влажной груди.

— Мало ли что я говорила, — мило улыбнулась она, прижимаясь к нему щекой.

Он почувствовал, как она вся дрожит.

— Что с тобой?

— Наверное, пережитый страх. Я ведь не каждый день вижу живого кугуара.

— Да уж, — тихо рассмеялся он. Ее волнение невольно передаюсь и ему.

— Ты мой герой, — похвалила она его. — Как смело вошел в мою спальню. Словно в клетку с тиграми.

Алекс поцеловал ее душистые волосы. Желание волной накрыло его. Он почувствовал сильное влечение, которое больше был не в силах сдерживать.

— Больше всего на свете я боялся тебя. Что там какой-то ручной кугуар!

— Меня? — Кэролин мысленно поздравила себя с победой.

— Ну, да, — он медленно опустил с ее плеч одеяло и склонился над ней, — какая ты красивая!

— Я тоже хочу тебя увидеть.

И она принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

— Послушай, — сказал он, — мне надо кое-что знать о тебе.

— Спрашивай.

— Ты… у тебя уже был кто-то? — Он проклинал себя за этот вопрос, но все же должен был знать.

— Нет. — Она потупила взгляд. — Ты первый. — Его сердце забилось еще сильней. Теперь он был в ответе за нее. Алекс не знал, радоваться ему или нет. Первый раз мужчина должен был быть с девушкой очень осторожным, нежным, ласковым. А у него так долго не было женщины — настоящей, доброй, любящей и любимой женщины. Он так долго ждал этого дня и вот…

— Дорогая, — и он коснулся ее щеки.

Провел рукой по гладким плечам. Кэрри почувствовала его жаркую ладонь, и дрожь прошла по всему ее телу. Затем она сбросила его рубашку и провела рукой по упругим сильным мышцам рук, груди, живота… Он мучительно застонал, чувствуя ее нежные прикосновения. Он тоже ждал этого целый день, даже больше, хоть и втайне от самого себя.

— Ты мой дорогой, — подбодрила она его, прижимаясь к нему всем телом.

— Тебе правда этого хочется? — неуверенно спросил он, с нежностью вглядываясь в ее лицо. Оно отражало и любовь, и немую просьбу.

Но ответ был понятен и так. Алекс медленно склонился над девушкой, их губы встретились, и она тут же утонула в нежности его дыхания. Странно, ей впервые захотелось целовать мужчину с такой силой, которая испугала ее саму. Они словно бы слились в этом поцелуе. Теперь двое были как одно целое. И не важно, кто был он и кто она. Любовь стирает все границы.

Дальше все было как в тумане. Осуществлялось то, о чем она давно мечтала в своей далекой стране темными вечерами, сидя на веранде родительского дома.

Не ожидая от себя столь смелых действий, Кэролин стала раздевать его дальше, Дойдя до молнии на брюках, вдруг ощутила то, от чего ее щеки вспыхнули горячим пламенем, а сердце забилось так, словно было готово выскочить из груди. Хорошо, что он не видел ее в темноте. Он лишь тихо застонал.

— Кэролин…

— Да, милый, — отозвалась она, прижавшись к нему щекой.

— Ты сводишь меня с ума.

— А ты меня. Только ради Бога, не медли.

— Я буду стараться.

И они, крепко обнявшись, сидели какое-то время на кровати. Ловкими движениями Алекс снял брюки и юркнул к ней. Его разгоряченное тело обожгло девушку. Теплая волна разлилась по всему ее телу. Она хотела его, хотела целовать, ласкать, гладить. Внутри нее звенела какая-то неведомая прежде мелодия.

Алекс прижался к ее нежной груди, почувствовал ее под собой. Это было волшебно, сказочно. Кэролин приблизилась к нему и стала целовать его еще более откровенно и страстно. Он ответил ей каскадом мелких поцелуйчиков в шею, подбородок, губы. Но когда он начал спускаться ниже, Кэролин застонала от нахлынувшей нежности и желания. Ему передалась ее напряженность, и пришлось снизить темп. Он сводил ее с ума своими движениями. Вот коснулся кончиком языка ее груди, вызвав ответный трепет. Она вытянулась под его рукой и напряглась.

— Ну, что же ты?

— Ничего, мне просто хорошо, очень хорошо.

— Правда?

Подбодренный таким образом, он продолжил, тем более что и ему было очень хорошо с ней. Их чувства на сей раз совпадали, и неважно, что будет после.

Кэролин обняла его шею руками, пока он продолжал ласкать ее грудь языком так нежно, и умело, будто это с ними происходило не в первый раз. Ее страх прошел. Кэрри даже будто осмелела. Ее рука скользнула вниз, нашла его плоть и коснулась ее. Алекс простонал.

— Пожалуйста, — прошептала она, почувствовав, что ее желание уже на пределе.

— Конечно, сейчас, любимая…

— Ты просто восхитителен, — шептала она, восстановив дыхание, словно после бешеной скачки.

Двое лежали рядом, отдыхая. Его рука покоилась на ее плече, она лежала головой на его груди. Алекс тяжело дышал.

— Так же как и ты. Вот бы никогда не поверил, что я у тебя первый, — пробормотал он и ласково улыбнулся. — Ты — настоящая женщина, как, впрочем, я и подозревал.

— Поэтому ты меня так и хотел? — поддела она его, погладив по волосам.

— Хм, да как тебе сказать?

— Прямо.

— Знаешь, ты вызвала во мне такие чувства, о которых я давным-давно забыл. Я даже и не знал, что они во мне остались.

Кэролин могла по-настоящему гордиться собой. Мало того, что соблазнила такого парня, как Алекс, она даже умудрилась влюбить его в себя. Первый раунд выигран. Ей почему-то захотелось курить. Странно.

— Никогда не известно, кто на что способен, — ответила Кэролин.

— Мудрая ты моя, — он погладил ее плечо. — Ты лучше мне скажи, ты больше не любишь Картера?

Что это с ним? Почему подобная ерунда волнует его после всего, что между ними произошло? Неужели он и ей не верит? Когда же его сердце оттает по-настоящему?

— Я его и не любила, если хочешь знать. Пока что, никого еще не любила.

— Неужели? А мне показалось, ты достаточно опытная.

— Дурное дело — не хитрое.

— Ах, вот ты как! — Он перевернул ее на живот и стал целовать в затылок и в плечи.

— Потише, ты, железная лапа! — рассмеялась она, вывернувшись из-под его рук.

— А это опасно, — задумчиво сказал он.

— Что именно? Разве ты не надел эту штуку? — Она очень удивилась.

— Нет, я не про это. Опасно с тобой общаться. Я не просто так заметил, что ты для меня опасней кугуара.

— Чего ты боишься? Того, что можешь полюбить? — Кэролин разглядывала сквозь темноту его профиль. За эти несколько дней он стал ей очень дорог, этот человек. Она не успела заметить, как это произошло. Соблазняя его, она сама попалась в ловушку. Ладно, с этим она справится, главное, не показывать своих чувств ему.

— Возможно, еще кое-чего. — Он задумался. Кэролин чувствовала, что идет по краю пропасти.

— Но это все ерунда, — добавил он, словно очнувшись. — Ты мне нравишься, и все.

Девушка рассмеялась и тут же оказалась наверху. Почувствовав ее сверху, Алекс снова ощутил сильнейший прилив желания и, обняв ее руками, крепко прижал к себе. Кэролин тоже поняла, чего он хочет еще и еще… И они продолжили эту безумную ночь любви.

Ночь была почти на исходе, когда они решили наконец-то хоть немного поспать. Оба очень измотались, и морально, и физически. Кэролин устала контролировать себя и упрекать в том, что она безнравственная особа, чего раньше за собой не замечала. Наверное, так влияет климат Аргентины. Алекс же устал отгонять от себя навязчивые мысли о том, что использует эту невинную девушку для удовлетворения своих гнусных потребностей. Тут же он одергивал и пытался убедить себя в том, что все же это нечто более высокое, чем простая похоть и желание. Может быть, даже это и любовь. А вдруг он похож на своего отца? Тот тоже использовал невинную девушку, его мать? Прочь глупые комплексы. Он любит Кэролин, а это совсем разные вещи.

Когда Кэролин заснула, Алекс, поцеловав ее в лоб, тихонько поднялся с кровати, надел брюки и рубашку и бесшумно вышел из комнаты. Остаток ночи он провел в своем кабинете, составляя приказы на завтра. Потом вышел на улицу покурить. Свежий предутренний воздух благодатно освежил его голову, занимавшийся рассвет настроил на романтический лад.

В его груди ширилось и росло какое-то необыкновенно восхитительное чувство любви ко всему миру, к людям, к себе, к своей жизни, к Кэролин! Он хотел бы сейчас забыть о своей долго вынашиваемой мести Энрико, своему собственному брату, потому что это было очень плохое чувство. Ему всегда становилось не по себе, когда он вспоминал о своих темных делишках. Пробыв вместе с Кэролин всего несколько часов, сблизившись с ней, он словно бы вдохнул чистого горного воздуха и больше не мог дышать смогом городов.

Алекс бросил сигарету в пепельницу и спустился в сад. Одним прыжком он достиг клумбы, на которой выращивала свои цветы Луз, это было ее хобби, которого Алекс раньше не понимал. Теперь же он был так благодарен ей за то, что у них есть такая красота. Без разбору он рвал цветы, какие только попадались под руку. В результате вышел огромный пестрый букет, окропленный утренней росой. После этого он бесшумно, как рысь, проследовал к спальне Кэролин. Тихонько отворив дверь, он поставил цветы в вазу, в которую предварительно налил воды. Комната наполнилась нежным пряным ароматом.

Алекс взглянул на спящую молодую женщину, борясь с желанием наклониться и поцеловать ее. Он не хотел будить ее. Вообще же эта сцена была достойна кисти самого гениального художника: разметавшаяся во сне женщина, освещенная предутренним светом, проникающим в комнату из окна, ее разбросанные по подушке золотые волосы, нежная тонкая рука под головой, чуть приоткрытые губы, зовущие к себе… Невинная картина утреннего сна.

Алекс улыбнулся. Какое у меня дома богатство, подумал он. Может, и ему полагалось простое человеческое счастье? Нет, это всего лишь нелепые мысли, которые возникают, когда долго не спишь. Наступает трудный день. Надо поспать хотя бы два часа.

И Алекс отправился к себе.

Кэролин проснулась поздним утром от яркого солнца, заглядывавшего в ее окно. Потянувшись, она вдруг ощутила свежий аромат цветов. Что за чудо? Девушка приподнялась на локте. В комнате она была одна. А на столике стояла огромная ваза с пышным букетом роз. Откинувшись на подушку, Кэрри довольно рассмеялась. Счастье заполнило ее душу и не оставило места ни горечи, ни сожалению. Почувствовав себя отдохнувшей, молодая женщина вскочила с кровати и подбежала к букету. Вдохнув аромат, она постояла несколько минут, любуясь цветами и ощущая такой прилив радости и любви, что даже испугалась, как бы ее сердце не разорвалось на тысячи мелких осколков.

Сбросив с себя пеньюар, в который завернулась накануне, она побежала в душ. Поплескавшись в воде, неожиданно почувствовала резкий голод. Интересно, встал ли Алекс, так предусмотрительно оставивший ее одну? И поедут ли они сегодня в Кордову?

 

7

В гостиной она увидела накрытый стол и такую же вазу с цветами. Это было чудесно. Словно сбывались все ее мечты о прекрасном принце.

Не успела она налюбоваться на эту великолепную картину, как сзади раздался знакомый голос:

— Как ты спала, дорогая?

Неужели это был Алекс? Кэролин медленно развернулась и увидела его. Он был одет во все светлое: белоснежная рубашка, светлый галстук с черными крапинками, светло-бежевые полотняные брюки, только ботинки глянцево-черные, блестящие. Этот человек мало напоминал того бандита, каким он показался Кэролин в первую их встречу в аэропорту. Наверное, так всегда действует близость с мужчиной: потом уже воспринимаешь его как родного, и он больше не опасен. Кэролин чуть было не бросилась в его объятия, но сдержалась, спокойно села в кресло и кивнула.

— Хорошо, а ты?

Он присел напротив и принялся за еду.

— Удалось поспать часика два. Так что, ты не оставила мысли поехать со мной в Кордову? — Он откупорил бутылку легкого вина.

Кэролин покачала головой, словно раздумывая, что ей делать дальше. Дальше по плану предполагалось, что она будет рядом с ним, не давая ему ни минутки отдыха. Чтобы он влюбился в нее окончательно. Когда это произойдет, а у нее было очень мало времени, то уже не сможет навредить Энрико.

— Я даже еще больше утвердилась в своем решении. Мне не хочется тебя покидать, дорогой! — Кэролин ласково дотронулась до его руки.

Алекс ощутил такой прилив чувств, что тут же отдернул руку. Еще не хватало думать сейчас о любви, когда ему предстоит трудный рабочий день. Однако бросать Кэролин одну на ранчо он уже не хотел.

— Конечно, дорогая, мне тоже не хочется с тобой расставаться. Но, видишь ли, это неизбежно. Я тут подумал кое над чем. Ведь мы все равно не сможем быть вместе…

Кэролин застыла с вилкой в руке.

— Кто знает, — загадочно произнесла она. — Смерть тоже неизбежна. А что ты будешь делать в Кордове? — сменила Кэрри грустную тему на более актуальную.

— У меня назначено несколько деловых свиданий, — сказал он с поникшим видом и потом прибавил: — Но ведь мы могли бы провести вместе дня два в городе. Если ты хочешь.

— Ты ведь тоже не против. Да?

— Я — за, если ты согласна.

Кэролин прекрасно видела, что он не хочет с ней расставаться. Да и у нее самой щемило сердце при мысли о разлуке.

Девушка снова коснулась его руки, на этот раз он не отдернул руку, а сжал хрупкий локоток девушки своей широкой ладонью.

— Да, мне, так или иначе, надо будет проведать Нэнси, когда она родит, только я не хотела бы встречаться с Энрико. Пока что.

— Однако одно без другого почти невозможно. — Алекс улыбнулся, радуясь перспективе провести еще несколько дней в обществе женщины, которая вызвала в нем давно забытое чувство любви.

— Что делать, тогда придется. А позволь спросить, эти встречи — часть твоей мести? — рискнула напомнить о неприятном Кэролин.

Алекс со стуком положил вилку на стол и сурово взглянул в глаза Кэролин.

— Дело на мази, остановить невозможно, понимаешь? Я должен его завершить, это мой долг. — Сейчас ему приходилось убеждать в этом, прежде всего себя. — Я так долго готовил нападение, что отступать поздно.

Кэролин молча кивнула и, выждав минуту, сказала:

— Это жестоко, нет?

— Не я это начал, — упрямо повторил он.

— Но в твоих силах остановить это. Алекс, ты же благороднее, чем Дольче.

Он криво усмехнулся. Кэрри даже поморщилась и сжалась.

— Я такой же, забыла? Я их родственник!

— Не кричи на меня, — прошептала она. — Ты не такой. Сегодня ночью я поняла, что ты совсем другой, ты достоин лучшей участи. Да и сам это понял, не хитри и не лукавь перед самим собой.

Кровь бросилась в лицо Алекса, и он буквально взорвался.

— Я возьму тебя с собой с одним условием: ты не будешь больше со мной об этом говорить, поняла?

Резко отодвинув кресло, Тореро встал из-за стола и ушел, оставив Кэролин заканчивать завтрак в одиночестве.

Неисправимый болван! — радостно заключила девушка.

Гудящий вертолет уносил их из степных районов пампы в цивилизованную часть страны. Под ними проносились луга, поля, мелкие речушки и крупные реки, а вскоре начали попадаться сельские постройки, небольшие населенные пункты. Через некоторое время показались высокие здания крупного города. То и была Кордова.

Выпрыгнув из вертолета, они пересели в машину Алекса. На глаза Кэролин попался крупный заголовок газеты, лежавшей на сиденье.

— Что это? — спросила она, не поняв ни слова. Газета была издана на испанском.

Алекс бросил взгляд на страницу. Молча взяв ее из рук девушки, он тут же бросил ее назад.

— Но там же было название корпорации Дольче! — протестующе заявила она, снова поглядывая на газетные столбцы.

— Одно могу сказать — все состоялось. — Алекс скрестил руки на груди, давая понять, что больше не собирается об этом говорить.

— Ладно, ладно, я поняла! — Кэролин с легкостью отбросила газету. Взглянув в сторону водителя и увидев, что тот не смотрит на них, она потянулась к Алексу и поцеловала его.

Тореро не смог выдержать долгой обороны и ответил ей долгим поцелуем.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я тоже, — признался он с трудом.

Алекс никогда никому не говорил этих слов. Он даже себе никогда не мог признаться, что любит кого-то. А сейчас надо же было так попасться. И кому? Какой-то деревенской девчушке в лапки.

— Знаешь, — сказал Алекс, обняв Кэролин, — а ведь Энрико должен был знать о моем существовании.

— Зачем ты мне это говоришь? Это же запретная тема, — поддела она его и улыбнулась.

— Я просто хочу, чтобы ты поняла меня, ведь если мы любим друг друга, то должны доверять, не так ли?

Кэролин нашла это резонным. Внутри же обрадовалась, что Алекс сам начал ей что-то рассказывать. Тайники его души распахивались перед ней сами собой. Она это заслужила. Неужели он всерьез полюбил ее?

— Так вот. Однажды, я прекрасно это помню, мы с мамой приехали к отцу в Кордову. Мне было семь лет. Мы тряслись в автобусе целых три дня, чтобы добраться из отдаленной деревушки, в которой жили. Потом очень долго шли пешком до огромного красивого дома, в котором обитал отец со своей семьей. Мне тогда все дома в городе казались сказочными дворцами за железными оградами. Таких высоких окон я никогда не видел. Так должно было быть светло и тепло в этих замках.

Кэролин вздохнула и поцеловала его еще раз. Алекс грустно улыбнулся и продолжил.

