В моём стеклянном аквариуме нет ни капли воды, только один синий бойскаут. А приглядевшись, можно увидеть старый паровоз или шарик с порванным боком. Раскраска неба не привлекательнее истлевших листьев аспидистры, пролетающий изредка планер не крупнее кузнечика. Раскаты грома разносятся в чертогах дня. Представьте себе, как на берегу реки встревожены маленькие аллигаторы, похожие на новые тапочки. Он потерял любовь за сотню миль отсюда на пустынной стройке, и за целый день никто не в силах его успокоить, даже развешанные рядами по склонам гор жёлтые одежды. Оголодавшие звери! Повсюду мелькают их вороватые тени, похожие на призраки. Скоро взойдёт ясная луна, из густой рощи хлебных деревьев доносится глухой стук кожаного мяча о землю. Возможно, в разгаре застолье конференции эльфов, оседлав огромные фрукты, они то и дело принимают решения голосованием. Насчёт моего ужина их мнение таково: Овощей нужно класть побольше, а суп должен быть сладким, всё это следует отнести и расставить подле стеклянного аквариума, поближе, ещё ближе. Скаутам необходимо сменить свои зелёные мундиры, я смогу вкушать и выслушивать мнения всей этой компании. Ответьте: я — маленький Небесный император или отважный юноша?

Отец пребывает в темноте, подобной всем пещерам, которые я когда-либо видел. Его щёки обвисли, как спящие мешки из-под муки. И всё же отец крайне доволен, ибо он сидит на нашем зерне. Поэтому никто и никогда не решится его потревожить. Я даже боюсь с ним поздороваться, так как днём я трижды облизал плошку языком и демонстративно вторгся в его владения. Отталкиваю отца, как глупую лошадь, а дальше… боюсь вообразить, что дальше… Преодолев мрак, я нахожу отца на мешках зерна. Его руки, что звёзды в полях, в светлом мареве неясны… неотчётливы.