Две лежащие в корзине курицы глазеют по сторонам, но, не осмеливаясь подать голос, жмутся друг к другу на балконе. Я кормлю их рисом и водой. Мать по телефону даёт указание: «Лучше всего зарезать их немедля, через несколько дней куры исхудают, в них уже не останется мяса». Я сажусь на корточки, глядя на панику двух куриц, они прожили многие дни в деревне, на машине преодолели трудный путь, руки матери бесчисленное число раз хватали их, словно в них находилась судьба куриц, они, спеша, мчались по сельскому шоссе через пропускной пункт, в темноте, пропахшей бензином, пережили поездку по длинному скоростному шоссе, ещё они теснились в автобусе и перешли потом в мои руки. Вечер уже наступил, вот это гнездо, в котором их нет, буквально — гнездо, возможно — курятник. Я заметил их страх, и, отвернувшись, отправился кипятить воду, на кухне подточил нож, и когда я поднял корзину, снова мне бросился в глаза страх двух куриц, и это был вовсе не ужас перед кухонным ножом.