— Однако помимо этого мне запомнился жуткий голод и усталость, которые я испытывал в конце путешествия. Мама мне приказала не жаловаться, потому что я пришел к отцу. Я должен был делать вид, что счастлив. Когда она позвонила и дверь открылась, я увидел потрясающую картину. Комната была полна разноцветных воздушных шаров и подарков в блестящих упаковках с яркими бантами. Изнутри слышалась музыка и детский смех. Я тоже засмеялся, потому что решил, что мама привела меня сюда поиграть.

Кэролин затаила дыхание. Она пыталась представить себе эту картину. Внутри нее все рвалось от жалости к бедному малышу.

— Но вот к двери подошел высокий человек в строгом костюме. Стоило ему заметить нас с матерью, как на его лице отразился невероятный гнев. Это был мой отец, сам дьявол во плоти. Он закричал на нас и стал прогонять с порога. А потом с размаху ударил маму по лицу, и она чуть не упала. Зацепившись за ее ноги, я удержал ее от падения.

Лицо Алекса исказилось гримасой презрения и ненависти.

— О Господи! — всплеснула руками Кэролин.

— А потом из-за спины отца показался мальчик. Он был старше меня. На нем был синий праздничный костюм. В руках он держал огромного медведя. Мальчик видел нас и просил отца поскорей закончить разговор и вернуться к ним. Видите ли, ему не хватило торта. Это был его день рождения. И ему не хватило торта. А мы стояли, два голодных существа, которых унижали и прогоняли с порога. — Алекс проглотил комок, подступивший к горлу. — Впрочем, — сказал он, справившись с обидой, — я даже рад, что Тино не принял нас. Потому что всему, чего я достиг в жизни, я обязан только себе, своим способностям. От него бы я все равно ничего бы не принял.

Они помолчали, думая каждый о своем. Алекс воскрешал в памяти подробности того злосчастного дня, вспоминал маленького Энрико, который впервые увидел тогда своего брата… Вспоминал жестокого отца, который так и не стал его отцом, и о той семье, которая не стала его семьей. У него никогда не было и не будет настоящей семьи.

Кэролин после этого рассказа еще больше укрепилась в мысли о том, что Алекс достоин лучшего, что ему нужны ласка и тепло родных людей. Хотя он и не верил в это сам, но, возможно, тепло и заботу ему дано обрести только у них — Кэролин, Нэнси и Энрико. Главное, правильно подвести его к этому.

— Может быть, Энрико обрадовался бы тогда, если б узнал, что у него есть брат. Ведь он был тогда маленьким и, скорее всего не понял, кто вы такие. А отец, если он хотел от вас избавиться, ничего ему не объяснил, — высказала свое мнение Кэролин.

— Вот именно, избавиться! Ты употребила верное слово, — сказал Алекс. — И вообще не хочу больше с тобой об этом разговаривать.

Остаток пути Алекс и Кэролин сидели молча. Машина остановилась перед огромным особняком, обнесенным массивной витой изгородью. Выйдя из машины, Алекс подошел к дверце, открыл ее и протянул Кэролин руку.

Когда она вышла, то окинула взглядом дом и спросила:

— Ты и здесь живешь?

— Именно здесь я и живу. Но только наездами. Поэтому дом выглядит как нежилой. — Помолчав, он добавил: — Я сделал его гораздо лучше того, в котором жил мой так называемый отец. Над проектом дома трудился один из самых известных архитекторов. А комнаты отделал самый лучший дизайнер нашего города. Ты сможешь оценить, когда войдешь внутрь. — С этими словами Алекс жестом предложил Кэролин войти в дом.

Они пошли по дорожке, выложенной желтым кирпичом, по обе стороны которой росли низкие кустики цветов. Видно, что над созданием лужайки вокруг дома трудились дипломированные садовники, подумала Кэролин. Когда они вошли в гостиную, то с первого взгляда она показалась ей немного официальной. Голубые и зеленоватые тона создавали прохладную атмосферу, а на окнах вместо занавесок были жалюзи.

Заметив растерянный взгляд Кэролин, Алекс поспешил объяснить:

— Нет, ты не думай, в доме не все так. Есть некоторые комнаты, в которых даже очень уютно. Например, в комнате для гостей, где я собираюсь тебя поселить. Идем?

И они прошли дальше. И тут Кэролин должна была согласиться с ним. Удобные темно-бордовые диван и кресла, красного дерева столик и шкаф, розовые с цветочками занавески. Здесь, в комнате для гостей, было потрясающе удобно. А на столе красовался букет свежих алых роз.

Кэролин тепло улыбнулась.

— И когда ты только успел купить цветы? — Она обняла его и поцеловала.

— Могут быть у меня секреты? — Алекс поцеловал ее в губы.

— Конечно, дорогой. Послушай, здесь очень хорошо, но… ты не возьмешь меня с собой?

Сегодня был важный день, может быть, даже самый решительный для Дольче: быть или не быть?

— Нет, дорогая, не могу. Эта встреча для меня очень важна. К тому же я буду отсутствовать не более двух часов. Так что соскучиться ты не успеешь.

— Надеюсь…

— Если будет тоскливо, то в твоем распоряжении телевизор. И потом, — он весело рассмеялся, — я могу заказать тебе экскурсию по городу.

Кэролин отрицательно покачала головой.

— Тогда можно попросить одну из моих коллег, чтобы она провела тебя по супермаркетам, женщины так любят разные безделушки, новые вещи. У тебя есть деньги, которые тебе прислал Энрико, ты можешь их использовать.

— Не надо, я вполне справлюсь одна. Посмотрю что-нибудь.

— К тому же тут есть одна служанка, которая говорит и по-английски, так что можешь к ней обращаться, если возникнет какое-нибудь желание.

— Хорошо, хорошо, это очень мило с твоей стороны. Но я справлюсь и одна. А ты поскорей возвращайся.

И Алекс ушел.

Кэролин лихорадочно соображала, что делать. Алекс ушел на свою важную встречу без нее. Неужели она проиграла и ничего не сможет изменить? Ладно, там будет видно…

Алекс сидел в своем офисе. Только что закончилось совещание, на котором решилась судьба Дольче Энтерпрайз. Положив телефонную трубку, Алекс устало откинулся на спинку кресла и закурил. Итак, все было закончено. Дольче больше не существовало. Теперь он перевел все документы на себя. Создал новый штат сотрудников. На графике он видел цифры выгодных и невыгодных сделок. Энрико не участвовал в этом собрании, он отказался, ничего не хотел знать.

Атекс вдруг сжал голову руками. Все действительно было кончено. Но и с крахом корпорации завершились их отношения с Кэролин. Что же он наделал? Как только эта женщина узнает, что он натворил, тотчас уедет, и он больше никогда ее не увидит. Он навечно останется для нее только бандитом, хоть и весьма симпатичным, но все же преступником.

Алекс вдруг понял, что всю свою жизнь выстроил ради этого дня. И теперь, когда все было закончено, он сам остался как бы ни с чем. Была только Кэролин, которая теперь тоже ему больше не принадлежит. Как же он умудрился разрушить, прежде всего, собственную судьбу, что он — полный идиот, в самом деле? Жил и не замечал, что с ним ничего толкового и интересного не происходит? И вот теперь, когда забрезжило впереди что-то похожее на счастье, он все разрушил одним махом. Да, у него не было настоящей семьи. И сейчас ему пришлось так легко упустить единственный шанс, который, как видно, был предоставлен ему самим Господом Богом.

Алекс бросил окурок в урну и выскочил из офиса. Выбежав из главного здания своей компании, он наткнулся на репортеров, которые встретили его своими многочисленными вопросами и микрофонами с камерой.

— Что вы можете сказать, сеньор Тореро… Алекс с искаженным лицом пробежал мимо, не сказав ни слова. Никто из них не заметил, что его глаза были полны слез. Он мчался к своей судьбе. Может быть, у него еще есть один шанс устроить свою жизнь?

Репортер, получив довольно явный отпор, сказал в камеру:

— Итак, дорогие телезрители, вы имели счастье видеть Алехандро Тореро, нового главу бывшей корпорации Дольче, который с помощью нескольких виртуозных махинаций перевел документы компании на себя. Только что закончилось заседание новых членов корпорации. Вы обратили внимание на то, что Алехандро Тореро не стал ничего объяснять, был, по-видимому, очень взволнован. Как будет называться новая компания, мы постараемся рассказать вам в одном из ближайших репортажей. Оставайтесь с нами.

Кэролин, явно взбудораженная новостями, выключила телевизор. Девушка поняла только одно: Алексу удалось воплотить задуманное, осуществить план мести. Она опоздала, ничего не смогла предпринять! Вид у Тореро был достаточно взволнованный. Что же, с минуты на минуту победитель будет здесь. Позвав служанку, Кэрри попросила объяснить ей суть новостей. Когда та все подробнейшим образом рассказала, девушка бессильно опустилась в кресло и долго сидела, закрыв лицо руками и собираясь с мыслями.

Он сейчас вернется, сейчас вернется… пульсировало у нее в голове. Что делать? Тут Кэролин вскочила с кресла и принялась собирать чемодан.

Все, надо уезжать, срочно уезжать! В Кентукки, туда, где она нужна больше, чем здесь. Вот только сестру надо сначала увидеть, пожелать ей всего доброго. Для чего оставаться здесь и дальше? Ее миссия провалена, Алекс оказался-таки подлецом. Папа помещен в дом для престарелых. Необходимо немедленно забрать его оттуда, ухаживать за ним и выйти, наконец, замуж за Картера Скотта. Проиграв, надо признать свое поражение.

Выбежав в гостиную, Кэролин столкнулась носом к носу с Алексом.

Тот растерянно спросил:

— Дорогая, ты куда собралась?

— Домой, — сказала, как отрезала. И ни слова больше.

— Как же так? Ты даже сестру еще не видела? Что вообще случилось? — Он потряс ее за плечи.

— Тебе лучше знать.

— Ах, вот как. Ты уже все знаешь? — виновато потупил глаза Тореро.

— Знаю, потому и не хочу больше здесь оставаться.

Кэролин попыталась прорвать блокаду. Алекс не пускал ее, обхватив руками. Девушка резко дернулась, чемодан выпал из рук, раскрылся от удара об пол, и из него выпали вещи.

Оба наклонились, чтобы собрать их. Рука Кэролин случайно коснулась руки Алекса. Они посмотрели друг на друга и тут же отвернулись.

— Ты останешься, да? — слабо веря этому, сказал Алекс.

Кэролин выпрямилась во весь свой маленький рост и рассмеялась.

— Никогда! Зачем ты мне нужен? Неужели ты до сих пор не понял? Тебе столько лет, поэтому должен был бы знать, что женщины — прекрасные актрисы. Если бы ты хоть чуточку пошевелил мозгами, то давно бы понял, что я никогда тебя не любила! Как могу я полюбить человека, который решил оставить мою сестру без гроша, в то время как у нее должен вот-вот родиться ребенок! Полюбить бандита? Ха-ха!

Алекс встал и с удивлением взглянул на раскричавшуюся Кэролин. Он не мог поверить ни глазам, ни ушам. Беспомощная, хрупкая, нежная, всего боящаяся, девушка вдруг стала циничной и грубой, но когда она успела так преобразиться? Что же произошло?

Поскольку Алекс молчал, Кэролин продолжала:

— Я ведь все это время только и делала, что соблазняла тебя, иногда так хорошо получалось, что даже сама верила в искренность своих чувств. Да, да! Надеялась, что со временем смогу убедить тебя оставить идею мести Энрико. Я очень люблю свою сестру и многим обязана ей. Так что за нее, не задумываясь, отдам все, что угодно. Но ты, ты оказался непробиваемым. Я до самой последней минуты считала, что Алекс Тореро не такой, как его отец, как все Дольче. Думала, что он благороднее их всех. Но ошибалась! Поэтому я ухожу. Не хочу тебя больше видеть…

Господи! В то время как ей нестерпимо хотелось его ласкать и любить, приходилось быть язвительной и циничной, лживой… И попросту идти против себя.

Осознав, что, если она уйдет сейчас, он ее больше никогда не увидит, Алекс подхватил девушку на руки и понес, сопротивляющуюся, в свою белую спальню. Там было все белое: и кресла с кроватью, и обои, и занавески, и шкафы… Опустив Кэрри на кровать, Алекс принялся страстно целовать ее подбородок, шею, плечи. Кэролин помимо своей воли начала загораться, его страсть вызвала в ней прилив желания. Все же она его любила и не могла сопротивляться своему чувству. Не осознавая, что делает, девушка стала расстегивать пуговицы рубашки. Когда она добралась до ремня… Алекс глухо застонал, поцеловав ее в губы.

— Милая, скажи, что ты меня любишь, — прошептал он.

— Да, да! — отозвалась она, поддаваясь всесильному чувству. — Люблю, не могу без тебя!

Дальше все было как во сне. Когда они лежали обнаженные, уже готовые к любви, Алекс проговорил:

— Послушай, дорогая, а ты бы осталась со мной, если бы я бросил корпорацию Дольче?

Посмотрев на него сверху, она прижалась к сильному телу, чувствуя под собой его трепещущую плоть. Думать о деле сейчас она едва ли могла.

— Ты — непредсказуем, — рассмеялась она. •

— Тогда у меня есть одно предложение, которое уладит проблемы, причем все. — Он поцеловал ее округлые плечи.

— Какое же? — Девушка насторожилась и замерла.

— Я подпишу бумаги на имя Дольче, но только в том случае, если ты выйдешь за меня замуж.

Да он просто циничный, бессовестный делец; подумала с отчаянием Кэролин, медленно и тяжело спускаясь с вершин страсти в пошлую и грубую реальность. Она вздохнула и завернулась в простыню. Находиться рядом с таким негодяем, который, даже чувства в самый интимный момент способен подчинить расчету, это было ужасно! Он не дoлжeн был этого говорить, не должен! Ей стало стыдно за свой безумный порыв. Без одежды, с растрепанными волосами, она вся сжалась и задрожала.

— Ты — мерзавец! Я видеть тебя не хочу…

Алекс ругнулся и стал натягивать на себя брюки. Встав с кровати, он вышел из комнаты, оставив Кэролин одну. Ничего, пусть посидит, одумается. Все равно согласится выйти за него. Потому что у нее больше нет выхода.

Что же, стала размышлять Кэролин. Он только что убил в ней любовь, причем сделал это весьма изощренно и болезненно… Надо бы бежать от него куда глаза глядят, однако у нее нет другого шанса. Выходит, ей суждено ценой ущемленной гордости и собственного счастья спасти их ранчо от разорения, а сестру от бедности и безумия, которое той, несомненно, грозило…

В сущности, какая разница, ей бы все равно пришлось выйти за старика Картера Скотта. Так может быть, Алекс еще не самый плохой вариант. Симпатичный богатый негодяй, который утверждает, что любит ее. Впрочем, она ведь его тоже любила, но легко ли будет теперь преодолеть то разочарование, которое ей только что довелось испытать? Но… была, не была! Что не сделаешь ради близких людей. Кэролин торопливо оделась и вышла в гостиную. Алекс сидел в мягком кресле и нервно курил сигарету.

— Я согласна, — выпалила Кэролин.

— Я так и знал, дорогая. Только забери вот это кольцо и передай моему несостоявшемуся сопернику. — С этими словами Алекс протянул ей перстень со сверкающим изумрудом.

Кэролин приняла драгоценность и спрятала в карман брюк.

— А теперь нам, пожалуй, стоит поехать в ресторан и отпраздновать помолвку, как ты думаешь?

Кэролин молча кивнула.

— Тогда идем.

И они направились к машине. Кэролин, гордо подняв голову, покорно шагала за женихом, как… за новым хозяином. В ней боролись отчаяние и радость — с этой минуты Дольче были спасены от разорения.

Заказав ужин, они сидели в уютном ресторане с низкими темными потолками, тихой музыкой и свечами. Отблески, исходящие от вертящегося под потолком хрустального шара, то и дело ослепляли их. Пока не принесли еду, Алекс пригласил Кэролин потанцевать. Странный это был танец: молчаливый, напряженный. Девушка с трудом терпела так близко своего вынужденного жениха. И опять испытывала то же двойственное чувство: с одной стороны, он притягивал и завораживал ее, с другой же она испытывала к нему острое отвращение. Но страсть всегда брала верх. Вот и сейчас она была буквально окутана его запахом, чувствовала под ладонью его плечо и руку, и ей непреодолимо захотелось его обнять, погладить блестящие черные волосы. По лицу Алекса она могла понять, что он чувствует примерно то же.

Пока они танцевали, люди, сидевшие за столиками, перешептывались и то и дело смотрели в их сторону. Наконец ужин был подан.

Алекс и Кэролин сели за стол. Не успел раздаться звон их бокалов с шампанским, как откуда ни возьмись набежали репортеры и буквально ослепили их вспышками фотоаппаратов. Алексу стоило немалых усилий отвязаться от них. Наскоро пообедав, молодые решили уйти.

— Лучше вернемся домой.

Кэролин согласилась. Там, по крайней мере, была кровать. А она так устала, что ресторан ей был не в радость, тем более что повод для торжества — весьма сомнительный. Сделка состоялась, стороны получили то, что хотели.

Но, приехав, домой, Кэролин вновь поддалась эмоциям. Каждая клеточка ее тела требовала горячих, нежных прикосновений Алекса. Он словно околдовал ее. И, в конце концов, отправив на задворки сознания все убедительные доводы рассудка и преодолев гордость, Кэрри потащила жениха в свою комнату.

Он даже не попытался скрыть своего удивления.

— Понимаешь, я все же тебя люблю, милый. Поэтому хочу побыть с тобой.

— Хорошо. В таком случае, надеюсь, ты заберешь свои слова насчет мерзавца назад? — Он взял ее подбородок в свои жаркие ладони и приподнял голову.

— Заберу. Я сошла с ума и невероятно хочу тебя, любимый. Да, я буду твоей до конца дней. Ты не против?

— Я-то нет, иначе не стал бы делать предложение. Но вот как посмотрят на это твои родственники?

Кэролин с отчаянной готовностью каскадера взглянула на него, ее лучистые глаза горели огнем желания. Да, несмотря на все недавно произнесенные жестокие слова, она любила его.

И ему тоже не верилось, что судьба надумала повернуться к нему лицом. Но разве он не достоин новой, лучшей жизни, чем была у него до сих пор? Алекс не мог прийти в себя от радости.

