#img_8.jpeg
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
К л и м о в М а т в е й Г а в р и л о в и ч — смотритель моста.
Н а д я — его дочь.
Ф е д о р — рабочий завода «Новый Лесснер».
П р а п о р щ и к.
С о л д а т.
Действие происходит в Петрограде в ночь с 24 на 25 октября (7 ноября) 1917 года.
Машинное отделение, устроенное внутри каменного быка, в разводной части моста через Неву. Это тускло освещенный бетонный колодец, где справа виден край большой шестерни лебедки, пульт сигнализации, развешаны запасные керосиновые фонари, ведра, инструмент для тушения пожара.
Слева — узкая дверь, ведущая на железную лесенку, по которой можно подняться к перилам моста.
В помещении тесно. Стены образуют угол, похожий на нос корабля. В смотровых окошках чернеют беспокойные воды осенней реки, колеблется пламя береговых костров. То и дело слышно, как завывает ветер да откуда-то издалека доносится ружейная и пулеметная перестрелка.
В эту историческую ночь, когда растревоженный город не спал, решая судьбу Великой революции, в машинное отделение, стараясь быть незамеченными, вошли двое: Н а д я — худенькая девушка в черном жакете, поверх которого повязан большой шерстяной платок, и Ф е д о р — паренек с курчавыми волосами, в потертой кожанке и сбившемся набок картузе. В руках у него несколько винтовок.
Ф е д о р (прикрыв дверь). Кажется, обошлось. Не заметили. (Кладет винтовки на пол.)
Н а д я. Страшно-то как, кругом стреляют, на Миллионной пушку поставили. Я барыне заявила расчет. Целый день по очередям стой, а за такое жалование теперь и бареток не купишь. Лучше дома сидеть.
Ф е д о р. Это верно.
Н а д я. Думала, ты уже не придешь.
Ф е д о р. Не мог я раньше. В штабе поручение дали оружие переправить, а мост с той стороны у юнкеров. Ну, я лодку достал, а высадиться негде, патрули по берегу ходят. Вот я и посвистел. Батя не слышал?
Н а д я. Нет. Только, когда ключ от машинного брала, спросил, зачем это. Я сказала — полушалок давеча оставила, не пропал бы.
Ф е д о р. Небось сердится на меня?
Н а д я (подернув плечами). Ну уж.
Ф е д о р. Говори, чего скрытничать. Знаю ведь.
Н а д я. Ревматизма проклятая его одолела. Как время к ночи — мается, весь свет ему немил.
Ф е д о р (вздохнув). Эх, Федя, Федя-винтик! Что тут будешь делать? Вот если жизнь новая начнется, поедет Матвей Гаврилович на теплые воды лечиться, как буржуй.
Н а д я. Скажешь тоже. Нынче живыми бы остаться. Это здесь под мостом тихо. В быке, как под землей, сидим. (Спохватилась.) Ты лодку-то не упустил? Смотри, унесет течением.
Ф е д о р. Внизу привязал. Ее с берега не видать. А эти (кивнув на винтовки) надо где-нибудь здесь спрятать. Вон хоть под лебедку положим.
Н а д я (в страхе). Ой, что ты! Батя найдет, не жить мне тогда.
Ф е д о р. Не узнает. Я мешковиной прикрою.
Н а д я. Нет, Федя, придет он на дежурство да вдруг глянет.
Ф е д о р (прячет винтовки). Не придет. Ну… ну, хочешь — скажу? Только чтоб никому ни слова. Сегодня, скоро, красногвардейцы с Выборгской, с Петроградской поедут мимо, Зимний брать. Тогда и это оружие прихватят. Недолго ему лежать.
Н а д я. А может, не поедут?
Ф е д о р. Поедут, точно говорю.
Н а д я. Откуда ты знаешь?
Ф е д о р. Так Ленин сказал.
Н а д я. А ты хоть видел его когда-нибудь?
Ф е д о р. Видал.
Н а д я. Врешь.
Ф е д о р. Чего это я тебе врать буду. Вот на пасху, на второй день, ты еще сердилась, что я не пришел, а мы всем заводом его встречать ходили. И речь его у вокзала слышал. Да только не хотел, чтобы батя твой знал.
