#img_6.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

М а ш а.

И г о р ь.

О л е г.

Ю л я.

И р и н а.

М у м а.

И я.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч.

Действие происходит в наши дни в общежитии студентов сельскохозяйственного института.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

На просцениуме летящий вдаль студенческий эшелон. Все изображено здесь задорно, лихо, как и подобает рисовать молодежи. Это — улыбающийся, подмигивающий зрителям глазастый паровоз, за ним изгибается длинная змея вагонов. Последний вагон выглядит уже достаточно большим, почти настоящим. На нем — объявления: «Хвосты за прошлую сессию в багаж не принимаются», «Забыл харчи — молчи», «Здесь слезам не верят» и т. п. После музыкального вступления за сценой раздается похожее на гудок паровоза: «А-а-у-а-а-а!», Ю л я,  О л е г,  И я  появляются в окнах вагона и поют.

Пение неожиданно обрывается, исполнители переглядываются. Входит  М а ш а, стоит в стороне. Олег делает знак Юле и Ие. Все вместе они скрываются за декорацией и, поочередно появляясь в окнах вагона, повторяют куплет.

Снова замешательство. На авансцену, в роли режиссера, выбегает  И г о р ь.

И г о р ь. Стоп! Стоп! Что это за «воз»? Какой воз?! Что вы поете?

Ю л я (жалобно). Тяжелый воз. Я не знаю, что дальше.

И я. Я тоже.

И г о р ь. Безобразие. Так не начинают пьесу.

О л е г. Положим, не пьесу, а обозрение.

И г о р ь. Все равно. Где ваш текст? Почему не выучили?

Олег выходит из-за декорации. Маша незаметно исчезает. Создастся впечатление, что спектакль остановился.

О л е г (закладывая руки в карманы). Нет у нас текста. Понятно?

И г о р ь. То есть как это нет?

О л е г. Нет и все. Думали — может, экспромтом получится.

И г о р ь. Позор. Как маленькие дети. Ничего им нельзя поручить. (Спохватился.) Ну что, вы теперь так и будете стоять?

Ю л я (обиженно). «Стоять». Я после экзамена летела сюда со всех ног.

И я. Поспать не дали.

И г о р ь (зло). Я вижу. (Хочет уйти, но натыкается на изображение поезда.) Да уберите же наконец эту декорацию! Занавес, дайте занавес!

О л е г (соглашаясь, махнул рукой). Дайте занавес.

Идет второй занавес. Юля и Ия уходят вместе с декорацией. На сцене проходная комната, похожая на приемную или гостиную. В ней стоит круглый стол, несколько стульев, на стене возле окна со шторой — доска объявлений. Она заклеена броским плакатом:

Наш адрес: совхоз «Золотой колос», бригада Марии Петровой».

Слева от зрителей видны двери: одна из них ведет на улицу, на другой — табличка: «Гардероб». Справа — вход в коридор, где расположены жилые комнаты студентов.

Попутно скажем несколько слов о персонажах. И г о р ь — грузноватый, широколицый парень, чаще серьезный, чем веселый. Полная его противоположность — О л е г: живой, непосредственный, одевается подчеркнуто по моде. Разговаривая, они идут по комнате.

И г о р ь. Удивительная беспечность. Ничего не скажешь…

О л е г. Это ты у нас горе-общественник. Почему так поздно собираемся? Неужели нельзя было раньше в райкоме выяснить?

И г о р ь. Чудак. Мы же едем к Петровой, в передовой совхоз. Я специально выжидал. Послали бы отстраивать какую-нибудь дыру. А тут лучшая бригада. Знаешь, какие это ребята? Посмотри, сколько о них в «Комсомольской правде» написано.

О л е г. Предпочитаю без знаменитостей. Я прошлым годом вполне доволен остался. Не надо было в парадной форме являться. А теперь небось не приедешь с пустыми руками. (Изображает.) «Здравствуйте, товарищ Петрова!»

Входит  М а ш а. У нее приятное энергичное лицо, льняные, выгоревшие от солнца волосы.

М а ш а (полагая, что обращаются к ней). Здравствуйте. Что-то сказать хотели?

О л е г (прыснув). Нет-нет. Простите. Это мы так, между собой.

Пауза.

И г о р ь. Вы, девушка, здесь у нас живете?

М а ш а. Да.

И г о р ь. Наверно, экзамены сдавать приехали?

М а ш а. Угадали.

И г о р ь. Ну и как?

М а ш а (смутившись). Ничего.

О л е г. О, слушайте, это же чудесно! Поступайте непременно к нам на факультет. Электрики в институте — самые лучшие ребята.

И г о р ь. Если посмотреть на тебя, этому трудно поверить.

О л е г. Простите. Мой друг Игорь ревностно следит, чтобы не обошли его вотчину. Вы знаете, среди механизаторов иногда попадаются приличные люди. (Жест в сторону Игоря.) Сие приятное исключение как раз перед вами. Знакомьтесь. Комсорг факультета, член приемной комиссии, что вам очень невредно знать, а также заместитель начальника строительного отряда. Исключительное везение в любви и общественной работе.

М а ш а (улыбаясь). Ну, я думаю, вы тоже не из неудачников.

И г о р ь (махнув рукой). Можете быть спокойны. Поспевает всюду, не успеешь и глазом моргнуть. Чем он у нас только не занимался.

О л е г. Представляете, в прошлом году в совхозе неделю не было повара. Так мне пришлось кашеварить. И, поверьте, если бы не мои кулинарные способности, эти взрослые барбосы поумирали бы с голоду.

И г о р ь. Умереть можно было от твоей пригорелой каши.

О л е г. Черная неблагодарность. Вот так всю жизнь. Умоляю, сдавайте скорей экзамены и едемте с нами. Хорошо? Вы только посмотрите, что нас ждет. (Подходит к плакату.) Кустанай, показательный совхоз, лучшая бригада.

И г о р ь. Бригада Марии Петровой.

О л е г. Выдающаяся личность. Вы о ней что-нибудь слышали?

М а ш а (растерянно). Да… кажется.

О л е г. Вы же культурная девушка и, конечно, читаете «Комсомольскую правду».

И г о р ь. Ему стыдно признаться, что он-то узнал от меня.

О л е г. Нет, я больше не могу. Этот человек задавил меня своим интеллектом. Вот несчастье попасться ему на пути! (Поворачивается, уходит.)

Игорь, шутливо разведя руками, идет за ним.

М а ш а (смотрит на плакат). Что же это такое? Вот так номер!

Открывается дверь гардеробной, появляется  А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ему лет шестьдесят. Носит седые казацкие усы.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ну, как дела справляешь, как успехи, дочка? Гляжу я, невеселая что-то. Давай-ка амуницию повешу. (Берет у Маши плащ.)

М а ш а. Тяжело, Афанасий Петрович. Экзамены трудные.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Кому поступать сюда, это, конечное дело, приходится… Правда, как мне шоферова жена сказывала, нашего директора, Капитона Михалыча, значит, шофера: по протекции в этом году меньше брать будут.

М а ш а. Мне все равно, я, пожалуй, уеду.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Эко слабосильная — уеду! Погоди еще, может, поступишь. (Подходит к плакату, достает очки.) О, видишь, чего тут понаписали! Кустанай, «Золотой колос», Мария какая-то!

М а ш а (стараясь переменить тему). Да, я уже видела. Вы не знаете, Юля, которая с косичками, не приходила?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Юля? Нет, не видал. А вот письма давеча приносили. Твоя фамилия-то как?..

М а ш а. Петрова.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Обожди, кажись, есть.

М а ш а (повеселев). Ой, хорошо, наверное, из дому.

Афанасий Петрович заходит в гардеробную, выносит несколько писем.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Петровой Марии. Может, и не тебе?

М а ш а. Мне, мне, я по почерку вижу.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (рассматривает конверт). Кустанайская область, «Золотой колос»… Погоди, погоди. Это что ж такое получается? (Подходит к плакату.) Да это же ты и есть!

М а ш а (видя, что попалась). Ой, Афанасий Петрович, я вам все объясню, только ни слова никому, очень прошу вас, не говорите, хорошо?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Вот оказия! Весь институт о ней беспокоится, к ней ехать собираются, а эта самая Мария здесь рядышком живет, и никто не знает. Ну и дела!

М а ш а. Это случайно вышло. Я ведь не думала, что так получится. В прошлом году, когда награждали меня орденом, дала я обещание пойти учиться. Вот нынче отпросилась и приехала. Мол, сдам экзамены, поступлю в институт. Летом буду в совхоз приезжать работать, зимой — здесь. Подготовилась-то я, конечно, плохо, времени мало было, да и спрашивают серьезно, не рассчитала. Но раньше-то здесь никто мной особенно не интересовался. А теперь выдающаяся личность, да и только. А как узнают, что эта личность еле на тройках выезжает, а то и вообще заваливается, стыд-то какой будет. Говорили мне ребята: «Не езди, Маша, подготовься как следует». Не послушалась. Вот и попала в историю. А как совсем срежусь? Нет, надо уезжать, пока не поздно.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Погоди горячку-то пороть. Никто про тебя не знает и знать не будет. Сдаешь — и сдавай, может примут. А коли примут — все в порядке. Во всяком деле спокойствие нужно.

М а ш а. Уж вы тогда, пожалуйста, меня не выдавайте.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Я-то? Не сомневайся. Кто другой разве.

М а ш а. Больше никто не знает.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ну и ладно. (Уходит.)

Маша разрывает конверт, читает письмо. С улицы входит  Ю л я, скромная худенькая девушка. В ее фигуре, тоненьких косичках и особенно в выражении лица сохранилось много детского. В руках у Юли небольшой газетный кулек, который она бережно держит.

М а ш а (торопливо сунув письмо в карман). Юля! Где ты пропадала?

Ю л я. Я после экзамена зашла к одной девочке, такая высокая, черная, знаешь? Со мной вместе химию сдавала.

М а ш а. А как экзамен?

Ю л я. Пять, Машенька, пять, даже и не думала…

М а ш а. Умница ты моя. А я ведь опять на тройку… И ту-то, наверное, из жалости поставили. Мне в билете закон Авогадро и реакция Кучерова попались. Ну примерно-то помню, что это значит, а объяснить не могу. Прямо хоть сквозь землю провались.

Ю л я. А может, ничего, может, и с тройками возьмут?

М а ш а. Нет, Юля, в этом году не возьмут, видишь, сколько желающих. Уезжать надо, все равно не попаду. Я ведь и дома нужна. От мамы письмо получила. Пишет: погода — хорошая, урожай в этом году богатый.

Ю л я. Я тоже, когда мама была жива, не представляла себе куда-нибудь уехать, так свой дом любила. А цветов у нас сколько было, ну, разные-всякие. Сосед на Кавказ отдыхать поехал, так я его уговорила мне лилии с мыса Пицунда привезти. И ты знаешь, привез. Я вот и у этой девушки росток выпросила. (Разворачивает кулек.) Кактус. «Стапелия» называется. Он раз в пять лет цветет. А цветы все коричневые и как звезды. (Задумалась.) Только мне теперь домой его везти ни к чему. Сестра опять замуж вышла. У нее сын, да у мужа нового две дочки. Не поладила я с ними, вроде приживалки себя чувствую. Последний класс с трудом дотянула. Мне в институт обязательно поступить надо.

М а ш а. Поступишь, Юленька, непременно поступишь. Ты ведь у нас такая старательная.

Ю л я. Люди в сельскохозяйственный идут, чтобы полегче сдать. А я давно на факультет защиты растений поступить решила. Буду учиться за ними ухаживать, от вредителей оберегать, в экспедиции ездить буду. Это ведь такая красота — когда природа кругом!

М а ш а. Верно. У нас в совхозе сад совсем еще молодой, яблоньки только принялись, а весной этой так пораскудрявились! Выйдешь — как в белый снег окунешься, и тихо кругом, только солнышко припекает.

Ю л я. Ты в совхозе работала?

М а ш а (замявшись). Нет, я так, жила просто. (Обнимает Юлю.) Я вот думаю: сколько времени мы здесь вместе — пустяк, а мне кажется, будто мы давно-давно дружим. И как это нас судьба свела?

Ю л я. А ведь и я, знаешь, к тебе за эти дни привыкла.

М а ш а. Ты хоть обедала-то?

Ю л я. Так, перекусила…

М а ш а. Что ж ты молчишь! Идем скорей, я там молока, пирожков с капустой купила.

Уходят. Входят  О л е г  и  И р и н а — красивая девушка, модно одетая. Это она считает главным своим достоинством.

И р и н а. Олег!

О л е г. Ирэн! Ты уже здесь?

И р и н а. Как видишь. Я последовала твоему совету и перебралась в общежитие.

О л е г. Отлично. Я надеюсь, ты устроилась, как подобает настоящей эмансипированной женщине?

И р и н а. Вполне. Правда, окружение какое-то странное, я еще не разобралась как следует. Да! Надеюсь, мы сегодня чуточку пошумим? У тебя утром голова не очень болела?

О л е г. Понимаешь, Ира, сегодня никак не получится. Я должен обсудить с ребятами некоторые вопросы нашей поездки.

И р и н а. Боже, как это скучно. Здесь, в институте, только и разговоров что об этом совхозе. Ну, поедете, как все люди, все нормально будет. У меня тоже впереди важный экзамен, но на полчасика-то можно улизнуть.

О л е г. Не знаю, Ира, боюсь…

И р и н а. Олег, милый, ну на полчасика. Черный кофе и два танца. Ты же меня любишь.

О л е г. Разумеется, моя радость, но будем благоразумны. Кстати, я хочу тебе сделать маленький сюрприз.

И р и н а. Какой же?

О л е г. Ты ведь будешь сдавать физику? Так вот, я случайно рылся в своих архивах и обнаружил некие записи, решения задач, которые нам давали здесь на экзамене, когда я поступал в институт. Мы их после экзамена восстанавливали по памяти и сообща решили для проверки.