А Кэролин, отпустив свои истинные чувства на волю, была просто счастлива. Нет-нет, она, конечно же, ошиблась, подумав, что навсегда лишилась любви к этому человеку, что разочарование, вызванное его поступком, уничтожило желание быть с ним. Во всяком случае, и с его стороны налицо был прогресс: ведь он отказался от вожделенного «трофея», без которого месть переставала быть местью…

Внезапно атмосферу счастливой идиллии прервал телефонный звонок.

Алекс чертыхнулся и поднял трубку. Спустя минуту, отойдя от телефона, он серьезно взглянул на Кэролин. Та встревоженно поднялась с кровати.

— Что случилось? Что?

— Нэнси плохо, звонили из больницы.

 

8

Кэролин вскочила и стала лихорадочно одеваться, бросая на Алекса гневные взгляды. Он тоже через минуту был готов, и они поехали в больницу. Благо, та была расположена совсем недалеко. Домчались быстро, несмотря на проливной дождь, который ни с того ни с сего обрушился на Кордову.

В приемном покое сестра ничего вразумительного не могла им сказать. Она только молча показывала на объявление перед входом в палаты рожениц, которое гласило: «Посторонним вход запрещен». Так ничего и, не узнав, они были вынуждены настроиться на долгое ожидание в мягких креслах комнаты для посетителей. Кэролин, как тигр в клетке, ходила туда-сюда мимо окна, за которым бушевала гроза. Ветки деревьев били в стекло больницы, шум дождя доносился даже сквозь плотно закрытые окна.

Как могла она, Кэролин, бросить сестру в таком положении? Почему сразу же не помчалась к ней, как только узнала о крахе корпорации? Почему не успокоила бедняжку, не сказала, что все будет в порядке, что Алекс согласился отступиться от компании Дольче. Правда, на определенных условиях… Но об этом Кэролин предпочла бы не говорить.

Алекс, внимательно наблюдая за девушкой, заметил ее необычайное волнение и сказал:

— Ну что ты мечешься, доводишь саму себя до такого жуткого состояния? Твоей сестре это вряд ли поможет. Сядь и успокойся.

— Тебе легко говорить, — вскинулась Кэролин.

— Да, очень. Я ведь железный. Просто всегда лучше держать себя в руках. И потом, пойми, ты не виновата в том, что Нэнси стало плохо.

— А кто же виноват? Мне не нужно было связываться с тобой!

— Вот ты как! — обиделся Алекс.

Именно так и не иначе, подумала про себя Кэролин. Она отошла от Алекса, физически чувствуя идущие от него волны раздражения, и стала смотреть во двор больницы. За окном продолжала бушевать гроза. Цветы на клумбах и листья деревьев были мокрыми и блестели под светом электрических фонарей. Но перед внутренним взором Кэролин возник их дом на ранчо. Она вспомнила свою комнату, на стенах которой висели фотографии Нэнси с их матерью. Сестра была гораздо счастливей ее в этом отношении: она прекрасно помнила мать, умершую уже после вторых родов. Ей же самой вместо нежной материнской заботы досталось всего лишь несколько фотоснимков.

Поэтому, если что-нибудь случится с Нэнси, Кэролин никогда себе этого не простит.

— Перестань себя корить, — настаивал Алекс, подойдя к девушке и коснувшись ее руки.

Кэролин вздрогнула и отвернулась от него.

— Это ты перестань давать всякие глупые советы! Как у тебя вообще хватает наглости встревать в наши семейные дела после всего, что с нами сделал! — закричала Кэролин. — Ты вообще никакого отношения не имеешь ни к Нэнси, ни к Энрико, ни ко мне, тебе здесь делать нечего, уходи!

— Но, Кэролин, как ты можешь так говорить, если мы с тобой…

Слава Богу, что Алекс не успел договорить фразу до конца, как они услышали позади мужской голос.

— Кэролин права. Уходи.

Это был Энрико Тореро, стоявший в дверях больничной палаты.

Девушка бросилась к нему со словами:

— Что с Нэнси? Как она?

Но тот не ответил ей, сконцентрировав все свое внимание на Алексе.

— Я доверял тебе и действительно считал тебя членом нашей семьи, а ты что с нами сделал?

Алекс бросил на него убийственный взгляд.

— Никогда, слышишь, никогда я не был по-настоящему членом вашей семьи.

— Но мне хотелось…

— Не знаю, что там тебе хотелось, но ты никогда не относился ко мне как к брату, — резко прервал его Алекс, нахмурившись. — Я был у тебя всего лишь наемным рабочим, мальчиком на побегушках, не более того.

Энрико от удивления даже отступил на шаг назад.

— Так вот, значит, кем ты хотел бы быть: моим братом!

— Я и есть твой брат, — решил наконец-то признаться Алекс, которому до чертиков надоело скрываться. К тому же Энрико следовало знать, кто подставил и разорил его. И кто вслед за этим вернет ему утраченную компанию.

Тореро, услышав это, с епо точки зрения, наглое заявление, буквально рассмеялся Алексу в лицо. Его презрительный смех глухо прозвучал в тишине приемного покоя и эхом пролетел по холлу.

— Брат? Неужели! Какое везение… Но если и брат, то лишь по крови, а не по духу.

Кэролин, оказавшись невольно свидетельницей кровной распри, не могла спокойно вынести это зрелище.

— Энрико, пожалуйста, прекрати!

Однако тот как бы не услышал ее, а решительно подошел к Алексу. Его гнев был настолько силен, что темной волной задел даже Кэролин, которая буквально задрожала от страха. Что-то сейчас начнется?

— Если бы ты захотел стать членом нашей семьи, то пришел бы к нам с любовью, с открытыми объятиями. Вот когда бы я принял тебя с радостью! Но ты напал сзади, как вор в ночи, пырнул ножом и повернул его в моей спине. Чего же теперь ты ждешь от меня, на какие отношения рассчитываешь? Что я могу к тебе испытывать, кроме чувства презрения и ненависти?

В глазах Алекса ожило давно копившееся чувство боли, которое не могло излиться наружу.

— Да брось, Дольче! Ты имел возможность принять меня в свою семью, однако не проявил ни малейшего усилия к родственному сближению. И даже не сделал ни одной попытки хотя бы объясниться по поводу этого.

Энрико снова с удивлением и гневом воззрился на него.

— Не понимаю даже, о чем ты говоришь.

У Кэролин от их тяжелого, сурового разговора закружилась голова.

— Нет, ты-то как раз прекрасно понимаешь! — Энрико энергично помотал головой, не желая выслушивать Алекса, все эти его бредни насчет семьи. О каком родстве вообще может идти речь?

— Что ты там еще придумал? Какую сентиментальную историю рассказала тебе твоя мать? Что за волшебную сказку придумала для своего ребенка? — забросал его риторическими вопросами Энрико.

— Ты, негодяй, не смей так говорить о моей матери! — Алекс бросился на Энрико.

Кэролин моментально, ни секунды не раздумывая, метнулась, чтобы стать между мужчинами.

— Нет, Алекс, нет, не делай этого! Ты не можешь так относиться к своему брату!

Но девушка не успела их разнять, Энрико первый достиг Алекса и в гневе выпалил:

— Ты сам негодяй и подлец!

— Алекс, Энрико, прекратите же! — Она видела, как в ярости ее жених сжимает кулаки. Конечно, с первого взгляда было видно, что братья не уступают друг другу в силе. Но Алекс без сомнения был лучшим бойцом, чем Энрико, который только и делал, что сидел всю жизнь в офисе, в то время, как Алекс занимался боксом и другими видами борьбы.

Мужчины не обращали внимания на девушку. Она уже пришла в отчаяние от своих неудачных попыток прекратить словесную дуэль, которая могла привести Бог знает к чему.

— Ты должен помнить тот день, когда мы с матерью оказались в вашем доме, — продолжал Алекс, наливаясь краской. — И не делай вид, что не знал о моем существовании.

Энрико остановился в раздумье.

— Да, я смутно догадывался, что маленький мальчик, пришедший к нам со своей мамой, — мой брат. Но откуда мне было знать, что спустя столько лет встречусь с ним снова? Мне и в голову не могло прийти, что ты и есть тот самый ребенок, Алекс Тореро!

— Допустим, — видно было, что Алехандро немного поостыл, — ты не подозревал, что это я. Однако ты не мог не знать о существовании брата, так почему же не искал его?

— У меня своя жизнь, свои проблемы, дела, — начал было оправдываться Энрико.

— Ну да, бедные аристократы Дольче, — съязвил Алекс.

— Да прекратите же! — снова вмешалась Кэролин, не понимая, что, когда дело касается мужских разговоров, женщинам лучше стоять в сторонке и помалкивать. Особенно если сцепились горячие южные парни. Но Кэрри не имела опыта в таких делах и продолжала: — Вы оба — болваны, вы совсем забыли о Нэнси, о ее здоровье. Как вы можете так себя вести в роддоме?!

Алекс, по всей видимости, услышал, наконец, слова девушки и немного поостыл, пришел в себя. Тяжело вздохнув, он продолжил:

— Впрочем, я все равно ни за что не захотел бы оказаться под одной крышей с тобой в качестве твоего родственника. Так чего же я хочу?

— В самом деле, чего? — иронично заметил Энрико, и его лицо стало красным, как перед боем с быком. Он окинул Алекса с головы до ног презрительным взглядом, на его лице застыло выражение ненависти. — И не надейся! Тебе не проникнуть в семью Дольче, мы никогда не сможем принять такого, как ты.

— Отлично. Я же сказал, что и сам не хочу быть с вами. Мне и смотреть-то на вас противно! Слава Богу, что я не такой, как вы.

Сердце Кэролин похолодело от страха и негодования. Ей было стыдно за Алекса, потому что и она сама являлась с некоторых пор частью семьи Дольче. Ее сестра — жена Энрико. Как же мог Алекс такое говорить? Значит, и ее он не любит, раз так относится к ним ко всем.

Она видела, как раздражение Энрико все растет, поэтому ей было крайне тревожно.

— Знаешь, Тореро, ты действительно не нашей породы. Человек рода Дольче никогда бы на такое не решился. Ты таишь в себе опасность и призван разрушать чужие жизни, не создавая при этом ничего своего. Этим вечером Нэнси чуть не умерла, когда случайно узнала, что ты с нами сделал.

Ноги Кэролин подкосились, и девушка сделала над собой невероятное усилие, чтобы не упасть.

— О Господи, — прошептала она, слабея. Увидев это, Алекс подбежал, чтобы поддержать ее, но Кэрри отшатнулась от него в ужасе.

Его потрясло подобное отношение к собственной персоне, и он пристально, как в первый раз, посмотрел на девушку. Неужели она тоже отвернется от него? Милая Кэролин, только не ты! Что же ему тогда останется, если еще и она уйдет от него? Но Кэролин просто очень переволновалась за сестру, и сейчас ей было явно не до Алекса. Поэтому она, взяв себя в руки, спокойно произнесла:

— Алекс, дорогой, тебе и правда лучше сейчас уйти. — Ее голос дрожал. — Поговорим потом.

Его стальной взгляд полоснул Кэрри по самому сердцу:

— Так вот ты, значит, как…

Кэролин тоже едва сдерживала свои чувства. Она видела, как ему больно, как он страдает: двое близких людей гонят его, и он остается один. Но так было нужно, так в данный момент было лучше для всех.

— Да, уходи.

Алекс нахмурился и сжал кулаки.

— Ладно, я закрою за собой дверь, только…

— Вот и правильно, — вставил разгневанный Энрико. — Да поскорей, пока я не позвал полицию.

Когда Алекс исчез в дверном проеме, из палаты вышла медсестра с пеленками. Она приблизилась к ним и сказала Энрико:

— Простите, но ваша жена хочет вас видеть. — Кэролин услышала детский плач из палаты, и у нее словно камень свалился с души. Сестра провела их в родильные покои. Когда она вошла в палату, Нэнси приподняла голову.

— Кэрри, дорогая, все хорошо! — простонала она, слабо улыбнувшись, и подняла руку в приветствии.

Вокруг глаз женщины лежали темные круги, резко выделявшиеся на бледном худом лице. Кэролин осторожно присела на край кровати и тут же заметила на руке Нэнси следы от инъекций.

— Молодец! Какая ты молодец! Ну а как сейчас себя чувствуешь?

— Нормально, спасибо. Просто немного устала, вот и все. — Она протянула руку к Кэролин. — Хорошо долетела? Когда прибыла в город?

Итак, выходит, Нэнси ничего не знает об их отношениях с Алексом. Она также не догадывается об идиотском похищении, которое организовал ее муж. Бедняжка вообще ничего не ведает о последних кошмарных событиях. Что за паутину лжи развесил в таком случае разъяренный Энрико?!

Кэролин немного нахмурилась, до сих пор не в состоянии прийти в себя после сцены в приемном покое.

— Прибыла? Несколько часов назад, — соврала она, ненавидя себя за невозможность быть искренней с собственной сестрой.

— Как там папа?

— О, с ним все в порядке. Самое главное, чтобы у тебя все было хорошо. Нэнси, дорогая, а как ребенок?

В этот момент дверь в палату открылась и вошла медсестра, неся крохотный сверток в руках. Она передала его молодой матери со словами:

— Вот ваш сын, дорогая.

— Мальчик? — удивилась Кэролин и повернулась, чтобы взглянуть на ребенка.

На крошечном личике малыша была кислородная маска. Роды проходили трудно.

— Кислород, — пояснила Нэнси, принимая на руки ребенка. — Ему трудно дышать, но доктора считают, что скоро он окрепнет, и его жизни ничего не угрожает. Они назвали его маленьким чудом.

— Твой ребенок… — нежно прошептала Кэролин. — Теперь у тебя есть сын. Отец так будет рад!

Нэнси тоже попыталась улыбнуться, но это у нее плохо вышло.

— Да, наконец-то в семье у папы появился мальчик, — произнесла она с некоторой грустью.

На улице перед больницей за рулем «мерседеса» сидел Алекс Тореро. Мотор был заведен, но он не мог двинуться с места.

Тайна исчезла, бороться больше не с кем, ненавидеть тоже некого. Ни секретов, ни интриг… Алекс не предполагал, что победа будет столь непередаваемо горькой. Победив, он проиграл, и это была жуткая потеря!

Возможно, подумалось ему, вся его затея с самого начала была ошибкой, жуткой ошибкой. Теперь его собственная жизнь лишилась важного источника энергии, который мощным гейзером бил из обиженного сердца, в котором издавна поселилась ненависть и страсть к отмщению.

Нэнси нужен был отдых, и поэтому Энрико и Кэролин пошли в кафе, находившееся поблизости от больницы. Оба заказали кофе. Девушка сделала глоток, но мужчина не притронулся к напитку и отодвинул чашку.

— Прости, Кэрри! Прости за все, что я натворил.

— Хорошо, только прошу тебя, скажи, что это была не твоя идея!

— Нет, моя. Но я признаю, что был совершенно не прав.

— О Господи, что ты наделал! — Кэролин устало покачала головой, пытаясь привести в порядок мысли. — Как ты мог?

— Из-за Нэнси, — ответил он просто. — Слишком беспокоился за нее.

— Ты думал, что я причиню ей боль? — Энрико заерзал на кресле и пожал плечами.

— Не нарочно же! Но шила в мешке не утаишь… Узнав о твоей помолвке с Картером, она бы поняла, что ты пошла на жертву и махнула рукой на собственное счастье.

Кэролин облегченно вздохнула.

— Да не было никакой помолвки. Он просил меня, я обещала подумать. Вот и все.

— Но он так часто гостит в вашем доме…

— Сосед опекает отца и помогает нам.

— Помогает! Просто ангел с розовыми крылышками… А на самом деле — подлец, Алекс тебе это подтвердит. — При упоминании о Тореро Энрико поморщился. — У него собраны все нужные документы против Картера, но он не поможет мне до тех пор, пока мы не помиримся. Скажу больше, находиться на ранчо рядом с Картером тебе не безопасно. Такой хитрец и прохиндей способен на все.

— Это я уже поняла, — решила признаться Кэролин. — Апекс мне кое-что о нем поведал. Однако мне все решать самой, я больше не подросток, Энрико.

— Но тебе лишь двадцать два года…

— Двадцать три, — поправила его Кэролин. — Исполнилось три месяца назад. Я все понимаю, Энрико, и, так же как и ты, опасаюсь причинять боль Нэнси, поэтому ничего не расскажу ей. Но, очень прошу, не нужно больше принимать решения за меня, как ты это сделал, затеяв историю с похищением, хорошо?

— Согласен, — улыбнулся Энрико. — А ты, сестричка, и правда выросла за последнее время.

На том они и порешили.

Несколько следующих дней Кэролин практически жила в больнице. Спала на кресле-кровати, изредка перекусывала в кафе и почти все время находилась с Нэнси, чувствуя, насколько той необходима поддержка родных людей. С сестрой, по мнению врачей, все было в порядке, но ребенок еще пока нуждался в постоянном медицинском наблюдении, поскольку сильно ослаб во время родов.

Но все-таки на сердце у Кэролин скребли кошки. Ее не покидали мысли об Алексе.

Энрико сказал, что Нэнси до сих пор считает его другом семьи. Да и вряд ли она поверит в то, что произошло на самом деле.

Кэролин рассказала ему о том, как она пыталась остановить Алекса. Однако о своей любви промолчала. Им пока не надо ничего знать об их тайном соглашении.

Вернувшись в больницу и почувствовав себя слишком усталой, она прилегла отдохнуть. Однако сон не шел, а тревожные мысли об Алексе не отпускали. Тогда девушка решила прогуляться перед сном. Надев джинсы и кофточку, Кэрри вышла на улицу. Легкий ветерок освежал, отгоняя тоску, и она бодро зашагала в сторону парка. Добравшись до тенистой аллеи, решила присесть на скамью с удобной деревянной спинкой, но неожиданно ее окружили вездесущие репортеры.

— Что вы можете сказать о ваших отношениях с Алехандро Тореро? Знают ли о них ваши родные или это тайна?

Кэролин замерла, щурясь от фотовспышек.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответила она.