Н а д я. О чем же говорил Ленин-то?
Ф е д о р (приподнято). А говорил он, Надежда Матвеевна, что будет у нас с вами свое, рабочее счастье, если сумеем мы капиталистов и помещиков одолеть. И называется все это социалистической революцией. И войну чтобы долой.
Н а д я. Да, слова хорошие. А будет ли, это кто знает.
Ф е д о р. Конечно, будет. Представь только: восемь часов отработал, прихожу домой. Ты — у окна, шьешь или вяжешь чего. Комната у нас большая, с голубыми обоями.
Н а д я. Лучше с розовыми.
Ф е д о р. Ну, с розовыми, не то что ваш барак, на воде. Книг много, чтобы самим читать и детей учить. А кругом люди живут, будто солнце в доме поселили. Красиво?
Н а д я. Чудно́.
Ф е д о р. Эх ты! Сомневаешься? И на собрания ходить перестала. А к нам Вася Алексеев от путиловских приезжал. У них ребята давно за революцию драться решили.
Н а д я. Батя говорит, это политика. А нам, девкам, какой в ей толк. Вон на Петроградской стороне, в клубе «Труд и свет», для девушек курсы кройки и шитья открыли. Ни к чему, говорят, в политику лезть.
Ф е д о р. А кто говорит? Буржуйские подпевалы. Им это выгодно.
Н а д я. Могут пострелять вас да в тюрьму всех посадить. В городе-то что творится.
Ф е д о р. Всех не посадят. Видишь, кругом народ поднялся. Сегодня с Временным правительством покончат, и баста. Ждать больше нельзя. Временные немцам Питер продают.
Н а д я. И ты, значит, к Зимнему пойдешь?
Ф е д о р. А как же!
Н а д я. Федя, родной, боюсь я за тебя! А как случится что?
Ф е д о р. Будет тебе. Не один ведь иду. Ильич сказал — выделить самые решительные элементы, наших ударников и рабочую молодежь для участия во всех важных операциях. Вот в штабе и готовимся.
За дверью послышался кашель, неторопливые шаги.
Н а д я (испуганно). Ой, господи, батя! Я думала, он спать лег.
Ф е д о р (оправляя кожанку). Ничего, у меня к нему дело есть.
Слегка прихрамывая, входит К л и м о в — пожилой, строгий человек, в ватной стеганке и теплой шапке.
К л и м о в (возмущенно). Что за свидания по ночам! Я жду, спокойствия не имею, мало ли что может стрястись в такую пору, а она тут общество нашла время проводить.
Н а д я. Ничего особенного, зашли и поговорили, не на ветру же стоять.
К л и м о в. Какие сейчас могут быть разговоры? С хорошими людьми днем говорить положено. За платком вышла, два шага пройти, и то доглядывать надо.
Ф е д о р. Напрасно вы, Матвей Гаврилович, худое думаете. Встретил я ее случайно. Неужто слово сказать нельзя?
К л и м о в. А тебя, шалопутного, и знать не желаю. Давно понять следовало. Опять пожаловал незнамо зачем. Только девку смущает.
Н а д я. Как не стыдно. Столько времени человека не видел. То — Федя-винтик, Федя-винтик, лучше никого на свете не было. А нынче, как вожжой настегали, взбеленился неизвестно чего.
К л и м о в. Ты у меня помалкивай. Я с тобой еще дома разберусь. Когда сто́ящим парнем был, так и с нашей стороны уважение было. В мастерской в первые слесаря выходил. А ноне что? В ветрогоны записался. (Федору.) Сорвут тебе голову, вот и будет вся недолга.
Ф е д о р. Недопонимаете вы, Матвей Гаврилович. Я и сейчас слесарю не хуже, чем при вас. Вот вы у нас в заводе всю жизнь проработали, а толку что? Выставили под старость на улицу. Ни кола ни двора своего. Кабы не это место — мост наблюдать, куда бы подались? С голоду помирай, да и только.
К л и м о в. Не твоя забота. Молод еще учить меня. Ты свое не хуже моего прожить сумей.