И р и н а. Но это же когда было?

О л е г. Поверь мне, экзамен принимает наш старикан Аполлинарий Самсонович, он дает все те же задачки или немножко их варьирует. Стоит тебе вечерком внимательно подразобрать, и ты в курсе.

И р и н а. А там правильные решения? Ты убежден, что ты не наврал?

О л е г. Там проверял не только я, а и другие. Кажется, даже Игорь. Уж он-то, будь спокойна, знал физику.

И р и н а. Игорь? Это такой представительный? Он, по-моему, в приемной комиссии.

О л е г. Ты не ошиблась.

И р и н а. Олег, познакомь меня с ним.

О л е г. Брось, Ирэн, ничего не выйдет. Он железобетонный.

И р и н а. Ха! Что я слышу! Железобетонный. Это очень интересно. Мне кажется, ты меня ревнуешь? Обожаю, когда меня ревнуют. Я вижу, в тебе есть настоящее мужское начало. Ну, скажи, что мне делать, пожалей бедную девочку. Теперь так трудно попасть в институт — конкурсные экзамены, производственный стаж… Папа уже высылает справку, что я работала садовником на даче у одного нашего знакомого. Впрочем, я действительно как-то настригла у него пару букетов.

О л е г. Ты же видишь, я стараюсь тебе помочь. Принести тебе эти задачки?

И р и н а. Разумеется. Ты еще спрашиваешь.

О л е г (игриво). А что мне за это будет?

И р и н а. Ну, Олежка, ну, милый, хороший, принеси.

О л е г. Несу, моя радость, несу. (Хочет ее поцеловать.)

И р и н а (отстраняясь). Что ты! Сюда же могут войти.

О л е г. Ладно. Мы встретимся попозже и спланируем наш вечер.

И р и н а. Прелестно! (Уходит.)

Входит  И г о р ь.

И г о р ь. Олег, надо срочно составить список вещей, которые необходимо взять. Ну-ка, снимай плащ, пойдем вспомним, чего нам не хватало в прошлом году.

О л е г (кричит). Афанасий Петрович!

Входит  г а р д е р о б щ и к.

Прошу… Мою мантилью… (Отдает плащ, достает пачку сигарет, угощает.)

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (кладя сигарету за ухо). Благодарствую.

Входит  М а ш а.

О л е г. О! Мы снова встретились. К сожалению, экстренные дела не дают нам возможности поболтать. Советую побеседовать с нашим незаменимым хранителем гардероба. (Жест в сторону Афанасия Петровича.) Надеюсь, вы уже знакомы? Удивительная личность. Кладезь мудрости. Все про всех в институте знает.

М а ш а (смеясь). Спасибо, учту.

О л е г. Ох, эта общественная работа! (Вздохнув, уходит с Игорем.)

М а ш а (оборачиваясь к гардеробщику). А вас здесь ребята любят, уважают.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Так это уж как водится. По сознательности многие и благодарят, значит. (Достал из-за уха сигарету, для чего-то понюхал, положил в карман.) Конечное дело, когда я в кафе «Север» при гардеробе состоял, благодарили аккуратней, не забывали. Но студенты народ небогатый, зато обходительный, вежливый. Я их теперича всех в долг раздею.

М а ш а. Говорят, вы все в институте знаете?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. А иначе-то как? Молодежь — она горячая. Разговор затевает в аудитории али в буфете, а заканчивает завсегда у вешалки. А я для них на манер пальто. Такого тут, бывает, наслушаешься. Бывает, конечно, и в спешке кинут вещи, да и бежать… Вон как этот, Олег… (Разглядывает плащ.) Видишь, у него и вешалка оборвана. Холостячество.

М а ш а. Дайте-ка, я пришью. (Достает из-за отворота жакета иголку с ниткой, берет плащ, садится на стул.)

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Подсоби, дочка, подсоби. С осени на пенсию уйду, кто тут за ними ухаживать будет, уж и не знаю. (Уходит в гардеробную.)

Входит  И р и н а, с любопытством разглядывает Машу.

И р и н а. Какое удивительное совпадение. Вчера я собиралась пришить вешалку именно к этому плащу. Но я вижу, меня уже опередили.

М а ш а (растерянно). Нет, я случайно… Просто увидела…

И р и н а. Понимаю: ателье бытового обслуживания трудящихся. Не надо волноваться. С этим вопросом все в порядке. Претензий не имею. По секрету могу сказать, у меня это уже пройденный этап. Давай познакомимся. (Протягивает руку.) Ирина!

М а ш а (привстает). Маша.

И р и н а. Я вижу, ты, кажется, понимаешь толк в жизни, а то здесь кругом — одни порхающие орхидеи, поговорить не с кем. (Достает сигареты, протягивает Маше.)

М а ш а (испуганно). Нет, что ты, я не курю.

И р и н а (закуривая). Ты в какой институт до этого толкнуться пыталась?

М а ш а. Ни в какой. Я прямо сюда.

И р и н а. Брось. Я же с тобой по-свойски. В сельскохозяйственный от хорошей жизни не идут.

М а ш а. Почему? Я именно сюда хотела.

И р и н а. Чудеса.

М а ш а. А ты в какой хотела?

И р и н а. Разумеется, в кинематографический. Да разве туда пробьешься? Режиссер Шныряков своего родного сына устроить не смог. Это здесь поспокойней. Правда, с тройками теперь и сюда не возьмут.

М а ш а. Это что, уже известно?

И р и н а. Само собой. Ты думаешь, только бы попасть… А совхоз? Знаешь, какая поездочка предстоит? Тоже придумали… Надо как-то отмотаться. Представляешь, захожу я сейчас в институте в библиотеку и вижу: двадцать человек обшаривают комплекты газет, ищут портрет этой самой Петровой.

М а ш а (изумленно). Не может быть!

И р и н а. Точно. Я чуть не умерла от смеха. Но делаю вид, будто ничего не знаю. Простите, говорю, кто вам нужен? Брижит Бардо, Софи Лорен? Оказывается, какая-то комбайнерка. И это когда кругом столько интересных девушек. (Поправляет прическу.)

М а ш а (не слушая). Значит, все… Точка…

И р и н а. Хо! Чего ты взгрустнула? На жизнь надо смотреть оптимистичнее. Ты здесь не теряйся. Я ведь тоже с периферии. Приходится осваиваться. Сначала поселилась у тетки, но старая ханжа устроила мне скандал из-за того, что я как-то раз попозже пришла. Вижу, надо попроситься в общежитие. Тоже неплохо. Познакомилась здесь с такими мальчиками… Этот Олег тебе действительно нравится?

М а ш а. Какие глупости. Я совсем его не знаю.

И р и н а. Нет, пожалуйста. Я не сержусь. Мы с тобой очень просто договоримся. Меня интересует его приятель, Игорь. Если хочешь, мы сегодня вечером объединим наши мощные усилия…

М а ш а (встает). Ты ошибаешься. Я совсем ничего не хочу. (Зовет.) Афанасий Петрович!

Входит  г а р д е р о б щ и к.

Возьмите, пожалуйста. (Отдает плащ.)

И р и н а (обиженно, пожав плечами). Подумаешь! (Уходит.)

М а ш а. Афанасий Петрович! Я решила уехать. Ничего у меня с институтом не получится. Только время зря теряю.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ну, смотри сама, дочка. Я ведь в этом деле советчик плохой. Говоришь — не получается, что ж делать. Может, в другом разе получится.

М а ш а. Да. Пожалуй, так оно лучше будет. Я сейчас соберусь, да и на поезд. А придет Юля, скажете, чтобы прямо на вокзал шла. Я ей записку в комнате оставлю.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Скажу, скажу.

Уходят. Входят  И г о р ь  и  О л е г.

О л е г. Кажется, все учли. Что еще надо? Даже колпак поварской не забыли.

И г о р ь. Понимаешь, мы все занимаемся мелочами. У нас же подарка для бригады нет.

Входит  И р и н а.

И р и н а. Олег, вы уже окончили свою миссию завхозов?

О л е г. Мы не только завхозы, но и создатели комплекса духовной пищи.

И р и н а. Простите. Я не хотела умалять ваших заслуг. Надеюсь, твой приятель ие успел на меня обидеться. Кстати, познакомь меня с ним.

О л е г. Игорь, познакомься, пожалуйста. Ирэн тоже сдает экзамены к нам в институт.

И р и н а. Почему тоже?

И г о р ь. Мы сегодня уже разговаривали с одной блондинкой. Поступать приехала.

И р и н а. О, я знаю, о ком идет речь. Представьте, имела с ней беседу. Типичная мамина дочка. Да. Когда я сказала, что первокурсники наверняка захотят поехать в совхоз, она нос повесила. Смешно сказать, вот такие пай-девочки идут в институт поднимать сельское хозяйство.

Входит  М а ш а, ставит чемодан, затем выносит другие вещи.

О л е г. Смотрите-ка, что это значит?

И р и н а. Да она уезжает. Испугалась. Видите, я же говорила…

О л е г. Не может быть. На нее это не похоже.

И г о р ь (подходит к Маше). Скажите, вам не понравился наш институт?

М а ш а. Нет, почему же…

И р и н а. Уж говори прямо: совхоз не устраивает. Узнала, что поедут, и в кусты?

И г о р ь. Нехорошо, это не по-комсомольски, от трудностей бежать.

О л е г. Конечно, поездка туда не прогулка на лодке. Иногда и круто бывает, попотеть приходится.

М а ш а (не выдержав). Да ну! Что вы говорите… А я так боюсь.

И р и н а. А раз не боишься, так чего ж уезжаешь? Ишь, храбрая!

М а ш а (решительно двигает чемодан в угол). И никуда я не уезжаю.

И г о р ь. А как же это?

М а ш а (находчиво). Просто вещи вынесла. Уборку в комнате надо сделать. Уборщица заболела, не в грязи же сидеть. (Достает из-за двери ведро и тряпку.)

И р и н а. Скажи пожалуйста.

М а ш а. Там еще тряпка есть. Ты бы взяла да у ребят в комнате пыль вытерла.

И р и н а. Вот еще придумала. Только об этом и мечтаю.

О л е г (Маше). А мы забеспокоились, что вы Кустаная испугались.

И г о р ь. Вас как зовут?

М а ш а. Маша.

И г о р ь. Рад буду, Маша, если вы поступите в институт и поедете с нами.

О л е г. Мы-то уже, можно сказать, ветераны, кое к чему привыкли. Знаете, как попадешь в степи в жару или в дождь промокнешь до нитки — выдержка нужна.

И р и н а. Расскажи, расскажи ей, Олег, как там сладко бывает.

О л е г. Не хочу вас пугать, но тут надо трезво смотреть на вещи. Я вот первый раз по сухой стерне зерно возил. Ох, пыли наглотался!

М а ш а (вытирая тряпкой стол). А вы на прицепе у комбайна работали? На копнителе стоять умеете?

О л е г. Пробовал.

М а ш а. С непривычки синяков на ногах наставили?

О л е г (изумленно). Да.

И г о р ь. Откуда ж вы знаете? Вы что, работали?

М а ш а (смутившись). Приходилось немного.

О л е г. Нет, верно, где же вы это видели?

М а ш а (не зная, что сказать). Я… У нас в школе практика была, помогать ходили.

О л е г. Здорово! Непременно поедемте с нами, а?

И г о р ь. В этом году мы в совхозе, где бригада Марии Петровой, строительством заниматься будем. Можете посмотреть в «Комсомольской правде» ее портрет. Ребята отыскали.

И р и н а. Представляю себе, красавица. Наверное, деваха — во! В три обхвата! Щеки киселем налиты.

М а ш а (обиженно). Ничего подобного. Совсем не обязательно.

И г о р ь. Совершенно верно. Вы знаете, на фотографии она выглядит такой скромной, простой, вроде как на вас даже чем-то похожа.

И р и н а. Достойное сравнение. Боюсь, что Олег сейчас найдет, что она похожа на меня, и поэтому удаляюсь. (Олегу.) Не забудь, пожалуйста, обещанное.

О л е г. Да, да.

И г о р ь. Вы знаете, Маша, мы тут составили список вещей для поездки. Вот посмотрите, не забыли ли чего-нибудь.

М а ш а (пробегая глазами список). Нет, по-моему, все правильно. Ватники или свитера теплые надо взять, хоть и лето, а холодно бывает. И для девушек спортивные брюки. В юбках работать неудобно.

О л е г. Это они знают.

И г о р ь. Видите ли, мелочи-то мы с собой берем, а вот значительного чего-нибудь, с чем приехать к этой Петровой, не придумали.

О л е г. Оркестр бы организовать, да в институте нет инструментов и денег на них сейчас нет. (Игорю.) Может, оборудование для агролаборатории подсоберем?

И г о р ь. Да, я уже думал.

М а ш а. Ничего, если и так приедете. Вам все равно рады будут.

И г о р ь. Пойдем, Олег, посмотрим, что там еще ребята достали. Вы, Маша, подождите нас, хорошо?

М а ш а (улыбаясь). Подожду. (Продолжает вытирать пыль.)

Олег и Игорь уходят. Входит  Ю л я  с книгой в руках.

Ю л я. Ты уборку начала? А я в садике книгу дочитывала. Интересная. Диккенс, «Большие надежды» называется. Вроде как у нас с тобой. Заниматься скоро сядем?

М а ш а. Да. Приберу только.

На пороге появляется  М у м а — вихрастый, флегматичный юноша, говорит чуть заикаясь или нараспев. Он в нерешительности останавливается перед ведром, не зная, можно ли идти дальше.

Ю л я. А! Мума пришел.

М а ш а. Шагайте, шагайте смелей. Садитесь вот сюда, на чистое.

Подозрительно поглядывая на ведро, Мума проходит в комнату.

М у м а. К-культу-урно. А я-а вот к Ие пришел. Ия ту-ут?

Ю л я. Ну ясно. Где ж ей быть? Будить, что ли?