— В утренних газетах были опубликованы ваши фотографии, как вы танцуете в ресторане, мисс Коллинз.

Она пыталась понять, о чем они говорят. Какой ресторан, какие танцы? То ли у них был плохой английский, то ли она ничего не поняла. Единственный раз она танцевала с Алексом в тот самый вечер их помолвки. И тут ее осенило, она вспомнила, что их же тогда кто-то снимал.

— Этого не может быть. Снимки фальшивые, — попыталась Кэрри замять ситуацию. Ей было ни к чему, чтобы кто-то разнюхал правду об их отношениях.

— Вы — Кэролин Коллинз, сестра жены графа Энрико Дольче?

Ей стало не по себе и захотелось убежать.

— Это правда, что вы с Алексом Тореро любовники? — продолжали пытать ее репортеры.

— Нет, не правда, — единственное, что она могла сказать.

— Как же быть с фотографиями?

— Простите, мне надо идти. — Поднявшись, Кэролин резко развернулась и зашагала в сторону больницы.

Ей надо было обо всем переговорить с Энрико.

Ворвавшись в приемный покой, она увидела мужа сестры, сидящего в кресле с газетой в руках. О нет, только не это, мысленно простонала Кэролин. Лучше бы он узнал о помолвке от нее самой.

Девушка бессильно опустилась рядом с ним и взглянула украдкой на первую страницу. Там было расположено во всю полосу цветное фото. Кэролин замерла в ожидании.

— О Господи, — прошептала она.

— Да уж, — ответил Энрико.

— Как нам скрыть это от Нэнси?

— Уже никак. Она сама передала мне эту газету. Ей принесли ее сегодня без моего ведома медсестры. Несчастливая случайность. Вот как это называется.

Все пропало! Кэролин закрыла лицо руками.

После нелегкого объяснения с Нэнси Кэролин понуро зашагала к своему креслу-кровати в комнату для отдыха медперсонала. Больше всего Нэнси огорчили не фотографии, а известие о крахе их компании, известие о новом ее владельце. Ругать подлеца она была не в силах, потому что ее состояние было на грани обморока. Кэролин напрасно пыталась ее успокоить. Подошедший дежурный врач буквально выпроводил ее из палаты.

Вернувшись в свое временное пристанище, она бросилась к телефону и тут же набрала номер Тореро.

— Алекс, это Кэролин. Мне надо с тобой увидеться.

Он вскоре подъехал и забрал ее из больницы. Сидя в машине, она с болью всматривалась в его лицо, на котором обозначились новые морщинки. Они собрались вокруг плотно сжатых губ и свидетельствовали о переживаниях. Сострадание и любовь захлестнули ее с головой.

— Я бы хотела ненавидеть тебя, — начала девушка, — поскольку ты заслужил такое отношение своими действиями. Его лицо побледнело, он пристально вглядывался в пространство за передним стеклом. — Знаешь, давай поедем куда-нибудь, где сможем спокойно поговорить, — предложил Алекс и тут же отъехал от больницы.

Они остановились в глубине тенистого парка, в безлюдном месте среди деревьев и кустов, чтобы никто не увидел их вдвоем. Сюда журналисты не доберутся.

— Слушай, — промолвила наконец Кэролин. — Ты должен был видеть это безобразие в газетах. Теперь Нэнси и Энрико все знают. Однако репортерам, которые напали на меня в парке, я ничего не сказала, послав их на все четыре стороны. Никто не имеет право лезть в нашу личную жизнь, так ведь?

Алекс молча кивнул. Откуда в этой девочке столько смелости и решимости бороться?

Вздохнув, Кэролин только улыбнулась и взяла Алекса за руку. Он с удивлением и робкой надеждой взглянул на нее.

— Раз все знают о наших отношениях, может, нам все же пожениться? — тихо предложил он.

После недолгих раздумий Кэролин сказала:

— Ты прав. Тайны больше нет, поэтому я согласна. Если ты, конечно, не отказался от своего слова вернуть компанию Энрико.

— Не отказался, поверь. Не такой уж я и подлец, как все обо мне думают. — Он горько усмехнулся.

— Я верила в тебя, дорогой, — поцеловала его Кэролин. На сердце у нее стало немного легче. Но только немного, поскольку еще предстояло закончить сложное объяснение с сестрой.

А пока что они могли воспользоваться одиночеством, чтобы побыть немного вместе.

Вернувшись в больницу, Кэролин рассказала Нэнси о предстоящем замужестве.

— Стать женой Алехандро Тореро? — сестра вдруг резко повысила голос. — Еще не хватало! Ты не выйдешь за этого подлеца. Я не могу тебе это позволить.

— Но, милая Нэнси, — Кэрри старалась быть как можно более мягкой, — ты больше не должна руководить моей жизнью.

Та энергично покачала головой. Ее длинные серебристо-пепельные волосы свободными волнами упали на лицо.

— Не делай этого, Кэролин, даже не думай об этом!

— Но ведь при этом к вам вернется компания, как и обещал Алекс.

— На таких условиях Энрико никогда не примет ее назад. Ты и этот подлец — нет, это невозможно. Подумай, Кэрри, — голос Нэнси слабел.

Кэролин не могла поверить своим ушам. Неужели Энрико был так благороден? Нет, он со временем одумается и пожалеет. От него зависят другие люди, работники его фирмы. Кроме того, и Нэнси с ребенком.

— Но Энрико не может сразу все потерять.

— Уверяю тебя, он не примет подачки от Алекса.

— Это не подачка, это сделка. Тореро даже в какой-то степени милостив.

— Да уж, взяв тебя в заложницы, он так милостив, что остается только в ножки ему поклониться! — усмехнулась Нэнси и сжала голову руками. — Мне больно за тебя, Кэролин. Как ты можешь думать об этом? За что он уничтожил нас? За грехи его отца? Зачем заставил страдать Энрико? Ведь мой муж ему лично ничего плохого не сделал. Средневековье какое-то… Энрико всегда его поддерживал, а он как змея втерся в доверие и все уничтожил!

Кэролин затрясло от отчаяния и возмущения. В ней боролись два чувства к самым близким ей людям: сестре и Алексу. Тяжело вздохнув, она ответила:

— Не знаю, милая, правда, не знаю.

— Но ты не можешь выйти за него замуж, — упрямо твердила Нэнси, бессильно откинувшись на подушки.

— Мы уже назначили дату, — со вздохом произнесла Кэролин.

— Только не это! — простонала сестра. Кэролин было очень жаль ее, но она ничего не могла поделать.

— Нэнси, на самом деле он не такой бандит, как все о нем думают. Может, дать ему шанс?

— Дать шанс? Чтобы он до конца нас уничтожил? — Лицо Нэнси искривилось от ненависти и презрения. — Если хочешь знать, я ненавижу его. Ненавижу за то, что он унизил Энрико, за то, что сделал со всеми нами. И никогда не прощу его, Кэролин. Никогда!

— Но мы сможем изменить это…

— Нет, нет! Только не таким образом. Если ты выйдешь за него, то уже не будешь считаться членом нашей семьей, мы будем вынуждены отказать тебе так же, как и ему самому.

— Нэнси, не говори так, — умоляющим тоном проговорила Кэролин. Слезы наполнили ее глаза, и не успела. бедняга смахнуть их, как горячая капля упала ей на руку. — Ты сейчас огорчена, Нэнси, но пойми — это спасет компанию Энрико.

— Нет! — сжала та руки в кулаки. — Ты выйдешь замуж только по любви, слышишь? Но не за деньги!

— А если я люблю его? — тихо прошептала Кэролин, несмело взглянув на сестру.

— Скажи, что это не так.

— Но это так… Я уже подписала заявление и сдала тест на кровь. Венчание состоится в эту субботу.

Глаза Нэнси превратились в маленькие голубые льдинки. В ней что-то умерло раз и навсегда.

— Тогда больше ты мне не сестра.

Кэролин ощутила острый приступ боли в груди. Ее сердце окутал вязкий страх. К горлу подступил комок.

— Этого не может быть, не поступай со мной так!

— Повторяю, Кэрри, если ты выйдешь замуж за Алекса, то можешь считать, что больше мне не сестра. — Казалось, Нэнси была настроена так решительно, но вот ее губы задрожали, и она заговорила быстро-быстро: — Пожалуйста, не делай этого, хотя бы ради меня и всей нашей семьи.

Сердце девушки вздрогнуло. Она почувствовала себя словно на краю пропасти.

— Нэнси, я люблю тебя!

Глаза сестры блестели от навернувшихся слез, но слова ее были тверды.

— Я уже сказана, Кэролин, и больше повторять не намерена. Ты поняла меня?

 

9

На венчании в элегантном черном костюме Алекс выглядел превосходно. Черные волосы, жестковатые черты лица и независимая своеобразная манера держаться придавали его облику некое сходство с кинематографическими образами мафиози из голливудских боевиков. Когда он стоял в соборе у алтаря, Кэролин подумала, что ее жених вполне мог бы сыграть в одном из таких фильмов.

Алекс раскованно улыбался для прессы, и его улыбка была более естественной, нежели ее собственная.

Наступал момент их венчания. После церемонии в церкви они отправятся регистрировать брак. Вслед за этим Алекс подпишет документ на передачу прав владения фирмой Дольче на имя Энрико. Это поддержит на время Нэнси с ребенком. Но только на время… Компания, по сути, уже находилась на грани краха. Конечно, были пути, используя которые можно было восстановить ее прежнее могущество и даже, со временем, набрать еще большие обороты. Но для этого Энрико придется изрядно попотеть.

Алекс удивлялся тому, что все предыдущие дни Кэролин настаивала на проведении настоящей свадьбы. Она твердила, что замуж собирается выходить только один раз и поэтому все должно быть красиво.

Но только теперь, стоя на ступенях главного собора Кордовы, в дорогом свадебном платье, окруженная разряженной толпой совершенно незнакомых людей, девушка поняла, что это больше похоже на маскарад, чем на настоящую свадьбу. На церемонии не было тех единственно желанных гостей, которых бы она хотела видеть. Жемчужины, которыми было расшито белое платье, казались ей слишком крупными, а шифоновая вуалька-фата, украшенная серебристыми цветами, была словно наспех выхвачена из шкафа с залежалым театральным реквизитом.

Кэрри нервно прижимала к себе свадебный букет, стиснув руками хрупкие стебли. Да, одета она была как королева, а чувствовала себя как служанка. Эта странная процедура совсем не была похожа на свадьбу, о которой ей всегда мечталось. Девчонками они с Нэнси дали клятву друг другу выйти замуж только по любви. И что же? Была ли это любовь, или она обманула себя, выходя замуж ради спасения от нищеты ближних? Но было уже поздно отступать.

Словно бы почувствовав неладное, Алекс обернулся, взглянув туда, где стояла Кэролин. Лучи послеполуденного солнца проникали внутрь церкви сквозь витражи. Огромные вазы с розами испускали удушающий аромат.

Его взгляд поддержал ее в минуту сомнения. Даже с такого расстояния она могла чувствовать его силу и решимость. Нет, ее жених не был ни эгоистом, ни злодеем… Более того, этот человек, похоже, свернет горы ради любимой.

Он продолжал смотреть на нее, и девушка вновь ощутила, весьма некстати в данной ситуации, прилив желания. Да, она любила его. Кэролин попыталась сконцентрировать свое внимание на высоких свечах в алтаре и массивном органе. Ей не приходилось до сих пор бывать в столь величественном соборе.

Букет в ее руках заметно потяжелел, одуряющий запах цветов буквально сводил с ума. Внезапно зазвучал орган, наполнив собор торжественными звуками. И она пошла по проходу между скамеек к алтарю, напротив которого ее дожидался жених. Ее ноги подкашивались, она дрожала, сердце билось как пойманная птица, запертая в тесную клетку.

Священник, венчавший их, говорил сначала на испанском, потом на английском и мог бы даже вещать на греческом, все равно она не понимала ни слова. Ее голова была словно в тумане.

Алекс испытующим взглядом смотрел на нее. Он словно всматривался в самые глубины ее души: а ну-ка, Кэролин, милая, какой ты будешь женой? Хорошей ли хозяйкой и любовницей? Тут до нее донесся мощный бас священника: — Кэролин Элизабет Коллинз, берете ли вы этого мужчину в свои мужья, обещаете ли любить его в богатстве и бедности, в болезни и здравии… Кэролин не слышала дальнейшего, она уставилась с немым вопросом на Алекса.

Что он мог ей подсказать? Почему она выходит за него замуж и хочет ли сама того? Но все сомнения были уже в прошлом, и она не могла взять ни минуты на размышление, ее судьба была решена. Кэролин выходила за Тореро лишь отчасти по любви. В основном же ее вел долг. Спасти Дольче, сестру и Энрико. К тому же это был единственный способ спасти Алекса от самого себя. Ей по силам было помочь ему, где-то в глубине души она это знала.

— …Пока смерть не разлучит вас! — закончил священник.

Кэролин в этот решающий момент смотрела на Алекса. Теперь ей хотелось проверить его, каким тот будет мужем: добрым ли отцом, верным ли супругом? Словно увидев в его глазах подтверждение своим надеждам, Кэролин решилась ответить:

— Да.

На что Алекс тепло улыбнулся. Однако в его взгляде Кэролин неожиданно различила некую примесь отчаяния и горечи.

По окончании церемонии они поехали в свадебной машине в уютный загородный ресторан. — Ты счастлива? — спросил Алекс.

Кэролин грустно улыбнулась.

— Пожалуй, наполовину. Ведь с нами не было Нэнси. И Энрико не пришел нас поздравить. Но ничего, все равно я сделала это ради них, — гордо произнесла девушка.

— Вот как! — Алекс удивленно вскинул бровь.

— А ты как думал? — поддела его Кэролин.

— Может, я тебе вообще не нужен?

— Нужен… Подписать договор. А там посмотрим.

И Кэролин лукаво улыбнулась, давая понять, что он в ее руках. Алекс в свою очередь качнул головой.

— Не хитри, дорогая. Такая девушка, как ты, не будет целоваться с тем, кого не любит.

— Не суди по себе. Это мужчинам не даны артистические способности. А мы, женщины, можем быть актрисами и играть любые роли. Так что, давай, мчи меня вперед, на подписание контракта. — Кэролин победно подняла голову и продолжила: — Ну, разве я не выиграла? Соблазнила такого красавца, и богатого к тому же. Спасла сестру от разорения…

— Это еще посмотрим, — пробормотал себе под нос Алекс. Кому бы понравились такие признания после самого венчания? И Алекс затаился. — Интересно, а что ты будешь делать, если я передумаю?

Кэролин встрепенулась. Все же она еще недостаточно знала этого человека.

— Не выйдет, мы уже обвенчались.

— Я имею в виду контракт.

В машине повисла тревожная тишина. Их отношения опять готовы были дать глубокую трещину. Неужели теперь это их судьба? Они бесконечно то ссорились, то страстно мирились…

— Так я и знала, что ты подлец, Тореро!

Кэролин нахмурилась. Вся уверенность слетела с нее, подобно листьям, унесенным с веток осенним ветром. Похоже, ее положение всегда теперь будет шатким. Как ни крути, Алехандро был хозяином ситуации. Вот и сейчас она должна была вести себя хорошо, наступать на горло своим желаниям, чтобы состоялась запланированная сделка с передачей прав на владение фирмой.

— Нет, Кэролин, ты ничего не поняла. Я люблю тебя, не причиню тебе страданий и, конечно же, подпишу контракт, если он для тебя так важен.

— Ты уже сделал мне больно, — сказала она и отвернулась к окну, желая скрыть навернувшиеся слезы.

За окном машины Кэрри увидела седого старика, топтавшегося у газетного киоска. Его красивое в прошлом лицо было изборождено морщинами, усталые глаза слезились. Было видно, что каждое движение причиняет ему боль и дается с большим трудом.

Кэролин вздохнула, остро почувствовав, как хрупка и коротка жизнь.

— Прости, — услышала она от Алекса. — Я, правда, люблю тебя. Полюбил, как только увидел. Словно я уже тогда понял, что ты изменишь меня самого и всю мою жизнь. — Он наклонился к ней, нежно взял ее руку, осторожно пожал ее.

— А за что бы тебе любить меня? — Он удивленно взглянул на нее.

— Да ты только взгляни на себя: как можно такую не любить?

— Если ты имеешь в виду мою кукольную внешность…

— Ты же прекрасно знаешь, что дело не в этом. Твой дух, твоя честность, смелость, твоя теплота, мягкость. Ты такая хрупкая, но сильная. В тебе есть качества, которых нет во мне. А муж и жена, прежде всего, должны дополнять друг друга. Ты, например, словно свет для темных закоулков моей жизни.

Удивительные слова слышала она из его уст! Женившись на ней, этот мужчина словно бы стал мягче и искреннее, он раньше не был таким. Кэрри тепло взглянула на мужа, Алекс склонился над ней и поцеловал в губы. Дрожь прошла по всему ее телу. Она до сих пор не могла до конца осознать свои чувства: то буквально сходила по нему с ума, то опасалась его. Неожиданно от теплого поцелуя, трепетного, подобного язычку огня на ветру, на ее глазах выступили слезы.

— Что с тобой? — Взгляд Алекса стал тревожным.

— Я не понимаю ничего. Ты то такой нежный, то — жестокий.

— Тебе не надо меня понимать. Я такой, какой есть. Вот и все. И таким ты меня любишь. Иначе бы меня так не целовала.

Hy, и самоуверен он, однако! За кого же она вышла? У нее не было времени узнать его получше.

— И не плачь, пожалуйста. Ведь это твой свадебный день!

Кэролин опять отвернулась. Пробка на дороге рассосалась, машина тронулась, но ей еще раз довелось увидеть старого человека в голубом свитере. Он уже проделал путь от газетного киоска до угла улицы, где теперь стоял в ожидании зеленого света. Вот старик сделал один шаг, другой. Его движения были болезненно медлительны, он часто останавливался, чтобы отдохнуть, тяжело дышал, дрожащей рукой приглаживая растрепавшиеся седые волосы…

Кэролин почувствовала боль в груди. Перед ее внутренним взором возник отец, напомнив о той жизни, которая недавно казалась ей единственно возможной и приемлемой.