Ф е д о р. Я вас учить и не думаю. Поручение у меня, так, может, и не пришел бы.
К л и м о в. «Не пришел»! Возгордился премного, вот и беда. Другой бы спасибо сказал, что его уму-разуму учат, на путь наставляют. Что бабе, что рабочему человеку — свое место знать надо, кто постарше да посильней тебя — не перечить. Уж так от века заведено. Вон царя скинули, а думаешь — лучше стало?
Ф е д о р. Лучше не стало, это верно, потому как до конца идти нужно, в свои, в рабочие руки власть брать.
Н а д я. Будет вам спорить. Добрые люди спят давно. (Хочет уйти.)
Ф е д о р. Погоди, Надя, я ведь про главное не сказал. Меня в штабе Красной гвардии с дядей Матвеем поговорить просили.
К л и м о в. Кто же это меня вспомнил?
Ф е д о р. Товарищи по заводу, старики лесснеровцы — Кузьма Савельевич, Егор Платонович из механиков да и другие.
К л и м о в. Что за надобность?
Ф е д о р. Временное правительство хочет развести мосты, чтобы, как в июле, расправиться с каждым из наших районов в одиночку. Надо не допустить этого. Мы просим дать нам ключи от моста на сохранение. Я их возьму, спрячу и потом верну. Иначе нельзя, сами понимаете.
Пауза.
К л и м о в. Ты старикам спасибо передай, что не забыли, а в остальном опять не дело говоришь. Ключи от моста мне доверены, я за них и отвечаю. Выдать их не имею права, кто бы меня ни просил. Но и мост разводить не ко времени не дам.
Ф е д о р. А вдруг вас заставлять будут?
Н а д я (с опаской). Там, наверху, солдатни понагнали.
К л и м о в. Я человек сюда приставленный и без закону ничего не делаю. Так и скажи.
Ф е д о р. Знаешь, Матвей Гаврилович, уж если ты в штаб ключи отдать не согласен, спрячем их здесь, пока наши в центр не проедут. У меня внизу лодка припасена. Положу их туда и встану под вторым быком, чтоб не увидели. Кто требовать будет, говори: люди приходили, силой забрали. А нужен буду — позовешь.
Н а д я. Верно. Что им сделается. И старики тебе спасибо скажут.
К л и м о в (в нерешительности). Хм… Надумали.
На лесенке раздаются гулкие шаги, дверь распахивается, входят молодцеватый с подстриженными на английский манер усиками П р а п о р щ и к и рослый детина — С о л д а т в папахе и шинели, которая ему несколько коротковата.
П р а п о р щ и к (Солдату, указывая на дверь). Стань здесь, Ухов.
С о л д а т. Слушаюсь.
П р а п о р щ и к (оглядывает присутствующих). Кто такие?
К л и м о в. Смотритель моста Климов, господин офицер.
П р а п о р щ и к. А эти?
К л и м о в. Дочь моя, Надежда, и наш знакомый, стало быть.
П р а п о р щ и к. Ты что ж в машинное отделение посторонних пускаешь?
К л и м о в. Помилуй бог, живем рядом. Да и какой он посторонний — Федя-винтик с завода. Завсегда, ежели ремонт какой, подсобит.
П р а п о р щ и к (недовольно). Винтик-финтик. Это что за фамилия.
К л и м о в. Прозвали. В шутку вроде. В мастерскую к нам наниматься пришел. Такой махонький, его и брать не хотели. Куда, мол, тебя такого. Здесь завод большой, станки, машины. Он говорит — и в большой машине винтик бывает нужен. Ну, посмеялись, взяли. Теперь-то подрос, конечно. (Взглянул на Надю.) Дружок вон ейный.
П р а п о р щ и к (с ухмылкой). Дружок. Утром такой дружок мне с крыши фуражку прострелил. Хорошо, солдат его пулей снял. (Солдату.) Молодец, Ухов! Придем в часть — наградные получишь.
С о л д а т. Рад стараться, ваше благородие!
П р а п о р щ и к (рассматривая простреленную фуражку). За оружие взялись, скоты. Подумать только, до чего Россия-матушка докатилась. (Климову.) У тебя здесь все в исправности? Мост в порядке содержится?