М а ш а (переглянулась с Юлей). Буди, пока столовую не закрыли, а то она его на вокзал в буфет пошлет.

Ю л я (подходит к коридору, кричит). Ия, вставай, слышишь? Ия, к тебе пришли!

М у м а. Ее так не поднять, ее по частям будить надо.

М а ш а. Давайте хором. (Скандируя, кричат.) Ия! Ия!

Входит  И я, очень полная девушка, сонно протирает глаза.

И я. Ну, чего, чего шум подняли? Мума, ты здесь? (Потягивается.) А пожевать у вас нечего, а?

Ю л я. Начинается.

М а ш а (Ие). Я бы на твоем месте сначала о физике вспомнила. Как думаете, Мума, сдаст она физику?

М у м а. А-а, если натощак, может сдать.

И я. Ничего подобного. Вот если Мума пойдет и будет переживать, непременно сдам. Мумочка, солнышко, ну поболей, пожалуйста, еще один экзамен, не уезжай.

М у м а. Я-а не уезжаю.

М а ш а. Придумают тоже. И чего человека без дела держать? Мума, вы в прошлом году по физике срезались?

И я. По литературе. По физике в позапрошлом, когда в автодорожный поступал. У него там даже по математике четверка была.

М а ш а. Скажи на милость.

И я. Это же не литературу в педагогическом сдавать. В прошлом году я в пять минут сгорела, как бабочка. Мума еще только шел экзаменоваться, но я почувствовала в нем что-то родственное. И, конечно, он тоже шлепнулся. Мы познакомились, и тут же решили взять курс на сельскохозяйственный.

Ю л я. Вот так взяли!..

И я. Я же не виновата, что завели еще какой-то возмутительный коллоквиум. Задают идиотские вопросы. Расскажи им, Мума, про этих инквизиторов.

М а ш а. Да, любопытно. Что же они выясняли?

М у м а. Они-и спрашивали, что я собираюсь делать в сельском хозяйстве.

М а ш а. Подумать только.

Ю л я. Ну и вы… Как же вы ответили?

М у м а. А я-а сказал — мне все равно.

И я. Видите, что происходит. Все-таки человек привык на втором, на третьем экзамене слетать, а тут вовсе не допустили.

Ю л я (Муме). Так ты бы уж сразу в другой институт, или нельзя?

М у м а. О-опоздал.

И я. Кошмар. (Спохватилась.) Ой, девочки, я умираю. Вы не знаете, столовая еще работает?

М а ш а. Работает, работает.

Входят  И г о р ь  и  О л е г. У Игоря в руках списки, у Олега — аккордеон.

О л е г (Муме). Великому подвижнику науки привет! Как дела на нивах просвещения?

М у м а. Н-никак.

О л е г. Не горюй, старик. В будущем году собираются учредить медаль — за взятие нашего института. Ты имеешь все шансы получить.

М у м а. П-перестань!

И г о р ь. Хорошо смеяться. Попробовал бы сам сейчас поступать.

И я. Вот именно. Сразу бы прыти поубавилось. Идем, Мума. Что нам с ними разговаривать! (Уходит с Мумой.)

О л е г. Ай-ай! Такая крепкая пара, и вдруг обиделись.

Ю л я (вздохнув). Она-то еще, может, поступит, а вот его жалко. Все-таки готовился, время терял. (Маше.) Ты здесь заканчивай, а я пойду у нас в комнате приберу. (Оставляет на столе книгу, берет ведро, уходит.)

И г о р ь. Знаете, Маша, мы в поезде проведем турнир шахматистов, литературные викторины. А с самодеятельностью что-то не получается.

О л е г. С запевалой у нас не того… (Игорю.) Подожди, может Ирина поет? Все-таки в кинематографический поступала. (Кричит в коридор.) Ирина!

Входит  И р и н а.

Ты как насчет музыки, актриса? Спеть у тебя не получится?

И р и н а. С чего ты взял? Я же драматическая.

И г о р ь. Вот беда. Где же нам запевалу раздобыть?

М а ш а (отложив тряпку). А вы, Олег, играете? Ну-ка, попробуйте «Подмосковные вечера»…

Олег растягивает меха аккордеона, начинает мелодию, и в нужный момент вдруг вступает чудесный мягкий голос Маши: «Не слышны в саду даже шорохи… Все здесь замерло до утра…»

Маша, увлекаясь, поет все громче, все лучше, и, когда она замолкает, восторг и изумление видны на лицах слушателей.

И г о р ь. Это чудесно, это просто здорово! (Трясет руку Маши.)

О л е г. У вас же талант, Машенька. (Ирине.) Правда, хорошо?

И р и н а (снисходительно). Ничего.

И г о р ь. Да нет, действительно способности чувствуются. Вы учились петь?

М а ш а. Скажете тоже.

И г о р ь. Маша, вы непременно должны поступить в институт и поехать с нами.

О л е г. Вне всякого сомнения.

М а ш а. Нет, мальчики, не надеюсь.

И г о р ь. Почему?

М а ш а. У меня уже тройка имеется. А физику могу совсем не сдать.

И г о р ь. Ерунда. Заранее ничего нельзя знать.

О л е г.«Физика! Да мы сейчас засядем вместе и повторим. Игорь мастак по части физики. Уж будьте спокойны. И потом у меня есть некоторые записи… (Достает из кармана свернутую в трубку тетрадь.)

И р и н а. Олег, ты, по-моему, обещал мне что-то?

О л е г. Да, конечно.

И р и н а. Тогда разреши, пожалуйста. (Забирает у него тетрадь.)

О л е г. Я думал, вы вместе…

И р и н а. Ну, если она захочет, пусть придет.

И г о р ь. Закончим сначала наши дела. Олег, отнеси, пожалуйста, списки в штаб, а я пока посижу здесь с Машей. Потом подзаймемся с ней физикой.

О л е г. Почему я не могу посидеть с Машей, а ты отнести списки?

И г о р ь. Ну хорошо, идем вместе. Только вы нас подождите, Машенька. Мы будем с вами заниматься.

Уходят.

И р и н а. Да-а, талантливо! Сразу одного и второго… Скажите, а по этой части у вас в школе тоже практика была?.. Какая передовая школа!

М а ш а. Не понимаю, что за разговор?

И р и н а. Видишь ли, милочка, будем откровенны. Как говорил герой небезызвестного произведения художественной литературы по имени Остап Бендер: ты нарушила конвенцию.

М а ш а (возмущенно). Перестань говорить глупости.

И р и н а. Ах вот! Теперь она собирается еще и обидеться. Напрасны эти эмоции. Художественную литературу надо почитывать и в сельскохозяйственном вузе. (Подходит к столу, видит оставленную Юлей книгу.) О! Кажется, хорошая книжка. (Читает.) «Большие надежды». Надо посмотреть. (Берет книгу, кладет в нее тетрадь Олега и все вместе прячет в сумку.) И не думай, пожалуйста, что я дура. Это раньше я считала тебя маминой дочкой, теперь я все вижу. Но я тебя не осуждаю, нет. Каждый устраивается как может. Будет последний экзамен, он решит наши судьбы. Желаю успеха.

Входят  О л е г  и  И г о р ь.

И г о р ь. Маша, мы готовы заниматься.

М а ш а. Хорошо. Только идемте к нам. Там еще одна девушка будет, Юля.

О л е г. А ты, Ирина, пойдешь?

И р и н а. Я предпочитаю индивидуально.

О л е г. Ну, как хочешь.

И г о р ь. Идемте, Маша, вы у нас умница, завтра вы будете знать физику лучше всех.

З а н а в е с

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ВТОРАЯ

В институтском саду. Вечер. С левой стороны сцены, под сенью развесистого дерева, стоит скамейка. За нею виден угол дома, дверь, освещенные окна общежития. Справа — цветник и часть стеклянной крыши оранжереи.

Из-за оранжереи выходит  О л е г. Он несет садовую лейку. Руки и куртка Олега перепачканы землей. Видимо, ему пришлось основательно поработать. Олег подходит к скамейке, ставит лейку, садится. Появляется  И р и н а. Увидев Олега, она старается изобразить полнейшее равнодушие и хочет пройти мимо, но он ее окликает.

О л е г. Ира! Ирина! Э-эй! Добрый вечер. (Выбегает навстречу.) Простите, синьорита, одну минуту… Скромный труженик, так сказать соль и пот земли, просит крупицу вашего драгоценнейшего внимания. Герцогиня, поступающая в институт сельского хозяйства, не может лишать меня своей благосклонности.

И р и н а (загадочным тоном). Может.

О л е г. О! Это уже что-то новое. Надеюсь, комментарии последуют немедленно? Жду и трепещу.

И р и н а. Напрасно. Их не будет.

О л е г. Тогда в чем же дело? Скажи! Или ты дала обет молчания?

И р и н а. Ты бяка.

О л е г. Ах вот как! Очень вразумительно. Ну ладно, шутки в сторону. Ты чего это, в самом деле, забуксовала? Мы вон занимались по всем правилам. Смотри, просвистишь физику, что тогда будем делать?

И р и н а. Можно подумать, будто тебя это очень волнует.

О л е г. Ты просто неблагодарная. Я организовал аврал, подбил на такое дело Игоря, сам стал вспоминать ваши джоули и эрги, и она еще имеет ко мне претензии…

И р и н а. Ну что ж, продолжай в том же духе. Привет! (Делает вид, будто уходит.)

О л е г (всплеснув руками). Нет, она всерьез решила устроить мне сцену. Ирэн! Это же мелко! Где твое чувство юмора?

И р и н а. Очевидно, там же, где и твоя порядочность. Элементарная, разумеется. Верности до гроба теперь никто не ждет.

О л е г. Послушай, брось дурить. Ты что, в самом деле обиделась? Вот уж не думал. Ну, давай лапу. Мир. Договорились? Не люблю, когда на меня дуются. (Берет ее за руку, усаживает на скамейку.)

И р и н а. Ты удивительно умеешь прикидываться толстокожим, когда это выгодно. Не понимаю, что ты нашел в ней интересного?

О л е г. Прежде всего, я по-товарищески помог человеку. Бывают такие люди, которым в трудную минуту непременно надо помочь. Философия дружбы. Усваиваешь? И нечего было кукситься. Наконец, это просто нечестно. Я же не устраивал скандалов в кафе, когда долговязый доцент приглашал тебя танцевать и ты вовсю вела с ним какие-то шуры-муры.

И р и н а. Еще не хватало. Ты прекрасно знаешь, о чем мы разговаривали. Нужный, отзывчивый человек. К моим личным симпатиям он никакого отношения не имеет. Кстати, я встретила его сегодня в коридоре возле приемной комиссии, и мы очень мило поздоровались. Видишь, он меня помнит.

О л е г (с иронией). Наверное, ты ему ночью снишься.

И р и н а. Кажется, у тебя испортилось настроение? Нехорошо. Ревность — это пережиток. Ты, как передовой студент, обязан ликвидировать его с корнем.

О л е г. Интересно, почему это ты до сих пор не ликвидировала своих пережитков?

И р и н а. Я — слабая женщина.

О л е г. Убедительная логика.

И р и н а. Да. И ты должен меня слушаться. Впрочем, если ты видишь во мне одни недостатки, тогда зачем мы встречаемся? (Делает движение, порываясь уйти.)

О л е г (удерживая ее). Перестань, пожалуйста. Опять начала что-то выдумывать. Ты же знаешь, со мной легко договориться. Мы друзья. Я всегда для тебя сделаю все, что ты хочешь.

И р и н а. Всегда? Значит, мы могли бы сегодня пойти на полчасика, как собирались?

О л е г. Да, конечно! Но, понимаешь ли, я не учел вечернего дежурства.

И р и н а. Так и знала. Когда понадобится найти немножко времени, у тебя наверняка его не окажется. Ну что стоит? Посидим скромненько, черный кофе…

О л е г. И два танца?

И р и н а. Да. Мне просто необходимо там быть.

О л е г. Не могу, Ирэн! Понимаешь — святой общественный долг. Вот ходим, нюхаем листочки. Подумать только, все эти чудеса ботаники политы слезами влюбленных, у которых по вечерам не состоялись свидания.

И р и н а. Так тебе и надо.

О л е г. Хорошенькое «надо». Посмотри, на кого я стал похож. Землекоп, водовоз и плантатор в одном лице. Мечта! Если бы ты видела, сколько шаек-леек я уже вылил в эти цветочные джунгли. Уж лучше бы, как Игорь, физикой занимался. Вот человек! Любые дежурства не мешают ему жить. Умеют же люди устраиваться.

И р и н а. Игорь, Игорь… С тех пор как мы с тобой познакомились, я только о нем и слышу. Ты, кажется, на него молишься. Смешно!

О л е г. А ты его не знаешь, и не говори. Игорь настоящий друг. Если б не он, я, может, и в институт бы не поступил. Знаешь, как трудно было правильный курс взять.

И р и н а. Ваш брат вообще из школы зеленым выходит.

О л е г. Говорят, призвания, мечты своей нет. Глупости. Каждый чем-нибудь да интересовался. Вон даже Муму этого взять. Тюфяк тюфяком, а возле автомашины час простоять может. Только не с той стороны мы все это видели.

И р и н а. Разумеется, счастье надо уметь построить.

О л е г. Главное, к жизни нельзя сбоку подоткнуться. Думаешь, что я в школе про сельское хозяйство знал? Деревня, навоз, скукота. А оказалось, сельское хозяйство это первым делом механика и электричество. Вот Игорь меня притащил сюда и сказал: «Хочешь белый жемчуг в садах рассыпать?» Это он про сельские электростанции так здорово загнул. Я взял и сказал — хочу.

И р и н а (насмешливо). Теперь я понимаю, почему на дежурстве ты проявляешь такой бурный энтузиазм.

