Знаете, что делает вас особенно эффективными? Не просто генетическое превосходство и множество тренировок. И не просто повиновение приказам без вопросов. Дело в том, что вы всегда готовы бить на поражение. Убивать готов только один процент штатских и менее чем четверть обычных людей-солдат, даже под огнем.

Сержант Кэл Скирата, выдержка из лекции по военной психологии для коммандос

Дроид всаживал в дверь луч за лучом, пока она не разогрелась докрасна. И все еще ничего не происходило.

– Прекратить!

Дроид, похоже, не слышал.

Доктор Оволот Куэйл Утан сбежала по лестничному пролету; ее красно-черные волосы развевались позади. Сейчас на ней была широкая темно-синяя ночная рубашка; выглядела она столь же дорогой, как и дневная одежда. Хокан вежливо отсалютовал ей и вновь вернулся к наблюдению за дроидом.

– Вы с ума сошли? – яростно выдохнула Утан. Она принадлежала к женщинам, которым не требуется повышать голос, чтобы выразить свое мнение; и шепот Хокана не удивил. – За дверью биологически опасные вещества.

– Знаю, – ответил Хокан. – Я проверяю. Отменно держится. Превосходные переборки.

Утан вздохнула сдержанно, но глубоко, и посмотрела на свои руки.

– Это здание было выстроено и проверено самым наилучшим образом, майор. Вам не стоит волноваться.

– Стоит, доктор, – дроид терпеливо тратил заряды на дверь. Потом остановился, дабы сменить энергоблок. – Стоп.

Дроид перестал. Хокан вынул световой меч, взятый у Фульера, и полоснул синим клинком по стыку дверей. Появился дымок, но отверстия не появилось. Так что джедаю пришлось бы постараться, дабы пробить эту преграду.

– Прошу прощения за настойчивость, но нельзя было подождать до утра? – спросила Утан. – Я работаю дни напролет, чтобы сделать вирус опасным. Я даже сплю тут. И я хотела бы этим сейчас и заняться.

– Приношу извинения, доктор, но времени у нас маловато.

– Да при чем тут время?

– Думаю, вам следует переехать.

Утан умела так немного опускать голову и вновь поднимать ее, словно была крайт-драконом. Это производило впечатление.

– Это – биолаборатория, предназначенная для материалов высокой опасности. Ее нельзя просто передвинуть, как палатку.

– Я понимаю все неудобство. И все еще думаю, что будет безопаснее для вас упаковать материалы и переехать.

– Почему? Ситуация у вас под контролем.

– Контроля у меня больше, чем раньше, это верно, но враг все же высадился. Я не знаю его численности, и не знаю, что за снаряжение и вооружение у них есть. Все, что я знаю – думаю, что я знаю, – так это цель их прибытия.

– Это крепость. У вас в распоряжении сотня дроидов. Пусть они приходят. Вы можете их отбросить.

– Любую крепость со временем можно взять. Я могу выдать вам целый список условий, при которых некто с нужной экипировкой пройдет сквозь эти двери… но я хотел бы, чтобы вы доверились моим суждениям и приняли мои планы. Давайте перебазируем вас и ваши материалы в какое-нибудь менее очевидное место, пока я не смогу оценить угрозу получше.

Утан выглядела совершенно спокойно; она смотрела сквозь Хокана, будто производя некие расчеты.

– Я могу перевезти биоматериалы и моих сотрудников, – наконец сказала она. – Оборудование можно заменить, если нужно. Я не смогу продолжать работу не в безопасных лабораторных условиях, но если вы верите, что проект под угрозой, то бездельничать лучше, чем позволить трехмесячной работе сгинуть.

Какой же она была понятливой; почти мандалорианкой, в том, что касается дисциплины и преданности делу.

Хокан указал дроиду на дверь.

– Сколько? – спросил он.

– Может, шесть часов.

– Материал настолько опасен?

Она слегка качнула головой.

– Только если вы клон. Если не так, то лишь почувствуете недомогание.

– Странно сражаться оружием, которого не видишь.

– Война крутится вокруг технологий, – сказала она.