К л и м о в. Не извольте беспокоиться. Как за малым дитем следим.
Н а д я. А вы откуда будете, или так просто?
П р а п о р щ и к. Прибыл для охраны моста. Ввиду чрезвычайного положения в городе имею особые полномочия.
К л и м о в (умиротворяясь). Ну да, вы на своем посту, мы на своем. Что говорить, время беспокойное.
П р а п о р щ и к. Это не все. (Смотрит на часы.) Согласно распоряжению Временного правительства и лично министра-председателя господина Керенского мост должен быть немедленно разведен. Дальнейшие указания получите позже.
Пауза.
Ф е д о р. Слыхал, Матвей Гаврилович?
К л и м о в. Слыхал. Да только не положено это.
П р а п о р щ и к. Что такое?
К л и м о в. Господин офицер, время разведения мостов установлено городской управой в строгом расписании. Николаевский, Троицкий, Литейный али Сампсониевский — каждый мост на Неве имеет свои часы разводки, удобные для пароходства и для города. Менять их строжайше запрещено. Наш мост разводится от четырех до половины пятого ночи, а сейчас, осмелюсь доложить (достает из кармана массивные часы на цепочке), без малого двенадцать. Закрыть мост и остановить движение наверху в это время не имею возможности.
Н а д я. Никогда еще такого не было.
П р а п о р щ и к. Я прибыл сюда не для того, чтобы обсуждать приказ командования. Распоряжение относится ко всем мостам без исключения. Если вы отказываетесь подчиниться, я прикажу солдатам, мы сами разведем мост. Где у вас разводные ключи?
К л и м о в (растерянно). С собой нету.
П р а п о р щ и к. Надеюсь, я говорю достаточно ясно? В прятки со мной играть не советую. Где ключи? Не заставляйте меня искать их.
Ф е д о р (опасливо взглянув в угол, где спрятаны винтовки). Ключи дома у них. Дозвольте сбегаю. Тут рядом. У Матвея Гавриловича ноги больные.
П р а п о р щ и к. Не надо. Смотритель лучше знает, где у него ключи, а чтоб он не мешкал, я сам с ним пойду. (Солдату.) Ухов! Без меня сюда никого не впускать и не выпускать. Слышишь?
С о л д а т. Так точно, ваше, благородие!
Ф е д о р. Позвольте, но мне идти надо.
П р а п о р щ и к. Подождешь. (Многозначительно.) Может, ты мне еще понадобишься.
Ф е д о р. Не могу я, меня люди ждут. (Бросается к двери.)
Солдат загораживает ему дорогу.
Н а д я. Чего задерживаете? Штатский он, вам не подчиняется.
П р а п о р щ и к (как бы, не слыша, что она говорит). И не советую бежать. Ухов у нас в роте лучший стрелок. За сто шагов в жестянку на лету попадает. (Солдату.) Верно я говорю?
С о л д а т. Должно так, ваше благородие.
П р а п о р щ и к. Вот то-то. (Уходит с Климовым.)
Ф е д о р (вслед). Дракон!
Н а д я. Что же это такое! Сидеть теперь, как под замком?
Ф е д о р (тихо). Мне к своим надо.
Н а д я. Вот история.
Ф е д о р. Слышь, солдат! Ты откудова, какой губернии будешь?
С о л д а т. Псковской, известное дело.
Ф е д о р. Смотри-ка, земляк вроде. У меня батька из Псковщины, она знает. А деревня какая?
С о л д а т. Из Выскотки.
Ф е д о р. А наши из Пустошки. Слыхал?
С о л д а т. Не.
Ф е д о р. Как же так? А я твою слыхал. Ежели из Питера к нам ехать, до вас верст двадцать крюка дать надо. Лесорубы у вас все больше да плотники.
С о л д а т. Это верно. Лесу у нас тьма. Которые по плотницкой части — тоже есть. Охотничаем еще. Дед у меня, значит, отец и я сызмальства к охоте приучены.
Н а д я. Видать, поэтому ты и стрелок.