О л е г. Разве же тут хозяйство? Мура! С леечкой ходить. Вот в степи на Алтае — это дело, это размах. Там же люди совсем иначе живут. Впрочем, что тебе золотые сады! Тебя даже Игорь ни в чем не переубедил бы.

И р и н а. Опять ты со своим Игорем. Что в нем интересного? Чистюля и сухарь, без всяких эмоций.

О л е г. Ох, Ирэн, ты не права. Он человек сложный. У него есть одна страсть, например, которую он скрывает решительно ото всех.

И р и н а. Человек с пагубными страстями. Скажи, пожалуйста! Интересно, что же это такое?

О л е г. Этого никто не должен знать, интимный секрет. Я случайно открыл, когда мы готовились в институт. С тех пор я ему даже не напоминаю.

И р и н а. Ну, со мной-то ты можешь быть откровенным, ты же знаешь. Провалиться мне на экзамене, если кому-нибудь проболтаюсь. Так что же это такое, а?

О л е г. Стихи.

И р и н а (разочарованно). Стихи? Ты хочешь сказать, он увлекается поэзией? Что же там, декаденты или формалисты какие-нибудь? Впрочем, комсорг факультета, общественник, ручаюсь, что дальше Суркова и Щипачева здесь дело не пошло.

О л е г. Как ты не понимаешь! Он пишет сам.

И р и н а. Представляю! Могучие оды! «День рыболова» и «Праздник кооперации». Очень похвально.

О л е г. В том-то и дело, что у него лирика, стихи о любви.

И р и н а. О любви?

О л е г. Да. Вот послушай, я, кажется, запомнил:

Правда, хорошо?

И р и н а. Ничего…

О л е г. Но он никому никогда их не читает. Вообще-то, серьезней его у нас в институте пария не найдешь. Это я могу тут с тобой прохлаждаться, а он сидит сейчас в комнате и в поте лица вдалбливает физику несчастным великовозрастным приготовишкам.

И р и н а. Несчастным? Ты в этом уверен? Кстати, вон он идет.

В дверях общежития появляются  И г о р ь  и  М а ш а.

Иди сюда! Прячься. (Тащит Олега за дерево.)

М а ш а (кончив что-то напевать). Какой безветренный теплый вечер. И тишина. Кажется, можно услышать, как растут цветы.

И г о р ь. Но в такой тишине, Маша, самое чудесное — это слушать ваш голос. Он звучит серебристо и легко, как степные колокольчики. Маленькие колокольчики, когда их колышет ветер.

М а ш а. Опять выдумали. Разве степные колокольчики издают звуки, и, наконец, при чем здесь я? Весь вечер, Игорь, вам приходят в голову удивительные фантазии.

И г о р ь. Но это действительно так, Маша. Я ничего не выдумываю. Вы знаете, есть люди, которые могут расположить к себе с первого взгляда, с первой сказанной фразы. Раньше я никогда в это не верил.

М а ш а. Какой вы смешной! Давайте лучше почитаем стихи. Проводите меня до калитки. Как это там? «А ты смотри не пропади…»

И г о р ь.

М а ш а. В пути… Это верно. В пути без друзей трудно. Даже до калитки одной идти не хочется.

Уходят.

И р и н а. Полагаю, у тебя хороший слух. Настоящее занятие, не правда ли? Полный курс физики по программе для поступающих в вузы. Ориведерчик! Если тебе нездоровится, я пришлю с дежурной валериановых капель. (Уходит.)

О л е г. Чудеса! И это — Игорь?.. Подумать только, как растут люди! Ну погоди, сейчас мы тебя выведем на чистую воду. (Видит на дорожке возвращающегося Игоря и с напускной приветливостью устремляется к нему.) А, Игорек! Ты уже здесь? Как физика? Давно кончили?

И г о р ь. Только сейчас.

О л е г. Небось устал, бедняга? Шутка ли сказать, весь курс за десятилетку — в один вечер!

И г о р ь. Да. Главное, ты понимаешь, плавает девушка. Не знаю, как она вытянет на экзамене. Я тут и сам взялся за закон Бойля — Мариотта, смотрю — забыл.

О л е г. Ай-ай-ай, забыл! Ну, давай-давай, вкручивай дальше.

И г о р ь. Ты, собственно, что?..

О л е г. Ничего. Я очень внимательно слушаю, как ты корпел над учебниками, посвящая в тайны наук бедную абитуриентку. Так, кажется, их называют.

И г о р ь. Ну, да.

О л е г. Он забыл закон Бойля — Мариотта. А старый закон Игоря — Олега, закон святой студенческой дружбы, тебе не следовало вспомнить, как ты думаешь? Пока я здесь на дежурстве поливаю водой одуванчики, он вовсю ухаживает за девушкой, с которой мы вместе познакомились. Это ли не бессовестное использование положения? Может, ты станешь отрицать?

И г о р ь. Ерунда.

О л е г. Видишь ли, Игорь, ты действительно мне когда-то объяснил, что в жизни ерунда, а что важно. И как нужно знать, на кого и на что опереться. Мы всегда с тобой были откровенны. Я помню, на первом курсе, когда меня хотели исключить за прогулы, ты вступился, взяв слово, что я брошу компанию Димки Мыльникова. Все помню. И когда я записывался в отряд дружинников, ты за меня поручился и сказал: «Уж кто-кто, а Олег-то знает этих волосатиков». Но вот на горизонте появляется силуэт незнакомки, и… «Онегин, вы больше мне не друг!»

И г о р ь. Фантазия чистой воды. Не понимаю, откуда у тебя такие сведения?

О л е г. Сведения. А голос? Кто расписывал Маше, какой у нее голос? И стихи. Стихи, которые не знают даже однокурсники.

И г о р ь. Значит, ты слышал?..

О л е г. Еще бы. Вы декламировали их хором, как по радио. После этого он еще может задавать вопросы!

И г о р ь. Ну хорошо. Допустим, я читал Маше стихи. Признаюсь. Но ответь в таком случае, зачем ты, когда я на пять минут отлучился в штаб, назначил ей свидание и даже пригласил сегодня в кино. Это как называется?

Пауза.

О л е г. М-да. Любопытно. Как ты узнал?

И г о р ь. Ах, узнал! Представь, она сама мне сказала.

О л е г. Сама? Ты знаешь, я тоже собирался тебе сказать, я бы непременно это сделал. И слушай, раз уж так получилось, ты по старой дружбе должен меня выручить. Подежурь за меня это время.

И г о р ь. И не подумаю.

О л е г. Ты обиделся?

И г о р ь. Нет, просто я тоже иду. Она пригласила меня пойти вместе с тобой. Вот, я уже взял билеты. (Достает.)

О л е г. Но здесь только два.

И г о р ь. Безусловно. Не стану же я покупать билеты человеку, который хотел пойти тайком от меня. У тебя что, больше билетов?

О л е г (смущенно). Нет, представь, тоже два. Но там в кассе всегда…

И г о р ь. Ах, в кассе, понятно, понятно…

О л е г. Подожди. У тебя куда билеты?

И г о р ь. В «Прогресс», здесь через дорогу.

О л е г. Кто же с девушкой ходит в «Прогресс»… Через дорогу? С девушками ходят в «Фортуну». Два квартала тенистой аллейки, а здесь и поговорить негде.

И г о р ь. Представь, не учел. Да, но, значит, у тебя билеты в другой кинотеатр. На который час?

О л е г. На девять.

И г о р ь (смеется). Вот здорово! И вы сговорились с ней встретиться здесь за пятнадцать минут до начала?

О л е г. Точно. Не понимаю, что здесь смешного.

И г о р ь. Великолепно! У меня тоже на девять. И фильм тот же. Мы придем и посмотрим, с кем, в какое кино она пойдет. Но чур не обижаться, договорились?

О л е г. Хорошо. Только у меня дежурство.

И г о р ь. Ну, ты что-нибудь придумаешь. Лечу переодеваться. Слушай, мне нельзя надеть твой красный джемпер?

О л е г (пожав плечами). Пожалуйста. Но ты же сам считал его ярковатым.

И г о р ь. Нет, знаешь, к моему серому костюму он вроде ничего… Значит, я возьму. (Уходит.)

В саду появляется уныло бредущий  М у м а.

О л е г. Мума, старина, ты еще не уехал? Какие новости на фронте высшего образования?

М у м а (пожав плечами). Н-никаких.

О л е г (хлопнув себя по лбу). Ба! Да тебя же послало мне само провидение! (Подбегает, обнимает за плечи.) Мума, дружище, выручи меня один раз в жизни!

М у м а. Т-ты знаешь, деньги кончились. Из дома что-то не шлют.

О л е г. Какая проза! Да не о деньгах я тебя прошу. Вот чудак! Можешь ты за меня подежурить здесь часа полтора? Понимаешь, мне с одной девушкой необходимо сходить в кино. Вопрос жизни.

М у м а. Я-а не знаю. Мне все равно. Я вот к Ие шел.

О л е г. Ты же знаешь, где сейчас твоя Ия, — спит! Разбудишь — есть просить станет. Правильно?

М у м а (вздохнув). Станет.

О л е г. Вот видишь! Зачем нам это? А здесь такие возможности. Да хочешь, я из тебя Мичурина сделаю?!

М у м а. П-перестань!

О л е г. Серьезно, Мума. Слово… Между прочим, Мичурин тоже без высшего образования начинал.

М у м а. Мо-ожет, я тут не сумею?

О л е г. Чего там не суметь. (Показывает.) Берешь лейку, сюда наливаешь воду, кран вон там, за углом, и выливаешь в цветочки. Ясно?

М у м а (осторожно берет лейку за носик). Сюда воду?

О л е г. Да не сюда, а вот сюда. Вот!.. Замечательно. Гениально! Мума, дорогой, ты же просто талант. (Патетически.) И эти люди не пускают его в сельское хозяйство! Ну, держи, дружище. Если будут спрашивать — я скоро… (Убегает в дом.)

М у м а торжественно, как свадебный каравай, несет лейку. Входит  И р и н а.

И р и н а. Мума! Что я вижу? Это у тебя такая должность или личное призвание? Неужели тыне смог придумать что-нибудь поинтереснее?

М у м а. Меня Олег попросил подежурить, ему с девушкой в кино сходить надо.

И р и н а. Ах, с девушкой в кино? Ну что ж, пусть идет. Знаем мы этих девушек. Послушай, ты что, всерьез решил стать водолеем? Это же не занятие для мужчины, даже если он не попал в вуз.

М у м а (уныло). Я в прошлом году на курсы шоферов поступить хотел, мама не позволила, говорит, я непременно кого-нибудь задавлю.

И р и н а. Ай-ай! Как это она обнаружила в тебе такую кровожадность?

М у м а. А тетки сказали, если я поступлю в институт, они сложатся и купят мне «Запорожца».

И р и н а. Это дело. Впрочем, сколько у тебя теток-то?

М у м а. Восемь.

И р и н а. И только на «Запорожца» раскошеливаются? Дудки, я бы на твоем месте меньше чем на «Жигули» не согласилась. Пусть сами поступают, попробуют, как это легко.

М у м а. Они меня опять до нового года пилить будут.

И р и н а. Уж будь покоен. (Сообразив.) Знаешь, Мума, ты, кажется, человек толковый. Бросай-ка тут дрызгаться, и мы с тобой сейчас отлично проведем время. Как ты смотришь на легкий ужин в кафе? Финансовая сторона предприятия полностью предусмотрена.

М у м а. Я-а не знаю. Мне все равно. Только вот Олег…

И р и н а. Это я тоже беру на себя. Его следует немножко наказать. Представляешь, как красиво? Музыка, танцы, и мы с тобой…

М у м а. А я-а не танцую.

И р и н а. Не имеет значения. Сиди за столиком и улыбайся, когда меня кто-нибудь станет приглашать. Там должен появиться один высокий мужчина интеллектуальной внешности. Понятно?

М у м а. Д-да.

И р и н а. Ты ведь парень не дурак, я сразу вижу. Только что это у тебя за имя — Мума! Как тебя по-настоящему-то зовут?

М у м а. Мурат… Мурат Сергеевич.

И р и н а. Мурат Сергеевич? Другое дело. А то — Мума! Собачья кличка какая-то. И потом эти вихры. Ты что, всегда такой вихрастый? Ну-ка, повернись. (Берет лейку и сзади льет воду ему на голову.)

М у м а. Э-э-э! Что ты делаешь?

И р и н а. Ничего, ничего, все нормально. (Оглядывает.) Но этот галстук! Жуть! На похороны любимой бабушки. Другого у тебя, конечно, не водится? Ладно, что-нибудь придумаем, идем! (Хватает Муму за руку и быстро увлекает за собой в дом.)

Некоторое время сцена пуста, затем на ней поочередно появляются торжественно принаряженный  И г о р ь  и на ходу надевающий пиджак  О л е г.

О л е г. Ты уже?.. Ну, брат, силен! Этот джемпер!.. А складка на брюках… Да-а, как говорят военные люди, противник бросает в бой бронетанковые корпуса. Ой, худо тебе, Олег, худо!

И г о р ь. Нет, в самом деле, как у меня… все в порядке?

О л е г. А хризантема? Где хризантема в петлице?

И г о р ь. Иди к свиньям!

О л е г. Между прочим, элегантные люди не грубят своим знакомым и не застегивают пиджак на нижнюю пуговицу.

И г о р ь. Ладно тебе… Тоже небось вырядился, жених!

О л е г. Не могу же я отставать. Кстати, взгляни-ка на часы, на моих уже без четверти…

И г о р ь. На моих тоже. От этого не легче. Вон в комнате у них горит свет.

О л е г. Интересно, что она делает и сколько времени собирается заставить нас ждать. Ох эти женщины! Неужели раз в жизни нельзя вовремя прийти на свидание?

И г о р ь. Вековая традиция. Известно, что время, на которое они опаздывают, обратно пропорционально их возрасту…

О л е г. Спасибо. Утешил.

И г о р ь. Во всяком случае, помни уговор. Маша должна сама решить, кто из нас выходит из игры.