Хокан вежливо улыбнулся и пошел обратно во двор, остановившись в полосе света, падавшего из двери. Первый холодный ночной ветерок коснулся его; наступала зима, и без листьев местность будет куда легче патрулировать. Пойдет снег – и будет еще проще. Но он подозревал, что этот конфликт будет быстрым. Рапорты разведки сообщали, что Республика сражается на сотнях различных фронтов. На сотнях…

Чтобы так действовать, нужно располагать армией в миллионы человек. И это все клоны… Жалкие подобия великого Джанго Фетта.

Что ж, в одном он был уверен. Республика не отправит клонов сюда. Им надо будет знать, что у сепаратистов уже есть оружие, которое встанет у них на дороге. И такую операцию не сумеют провести те послушные пехотинцы, которых описала Утан. Тут число не имеет значения.

Хокан надел шлем и принялся рассматривать лабораторию с точки зрения ловушки. Так они хотят прийти и посмотреть? Он их с радостью примет.

– Дроиды, стройся. Две шеренги перед этим входом.

Дроиды двигались как один, даже в темноте, и Хокан вновь восхитился их точностью. Теперь они выглядели как знак, указующий на цель… подтверждающий то, что Республика знала… по их мнению. Но они ошибутся. Они пошлют лучших людей к этой приманке.

Война вертится вокруг технологий.

– Нет, – сказал вслух Хокан. Дроиды моментально прислушались. – На войне главное – не огневая мощь, – он коснулся виска. – Главное – применять мозги, – теперь он коснулся груди. – И свое мужество.

Он не ожидал, что дроиды это поймут. Возможно, клоны бы этого тоже не поняли.

 

* * *

Солома воняла совершенно невыносимо, но Дарман слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Похоже, она была мягкой, и в нее можно было зарыться. Этого ему хватало.

Но сперва он прошелся у стен амбара и проверил возможные выходы; таковой мог понадобиться. В одной стене доски слабо держались, и это бы подошло. В общем-то, здание было столь ветхим, что он мог бы прошибить любую из хрупких досок.

Успокоившись, он сбросил весь груз и попытался сесть на тюки, но скорее рухнул, чем сел. И даже не снял шлем. Он вновь попытался сесть и позволил себе выдохнуть.

Падаван-коммандер наклонилась над ним.

– С вами все в порядке, Дарман?

Она протянула к нему раскрытую ладонь, будто хотела коснуться, но не сделала этого.

– Я могу драться, коммандер, – он начал садиться, и она сделала легкий жест, явно означавший "оставаться на месте".

– Я не это спрашивала, – сказала она. – Я чувствую, что с вами что-то не в порядке. Скажите.

Это был приказ. От джедая.

– Я повредил ногу при посадке. Кроме того я просто устал и немного голоден.

– Немного голоден?

Он страшно изголодался.

– Ничего серьезного, коммандер.

– Что с приземлением?

– Я упал с корабля.

– Со всем снаряжением?

– Да, мэм.

– Поразительно, – он не мог сказать, было ли это одобрением или нет. – Да, и две вещи. Пожалуйста, не надо звать меня падаваном или коммандером – не хочу, чтобы во мне узнали джедая. И я предпочту "Этейн", а не "мэм", – она сделала паузу, явно думая о каких-то еще его ошибках. – И, прошу, снимите шлем. Это раздражает.

Дарман успел повстречаться с тремя джедаями, и все они сочли его раздражающим, со шлемом или без. Всю жизнь его учили, что он и его братья созданы для джедаев, чтобы помочь им бороться с врагами; он ожидал, что эту связь будут больше уважать… по крайней мере, проявят удовлетворение.

Коммандо снял шлем и сел; он чувствовал себя неловко – разрывался между абсолютной ясностью военного опыта и странностями гражданского мира, с которым впервые соприкоснулся.

Падаван… нет, Этейн, как она ясно приказала… вынула из одежды маленький шар и двумя руками открыла его. Один за другим возникли голографические образы, расположившись рядом, как тарелки на столе.