Ф е д о р. Небось из леса пустой не приходил.
С о л д а т. Тайком ежели. Меня лесничий и староста в тюрьму упрятать грозились, да тут время подошло, в солдаты забрили. Маманя и двое меньших остались. Летось корова подохла, новую купить надо, а деньги где?
Ф е д о р. Да, выходит, в лесу своего счастья тоже не сыщешь.
С о л д а т. А где оно есть? Я что-то не видывал. Вот при господине прапорщике состою — то лошадь почистишь, то еще как угодишь, ну малая толика перепадет. Мне б на коровенку чуток скопить. Бескоровному в деревне зарез.
Ф е д о р. Еще бы. Я хоть уже давно городской, а понимаю.
Н а д я. А много скопил-то?
С о л д а т. Да ежели годик еще на войну не угонят, может, что и получится.
Ф е д о р. Я вижу, ты на фронт не торопишься. Войны до победного конца не признал.
С о л д а т. Вшей кормить да под пули лезть кому охота.
Ф е д о р. Тебя как звать, земляк?
С о л д а т. Иваном.
Ф е д о р. А меня Федором. Ты вот что, друг, дай-ка мне выйти, меня человек ждет, понимаешь?
С о л д а т. Не, раз господин прапорщик не велели, не могу.
Н а д я. Я же здесь останусь. Мы не мазурики какие-нибудь.
Ф е д о р. Слушай, я вскорости вернусь, побожиться могу.
С о л д а т. Кто тебя знает, может, и вернешься. Вот придут их благородие, разрешат, — иди на все четыре стороны.
Ф е д о р. Не могу я ждать.
Н а д я. Недалече ему.
С о л д а т. Вы меня зря не просите, сказал — отрезал.
Ф е д о р. Тьфу! Что за человек.
С о л д а т. Какой есть, али службы солдатской не понимаешь? (Достает кисет, свернув цигарку, закуривает.)
Ф е д о р (в отчаянии). Ну ее тогда выпусти. (Тихо Наде.) Побежишь к нашим, скажешь, что я здесь вроде как арестован. (Многозначительно.) Понимаешь, что надо сказать?
Н а д я. Понимаю. (Быстро накидывает на голову платок.)
С о л д а т (Наде). Хоть обижайся, хоть нет, пропустить не имею права.
Ф е д о р. Ты что, очумел? Про нее сказано не было. Ты иди с Вильгельмой воюй, а не девок задерживай, герой! (Подойдя к солдату.) А курить кто позволил? Разве здесь курят? Ты что, под суд захотел! Вон дверь открой, туда и кури.
Солдат, смутившись, открывает дверь. За ней — черная зловещая даль реки. Где-то затараторил и смолк пулемет, сверкнуло огненное лезвие прожектора.
Н а д я. Опять стреляют. Федя, а чего это прожектором в небо светят?
Ф е д о р. Немецкие цеппелины ищут, боятся налета. (Неожиданно.) Смотри-ка, никак поймали!
Н а д я. Да что ты!
С о л д а т. Где?
Ф е д о р. Вон справа, справа. (Незаметно снимает со стены пожарную лопатку и со всей силы бьет солдата по голове.)
Солдат, выпустив винтовку из рук, со стоном оседает.
Н а д я (увидев). Ой, Федя!
Ф е д о р. Беги немедленно, передай нашим: мост захватили солдаты и сейчас разведут. Пусть сообщат в штаб. Ильич сказал: ни в коем случае не допускать разводки мостов. Беги скорей!
Н а д я. А ты?
Ф е д о р. Я — следом. Надо их задержать. Беги!
Надя выбегает. Федор, схватив со стены топор, что-то лихорадочно выколачивает из лебедки. Затем, отбросив топор, со шпонкой в руке устремляется к двери.
На лестнице раздаются голоса Прапорщика и Климова. Не зная, что делать, Федор прячет шпонку в висящее на стене ведро и отходит в сторону.
Внося большие разводные ключи, появляется К л и м о в, за ним — П р а п о р щ и к.
К л и м о в. В такое время, господин офицер, быстро развести мост не могу.
