Войдя в комнату, Билл усмехнулся: пачки долларов лежали на столе. Чутьё не подвело. Он всегда определял, где находятся деньги, его буквально тянуло к ним. И всегда они лежали открыто. Кто знает, откуда Билл получил такую способность. Это был дар богов…
«Надо быть идиотом, чтобы не спрятать деньги в сейф. Вот же он, раскрытый, — подумал Билл. — А что в нём? А, пусто. Ну и ладно: мне хватит того, что на столе».
Подойдя к столу, он заметил, что на пачках банкнот лежит лист бумаги.
Но Билл не признавал никакой бумаги, кроме туалетной, поэтому проигнорировал листок.
«Наверное, завещание», — мелькнуло у него в голове. Он слышал, что миллионеры любят составлять завещания. Мало ли: написал, бросил — и ушёл на пять минут.
Билл осмотрел денежные пачки. Никаких проводков и световых лучей не замечалось.
Он прошелся по комнате. Ни его чутьё, ни индикатор электронных приборов не говорили, что поблизости скрываются датчики сигнализации, видеокамеры и тому подобные неприятные вещи.
Обстановка комнаты была богатой: ковры, зеркала, мебель — и всё подчинялось строгой внутренней гармонии, выдерживая синевато-зелёную гамму. Лишь одна деталь выбивалась из общего ряда: с потолка свешивалась жёлтая клейкая лента для ловли мух. Большим оригиналом, видать, был хозяин. А может, вызывала у него эта лента ностальгические воспоминания о деревенском детстве. Билл тоже, помнится, летом вывешивал такие ленты в доме.
Но на ленте не было ни одной мухи, ни единого тёмного пятнышка.
Билл ещё раз осмотрел денежные пачки и столик, не прикасаясь к ним. Вкусный запах свежеотпечатанных банкнот ударил в голову.
«Может, я издали чувствую этот запах, и он меня влечёт? — подумал Билл. — Поэтому могу знать, где находятся деньги…»
Эту мысль сменила другая: «Если номера и переписаны, что с того? Существуют сопредельные страны, а на них — чёрные рынки…»
Усмехаясь, Билл прикоснулся к банкнотам.
Что-то мелькнуло перед глазами, голова закружилась… и Билл почувствовал тонкий приятный запах чего-то невероятно вкусного. И запах исходил не от огромных толстых пачек зелёных бумажек — наоборот, от них пахло омерзительно. Не пах и лежащий на груде банкнот белый листок бумаги.
Вкусно пахла висящая под потолком широкая лента. Вдобавок она имела восхитительный жёлтый цвет, и блестела так, будто была намазана мёдом.
«Если бы я умел читать!» — с тоской подумал Билл, и, испытывая неодолимое желание, устремился к блестящей ленте…
А на столе осталась лежать груда зелёных банкнот, и венчающая их белая бумажка с багровеющими словами: «Деньги заговорены старинным заклятием. Любой, кто коснётся их, потеряет человеческий облик…»