Судьба явилась в образе симпатичного пожилого джентльмена, от клетчатого костюма которого исходил легкий аромат сигары.
Едва Дик и Энн вошли в сад, они тотчас же узнали мистера Фостер-Смита, друга дядюшки Монти, правда самого терпимого из его друзей, но... все же, как-никак, друга дядюшки Монти.
Он их тоже сразу узнал. Мистер Фостер-Смит, довольно улыбаясь, встал со стула:
- Ну, вот и прекрасно.
- Привет, мистер Фостер-Смит. - Они хмуро уставились на него. - Кто вам сказал, что мы здесь?
- Никто. Чистейшая случайность. Ваши старики будут в восторге. Должен сказать, Ричард, вы их очень и очень огорчили.
- Ха!
Их преследователь пропустил дерзость мимо ушей. Он улыбнулся и безмятежно продолжал:
- Но я уверен, что все обойдется. "Кто старое помянет, тому глаз вон..." Пари держу, не так уж вы жалеете, что я вас прихлопнул, - больше прикидываетесь... Надоело скитаться, а?
- Мы теперь работаем, - с достоинством ответил Дик, который многому научился за последние несколько часов, - и, если вы думаете, что мы вернемся к этому старому паразиту, дядюшке Монти, то сильно ошибаетесь.
- Да, - храбро поддержала Энн, - мы вовсе не собираемся жить на его грязные деньги. Мы знаем, как они ему достаются.
Мистер Фостер-Смит выглядел несколько озадаченным и вдруг оглушительно расхохотался.
- Вам бы лучше все это высказать самому дядюшке, - покатываясь от хохота, сказал он. - Так бы прямо и заявили ему в лицо, что он разжиревший капиталист.
- Нет уж, спасибо!
- Послушай, Дик, будь благоразумен. Я сейчас уезжаю в Шотландию, а не то утречком сам забросил бы вас домой на машине. Но если я посажу вас на поезд в Шеффилде, то...
- Мы никуда не поедем, вот и все!
- Ричард, ты просто глупый мальчишка!
- А вы - старый дурак, который лезет не в свои дела!
Тут мистер Фостер-Смит подозвал к своему столику миссис Банни:
- У вас есть телефон, мадам?
- Да нет, мне кажется... то есть я хочу сказать, что нет.
- А где здесь ближайший автомат? Миссис Банни совсем растерялась:
- Право, не знаю. Поезжайте вниз по дороге, думаю, что рано или поздно попадется.
- Благодарю вас. Ричард, если ты не образумишься, я немедленно позвоню дядюшке по междугороднему, и он завтра с первым поездом будет здесь.
- Пожалуйста, мне-то что!
Тем не менее, как только мистер Фостер-Смит укатил в своем сверкающем лимузине и сдержанный гул мотора смолк где-то в конце долины, весь задор Дика мгновенно улетучился.
- Миссис Банни, как жалко, что нам с Энн приходятся удирать от вас, пока не явился Монти.
- Значит, вы и вправду навсегда ушли из дому? Но куда вы денетесь?
- Да куда-нибудь денемся.
Вокруг них во время сцены с мистером Фостером-Смитом, вызвавшей всеобщий интерес, собрались туристы.
- А я знаю куда! - воскликнула Молли. - Пошли к нам в Аркли! Мы спрячем вас от этого мерзкого старика.
- Охотно.
Уин Моррис была, как всегда, практически-предусмотрительной, хотя глаза у нее так и сверкали от возбуждения.
- Энн может жить у нас и, если не возражает, спать со мной на одной кровати. А ты, парень, будешь спать на диване. Вот все и улажено.
- Не девушка, а просто ангел! - воскликнула миссис Банни. - А я буду такой рассеянной, что живо собью с толку этого вашего старикашку, если он сюда явится.
В этот вечер последний перристоунский поезд увозил не только туристов рабочего клуба, но и Дика с Энн, увозил на Север, туда, где лежат серые долины фабричного Йоркшира.
- Сделано что надо! - сказала миссис Моррис, мать Уин, когда на следующий день за вечерним чаем ей рассказали всю историю.
Миссис Моррис, крупная худощавая женщина, на первый взгляд казалась несколько строгой и грубоватой особой, но в глазах ее сверкали живые искорки.
В тот вечер вся семья до позднего часа не ложилась спать в ожидании Уин: мистер Моррис, старик с поблекшим серым лицом, молчаливый и неподвижный, как изваяние, Арт, девятнадцатилетний парень, у которого было что-то с ногой, и Томми, мальчик моложе Дика, который все еще ходил в городскую школу.
- Можно, они останутся у нас, ма?
- Это как отец.
- А? - глухо произнесло изваяние.
У нас есть немного денег, - с жаром начал Дик. - Позвольте...
- Грех говорить о делах в субботний вечер, - мягко осадила его миссис Моррис. - Что-то скажет Комитет вспомоществования, если узнает, что мы держим постояльцев? Право, не знаю. Наверное, срежут отцу пособие. Впрочем, поживем-увидим. Так что милости просим, оставайтесь покуда у нас.
Вскочить в половине шестого утра в "Конце пути" и выбежать в залитый солнцем благоухающий сад было одно удовольствие. Подниматься в то же самое время с волосяного диванчика в кухне у Моррисов после пяти с небольшим часов беспокойного сна было, по мнению Дика, делом куда менее привлекательным.