Ей захотелось помочь чужому старику, но она беспомощно озиралась, не зная, чем может быть полезна.

Внезапно машина притормозила, дверца открылась, и Алекс выпрыгнул из машины. Кэролин наблюдала за ним. В своем великолепном костюме он подошел к пожилому незнакомцу и положил руку ему на плечо. Он что-то сказал ему, на лбу у того собрались морщинки, и сердце Кэролин бешено заколотилось от волнения. А Кэролин-то думала, что Алекс не заметил старика, она подозревала, что он вообще не замечает чужой боли. Значит, она ошиблась.

Вот Алекс поднял руку и остановил такси. Взяв под руку старого человека, он провел его к машине и помог ему сесть в нее. Затем достал бумажник, вынул из него несколько купюр, передал их старику, закрыл дверь. И такси тронулось с места.

Он вернулся к их машине, и они продолжили путь.

Тореро явно был сам смущен своим поступком, поэтому избегал смотреть в сторону Кэролин, и та не стала его расспрашивать ни о чем. Машина свернула направо, слившись с дорожным потоком.

Неожиданно Энрико прибыл на вечеринку, посвященную их свадьбе, хотя и достаточно поздно. С начала празднества к тому времени уже прошло два часа. Он даже не извинился перед ними и сел рядом. Алекс ни слова не сказал гостю, но Кэролин видела, что муж взволнован.

— Все хорошо? — робко спросила она у Энрико.

— А что?

— Как Нэнси?

— Ей не может быть хорошо, сама понимаешь. — Кэролин взволнованно кусала губы.

— А ребенок?

— С ним все в порядке.

Начал играть оркестр, и фоторепортеры защелкали своими фотоаппаратами. Они снимали Алекса, Кэролин и Энрико вместе. Их улыбки были натянутыми и вымученными, потому что им, по сути, было не до улыбок. И все же формальности надо было соблюдать как для газет, так и для гостей.

Новобрачным пришлось исполнять свой первый танец перед камерами и пристальным взглядом охочей до сенсаций публики. Поэтому они молчали. Алекс, не желая афишировать свои чувства, держался несколько отчужденно, и Кэролин чувствовала себя неуютно.

На второй танец Кэролин была приглашена Энрико. За ними тоже следили объективы фотокамер.

Наконец Кэролин решила заговорить.

— Я обещаю, что все будет хорошо.

— Не давай обещания, которое не сможешь выполнить, — ответил тот.

— Смогу. Вот увидишь, — настаивала Кэрри.

— Не вмешивайся в это дело. Оно касается только нас с Алексом. Ты поняла?

Тут она услышала, как кто-то ее позвал, и оглянулась. Однако ее взгляд тотчас был ослеплен очередной вспышкой, и Кэролин зажмурилась.

— Негодяи, — пробурчала она. Еще в школьные годы Нэнси настояла на том, чтобы Кэрри училась танцевать. Она всегда заботилась о ней, желая, чтобы младшая сестра получала все самое хорошее. И Кэролин пришлось брать уроки танцев в школе.

— Алекс устроил хороший праздник.

— Да, такие мероприятия по принуждению не получаются. Мой муж счастлив, и я имею все основания считать, что он любит меня.

— К сожалению, твои доводы неубедительны. Ты сознательно предаешься иллюзиям. Он не может тебя любить, потому что вообще не способен на искренние, глубокие чувства.

— Ты его не знаешь, — горячо возразила Кэролин.

Выражение лица Энрико вдруг стало таким же жестоким, каким иногда бывало у Алекса. Все же братья, вспомнила Кэролин.

— Это ты заблуждаешься. И я не позволю тебе разрушить свою жизнь. Ты пойдешь со мной, мы уходим сейчас же.

— Не шути так, — засмеялась Кэролин, но увидела, что Энрико серьезен, как никогда.

— Я не шучу. Мы поговорим позднее. Нас никто не остановит, никакие репортеры. На улице ждет машина. О своих вещах не беспокойся. Все, что тебе нужно, купим завтра.

— Нет, Энрико, ты сошел с ума, я не могу так поступить!

— Почему же? Этот негодяй, например, осмелился бы поступить с тобой так, если бы ему предложили достаточно высокую цену.

Кэролин снова увидела, как исказилось жестокой гримасой его лицо. Она опять увидела в Энрико Алекса, как все же они были похожи.

Те же глаза, выражение губ, та же циничная усмешка… Очень странно, что их сходства до сих пор никто не заметил. Правда, Энрико смеялся и радовался гораздо чаще Алекса. Вот в чем дело!

И все же Алекс становился таким красивым, просто очаровательным, когда улыбка появлялась на его лице. Он будто превращался в совсем другого человека. Человека с надеждой на будущее, с упованием на лучшую жизнь. Тогда ей казалось, что ему свойственно даже мечтать.

Кружась в танце, все еще ослепляемые фотовспышками, они незаметно приближались к выходу.

— Нужно уходить, — повторил Энрико. — Раз мы пробрались сюда, то самое время… Там нас ждет мой шофер. Я его уже предупредил. Нэнси страдает без тебя.

— Нет!

Кэролин не могла этого сделать. Какая жена добровольно оставит мужа в день свадьбы!

— Пойми, если ты не решишься уйти сейчас, то потеряешь единственный шанс остаться в нашей семье, — суровым тоном предупредил Энрико.

— Понимаю, — глухо отозвалась Кэролин. Что бы там ни говорил заботливый Дольче, но Кэрри любила Алекса. Может быть, таким его никто кроме нее и не знал. Она ощущала его нежность, постепенно начинала постигать болезненные метания исстрадавшейся души, принимать как свои его мечты. Одним словом, судьба послала ей человека, который тоже нуждается в заботе и ласке, как и любой другой. Вспомнился известный детский стишок: «А крокодилу, крокодилу, ой нелегко на свете жить. Никто не хочет с ним обедать, никто не хочет с ним дружить. А ну и что, что он ужасный и скушал родичей давно. Ему подай любовь и ласку, любовь и ласку все равно».

Да, Кэрри могла любить мужа таким, каким он был, без прикрас. Со всеми его недостатками и достоинствами…

— Я не пойду с тобой, — промолвила она со слезами на глазах, но гордо подняв голову. — Это моя жизнь, мое будущее. И я хочу быть с Алексом.

Вот танец закончился, и оркестр заиграл другую мелодию. Кэролин и Энрико остановились на краю танцевальной площадки.

— Девочка, запомни, что я тебе скажу. Он разрушит и твою жизнь.

Она взволнованно посмотрела на него.

— Я тебе не верю, он не такой, как ты о нем думаешь.

— Мы оба попали под его ложное и опасное обаяние. Я тоже надеялся, что он замечательный, но до тех пор, пока этот прохиндей самым жестоким образом не подвел меня. Он не такой, как ты или я, даже отдаленно не похож ни на кого из наших знакомых. Вот увидишь, он тебя погубит. Неужели же ты не понимаешь, во что он тебя втравил, сестричка?

— Я вижу только, что ты сам пытаешься втравить меня во что-то глупое! У меня сегодня свадьба, а ты жужжишь на ухом, чтоб я бросила мужа и вернулась к прежней жизни! — чуть ли не крикнула Кэролин.

Энрико поморщился и виновато опустил голову.

— Так-так, чернишь меня в день моей свадьбы, братишка? — с ехидцей в голосе произнес незаметно появившийся рядом с ними Алекс.

Он выглядел подозрительно дружелюбным, и Кэролин насторожилась. Более того, муж был просто очарователен, но от него исходила некая тревога, которую она действительно всегда ощущала, находясь рядом с ним.

Энрико даже не моргнул. Он без смущения повторил:

— Идем со мной. Я отвезу тебя домой, куплю билет до Кентукки.

Но не на ту напал! Внутри Кэролин уже давно созрело окончательное решение.

— Спасибо, Энрико, что пришел поздравить нас. Взгляд Дольче стал ледяным.

— Подумай, что ты теряешь!

— Подумала. Я остаюсь со своим мужем. Ты меня прости и Нэнси тоже передай мои извинения, хорошо?

Она улыбалась, преодолевая сердечную боль. Да это было куда хуже, чем боль физическая. Теперь ее любовь к Алексу оказалась так же сильна, как родственное чувство к Нэнси и Энрико. Ожесточенные обстоятельствами, несовместимые друг с другом люди, — они все были нужны ей. И ни кем из них она не готова была пожертвовать.

— Алекс — мой муж, пойми. Мы теперь вместе. — Энрико в последний раз оглянулся на них и направился к выходу.

— Если передумаешь, звони, — бросил он на ходу.

— Позвоню, но не передумаю, — ответила она. Энрико пожал плечами.

— Ты знаешь, где меня найти, Кэролин, если понадоблюсь.

Она молчала, молчал и Алекс. Музыканты продолжали свою музыку, площадка заполнялась танцующими, смеющимися гостями.

— Ты ведь могла уйти, — устало и нервно проговорил Алекс, видя колебания Кэролин.

Она медленно повернулась к нему и встретилась с его жестким взглядом.

— Знаю.

Выражение его лица изменилось, подозрение сменилось удивлением.

— Почему же ты осталась?

— Я дала клятву перед алтарем сегодня днем и не могу ее нарушить.

— Но ведь он прав, ты теряешь все, что у тебя было до этого. Разрыв с семьей Дольче не пройдет для души безболезненно… Да и я не смогу тебя удержать, если тоска окажется непереносимой.

— Давай пока забудем об этом. Оставшееся время я хочу провести весело. Сегодня — день нашей свадьбы, нужно провести его так, чтобы не жалеть потом, хорошо? — Она тепло улыбнулась и взяла его руку в свою.

И Алекс пошел танцевать со своей женой.

Когда танец закончился, мимо них прошествовал официант с подносом, на котором теснились бокалы с шампанским. Кэролин взяла два — для себя и Алекса. Их руки снова встретились, и оба почувствовали, как тянутся друг к другу. Внезапно молодая женщина осознала, что стала старше, взрослей, сильней и уверенней в своих силах.

— За Had — Она подняла бокал.

Алекс почему-то не спешил с ответом, а внимательно смотрел ей в глаза, причем с тем же затаенным внутренним вопросом, с которым вглядывался в нее перед алтарем, перед произнесением клятвы.

— Ты могла бы выбрать себе долю и получше, — только и сказал он.

— Я выбрала тебя. — Она честно смотрела в его серебристо-серые глаза. — Ты — моя лучшая доля.

— Не притворяйся, ты все прекрасно понимаешь, я это вижу. Ты такой же чувствительный, как и я.

— Да, но ты такая красивая и, на мой взгляд, заслуживаешь лучшего.

— Ха! Зачем же ты тогда делал мне предложение? Послушай, все мы заслуживаем одного — любви, — прошептала она нежно. — Даже ты, и особенно ты!

Алекс, сбросив с ее плеч прозрачную вуаль, поцеловал нежную ямку у ключицы. Его глаза заблестели, потом затуманились.

— Кэролин, ты даешь мне надежду, заставляешь верить.

— Конечно! Будем верить друг другу, друг в друга, — заключила она.

Ей хотелось любоваться своим мужем. Он был таким красивым! И снова в ней загорелось желание быть рядом с ним, чувствовать его кожу, запах волос, ощущать его все возрастающее желание. Она невольно вспомнила самые их интимные моменты и задрожала. Как он целовал ее, как она сама торопилась поскорей почувствовать его. Нет, это прекрасно…

— Тогда выпьем за нас, — прошептал он и притянул ее ближе к себе. — Я пью за нас.

Кэрри поднесла бокал к губам, пробуя искристое, бледно-золотистого цвета вино, неотъемлемый атрибут праздников.

Но и без шампанского она чувствовала себя пьяной. Сейчас с ней происходило что-то невероятное, что-то новое. Она подтянулась к нему и поцеловала в подбородок.

— Я люблю тебя, дорогой.

В его глазах отразилась боль.

— Нет…

— Это правда. Я так тебя люблю. Теперь ты моя частичка.

Они поставили пустые бокалы на стол, и он прижал ее к себе крепко-крепко, словно боясь, что она убежит от него, растает как сон. Молодожены почти слились в объятии, и ей передавалось биение его сердца.

— Даже не знаю, что ответить. Не могу подобрать точные слова.

На ее глазах выступили слезы. Кэролин почувствовала, как изнутри поднимается тепло, наполняя ее грудь нежностью и особым, неизвестным доселе 1репетом.

— Тогда давай лучше танцевать. Поговорим потом, — улыбнулась она.

 

10

Праздник был все еще в разгаре, когда Алекс и Кэролин решили сбежать. Они уехали из клуба и направились домой к Алексу.

В гостиной занавески были еще открыты, и из окна можно было наблюдать превосходный вид ночного города. На небе красовалась полная луна, и ее свет чудесным образом мешался с электрическими огоньками.

Алекс снял пиджак от своего шикарного костюма и бросил его на спинку белого кресла. Кэролин наблюдала, как он расстегивает верхние пуговицы рубашки, оставляя открытым ворот, обнажающий мощную шею. Потом он закатал рукава. И вся эта сцена продолжалась в молчании.

Кэролин казалось, что это длится вечно и похоже на замедленный кадр из эротического фильма. Она испытывала новые странные чувства, ведь теперь они были женаты. И все должно было выглядеть по-иному, вполне законно.

— Повернись, пожалуйста, — сказал он, подходя к ней.

Кэрри безмолвно повиновалась ему, томно вздохнув в тот момент, когда его рука легла на ее плечи. Он скользнул пальцами под прозрачную вуаль, убрал ее с плеч и коснулся губами шеи. Обычное прикосновение, а произвело эффект электрического разряда и волнами прошло по ее венам. Он поцеловал ее снова и медленно начал вытаскивать булавки и заколки из ее фаты.

— Должно быть, у тебя сильно болит голова, потому что этот головной убор весит пару фунтов.

Кэролин довольно рассмеялась.

— Да, признаться, он тяжеловат для меня, — согласилась Кэролин, подумав, что ее муж весьма изощрен в искусстве комплиментов. Может свести с ума любую женщину. По крайней мере, она сама от его слов буквально таяла, но скрывала свою малодушную реакцию от опытного игрока на поле страсти… Осторожно он снял с ее головы фату и вуаль, положил их на кресло рядом со своим пиджаком.

Не успела Кэролин оглянуться, как Тореро уже нашел путь к мелким крючочкам на ее платье.

— Ты нужна мне, я хочу тебя!

Он поцеловал ее затылок, и она склонила голову. Волосы волнами рассыпались по плечам и закрыли ее лицо. Ей так нравилось, когда Алекс прикасался к ней. Он пробуждал в ней дремлющие инстинкты, и ей нужно было знать, что она такая же, как все, обычная женщина, обычный человек. В то же время они были сейчас одни в мире: только он и она.

Вот он начал медленно расстегивать ее платье. Каждый раз, когда ему удавалось расстегнуть один крючок, он целовал ее спину в том самом, освобожденном от одежды месте, и сердце девушки замирало. Теперь — сердце замужней дамы. Наконец он добрался до пояса, расстегнул последний крючок и тяжело вздохнул, проведя губами по ее спине. Какой нежной, атласной была ее кожа! Его мысли кружились, словно после хорошей порции бренди.

Каждый раз, как только он прикасался к ней губами или языком, она вздрагивала, чуть ли не вскрикивая.

— Ты такая чувствительная, милая, — сказал он удивленно, скользя ладонями по ее нежным бокам.

— Такой я и должна быть в нашу брачную ночь. — Она закрыла глаза, ощущая себя в теплых волнах любовного моря.

Оба не заметили, как платье оказалось внизу, у ее ног, так же как и драгоценное колье.

Девушка только ощутила жаркие прикосновения на своем теле, везде, начиная от шеи и заканчивая икрами ног, обтянутыми дорогими тоненькими колготками, переливающимися под светом лампы. Кэролин уже тяжело дышала, так нежно и призывно он ее целовал. Бесконечны были его поцелуи, но она хотела еще и еще…

— Я хочу часами, сутками целовать тебя!

Это было непередаваемо волшебно. Ее губы в свою очередь горели страстью и восторгом обладания.

— Я тоже, милый.

Они слились в едином поцелуе, дыхания их смешались. Кэролин забыла обо всем на свете, чувствуя только вибрации чувственности и движение горячей крови по телу. Неужели это было возможно? Вот здесь, сейчас?

Невеста дрожала от восхищения, улавливая каждый вздох его желания и пульсацию страсти, чувствовала, как любит его. В его полуприкрытых глазах она видела ответную любовь и нежность, которые достались ей в подарок навсегда. Кэрри целовала его, имея на это законное право.

— Милый, — выдохнула она.

— Да? — отозвался он, еле оторвавшись от своего сокровища.

— Тебе здесь удобно? — Она обвела рукой комнату.

Бледно-голубые тона гостиной немного смутили его, и он пришел в себя. Взъерошив волосы, виновато улыбнулся.

— Пожалуй, ты права, нам стоит перенести гнездо любви в другую комнату, более подходящую для романтических отношений.

И подняв ее, словно та была пушинкой, понес в свою спальню. По дороге Кэролин шутила насчет того, что может подумать служанка, найдя утром их одежду в гостиной. Но Алекс поспешил заверить ее, что служанки не имеют права ничего думать, а если вдруг ей придет в голову подобная затея, он ее тут же уволит.

Расположившись удобно на мягких белоснежных подушках, Кэролин наблюдала, как Алекс задергивает шторы и гасит лампы. В темноте она могла слышать его легкие, как у пантеры, шаги и тяжелое, как у хищного зверя, дыхание. Нетерпение сжигало девушку, и она начала ерзать на простынях.

— Где же ты, дорогой? — простонала она, буквально сгорая.

— Я просто кое-что придумал, — донесся до нее голос из темноты.

Впрочем, скоро ее зрение адаптировалось к темноте, и она заметила, что он над чем-то колдует. Вот щелкнула зажигалка и на столе загорелась свеча. Алекс одним прыжком оказался рядом с ней, набросившись на ее тело, словно голодный зверь.