П р а п о р щ и к. Вижу, тебе очень не хочется работать. Я тоже предпочитал бы сидеть за картами в офицерском собрании или у Донона в обществе милых дам. (Напевает.) «Матчиш прелестный танец, тра-ля-ля-ля…» (Заметил сидящего у стены солдата, около которого валяется винтовка.) Эй, Ухов, Иван! Да ты что, заснул, сукин сын? Ухов! (Тормошит солдата, потом обращается к Федору.) Что с ним случилось?
Ф е д о р. Не знаю, может, он припадочный.
П р а п о р щ и к. А девка где?
Ф е д о р. Убежала. Испугалась, когда он валиться стал. Дозвольте, я воды зачерпну, полить на него, может, очнется. (Хочет взять ведро.)
П р а п о р щ и к. Отставить. Я сам принесу. (Идет к ведру.)
Солдат открывает глаза и испуганно озирается.
К л и м о в. Гляди-ка, ожил!
П р а п о р щ и к. Ухов! Ты где спать вздумал, свиная морда! Тебя для чего поставили?
С о л д а т (хватаясь за винтовку). Не спал я, ваше благородие. Эво (показывает на Федора) хватил меня сзади по голове. Чуть не убил враз. У, гад! (Бросается к Федору.)
П р а п о р щ и к. Отставить! (Поворачиваясь к Федору). Ты вот каков, значит? Нападение на часового?! А знаешь, что за это полагается? (Климову.) Кто такой? Кого ты здесь укрываешь?
К л и м о в. Помилуйте, господин офицер, с завода, свой, сколько лет знаемся.
П р а п о р щ и к (показывает Федору кулак). Негодяй! (Солдату.) Обыщи его, Ухов.
Солдат с решительным видом направляется выполнить приказание.
Ф е д о р. Еще чего. Не имеет права.
П р а п о р щ и к. Я тебе покажу право! Поставлю к стенке, и весь разговор. Прав ему захотелось. (Солдату.) Ну, что там?
С о л д а т. Ничего нет. Вот, бумагина только. (Передает газету.)
П р а п о р щ и к (читает). «Рабочий путь». Большевик! Я сразу понял, что за птица. (Климову.) Хорошие у тебя знакомства, нечего сказать.
К л и м о в. Не мог я знать. Как родного сына принимал.
П р а п о р щ и к. Откуда газета?
Федор молчит.
Где взял, я спрашиваю?
Ф е д о р. В заводе. Ребята почитать дали.
П р а п о р щ и к (зло передразнивая). «Почитать дали». Почитать отца с матерью надо да начальство, что умней тебя.
К л и м о в. Истинно верно, господин офицер. Молодежь, ветер в голове. Ведь вот, ввяжется по дурости, потом всю жизнь себе испортит. Вы уж его строго не судите.
П р а п о р щ и к (Федору). Ты зачем часового ударил?
Ф е д о р. Чего он меня задерживал?
П р а п о р щ и к. А тебе некогда?! К бунтовщикам своим бежать надо. (Потрясая газетой.) Всем вам крышка теперь. Государственного преступника Ленина сыщики уже обнаружили и завтра непременно арестуют. Больше ему не удастся народ смущать. (Читает.) «Вся власть Советам!» А кто Советы? Голодранцы, сброд всякий. России нужен крутой характер и хозяйственный глаз, а большевики твои призывают к беспорядкам. В стране голод. Отечество захватывают немцы.
К л и м о в. В какое время живем, подумать страшно.
П р а п о р щ и к. На кого замахнулись — на хозяев! Разве без хозяина простому человеку можно жить? (Солдату.) Вот я к тебе, Ухов, плохо отношусь?
С о л д а т. Никак нет.
П р а п о р щ и к. Ну, провинишься — накажу, взыщу как следует, так за исправную службу и наградных перепадает. Угодил — полтину или целковый в карман. Небось на улице не валяются. А нынче время к рождеству, идет, за хорошую службу — особо положено, сам знаешь.
С о л д а т. Буду стараться, ваше благородие!
П р а п о р щ и к (Федору). А ты без хозяина что делать будешь, куда денешься?