О л е г. Смотри, смотри! Наконец-то!

В окне комнаты девушек гаснет свет.

Сейчас она закрыла дверь, еще раз проверила себя перед зеркалом и идет по коридору… Приготовь билеты.

Юноши торопливо поправляют галстуки, подходят к двери, становятся в выжидательную позу. Дверь действительно открывается, на пороге появляется  Ю л я. У нее тоже вид маленькой франтихи.

Ю л я. Здравствуйте, мальчики! Вот и я.

И г о р ь  и  О л е г (недоуменно переглядываясь). Приветствуем. Очень приятно. Рады вас видеть.

Ю л я. Вам письмо.

О л е г (берет у Юли записку, читает). «Дорогие друзья! Меня вызвали по срочному делу, и я не смогу пойти с вами в кино». (Игорю.) Понятно? «Вместо меня пойдет Юля. Она моя лучшая подруга. Надеюсь, что вы к ней будете относиться так же хорошо, как и ко мне. Маша». (Игорю.) Как тебе нравится?

И г о р ь. М-да.

О л е г. Блеск! Я бы сказал кое-что по поводу нас с тобой, но лучше воздержусь.

Ю л я. Маша говорила, что билеты на девять часов. Нам бы не опоздать.

О л е г. Юленька, я должен просить у вас прощенья. Такая неприятность. Я как раз шел вам сказать, вернее не вам, а Маше, что никак не смогу уйти с дежурства. До чего не везет человеку. Кругом общественные обязанности и никакой личной жизни. (Торжествующе.) Но вот есть у нас Игорь! Он весь в вашем распоряжении. Он так любит ходить в кино. И вообще, если бы вы знали, какой это кавалер!

Ю л я. Что же у нас тогда получается?

И г о р ь. Получается ужасно. Вы только, пожалуйста, не обижайтесь и не слушайте этого человека, ибо болтовня его, как известно, не имеет границ. Дело в том, что ребята сейчас принесли текст обозрения, которое готовится для показа в совхозе, надо срочно засесть с ними за работу. Юля, я очень виноват перед Машей и перед вами. Но что поделаешь! Вот билеты. Может, вы как-нибудь сами… (Отдает.)

Ю л я. Ой, здесь их два! Так я тогда лучше с девочкой пойду!

О л е г. Прелесть! Какая она милая. Она пойдет с девочкой.

И г о р ь. Бегите, Юленька, бегите скорей, а то опоздаете. Не сердитесь на нас.

О л е г. И если девочке не понравится кинотеатр, так вот вам еще два билета в другой. (Отдает.)

Юля убегает.

И г о р ь (с облегчением вздохнув). Ф-фу…

О л е г. Промокашка! Милая, наивная промокашечка! Знала бы ты, каких два позорных болвана сейчас с тобой разговаривали!

И г о р ь. Хорошо все-таки, что на свете существует мужская дружба. Ты со мной не идешь?

О л е г. Я не знаю, куда девался мой новоиспеченный заместитель. Этот телок Мума или устроил наводнение в оранжерее, или утонул сам. (Кричит.) Мума! (Находит оставленную лейку.)

Из общежития выходит  И р и н а.

И р и н а (Игорю). Добрый вечер! У вас, как всегда, озабоченный вид. Неужели даже в такую пору можно заниматься делами?

И г о р ь. Да, представьте. До свидания. (Уходит.)

О л е г. А! Ириша! Обожди-ка минутку. Сейчас я проверю возможности, не удастся ли нам что-нибудь предпринять.

И р и н а. Не интересуюсь. Проявляй свои заботы в кино.

О л е г (в сторону). Уже знает. Как быстро распространяются слухи. Послушай, это же чепуха. Мы с тобой договорились. Я всегда верен нашим принципам.

И р и н а. Не будь банальным. Ты стал повторяться, мальчик. Это скучно. И потом, прости, я сегодня занята.

О л е г. Скажите!..

И р и н а. Ты не видел здесь Мурата Сергеевича? Ах, вот и он!

В дверях появляется  М у м а. Вид его неописуем. Он в берете, надвинутом на ухо, на шее у него повязан шарф дикой расцветки.

М у м а. П-пошли, что ли! (Олегу.) Ч-чего уставился?

О л е г (изумленно). Это, это Мума? Это кошмарный сон. Мума, дорогой, что с тобой?

М у м а. Я-а решил немножко отдохнуть.

И р и н а. И развлечься.

М у м а. В-вот именно.

О л е г. Такого здесь, кажется, еще не видели. Мума, друг, опомнись. Я же из тебя Мичурина хотел сделать.

М у м а. Д-да брось ты…

О л е г. Ирэн, прекрати спектакль. Пойдем как люди.

И р и н а. И не подумаю. Продолжай воображать, что ты незаменим. (Демонстративно берет Муму под руку.) Мурат Сергеевич, прошу вас!.. Не надо обращать внимания на эти инсинуации… (Уходит с Мумой.)

Покачав головой, Олег опять берег лейку, ставит на скамейку, садится. Затем снимает пиджак и галстук, кладет рядом. Отворяется дверь общежития, к Олегу неслышно подходит  М а ш а.

М а ш а (с улыбкой). Какой печальный, рассеянный вид.

О л е г (оборачиваясь). Маша? Вы! Как же так? Разве вы не ушли?

М а ш а (лукаво). Я вернулась. Я решила, что вам очень грустно дежурить одному.

О л е г. Нет, вы серьезно?

М а ш а. Ну конечно! В общежитии ни души. Все в кино. Сегодня новая картина. Вот я и подумала: как-то вы здесь трудитесь?

О л е г. Вы подумали обо мне?

М а ш а. Да. Вы не обиделись, что я не пришла сегодня? Не сердитесь на меня?

О л е г. Маша, вы ангел, вы замечательнейшая девушка, которую я когда-либо видел. Нет, вы чудо, вы золото, вы сами не понимаете, что вы такое!

М а ш а. Перестаньте, Олег, как вам не стыдно.

О л е г. Мне не стыдно? Да я влюблен в вас окончательно и бесповоротно. Я, я на все готов…

М а ш а. Это вы что, всем вот так сразу выпаливаете?

О л е г. Да. То есть нет, только вам. Простите, что я говорю. Вы королева, вы богиня, вы сикстинка!

М а ш а (возмущенно). Что… что такое?

О л е г. Это не ругательство, честное слово. Сикстинская мадонна. Секс-мадонна, как Ирэн говорит.

М а ш а. Ах, Ирэн! Вот с ней так и разговаривайте! (Поворачивается, направляется к дому.)

О л е г. Маша! Подождите, Маша!

М а ш а. Не думайте только, что я действительно осталась из-за вас. Просто сейчас привезут посылку, и я решила пока позаниматься. (Уходит.)

О л е г (подбегая к окну). Маша, умоляю, два слова. Я совсем не то хотел…

М а ш а (приоткрывая окно). Олег, не мешайте мне, пожалуйста.

О л е г (с досадой). Эх, Маша, Маша…

В соседнем окне вспыхивает свет. Оно открывается, появляется взлохмаченная голова  И и.

И я. Кто здесь кричит? Олег, это ты? Который час? Мума не приходил?

О л е г. Тю-тю твой Мума, крошка. Повели его, как маленького баранчика, на шашлык.

И я. Что ты говоришь? Боже мой, неужели он уехал? Я же не сдам физику! (Выбегает из дома, кричит.) Мума, где ты, Мума?! Мума, ау!

З а н а в е с

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Комната девушек в общежитии. Здесь живут Маша, Юля и Ирина. В комнате очень чисто, уютно, много цветов, особенно возле Юлиной кровати.

За небольшим столом, где высится эмалированный кофейник, М а ш а  и  А ф а н а с и й  П е т р о в и ч  пьют кофе.

Окно и дверь из комнаты, через которую видно, кто проходит в коридоре, распахнуты настежь.

М а ш а (берет кофейник). Я налью еще.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Благодарствую. Сыт до крайности.

М а ш а. Ну, тогда пирог ешьте, мама пекла. Он в посылке хоть и подзачерствел, но ребята хвалят. А это (взглянула в кофейник) пусть тогда на ночь останется.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Опять до петухов сидеть будешь?

М а ш а. Вчера разве я занималась? Пока в редакцию поехала, попросила, чтобы статью не печатали, пока вернулась… Села за книжку, а думаю совсем о другом.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Может, не разобрался человек, наплели ему зряшного.

М а ш а. Нет, он опытный корреспондент, останавливался у нас в доме, ему бы и наши сказали, если что не так. А только, сама вижу, не справился Лешка Кушин на моем месте, говорят, запьянствовал, простои в бригаде были, вот и покатилась наша славушка, как колобок. Эх, прямо хоть бросай все и лети туда.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. К чему такая спешка? Будто ты уж вовсе незаменимая.

М а ш а. Дело не в том, что незаменимая. А вот наладить, понять сразу что к чему — это не каждый сможет. Статью-то, правда, обещали пока не давать: может, исправятся, мол… Невелико утешение.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. А ты свое дело соблюдай. День всего или два осталось, значит надо до полного порядка довести.

М а ш а. Завтра, завтра все должно решиться.

Входит  И г о р ь.

И г о р ь. Приятного аппетита!

М а ш а. Кофе выпьете?

И г о р ь. Нет, спасибо. (Афанасию Петровичу.) Я догадался, что вы здесь. Начальство пожаловало, может и вами поинтересоваться.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Кто такие?

И г о р ь. Капитон Михайлович собственной персоной.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Надо же! Почитай, год или больше сюда не заглядывал. Ну, видать, неспроста… Их директорский глаз что-то заприметил.

М а ш а. Уж не из-за вчерашней ли истории с Мумой?

И г о р ь. Да нет. Чего там особенного, первый раз в жизни парень напился, ну побузил немного. Он же у нас в общежитии не живет. В гости иногда приходит. По секрету скажу: начальство хочет быть на высоте и поддержать инициативу молодежи, которая сама себя обслуживает. Ваша затея, Машенька. Я ему сказал, что есть один человек — поступает к нам в институт, он-то все и придумал.

М а ш а. Чего там придумывать было? Просто сделала уборку, а вечером девушки собрались и решили установить дежурства. Сегодня Ия убирала. У нас только Ирина сказала, что ей надо сначала в институт устроиться.

И г о р ь. Но начали-то вы, я же правильно проинформировал?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Она, как есть она! И я ему скажу. Когда я на главном гардеробе работал, Капитон Михалыч завсегда у меня раздевался. Свой человек. Я еще ему однажды шапку подменил. Где он там ходит-то?

И г о р ь. Да около лестницы был. (Уходит с Афанасием Петровичем.)

Маша достает полотенце, собирает на столе посуду. Входит  Ю л я. В руках у нес две банки с растениями.

М а ш а. Опять цветы! А ты подумала, что с ними делать, если в институт не поступишь?

Ю л я (растерянно). Ну, я не знаю… Будут же здесь люди какие-нибудь жить. Пусть им останется. У хороших людей цветы не пропадают. (Показывает.) Видишь — рододендрон, а это — маттиола бикорнис. Она по ночам пахнет…

М а ш а. Заниматься будем в саду. (Взяв посуду, уходит.)

Входит  И р и н а, снимает модные туфли, надевает шлепанцы.

Ю л я. Ты никак танцевать ходила?

И р и н а. Да, плясала до упаду.

Ю л я. Нет, верно?

И р и н а. Не кофеи же я распивать буду, когда завтра экзамен. Ходила на разведку. Сидите тут, будто вы такие ученые, что вам на все наплевать.

Ю л я. Нет, почему же… Ты узнала что-нибудь?

И р и н а. В приемной комиссии и в канцелярии мрак, разговаривать не с кем. Я покрутилась немножко и ушла. Выяснила только, что, к сожалению, экзамен будет принимать какой-то старый хрыч. Молодые научные кадры, как видно, затирают.

Ю л я. Новостей не густо. Стоило ли стараться?

И р и н а. Во всяком случае, не о цветах же сейчас беспокоиться. Я тоже их люблю.

Ю л я. Правда? Вот не знала. А какие же ты больше любишь? Садовые или полевые?

И р и н а. Дареные. Самые лучшие цветы те, которые тебе дарят. Тебе какой-нибудь мальчик дарил цветы?

Ю л я. Н-нет.

И р и н а. Вот видишь! И после этого ты еще делаешь вид, будто что-то понимаешь в цветах.

Ю л я. Ой нет, было. В шестом классе у нас Юрка Малкин не хотел мне отросток китайской розы дать, у них дома цвела. А потом говорит: на, дарю.

И р и н а (смеется). Изумительно. Ты же у него просто выпросила.

Ю л я. И что ж такого?

И р и н а. А представь, вдруг тебе никогда мужчина не подарит цветов, как женщине?

Ю л я. Ну и подумаешь. Пусть тебе дарят, как женщине, зато грош им цена. (Быстро взяв книги и тетради, уходит.)

И р и н а (пожав плечами). Смотрите-ка! Она еще фыркает… (Увидев проходящего по коридору Олега.) Олег! Можно тебя на минуту?

В комнату входит  О л е г.

О л е г. Чем могу?..

И р и н а. У тебя есть сигареты? Дай, пожалуйста. (Берет сигарету, закуривает.) Какие-то странные разговоры идут, будто я виновата в том, что этот телок Мума вчера напился. Чушь! Ну, сидели рядом. За столом были люди. Ему наливали. При чем здесь я? Он же не ребенок семи лет.

О л е г. А когда он возле института влез в пустой грузовик и стал гудеть, где ты была?

И р и н а. Тут, рядом. Я его уговаривала… Разумеется, когда начал сбегаться народ… я отошла.

О л е г. Твое счастье, что я был в саду. Пришлось вмешаться, как члену бригады общественного порядка. Сгреб его в охапку и запер у нас в комнате. Он даже не пикнул. Сегодня клянется, что ничего не помнит.