Кэролин была уже не в силах о чем-либо думать, ее мысли испарились. Остались только тени на потолке и на стенах, которые вытворяли нечто невообразимое для теней. Они вздыхали и стонали, кружась в неведомом танце любви, сгорая на волшебном огне страсти, даря друг другу незабываемые ощущения нежности и ласки, тепла и доверия.

— Пожалуйста, милый, я хочу тебя, — слышался женский шепот.

— Как ты хочешь меня на этот раз, дорогая? — следовал за ним мужской. — Холодным или горячим?

— О, только горячим, милый, — продолжался неслыханный диалог двух теней, и снова начиналась волшебная пляска на потолке и стенах до тех пор, пока не погасла свеча.

В полной темноте двое отдыхали. Он нежно поглаживал ее по гладкой спине, она вытирала влагу с его груди и плеч, целуя его подбородок, шею, руки.

— Прелесть моя, сокровище, — приговаривал он по-испански.

Она хитрила, что ничего не понимает, отлично угадывая значение слов.

— Я буду любить тебя, что бы ни случилось.

— Я тоже, милый. Что мне еще остается делать? В такой красивой тюрьме запоет даже вольная птичка, — послышался ее тихий довольный смех.

— О какой тюрьме ты ведешь речь? — сурово спросил он, поднимаясь на одном локте.

— Прости, я не то имела в виду. Теперь ведь это мой дом. Я просто вспомнила, как ты привез меня на ранчо. Для меня это была роскошная тюрьма.

— Господи, ты все еще об этом. Пожалуйста, ты можешь хоть сегодня не напоминать мне о тех днях? — простонал он, ложась сверху.

— Конечно, но разве так уж было все плохо? Признайся.

— Ну-у, — протянул он, — дай подумать. Наверное, не все.

Она рассмеялась и чуть сдавила зубами его плечо.

— Маленькая хищная птичка, не ешь меня, я тебе еще пригожусь.

— Зачем мне тебя есть? Ты мне еще нужен. Подписать контракт.

— Только для этого? — Голос Алекса словно испытывал ее, в его интонациях она уловила неуверенные нотки.

— Не только, но и…

И она снова увлекала его в пучину любви.

Пожалуй, они никогда не были так близки, как в эту ночь. Сейчас он был таким, каким ей всегда хотелось видеть своего мужа: нежным и любящим мужчиной, ласковым любовником и верным другом. Он был щедр и отдавал ей всего себя без остатка. Кэрри тоже дарила ему всю свою нежность, все свое тепло, которое он давно заслужил. Засыпая, она шептала: «Милый, я с тобой, наши души слились навсегда».

Проснулись они с первыми лучами солнца. Кэролин всем телом сразу чувствовала его присутствие, словно так было всегда. Да, возрадовалась она, теперь будет только так, а приподнявшись, увидела, что Алекс проснулся раньше ее и даже успел принести ей апельсиновый сок. Стакан стоял на столе, а рядом на кресле лежала их одежда.

Тут Кэролин почувствовала поцелуй в плечо. И, повернувшись, оказалась в теплых объятиях своего мужа.

— Послушай, — сказала она, беря стакан с соком. — Помнишь, вчера…

— Конечно, я помню весь вчерашний день. Ведь мы поженились! — Он снова обнял ее.

Кэролин вывернулась из его объятий и продолжила:

— Я имела в виду того старика, которого ты посадил в такси и…

— Да, ему было трудно идти.

— Поверь, я так благодарна тебе за это. — Она признательно улыбнулась ему.

— Что ты имеешь в виду? Любой бы сделал то же самое.

— Во-первых, ты не любой, ты мой муж. А во-вторых, я представила на его месте своего отца.

— Милая Кэролин, ты так его любишь?

— Так же, как ты любил свою мать. — Она робко взглянула на него.

Прошло несколько дней, за которые Алекс успел подписать документы по передаче компании Энрико Дольче. Кэролин за это время поездила по магазинам в поисках новой одежды, а также познакомилась с городом поближе.

Алекс целыми днями пропадал в своем офисе, ему нужно было срочно уладить тысячу мелких и крупных дел, поэтому приезжал он поздно, чем очень расстраивал молодую жену. «Дело есть дело», — оправдывался он за ужином. Кэролин очень хотелось быть все время рядом со своим возлюбленным, но это было невозможно. И ей приходилось играть роль мудрой все понимающей жены, которая, однако, днями и вечерами очень скучает по мужу.

Но еще ее мучила тоска по сестре. Ведь с тех пор как она вышла замуж за Алекса, ее жизнь сильно изменилась. Теперь Нэнси не звала ее в гости, и у нее не было семьи в прежнем, более широком понимании этого слова. Только Алекс. Но мог ли он ей заменить всех? Вот перед какой проблемой оказалась Кэрри.

Алекс тоже начинал чувствовать неладное. Вернув компанию Энрико, он не смог вернуть его дружбы или хотя бы расположения. А ведь они были братьями. Да-а… Вот ведь — месть ничего ему не дала, кроме неприятностей. Он все равно оставался изгоем. А ведь больше всего на свете он хотел забыть это проклятое чувство отчужденности от всего остального мира.

К тому же он явно сделал больно своему единственно любимому человеку. И как жена только может с ним оставаться после всего, что он натворил. А Кэролин действительно вместо того, чтобы давно от него сбежать, еще ждала его целыми вечерами, сидя одна в пустом доме перед телевизором с готовым ужином на столе. Хотя ужин стряпала служанка, Алекс ни минуты не сомневался, что его жена обладает хорошими кулинарными способностями.

Его настолько замучило чувство вины, что в один прекрасный день он решил подарить ей прекрасное шелковое платье с серебристым отливом и пригласить в театр.

— Ты серьезно? — Кэролин бросилась ему на шею и чуть не задушила.

— Просто у меня сегодня относительно свободный вечер, — пробурчал он, соврав, конечно, потому что из-за спектакля ему пришлось отложить важную встречу.

— Это так мило с твоей стороны, дорогой, я срочно собираюсь.

И Кэролин как птичка выпорхнула из комнаты. Она надела новое шелковое платье, накрасилась и вышла к мужу.

— Ты — моя принцесса! — Он обнял ее за талию. — Нас с тобой ждет на улице карета, запряженная парой отличных лошадей.

Конечно, это была всего лишь игра, но она решила ее поддержать.

— А может, нам поехать в театр верхом? Ну, хоть раз? В память о нашей скачке в степях… — Кэролин звонко рассмеялась.

— Милая, думаю, нас с тобой просто не поймут и арестуют, а тогда мы не успеем на спектакль. Лучше поедем цивилизованным способом, ты согласна?

— На все, дорогой.

Только они направились к выходу, как зазвонил телефон. Алекс подошел к аппарату, снял трубку, посмотрел на часы, прошептал что-то. Потом быстро заговорил по-испански. Повесив трубку, он обратил к Кэролин встревоженный взгляд.

— Дорогая, наши планы придется несколько изменить.

— Что случилось? — Кэролин от волнения опустилась в кресло, которое стояло возле стола.

— К нам едут Энрико и Нэнси, мы должны будем их встретить. Как ты на это смотришь?

— Это… это так неожиданно. У них что-то произошло?

Алекс подошел к ней, взял ее руку в свою, и стал гладить. Она взволнованно смотрела на него.

— Не беспокойся, что бы ни случилось, помни, я всегда с тобой.

Не прошло и получаса, как к ним в дом вошла чета Дольче. Нэнси была без ребенка, а жаль, Кэролин так надеялась увидеть племянника. Оба были взволнованы, и Кэрри спокойно предложила им раздеться и пройти, но Нэнси так и осталась в своем кожаном пальто.

— Спасибо, мы не надолго, — сказала она, присаживаясь на краешек кресла.

В сердце Кэролин поднялась паника.

— Пропал папа, — бухнула Нэнси без предисловий и без всяких эмоций в голосе. Она сохраняла каменное выражение лица, ее глаза напоминали две колючие льдинки. — Я хотела, чтобы ты это знала.

Кэролин застыла, затем опомнилась и с трудом спросила:

— Давно он исчез?

— Вот уже сутки как… Он пропал из дома престарелых.

— Почему же ты не позвонила мне раньше? — Лицо Нэнси невольно дрогнуло, и ее взгляд встретился со взглядом сестры.

— Я просто думала, что тебе это больше неинтересно.

Кэролин почувствовала резкую обиду, словно слова Нэнси пронзили ей сердце. Иногда слова ранят не меньше, чем острый нож. Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь такое же обидное, но слова застыли у нее на губах.

— Как ты можешь так думать! Я люблю отца. Так же, как и тебя.

Нэнси поджала губы и еще крепче ухватилась за сумочку.

— Энрико вылетает сегодня вечером, чтобы подключиться к поискам.

— Мы тоже едем, — заявил вдруг Алекс. — Оба… Правда, Кэролин? — Та кивнула в ответ.

— Дайте нам минуту на сборы, и мы можем отправляться вместе.

Вылетели они тем же вечером, спустя два часа после разговора. В течение полета все очень волновались, но к тому времени как вся компания приземлилась, поиски бедняги Коллинза благополучно завершились.

Оказалось, что тот, выйдя из дома престарелых, побрел в сторону ранчо и прошагал двенадцать миль в одной пижаме. Это было невероятно!

Узнав эти новости, Кэролин чуть не расплакалась от радости. Ее всю дорогу одолевали всевозможные жуткие предположения, и она опасалась самого худшего.

— Оказывается, бедный папа всего лишь хотел попасть домой, — прошептала Кэрри, вытирая слезы и пытаясь успокоиться. — Я не могу на него обижаться.

— Никто и не обижается, — успокоил ее Алекс.

Она проглотила комок, подступивший к горлу, и сказала:

— Дело в том, что отец всю свою жизнь провел на ранчо, привык к огромному пространству, свежему воздуху. Конечно, ему захотелось вернуться туда. Он сам принадлежит этой земле.

Дорога тянулась мимо знакомых зеленых пастбищ и лугов, поросших высокой травой, и Кэролин чувствовала в груди сладкую боль. Она любила Кентукки, но ведь это место теперь уже больше не было ее домом.

Во время полета Кэрри слышала, как Алекс и Энрико обсуждают дела на ранчо. Алексу было известно, что Дольче слишком много вложил в это хозяйство. Но все, кто знал положение дел в этой семье, давно предполагали, что продажа владения Коллинзов — дело времени. Кэролин было не очень радостно слышать подобные разговоры.

Когда машина свернула на частную дорогу, ведущую к ранчо, в предутреннем тумане показались едва различимые ограды и строения, возвышающиеся на фоне зеленых лугов. Обе сестры любили лошадей, но Кэролин в последнее время больше всего притягивала земля и старинный, викторианской эпохи дом. Она чувствовала себя здесь связанной с целой исторической эпохой.

Машина еще раз свернула, и показалось старое большое здание. Кэролин выглянула из окна, чтобы лучше разглядеть дом. Она не была здесь только месяц, а казалось, что отсутствовала целый год.

Ее взгляд охватил целую округу, исследуя все по порядку. Ей очень хотелось сразу же увидеть, понять, что изменилось, а что осталось таким же, как было до ее отъезда. Да и вообще, изменилось ли что-нибудь? Ступени крыльца кто-то выкрасил новой краской. К стенам веранды приделали новые опоры для тубероз. Клемент, их смотритель, проделал хорошую работу. Очень здорово, что он им помогал.

Машина остановилась перед воротами, и Кэролин подошла к ступенькам дома даже быстрее, чем Алекс и Энрико успели выйти из машины.

Ее отец был в своей комнате. Он сидел, прикрытый пледом, в кресле, которое было когда-то любимым местом отдыха ее матери, и выглядел таким растерянным, таким маленьким.

— Папа…

Он вздрогнул, обернулся и увидел ее, стоящую в дверях. Его лоб прочертили волнистые морщинки.

— Это ты, моя девочка?

— Да, папа, это я, твоя Кэролин.

— Ох, Кэролин, и где же ты была?

Она бросилась к старику и обняла его с такой силой, что у нее самой заболели руки, крепко сжала его в объятиях и держала так до тех пор, пока не согрела немощное тело.

— О, папа, как я тебя люблю, — сказала она, поцеловав его в лоб. — Как я скучала по тебе.

Затем придвинула стул и села рядом.

— Тогда больше не покидай меня.

В глазах защипало, но девушка сдержанно улыбнулась.

— Давай пока не будем размышлять о грустном, хорошо? Я дома, здесь, и собираюсь у тебя узнать, что именно ты хочешь на завтрак.

— Жареную картошку.

Она моргнула, чтобы смахнуть слезу, твердя себе, что подумает обо всем серьезном завтра, а сегодня, на время, выбросит все из головы и будет жить только тем, что готовит ей каждая последующая минута.

— Хорошо, поняла, — сказала она, проглотив свои слезы. — Картошка так картошка.

Несколько следующих дней прошли для Кэролин быстро. Как чудесно оказаться снова у родного очага! Сидеть в стареньком домике и любоваться на цветы за окном. Подумать только, она отсутствовала здесь всего четыре недели, а кажется, что ее не было целую вечность!

Пока Алекс и Энрико разговаривали с Клементом о ранчо, просматривая бухгалтерские записи и обсуждая новые перспективы, Кэролин сидела с отцом и читала ему, пытаясь хоть чем-то его занять.

Лучи послеполуденного солнца проникали сквозь шторы и тюль, освещая хрустальный подсвечник, отбрасывающий разноцветные брызги на пастельных тонов обои. Она так любила этот дом, его высокие потолки, тяжелые шторы, красного дерева шкафы и кровати. Ей нравилось, что лишь выйдя на крыльцо, можно сразу полюбоваться прекрасным пейзажем и замечательными туберозами, росшими тут не меньше двадцати лет. Как она могла об этом забыть и жить чем-то иным.

Это был ее дом. Он всегда останется ее домом. Даже если она здесь больше никогда не будет жить.

Они гостили на ранчо около недели, и Кэролин знала, что Энрико и Алекс оба вскоре намерены вернуться в Аргентину, да, и не могло быть иначе. Несмотря на то, что они не напоминали ей об этом, она видела по их встревоженным лицам, что пора бы и возвращаться. Но ей страшно не хотелось покидать отца, да и эти края, поэтому окружающие щадили ее чувства. Ведь уезжая, они заберут ее с собой.

Что же тогда будет с отцом?

Во время ужина вечером Кэрри не раз ловила на себе пристальный взгляд Алекса. Она прекрасно знала, что он тоже озабочен их будущим.

Его компания и все дела были в Кордове. И дом его был там, и ранчо в пампе… У Кэрри не повернулся бы язык просить мужа, а уж тем более ожидать, что он сам предложит переехать жить в Кентукки. Хотя все ее лучшие годы прошли здесь, так же как и жизнь ее отца. Ранчо Коллинзов принадлежало семье на протяжении четырех поколений. Оно было основано ее прапрадедушкой в первом десятилетии двадцатого века. Было немыслимо расставаться с этим домом, этой землей. Как можно было предать память близких людей, которые любили этот дом, заботливо и на века заводили серьезное хозяйство?

Завтрак закончился. Кэролин отвела отца наверх в его спальню, где приготовила кровать. Двадцать минут спустя она спустилась вниз по лестнице и услышала доносившийся с кухни разговор Энрико и Алекса. Девушка невольно прислушалась.

— Не имеет смысла больше поддерживать этот бизнес и сохранять ранчо, все равно оно на грани разорения, — говорил Энрико. Кэролин остановилась на ступеньках. — Но я бы не спешил его продавать. Это все еще дом Нэнси и Кэролин.

— Так же, впрочем, как и Билла, — добавил Алекс. — Ты же видел, как старик любит его. Думаю, ему надо дать возможность остаться здесь, как ты считаешь?

— Я тоже так думаю. — Алекс рассмеялся.

— Ну, хоть в чем-то мы, наконец, сошлись! — Последовала долгая значительная пауза. Энрико прокашлялся и сказал:

— Может, мы и пришли к соглашению по поводу ранчо Коллинзов, но учти, наших дальнейших отношений это мало касается. Помни, я не смогу забыть всего зла, что ты нам причинил.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, не притворяйся. Мы больше не сможем работать вместе. Между нами раз и навсегда пробежала черная кошка. — Его голос был уставшим, слова ровными. — Все изменилось и никогда не будет так, как прежде.

Кэролин прижала руки к сердцу, слушая, как оно бьется. Она ловила из напряженной беседы братьев доносившиеся издалека слова и фразы, замирая при каждой возникающей паузе. Ох, как она ненавидела конфликты и глупую тупую вражду!

— Откуда тебе это известно? Жизнь богаче наших представлений о ней.

— Хотя ты и сделал широкий жест, передав владение компанией мне обратно, но она почти разорена, поэтому я не могу благодарить тебя, это было бы унижением с моей стороны.

— Да я и не прошу тебя об этом.

— Ты очень подвел меня, так и знай.

Кэролин закрыла глаза и облокотилась на деревянные перила лестницы, чтобы не упасть от волнения. Она тоже ощущала вину из-за того, что вовремя не остановила Алекса. К тому же стала его женой. Да, она любит его, но что это может теперь изменить? Сколько на нее сразу навалилось проблем: и отец, и ранчо, и вражда между семьями.

С тех пор как они поженились, Кэролин видела свою сестру только один раз, когда они с мужем пришли к ней, чтобы сообщить трагическую новость об исчезновении отца. Господи, какой же холодной и равнодушной Нэнси тогда была. Снежная королева, а не сестра. Такой ей еще никогда не доводилось ее видеть. Да что же случилось с ними со всеми?

Вот и Алекс тоже изменился за последнее время, стал спокойнее и… равнодушнее. Может быть, это ей только показалось. Вчера, когда они лежали перед сном в темноте, Кэролин потянулась к нему. Они целовали друг друга безмолвно, в полной тишине, боясь словами нарушить близость, которой были лишены весь долгий день. Кэролин передавала ему буквально океанские волны любви, ее сердце трепетало от нежности, а в глазах стояли слезы радости.

Да, она любила Алекса, но чувствовала, как над ними сгущался мрачный туман. Что-то должно было случиться и навсегда изменить их жизни. Что? Она не могла угадать.