– Планы, – сказала она. Голос ее полностью изменился; теперь она светилась от облегчения. – Планы всех сепаратистских и неймодианских зданий района. Этажи, схемы коммуникаций, диаграммы проводки, дренажные системы, трубопроводы, спецификации по материалам – все детали того, как строители их возвели. Это вам нужно, так? Это вы искали?

Дарман больше не чувствовал усталости. Он потянулся вперед и изменил луч проектора, повернув план вертикально, чтобы изучить его. Он просмотрел их все и неосознанно вздохнул с облегчением.

Этейн была права. Тут были практически все разведданные, которые требовались, плюс более мелкие детали, вроде количества персонала и расписания. С помощью этих планов они могли узнать, как обесточить здание, где ввести нервнопаралитические агенты в воздуховоды или водопроводы, и точно понять, что они увидят и куда должны будут пойти, когда сумеют пробить вход. На планах были стены, двери, переборки, окна… так что они могли в точности рассчитать размер заряда или тип тарана, требуемый для проникновения. Своего рода набор инструкций по достижению цели.

Но, похоже, Этейн этой цели не знала.

– Что вы собираетесь с этим делать? – спросила она.

– Мы пришли, чтобы захватить Оволот Куэйл Утан и уничтожить ее лабораторию, – ответил Дарман. – Она разрабатывает нановирус для убийства клонов.

Этейн наклонилась поближе.

– Клонов?

– Я – клон. Вся Великая Армия состоит из клонов; нас миллионы, и нами командуют генералы-джедаи.

На ее лице было написано совершенное изумление. И оно завораживало – он не мог дать точного определения чувству. Коммандо никогда не видел женщину-человека так близко… так по-настоящему. Его поразили маленькие коричневые точки у переносицы и на щеках, и разноцветные полосы в длинных, растрепанных волосах – светло-коричневые, золотые, даже красные. И она была столь же стройной, как и местные. Он видел синеватые вены на тыльных сторонах ладоней, и ее запах отличался от всех, с кем он когда-либо был в одной комнате. Дарман не был уверен – красива она или совсем наоборот. Он просто знал, что она совсем иная, и завораживающая, столь же иная, как гдан или гурланин. Это почти что отвлекало его от задания.

– Все такие же как вы? – наконец промолвила она, моргая. Похоже, его пристальный взгляд ее обеспокоил.

"Я сказала что-то не то?"

– Нет, мэм… простите, Этейн. Я коммандо. Нас обучали по-другому. Некоторые говорят… мы эксцентричны. Похоже, вы не получили достаточно данных.

– Все, что я знаю… все, что мне сказал мой учитель… что Утан здесь, и планы очень важны для безопасности Республики. О клонах он не упоминал, – сейчас она смотрела на него в точности как Джусик. – Одна старушка сказала мне, что вы прибываете, но больше ни о чем не говорила. Сколько вас на Квиилуре сейчас?

– Четверо.

– Четверо? А говорили – миллионы! Что могут сделать четверо?

– Мы коммандос. Особые войска. Понимаете термин?

– Совершенно не понимаю. Как четверо десятилеток собираются штурмовать комплекс Утан?

У него ушло несколько секунд на понимание сарказма.

– Мы сражаемся по-другому.

– Вам придется работать очень "по-другому", Дарман, – Этейн казалась абсолютно раздавленной, как будто он ее разочаровал одним своим появлениям. – Вам действительно по десять лет?

– Да. Наше взросление ускорено.

– Как можно обучить толковых солдат за такое время?

– Очень интенсивными тренировками, – так трудно было не произносить "мэм" каждый раз. – Нас создали из лучшего геноматериала. Взятого у Джанго Фетта.

Этейн вскинула брови, но больше ничего не сказала. Потом поднялась, дотянулась до корзины, стоявшей на низкой балке и протянула ему. В ней было полно странных круглых предметов; запах показывал, что они съедобны, но он решил проверить.

– Это пища?

– Да. Местный хлеб и что-то вроде пирога. Ничего особенного, но подкрепиться можно.

Дарман откусил немного, и комочек смялся в его пальцах. Чудесно. Сильный запах, надо прожевать… определенно, одно из лучших среди того, что он ел; не дотягивает до уджа, но так превосходит безвкусные, бесцветные, лишенные запаха рационы, что кажется великолепным.