И р и н а. Значит, это ты его унял? Я так беспокоилась.

О л е г. Он же не потенциальный хулиган, надо войти в положение.

И р и н а. Я всегда знала, что ты чуткий. Право, Олег, ну к чему нам эти мелкие распри? Я повернула не в ту сторону. Да ведь и твои поиски некоего идеала, кажется, тоже не очень оправдались. Впрочем, зачем вспоминать. Давай будем квиты. Мы с тобой ягоды одного поля. Нам всегда должно не хватать друг друга. Ты же единственный здесь, кто меня понимает. С кем я могу еще так разговаривать? И мы должны дружить. Ты милый, славный (целует его), а я такая неосторожная. Вот, если б не ты, бог весть, чем кончился бы инцидент с этим оболтусом! Как ты думаешь, дело уже замялось?

О л е г. Пустяки. Правда, здесь сейчас разгуливает директор, он, конечно, может поинтересоваться…

И р и н а. Ой, что ты говоришь! Представляю, что напоют ему наши мастерицы варить кашу.

О л е г (указывая на сигарету). С этим тоже не рекомендую попадаться ему на глаза. Он человек старой формации, может не понять новых веяний.

И р и н а. Да-да, ты прав. Я ведь и курю-то нечасто. (Сует сигарету в одну из банок с цветами.) Ты мне просто открываешь глаза. Люди всеми способами стараются устроиться учиться, а я хожу как стопроцентная дура. Посмотри, кто меня окружает. Одна изображает святошу, другая помешана на цветочках, а я? Я — белая ворона. Я на виду у всех встречаюсь с мальчиками, развлекаюсь в кафе, туфельки модные напоказ выставила! А потом буду наивно удивляться, как это институт показал мне фигу? (Зашвыривает туфли под кровать.) Платьишко фасончик — люкс! А кому я его тут демонстрирую? (Решительно.) Дудки! Хватит! Я тоже так могу. (Достает из чемодана простой синий халат.) Теперь вы посмотрите.

О л е г. По-моему, ты что-то перегибаешь.

И р и н а. Не беспокойся, я все поняла. (Захватив халат, уходит.)

Внося посуду, входит  М а ш а, ее сопровождает  И г о р ь.

М а ш а. Олег, здесь осталась ваша порция пирога, мы с Игорем уже ели. (Отдает.)

О л е г. Спасибо. (Пробует.) О! Роскошь. Продукт огромной силы. Такая посылка стоит десяти киносеансов.

И г о р ь. Я сейчас говорил Маше про наше обозрение, которое написали ребята.

О л е г. Да, я уже читал. Там идут великолепные куплеты. И знаешь — их должна исполнить Маша.

М а ш а. Я?

О л е г. Конечно. Мы сейчас покажем, и вам самой захочется петь. (Выбегает в коридор, кричит.) Эй, друзья! Артисты! Юля, Ия, все сюда! (Суетится.) Декорацию… Где декорация?

Входят  Ю л я  и  И я, появляется декорация веселого поезда.

Ю л я. Что случилось?

О л е г. Полная демонстрация большой выездной программы. Участников прошу по местам… (Подходит к Маше.) Представьте себе, приезжаем мы в совхоз. Вечером — встреча с бригадой. Скажем, вы та сама Петрова и стоите здесь.

М а ш а. Возможно.

О л е г. То есть как это возможно? Что я говорю? Я, я — Петрова, стою здесь, а вы высовываетесь вон оттуда (показывает на окно в декорации поезда) и поете ей.

М а ш а. Ой нет, что вы… Это не получится.

О л е г. Почему? Вы только посмотрите, какая программа. (Скрывается за декорацией.)

Раздается музыкальное вступление, гудок: «А-а-у-а-а-а!» О л е г,  Ю л я,  И я  появляются в окнах поезда и поют.

Танцуют, нацепив огромные бороды.

И г о р ь (кричит). Стоп, стоп, стоп! Хватит.

О л е г. Что такое? Почему остановил? Текст не устраивает?

И г о р ь. Да нет. Просто я не вижу у Маши никакого энтузиазма. Посмотри сам.

О л е г (разочарованно машет рукой). Отставить!

Убирается декорация поезда. Юля и Ия уходят.

Не понимаю, в чем дело? Неужели, Маша, вы не будете выступать с нами?

М а ш а. Ни в коем случае.

О л е г. Почему?

И г о р ь. Что ты строишь всякие планы, когда человеку прежде всего нужно попасть в институт?

М а ш а. Вот именно.

О л е г. Но ты же приемная комиссия, в конце концов. Вот и займись. Поднажми на кого надо. Достань ее документы, характеристики посмотри. Маша, у вас там есть какие-нибудь рекомендации?

М а ш а. Нет, я прошу вас, Игорь, ничего не доставать. Совсем этого не нужно. Я должна завтра выдержать экзамен, и пусть все идет своим чередом.

И г о р ь. Тоже умник. Нашел кого в институт по блату устраивать.

О л е г. Я же думал, как лучше…

И г о р ь. Надо не думать, а на всякий случай сказать ребятам, чтобы искали на факультетах певцов для самодеятельности. Надо иметь замену. (Уходит.)

О л е г. Как-то у меня все нескладно получается. Хочешь людям что-нибудь хорошее сделать, скажешь от чистого сердца, а выходит наоборот. Доказывать начнешь, а тебе не верят. Вот и вы, Маша, наверное, плохо обо мне думаете?

М а ш а. Почему? Может быть, вовсе нет…

О л е г. Конечно, вы могли, имели право смеяться. Только я тогда, в саду, сказал, как чувствовал. Глупо сказал, но честно.

М а ш а. Настоящие-то слова далеко лежат. В сердце, на самом донышке. Их найти да проверить нужно время, чтобы честно получилось.

О л е г. Ну не странно ли? Увиделись мы тут в конце лета, живем в одном общежитии, а дорожки-то у нас впереди возьмут да и разойдутся. Не знаю, может, все хорошо у вас получится, поступите в институт, а вдруг случится, что не удастся? Уедете вы тогда восвояси, мы отправимся на стройку, и канет наше знакомство в Лету, словно было это на маленьком полустанке, где поезд стоял всего одну минуту. Где уж там проверять себя.

М а ш а. Нет, Олег, дело не в том, сколько времени люди виделись, а в том, что они поняли. Все зависит от них самих. Есть такие стихи:

О л е г. Знаю, это Игорь написал. Он молодец, он умней меня, сразу понял, где его место, а я для чего-то вам все еще говорю, объясняю.

М а ш а. Наверное, потому, что чувствуете: мне тоже не хочется, чтобы мы расстались навсегда. Вот увидите, Олег, если я даже не поступлю в институт, а вы поедете в совхоз, мы все равно очень скоро возьмем да и встретимся.

О л е г. Что вы, Маша! Как можно. Это же мистика!

М а ш а. Можно, Олег, если захотеть — все возможно. Важно только не пропадать.

О л е г. А с вами стоит дружить, знаете, этак по-мужски… Вы по земле как-то уверенней, тверже других ребят ходите. Черти полосатые, да неужто вас в институт не возьмут?

М а ш а. Самой, самой надо постараться. (Берет тетрадь, собирается уходить.)

Входит  Ю л я.

Ю л я. Иди, иди, там уже все приготовлено. Я тоже сейчас…

Маша и Олег уходят. Юля осматривает комнату, заглядывает под кровать.

Куда мог запропаститься мой Диккенс?

Входит  И р и н а. Она переоделась и теперь вместо модного платья на ней скромный халатик.

И р и н а. Что происходит у нас в комнате? Весь день какая-то неделовая обстановка. (Подчеркнуто.) Я собираюсь заниматься.

Ю л я. Сколько угодно. (Продолжая поиски, заглядывает в цветы.) Послушай, но это же просто свинство, хулиганство! Как тебе не стыдно!

И р и н а. Что такое?

Ю л я (выходя из себя). Это возмутительно, я… я не знаю, как это назвать… Кто тебе дал право устраивать из цветов мусорную яму и тыкать сюда свои паршивые окурки?

И р и н а. Ох ты! Скажи пожалуйста. Я-то думала… (Спохватившись.) Может, это и не мои.

Ю л я. То есть как не твои? (Перебегая, осматривает цветы.) Вот и здесь тоже. С губной помадой.

И р и н а. Ладно. Уберу потом. (Берет учебник, снимает туфли, ложится на кровать.)

Ю л я. Сию минуту убери, слышишь?

И р и н а. Отстань.

Ю л я. Нет, не отстану.

И р и н а. Что такое окурки? Пепел, зола. Зола удобряет почву. Ясно?

Ю л я. Хорошо. Ты так поступаешь? А я вот возьму и расскажу директору, пусть полюбуется на твою скотскую чистоплотность. (Резко повернулась и ушла.)

И р и н а. Вот еще тоже бутончик навязался на мою голову. (Нехотя встает, всовывает ноги в туфли, выходит из комнаты.)

Через некоторое время в коридоре появляется  А ф а н а с и й  П е т р о в и ч  в сопровождении  К а п и т о н а  М и х а й л о в и ч а — пожилого человека, на лице которого заметны озабоченность и недовольство.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (стоя в коридоре). А здесь у нас все приезжие, которым поступать, значит…

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Которые гуляют, приходят среди ночи и даже утром? (Решительно.) Не пускать.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Так это же, Капитон Михалыч, и нет у нас вроде таких.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. У вас нет, а у меня каждый год бывают. (Входит, оглядывает комнату.) Ишь, к приходу моему почистились. Меня не проведешь.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Да нет же. Все время теперь у нас так: сами порядок наблюдают.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Знаю я ваш порядок, стоит мне только отвернуться… Небось что говорят? «Все равно он у нас здесь годами не появляется!» Говорят ведь?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ох, да кто же такое говорить может?

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. А у директора других забот нет. Доклады в министерстве, ученые советы, новый прием каждую осень. Разве это он обеспечивает? Нет, ему же делать нечего. (Откинув одеяло, заглянул под кровать.) А бутылки где? Пустые бутылки куда попрятали?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. И ничего они не прятали. Все как есть на виду. Хоть верите или нет, сами все теперь делают, полную аккуратность содержат. Живет в этой комнате одна девица, стало быть, вот не сродственница мне, никто, а только скажу: уж такая старательная…

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Хм… Сродственница! А что вы в родственниках понимаете? Станьте директором института, тогда узнаете, что это такое. На Северном полюсе племяннички отыщутся. И все должны непременно у вас учиться. Нет, на войне командовать куда легче было. (Вытирая платком лоб.) Так о ком вы говорите?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Со стороны, значит, приезжая, но до чего самостоятельная. От нее и пошло. Да я вам ее саму сейчас пришлю. (Уходит.)

Через некоторое время, шествуя ленивой походкой, в коридоре появляется  И р и н а. В руках у нее маленький веник и совок для мусора. Войдя в комнату, она испуганно застывает, увидев возле цветов Капитона Михайловича.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Ну, идите, идите сюда. Это, значит, вы тут отличаетесь?

И р и н а (дрожащим голосом). Извините. Я не подумала. Я случайно…

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Чего там не подумали? Ишь какая стеснительная. Мне о вас что-то иначе докладывали.

И р и н а. Это неправда. Им показалось. Это в шутку. Они со мной шутили, и я хотела пошутить. Вот… Я сейчас уберу.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Какие шутки? О чем вы говорите? Видно, что вы не белоручка. Когда вашему примеру последуют все товарищи, у нас в общежитии будет образцовый порядок. От имени общественности и как директор говорю вам спасибо.

И р и н а (изумленно). Н-не за что.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Цветы здесь это тоже вы организовали?

И р и н а. Не совсем… (Сообразив наконец, в чем дело.) То есть да, конечно.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Похвально. Очень похвально. (Достает записную книжку.) Ваша какая фамилия?

И р и н а. Рузаева.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч (записывает). Вы что же, к нам на первый курс поступаете?

И р и н а. Да.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Мы учтем при приеме, товарищ Рузаева, ваше доброе начинание. До нас вы на производстве были?

И р и н а. К сожалению, нет. Но я работала немного по садоводству.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Ну, ничего. Посмотрим. Старайтесь всегда быть такой застрельщицей.

И р и н а (воодушевленно). Вы знаете, я уже говорила: ремонт института студенты тоже должны делать сами.

К а п и т о н  М и х а й л о в и ч. Не торопитесь, не торопитесь. Не все сразу. Это мы обсудим как-нибудь в другой раз. (Смотрит на часы.) К сожалению, больше не смогу уделить вам времени. Меня ждет делегация. Вьетнамские селекционеры…

И р и н а. О, пожалуйста! В другой раз я еще что-нибудь придумаю.

Капитон Михайлович уходит, Ирина в восторге кружится по комнате. Входит  О л е г.

О л е г. Да подожди ты минутку. (Ловит ее за рукав.) Видик у тебя в этом балахоне!

И р и н а. Что, не нравится? Некрасиво? Не в ту тряпочку вырядилась? Точка! Я теперь тоже идейная!

О л е г. А может, не надо, а? Тебе как-то не идет.

И р и н а. Много ты понимаешь…

О л е г. Между прочим, я пришел сказать, что твоя ставка на некоторых доцентов дала осечку. Экзамен по физике, как и в прошлые годы, будет принимать старик Аполлинарий.

И р и н а. Не беспокойся. Нам не страшен серый волк. Теперь мы не испугаемся!

З а н а в е с

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

На другой день вечером. Общая комната. (Декорация первой картины.) Окно сейчас задернуто шторой, горит электричество. За столом сидит  О л е г. Около него взволнованно ходит  Ю л я.

О л е г. Как приятно, когда самое трудное позади.

Ю л я. Не говорите. Самое трудное — по конкурсу пройти. Эх, угораздило меня на четверку съехать.

О л е г. Это же не двойка.

Ю л я. Закон Ома знала, сжижение газов ответила, а тепловой эквивалент работы подвел. Вот хожу теперь сама не своя.