Кэрри пыталась скрыть свои слезы от мужа, но так и не смогла. Он склонился над ней, убрал со лба волосы и заглянул в глаза.

— Итак, ты чувствуешь то же самое, — сказал Алекс.

Она покачала головой.

— Нет, нет.

— Нет, да. Мы оба это знаем. Да, оба знаем, что все это дальше тянуть бесполезно.

Кэрри не была до конца уверена, что понимает мужа, но невозможно было не уловить интонации страдания в любимом голосе. Она коснулась губами его плеча, ее страх все более возрастал, грозя потопить ее в пучине первобытного ужаса. — Ничто не бывает в жизни бесполезно, дорогой, — ответила она страстно. — Если мы верим во что-то, то все будет именно так, как мы хотим.

 

11

«Если мы верим, то все будет так, как мы хотим…» — слова Кэролин достигли слуха Алекса, и он начал раздумывать над ними. Ему очень хотелось надеяться, что все именно так, что именно в этой формуле зарыт волшебный механизм удачи. Да, он хотел бы обрести хоть малую частицу ее оптимизма, но, не имея такой силы духа, как Кэрри, все равно быстро бы его растерял.

Он крепко прижал ее к себе, высоко подтянул одеяло, словно оно могло укрыть их от надвигающейся неведомой беды. Где-то в глубине души Алекс уже хорошо знал и чувствовал ее. И давно сообразил, что единственный человек, от которого ее надо защищать, это он сам.

— Я никогда не смогу сделать тебя счастливой.

— Что ты! Я уже счастлива.

Он нежно погладил шелковистую кожу ее плеча, узкую спину, словно хотел запомнить все это надолго, а еще запах ее кожи, сладость губ… Ему никогда не доводилось любить кого-то так глубоко и пронзительно, и вряд ли он еще когда-то сможет так полюбить.

— Но, милая, я же разверз пропасть между тобой и твоей семьей. Ты и Нэнси, вы были так близки, а теперь с трудом находитесь в одной комнате.

Она решила не отвечать сразу, поцеловала его плечо, прижалась щекой к его груди, слушая, как бьется сердце.

— Нельзя иметь все, что ты только пожелаешь в этой жизни.

Он тяжело вздохнул. Грустная мудрость ее слов ранила его. Ей было только двадцать три года. В таком возрасте хочется, чтоб весь мир лежал у твоих ног. Она не должна в свои годы обладать столь горькой мудростью — преимуществом стариков. Но она обладала.

— Но ты заслуживаешь лучшего, моя любимая! — Алекс погладил ее длинные шелковистые вьющиеся волосы, которые мягко заскользили под его пальцами.

Да, он никого не любил раньше так сильно и ни в ком не нуждался так остро, как в ней. Но изначально жестоко было ставить ее перед выбором между своей семьей и Алексом. А он заставил ее это сделать. Он хотел изолировать любимую от тех, кого любила она сама. Возможно, он хотел, чтобы она стала такой же, как и он сам. Но тогда это было бы ужасно.

Алекс снова тяжело вздохнул, понимая, что разрушил ее жизнь, грубо и нахально вмешавшись в нее. Кроме того, почти сломал судьбы ее любимым и близким людям.

— Алекс! — Кэролин коснулась его руки, подняв голову и посмотрев на него.

Он чувствовал, что она ему сочувствует, понимает его. Кэрри была такой чувствительной и чувственной одновременно. Мужчины всегда к этому стремятся, хотят видеть переплетение этих ценных для супружества качеств в своих женах. И вот она рядом, его мечта.

Ее мягкая ладонь коснулась его щеки, прошла нежно по лицу, по подбородку, по линии губ.

— Что случилось? Скажи мне.

Алекс набрал воздух в легкие. В груди кольнуло. Поцеловав кончики ее пальцев, он ответил:

— Сегодня вечером я не мог насмотреться на тебя. Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знал…

— Но я была одета всего лишь в джинсы и рабочую рубашку! — удивилась Кэролин.

— Да. А волосы ты подобрала заколкой и сделала пучок. Ты пела, когда готовила картошку. И мне очень это понравилось. Мне вообще нравится за тобой наблюдать. Я никогда не видел, чтобы ты так много улыбалась и смеялась. Тебе не надо ни супермодных украшений, ни драгоценностей. Просто нужно, чтобы рядом с тобой была твоя семья.

Она чуть привстала и тут же легла сверху, накрыв его собой. Ее длинные волосы коснулись руки мужа и спрятали ее подобно серебряному покрывалу.

— Ты нужен мне, — сказала она, склонившись и коснувшись его губ. — Я люблю тебя.

Его сердце радостно забилось.

— Я тоже тебя люблю, дорогая!

Но кажется, теперь одной любви было им мало.

Вскоре наступило время, когда они все должны были возвращаться в Кордову. И, несмотря на уговоры Кэролин и просьбы Энрико, Билл Коллинз отказался даже думать о том, чтобы покинуть ранчо снова. Он также отказался обсуждать вопрос о возвращении в дом престарелых, и сразу забраковал предложение о поездке в Аргентину вместе со своими детьми.

— Я прожил здесь свою жизнь, — сказал он твердо, — поэтому останусь в своем доме, в этих дорогих мне стенах до последнего дня.

Кэролин прекрасно знала, что отец не сможет сам о себе позаботиться. Алекс предложил, чтобы в доме некоторое время пожил Клемент, пока они не найдут приличную сиделку. Конечно, это явилось не самым удачным решением проблемы, но все же было лучше, чем заставлять Билла возвращаться в дом престарелых.

Настало последнее утро их пребывания на ранчо Коллинзов. Кэролин собирала вещи. Чемоданы были, наконец закрыты, их погрузили в багажник машины, и все, что осталось, это попрощаться.

Кэролин просто не понимала, как сможет сказать «прощай» отцу в такую минуту. Она не знала, когда вернется в следующий раз, и вернется ли вообще. Алекс разрешил жене навещать отца, когда только та этого захочет. Но в жизни так много неотложных дел: то одно, то другое… Поэтому всегда что-то могло помешать.

Отец стоял на ступеньках дома, одетый в свою рабочую одежду, брюки и рубашку серого цвета. Его плечи за неделю распрямились, седые волосы заблестели, он снова выглядел так, словно сбросил десяток-другой лет.

Однако это был видимый обман зрения.

Его слезящиеся глаза прищурились, и он посмотрел на небольшой дорожный чемодан, который девушка держала в своей руке.

— Куда ты едешь, Нэнси?

— Я Кэролин, папа, — с болью в душе поправила его дочь.

— Да, точно. Так куда ты едешь, дочка?

Нет, она не могла этого сделать, не в состоянии была оставить его сейчас. Он может даже и не вспомнить ее в следующий раз.

— Я собралась в путешествие, — ответила она бодро.

— Надолго?

— Не очень, я надеюсь. — Ее голос пресекся на середине фразы, и она была вынуждена замолчать, чтобы набраться сил. Кэрри не могла беспокоить его сейчас, это бы только расстроило пожилого человека.

Молодая женщина выпрямилась, сжала кулаки и зубы, внутренне приготовившись к расставанию. Ее будущее связано с Алексом, но именно оно не дает так легко отойти от прошлого.

— У Клемента есть телефонный номер, по которому меня можно застать. Если тебе что-нибудь понадобится…

— О, мне ничего не надо…

— Но если вдруг, — тут она больше не могла продолжать, не могла обойти слезы, скопившиеся в груди. Чуть было не сорвалась на рыдание. — Позвони мне, если что, папа, ладно?

— Хорошо, детка.

Тут она бросилась его обнимать, крепко сжимая дрожащими руками. Онтихонько укачивал ее, словно ребенка. Бывало, так он всегда утешал ее еще до того, как заболел. До того, как у них возникли серьезные проблемы. В груди защемило от желания все вернуть, от желания, чтобы все вдруг стало проще, как раньше.

Но уже ничего не изменить, она выросла, стала другой.

Когда отец отпустил ее, она шагнула назад, улыбнувшись сквозь слезы.

— Ты вырастил меня, отец, у тебя это хорошо получилось. Это была трудная работа. Надеюсь, что и хорошая.

Он ей улыбнулся в ответ.

— Да, дочка. Хорошая моя девочка. Увидимся сегодня вечером за ужином.

Но Кэролин прекрасно знала, что никакого ужина вечером не будет.

Вернувшись в Кордову, они оба пытались включиться в рабочие будни, но это было нелегко. Казалось, Алекс так и не смог прийти в себя.

Поначалу Кэрри думала, что время пройдет и все изменится. Но вот уже минуло две недели, а той близости, которая возникла между ними в первые дни брака, уже не существовало. Алексу приходилось слишком быстро покидать ложе их любви и мчаться в свой кабинет, чтобы работать чуть ли не до рассвета. Отчуждение росло.

Вскоре они стали заметно избегать интимных отношений. Кэролин поразила внезапная догадка, что когда Алекс до нее дотрагивается, то сразу погружается в раздражение, гнев и разочарование. Но он не хотел этого признавать, а тем более обсуждать.

По истечении трех недель после поездки Алекс вообще перестал приходить в спальню. Теперь он укладывался в маленькой комнате для гостей, ничего не объясняя и не пытаясь с ней советоваться. Просто взял и ушел от нее…

Кэролин не могла долго притворяться, что ничего не замечает, что между ними все хорошо. Однако напрасно Кэролин стремилась поговорить об этом с мужем. Каждая такая попытка пресекалась им с первых же ее слов. Алекс просто уходил. Нет, он все еще выводил ее на вечеринки, в рестораны, красиво и дорого одевал, продолжая играть в богатых молодоженов. Но делить с ней ложе любви больше не хотел. Он даже не намекал на это. В конце концов, с его стороны исчезли любые проявления нежности к ней.

Молодая женщина была в полной растерянности, не знала, что предпринять, как поступают в таких случаях другие. Ей было всего лишь двадцать три, и опыта общения с мужчинами ей негде было набраться. Вот уже целый месяц бедняга чувствовала себя одинокой, да просто заброшенной. Это был его мир, его страна, к которой она не принадлежала.

И вот однажды Кэролин поднялась среди ночи с кровати и надела легчайший халатик из шелка. Она так и не смогла заснуть, страх заполз ей в душу и жалил, как тысячи пчел.

Алекс сидел в своем рабочем кабинете и работал. Когда Кэролин вошла, он поднял голову и спросил:

— Что случилось?

Она пристально взглянула на него, слишком уставшая, чтобы играть в разные игры.

— А ты считаешь, что все в порядке? Ты даже не зашел ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, не говоря о прочем. Ты больше не прикасаешься ко мне. Что произошло, Алекс?

— Это всего лишь работа. Я в некотором роде сейчас в цейтноте.

— Нет, дело не только в этом, я знаю, — размеренно произнесла она. — Просто твои чувства ко мне изменились.

— Они не изменились.

— Тогда почему же ты меня игнорируешь? Почему мы стали как чужие?

— В этом нет ничего личного…

— Что ты говоришь, Алекс! Я же твоя жена!

— Не было ли это ошибкой…

На глаза женщины навернулись слезы, губы задрожали в молчаливом протесте. Говорить она была не в силах, лишь покрутила головой, чтобы отогнать слезы, и ей удалось преодолеть свою слабость.

Алекс посмотрел на дверь спальни, которую Кэролин прикрыла за собой, понимая, что должен немедленно встать, подойти к жене, попытаться ее успокоить… Но, может быть, наоборот, не обнадеживать ее понапрасну? Конечно, в его жизни слишком много времени занимала работа. Поэтому он не мог не чувствовать за собой некоторой вины. Жестокий мир вражды и конкуренции тоже вносил свою лепту в семейные раздоры, отнимая его у Кэролин. С самого начала он хотел бы защитить ее и все ж таки постоянно причинял ей боль.

Алекс долго и мучительно сидел, борясь с желанием подойти к ней, обнять и поцеловать. Это была очень сложная и жестокая борьба, которая сжигала его душу, но он безмолвно сидел в своем кресле до тех пор, пока огонь желания не погас и холодный рассудок не взял верх.

Конечно, Алекс не разлюбил ее, да и как бы он мог? Это было не в его силах. Но в жизни далеко не все решает любовь, хотя она и имеет огромную власть над людьми.

Утром Кэролин нехотя поднялась с кровати, дрожащими пальцами застегивая на ходу зеленоватую шелковую блузу и заправляя ее в кремовые льняные брюки.

Яркие лучи солнца проникали сквозь тюль, слепя глаза. Кэролин прищурилась. Всю предыдущую ночь она проплакала.

Почему Алекс перестал обращать на нее внимание? Почему он так быстро изменился? Словно бы кто-то специально разделил их. И муж вдруг забыл ее, оставил, вычеркнул из своего сердца, выбросил из головы.

Девушка не могла этого понять, она же по-прежнему любила его. Почему мужчины так меняются?

Подавив рыдания, Кэролин вышла из дома, поймала такси и, сев на заднее сиденье, назвала водителю адрес особняка Нэнси и Энрико.

Служанка провела Кэролин в комнату для гостей с высокими потолками и симпатичными обоями. Огромный камин был отделан розовым мрамором.

Спустя несколько минут в комнату вошла Нэнси, в простых джинсах и желтой футболке. Она несла на руках ребенка. Наверное, кормила его, когда ей сообщили о прибытии сестры.

— Я помешала тебе? — смущенно спросила Кэролин, поднявшись с кресла.

— Нет, он уже почти спит, — ответила Нэнси, продолжая стоять в дверях и нежно поглаживая ребенка по головке. Она выглядела стройной — уже оправилась от родов и снова была самой собой.

Кэролин уже было повернулась уходить:

— Тогда я, может, пойду…

— Нет, — остановила ее Нэнси, — все в порядке. Ты не помешала.

Однако сестра не сделала и шага в ее сторону, продолжая стоять на пороге комнаты.

Наверное, теперь Нэнси очень занята, подумала Кэролин, чувствуя непереносимую боль утраты прежних отношений с сестрой. Она бы никогда не подумала, что с ними такое произойдет.

Теперь они были чужими друг другу.

Так же как она и Алекс.

Кэролин почувствовала, как к горлу подступает комок, и крепче прижала к себе сумочку. Ради чего она оказалась здесь, задала она себе вопрос. Непонятно, что можно теперь сказать сестре, что — нет, с чего начать разговор… Нэнси ненавидела Алекса, и зачем она пришла к ней со своими проблемами?

Потому что старшая сестра всегда ей помогала, потому что Кэролин любила ее всем сердцем.

Ее глаза наполнились слезами, когда она поняла ошибочность своего визита. Кэрри поднялась с кресла.

— Да, это была не очень хорошая идея. Я должна уйти. Прости, что побеспокоила тебя.

Она быстро прошла к двери, миновав Нэнси и ребенка, и поспешила к выходу.

— Хочешь подержать его?

Этот вопрос застал Кэролин врасплох. Она остановилась посреди холла, стоя лицом к двери, прижимая свою сумочку к груди. Хотела ли она подержать его?

Медленно повернувшись, она с любовью посмотрела на ребенка.

— Да, если можно.

Когда Кэролин подошла к ней, Нэнси передала ей Стефана. Малыш дремал, его маленькие ручки лежали скрещенные на его груди, он так был похож на ангела, что Кэрри подумала, а нет ли у него сзади свернутых крылышек?

Про себя она с удивлением отметила, что он был легким как перышко. Когда женщина прижала его к себе покрепче, он всхлипнул и вздохнул, и ее сердце растаяло.

— Какой он хорошенький, — прошептала она, разглядывая его крошечные черты лица. Черненькие волосы, пуговка носа, сладкие губки.

Она не могла удержаться, чтобы не поцеловать его в щечку, и вдохнула свежий аромат, исходивший от малыша.

— Когда-нибудь ты будешь превосходной мамой, — сказала Нэнси, — присаживаясь в кресло напротив.

— Надеюсь, если у меня когда-нибудь будет ребенок.

— Ты сомневаешься?

Кэролин не могла ответить. Она не успела заметить, как прошел первый месяц их замужества с Алексом. Если вскоре что-нибудь не изменится в лучшую сторону, она начнет сомневаться, что у них будет ребенок.

Ей трудно было оторвать взгляд от ребенка, в этот момент не хотелось думать о плохом. Он спал так мирно, посапывая, ему было хорошо у нее на руках.

Кэролин подняла голову, встретившись со взглядом Нэнси.

— Я рада, что у тебя есть Стефан. Он такой миленький. Просто чудо.

Нэнси улыбнулась, но только губами.

— Что случилось, Кэролин, расскажи.

Кэрри моргнула, борясь со слезами, боясь потерять контроль над собой. Слезы напрасны, они ни в чем никому не помогли еще, и все же она плакала. Но, пересилив себя на этот раз, она произнесла более твердо:

— Все дело в Алексе.

Кэролин вернулась домой только к вечеру, к тому самому времени, когда обычно возвращался домой ее муж. Но сегодня вечером он оказался дома намного раньше. Когда она открыла дверь, тот сидел на диване и читал газету.

— Привет, — сказала она, закрывая за собой дверь. Кэрри почувствовала неожиданное облегчение, увидев мужа, ожидавшего ее. Она была странным образом взволнована.

— И давно ты здесь?

— Где-то около часа. — Он сложил газету и кинул на журнальный столик. — Прости за прошлую ночь.

Сквозь нее пробежали волны радости и счастья, она стала словно пьяной.

— И ты меня.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Кэролин.

— Я и счастлива. С тобой.

Он печально покачал головой, сжав губы, и она уронила сумочку на пол. Из нее выпали ключи и отскочили к ножке дивана. Наклонившись, чтобы поднять их, Кэролин поцеловала его руку.

— Господи, как я рада, — прошептала она, радуясь от всего сердца. — Мне так было плохо.

— Прости. — Он коснулся ее щеки пальцем, погладил ее. — Где ты была? Я звонил домой несколько раз из офиса, беспокоился о тебе.

— Поэтому ты так рано дома?

— Я подумал, что может… — он не закончил фразу, пожав плечами, — но ты уже дома, слава Богу.

Она села с ним рядом на диван.

