Крики, лай, ругательства, проклятия... Я с трудом втиснулся в глиняный кувшин для полива. К счастью, меня не заметили и продолжали искать в густых зарослях терновника.

Выбрав подходящий момент, я выскочил из кувшина, залез на крышку плетеной корзины, подпрыгнул и оказался на ветках гранатового дерева, а потом на каменной ограде сада. И так, перебегая с ограды на ограду, я миновал ещё пять или шесть садов и огородов, спрыгнул с последнего забора и очутился — где бы вы думали? — на широкополой жёлтой шляпе какой-то дамочки, ехавшей в автомобиле с откинутым верхом.

Вот представьте, каково удерживать равновесие на шляпе, если дама под ней вопит как ненормальная, ведёт при этом машину и одновременно умудряется лупить меня блестящей розовой сумочкой, а оттуда вываливаются помада, румяна, зеркальце и прочие финтифлюшки. Нелёгкая задача, уверяю вас...

Встречные автомобили тормозили со страшным лязгом, теряли ориентацию, врезались в столбы, въезжали на тротуары. Один из них протаранил киоск, продавец выскочил в панике и столкнулся с бежавшим куда-то регулировщиком. Я спрыгнул с жёлтой шляпы на лобовое стекло, а оттуда на тротуар, прямо под ноги буддийскому монаху, который тащил огромную китайскую вазу. Ваза выскользнула у него из рук, упала на тротуар и разлетелась на тысячу осколков.

С такой бешеной скоростью я не бегал ни разу в жизни. И вот мчусь я, напуганный, и что же вижу? Идущую навстречу демонстрацию. Разъярённые демонстранты размахивают дубинками, серпами, палками и скандируют:

Работу на время останови,

чёрную кошку пойди задуши!

Они несут белые транспаранты с красными, как кровь, буквами:

Коль чёрная кошка столкнётся с тобой,

швыряй в неё всё, что найдёшь под рукой!

Эй, кошки, заступники вам не помогут,

им тоже придётся убраться с дороги!

Душа у меня уходит в пятки, я разворачиваюсь и несусь во всю прыть. Но с противоположного конца улицы ко мне приближается другая демонстрация, ещё многолюднее! Демонстранты вооружены граблями, мотыгами, кирками и несут жёлтые транспаранты с большими тёмно-красными буквами:

Крестьяне, рыбаки и пекари,

торговцы, плотники и лекари!

Давайте мы себе поможем —

всех чёрных кошек уничтожим!

Пелену с глаз долой!

Чёрные кошки всему виной!

Они тоже движутся в мою сторону и скандируют:

Цепь несчастий прекрати,

чёрных кошек утопи!

Ну и влип я! Очутился между двумя группами разъярённых демонстрантов. Одни решительно настроены душить чёрных кошек, другие жаждут их топить. А я, несчастный чёрный кот, чёрный как смоль, стою посреди дороги, будто мишень в тире. Застыв от страха, я не решаюсь двинуться ни вперёд, ни назад: и там и там — смерть. А крики приближаются с обеих сторон:

Работу на время останови,

чёрную кошку пойди задуши!

Цепь несчастий прекрати,

чёрных кошек утопи!

И происходит неизбежное. Один демонстрант с дубинкой замечает меня и показывает пальцем. На секунду все замолкают. Тишина. Я пытаюсь притвориться чёрным пятном на асфальте, однако номер не проходит. Тысячи глаз впиваются в меня.

— Я не настоящая чёрная кошка! Я обман зрения!

Они мне не верят.

— Сжальтесь! — кричу я в панике.

Какая там жалость. С воплями они бросаются на меня со всех сторон. В ужасе я верчусь вокруг своей оси, выгибаю спину и шиплю что есть мочи. Но их не напугать. Они приближаются, потрясая мотыгами и дубинками... Озираюсь в отчаянии — и замечаю рядом с тротуаром приоткрытую решётку канализационного люка. Спасён! Я совершаю отчаянный прыжок и попадаю в тёмную дыру. Скатываюсь по скользкой трубе — и вот я уже в сыром и затхлом подземном ходу.

Трое мышей, играющих в кости, с подозрением косятся на меня, когда я стремглав проношусь мимо них. У меня кружится голова, но я бегу не останавливаясь...