О л е г. Как-то там Маша, бедняга. Ей бы еще недельку за книжкой посидеть. Почему это всегда немножко времени не хватает?

Ю л я. Это мы тратить его не умеем. Я раньше, бывало, тоже то поговорить отвлекусь, то в окно погляжу, смотришь, час и пролетел. А теперь научилась. Уткнусь в книгу, ничем меня не оттащишь.

О л е г. Нет, я так не умею, меня гвоздями приколачивать надо.

Входит  А ф а н а с и й  П е т р о в и ч  с книгой в руках.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Велели в общежитии спросить, чья будет. Не найдется ли хозяина.

О л е г (берет книгу, читает). Чарльз Диккенс. «Большие надежды».

Ю л я. Ой, это моя. Нашлась! Я сегодня все думала, где я могла ее забыть. (Берет у Олега книгу.)

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. А раз твоя, тогда, милая барышня, сходи вниз, в канцелярии тебя спрашивали.

Ю л я. Ладно, сейчас.

Афанасий Петрович уходит. Входит  М а ш а.

О л е г (вскакивая). Маша! Наконец-то. Мы уж тут заждались. Экзамены кончились, а вас все нет.

Ю л я. Не томи, скажи скорей, как сдала?

М а ш а. Смешно, товарищи, вы не поверите, четверку получила!

О л е г. Ура! А я что говорил? Недаром подзанялись.

Ю л я. Машенька, подожди минутку. Я сейчас приду, и ты мне все подробно расскажешь. (Убегает.)

М а ш а. Мне, конечно, посчастливилось. Вопросы достались самые легкие и задачка по электричеству похожая на ту, что мы с вами решали. Говорила только немного сбивчиво. (Шутливо.) Нет, зря я раньше в счастье не верила.

О л е г. Что вы, Маша, как можно. Представляете, однажды перед экзаменом я выучил ответы всего на один билет.

М а ш а. И пошли сдавать?

О л е г. Да. И, верите ли, мне попался как раз он.

М а ш а. Здорово! Получили пятерку?

О л е г. Что вы! Я так обрадовался, что тут же забыл все, что знал. Ничего, ни на один вопрос не ответил. Но счастье-то все-таки было, а?

М а ш а. Безусловно.

Входит  И г о р ь.

О л е г. Игорь, поздравь Машу, у нее по физике четверка.

И г о р ь. Маша, я уверен, что все будет в порядке. Без вас эшелон института просто сиротой будет.

О л е г. К сожалению, это знаем лишь мы с тобой.

И г о р ь. Не беспокойся, скоро это увидят все.

М а ш а. Знаете, мальчики, вы на меня только не сердитесь: сдала я экзамен и так мне домой захотелось… Места себе не нахожу.

И г о р ь. Это пустяки, привыкнете. Сейчас в совхозе работать станем, там не до скуки. (Олегу.) Слушай! С агролабораторией не получается, нечего везти. Ты бы в электромастерских порыскал, может инструмент какой выделите?

О л е г. Попробую. Только вряд ли…

И г о р ь. Посмотри как следует. Мне тут с одной неприятной историей разобраться надо.

М а ш а. Что-нибудь случилось?

И г о р ь. Дурацкое происшествие. На экзамене по физике в аудитории обнаружен целый том шпаргалок. И произошло это в присутствии директора, когда он зашел туда перед концом экзамена. По-видимому, шпаргалками пользовался не один человек. Директор взбешен. Наш старик Аполлинарий, как известно, простодушен и, экзаменуя, не очень-то следит за ребятами. Вот и проморгал. Бедняга, он стоял сейчас красный как рак, я думал — его удар хватит.

М а ш а. Вы полагаете, найдут того, кто принес шпаргалки?

И г о р ь. Возможно. Во всяком случае, я ему не завидую.

О л е г. Двойку-то вкатят, это уж как пить дать.

И г о р ь. Да. Но мне пока что приходится идти выполнять роль следователя. Пошли, Олег!

Уходят. Маша задумалась, делает несколько шагов по комнате, останавливается возле плаката.

М а ш а (с улыбкою). Вот сдала ты экзамены в институт, Мария Петрова, а не придется ли тебе вернуться домой?

Вбегает  Ю л я, на глазах у нее слезы.

Ю л я. Нет, это просто немыслимо.

М а ш а (оборачиваясь). Что с тобой, что случилось?

Ю л я. Они нашли мою книгу и говорят, что я сдавала экзамен по шпаргалкам.

М а ш а. Какие глупости, кто это придумал?

Ю л я. Директор, экзаменаторы. Они так считают.

М а ш а. Ерунда.

Ю л я. Но я не смогла, понимаешь, не смогла ничего им доказать.

М а ш а. Ничего доказывать и не надо, мы все здесь тебя достаточно хорошо знаем, видели, как ты готовилась.

Ю л я. Но ты скажи, ты мне веришь, Маша? Я же честно сдавала!

М а ш а. Да как ты можешь об этом спрашивать!

Ю л я. Ты их не слушай. Они лгут. Ни в чем я не виновата!

М а ш а (обнимает подругу). Юля, глупенькая ты моя, перестань сейчас же. Что ты говоришь! Мы с тобой здесь, как две сестры, все пополам делили. Да разве я могу о тебе иначе подумать? Никому я тебя в обиду не дам.

Ю л я. Но что же мне делать? Как мне с ними разговаривать?

М а ш а. Прежде всего успокойся, пойди к нам в комнату и приведи себя в порядок.

Ю л я уходит. Входит Игорь.

И г о р ь. Ф-фу! Вот так история.

М а ш а. Вы слышали? Оказывается, Юлю обвиняют в том, что она пользовалась шпаргалками. Я возмущена, просто не знаю, как это назвать.

И г о р ь. Я сам удивлен не меньше вашего. Сейчас разговаривал с директором. Капитон Михайлович зашел в аудиторию, когда экзамен уже кончился. Там были Аполлинарий Самсонович и уборщица. Она-то и достала из-под стола злополучную книгу. Но самое удивительное, что в ней были не заготовленные формулы, не определения физических понятий, а подробные решения задач.

М а ш а. И книга оказалась Юлиной?

И г о р ь. Да. Она этого не отрицает, но говорит, что никаких шпаргалок у нее не было.

М а ш а. Я за это ручаюсь.

И г о р ь. Я тоже верю. Но она ничего не может объяснить. Говорит, что книгу где-то оставила, а где, не помнит.

М а ш а. Вот несчастье-то. Ведь у Юли нет ни отца, ни матери. Ей непременно в этом году надо поступить в институт.

И г о р ь. Я понимаю.

М а ш а. Произошел какой-то нелепый, загадочный случай.

И г о р ь. Я, конечно, постараюсь сделать все возможное, но ведь сами знаете… (Направляется к двери.)

М а ш а. Да, кстати… как называется эта книга?

И г о р ь. Диккенс, «Большие надежды». (Уходит.)

М а ш а (вспоминая). «Большие надежды», «Большие надежды», да ведь я тоже ее видела. Ну да, Юля приносила, а потом? (Садится на стул.)

Входит  И р и н а.

И р и н а. А! Вот мы и после экзамена встретились. Мне Олег сказал, что у тебя четверка. Поздравляю. Впрочем, могу похвастаться — получила пятерку. На радостях даже купила себе клипсы. (Вертит головой.) Ничего?

М а ш а (сухо). На блюдца похожи.

И р и н а. Что поделаешь, мода. Но по сравнению с экзаменом это, конечно, мелочи. Теперь бы по конкурсу пройти — и… начинай высшее образование. Оно в наши дни никому не лишнее. Как-никак замуж выходить будешь — приданое.

М а ш а (про себя). Вспомнила! (Вставая.) Слушай-ка, я с тобой поговорить хотела.

И р и н а. Конфиденциально?

М а ш а. Да, это серьезный разговор.

И р и н а. Любопытно.

М а ш а. Ты слышала историю, которая произошла с Юлей?

И р и н а. Да. Она, кажется, попалась со шпаргалками. Надо же быть такой неосторожной!

М а ш а. А больше ты ничего не знаешь?

И р и н а. Нет. (Начиная нервничать.) Не понимаю, почему ты меня спрашиваешь?

М а ш а. Эти шпаргалки были не у нее, а в ее книге, которая каким-то образом попала на экзамен.

И р и н а. Так что из этого?..

М а ш а. Пострадает совершенно невинный человек. Ей поставят двойку и с позором проводят из института.

И р и н а. А при чем здесь я? Чего ты от меня хочешь?

М а ш а. Книга, в которой нашли шпаргалки, называется «Большие надежды». Я хочу, чтобы ты пошла и сказала, как все это было.

И р и н а. Ты что, с ума сошла?

М а ш а. Тогда я пойду. Я видела, как ты взяла книгу на столе. Больше никто не мог принести ее туда.

И р и н а. Ах вот оно что! Ты что же, милочка, меня абсолютной дурой считаешь? Ты хочешь убрать меня от Олега таким способом? Ну, знаешь… Наша школа хоть и не такая показательная была, но тоже кое-чему учили. Где, какие у тебя доказательства? Подумаешь — брала книгу! Брала и положила назад.

М а ш а. Какая ты дрянь все-таки. (Резко поворачивается, отходит в сторону.)

И р и н а. На себя лучше посмотри. (Уходит.)

Входит  Ю л я.

Ю л я. Все в памяти перебрала, так ничего и не вспомнила. Пусть бы мне переэкзаменовку назначили, вот хоть сегодня, хоть сейчас.

М а ш а. Никто тебе этого устраивать не станет, да и поздно уже, скоро списки вывешивать начнут.

Ю л я. Но как же быть? Что же делать?

М а ш а. Ждать. Сидеть и ждать. Все равно сама ты ничего не надумаешь.

Ю л я. Ох, чует мое сердце, пролечу я мимо института, поставят они мне двойку. (Уходит.)

Входит  И г о р ь.

И г о р ь. Был сейчас в приемной комиссии. Там настроены неважно. Просто не знаю, что и предпринять. Ох, эти проклятые шпаргалки! (Достает из кармана.)

М а ш а (мельком взглянула на исписанные листки). Игорь, у меня к вам большая просьба.

И г о р ь. Слушаю.

М а ш а. Пойдите, пожалуйста, опять в приемную комиссию или в дирекцию — не знаю, куда надо, и скажите, что вы нашли настоящего виновника.

И г о р ь. Да, но кто же он?

М а ш а. Я.

Пауза.

И г о р ь. Вы шутите?

М а ш а. Нет, не шучу. Скажите, что я живу с этой девушкой в одной комнате, взяла ее книгу, положила туда шпаргалки и принесла на экзамен. И что я только сейчас решила сознаться.

И г о р ь. Но это невероятно.

М а ш а. Почему? Вы же видели, я плохо была подготовлена и поэтому рискнула. (Направилась к двери.) Да! Скажите, что задачи я выспрашивала у всех, кто до меня экзаменовался, и со мной был преподаватель, который их тут же решал. В конце концов, это неважно.

И г о р ь. Нет, это бред какой-то. Я не могу этого сказать.

М а ш а. Пожалуйста, сделайте для меня, сходите к ним, а то поздно будет. Если понадобится, я напишу заявление. (Уходит).

Игорь растерянно опускается на стул. Входит  О л е г.

О л е г. Что с тобой? Оглоблю проглотил?

И г о р ь. Ты послушай только. Сейчас ко мне подошла Маша и сказала, будто она ходила на экзамен с той самой книжкой и вообще виновата во всем обнаруженном жульничестве.

О л е г. И ты поверил?

И г о р ь. Конечно, нет. Но она совершенно серьезно просила меня пойти и сказать это директору.

О л е г. Ух ты!

И г о р ь. Я не знаю, как быть. Придется сказать, раз она решилась на такую жертву из-за Юли.

О л е г. Да, положение. (Подумав.) А ты видел эти шпаргалки?

И г о р ь. Да вот они, у меня. (Достает из кармана, показывает.)

О л е г (посмотрев). Та-ак. Интересно! (Берет, прячет в карман.) Вот что, никуда пока не ходи. Пойди-ка просто прогуляйся минут этак пятнадцать и подожди меня.

И г о р ь. Не понимаю. Что ты хочешь делать? Опять какие-то тайны мадридского двора?

О л е г. Иди, иди, я тебя прошу. (Выпроваживает приятеля за дверь, подходит к коридору, кричит.) Ирина!

Входит  И р и н а.

И р и н а. Олежка, милый, наконец-то, я так соскучилась. Где ты был, я тебя всюду искала.

О л е г. Дела, Ирэн, дела!

И р и н а. Ты не видел, там эти списки еще не вывесили?

О л е г. Собираются.

И р и н а. Ох, я так переживаю… Знаешь, этот Игорь, кажется, действительно железобетонный. На него ничего не действует.

О л е г. Возможно. Я рад, что ты это выяснила.

И р и н а. Но, надеюсь, ты-то с ним поговоришь. Вы ведь приятели. Не зря же он в приемной комиссии. Как я боюсь конкурса!

О л е г. Понимаю. Но пока что он хотел, чтобы я поговорил с тобой, и по очень серьезному делу.

И р и н а. Да?! Скажи на милость. Мне везет сегодня на серьезные разговоры.

О л е г. Тем лучше. Ты, по-видимому, знаешь, что на экзамене обнаружили книгу со шпаргалками и что из-за этой книги одна девушка наверняка не попадет в институт.

И р и н а. Жаль бедную девочку, конечно, но при чем тут я? Я сама могу не попасть.

О л е г. Значит, ты к этому никакого отношения не имеешь?

И р и н а. А, понимаю, тебе уже наговорили. Я действительно однажды держала в руках ее книгу. Что из этого?..

О л е г. Ничего. Я просто хочу уточнить, так ли все было, не забыла ли ты чего-нибудь?

И р и н а. Ты хочешь спросить, не я ли положила в книгу шпаргалки?

О л е г. Вот именно.

