Свет пробивается через веки глазниц. Авксентий обнаруживает себя в своей детской комнате. Когда-то в давние времена он проводил здесь большую часть своего времени: рисовал, писал первые рассказы, продумывал планы о покорении своих одноклассниц. Много с тех пор воды утекло, уже давно ни он, ни его родители здесь не живут. Аккуратно поднявшись, ощутил неприятную влажность на своей макушке. Его очи узрели следующую картину: потолок стекал обильными ручьями по стенам, стены дышали, словно он находился внутри какого-то живого существа, ему на миг показалась, что он слышал, как оно вибрирует. Все происходящее он видел как через сепию. Иногда цвета сменялись краской «черно-белый кинофильм колонизировали в зеленый цвет». Секунду наблюдая происходящее, сделав один шаг влево, вступил в лужу стекшего потолка. Что, черт возьми, происходит? – не верил он своим глазам. В комнате, вопреки детским воспоминаниям, находилось почему-то только одно окно, расположенное не в сторону улицы, а на кирпичную стену, за которой, по воспоминаниям, должна находиться соседняя квартира.

Как ни странно, в окне виднелась улица (кирпичная стена пропала), пустые глазницы соседней хрущевки наводили скуку. Комната была освещена восковой свечой. Авксентий увидел какую-то женщину, смотрящую, казалось, на него. Вблизи нее находилось зеркало, в зеркале он увидел свое отражение. Как такое возможно? Он в темноте, в другом здании в тридцати шагах, этажом выше?

Неожиданно в кварцевом стекле вырисовываются слова «Холокост, Холодная война, Уотергейт – их рук дело».

Авксентий открыл глаза, – присниться же такое! – черт, не успел спросить. Нужно обратно погрузиться в сон, – перевернулся с одного бока на другой, – не спиться вовсе…

Танцующие манекены, как бы вприсядку, играют в шахматы. Фигуры расставлены не по правилам. После партии к ним присоединяются другие скелеты, и они вместе принимаются играть на воображаемых музыкальных инструментах. Саксофонист, гитарист, барабанщик, клавишник и еще какой-то неопознанный струнный инструмент, остальные на подтанцовке, – всех их объединяет необъяснимая пластичность костей.

Детский плач переплетается с таким же смехом.

А вот Павел – друг детства. Чего он хочет? Хочет, чтобы я его укусил, укусил за его локоть. Зачем ему это нужно? Раньше мы с ним коллекционировали каштаны, делали «блинчики» на воде, сдавали стеклотару. Это тот Паша, которого я знаю, не тот, который просит кусать его локти.

Слышится лай. Необычный, не собачий лай: тяжелый, громоздкий. Тут я оказываюсь в прежде неизвестном мне белом длинном коридоре, настолько длинном, что не видно конца. С того конца на меня идет девушка. Ее черты мне знакомы, чертовски знакомы. Не может быть! Это – Маша. Я ее любил два года, два долгих университетских года. Она училась со мной, но так и не узнала об этом – что я был в нее влюблен. О том, что она была одним из самых важнейших для меня людей. Часто, когда наши глаза встречались, я отводил взгляд, обычно на стену. Как будто в стене было что-то необычное, будто бы стена интересней, чем она. Поцелуй меня, – слышу из ее уст. Ее и мои губы соприкоснулись, слились в едином танце, мы – одно целое. Боже! Я мечтал о сим событии годами. Мои руки сначала робко прикоснулись к ее тонкой талии, ласкали ее идеальные волосы. Нет! Мои руки как бы прошли через ее спину, она растворилась прямо на моих глазах.

– Думаешь, ты ее достоин? – неожиданно невесть откуда послышался голос седовласова старца, – У такого лузера нет даже единого шанса, даже если принять теорию мультивселенной за правду. Ни в одной параллельной вселенной. Ни одного!

– Кто вы? – испугался Авксентий.

– Я – маг Амадей. Ты хотел меня видеть. Знаю зачем. Встречаемся завтра в кафе «Менск» на улице Советской. Там обо всем поговорим.

– Заходим поодиночке. Сначала захожу я, делаю заказ, веду наблюдение. В качестве прикрытия. Через минут десять, а лучше пятнадцать, заходишь ты.