Ф е д о р. Найду. А вот как он без меня да без нас всех обойдется?
П р а п о р щ и к. Да куда ты, мелочь пузатая, лезешь? Против господ, против правительства, армии, да кто ты такой? Винтик! От горшка два вершка.
К л и м о в. Глупая голова. Что ты с ним будешь делать.
П р а п о р щ и к. А ты чего стал? Живо разводи мост. Где лебедка включается?
К л и м о в. Нешто так разводят? Так только машину загубить можно. Перво-наперво надо ограждения поставить, сигналы засветить да замки с разводной части снять. Ну, а потом уже и мотор пускают.
П р а п о р щ и к. Давай-давай, шевелись.
К л и м о в (берет разводные ключи, фонари). Один-то я и не справлюсь.
П р а п о р щ и к. Ничего, я пойду, наверху солдаты помогут. (Солдату.) Этого стеречь как зеницу ока. Я его в комендатуру с собой возьму. Пусть пощупают молодчика как следует. Смотри, чтоб не убежал.
С о л д а т. Так точно. Не убегет.
Климов и Прапорщик уходят. Загородив своей могучей спиной дверь, Солдат стоит, опершись на винтовку, и внимательно смотрит на Федора.
Ф е д о р. Что уставился? Думаешь, довести человека до тюрьмы большое геройство?
С о л д а т. Мое дело службу соблюдать.
Ф е д о р. Какая у тебя служба! Холуй при барине. На подачках живешь. Ты бабам в деревне про службу рассказывай, а я тебя насквозь вижу.
С о л д а т. Я до баб не охочий.
Ф е д о р. Еще бы. Ты ведь до денег жадный, как черт.
С о л д а т. Врешь. Не жадный я. Сам, как хошь, перебьюсь. У меня, может, мать в деревне с голодухи помирает. На коровенку собирал. Только и расчет весь. (Махнул рукой.) Да ты городской, ты разве это поймешь?
Ф е д о р. Где уж мне. Наверное, я тут ради себя головой рискую.
Пауза.
Солдат прислушивается: где-то за рекой опять началась перестрелка; потом достает кисет, протягивает Федору.
С о л д а т. На вот, кури, коли хочешь.
Ф е д о р. Да что мне твоя махорка.
С о л д а т (раздумывая). Ты вот, видать, про Ленина знаешь. А что этот Ленин — из городских али какой будет?
Ф е д о р. Тебе-то что? Какой бы ни был. Уж на тебя-то, сиволапого, наверняка не походит.
С о л д а т. А сказывают, будто он шпиён от немцев.
Ф е д о р. Дурак ты.
С о л д а т. А ты не лайся. Чего взъелся? Растолкуй, как надобно. Ты вон меня лопатой по башке огрел, а я на тебя зла не имею.
Ф е д о р. Чего же брехню всякую повторяешь?
С о л д а т. Разве я один?
Ф е д о р. Ты к Совету рабочих и солдатских депутатов, к солдатам, которые там, доверие имеешь?
С о л д а т. Имею.
Ф е д о р. А что постановил Совет, когда Ленин приехал? Включить его в свой состав. Какой же он шпион?
С о л д а т. Да я и сам смекал. (Почесал в затылке.) Слышь-ко, а верно, будто хочет он, чтоб без помещиков, без мироедов, стало быть, самим все делать?
Ф е д о р. Точно. Заводы и фабрики — рабочим, землю — крестьянам, мир и хлеб — народу.
С о л д а т. Землю — крестьянам. Это ты сам али от людей слыхал?
Ф е д о р. Сам слыхал.
С о л д а т. Землю, а! Скажи на милость. (Решительно.) Не может быть, чтобы из городских.
Распахивается дверь. Со стороны моста раздается грохот отчаянной перестрелки. Вталкивая перед собой К л и м о в а, появляется П р а п о р щ и к.
П р а п о р щ и к. Живей, живей поворачивайся, тебе говорят!
К л и м о в. Не мальчик уже шибко бегать. Говорил: время нужно.
П р а п о р щ и к. Иди пускай машину.
К л и м о в. Иду, иду. (Подходит к пульту, поворачивает выключатели.)