Этейн внимательно наблюдала за ним.

– Вы, наверное, умираете от голода.

– Чудесно.

– Об армейской пище я многого не знаю.

Дарман потянулся к поясу и вытащил кубик сухого рациона.

– Попробуйте.

Она понюхала его и откусила. Выражение легкого недоверия медленно сменилось отвращением.

– Это ужасно. В нем ничего нет.

– Идеальный питательный профиль для наших нужд. Нет запаха – и враг его не засечет. Нет волокон – так что конечный продукт будет минимальным, и по нему нас не проследят. И…

– Я поняла. Вот так они с вами и обходятся? Как со скотом?

– Мы не голодаем.

– А что вы любите делать?

Дарман понятия не имел, какого ответа она ждала.

– Я хороший стрелок. Мне нравится моя "ДС-17"…

– Я говорю про свободное время. У вас оно есть?

– Мы учимся.

– Конечно, нет семьи, – констатировала она.

– Есть – братья по отряду.

– Я имела в виду… – она осмыслила свои слова. – Нет. Я понимаю.

Этейн подвинула корзину с хлебом поближе к нему.

– Моя жизнь не сильно отличалась от вашей… разве что еда была получше. Ешьте. Можете съесть все, если хотите.

А он хотел. И старался не смотреть, пока Этейн выжимала воду из своей мантии и вытрясала ботинки. В ее присутствии возникало странное чувство… он не мог его определить; она была не просто командиром-джедаем, которого он ожидал. Как учили.

Единственные женщины, которых он помнил, были каминоанскими медтехниками, чьи тихие безразличные голоса пугали больше, чем вопли сержанта. И его взводу суллустианка однажды читала неприятно запомнившуюся лекцию по шифрам.

Он опасался женщин. А теперь опасался офицера-джедая, и также испытывал волнение, для которого не мог подобрать слов. Приемлемым это не казалось.

– Надо двигаться, – сказал он. – Мне надо успеть к ТВ. Я не поддерживал контактов с моим отрядом почти два дня, и даже не знаю, живы ли они.

– Все хуже и хуже, – устало сказала она. – Сперва было четверо. Теперь, может, остался один.

– Двое. Пока у вас не появятся другие задания.

– Вы меня в драке видели.

– Вы джедай. Командир.

– Это звание моим умениям не соответствует. Я… не принадлежу к лучшим.

– Но должны. Я знаю, что могут джедаи. Никто не может вас победить, пока у вас есть Сила.

Она очень странно улыбнулась и подняла голосферу. Похоже, пыталась вновь нащупать нить разговора. Несколько раз сглотнула.

– Покажите мне, где ваша ТВ… так она называется? ТВ? Покажите на карте.

Дарман вытащил деку и сверил план миссии с картинкой, спроецированной сферой. И указал координаты.

– Вот здесь, – сообщил он. – Прежде чем мы принялись тренироваться для миссии, мы условились, где встретимся, если что-то пойдет не так. Нам пришлось прыгать, когда разбился транспорт, и мы разделились; теперь, согласно уставу, надо добраться до ТВ за отведенное время.

Он приблизил область к северо-востоку от Имбраани. Этейн повернула голову, следя за его действиями.

– Что там? – спросила она.

– Основная цель. Лаборатория Утан.

– Нет. Ее там нет.

– Но разведка…

– Нет, там база сепаратистов. Их гарнизон, – ее взгляд метался по карте. Затем она ткнула пальцем. – Вот эта группа зданий – лаборатория. Посмотрите. Видите? – она наложила планы этажей на схему фермерских зданий и совместила образы. Они совпали безукоризненно.

Желудок Дармана скрутило.

– Тогда мой отряд идет прямо к сепаратистам.

– Нам лучше их перехватить, – сказала Этейн. – Или они налетят на сотню дроидов.

Дарман внезапно одним движением оказался на ногах, прежде чем понял, что услышал звук шагов.

– Я так не думаю, – раздался женский голос. – Все дроиды направлены в Имбраани.

Дарман выхватил бластер из кобуры и навел на цель раньше, чем Этейн успела повернуть голову.