Авксентий узнал своего ночного гостя из сна сразу – это был пожилой мужчина с длинной, седой и ухоженной бородой. Авксентий протер очки и сел рядом с ним.

– Видишь часы на стене? Через пять минут ты не поверишь тому, что я тебе расскажу.

– Зачем нужно было здесь встречаться, если можно через сон?

– Много энергии израсходуется. Да и ты в любой момент можешь проснуться. Нужно, чтоб наверняка. Начнем. С тобой я связался не случайно. Я знаю, зачем я тебе понадобился. И знаю, кто тебе мешает. Тебе мешает Комитет лучших людей.

– Что, прям так и называется?

– Это мы, маги, так прозвали. А они известны под многочисленными именами: тайное мировое правительство, закулисное правительство, серые кардиналы, комитет 300, иллюминаты, различные масоны, жидо и просто. Как угодна их называй, а главное – суть.

Для твоей безопасности мы связывались с тобой, думали, на разоблачение в виде романа не обратят внимания. А они оказались проворнее. Вышли на твоего друга. Кстати, хватит ему прятаться за столиком в пяти метрах от нас. Пускай подходит. Аркадий подходи, – не став ждать, окликнул его Амадей. Аркадий сначала помедлил, но вскоре послушно побрел к ним за столик.

– При них создано министерство политических анекдотов, – продолжал волшебник, – анекдот – это индикатор, скальп, вскрывающий отношение народа к определенному событию, т. е. гадкий правитель, он и в анекдоте будет сволочью, изображенным в юмористическом виде.

Например, вот в этом: Рабинович вселяется в новую квартиру. Ничего нет, лишь стены голые, да один гвоздь торчит. Только портреты Ленина да Сталина.

– Даже не знаю, кого из них повесить, а кого к стенке поставить?

Данный анекдот не оставляет выбора, любой здравомыслящий человек (его убедили в этой необходимости) обязан ненавидеть люто и того, и другого. Нарушение формальной логики.

Или вон из посвежее: Бушу докладывают:

– Сегодня Саакашвили в прямом эфире зажевал свой галстук!

Буш: Как зажевал?

– Ну, вот взял и зажевал!

Буш: С узлом?

– Нет…

Буш: Ну, дурак! Узел же самое вкусное!!

– Не трудно догадаться – про грузинско-осетинский конфликт.

– Не первой свежести анекдотец, хочу заметить…

– Нарочито рассказываю дурацкие шутки, для наглядности.

Это чистой воды манипуляция народным сознанием! Они просты, дабы проще донести суть обывателю. Актуальны, так как формировать общественное мнение необходимо здесь и сейчас, в данный промежуток времени. Ленин всегда – хитрый, беспощадный, жалость напрочь отсутствует, псевдодобродушный старикан. Сталин – кровожадный тиран, в коем нет ни капли пощады. Он самый худший человек на свете. Хрущев – невиданный тупица и урод, неспособный ни на одно здравое решение. Брежнев – такой же, как и Хрущев, с одним исключением, он – добрый. Черненко и Андропов – просто чемпионы в олимпиаде на катафалках.

Горбачев – перец, не сумевший спасти страну от развала.

Ельцин – алкаш, но дающий надежду на лучшее будущее. Путин… про него можно долго говорить, сейчас тема его личности актуальна. Про Путина есть такой анекдот, наверняка слыхали:

Москва. Центр. Стоит мужик в пробке. Вдруг стук в окно. Опускает стекло и спрашивает, что надо.

– Понимаете, террористы взяли президента Путина в заложники и требуют 10 миллионов долларов выкуп, иначе они обольют его бензином и подожгут. Мы решили пройти по машинам, кто сколько даст.

– Ну… я – литров пять могу дать…

А Медведев вообще – no comment.

– Значит тех, кого в народе хвалят – ублюдки, а кого хулят – распрекрасные люди?

– Нет, дружок. Не так. Они играют с массовым сознанием как им вздумается. Из доброго сделают злым, и наоборот. Иль вообще выдумают кого. Велика сила их! А народ…

– А народ как всегда верит! – прерывает его Авксентий, – что ни скажи, любую чепуху, любой вздор: поверит, даже сомневаться не вздумает! Знаю я народ этот…

– Поосторожнее со словами. Вы часто использует громкие слова: большинство, не мыслящие массы, быдло и т. д. И по каким-то неведомым мне причинам не относите себя самого к этой группе. Ведь ты сам ничего не понимаешь. Каждый считает себя умнее других! Да, если бы я в сон твой не пришел, ты бы так и был в неведении! Не фига ты не знаешь, как и другие! Все, во что верят люди, это пресловутое «большинство», включая вас двоих, – липа!