Зажигается красная сигнальная лампа, звенят звонки, затем раздается низкий гул мотора.
П р а п о р щ и к. Ну что?
К л и м о в (растерянно). Не идет. Вот оказия!
П р а п о р щ и к. Ты мне брось дурака валять. Как это не идет? Говорил, все в порядке. Ты что, под расстрел хочешь?
К л и м о в. Помилуй бог. В порядке была, все время в исправности. Что с ней стряслось? Вот хоть сами пробуйте.
П р а п о р щ и к. Надо позвать солдат, будем разводить вручную.
К л и м о в (осматривая машину). Ваше благородие, тут и вручную не разведешь. На валу шпонки нет.
П р а п о р щ и к. Чего? Какой шпонки?
К л и м о в. Небольшенькая, болт вроде.
П р а п о р щ и к. Куда же она делась?
К л и м о в. Ума не приложу. Может, снял кто.
П р а п о р щ и к. Ухов! Здесь был кто-нибудь? Машину трогали?
С о л д а т. Никак нет, ваше благородие, смотрел, как приказывали.
П р а п о р щ и к. Кто мог ее снять?
К л и м о в. Не знаю. Или потерялась.
П р а п о р щ и к. Ты мне сказки не рассказывай. Что это, иголка? Найти сию минуту. (Осматривая пол, подходит к лебедке, отбрасывает мешковину.) А это что такое? (Достает винтовки.) С бунтовщиками связался, саботажник!
К л и м о в (в ужасе). Батюшки! Как же так? Знать не знал.
П р а п о р щ и к. Откуда винтовки?
К л и м о в. Клянусь богом, первый раз вижу.
П р а п о р щ и к. Ах, ты еще и запираться! (Достав револьвер, хватает Климова за ворот.) Пошел наверх! Я тебя сейчас расстреляю.
К л и м о в. За что же? Не виноват. Не виноват, ни в чем не виноват.
П р а п о р щ и к. Пошел, пошел, тебе говорят!
Ф е д о р. Стойте. Отпустите старика. Винтовки эти я без него привез. Вон и лодка внизу привязана.
П р а п о р щ и к. Ах, это твои, значит! Да тут целое гнездо бунтовщиков! (Климову.) Иди наверх, саботажник!
Ф е д о р. Не трогайте его, говорят вам. Вот она шпонка. (Вынимает из ведра.) Я ее выбил, когда солдат лежал.
Совсем близко раздаются винтовочные залпы, гудение автомобилей, крики «ура!». Прапорщик, отпустив Климова, распахивает дверь, выбегает на лесенку. Смотрит наверх, затем поспешно возвращается.
П р а п о р щ и к (Климову). Немедленно разводи мост! (С револьвером в руке направляется к Федору.) Дай сюда, негодяй!
Федор не двигается.
Я кому сказал, слышишь!
Ф е д о р. Нате. (Швыряет шпонку через дверь в Неву.)
Раздается выстрел, Федор падает. Прапорщик выскакивает на лесенку и спускается вниз. К Федору подбегают Солдат и Климов.
К л и м о в. Федя, господи, да как же это.
С о л д а т. Ирод, в безоружного стрельнул.
Вбегает Н а д я.
Н а д я (кричит). Папа, Федя, наши заводские здесь! (Увидев лежащего Федора, бросается к нему.) Федя, милый! Горе ты мое! (Плачет.)
К л и м о в (вскакивает, подбегает к окну). Ах, гад! Вот он, лодку отвязывает. Ну погоди же! (Хватает одну из винтовок, прицеливается, спускает курок. Выстрела не происходит. В отчаянии отшвыривает винтовку.) Эх, незаряженная. Уходит душегуб, как есть уходит.
С о л д а т (вдруг, выпрямившись во весь рост, хватает свою винтовку). От меня не уйдет.
Выстрел, короткий крик и всплеск воды.
Ф е д о р (открывая глаза и чуть приподнимаясь). Надя, родная, дядя Матвей! Простите меня. Скажите в штабе, Ильичу скажите, я все… Федя-винтик все сделал. Они… они не разведут мост.
З а н а в е с