Бедняк Лао Сюань холост, материальная сторона его жизни неизменна, но и в таких условиях он благополучно избавился от нищеты, получил выдаваемый в уезде «Почетный сертификат избавления от бедности», и куда же он его повесил? Сначала для этой бумаги он определил место над входом в жилище, но побоялся, что её разорвут, поэтому, решив, что это нехорошо, вошёл в квартиру и задумал прикрепить документ над дверью в квартиру, но света было недостаточно, что также плохо, тогда он повесил сертификат на давно не работавший телевизор, и телевизор внезапно обрел былую жизнь.

В проходе книжного магазина «Чжибэй» [36] на стене висела карта Китая, к несчастью, я увидел, что на месте, где находилась моя южная родина, зияет дыра, прожжённая чьим-то окурком. Я не смог скрыть возмущения, как вдруг позвонил отец и сообщил, что именно в эти минуты сильное пламя объяло наш старый дом.

На паркинге минус первого этажа требование для въезжающих и выезжающих машин при въезде — достать талон, при выезде — прокатить карту. Потом система изменилась, въезд и выезд стали беспрепятственными. Каждый раз, когда я иду пешком через выход, могу видеть только пыль от отъезжающих машин, а терминал для кредиток по-прежнему напоминает: «Пожалуйста, вставьте карту…»

На заднем дворе моего дома растёт дерево манго, мой отец пересадил его из соседнего уезда, разрасталось оно стремительно, манго с распускающимися листьями ещё только цвело, не разрешившись плодами, а уже все вокруг говорили, что это дерево-самец, и призывали срубить его. Отец же упорствовал в своём мнении: оно обязательно принесёт плоды. Этим летом мой сын стоя под деревом манго, закричал призывно: «Манго!» На дереве манго действительно висел один плод манго.

Сегодня шестьдесят пятый день рождения моей матери. Вспоминаю, как в детстве я разбил пиалу для риса, мать тогда вспылила, но не предприняла никаких действий, повторяя лишь: «Посмотри, посмотри…» Вспоминаю, когда я женился, взял в жёны девушку из другого края, не посоветовавшись с матерью. Глядя на невестку, мать в замешательстве повторяла: «Посмотри, посмотри…» Вплоть до настоящего момента, до сего дня я всё ещё не разгадал, на что я должен был посмотреть.

Всё тот же очень старый дом высится на прежнем месте, оставаясь больше тридцати лет назад единственным в деревне домом с деревянной черепицей. Когда-то я подстрелил из рогатки воробья на крыше этого дома, потерявший ориентацию воробей завертелся на дранке, я глядел, как он падает — падай же, — моё ожидание было чрезвычайно сильным, но воробей удачно приземлился на обе лапки, а потом взмыл в небо. Спустя тридцать лет я вернулся к родному очагу, на том старом доме по-прежнему чирикает воробей, в душе я представил, что стреляю в него из рогатки, и отпустил его.