И р и н а. Ну, знаешь, это уже наглость.

О л е г. Да? А это что? (Достает из кармана листки, бросает их на стол.)

Пауза.

И р и н а (дрожащим голосом). М-м… Где, где ты их взял?

О л е г. У Игоря. Это листы из той самой тетради, которую я тебе дал. Может быть, теперь ты не станешь врать, что они попали в книгу святым духом?

И р и н а (перепуганная). Олежка! Я ведь не нарочно. Я не хотела, я тебе все расскажу, и ты поймешь.

О л е г. Только покороче, у нас мало времени. (Садится возле стола.)

И р и н а. Видишь ли, я действительно приготовила шпаргалки из твоей тетради, положила их в книгу, книгу в сумочку и пронесла это на экзамен. Старик не заметил, когда я списывала, но вызвал меня к доске. Книга осталась под стулом. Потом я хотела ее взять, но вошли уборщица и директор. Я скорей смоталась.

О л е г. Как же ты думаешь поступить теперь?

И р и н а. Не знаю. Ты же видишь, я не нарочно. Это несчастный случай. Я прошу тебя, не говори никому.

О л е г. Значит, ты считаешь в порядке вещей, что другой человек из-за тебя страдает и потеряет возможность поступить в институт?

И р и н а. Но что делать, как быть? В конце концов, кто она тебе? Ты меня хоть немножко любишь? Ты же не хочешь, чтобы со мной случилось несчастье?

О л е г (бесшабашно). Значит, чихаем мы на нее и трын-трава?

И р и н а. Ну, не отдадут же ее под суд.

О л е г (задумавшись). Вот что я тебе скажу. Парень я, конечно, не шибко серьезный, и дурака повалять, и гульнуть люблю, и за пижонские замашки тоже ребята меня прорабатывали. Есть грех. Но подлюгой я все-таки никогда не был. (Встает, собирает шпаргалки.)

И р и н а. Ты куда?

О л е г. К директору. Может, сама пойдешь? Удобней будет.

И р и н а. А! Теперь я вижу. Значит, вот как ты ко мне относишься! Тебе наплевать, что со мной будет. Ты бросаешь меня в беде. Вот какой ты друг? Теперь я тебя раскусила! Но ничего, ты еще пожалеешь об этом. Еще будешь просить у меня прощенья. Ты еще увидишь, какой я умею быть.

О л е г (спокойно оборачиваясь). Между прочим, зря стараешься, Ира. У нас институт сельского хозяйства, а не кино. За актерское мастерство зачетов не ставят. (Уходит.)

Входит  А ф а н а с и й  П е т р о в и ч.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (громко). Кто в общежитии есть? Списки вывесили, велели передать.

И р и н а. А! Вывесили? Бегу! (Уходит.)

Входит  М а ш а  со свертками в руках.

М а ш а. Наконец-то прояснилось. Кончилось мое житье у вас, Афанасий Петрович. Не приняли меня в институт, не прошла по конкурсу. Говорят, с тройками не берем. Теперь и с хорошими отметками поступающих много. Я-то это давно знала.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Экая обида. Совсем, говоришь, отказали-то?

М а ш а. Совсем.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Да. Двери отворили, а нас не пустили. Конечное дело, кабы протекцию какую иметь. Что же дальше-то?

М а ш а. Домой уеду, дорога ясная. Я уже и подарков накупила. Вот, не знаю, понравится или нет, на глазок меряла. (Разворачивает фланелевую куртку.) Теплая она.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Это чего такое, мне?

М а ш а. Вам выбирала.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. За что ж это? Не возьму, нипочем не возьму.

М а ш а. Не обижайте, Афанасий Петрович. Я ведь от чистого сердца, да и стоит недорого. Может, не угодила только?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (растроган). Спасибо, дочка. Уж не знаю, как и брать-то от тебя.

М а ш а. Берите, берите, не стесняйтесь. Тут и Юле, и всем друзьям по мелочи куплено. (Шутливо.) Я ведь богатая. Это другим родители помогают, а я сама зарабатываю. (Задумалась.) С институтом пока подожду. Что ж, не вышло, значит, не вышло. Я уже и документы назад взяла. Пойду соберусь, да и в дорогу. (Уходит.)

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч (держит в руках куртку). Вот ведь какие люди бывают.

Входит  И г о р ь, навстречу ему  Ю л я.

И г о р ь. Пошла такая неразбериха, ничего невозможно понять. Мне уже начинает казаться, что я сам подсунул эти шпаргалки.

Ю л я. Почему? Что-нибудь еще произошло?

И г о р ь. Конечно, произошло. Я теперь должен обвинять Машу.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ишь чего надумал.

И г о р ь. Она сама потребовала, чтобы я доложил директору, будто шпаргалки были ее.

Ю л я. Это неправда. Я знаю, это она из-за меня сказала.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. На какого человека тень бросают! И кто только всю эту канитель закрутил, набаламутил столько! С чего оно, проклятое, началось?

Ю л я. С вас началось, как с книгой пришли.

И г о р ь. Теперь за Машу примутся. Я, правда, директору еще не сказал, да, может, она сама уже ходила.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Сама! Ты смотри, до чего довели!.. А кто этому поверит? Да знаете ли вы, что она за человек, разве она способна сплутовать? Эх, мать честная! (Подбегает к плакату, показывает.) Вон она кто! Просила меня не говорить, да уж, раз до скандала дошло, видно, придется… Мария Петрова! Вот ее звание-то где настоящее. Про ее благородство, может, в газетах прописано, а вы ее грязью…

Быстро входит  О л е г, раскинув руки, падает на стол.

О л е г. Ох и новости я вам принес, глаза вытаращите. Слушайте, что произошло. Юле больше ничего не грозит. Это во-первых. Маша тоже ни при чем. Найден подлинный виновник происшествия. Небезызвестная вам Ирина забирает в канцелярии документы. Ну как?

И г о р ь. Но ты послушай, что сказал наш уважаемый Афанасий Петрович, диву даешься. Маша-то вроде не Маша. Нет, даже подумать невозможно.

О л е г. Подожди, подожди. Ты недооцениваешь старика. Он ведь в институте все знает. Что такое он изрек?

Ю л я. Он утверждает, что Маша — это Мария Петрова.

О л е г. Какая? Та самая?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Натурально. Просила не говорить. Да уж коли так пошло…

О л е г. Ну, это уже что-то чересчур хватили… А откуда известно?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Письмо видел. Кустанай, «Золотой колос». Да вот и сегодня пришло, отдать не успел. (Бежит в гардеробную, выносит письмо.)

О л е г (смотрит на конверт). Невероятно.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Врать не стану. (Уходит.)

Ю л я. И я ведь не знала. Она теперь в дорогу собирается. В институт-то не приняли, уже и документы взяла.

О л е г. Как взяла?! Да кого же у нас тогда принимают?

И г о р ь. Они там, видно, тоже не знали.

О л е г. А ты что стоишь? Общественность называется. Хоть бы раз в жизни инициативу проявил. Неудачник!

И г о р ь (спохватившись). Да, да, конечно, я сейчас… Я им объясню. (Срывается с места, убегает.)

С вещами в руках входит  М а ш а.

Пауза.

О л е г. Маша! Это верно? Мы только сейчас узнали, кто вы такая.

М а ш а (с укоризной). Эх, Афанасий Петрович, Афанасий Петрович!

О л е г. Подумать только: все о ней знают, к ней готовятся ехать — и никому в голову не приходит, что она тут, в общежитии живет.

М а ш а. Не хотела я говорить. Хвастать-то нечем. В институт не приняли, знания слабоваты. Я давно, еще до того, как списки вывесили, поняла, что по конкурсу не пройду.

О л е г. Этот вопрос могут пересмотреть.

М а ш а. Кто его пересматривать станет? Юля лучше меня выдержала, да тоже не взяли. (Юле.) Как решила — поедешь со мной в совхоз? Там организуем группу, будем заниматься, а зимой поступим на заочное. Главное ведь не то, что в институт не попали, главное, чтоб людьми настоящими стать.

Ю л я. Я согласна, Маша, я поеду.

М а ш а. Вот и хорошо. Вещей-то у тебя, кажется, особых нет?

Ю л я. Чемоданчик и немножко тут…

Не давая ей договорить, появляется  М у м а, несущий огромный ящик, заставленный банками с цветами. Следом, с чемоданом и сумками в руках понуро бредет  И я.

М а ш а (Юле). С ума сошла! Как ты их повезешь?

Ю л я (умоляющим голосом). Цветочки же… Мумочка, спасибо вам, ставьте сюда на стол.

О л е г (Ие). Приезжайте к нам на будущий год поступать.

И я. Нет уж, лучше мы в фармацевтический. Зимой на химию подналяжем. Верно, Мума?

М у м а. А мне все равно. (Юле.) Та-ам вас ребята какие-то спрашивали.

Ю л я. Они со мной вместе сдавали, тоже не попали. Маша, я им сказала, что в совхозе организуется группа и мы зимой будем поступать на заочное. Так они просят — нельзя ли и им поехать?

И я. Ой, их там много что-то.

М а ш а. А ребята-то хорошие?

Ю л я. Очень. Честное слово.

М а ш а. Что ж, пусть едут. Работы хватит. Нам веселее будет.

Ю л я. Я так и думала. Я уже им сказала, что ты, наверное, согласишься.

М у м а (неожиданно выходит вперед). Я-а поеду. М-можно?

О л е г. Вот это номер!

И я. Слушайте, он, наверное пьяный! Он опять в кафе был. Не выдумывай глупостей. Тебя дома ждут. Ты же телеграмму дал.

М у м а. Н-не важно…

Ю л я. Подожди. Может, действительно, он попробует?

О л е г. Вот уж, прямо скажем, подарок молодым хозяйкам и совхозникам.

Ю л я. А что? Болтаться при родителях? В совхозе хоть шофером станет. Маша, ты как думаешь? Пусть человек что-нибудь увидит. И ему помочь надо. Не чумной ведь.

М а ш а. Разве я могу что сказать? Его дело.

М у м а (Ие). П-поедем, а?

И я. Что я, дура?

М а ш а. Да, у нас встают рано.

М у м а. П-поеду один. (Энергично берет свой чемодан.)

О л е г. Ну, положим, старик, на одиночество тебе жаловаться не придется. Ох, полюбуемся, каков ты будешь.

М у м а. Д-да брось ты…

Вбегает запыхавшийся  И г о р ь.

И г о р ь. Маша! Я все объяснил. Раскрытие вашего инкогнито произвело ошеломляющее впечатление. Капитон Михайлович немедленно просит вас к себе. В приемной комиссии переполох.

М а ш а. Вот смешно-то!

О л е г. Идите, Маша, немедленно идите. Все будет в порядке. Сейчас вас примут в институт.

И г о р ь. Да, да, не сомневайтесь. Я уже договорился.

И я. Чудеса! Вот счастье-то человеку привалило!

Ю л я (робко). А как же мы теперь? А ребята там?.. Ведь ехать собрались…

И я (Маше). Беги скорей, нечего и думать…

М у м а (ставит чемодан). П-прокол получается.

Пауза.

М а ш а (собираясь с мыслями). Конечно, поступить в институт большое счастье для нашего брата. С такой мечтой я сюда и ехала. Да ведь не одна только своя удача человеку радость дает. Почему мне сейчас распахнут двери и пойду я на особом положении? Потому что люди, с которыми я работала, сделали мне доброе имя. А могу ли я бросить их в трудную минуту, когда дела у них пошли хуже?

И г о р ь. Да это временно, наверное.

О л е г. Может, они наладили уже?

М а ш а. Нет. Вот и в новом письме пишут. На, Юля, прочти. (Отдает письмо.)

Ю л я (читает). «Дорогая Маша! Отвечаем тебе все вместе. Сменилось у нас уже два бригадира, но без толку. А работать хочется по-настоящему. Как же мы без тебя-то теперь, Маша?»

М а ш а (забирает у Юли письмо). Конечно, может, кто меня и за глупую посчитает, а только нет сейчас другого выхода. Красиво ли будет поворачивать все назад, таким способом в институт попадать? Да и ребятам этим (жестом в сторону Юли) помочь надо. Поэтому спасибо вам, Игорь, за хлопоты, вам, Олег, за сочувствие. (Жмет руки.) И ждем мы вас за собой следом…

И г о р ь. Едем, едем. Дайте только погрузиться.

О л е г (многозначительно). Все-таки мы вам в подарок кое-что придумали.

М а ш а. Интересно!

О л е г (оглядывая ребят). Может, покажем, а? Как вы считаете?

Ю л я. Конечно.

О л е г. А ну — декорацию сюда… Артистов на сцену! Представление для почтеннейшей публики!

Появляется декорация веселого поезда. Музыка. Импровизированный гудок. В окнах вагона  И г о р ь,  Ю л я,  И я  и даже  М у м а.

Они поют.

М а ш а. Где же представление?

И г о р ь. Не беспокойтесь, вы его увидите. Мы его покажем…

В с е  (хором). На на-шей встре-че.

За сценой опять раздается гудок веселого поезда. Вбегает  М у м а.

М у м а. Т-товарищи! Оп-паздываем. Д-давайте п-полный вперед! (Хватает вещи, убегает.)

М а ш а. До свидания, Олег! Приезжайте скорей. Мне без вас будет скучно. (Машет рукой, уходит и появляется в окне поезда.)

О л е г. Маша! Я не поэт. Я не умею сочинять стихи. Но если бы я умел, я бы сейчас такое сказал… Пушкин бы мне завидовать стал, честное слово. Верите мне, Маша?

М а ш а. Конечно. Я ведь говорила, что мы непременно встретимся. Обязательно встретимся. (Декламирует.)

О л е г (подхватывает).

М а ш а и  О л е г (вместе).

М а ш а. Я всегда буду помнить о вас, Олег.

О л е г. До свидания, до скорой встречи, Маша!

З а н а в е с