— Я ходила навестить Нэнси. — Кэролин, чувствуя некоторую неловкость, поправила волосы. — Я только что от нее. Сестра дала подержать мне малыша. Мальчик такой хорошенький! — Она запнулась. Не звучит ли это слишком? Или ей показалось? — Ты не против?

— Против чего я должен быть? Что ты увиделась со своей сестрой? Кэролин, я даже рад. Мне ужасно не нравится то, что со всеми нами произошло. Мне не нравится то, что я сделал…

Она склонилась к нему и закрыла его рот ладонью.

— Давай не будем говорить об этом? Давай-ка лучше пойдем поужинаем и немного отвлечемся, хорошо?

Кэрри была рада, что предложила выйти прогуляться. Ужин в ресторане оказался на высшем уровне. К тому же Алекс вел себя так же, как и раньше. Он был очаровательным, привлекательным джентльменом, заказал шампанское, сказав, что он самый счастливый мужчина на свете. Кэролин рассказала ему о своем визите к Нэнси, о ребенке более подробно, описала, как он вырос за месяц.

Алекс внимательно слушал ее рассказ с полуулыбкой на губах и каким-то особенно теплым вниманием.

— Это было великолепно. Я так соскучилась, — говорила она ему, добавив, что Нэнси пригласила ее зайти на следующей неделе. — А ты бы пошел со мной?

Некоторое время Алекс неясно смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и нельзя было разобрать, что он думает.

— Они же не моя семья, дорогая.

— Но они могут ею стать. — Алекс сказал сурово:

— Я же подвел Энрико на глазах у всей Кордовы. Я почти разорил его компанию. Не думаю, что мы когда-нибудь будем одной семьей.

— Но мы же можем попытаться, в конце концов.

Его губы скривились, и Кэролин увидела глубокую усталость в его глазах, которую она до сих пор не замечала. Он не выглядел больше как Алекс-завоеватель, он был скорее Алексом-побежденным. В ее груди кольнуло от жалости к нему, к ним обоим.

— Алекс, но мы должны с чего-то начать.

— Может быть, ты права.

— Тогда пойдем завтра со мной вместе.

Он энергично покачал головой. Потом вздохнул.

— Ладно, ради тебя я это сделаю.

После великолепного ужина в ресторане они пришли домой, и впервые за долгие недели их ночь была настоящей ночью страстной любви, которой так ждала Кэролин.

— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя ее шею, плечи, руки.

Ее муж так давно не говорил этих слов, что Кэролин забыла, как они звучат. Она ощутила и радость, и боль одновременно.

— Ты уверен?

— Да, в этом я уверен больше, чем в чем бы то ни было еще в этой жизни.

Следующим утром Алекс уехал на работу пораньше. Он перехватил на ланч всего лишь несколько кусочков тоста. Времени между встречами и заседаниями было действительно не так много, ему пришлось работать до четырех, и лишь после всего он открыл бутылку минеральной воды и немного отдохнул у окна.

На него снова нахлынули воспоминания о сделанном, и чувство вины, преследовавшее его в последнее время часто и подолгу. То, что он совершил, было полностью неверно. За весьма краткий отрезок времени он получил все, что хотел: и корпорацию, и удовлетворение чувства мести, и даже Кэролин. На один момент он даже стал близок к той семье, к которой не имел права быть близким.

Тореро вернулся к своему столу, сел за него и начал уничтожать документ за документом.

Он даже поморщился. Для чего, спрашивается, заканчивал два университета, учил теорию менеджмента, делал карьеру, развил художественный слух и вкус, и к тому же разбирался в произведениях искусства. Для чего? Чтобы быть одному? Жить одному? Умереть одному?

Невозможно. Невероятно… Кого он хотел обмануть? Это была не та жизнь, которую он хотел для себя. Ему омерзительно быть теперь таким человеком, каким он стал. Когда он был молодым парнем, то работал, как черт, чтобы достичь успеха, а все, чего он по-настоящему хотел, это любви. Любить и быть любимым.

Когда и каким образом обида и гнев смешались вместе? Как одиночество превратилось в месть?

Алекс остановился, прижав ладони ко лбу. Это было невыносимо. Он больше не мог есть, не мог спать, не мог отдыхать.

Итак, теперь все было подписано, оформлено. Все ненужное стерто из его памяти.

В дверь постучали. Вошел Габриель Гарсиа, невысокий пожилой человек, адвокат Алехандро. За ним проследовала молодая девушка — исполнительный секретарь. Она закрыла за собой дверь. Выражение ее лица говорило о том, что та сожалеет о сделанном Алексом выборе. Все его сотрудники знали о его решении.

— Мы готовы, — сказал сеньор Гарсиа, открывая свой чемоданчик.

Алекс кивнул, и безмолвно они расселись за столом совещаний. Каждый устроился в мягком удобном кресле. Давящая тишина стала невыносимой.

Сеньор Алехандро Тореро был просто счастлив, что ни один из них не стал его переубеждать в принятом решении. Однако ему самому было весьма нелегко. Они подписали все молча.

Кэролин за час смотрела на часы не меньше десяти раз. Где же Алекс? Он же обещал приехать уже сто лет назад. Нэнси пришлось откладывать ужин несколько раз. Что же задержало его?

Энрико пошел звонить в офис, и Кэролин посмотрела на Нэнси и ребенка. Сестра выглядела уставшей. Да, даже для аргентинского ужина это было слишком поздно.

В волнении, кусая губы, Кэролин пыталась скрыть досаду. Непременно случилось что-то серьезное, что его задержало, иначе непростительно было бы так поступать с ними. Она не хотела думать ни о какой опасности.

Дверь открылась, и вошел Энрико с незнакомым человеком, в черном костюме с черными волосами и чемоданчиком.

— Кэролин, — обратился к ней Энрико. — Идем со мной.

Явно случилось что-то из ряда вон выходящее. Ее нервы уже не выдерживали, ей было не просто сдержаться, чтобы не закричать. Она посмотрела на Энрико, потом на Нэнси.

— Но что произошло?

— Нам лучше поговорить в библиотеке. — Кэрри снова посмотрела на Нэнси. Та была обеспокоена не меньше.

— Нет, я останусь здесь, рядом с сестрой. Энрико и Габриэль Гарсиа (ибо это был он) шагнули в комнату для гостей, и хозяин дома закрыл двери. Кэролин наблюдала, как человек в черном костюме открыл свой чемодан и вынул папку с бумагами, а также очки. Надев очки, он обратился к ней.

— Я Габриэль Гарсиа, адвокат вашего мужа. — Кэролин невольно вздрогнула и вжалась в кресло.

— А где он сам? Почему он не пришел? — Энрико тревожно смотрел на нее.

— Сегодня он не придет.

— Почему?

— Он уехал, Кэролин. Он попросил сеньора Гарсиа передать нам эти бумаги.

— Бумаги? Какие бумаги? Я ничего не понимаю.

— Алекс все передал.

— Что передал и кому? — Ее руки начали дрожать.

— Все, и корпорацию, и акции, его отели. Словом, все. Он перевел все это на семью Дольче. И поделил имущество между мной и сыном, — закончил Энрико.

Ее глаза наполнились слезами. Она моргнула, и слеза потекла по ее щеке. Она предчувствовала недоброе.

— А где Алекс?

— Он сегодня уезжает из Кордовы.

 

12

Им просто повезло, что адвокат Алекса знал, куда отправляется ее муж, и знал время, когда он отъезжает. Сеньор Гарсиа, конечно, и не собирался предавать своего шефа, но Энрико пригрозил не выпустить его из дома до тех пор, пока тот не откроет намерения Алекса.

Энрико тут же вызвал своего шофера, дал адрес, куда следует отвезти Кэролин, и наказал ехать как можно быстрее. Алекс намеревался покинуть Кордову по реке, наняв одну из яхт своего друга. Он хотел путешествовать на ней по южному берегу Америки. Энрико прекрасно знал этого человека и его яхту, знал ее расположение, а потому был уверен, что Кэролин его найдет.

Когда бедная женщина достигла дока, было очень темно. С яхты светили огни. С других лодок была слышна музыка.

Кэролин нашла огромную яхту, в точности такую, как описывал Энрико. Она покачивалась на волнах. Мотор уже гудел. Изнутри светились желтые огни.

Лишь мгновение Кэрри колебалась перед тем, как сделать шаг. Вдруг из кабины послышался голос Алекса, тот говорил по-испански, по всей видимости, отдавал распоряжения. Она была уже готова позвать его по имени, когда ее муж вышел из каюты и оказался рядом — лицом к лицу с ней.

— О Господи, Кэролин!

Она отступила назад, чувствуя во всем теле дрожь негодования и страха. Этот человек был уже готов уезжать. Он был готов уплыть от нее, оставить ее здесь, не иначе.

— Ты куда собрался?

Алекс ничего не ответил, только покачал головой, словно увидел привидение.

На яхте продолжались активные приготовления для отплытия, послышался лязг металла. Кэрри смотрела на него и мимо него, на яхту, которая их разлучала. На ней поблескивала лучами луна. Казалось, сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди. Подумать только, он даже не захотел попрощаться с ней. Просто уезжал и все! Завел яхту и был таков…

— Ничего не понимаю… — Ее голос сорвался на рыдание, слезы готовы были прорваться каждую секунду, она была близка к отчаянию. Это были бы не просто слезы, а целый поток слез.

Как он мог это сделать? Как мог так поступить с ней? Гнев захлестнул всю ее душу.

— Неужели я такая, что меня так легко оставить? — спросила она, чувствуя жар в груди.

— Кэролин…

— Я такая, что меня легко бросить?

— Я же для тебя исключительно это делаю.

— Но это же глупо!

Она наступала, сжав кулаки, потом оглядела его с головы до ног. Муж был одет в джинсы и белые морские боты. Негодяй на самом деле намеревался отчалить…

— А как же насчет меня? — спросила она яростно, борясь с сердечной болью, борясь с желанием ударить его и поцеловать одновременно.

Его лицо было бесстрастным.

— Я тебе не нужен.

— Но я тебе нужна.

— Ты вполне справишься и без меня.

Она вся дрожала внутри, дрожала от морского холода и воды, гнева и горечи.

— Ты даже не хочешь сказать мне прощай? — Он нахмурился.

— Ты молода, Кэролин. Ты можешь еще найти свое счастье в жизни…

— Отлично. Я его уже нашла. Это ты!

— Нет.

— Ты же сказал, что я могу найти свое счастье, вот я тебе и говорю, в чем оно состоит. — Кэрри не знала, откуда у нее взялись силы на борьбу, но за счастье хотела бороться до последнего. — Будь ты проклят, Тореро, в конце концов!

Он небрежно пожал плечами, как делают все аргентинцы.

— Но так будет лучше для всех. Я не самый замечательный для тебя вариант.

— Не верю. Слишком поздно отступать. Я уже люблю тебя, — и она любила его на самом деле, а сейчас она была просто разъяренной тигрицей. И в то же время оказалась напугана тем, что может его потерять. Все, что она знала, это то, что не хочет жить без него.

— Кэролин, давай отложим это на потом. Ведь я больше не тот богач, за которого ты выходила замуж, верно? У меня больше нет кругленькой суммы в банке.

Девушка дрожала от ярости.

— Господи, да разве я выходила замуж за счет в банке? Когда это я любила тебя за деньги?

— Но деньги важное звено в жизни.

— Конечно, но разве можно ими заплатить за счастье? Пожалуйста, поверь мне хоть в этом.

— Помнишь, моя мать умерла из-за того, что ей не хватало на жизнь этих самых денег.

— Неправда, твоя мать умерла, потому что ей не хватало любви! — Внезапно ее гнев улетучился, и буря в груди утихла. Она видела, как он словно бы снова стал ребенком. Словно бы его душа отогрелась. Алехандро, наверное, так любил свою маму. Что же тут непонятного. — Но, Алекс, я не твоя мама, и я не Нэнси. Я Кэролин. Я простая девушка, и у меня простые запросы в жизни. Мне нужен ты. Всего лишь ты. Так просто, неужели трудно понять?

— Тебе легко это говорить сейчас, когда ты так молода.

— Мне не очень легко это говорить. Я поражена всем тем, что случилось в моей жизни за эти полтора месяца. Тем более я чертовски рассержена тем, что ты бросил меня, не сказав ни слова, не попрощавшись. Вместо этого ты послал ко мне какого-то жуткого адвоката с черными усами.

— Неважно, как я тебе об этом сообщил. Я просто подумал, что так будет легче для всех.

— Легче? Но для кого это — для всех? Если ты сейчас уедешь, то моя жизнь уже никогда не будет прежней. Частичка меня навсегда останется с тобой, и будет преследовать тебя вечно, помни об этом.

— Но, Кэролин…

— И это правда, — настаивала она. — Когда я с тобой, я жива, я чувствую себя именно той женщиной, какой всегда мечтала быть.

— Но я хотел тебя защитить. Мне нужно тебя защитить.

— Господи, но от кого, Алекс?

Когда он промолчал, ее вдруг осенило. Ведь это он хотел защитить ее от него самого, от придуманного им самим образа разрушителя жизней. Тогда она подошла к нему поближе, дотронулась до его руки, но он резко отступил назад.

— Пойми, оставив меня, разбив мне сердце, ты вряд ли сможешь защитить меня, — добавила она уже мягче. — Так ты мне только навредишь, сделаешь больней во сто крат.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Кэролин.

— Да я счастлива, сколько раз можно повторять, милый.

— Это правда, дорогая? — Слезы появились на глазах Алекса Тореро, небывалая это вещь.

— Ну, конечно, и не в деньгах. — Кэролин уже обвила его шею руками и начала целовать его — глаза, лоб, мужественные скулы. Она хотела растопить это ледяное, во многом еще эгоистичное мужское сердце, и, кажется, ей это удалось. Вот он уже улыбался, хоть глупо, но улыбался же! — Итак, дорогой, что мы с тобой намерены делать в свете последних событий?

— Дело в том, — Алекс почесал затылок, — что я уже заплатил команде за круиз по побережью Южной Америки, так что уж и не знаю, что делать. Может, мне все же взять тебя с собой. Если леди настаивает…

Глаза Кэролин тепло заблестели. Ее сердце объяла радость.

— Если леди настаивает, надо исполнять. Ибо сказано: чего хочет женщина, того хочет Бог.

— Милая ты моя, но как же мы будем жить дальше? Ты согласишься быть женой нищего?

— А кто здесь нищий? Видя это великолепие, — Кэролин обвела рукой яхту, на которой проводились подготовительные к плаванию работы, — не скажешь, что человек без гроша в кармане.

Ее коварная улыбка не укрылась от Алекса.

— Ты согласна?

— На все, я пойду с вами, сеньор, хоть на край света! С вами хоть куда! Без вас одна тоска для меня. Отдавайте приказания, мой капитан!

И Кэролин, вывернувшись из его крепких объятий, скользнула в темный проем каюты.

Снизу она прекрасно слышала, как яхта отчалила от берега, оставив шумный город позади, шумный даже ночью. Молодая женщина присела на кровать и стала разглядывать помещение. Ее взгляд наткнулся на переносной телефон. Бросившись к нему, она подняла трубку и набрала номер сестры.

— Алло? Нэнси, дорогая. Да, это я, все в порядке. Вопрос урегулирован. Да, передавай привет Энрико. Мы с Алексом совершим небольшой круиз по побережью Америки, а, потом вернемся в Кентукки… Да, я решила жить дома, но он пока что об этом ничего не знает. Это будет для него сюрпризом, и надеюсь, приятным… Нет, не беспокойтесь. Больше он вам не страшен. Я, кажется, смогла его приручить. Он меня любит, и точка. Ну, все, всем вам всего доброго, мы навестим вас в один из свободных от работы деньков. Спасибо, дорогая, поцелуй от меня Стефана. Пока!

Закончив разговор, Кэролин обернулась к двери и остолбенела: там стоял Алекс и с улыбкой слушал ее разговор с сестрой.

— Маленькая шпионка, что ты еще решила за меня и без моего ведома?

— Ничего особенного, дорогой. Я слышала, что мы отплыли? Куда мы направляемся?

— В открытое море. Но не переводи разговор на другую тему, пожалуйста. Будь добра, объясни мне, что значит твой сюрприз?

И Алекс развалился на диване.

— Ну, — она отошла подальше и встала за столом, — словом, ты не обижайся, я просто не могу оставить мысль о доме. И подумала, что ты тоже не будешь против моей одной, весьма, как мне кажется, плодотворной и благотворной идеи.

— Какой же именно? Не тяни, а то я начинаю волноваться.

— У меня есть предложение вот какого характера. — Кэролин в волнении поправила волосы. Ей казалось, что она выступает на каком-то ответственном заседании. — Мне кажется, что такой крепкий мужчина, как ты, просто создан для разведения лошадей на ранчо. На нашем ранчо. Мои лошадки давно ждут твердой мужской руки… В связи с этим я и подумала…

— Но, милая, я же ничего не понимаю в этом деле! — Он иронично развел руками. Кэролин прекрасно помнила, как ее муж лихо скакал на лошади, и могла догадаться, что тот знает кое-что и по разведению этих замечательных животных.

— Такому бравому парню, как ты, ничего не стоит научиться любому новому делу.

Алекс довольно рассмеялся и лукаво посмотрел на нее.

— Правда?

— Конечно. Ну что мне остается сказать, дорогой, ты мне очень поможешь, если поставишь наш бизнес на ноги.

— Ты уверена, что этого хочешь?

Но это был уже вопрос, на который не нужно было отвечать.

— Скажи мне, что ты думаешь по поводу воссоединения нашей семьи? — рискнула открыть новую тему Кэролин.

— Тебе мало нашей? — решил отвертеться Алекс, но неудачно.

— Дело в том, что наша семья, Тореро, и семья моей сестры, Дольче, практически одно и то же, как ты сам думаешь?

— Наверное, ты права, моя милая. Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня есть жена, да еще такая умница.

— Тогда давай я тебе это докажу, дорогой.

— И ты меня никогда не покинешь? — Он прижал ее к своей груди.

— Никогда.

— И всегда будешь со мной?

— А разве ты не понял это еще тогда, когда выкрал меня из здания аэропорта и спрятал на своем великолепном ранчо?