- Лежи, лежи, не обращай на меня внимания, - приказала миссис Моррис, входя в тесную кухоньку в накинутой на плечи шали. - Я только приготовлю Уин позавтракать, ей к восьми надо быть на заводе.
Дику стало неловко оттого, что он валяется лежебокой, в то время как другие трудятся. Он спрыгнул с кушетки и протер глаза.
- Давайте я накрою на стол, миссис Моррис. У меня на этом деле рука набита.
- Ну, вот и ладно, а то я сегодня проспала немного. Салфеточка в ящике, там, где ножи.
Минут через десять тихонько сошла вниз Уин.
- Здравствуй, Дики! Как спалось? Маме помогаешь? Молодчина. Никогда не думала, что на Юге ребята такие умницы!
- При чем тут Юг, - засмеялся Дик, стараясь подражать, выговору Сэлли.- Мои родители из Ноттингема. - Там и водятся умницы.
- Ну-ну, не успеешь оглянуться, как мы сделаем из •тебя заправского йоркширца.
Уин позавтракала и ушла. Остальные обитатели дома все еще спали.
- Им незачем вставать, - пояснила миссис Моррис. - Кроме Томми - ему надо в школу.
Дик воспользовался случаем умыться в чуланчике за кухней. Вскоре туда пришел и Томми.
- Ну-ка, быстренько умывайся, да не забудь шею и уши! - крикнула из кухни миссис Моррис. - А после сбегаешь на уголок за яйцами и ветчиной.
- Яйца и ветчина? Здорово! - с самым искренним восторгом воскликнул Томми.
- Поскорей, поскорей, будь молодцом, а то дождешься звонка и отправишься без завтрака.
Вскоре домик наполнился аппетитным ароматом яичницы с ветчиной. Только тогда, разбуженные этим запахом, поднялись и остальные обитатели.
- Ух ты, яичница с ветчиной! - воскликнул Арт, ковыляя на хромой ноге. - У нас ее не было уже с...
- Попридержи язык, - оборвала его миссис Моррис,- и ешь, что дают.
Даже замкнутый мистер Моррис, который притащился в одних носках и с болтавшимися сзади, наподобие хвоста, подтяжками, расчувствовался и, потирая руки, приговаривал:
- Вот это да, матушка ты моя, вот это да!..
- Поправь-ка помочи и надень пиджак. Не забывай, что у нас гости.
После этого замечания мистер Моррис всецело сосредоточился на своей тарелке.
Томми выскочил из-за стола и побежал в школу, когда другие еще не кончили завтракать. Вскоре после него отбыл мистер Моррис. Публичная библиотека открывалась не раньше десяти, но утро было чудесное, и он решил немного прогуляться в парке.
В течение вот уже трех лет мистер Моррис каждое утро ходил в библиотеку и медленно водил своим длинным пальцем по столбцам "Объявлений о найме рабочей силы". В душе у него все еще теплилась надежда. Даже если никому не нужны такие, как он, пятидесяти-пятилетние старики - а, проработав всю жизнь на заводах и пройдя через войну, он чувствовал себя именно стариком, - то, может быть, понадобится кому-нибудь молодой парень, его Арт, умница, умеющий хорошо считать, у которого только один недостаток - он хромой. Самому Арту ходить в библиотеку было слишком далеко, и, окончив школу пять лет назад, он нигде еще не работал.
Тщательно просмотрев одно за другим все объявления, мистер Моррис смиренно вздыхал, пересаживался за столик с журналами и листал "Тэтлер", "Панч" и "Иллюстрейтед Лондон ньюз". Картинки в журналах служили отдыхом для его уставших от мелкого газетного шрифта глаз. На иллюстрациях были изображены женщины в костюмах для верховой езды, мужчины, прогуливающие под уздцы скакунов, победивших на бегах в Ньюмаркете, и парочки обрученных, с чистокровными псами у ног, снятые на фоне роскошных старинных особняков.
- Да-а, - вздыхал мистер Моррис, - имей я хоть одну сотую долю их золотишка, я был бы счастливым человеком. Что-то неладное творится на земле, нет справедливости.
Арт проковылял, хромая, на другую сторону улицы, где его поджидали друзья.
Дик и миссис Моррис толковали о делах.
- Нет, парень, если б я взяла с вас деньги, ох и задали бы мне в этом самом Комитете вспомоществования! Ты не представляешь, на какие вопросики приходится отвечать, прежде чем получишь у них хоть один медяк: "Сколько зарабатывает ваша дочка у Хопли? Не имеете ли картин или пианино, которые можно бы продать? Ну, конечно же, миссис Моррис, мы понимаем, вам приходится сдавать комнаты - сколько же вам платят?" А потом все это сдерут из пенсии.
- А может быть, все-таки договоримся как-нибудь?
- Да ну тебя! Живи просто как друг нашей семьи, а плати - ну разве что за стол, вот и все. - Миссис Моррис замялась на секунду, видимо борясь с соблазном, и добавила: - Ну, если хочешь, плати за яйца и ветчину, не откажусь, это для мужа и детей. Не время теперь быть гордой.
- Ну, вот и прекрасно, миссис Моррис! Внезапно дверь распахнулась, и в кухню вошел Арт.
Его обычно бледное лицо горело от волнения.
- Слыхали? У Хопли приостановили работу!
- Как?.. - Миссис Моррис схватилась за сердце, и глаза ее вспыхнули тревогой. - Неужели будет забастовка?
- Уже! Они бастуют. Наша Уин у заводских ворот произносит речь, и ее слушают сотни рабочих!