Беспрерывные покушения на Кастро – фикция. Для придачи ему веса.

– И вообще, Ельцин и Горбачев одно и тоже лицо.

– Да не может быть такого? – вскочил с места Авксентий и, огорошенный, заметался по кафе, схватившись за голову, напугав немногочисленных посетителей. Странный старик указал ему жестом сесть на свое место.

– Конечно, не может. Это я подшутил. Понимаю, что от такого количества новой информации мозг закипает, верит всему услышанному. Обмозгуй все, завтра встретимся еще, поговорим. В новом месте. Ты только усни сегодня, а то не узнаешь где встреча. Хотя не смогу тебя осудить, как от такого уснуть…

Почему я? Как же другие писатели?

– Никто бы не обратил внимания на этот сон. Другой писатель бы махнул на него рукой, либо рассказал пару – тройку друзьям. А ты-то принял его всерьез.

– Оказывается я рассудительней и дальновидней остальных, раз так сообразил!

– По правде, просто ты, голубчик, находился в кризисе, вот и схватился за тебя как утопающий.

– Могли бы уж промолчать.

– Это чтобы не зазнавался. Знай, что не твоя заслуга, – слегка повысил голос и случайно прикусил свою бороду загадочный старикан.

Встав из-за стола, добавил:

– Маша, неразделенная любовь моя, – это тоже ваших рук дело?

– Нет, это уже проекция твоего мозга.

– А я же один раз даже, как бы ненароком к ней прикоснулся, когда за одной партой фортуна распорядилась нас усадить, – вздохнул неудачливый романтик.

Втроем встали, собравшись расходиться:

– Самое главное не выяснили, – сказал Аркадий, – Кто враги, мы уже поняли. А, собственно, чьи интересы представляете вы?

– Я упоминал, что я – Маг. Представляю сообщество магов, или как мы себя называем академия магов. Думаю, вы наслышаны про магов из сказок. Волшебники там разные. По этой причине я явился к вам во сне, Авксентий Владимирович, в стереотипных одеяниях волшебника. На самом деле мы хоть и обладаем сверхъестественными способностями, но большинство из них не сами по себе, а с помощью технологий, которые разрабатывали наши предки, и которые продолжаем разрабатывать мы – новое поколение магов. Есть, конечно, у нас способности, которые отсутствуют у обычных людей, но об этом потом. Касаемо нашего наименования, так сложилась издревле, что мы прозвались магами. Это уже совсем другая история. Ее вам знать совсем необязательно.

Следующая встреча Амадеем была назначена в баре «Пинта».

Автомобиль Аркадия Федоровича испустил дух, тем самым отказав в возможности завестись. Хозяин только что погибшего мерседеса без отпевания и лишней сентиментальности оставил своего верного металлического друга проводить свои последние дни на платной автостоянке.

– Алло?

– Авксентий?

– Да, это я.

– Это Федорович. Аркадий Федорович. Из издательства. Где встреча назначена?

– Велели по телефону не сообщать. Приезжайте ко мне, расскажу все на месте.

– Было бы на чем ехать! Машинка моя подвела. Не заводится.

– Двигатель смотрели, или еще чего? – заметил он с видом знатока.

– Не заводится, говорю! Сдохла. Хоть и верно служила мне восемь лет.

– Так долго? С вашими ценами можно тачку хоть каждый год менять.

– Пустой разговор. Говори место, доберусь.

– Нет уж. Будь добр, сначала ко мне. А я буду проводником.

– Не томи. Говори, не теряй время.

– Не велено.

– Пройдоха. Ну давай, говори, как к тебе добраться.

– На 69-м автобусе до Михася Лынькова, потом садишься на 77-й троллейбус и до Матусевича.

– Славно. Дальше можешь не продолжать. Знаю, как дойти.

– Еще можно по другому маршруту, садишься значит на…

– Да понял я. Поеду на 69-м.

– Нет, ведь можно…

– Не надо, не надо, все, жди, выезжаю.