Настала студёная зима, по всей стране льют дожди и падает снег. Я сварил чашку белого южного риса и выложил фотографию в группу, рассказав друзьям, что южный снег именно такой.

Мать пережила культурную революцию, перенесла великий голод, клеймо крестьянки-единоличницы, перенесла деревенское одиночество, родовые муки, горечь бедности, преодолела с больным ребенком на спине переход в двадцать километров до больницы, вытерпела эпоху молчания, пережила годы, опалённые великим пожаром. Её жизнь ничем не отличалась от жизни людей её поколения, которые состарились в лучшие годы, исхудали среди грёз о достатке. Мать родила пятерых детей, эти пятеро породили десяток внуков. Всю жизнь она хлопотала, перенесла боли в желудке и шум в ушах, простуду и жар, бессонницу и головную боль, и непривычный климат, пережила полнолуния и ущерб луны. Когда она, измученная, уснёт, то переживёт всепоглощающее пламя, и станет вдыхаемым нами каждый день воздухом.

Не отказывайтесь от грязной тропинки после дождя от тени под луной, от радости, следующей за скорбью, от песчинок в мягких башмаках, от холода зимнего нужника, от одиночества в дороге, от бушующего моря, от настойчивых увещеваний родителей, от стрекота насекомых в траве, от завываний и стонов глухой ночи, не отказывайтесь мечтать. Как бы обыкновенны ни были будни, не отказывайтесь от душевных порывов — дайте им пламенеть. А когда температура перевалит за сорок — пусть в больнице вам сделают укол.

Отец ходит с трудом, за десять лет он сменил два инвалидных кресла. Каждый раз, когда он возвращается домой, я обнаруживаю, что в его отсутствие, глядя на незанятое кресло, я невольно подхожу к нему, и, копируя отца, усаживаюсь прямо, положив руки на подлокотники, или я слушаю музыку с телефона, размышляя о жизни. На мгновение я возвращаюсь в опустевшую деревню моего детства.

Буйвол невозмутим, на улицах городка беззаботно жуёт траву, — так некоторые звёзды шоу-бизнеса жуют жвачку. На шее буйвола наросты грубых мозолей, роняющие под ветром ороговевшие кусочки шкуры. Глаза его по-особому ярки, он не моргает, даже глядя на раскалённое солнце. Когда он, впряжённый в телегу, побредёт восвояси, улицы городка опустеют.

Прежде он был полоской железа, тогда, будучи со мной, он никому не угрожал. Когда же я стал затачивать нож, всё острее и острее, неприятностей случалось всё больше. Каждый раз, когда я прохожу проверку безопасности, меня уводят для составления протокола, для дачи объяснений о происхождении и цели ножа и чтобы убедиться, что я ещё никого не зарезал. Ножи, которые я ношу с собой, изымают раз за разом, оставляя мне стальной гнев и одиночество.

Белый цвет он перекрасит в чёрный, чёрный обратит в жёлтый, жёлтый у него станет красным, красный он пересотворит в синий, синий сгустит в тёмный, тёмный преобразит в золотой. А если результат обманул ожидания, тогда художники перекрашивают снова и снова, пока не добьются мнимого успеха. Этот мир принадлежит им. Если какому-то цвету не повезло с яркостью, они добавят к нему немного грунта, чтобы его уравновесить, а если ничего не выйдет, они закрасят его чёрной краской, угольно-чёрной чернотой, или белым, чтобы начать сначала. Даже если во всём мире останется только один цвет, они не выпустят кисти из рук. Они — это Ма Лян с волшебной кистью в руке. Пока художник жив — кисть существует, не станет художника — кисть исчезнет.

Для привлечения посетителей, оздоровительное учреждение бесплатно раздаёт куриные яйца, и посещающим его старикам читают лекции о здоровом образе жизни. Несколько дней назад с одним стариком во время лекции случился ишемический инсульт, — его увезли в больницу, спасти старика так и не смогли.